Уголовное право для любознательных (пособие для экзаменов). Для студентов и любознательных

Олеся Долинко

Уголовное право: а) как отрасль права представляет собой совокупность правовых норм, которые определяют преступность и наказуемость деяний, основания уголовной ответственности, систему наказания, порядок и условия их назначения, а также освобождение от уголовной ответственности и наказания; б) как наука – система господствующих в обществе на данном этапе уголовно-правовых идей и представлений об уголовном праве, о борьбе с преступностью; в) как учебная дисциплина – система знаний и навыков.

ОТВЕТЫ

1. Понятие и задачи уголовного закона.

Уголовный закон — это принятый Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации правовой акт, содержащий юридические нормы, которые устанавливают принципы и общие положения уголовного права, определяют, какие общественно опасные деяния являются преступлениями и какие наказания (и иные меры уголовно-правового характера) подлежат применению к лицам, совершившим преступление. Уголовный закон характеризуется следующими основными признаками: 1) Уголовный закон — акт федерального значения (уровня). На основании п. «о» ст. 71 Конституции РФ и в соответствии с Федеративным договором о разграничении предметов ведения между органами государственной власти и органами власти субъектов Федерации уголовное законодательство относится к ведению федеральных органов власти России. Никакие другие властные органы или структуры не имеют права издавать законы или иные нормативно-правовые акты, содержащие вопросы уголовно-правового характера. 2) Уголовный закон принимается высшими органами государственной власти, а именно Государственной Думой. Эта процедура строго регламентирована Конституцией РФ. Для принятия закона необходимо большинство голосов от общего числа депутатов Государственной Думы (нижняя палата Федерального Собрания — 450 депутатов). Затем закон передаётся в Совет Федерации (верхняя палата Федерального Собрания по 2 представителя от субъектов России, всего 85 субъектов), где он должен быть рассмотрен в течение 14 дней. Закон считается принятым, если за него отдали голоса более половины членов Совета Федерации, либо если он не был рассмотрен в течение указанного выше срока, либо если за отклонённый Советом Федерации закон в результате повторного голосования было отдано квалифицированное большинство (2/3) голосов депутатов Государственной Думы. Принятый закон в течение 5 дней направляется Президенту РФ, который в течение 14 дней подписывает и обнародует его. 3) Уголовный закон обладает высшей юридической силой, то есть: а) ни один другой орган, кроме Государственной Думы Федерального Собрания РФ, не вправе отменять или изменять уголовный закон; б) все другие нормативные акты не должны противоречить уголовному закону; в) в случае такого противоречия должен применяться уголовный закон (исключение составляет Конституция РФ. Если уголовный закон противоречит Конституции, то Конституционный Суд имеет право прекратить его действие). Между тем такие противоречия встречаются на практике. Так, до недавнего времени ст. 25 и 28 УПК РФ предусматривали иные, отличные от уголовного закона, основания освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим и деятельным раскаянием. Но до внесения соответствующих изменений освобождение проводилось только в соответствии с действующими на тот момент уголовными правовыми нормами, регламентирующими эти виды освобождения. 4) Уголовный закон представляет собой единый кодифицированный акт — Уголовный кодекс РФ. Новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в Уголовный кодекс. Строго говоря, это указание закона (ч. 1 ст. 1 УК РФ) требует уточнения. Дело в том, что обязательному включению в УК РФ подлежат любые уголовно-правовые законы, а не только те, в которых устанавливается уголовная ответственность. Например, ФЗ от 8 декабря 2003 г. в ст. 37 УК РФ введена ч. 2.1, расширяющая понятие правомерной необходимой обороны, которая рассматривается в качестве одного из обстоятельств, исключающих преступность деяния. 5) Уголовный закон носит нормативный характер. Это значит, что он содержит правила поведения, имеющие общеобязательный характер и обращенные к неопределённому кругу лиц. В ч. 2 ст. 1 УК РФ определено, что Кодекс основывается на Конституции России и общепризнанных принципах и нормах международного права. Тем самым подчёркивается их значение и приоритет. Эта норма основывается на ст. 15 Конституции, в которой установлено, что она имеет высшую юридическую силу и прямое действие (ч. 1) и что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры России являются составной частью её правовой системы (ч. 4). Эти положения получили закрепление и развитие в некоторых постановлениях высшей судебной инстанции. Так, в п.п. «б» и «в» ст. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О некоторых вопросах применения судами Конституции России при осуществлении правосудия» от 31 октября 1995 г. указывается, что «суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию, когда придёт к выводу, что федеральный закон, действовавший на территории России до вступления в силу Конституции России, противоречит ей» или «когда федеральный закон, принятый после вступления в силу Конституции России, находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции». Согласно п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров России» от 10 октября 2003 г. «при рассмотрении судом гражданских, уголовных или административных дел непосредственно применяется такой международный договор России, который вступил в силу и стал обязательным для России и положения которого не требуют издания внутригосударственных актов для их применения и способны порождать права и обязанности для субъектов национального права». Задачи уголовного закона.

В ч. 1 ст. 2 УК РФ называются задачи, стоящие перед уголовным законодательством. Ими являются охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя РФ от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений. Ставя на первое место не карающе-наказующую, а охранительную задачу, закон вместе с тем подчёркивает и приоритет общечеловеческих ценностей, который находит отражение в перечне объектов уголовно-правовой охраны, закрепляемом в данной норме. Во всех УК России было принято, что при определении задач уголовного права, общественные отношения перечислялись в последовательности соответствующих их ценности и важности с точки зрения законодателя. В свете этого в центр уголовно-правовой охраны сегодня поставлен человек, его права и свободы. Естественные, присущие от рождения всякому человеку права, а также его социальные и политические права являются наиболее важными объектами уголовно-правовой охраны. Специально введены в перечень ведущих объектов окружающая среда, а также мир и безопасность человечества. Новым и, безусловно, правильным является указание и на задачу предупреждения преступлений. Предупредительная задача (функция) уголовного закона реализуется по двум направлениям. Во-первых, это общая превенция. Сам факт наличия УК, где установлены санкции за совершение преступлений, является определённым сдерживающим фактором для некоторых категорий граждан. Можно предположить, что, если бы вдруг были отменены нормы уголовного права, число преступлений, несомненно, возросло бы, и именно за счёт этой группы. Кроме того, на общую превенцию «работают» и нормы, которые являются управомачивающими, дозволительными. Например, ст. 37 УК РФ «Необходимая оборона» предоставляет возможность причинять в соответствующих ситуациях самый тяжкий (включая и смертельный) вред личным интересам посягающего лица. Стимулируя такое поведение, закон тем самым способствует и предупреждению преступлений. Целям предупреждения преступлений служит и норма, предусматривающая отказ от привлечения к уголовной ответственности лица в случае добровольного отказа от доведения начатого им преступления до конца (ст. 31 УК РФ). Другим направлением реализации предупредительной задачи является частная превенция. Применение уголовного закона к конкретному виновному лицу имеет своей целью предупредить совершение новых преступлений с его стороны в будущем. О том, что эта проблема весьма актуальна, свидетельствуют статистические данные. Так, удельный вес ранее судимых в общем числе осуждённых составляет в последние годы около 20%. Следует отметить, что Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 г. среди задач, стоящих перед уголовным законодательством, помимо 2-х рассмотренных, называли ещё и 3-ю: воспитательную. Представляется, что для этого имелись весомые основания. Будучи призванным охранять социальные ценности от общественно опасных посягательств, уголовное право неразрывно связано с этическим началом, так как изначально включает в себя общечеловеческие представления о справедливом и должном. Не случайно на определённом этапе развития науки уголовного права возникло так называемое «этико-политическое направление» (Мокринский С. П. «Этико-политическое направление в уголовном праве». СПб., 1903), представители которого противопоставляли его классической школе уголовного права и обосновывали необходимость такого устройства уголовного законодательства, при котором оно выполняло бы роль нравственного воспитателя народа. Известный русский юрист Л. Е. Владимиров по этому поводу отмечал: «Высшая задача уголовного правосудия, — нравственное воспитание народа, не только не исключает, но, напротив, объемлет все другие цели наказания, кроме, конечно, уничтожения преступников и мучительства над ними» (Владимиров Л. Е. «Уголовный законодатель как воспитатель народа». М., 1903. С. 75, 82). И сегодня многие специалисты полагают, что нормы уголовного права, воздействуя на сознание и поведение граждан, формируя у них уважение к закону, выполняют воспитательную задачу. Возвращаясь к предупредительному воздействию уголовного закона, следует отметить, что его размеры нельзя ни преуменьшать, ни преувеличивать. Уголовный закон подчиняет правовому регулированию не всех членов общества, а лишь некоторую его часть, не отличающуюся стойкими нравственными убеждениями, допускающую так называемое девиантное (отклоняющееся) поведение. Конечно, качество и степень разработанности уголовного законодательства оказывают влияние на состояние и уровень преступности. Но решающим это влияние никак не назовёшь. Преступность — сложное социальное явление. В последние два десятилетия она имеет устойчивую тенденцию к количественному росту и качественным изменениям, что обусловлено комплексом негативных причин и факторов, в числе которых немаловажная роль принадлежит разрушению прежних хозяйственных связей, значительному и продолжающемуся спаду производства, затяжному и непрекращающемуся росту инфляции, экономическому кризису, которые повлекли резкое снижение жизненного уровня значительной части общества, безработицу, убыстряющуюся поляризацию членов общества — образование всё увеличивающегося разрыва между богатыми и бедными. К числу этих факторов нельзя не отнести и обусловленную рядом объективных и субъективных обстоятельств низкую эффективность деятельности правоохранительных органов и др. Поэтому уповать на то, что проблема преступности найдёт своё разрешение путём принятия «хорошего» закона, значит находиться в плену иллюзий, а сама постановка вопроса в указанном выше свете вводит в заблуждение граждан и самоуспокаивает правоприменителя. Уголовный закон играет важную, но подчинённую роль в борьбе с преступностью. В УК РФ 2 части (Общая часть и Особенная часть), 12 разделов, 34 главы и 361 статья.

2. Развитие учения о преступлении. Современное понятие и признаки преступления.

Учение о преступлении по праву занимает центральное место в уголовном праве любой страны. Первые попытки теоретической рационализации понятия «преступление» начинаются в XVIII в., и пионером в этой области стал Уильям Блэкстоун. В его понимании между уголовными преступлениями и гражданскими деликтами может быть проведена сущностная грань, заключающаяся, с одной стороны, в том, что преступление нарушает нормы «публичного права», и, с другой, в том, что преступление посягает на «публичные права и обязанности». Следующая значимая попытка дать определение преступлению предпринимается Джеймсом Ф. Стифеном в середине XIX в. Предлагаемая им дефиниция может считаться классической для уголовного права в целом: «Преступлениями называются собственно действия, запрещаемые законом под страхом наказания». Мнения русских учёных XIX в. разнились по поводу определения понятия преступления, но в любом случае они шли дальше формальных определений, характерных для уголовного законодательства того времени. Современники критиковали дефиницию преступления, даваемую уголовным правом того времени, за излишнюю формальность. Уже тогда теоретики отмечали отсутствие материальных признаков в составе определения преступления, намного опередив своё время. Н. С. Таганцев определял преступление как «деяние, посягающее на юридическую норму в её реальном бытии, деяние, посягающее на охраняемый юридической нормой интерес». Таким образом, он отходил от строго формального определения противоправности деяния, признаваемого преступлением, но обращал внимание на то, что важно посягательство на жизненный интерес, на общественные отношения, охраняемые нормой, то есть, по сути, давал первое в отечественной правовой доктрине определение преступления как общественно опасного деяния. А. Ф. Кистяковский возражал ему, указывая на то, что определение преступления, как, говоря современным языком, общественно опасного деяния («посягательство на неприкосновенность права и безопасность общества»), вызовет «запутанность» в практическом применении уголовного закона. В. Спасович давал формальное определение понятия преступления, тождественное понятиям, которые давались учёными европейских стран. Он определял его как «деяние, запрещённое законом под страхом наказания». Таким образом, он признавал правовую доктрину, господствующую в то время. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных было крайне консервативным, и поэтому вскоре после его принятия началась работа по его доработке, продлившаяся 22 года, но в итоге прогрессивное Уложение 1903 г., разработанное под руководством Н. С. Таганцева на смену Уложению 1845 г., так и не вступило в силу полностью. До принятия УК РФ 1996 г. не прекращались споры об определении понятия преступления. Часть учёных настаивали на формальном определении преступления, содержащее лишь признак противоправности, как это сделано во многих европейских странах. Они аргументировали это тем, что общественная опасность — «декларативный признак», «политизированное положение» и предлагали сосредоточиться на правовых характеристиках деяния, отказавшись от его социальной природы. Таких учёных было меньшинство: Дашков Г. В., Здравомыслов Б. В., Красиков Ю. А. и др. Некоторые учёные, наоборот, выступали за материальное определение преступления. Такое определение не указывает противоправность как признак преступления и содержит лишь указание на общественную опасность деяния. Такие определения содержались в УК РСФСР 1922 и 1926 гг. Существенным недостатком таких определений является возможность применения закона по аналогии, то есть привлечения лица к уголовной ответственности за деяние, не предусмотренное уголовным законом. Сторонники такого подхода указывают на возможность с помощью такой дефиниции своеобразным образом восполнять пробелы в праве, проблемы и противоречия уголовного закона, особенно в период кризиса государственной власти, но на практике применение аналогии обычно оборачивается против людей, не совершавших преступлений, и является орудием произвола власти. Большинство учёных выступило за так называемое формально-материальное определение преступления, сочетающее в себе черты как формального, так и материального определений, то есть указывающее в качестве обязательного признака преступления как его противоправность, так и общественную опасность. Такое определение и было включено в УК РФ.

В процессе формирования данного документа был разработан ряд проектов УК. 13 октября 1992 г. Президент России внёс проект в Верховный Совет, но этот проект не был допущен к рассмотрению Комитетом по законодательству и судебно-правовой реформе из-за несоответствий и пробелов. Через два года был подготовлен альтернативный проект. Он активно обсуждался учёными-правоведами. Возникшие между ними разногласия привели к созданию ещё одного проекта, озаглавленного «Уголовное уложение России. Общая часть». Проект УК 1994 г. предлагал определять преступление как «запрещённое законом деяние (действие или бездействие), причиняющее вред или создающее угрозу причинения вреда личности, обществу или государству». В пояснительной записке были приведены следующие доводы в эту пользу: «Указание на „вред“ вместо „общественной опасности“ соответствуют намерению авторов отказаться от политических штампов, а также подчеркнуть мысль, что уголовное право охраняет от преступлений не только общественные интересы, но и права и законные интересы каждого отдельного человека». В этом документе было дано формальное определение преступления. По этой и другим причинам он вызвал серьёзную и обоснованную критику. Конституция России, принятая в декабре 1993 г., оказала сильное влияние на разработку УК. В октябре 1994 г. в Государственную Думу РФ было внесено 2 проекта — президентский и депутатский. Была образована согласительная комиссия для сведения обоих проектов в один. В результате довольно продолжительной работы получившийся в итоге проект 24 мая 1996 г. был принят Государственной Думой и 13 июня подписан Президентом России. С 1 января 1997 г. новый УК РФ вступил в силу. Одной из первых работ, посвященных изучению понятия преступления (после принятия нового УК РФ), была монография И. Я. Гонтаря «Преступление и состав преступления как явления и понятия в уголовном праве». В работе с философской точки зрения было рассмотрено явление преступления и его сущность, спорные вопросы понятий. Данный автор констатировал, что материальную основу преступления составляет общественно опасное деяние, и на этой предпосылке основано материальное определение преступления в российском уголовном праве послереволюционного периода. Ю. В. Голик доказывает, что философия уголовного права поможет дать интегрированное понятие преступного и непреступного.

Следует отметить работу М. Д. Лысова «Логико-структурный анализ понятий и признаков преступлений в действующем Уголовном кодексе РФ». А. И. Марцева «Вопросы учения о преступлении и ответственности», «Общие вопросы учения о преступлении. 1920—2000». Положения 2-й монографии представляют интерес в целях исследования понятия преступления, так как автор предпринял попытку охарактеризовать социально-правовую природу преступления, изучив преступление как социальное явление, правовое явление и как конфликтное отношение. А. Э. Жалинский предложил наряду с философским, логическим осмыслением обратиться к экономическим теориям, к экономическому анализу норм уголовного права. Исследованию гуманистических идей в учении о преступлении посвящена работа А. А. Толкаченко. В. Н. Баранов предложил закрепить в законе обстоятельства, исключающие преступность деяния. Д. С. Злыденко рассмотрел актуальную проблему о классовой сущности понятия преступления. Он доказал (со статистическими выкладками), что общество в настоящее время разделилось на классы и необходимо констатировать факт наличия классовой сущности уголовного закона. С лингвистических позиций, используя историко-аналитический подход, понятие преступления исследовал С. П. Хижняк. Работа О. И. Тогоевой посвящена понятию преступления в уголовном законодательстве Франции в XIII—XV вв., исследованиями понятия преступления в итальянском праве занимались В. В. Сонин, О. Ю. Мартюшев. Каждое явление проходит свою историю: возникновение, развитие. Он пришел к выводу, что словарный состав языка отражает все изменения, происходящие в обществе. Исследованию вопросов уголовного права (и, в частности, понятию преступления) посвящена работа А. И. Бойко «Римское и современное уголовное право», А. В. Наумова — о том, что учение об общественной опасности зародилось и получило развитие вовсе не в рамках советского позитивного права, а в теоретических работах представителей социологической школы уголовного права. А. В. Наумов уточнил свое отношение к выделению пятого признака преступления — аморальности (его предложил обозначить еще в 1955 г. А. А. Герцензон). А. В. Наумов поддержал точку зрения А. А. Пионтковского о том, что аморальность предполагается в признаке уголовной противоправности. Р. Р. Галиакбаровым рассмотрены положения о понятии преступления с точки зрения истории уголовного права России, а также в сравнении с зарубежным уголовным законодательством. Исследуют вопросы философии зарубежного уголовного права, существующие доктрины, в том числе и в области понятия преступления (ученые А. Э. Жалинский и А. А. Рерихт в работе «Введение в немецкое право»). Действующий УК РФ устанавливает: «Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания» (ч. 1 ст. 14). Преступление — это прежде всего деяние, т. е. выраженный в форме активного (действие) или пассивного (бездействие) поведения поступок, деятельность. Мысли, психические процессы, убеждения, их выражение вовне, например, в дневниках, высказываниях, сколь негативными они ни были, преступлениями не являются. Признаки:

1. Преступным является лишь такое деяние, которое по содержанию общественно опасно. Общественная опасность составляет важнейшее социальное (материальное) свойство преступления и выражается в причинении либо создании угрозы причинения вреда охраняемым УК РФ интересам. Не представляющее общественной опасности ввиду малозначительности деяние, согласно ч. 2 ст. 14 УК РФ, преступлением не является. Качественная характеристика общественной опасности в литературе именуется характером общественной опасности. Она означает типовую характеристику социальной вредности определенных видов преступлений (грабежа, изнасилования, уклонения от уплаты налогов и т. д.) и зависит от объекта посягательства, формы вины и категории совершенного преступления. Количественный показатель общественной опасности именуется в литературе ее степенью. Она определяется обстоятельствами содеянного (например, степенью осуществления преступного намерения, способом совершения преступления, размером вреда и тяжестью наступивших последствий, ролью подсудимого в совершении преступления, в соучастии). Для более полного понимания признака общественной опасности необходимо уяснить значение ч. 2 ст. 14 УК РФ, которая гласит: «Не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности». Раскрытие смысла приведенной нормы требует 2-х пояснений:

1. Для признания деяния преступлением еще недостаточно его формального сходства с уголовным правонарушением, описанным в той или иной норме Особенной части УК РФ. Даже при таком сходстве деяние может быть признано малозначительным (например, открытое хищение ученической тетрадки), поэтому не представляющим общественной опасности.

2. Деяние, признанное малозначительным и поэтому не преступным, может влечь административную, дисциплинарную, гражданско-правовую либо иную юридическую или моральную ответственность. Поэтому указание закона на отсутствие в таких деяниях общественной опасности нужно понимать не в смысле абсолютного отсутствия общественной опасности (как, например, при необходимой обороне), а в том смысле, что общественная опасность деяний, признанных малозначительными, не достигает той степени, которая присуща преступлениям.

2. Противоправность (уголовная противозаконность) означает, что преступлением может быть признано только то деяние, которое прямо запрещено нормой Особенной части УК РФ (ч. 1 ст. 14 УК РФ). Применение уголовного закона по аналогии не допускается (ст. 3). Противоправность — это формальный признак преступления, который нельзя рассматривать изолированно от общественной опасности деяния. Уголовная противоправность деяния — субъективное (на законодательном уровне) выражение общественной опасности этого деяния. Выявив объективно существующую общественную опасность деяния и осознав невозможность эффективной борьбы с ним без использования уголовно-правовых средств, государство в лице законодательного органа формулирует уголовно-правовой запрет на совершение данного вида деяний и устанавливает уголовное наказание за его совершение. С другой стороны, деяние, запрещенное уголовным законом, в силу изменения характера общественных отношений либо по другим причинам может на определенном этапе утратить свою опасность для общества и тогда оно декриминализируется, т. е. отменяется уголовно-правовой запрет на его совершение. Таким образом, общественная опасность и противоправность — это две неразрывные и взаимосвязанные характеристики (социальная и юридическая) преступления.

3. Виновность как признак преступления непосредственно вытекает из принципа вины, закрепленного в ст. 5 УК РФ и запрещающего объективное вменение, т. е. уголовную ответственность за невиновное причинение вреда. В соответствии с ч. 1 ст. 24 УК РФ виновным в преступлении признается лицо, совершившее общественно опасное и противоправное деяние умышленно либо по неосторожности. Если деяние совершено без вины, т. е. без умысла или неосторожности (случайно), то, несмотря на его объективную общественную опасность, оно не может признаваться преступлением и не влечет уголовной ответственности (ч. 1 ст. 28 УК РФ).

4. Наказуемость означает, что за предусмотренные уголовным законом и совершенные виновно общественно опасные деяния может быть назначено наказание, установленное в санкции уголовно-правовой нормы. Иначе говоря, наказуемость — это предусмотренная законом возможность назначения наказания. Такая возможность реализуется не во всех случаях совершения преступлений. Во-первых, не каждое преступление фиксируется правоохранительными органами. Во-вторых, не каждое зарегистрированное преступление раскрывается. В-третьих, в случаях, предусмотренных законом, лицо, совершившее преступление, может быть освобождено от наказания. Однако и в этих случаях речь идет именно о преступлении, поскольку уголовно-правовая норма, содержащая описание данного вида общественно опасных деяний, предусматривает определенное наказание за его совершение. Таким образом, под наказуемостью следует понимать не реальное наказание за конкретное преступление, а установленную законом возможность применить наказание за каждый случай совершения деяния, описанного в той или иной норме Особенной части УК РФ.

3. Уголовная ответственность и ее основание.

Уголовная ответственность — это установленная уголовным законом обязанность лица понести наказание или иные меры уголовно-правового характера за совершенное им преступление. Основанием уголовной ответственности (ст. 8) является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ. Основание уголовной ответственности — это то, за что отвечает в уголовном порядке лицо, совершившее преступление. Четкое определение основания уголовной ответственности обеспечивает и соблюдение законности и прав человека. Признание состава преступления единственным основанием уголовной ответственности означает, что, если совершенное общественно опасное деяние не содержит признаков ни одного состава преступления, описанного в законе, то уголовная ответственность наступить не может. Под составом преступления понимается совокупность установленных уголовным законом объективных и субъективных признаков, характеризующих общественно опасное деяние как конкретное преступление. При наличии таких признаков совершенное виновным деяние характеризуется как преступление и является основанием для наступления уголовной ответственности. Формы реализации уголовной ответственности.

Конечным итогом процесса реализации уголовной ответственности является применение к лицу определённых имеющих негативный для него характер мер. К их числу относится наказание, осуждение без назначения наказания (в этом случае имеет место публичное порицание действий лица), применение иных мер уголовно-правового воздействия, судимость. В России уголовная ответственность введена только в отношении физических лиц. Для юридических лиц уголовной ответственности не предусмотрено. Если организация замешана в преступлении, то наказание несут ее руководители и (или) сотрудники, принимавшие участие в данном преступлении. Спорным является отнесение к числу форм реализации уголовной ответственности принудительных мер медицинского характера, применяемых к лицу, совершившему преступление в состоянии невменяемости. Данные меры имеют исключительно лечебный характер, они не являются карательными, не несут в себе элемента порицания. Стадии: 1) обвинение конкретного лица в совершении преступления или проступка; 2) исследование обстоятельств дела; 3) принятие решения о применении санкции и выборе конкретной санкции из вариантов, предложенных законом; 4) исполнение взыскания или наказания; 5) «Состояние наказанности», наличия взыскания. Прекращается уголовная ответственность в тот момент, когда с лица снимаются все связанные с ней правовые ограничения (например, как результат снятия или погашения судимости). В теории уголовного права многими авторами предлагается рассматривать уголовную ответственность в двух аспектах: в позитивном и в негативном. Позитивная уголовная ответственность сводится к отсутствию нарушений запретов, установленных уголовным законом. Позитивная уголовная ответственность понимается как «обязанность соблюдать требования уголовного закона», «правовые требования», «выполнение должного», «социальный правовой долг». Правовым последствием данного вида ответственности является положительная уголовно-правовая оценка поведения лица со стороны государства, в том числе поощрение его действий. По мнению сторонников теории позитивной ответственности, она проявляется, например, в том, что исключается уголовная ответственность за преступление, которое лицо не совершало; в освобождении от ответственности лица, добровольно отказавшегося от совершения преступления и т. д. Негативная (или ретроспективная) уголовная ответственность связана с совершением лицом преступления (нарушением уголовного закона) и заключается в применяемых государством репрессивных мерах. Деление уголовной ответственности на негативную и позитивную не является общепринятым в науке уголовного права. Отмечается, что позитивная уголовная ответственность не имеет большого правового значения, поскольку «перенесение понятия ответственности в область должного, толкуемого не как объективная реальность, а как определённый психологический процесс, лишает её правового содержания». Г. В. Назаренко указывает, что позитивная уголовная ответственность скорее является институтом морали, чем права. Вопрос о том, что представляет собой уголовная ответственность, является одним из наиболее спорных в уголовно-правовой теории.

Были предложены следующие концепции уголовной ответственности:

Уголовная ответственность является тождественной уголовному наказанию или иным мерам государственно-принудительного воздействия.

Уголовная ответственность — это обязанность лица подлежать действию уголовного закона.

Уголовная ответственность — это обязанность лица понести лишения (связанные с наказанием и иными юридическими мерами, наложенными на него) как следствие совершения им преступления.

Уголовная ответственность — это состояние лица, связанное с претерпеванием лишений (наказания и иных мер принуждения), наложенных на него вследствие совершения преступления.

Уголовная ответственность выражается в порицании лица от имени государства в обвинительном приговоре суда.

Уголовная ответственность отождествляется с уголовным правоотношением, сторонами которого являются государство и совершившее преступление лицо.

Называются также следующие обязательные признаки уголовной ответственности: — уголовная ответственность основана на нормах уголовного права, устанавливающих её основания и границы; — субъектом, применяющим уголовную ответственность, является государство, использующее репрессивные (принудительные) методы воздействия; — формальным основанием уголовной ответственности является обвинительный приговор суда, выносимый от лица государства; — уголовная ответственность возлагается на лицо в особом порядке, предусмотренном нормами уголовно-процессуального права; — уголовная ответственность имеет личный характер.

Уголовная ответственность реализуется в особом виде общественных отношений: охранительных уголовных правоотношениях. Относительно характеристик данного вида правоотношений в теории уголовного права ведутся споры, единого мнения нет, пожалуй, ни об одном из их элементов.

Выделяют регулятивную, превентивную, карательную, восстановительную и воспитательную функции уголовной ответственности.

Уголовная ответственность может дифференцироваться в зависимости от различных обстоятельств. В классической школе уголовного права предполагалось, что за равные деяния, совершённые различными преступниками, должно назначаться равное наказание. Дифференциации ответственности корреспондирует её индивидуализация, суть которой заключается в том, что правоприменитель (суд или иной орган) в рамках усмотрения, предоставленного ему законодателем, устанавливает конкретную меру ответственности, налагаемую на преступника, с учётом конкретной степени общественной опасности деяния и совершившего его лица.

Занимались уголовной ответственностью: 1) С. С. Алексеев выделял 2 звена, являющихся основанием ответственности: состав правонарушения и правоприменительный акт; 2) А. Б. Сахаров называл в качестве основания уголовной ответственности состав преступления и личность; по другому мнению, основанием уголовной ответственности выступают состав преступления и само совершённое лицом преступление (М. П. Карпушин, В. И. Курляндский и др.); 3) Т. В. Церетели называет три равнозначных элемента, выступающих в роли основания уголовной ответственности (общественная опасность деяния, соответствие деяния признакам состава, описанного в законе, и вина). Примеры работ: Брайнин Я. М. «Уголовная ответственность и меры общественного воздействия». М., 1965. С. 32; Карпушин М. П., Курляндский В. И. «Уголовная ответственность и состав преступления». М., 1974; Марцев А. И. «Уголовная ответственность и общее предупреждение преступлений». Омск, 1973. С. 23; Багрий-Шахматов Л. В. «Уголовная ответственность и наказание». Минск, 1976; Липинский Д. «Соотношение функций и целей уголовной ответственности» // Уголовное право. 2004; Кругликов Л. Л., Васильевский А. В. «Дифференциация ответственности в уголовном праве». СПб., 2003. и др.

4. Уголовная ответственность за неоконченное преступление.

Неоконченным преступлением признаются приготовление к преступлению и покушение на преступление (ч. 2 ст. 29 УК РФ). Приготовление является первым и покушение — последующим этапами неоконченного преступления. Следует отграничивать преступления с чистым бездействием от преступлений со смешанным бездействием, в которых стадия покушения имеется. Смешанное бездействие характеризует преступления, совершаемые как бездействием, так и действием (формальный состав), а также преступления, выполняемые путем бездействия, но объективная сторона которых обязательно включает еще и вредные последствия. Например, попытка убить парализованного родителя путем голодной смерти характеризуется бездействием, ответственность для лица наступает за покушение на убийство. Может не быть покушения и в преступлениях с усеченным составом. Посягательство на государственного деятеля является оконченным преступлением с момента нападения (ст. 277 УК РФ), даже если жизнь и здоровье государственного деятеля не пострадали. Поскольку состав данного преступления относится к усеченным, то деяние признается оконченным с начала посягательства. Однако возможно покушение на посягательство на государственного деятеля при ошибке в объекте преступления (за депутата принял постороннее лицо). Имеются 2 вида неоконченных деяний — неоконченное преступление, прерванное по не зависящим от воли лица обстоятельствам (чаще извне), и добровольно не оконченное деяние. В неоконченных прерванных по не зависящим от воли лица обстоятельствам преступлениях есть приготовление к преступлению и покушение на преступление.

Добровольно не оконченное деяние, в котором общественно опасные последствия не наступили либо деяние не завершилось по зависящим от воли лица обстоятельствам вследствие его добровольного отказа от завершения деяния, не является преступлением. Мотивы незавершенного деяния могут быть самыми разными, при условии действительно добровольности отказа. Если в первом случае имеется неоконченное преступление, то во второй ситуации преступления нет, а имеется незавершенное общественно опасное деяние. Добровольно отказаться от доведения задуманного до конца можно на этапе неоконченного деяния. В целях простоты изложения и принятой в уголовном праве терминологии здесь и далее используется выражение «неоконченное преступление» для 2 случаев, хотя при добровольном отказе юридически преступления нет. Приготовлением к преступлению признается приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам (ч. 1 ст. 30 УК РФ). Перечислить все возможные приготовительные действия невозможно. Общим для приготовительных действий является такой признак, как создание условий для совершения в будущем преступления. Приготовление характеризуется созданием условий, наличие которых позволяет планируемое преступление воплотить в будущем в реальность. Виновный на стадии приготовления еще не приступает к выполнению объективной стороны преступления.

Согласно ч. 1 ст. 30 УК, преступление на стадии приготовления прерывается по не зависящим от воли лица обстоятельствам. Если приготовление прервано по воле совершающего их лица, то уголовная ответственность исключается в силу добровольного отказа. С субъективной стороны приготовление совершается с прямым умыслом. Виновный осознает общественную опасность приготовительных действий (бездействия) (интеллектуальный элемент) и желает их совершения (волевой элемент).

Приготовление к преступлению квалифицируется по статьям Особенной части УК РФ, предусматривающим ответственность за готовящееся преступление, со ссылкой на ч. 1 ст. 30 УК РФ. Наказуемо приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлению (ч. 2 ст. 30 УК РФ). В качестве проблемы обозначается момент, когда при назначении наказания за приготовление к преступлению суд руководствуется общими началами назначения наказания, предусмотренными в ст. 60 УК РФ, а также учитывает особенности назначения наказания за неоконченное преступление (ст. 66 УК РФ). В последнее время УК РФ наполнился составами, где криминализированы, по существу, приготовление или соучастие на этапе приготовления к преступлению. В числе причин их появления — и невысокая степень наказуемости за неоконченное преступление. Согласно ст. 66 УК РФ, за приготовление нельзя назначить свыше половины максимального срока или размера наиболее строгого наказания, предусмотренного статьей УК РФ. По нашему глубокому убеждению, появление двойников, тройников¹ ведет не к усилению борьбы с преступностью, а к размыванию уголовной ответственности, к созданию противоречивых, ненужных конкурирующих норм. Отсутствие стабильного уголовного закона затрудняет работу правоохранительных органов.

Приготовление и покушение отличаются главным образом по объективным признакам: в приготовлении образующие его действия находятся за пределами объективной стороны состава, а в покушении — входят в объективную сторону состава преступления. Выделяют негодное покушение, которое характеризуется не завершением преступления вследствие фактической ошибки лица. При покушении на негодный объект невозможно причинить вред такому объекту в силу отсутствия у него обязательных свойств. Например, нанесение ножевого удара или производство выстрела в тело умершего. Поскольку виновный имел умысел на причинение смерти, в силу субъективного вменения виновный несет ответственность за покушение на убийство.

При покушении с негодными средствами лицо применяет предметы, по свойствам или состоянию не могущие привести к наступлению желаемого вредного результата. Например, попытка отравить жертву безвредным порошком. Наказание за покушение на преступление назначается с учетом закрепленных в ст. 60 УК РФ общих начал назначения наказания, а также дополнительных требований уголовного закона относительно назначения наказания за неоконченное преступление (ст. 66 УК РФ). Критика положений, предусмотренных ст. 66 УК РФ применительно к приготовлению, сохраняет свое значение и для покушения.

Начатое общественно опасное деяние может быть прервано по воле самого лица в силу разных причин. Добровольным отказом от преступления признается прекращение лицом приготовления к преступлению либо прекращение действий (бездействия), непосредственно направленных на совершение преступления, если лицо сознавало возможность доведения преступления до конца (ч. 1 ст. 31 УК РФ). В ч. 2 ст. 31 УК РФ установлено, что лицо не подлежит уголовной ответственности за преступление, если оно добровольно и окончательно отказалось от доведения этого преступления до конца. Исключение уголовной ответственности здесь основано на отсутствии умысла. Начиная преступление, виновный имел намерение его совершить, но в последующем на этапе приготовления либо покушения передумывает и по собственной воле отказывается доводить его до конца.

Для признания добровольного отказа достаточно невыполнения лицом тех действий, которые оно намеревалось совершить, то есть речь идет о бездействии. Когда же в процессе преступления были выполнены действия, которые без вмешательства извне сами по себе способны привести к наступлению общественно опасных последствий, добровольный отказ должен проявиться в активном поведении по их предотвращению. 1) Добровольный отказ от доведения преступления до конца возможен только на стадии неоконченного преступления, приготовления или покушения на преступление. После окончания преступления, предпринимаемые лицом действия образуют деятельное раскаяние, в отличие от добровольного отказа, не исключающее уголовную ответственность, а лишь смягчающее эту ответственность. 2) Отказ исключает уголовную ответственность лица при условии его добровольности. Добровольность отказа означает, что лицо, совершившее приготовление или приступившее к выполнению действия (бездействия), непосредственно направленного на совершение преступления, потом по собственной воле отказывается от завершения преступления. Мотивы такого отказа могут быть разными: раскаяние, жалость к потерпевшему, страх перед наказанием и др. 3) Добровольный отказ возможен только при осознании лицом реальной возможности довести преступление до конца. Когда виновный отказался от доведения преступления до конечного результата в силу непреодолимых внешних факторов либо из-за невозможности закончить преступление или потому, что его задержали в процессе осуществления преступления, такой отказ является не добровольным, а вынужденным. Данный отказ не исключает уголовной ответственности за приготовление или покушение на преступление. Осознание лицом реальной возможности завершить преступление предполагает понимание им того обстоятельства, что никто и ничто не препятствуют, не мешают ему идти до конца. 4) Добровольный отказ означает окончательный отказ от доведения начатого преступления до конца. Виновный навсегда отказывается от совершения преступления, а не временно с целью дождаться лучших благоприятных условий, позволяющих достичь преступного результата. 5) В ряде случаев необходим полный отказ от совершения преступления в целом, от выполнения состава преступления, а не отказ от повторения действий. Например, виновный пытался убить жертву ударом молотка по голове, но жертва успела уклониться, и удар пришелся по плечу жертвы. После неудавшейся попытки совершить убийство виновный бросил молоток. В данном примере нет добровольного отказа от совершения убийства. Виновный осуществил волевое действие: нанес удар, но по не зависящим от его воли причинам не попал в голову. Отказ от нанесения повторного удара не означает добровольного отказа. Виновный должен отвечать за покушение на убийство. Добровольный отказ мог бы быть, если лицо, занеся руку с молотком над головой жертвы, передумало и вместо удара по голове бросило молоток в сторону. НО. Для наличия добровольного отказа необходима совокупность всех 5 рассмотренных его признаков, а не двух (добровольность и окончательность). Добровольный отказ является обстоятельством, исключающим уголовную ответственность за неоконченное преступление. В содеянном при добровольном отказе отсутствуют признаки объективной и субъективной сторон. Кроме того, добровольный отказ от преступления необходимо отграничивать от деятельного раскаяния. Деятельное раскаяние характеризуется тем, что лицо устраняет вредные последствия совершенного преступления, является с повинной, возмещает материальный ущерб, способствует раскрытию преступления. Совершается деятельное раскаяние на стадии оконченного преступления. Деятельное раскаяние признается обстоятельством, смягчающим наказание (п. «и» и «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ). В предусмотренных уголовным законом случаях деятельное раскаяние является обстоятельством, освобождающим лицо от уголовной ответственности (ст. 75 УК РФ, в примечаниях к ст. 126, 228 УК РФ и др.).

Неоконченное преступление имеет ряд отличий от оконченного. При назначении ответственности за него будут применяться следующие положения: — высшую меру наказания будут нести только преступники, осуществляющие приготовление к тяжкому или особо тяжкому злодеянию; — гражданин избежит ответственности, если он добровольно и окончательно отказался завершить злодеяние; — пособники преступления будут свободны, если ими были осуществлены попытки предотвращения злодеяния; — организатор и подстрекатель освобождается от ответственности, если он обратился в органы власти для предотвращения злодеяния. Критике подвергается сама необходимость выделения стадий совершения преступления и их самостоятельного изучения в уголовно-правовой теории.

Г. В. Назаренко указывает, что во многих умышленных преступлениях никаких этапов их совершения выделить нельзя, равно как и во всех неосторожных преступлениях. Не имеет никакого уголовно-правового значения выделение стадий совершения доведённого до конца преступления. Не может рассматриваться как стадия преступления оконченное преступление, поскольку оно является уже завершённым. Вместо стадий совершения преступления он предлагает считать предметом рассмотрения уголовного права виды прерванной преступной деятельности: приготовление к преступлению и покушение на него. Проблемы неоконченного преступления исследовали Дурманов Н. Д., Караулов В. Ф., Кузнецова Н. Ф., Ситникова А. И., Тер-Акопов А. А., Тишкевич И. С. и др. ученые.

5. Развитие учения о составе преступления.

В истории отечественной науки уголовного права учение о составе преступления развивалось следующим образом. До начала 20-го века учение о составе преступления активно не рассматривалось. А. Н. Трайнин говорил по этому поводу следующее: «…в учебнике профессора Н. Д. Сергеевского и в курсе уголовного права профессора Н. С. Таганцева, в которых подробно излагалось учение о преступлении, вопросы состава преступления не разрабатывались. Учебники профессора С. В. Познышева и П. П. Пусторослева уделяли этим вопросам всего одну страницу, а учебник Э. Немировского, вышедший в 1918 г., учения о составе преступления не затрагивал вовсе». В. Е. Жеребкин отмечал, что забвение учения о составе преступления особенно чувствуется в научной литературе. В курсах уголовного права Листа, Видаля, Ру и других авторов учению о составе преступления отводилось по несколько строк, а в работе К. Кени «Основы уголовного права» состав преступления вообще не упоминается. Одним из первых в науке российского уголовного права о составе преступления высказался русский ученый криминалист Н. Д. Сергиевский в своем труде «Русское уголовное право: пособие к лекциям». Во 2-й главе 4 отдела «Приложение наказания к преступному деянию» он лишь коснулся раскрытия обстоятельств, принадлежащих к «составу судимого деяния». Профессор Л. С. Белогриц-Котляревский в своих лекциях 1883—1903 гг. указывал: «Составом преступления называется совокупность тех характеристических признаков или условий, как внешних, так и внутренних, которые образуют само понятие преступления».

По вопросу понятия состава преступления выражал свою позицию Н. С. Таганцев. Он выделял в структуре состава преступления три основных элемента: лицо, совершающее преступление и виновное в его совершении; объект преступления то, чему непосредственно причиняется вред в результате совершения преступления; деяние в форме действия или бездействия, имеющее как внутреннюю, так и внешнюю сторону. Н. С. Таганцев писал: «Само собой разумеется, что юридическое изучение преступного деяния не может ограничиваться изучением только самого деяния, игнорируя личность, его учинившую; свойства и качества преступника определяют условия вменения, влияют на установление размера наказания, например, при повторении, несовершеннолетии и т. д.; но не трудно видеть, что эта личность входит в область уголовно-правовых исследований только потому, что она проявляется в преступном деянии, и лишь постольку, поскольку она проявляется в этом деянии». А. Ф. Кистяковский понимал под составом преступления совокупность необходимых признаков, при отсутствии одного или нескольких из которых отсутствует само преступление. В составе преступления им было усмотрено 5 самостоятельных признаков: субъект, объект, внутренняя деятельность, внешняя деятельность субъекта и ее результат.

Во второй половине 40—50-х гг. 19-го столетия А. Н. Трайнин опубликовал 3 монографии, посвященных исследованию вопросов состава преступления. Они послужили отправным моментом, с которого в науке отечественного уголовного права началось развитие учения о составе преступления. В качестве демонстрирования вывода, к которому пришел указанный ученый, представляется необходимым привести следующую его цитату: «Состав преступления, как бы полно и разносторонне он ни был сконструирован, естественно, не может включать в себя всех без исключения признаков, характеризующих действие, деятеля и обстановку. Такой перечень невыполним, ибо неисчислимы признаки, характеризующие любое явление. Отсюда совершенно неизбежен вывод, что, определяя состав того или иного преступления, законодатель неизменно производит и должен производить отбор из массы, характеризующих общеопасные действия и деятеля, признаков наиболее типических и существенных. Именно эти признаки закон описывает в диспозиции и тем самым, так сказать, „возводит в ранг“ элементов состава преступления. Следовательно, состав преступления включает в себя все те признаки (элементы), которые законодатель считает необходимыми для характеристики данного преступления». Последовала серия статей и монографических работ, в которых попутно или специально рассматривались дискуссионные вопросы учения о составе преступления. Полемика продолжилась на страницах юридической печати и в 60-х годах. Тем не менее, наметились серьезные расхождения среди ученых, и по настоящее время не решен ряд вопросов о понятии состава преступления и его роли в уголовном праве. К числу таких вопросов относятся:

1. О соотношении состава преступления с преступлением. Как уже ранее упоминалось, в буржуазной науке встречались попытки рассматривать эти понятия как синонимичные. «Многие считали, что «состав преступления» — это лишь иное наименование преступления». В советской теории уголовного права почти единогласно признавалось, что речь идет о несовпадающих явлениях и их понятиях, хотя и весьма близких, но на этом близость позиций и заканчивается. Так, по мнению А. А. Пионтковского, понятие преступления выражает социально-политическую сущность преступного, а состав преступления — это правовое, юридическое понятие. Вряд ли это верно, ибо, как замечает В. Е. Жеребкин, «оба понятия в равной мере являются политическим и юридическим». Столь же спорно и то, что преступление и состав преступления, их понятия соотносятся как род и вид. Думается, состав преступления (кражи, грабежа, убийства и т. д.) является продуктом мыслительной деятельности законодателя, логической структурой, передающей основное содержание понятия преступления (кражи, грабежа, убийства и т. д.). Что же касается преступления, конкретного его вида (кража, грабеж, убийство и т. д.), то это материальный объект, то, что реализуется субъектом преступления в жизни, наносит существенный вред (или создает реальную угрозу нанесения такого вреда) объектам уголовно-правовой охраны. 2. О содержании (элементах) состава преступления. «Господствующей является позиция, согласно которой состав преступления образуют четыре группы признаков, которые характеризуют объект, объективную сторону, субъективную сторону преступления и субъекта». Вместе с тем в уголовно-правовой теории не раз высказывались мнения о том, что в состав преступления не должны включаться признаки объекта посягательства, объекта и субъекта преступления, субъекта преступления (вменяемость и возраст), причинная связь, вина. «Что же остается в составе? — резонно задавали вопрос М. Д. Шаргородский и Н. С. Алексеев, — … фактически ликвидируется изучение общего состава преступления». Существуют мнения о трехчленной структуре состава преступления, а именно: «объект — деяние — субъект», и даже о двучленной его структуре: «объективная сторона — субъективная сторона»». 3. Об уголовно-правовом значении состава преступления. Превалирует мнение, что состав преступления — это совокупность предусмотренных уголовным законом объективных и субъективных признаков, необходимых и достаточных для признания определенного общественно опасного поведения в качестве преступного. Таким образом, состав преступления как юридическое понятие преступного выступает весомой юридической гарантией привлечения к уголовной ответственности лишь при наличии оснований, зафиксированных в уголовном законодательстве. В этом плане уголовно-правовая доктрина и законодатель в свое время совершенно правильно отвергли рекомендацию В. С. Тадевосяна, предлагавшего «не детализировать в кодексе составы преступлений, а по возможности излагать их в обобщенном виде», называя в статье Особенной части лишь вид преступления (кража, мошенничество, убийство и т. д.), без раскрытия его существенных объективных и субъективных признаков. 4. Об общем составе преступления (общем понятии состава преступления). 5. Деление составов преступлений на виды. Пожалуй, наиболее дискуссионным является вопрос о выделении в теории российского уголовного права материального, формального и усеченного составов преступлений. Сторонники позиции формальных составах полагают, что вредные последствия выступают в качестве факультативного, необязательного признака состава преступления (В. Д. Меньшагин, В. Н. Кудрявцев, Т. В. Церетели, В. И. Курляндский и др.). Противники такого деления не согласны с данной постановкой вопроса. По их мнению, вредное последствие является обязательным признаком любого состава, но применительно не ко всякому преступлению оно подлежит специальному доказыванию в суде. «В так называемых «формальных» преступлениях, — утверждает Н. Ф. Кузнецова, — преступные последствия не требуют особого доказательства, а в «материальных» они доказываются судом специально, отдельно от действий». В советское время об «усеченных» составах писал ряд ученых и практических работников: Н. Д. Дурманов, М. Д. Шаргородский, Н. Меркушев, Н. Дворкин и др. По мнению сторонников признания «усеченных» составов, конструкция последних — это законодательно-технический прием, используемый в целях активизации борьбы с отдельными категориями опасных преступлений.

6. Состав преступления

Понятие «состав преступления» определяется разными авторами, в сущности, одинаково (с незначительными отличиями). Выдающийся российский юрист Н. С. Таганцев дал определение состава преступления как «совокупность характеристических признаков преступного поведения». Из отечественных юристов А. Н. Трайнин создал фундаментальный труд о составе преступления, где рассмотрел взгляды многих ученых: А. Фейербаха, Штюбела, Белинга, Менгера, Гарро, Бернера, а также ряд отечественных юристов Белогриц-Котляревского, Кистяковского и многих др.

А. Н. Трайнин считал, что «состав преступления есть совокупность всех объективных и субъективных признаков (элементов), которые согласно советскому закону определяют конкретное общественно опасное для социалистического государства действие (бездействие) в качестве преступления». Исследования состава преступления, начавшиеся в конце 18 в. и продолжающиеся до сих пор, привели к группе сходных конструкций этого понятия и вместе с тем обнажили ряд существенных не вполне ясных деталей (например, о логической и правовой природе состава, его разграничении со смежными составами, о соотношении состава и диспозиции правовой нормы, о разновидностях составов и природе образующих их признаков). Спустя 20 лет современные авторы дают более лаконичное определение. Игнатов А. Н., Костарева Т. Д.: «Состав — это законодательное понятие о преступлении, указывающее на те признаками, которые закреплены в уголовном законе». Более правильными представляются те определения состава, в которых подчеркивается, что это совокупность признаков общественно опасного деяния, определяющих его согласно уголовному закону как преступное и уголовно наказуемое². В литературе неоднократно указывалось, что в состав как элемент уголовно-правовой нормы законодателем включаются лишь те признаки, которые в своей совокупности характеризуют сущность преступления данного вида, свидетельствуют о наличии, характере и, в общих чертах, степени его общественной опасности.

Я. М. Брайнин расширил эту формулировку. Он правильно отметил, что «сведение роли состава преступления исключительно к роли характеристики общественной опасности деяния суживает его значение». Признаки состава в действительности характеризуют не только общественную опасность деяния, но и вину лица. Они отличают одно преступление от другого. Состав преступления — это строгая система признаков преступления. Состав отражает характерные для преступления внутренние связи образующих его элементов. Состав преступления служит юридическим основанием привлечения лица, совершившего преступление, к законной ответственности. Как гласит ст. 8 УК РФ, «основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ». Именно в этом смысле состав преступления следует считать необходимым и единственным основанием уголовной ответственности, а поэтому и юридическим основанием квалификации преступлений. Следствием указанных свойств состава преступления является и то, что он обеспечивает разграничение преступлений различных категорий. Разграничительная функция состава имеет важное практическое значение, так как она позволяет дифференцировать ответственность в зависимости от степени общественной опасности различных преступлений, избирая те правовые последствия, которые законодатель считает наиболее эффективными для борьбы с данным видом преступлений. В составе преступления нет таких признаков, которые не играли бы разграничительной роли. Каждый из них либо отделяет данный вид преступления от других видов, либо отграничивает преступление от иных правонарушений или общественно опасных действий.

Состав и его последствия. Большое внимание вопросу о видах составов преступлений уделял А. Н. Трайнин, который рассматривал составы общие и специальные, конкретизированные и обобщенные, простые и сложные (в том числе альтернативные составы, составы с 2 действиями, с двумя формами вины, с двумя объектами и др.). В ленинградском Курсе выделен параграф «Виды составов преступлений» в котором, наряду с классификацией А. Н. Трайнина указывается на составы материальные, формальные, усеченные. Уже в первых отечественных учебниках по уголовному праву проводилось различие между составом преступления, одним из признаков которого является наступление тех или иных вредных последствий, и составом, о последствиях не упоминающем. Первый вид получил название «материального», а второй — «формального» преступления (состава).

По вопросу о том, все ли составы преступлений включают вредные последствия и не следует ли делить их на «материальные» и «формальные», возникла дискуссия, не закончившаяся и по сей день. Такое деление поддерживали большинство советских криминалистов, но у них были и противники, в частности А. Н. Трайнин, который писал: «Как нет преступления без объекта, так нет и преступления без последствия как элемента состава». Его поддерживала Н. Ф. Кузнецова и некоторые другие авторы. Даже в Курсе 1999 г. утверждалось, что «общественно-опасные последствия, будучи обязательным элементом всех преступлений и их составов, учувствуют в квалификации преступлений». Однако, в учебнике «Российское уголовное право» под ред. Н. Ф. Кузнецовой и А. В. Наумова (Москва, 2001 г.) такого категорического утверждения нет. Около половины норм УК РФ определенно указывает на вредные последствия. Например, в ч. 1 ст. 141 УК РФ сказано о нарушениях правил охраны труда, «если это повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека», а в ч. 2 речь идет уже о «смерти человека». Это, разумеется, признаки состава и их наличие или отсутствие необходимо доказывать в суде. Вредные последствия в составах убийства (ст. 105) и ст. 109 УК РФ. Данные составы называют «материальными». В не менее многочисленной группе преступлений упоминания о последствиях нет. Не упоминается о последствиях в статьях о незаконном пересечении Государственной границы (ст. 322 УК РФ), о разглашении тайны усыновления (удочерения) — ст. 155 УК РФ. Почему же законодатель во многих нормах не упоминает о последствиях.

Для законодательного решения (т. е. построения состава без упоминания о последствиях) есть несколько причин: а) преступление таково, что последствия могут в некоторых случаях наступить, а в других — нет. Например, ст. 322 УК РФ (незаконный переход границы): ведь неизвестно — крадется ли это террорист или ищет свою корову жительница пограничной деревни. Чтобы подчеркнуть возможность серьезного вреда, он часто прямо упоминается в диспозиции нормы и тем самым становится признаком состава, подлежащим доказыванию (ст. 215 УК РФ — нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики), «если это могло повлечь смерть человека или радиоактивное заражение окружающей среды», ст. 217 УК РФ — то же на взрывоопасных объектах, ст. 247 УК РФ — нарушение правил обращения экологически опасных веществ и отходов, «если эти деяния создали угрозу причинения существенного вреда здоровью человека или окружающей среде» и т. д.); б) последствия могут быть крайне разнообразными, и их невозможно заранее перечислить в законе. Такова, например, ситуация при нарушении равенства прав и свобод человека и гражданина (ст. 136 УК РФ). К чему оно может привести? К ограничению поступления в институт? К запрету занятия хорошей должности? Или «всего лишь» к ущемлению личного достоинства гражданина? Могут быть и другие вредные последствия. Поэтому состав сконструирован без перечня предполагаемого вреда; в) последствия, скорее всего, наступят, но неизвестно, когда, возможно, через очень отдаленное время (ч. 2 ст. 253 УК РФ — исследование или разведка естественных богатств континентального шельфа РФ); г) существует процессуальная трудность установления факта наступления некоторых последствий (ст. 137 УК РФ — нарушение неприкосновенности частной жизни). Сама попытка установить, были ли вредные последствия и в чем они заключались может быть чревата моральной травмой для потерпевшего; д) последствия наступают неизбежно уже при совершении преступного действия, они, можно сказать, «слиты» с ним. Действие и последствие совпадают в таких преступлениях как изнасилование (ст. 131 УК РФ), похищение человека (ст. 126 УК РФ). Соединение в одном акте действия (бездействия) и последствия изучено недостаточно и выводы о природе таких составов делать пока рано.

7. Предмет преступления и его соотношение с объектом преступления.

Предмет преступления представляет собой совокупность его сторон и свойств. Практически важными являются также вопросы о том, в какой взаимосвязи находятся предмет и объект преступления, является ли предмет обязательным или только факультативным признаком состава преступления. Вопрос о том, к объекту или к объективной стороне относится предмет преступления, долгое время дискутировался в юридической литературе. Все разнообразие взглядов на предмет преступления и его соотношение с объектом посягательства можно свести к двум разновидностям. Сторонники одной из них отождествляют предмет и объект преступления, полагая, что непосредственный объект преступления и есть предмет, на который воздействуют при совершении преступления (Пионтковский А. А.). Другой взгляд на предмет преступления, разделяемый большинством криминалистов РФ и зарубежных стран, состоит в их различении, в признании предмета преступления субстратом общественного отношения, существующего по поводу этого предмета. Если исходить из того, что предмет преступления является совокупностью сторон, свойств объекта преступления, материальным выражением общественного отношения, выступающего объектом преступления, то более обоснованной является вторая точка зрения, вызывает возражение. В отличие от предмета, в качестве которого выступают реальные материальные объекты или существа, конкретные вещи реального мира, имеющие вес, цвет, стоимость, пол, возраст, конкретное наименование и другие признаки и особенности, объект преступления является социальной связью, отношением между людьми. Предмет — это конкретная вещь, объект же — социальное отношение по поводу вещи. Эти особенности не позволяют отождествить эти два различных в своей сущности явления. Они не только не тождественны в своей сущности, но и имеют различное уголовно-правовое значение.

Прежде всего, различие предмета и объекта преступления состоит в том, что они различны по своей природе. Объект преступления — это определенные общественные отношения, которое по своей природе и сути — чисто социальное явление. Они возникают и существуют только в обществе, как непременное условие человеческого отождествления предмета преступления с его объектом. Общественные отношения невозможны вне общества, и общество немыслимо без этих отношений. Кроме этой социальной природы и социальной сущности общественные отношения ничего не имеют и ни в чем ином не проявляются. Предмет преступления по своей природе характеризуется физической, вещественной сущностью. Это всегда определенный материальный (вещный) объект, по поводу которого возникают и существуют отношения между людьми.

Общественные отношения определенного вида как объект уголовно-правовой охраны характеризуются стабильностью своего существования, определенным постоянством, хотя в индивидуальном своем проявлении они во многих случаях изменяются или ликвидируются. Например, отношения собственности как определенный вид отношений неизменны, хотя отдельные отношения этого вида могут изменяться, отмирать или возникать вновь. Изменения в общественных отношениях всегда носят только социальный характер. Предмет преступления, напротив, может быть изменен только в своей физической, вещной сущности, он может быть уничтожен или поврежден только физически. Повреждением предмета преступления причиняется социальный вред только через изменение общественных отношений, существующих по его поводу.

Различие между объектом и предметом преступления состоит ещё и в том, что преступное посягательство всегда причиняет вред объекту. Тогда как предмет преступления в большинстве случаев не повреждается. За исключением преступлений против личности причиняемый предмету посягательства вред может быть устранен или возмещен. Поврежденную вещь можно восстановить, уничтоженную — заменить новой либо возместить её стоимость. Причиняемый объекту преступления вред, напротив, по общему правилу, неустраним или его возмещение, устранение крайне затруднительны. Невозможно, например, устранить вред, причинённый здоровью, чести и достоинству, как невозможно восстановить нарушенную половую свободу или разглашенную тайну.

Если исходить из того, что преступление причиняет 4 вида социально опасного вреда: а) имущественный, б) физический, в) моральный, и г) политический, то на уровне объекта преступления возмещением может быть только вред имущественный. Физический, моральный и политический вред от преступления устранить или возместить невозможно. Хотя предмет преступления, по общему правилу, не терпит вреда от преступления, здесь нет той абсолютной неуязвимости предмета преступления, о которой говорит Ф. Полячек. Утверждение о том, что вещь не меняется с изменением общественных отношений и общественные отношения не меняются с изменением вещи, которая является их субстратом (Полячек Ф), не является верным для всех случаев, оно не универсально. В некоторых случаях действительно вещь не меняется с изменением общественных отношений. Например, при хищениях, имущество, вещи не теряют своих хозяйственно-экономических ценностей и продолжают удовлетворять потребности похитившего их лица. Однако этого нельзя сказать в случае, например, уничтожения имущества. С уничтожением вещи аннулируется и отношение собственности, которое существовало по её поводу. То обстоятельство, что собственник имеет право на возмещение вреда, и действительное его возмещение не меняют сути дела, так как отношение собственности по поводу уничтоженной вещи не может быть восстановлено. Предмет преступления нельзя отождествлять с общественным отношением (объектом), но их нельзя и противопоставлять, ибо предмет есть материальное выражение общественных отношений, определенные их стороны и свойства. Вещи не существуют вне отношений, и их нельзя изолировать от отношений (Уемов А. И.).

М. А. Гельфер обоснованно отметил, что, хотя предмет преступления и является составной частью объекта, однако при каждом новом преступлении предмет принимает новый вид, обрастает новыми признаками, которыми его наделяет законодатель при конструировании того или иного состава преступления, а потому его нельзя смешивать и отождествлять с объектом преступления, ибо предмет преступления является самостоятельным определённым юридическим понятием.

Выяснение сущности объекта и преступления и их соотношения (взаимосвязи) позволяет, по нашему мнению, дать ответы на многие практические вопросы. Прежде всего, признаки предмета преступления во многих случаях позволяют выявить объект посягательства. Например, иногда возникают затруднения при квалификации подделки или сбыта поддельных облигаций государственных и государственных денежно-вещевых лотерейных билетов (Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда УССР от 12.03.1971). Между тем подделка билетов денежно-вещевой лотереи не причиняет вреда в сфере отношений государственного кредитования, так как при получении «выигрыша» такой билет предъявляется в сберкассу, а, следовательно, он не попадает в обращение. Кроме того, билеты денежно-вещевых или иных лотерей не обеспечиваются государством как ценные бумаги, а потому их подделка и использование образует только посягательства на отношения собственности. Эти признаки предмета преступления как раз и позволяют отграничить хищение имущества путем мошенничества (ст. 159 УК РФ) от фальшивомонетничества (ст. 186 УК РФ). Всякое материальное общественное отношение имеет свой материальный объект, по поводу которого оно возникло и существует. Общественное отношение немыслимо без своего субстрата — определённого блага, явления (наличие в каждом общественном отношении его объекта) (материального или идеального) вовсе не означает, что всякое преступление совершается путем воздействия на его предмет. Многие преступления совершаются путем воздействия на другие стороны общественных отношений, и поэтому они могут быть условно названы «беспредметными».

Общей методологической основой выявления соотношения предмета и объекта преступления является диалектика сущности и явления. В этой взаимосвязи объект является сущностью взаимоотношений людей в обществе, а предмет — проявлением или выражением этой сущности. Вместе с тем взаимосвязь объекта с предметом характеризуется некоторыми особенностями. В философии выделяется три таких особенности: относительность, качественность и вещность (Уемов А. И.). Относительность вещей проявляется в том, что они не существуют вне отношений к другим вещам. Вещь невозможно изолировать от отношений (Уемов А. И.). Качественность вещи означает также качественность отношения. Вещность отношений заключается в том, что они не могут существовать вне и независимо от вещей. Категории вещи, свойства и отношения тесно связаны друг с другом и переходят друг в друга. Эти общие философские положения позволяют выявить соотношение и взаимосвязь предмета и объекта преступления. Предмет преступления как разновидность вещей, материальных объектов может существовать только в каком-то определённом общественном отношении, и это последнее не может существовать вне и независимо от материальной или идеальной вещи. Вместе с тем имеются и такие материальные объекты, которые находятся вне сферы общественных отношений.

Отрыв предмета преступления от объекта преступления нельзя признать обоснованным. Предмет и объект преступления тесно связаны. Тесная связь, которая существует между этими двумя явлениями, показывает, что путем изменения вещи, предмета можно изменить и общественные отношения. Социально опасный вред во многих случаях может быть причинен путем воздействия на определенный предмет. Например, при посягательстве на личность (убийство, причинение вреда здоровью и т. п.) деяние может быть совершено путем определенного воздействия на человека как живое биологическое существо. Иначе эти преступления совершены быть не могут. Взаимосвязь предмета с объектом не однозначна и во всех случаях не тождественна. Поскольку предмет преступления есть совокупность сторон, свойств общественного отношения, то он проявляется в отдельных случаях различными сторонами. Иногда эта материальная вещь, объект общественного отношения, а в некоторых случаях предметом преступления выступает субъект общественного отношения. Этим-то и определяется различные виды связей предмета и объекта. Вместе с тем всё разнообразие связей предмета с объектом преступления может быть сведено к 2-м разновидностям: а) предмет преступления выступает материальной, вещественной стороной отношения. Таковы, например, отношения собственности, возникающие и существующие по поводу вещей (имущества), отношения управления, возникающие по поводу выдачи, изготовления и использования документов, земельных участков и т. д.; б) предмет преступления выступает в качестве субъекта общественного отношения и является одной из сторон этой социальной связи. Таковы, например, общественные отношения личности во всей их совокупности. Необходимо иметь в виду, что в деньгах, документах проявляются общественные отношения, в которых названные и другие подобные вещи выступают в качестве материального объекта. В таких общественных отношениях деньги (в отношениях собственности) и документы (в отношениях управления, хозяйствования) являются материальным выражением этих общественных отношений. В этом случае предмет и объект преступления находится в связи первого рода. Следовательно, все разнообразие связей предмета преступления с его объектом может быть сведено к названным выше двумя разновидностям. Тесная взаимосвязь предмета с объектом преступления вместе с тем не исключает известной самостоятельности предмета. В самостоятельности предмета преступления проявляется динамика общественной жизни, постоянное изменение, прекращение и возникновение общественных отношений. Общественные отношения по поводу одного и того же предмета, вещи могут часто меняться, даже по несколько раз в день. Имущество, например, может переходить из личной собственности в государственную или общественную и наоборот. В этой связи уголовно-правовое значение имеет выявление того общественного отношения, которое проявляется в данных условиях места, времени и обстоятельств в конкретном предмете, вещи в момент совершения преступления, равно как и установление конкретного предмета, воздействуя на который виновное лицо причинило вред объекту преступления. Так, личное имущество гражданина может в момент его хищения находится на хранении (в производстве, на транспортировке и т. п.) у организации, лицо в данный момент может не являться должностным или представителем власти, что существенно меняет социальную сущность деяния и его квалификацию.

8. Виды объектов преступления

Научно обоснованная классификация объектов преступления не только способствует изучению объекта преступления, но и позволяет более полно выразить его роль и значение. Классификация позволяет легко определить место конкретного объекта в общей системе общественных отношений, а, следовательно, уяснить его важность, ценность и общественную опасность посягательства на него. В значительной мере классификация объектов преступления облегчает практику квалификации преступлений. В уголовном праве принята трехчленная классификация объектов преступления (общий, родовой, непосредственный). Предложенная В. Д. Меньшагиным в 1938 г., трехчленная классификация объектов преступления до недавнего времени была общепризнанной. Она приводится во всех учебниках по уголовному праву, изданных после 1948 г. Хотя во многих случаях родовой и непосредственный объекты определяются различным образом, а иногда называют только два вида объектов: общий, родовой, полагая, что непосредственный объект в отдельных случаях сливается с родовым, эта классификация возражений не вызывала и признавалась правильной.

Впервые трехчленная классификация объектов была подвергнута критике Б. С. Никифоровым. Обоснованно указав на путаницу, допускаемую некоторыми авторами при определении родового и непосредственного объектов, Б. С. Никифоров пришел к выводу, что трехчленная классификация объектов не является классификацией в полном смысле этого слова, но является универсальной и по существу эта «система фактически представлена главным образом исключениями из правила», так как применительно ко многим составам преступлений указывается только два объекта — общий и родовой или специальный, либо общий и непосредственный. Е. А. Фролов также полагал, что трехчленная классификация не может быть признана универсальной, ибо в ряде случаев можно выделить только два объекта посягательства, а в других случаях — четыре. Критика существующей классификации объектов вполне обоснована, так как во многих случаях не все виды объектов были достаточно определены и наполнены конкретным содержанием. Такое положение на практике приводило к тому, что определение непосредственного объекта и установление его в конкретном деянии вызывало значительные затруднения и путаницу. Подобные затруднения возникали, например, при определении непосредственного объекта ряда государственных преступлений, преступления против порядка управления, хозяйственных преступлений и ряда других. Однако из этого факта вовсе не вытекает несостоятельность данной классификации объектов. В основе этой классификации лежит отношение философских категорий общего — особенного-отдельного. Это отношение отражает объективно существующие связи между реальными общественными отношениями.

Вся совокупность существующих в обществе отношений может быть представлена в виде определенной системы (общее). Различные сферы общественной жизни выступают в этой системе её сторонами, уровнями, образуя её структуру. Каждая такая самостоятельная сфера представляет собой определенный социальный институт (особенное), самостоятельный вид общественных отношений представляет собой отдельное. Если совокупность общественных отношений рассматривать как систему определенных взаимосвязей, то нетрудно увидеть, что вред этой системе может быть причинен на различных её уровнях. Социальный вред может быть причинен на уровне всей системы (общественное спокойствие, общественная безопасность, правопорядок), либо на уровне её отдельных установлений (обороноспособность, государственное и общественной управление), либо на уровне отдельного общественного отношения (жизнь, здоровье, половая свобода, неприкосновенность жилища и т. д.). Общее, особенное и отдельное — объективные связи самих общественных отношений. В каждом случае совершения преступления в этой системе можно выделить общественные отношения, изменяемые преступлениями, так как разнообразные общественные отношения, являющиеся объектом регулирования и охраны, в реальной действительности выступают во взаимосвязи общего, особенного и отдельного. Экономические, политические, национальные, хозяйственные, имущественные, трудовые, земельные, брачно-семейные и иные социальные отношения имеют бытие через единичные, конкретные отношения между «носителями этих отношений». (Аюева Е. А.) Эти-то конкретные отношения и являются непосредственным объектом преступления. В реальной действительности общественные отношения определенным образом группируются по различным сферам общественной жизни (например, отношения собственности). Такая группировка общественных отношений образует родовой объект посягательства, который соответствует философской категории особенного. Вся совокупность общественных отношений, поставленных под охрану уголовного закона, образует общий объект посягательства. При этом общий объект — это не вся система общественных отношений, регулируемых правом (правопорядок). Общий объект — это только совокупность тех общественных отношений, которые поставлены под охрану уголовного закона, т. е. это система объектов уголовно-правовой среды. В эту систему входят общественные отношения различных уровней. Общий объект преступления охватывает отношения между государствами (мирное сосуществование), общие отношения данного общественного и государственного строя (государственный и общественный строй, система хозяйства) и отдельные общественные отношения (честь, достоинство, жизнь, личная безопасность и т. п.). Каждый из этих уровней определяется степенью общественных интересов, выражающихся в соответствующих общественных отношениях. Понятие общего объекта преступления отражает то важное обстоятельство, что преступление направлено только на изменение общественных отношений. Общественная опасность преступного деяния только в том и состоит, что оно изменяет установленные в обществе отношения между людьми. Именно в таком виде понимается общий объект преступления в ст. 2 УК РФ. Таким образом, вся совокупность общественных отношений, охраняемых уголовным законом, их отдельные группы и конкретные, отдельные общественные отношения и их единичное проявление в полной мере соответствует взаимоотношению философских категорий общего, особенного и отдельного. Каждое конкретное отношение между физическими и юридическими лицами по сравнению со всей системой существующих социальных отношений — это отдельное, в котором содержаться моменты общего — признаки, свойства, черты и стороны, присущие многим аналогичным отношениям, обусловленные, в частности, единой экономической основой, и одновременно моменты особенного и неповторимого. Высказанные здесь соображения не позволяют признать обоснованным рассмотрение взаимоотношения общего, родового и непосредственного объекта с позиции взаимосвязи философских категорий сущности и явления (Пионтковский А. А.). Поскольку сущность и явление находятся в такой взаимосвязи, при которой сущность является, а явление существует и в явлении всегда обнаруживается его сущность, то становится очевидной несостоятельность этой концепции. В самом деле, если непосредственным объектом выступает материальный объект (вещь, предмет), на который воздействует преступник, и то общественное отношение, которое за ним стоит и которое еще нужно вскрыть, то здесь сущность оказывается оторванной от явления и находящейся где-то вне его, чего в действительности быть не может (А. А. Пионтковский). Предмет преступления является только стороной, определённой совокупностью свойств объекта посягательства — общественного отношения — и в некоторых случаях может выступать лишь в виде формы, в которой проявляется объект преступления. Но предмет никогда и ни при каких условиях не может быть сущностью объекта посягательства. Сущность объекта, его содержанием всегда выступает конкретное социальное отношение между отдельными лицами. Существующая классификация объектов преступления вполне обоснована, и отказываться от неё нет оснований. Деление объектов на общий, родовой и непосредственный в учебной и монографической литературе остается общепринятым. Однако, следует помнить, что общее существует лишь в отдельном, через отдельное. Всякое отдельное есть так или иначе общее. Как общее невозможно без отдельного, так и отдельное немыслимо без общего.

Общий объек т преступления объединяет систему отдельных общественных отношений, охраняемых уголовным законом. Следовательно, выделение общего объекта имеет познавательное и практическое значение. Он показывает общественную опасность и направленность преступного посягательства на общественные отношения. Отказ от объекта преступления приведет к затушевыванию и недооценке общественной опасности преступления и может нанести вред науке уголовного права и практике применения уголовного законодательства. Д. Н. Розенберг справедливо полагал, что «нельзя искать специальный объект, свойственный отдельной группе преступлений, не опираясь при этом на правильное понимание общего объекта». В этом и заключается теоретическое и практическое значение выделения общего объекта преступления. Встречающиеся в литературе разногласия в определении непосредственного объекта преступления не могут быть основанием для того, чтобы отвергнуть правильную по существу классификацию объектов. Эта классификация научно обоснована. Она соответствует законам логики и взаимосвязи философских категорий общего-особенного-единичного. Правильная в своей основе существующая классификация объектов преступления нуждается лишь в дополнении и уточнении. Требуется, в частности, уточнить наименование и определение непосредственного объекта. Объект посягательства, который в данной классификации именуется непосредственным, в действительности является не непосредственным, а видовым. Непосредственным объектом преступления следует считать объект конкретного посягательства (жизнь гражданина Чемодурова, здоровье гражданина Табуреткина, собственность конкретной фирмы или организации и т. д.). Как и посягательство на жизнь, собственность и т. п., является не конкретным, а видовым посягательством, так и объект этого вида посягательства (жизнь, собственность и т. д.) является видовым, а не непосредственным. Если мы говорим, что объектом убийства является жизнь человека, то мы ведь имеем в виду не конкретное убийство и не жизнь отдельного конкретного человека. Здесь употребляется видовое понятие жизни. В таком употреблении жизнь означает не отдельное общественное отношение по обеспечению жизни, а все аналогичные общественные отношения как отдельный их вид. Но нетрудно видеть, что ни одно убийство не направлено непосредственно на лишение жизни как вида общественных отношений, т. е. на лишние жизни всего общества. Убийство непосредственно направляется на лишение жизни одного человека (в редких случаях — нескольких лиц), жизнь которого и выступает непосредственным объектом посягательства. На тот объект, который в существующей квалификации именуется непосредственным, преступление непосредственно не посягает, является видовым. На этот вид объекта посягают вообще все преступления одного, данного вида.

Видовым объектом является, таким образом, тот объект, на который посягает преступление отдельного вида (убийство, хищение, оскорбление, дезертирство и т. д.). Непосредственный объект — это уже нарушенное общественное отношение, т. е. объект, который уже изменен отдельным конкретным преступлением или который поставлен в условия реальной опасности. В отличие от общего, родового и видового объектов, которым вред непосредственно преступлением не причиняется, ущерб от преступления всегда терпит непосредственный объект. На уровне видового, родового и общего объектов социальный вред причиняется только через посредство повреждения или угрозы повреждения непосредственного объекта. Видовой, родовой и общий объекты страдают только в той части, в которой вред причиняется непосредственному объекту. При этом в конкретном своем проявлении отдельные общественные отношения как непосредственный объект повреждаются преступлением или даже аннулируются вовсе. Видовой объект может быть поврежденным лишь в единичных своих проявлениях, но не может быть аннулирован, так как невозможно вообще уничтожить преступным путем отношения данного вида, например, отношения собственности, жизнь, здоровье людей и другие общественные отношения как таковые. Следовательно, классификация объектов преступления по вертикали имеет 4 ступени: а) общий объект (совокупность общественных отношений, охраняемых уголовным законом); б) родовой объект (отдельная группа однородных общественных отношений, составляющих определенную область общественной жизни — собственность, личность и т. п.); в) видовой объект (общественные отношения одного вида — жизнь, личная собственность); г) непосредственный объект (конкретное проявление общественных отношений данного вида — жизнь гражданина Сидорова, личная собственность Иванова и т. п.). Встречающиеся недоразумения в определении непосредственного и родового объектов вызываются, очевидно, недостатками в определении общего, родового, видового и непосредственного объектов и невыдержанностью построения системы уголовного законодательства по признаку родового объекта. Недостатки в определении объекта преступления в наибольшей степени относятся к определению видового и непосредственного объектов. Как было показано выше, непосредственным объектом преступления во многих случаях признаются не общественные отношения, а вещи, предметы, имущество. Это в значительной мере затрудняет установление объекта посягательства в конкретном деянии. Очевидно, что подобные вещи и явления выпадают из принятой классификации объектов, в которой классификации подвергаются общественные отношения.

Отказ некоторых авторов от общепринятого взгляда на непосредственный объект преступления как общественные отношения, вызывается попыткой разрешить логическое противоречие в классификации объектов преступления. Такое противоречие заключается в том, что некоторые преступления якобы «не имеют» непосредственного объекта, а «имеют» только общий и родовой. Таковыми считают, например, государственную измену (ст. 275 УК РФ), шпионаж (ст. 276 УК РФ) и некоторые другие преступления, при совершении которых родовой и непосредственный объекты якобы совпадают. Представляется, что разрешение данного противоречия следует искать не в отказе от признания объектом преступления общественных отношений, а в приведении структуры уголовного закона в соответствие с научно обоснованной классификацией объектов, в построении его разделов и глав по признаку родовых объектов преступлений, помещенных в конкретную главу, конкретный раздел. В основе системы уголовного законодательства должна лежать научно обоснованная классификация объектов. Система уголовного закона должна строиться таким образом, чтобы определённые преступления были отнесены к отдельным его главам, разделам строго по родовому объекту посягательства. При построении системы Особенной части уголовного законодательства по признакам родового объекта статьи УК об ответственности за фальшивомонетничество и нарушение правил о валютных операциях следует отнести к главе о преступлениях против хозяйства, а статьи о нарушении правил движения и эксплуатации транспорта — к главе о преступлениях против общественной безопасности и т. д. В литературе уже отмечалось, что нет оснований нарушения правил безопасности движения на транспорте относить к посягательствам на основы общественной безопасности, равно как и относить к государственным неосторожные преступления, например, нарушения правил международных полетов, разглашение государственной тайны, утрату документов и т. п. преступления. В равной мере целесообразно и теоретически обоснованно статьи об ответственности за попустительство преступной деятельности и за недонесение о преступлении поместить в главе «Преступления против правосудия», так как родовым объектом посягательства при заранее не обещанном укрывательстве и недоносительстве является деятельность органов правосудия.

С системой Особенной части уголовного законодательства произошла, очевидно, та же история, что и с системой отраслей советского права. «Создалось положение, — резонно замечает Л. С. Явич, — при котором сперва были намечены отрасли советского права, а затем начали думать (и думают вот уже более 20 лет), что же лежит в основе той классификации, которую сами наметили?». Таким образом, систему Особенной части уголовного законодательства необходимо привести в соответствие с классификацией объектов преступления, построив её главы строго по признаку родового объекта.

При построении системы Особенной части уголовного законодательства необходимо учитывать также потребности криминологии и пенитенциарной практики. С этой целью некоторые преступления можно объединить в отдельные группы не только по признакам объекта, но и по характеру антисоциальных побуждений их совершения и общих криминологических свойств личности субъектов (Кудрявцев В., Стручков Н.). Приведение системы Особенной части уголовного законодательства в соответствие с системой классификации объектов преступления должно заключаться не только в том, чтобы в каждой главе были помещены преступления, посягающие на один и тот же родовой объект, но и в том, чтобы непосредственный объект каждого из преступлений, отнесенных к этой главе, лежал в плоскости этого родового (и видового) объекта.

В науке уголовного права применяется и другого рода классификация объектов преступления (классификация по горизонтали). Суть этого вида классификации объектов заключается в различении основного, дополнительного и факультативного объектов (А. С. Михлин). Необходимость в такого рода классификации объясняется тем, что всякое преступление причиняет вред, а одновременно в сфере нескольких смежных общественных отношений. Эта особенность преступного деяния вызвала необходимость различать основные и второстепенные (дополнительные) объекты посягательства.

Деление объектов на основные и дополнительные он предложил еще в 1948 г. Правда, следует отметить, что Д. Н. Розенберег ошибочно считал посягательства на отношения собственности посягательствами на единственный непосредственный объект. Исключение Д. Н. Розенберг делал только для разбоя. Однако нетрудно обнаружить, что на два и более объектов посягают не только разбой, но и насильственный грабеж, вымогательство (собственность, личность), уничтожение или повреждение имущества (собственности, общественного порядка, общественной безопасности, нарушение и другие преступления). Поскольку, таким образом, преступление причиняет вред или создаёт угрозу причинения вреда не одному, а нескольким объектам, то при квалификации деяния необходимо выделить то общественное отношение, которое в данном случае является основным. Другие непосредственные объекты, в сфере которых данное преступление причиняет вред, будут дополнительными или факультативными. В определении основного непосредственного объекта преступления имеются существенные различия. По мнению В. А. Фролова, основным непосредственным объектом посягатель-ства являются такие общественные отношения, тот интерес, которые законодатель, создавая норму, стремился поставить под охрану уголовного закона в данном случае. Представляется, что такое определение основного непосредственного объекта неточно, так как оно не содержит в себе его основного признака. Главным в этом определении является указание на стремление законодателя поставить данное благо под охрану уголовного закона. Это положение по меньшей мере, спорно, так, как и дополнительный объект заслуживает (в виду своей важности) уголовно-правовой охраны. Например, здоровье человека в равной мере охраняется уголовным законом и требует такой охраны наряду с отношением собственности (при грабеже и разбое), с половой свободой (при изнасиловании), и т. д. Очевидно, что сущность основного непосредственного объекта заключается не в этом. Наиболее важно в определении основного непосредственного объекта указать на то, что в посягательстве на основной объект заключается основная сущность данного преступления. Так, например, хотя хулиганство во многих случаях причиняет вред здоровью и отношениям собственности, однако сущность этого преступления заключается в нарушении общественного спокойствия. То же можно сказать и о разбое, сущность которого заключается в посягательстве на собственность, и о других подобных преступлениях. Поэтому мы полагаем, что основным непосредственным объектом преступления является то общественное отношение, повреждение которого составляет социальную сущность данного преступления и в целях охраны которого издана уголовно-правовая норма, предусматривающая ответственность за его совершение.

Следовало бы также выделить в определении, что основным объектом является наиболее ценное с точки зрения общественных интересов социальное благо из всех повреждаемых данным преступлением. Однако для действующего уголовного законодательства это не характерно. Основной объект должен быть определяющим для квалификации деяния и для выбора места конкретной уголовной нормы в системе законодательства. При таком подходе к построению системы уголовного законодательства нормы об ответственности за разбой и вымогательство следовало бы отнести к главе о преступлениях против личности, а нормы об ответственности за уничтожение имущества, совершенное общественно опасным способом, — в главу о преступлениях против общественной безопасности и т. д.

Дополнительным непосредственным объектом преступления является то общественное отношение, посягательство на которое не составляет сущности данного преступления, но которое этим преступлением нарушается или ставится в опасность нарушения наряду с основным объектом. Таковы, например, здоровье при разбое, жизнь или здоровье при террористическом акте, отношения собственности при диверсии и т. п. Характерная особенность дополнительного объекта в том, что он во многих случаях является самостоятельным объектом и всегда требует уголовно-правовой охраны.

Факультативным непосредственным объектом преступления признается то общественное отношение, которое в одних случаях данное преступление изменяет, а в других этого не происходит. Например, при совершении хулиганства в одних случаях причиняется вред и здоровью личности, отношениям собственности, а в других случаях хулиганство не причиняет такого вреда. То же можно сказать о жизни или здоровье при умышленном уничтожении или повреждении имущества и других преступлениях. Классификация непосредственных объектов преступления имеет не только немаловажное познавательное, но и практическое значение для квалификации деяния. Значение это заключается в том, что квалификация деяния производится только по основному непосредственном объекту. Поэтому важно из всех объектов, которые этим преступлением нарушаются, выделить основной объект. Выделение основного и дополнительных непосредственных объектов в совершенном деянии — это одна из важных практических задач квалификации преступлений. Если не проводить такого различия между несколькими непосредственными объектами, то в некоторых случаях невозможно добиться правильной квалификации деяния. Именно этим в известной мере объясняются ошибки, встречающиеся на практике при разграничении и квалификации, например, хулиганства и преступлений против личности. В связи с этим следует признать необоснованным отказ некоторых авторов от выделения из числа непосредственных объектов основных и дополнительных (Кузнецова Н. Ф.). Нельзя согласиться с мнением, по мнению Кузнецовой Н. Ф., — что в хулиганстве 2 объекта — правила социального общежития и здоровье личности. Тем не менее, Н. Ф. Кузнецова вынуждена признать, что хулиганство наряду с общественным порядком причиняет вред личности и отношениям собственности. А раз так, то это обстоятельство и вынуждает выделить основное благо, на которое посягает преступление и которое обосновывает квалификацию деяния. Без этого невозможно объяснить, почему, например, хулиганство, соединённое с причинением лёгкого вреда здоровью либо с повреждением или уничтожением имущества на незначительную сумму, не требует дополнительно квалификации по статьям о преступлениях против личности и против собственности.

Те криминалисты, которые не проводят различия между основным и дополнительными непосредственными объектами посягательства, испытывают затруднения с определением непосредственного объекта отдельных преступлений. Так, например, в «Курсе советского уголовного права» под редакцией А. А. Пионтковского указывается, что непосредственным объектом посягательства при диверсии являются также личности человека и его здоровье наряду с экономической основой государства. Но так как авторы не различают основного объекта диверсии (экономическая основа) и факультативного (жизнь, здоровье, собственность), то не ясно, почему это деяние не квалифицируется как посягательство на личность прямо или по совокупности.

Выделение факультативного объекта необходимо потому, что он не является обязательным признаком конкретного состава преступления и не всегда указан в его квалифицирующих обстоятельствах. Однако, очевидно, что причинение вреда наряду с основным объектом еще и факультативному значительно повышает общественную опасность деяния. Это обстоятельство должно учитываться судом при назначении вида и размера наказания. Поскольку факультативный объект посягательства не является обязательным признаком состава преступления и не всегда влияет на квалификацию деяния, хотя в значительной мере повышает общественную опасность посягательства, факультативный объект преступления следовало бы всегда выделять в качестве одного из квалифицирующих признаков состава преступления. Ю. А. Демидов предлагает ещё и третий вид классификации объектов посягательства как социальных ценностей — деление ценностей на общие (жизнь) и частные, на социальные и материальные, на абсолютные (правопорядок) и относительные (Демидов Ю. А.). Представляется, что предложенная Ю. А. Демидовым классификация не является достаточно обоснованной хотя бы потому, что объектом преступления может быть признано только такое благо, такая ценность, которые носят социальный характер. Деление объектов преступление на социальные и не социальные (материальные), как это делает Ю. А. Демидов, по нашему мнению, необоснованно. Рассмотренные два вида классификации объектов преступления не исчерпывает всех возможных видов их классификации. Дальнейшее изучение этой важной проблемы может обнаружить необходимость и обусловленность различных иных видов классификации объектов. Заслуживают внимание, например, выделения одним словом подгрупповых объектов (Фролов Е. А.). Может быть предложена классификация по степени их важности, социальной ценности и т. п. Целесообразно, например, на наш взгляд, по объекту посягательства и особенностям субъективной стороны все преступления делить на: а) посягательства и б) нарушения. Посягательствами следует именовать все умышленные деяния, а нарушениями — неосторожные.

Нарушение в свою очередь распадаются на два вида: а) нарушение правил и б) невыполнение обязанностей. Такая общая классификация преступлений наиболее точно определяет их социальную сущность, направленность, особенности их совершения и общественную опасность, а также позволит избежать известной путаницы при употреблении таких понятий, как преступление и посягательство.

Важно также построить иерархию объектов уголовно-правовой охраны, вершину которой должна составлять жизнь человека, во-первых, потому, что это наиболее ценное социальное благо, и, во-вторых, потому, что в условиях демократического общества, в конечном счете, всё существует для человека, для обеспечения условий его жизни, развития и совершенствования. Различные виды объектов в нормотворческой и правоприменительной деятельности имеют различное практическое значение. Для нормотворчества имеют значение только общий, родовой и видовой объекты: а) общий — для примерного перечня основных объектов понятия преступления; б) родовой — для примерного перечня основных объектов посягательства и построения системы Особенной части уголовного законодательства; в) видовой — для конструирования статей и отдельных норм.

Непосредственный объект преступления в нормотворческой деятельности не применяется, и там он практического значения не имеет. В правоприменительной деятельности, напротив, основное значение приобретает непосредственный объект, так как работникам органов правосудия приходится иметь дело с конкретным нарушением социальных возможностей или состояний конкретных субъектов. Практика борьбы с преступностью (а это главным образом деятельность по поводу конкретных хищений, убийств конкретных лиц, а не хищений, убийств вообще) показывает, что правоохранительные органы всегда имеют в виду конкретные объекты. Поэтому на практике большей частью речь идет о непосредственном объекте (кража имущества — гр-на Соболева; причинение вреда здоровью — гр-на Котова и т. п.), т. е. о том конкретном общественном отношении, которое уже нарушено (изменено) преступлением. По этим признакам можно различать объект уголовно-правовой охраны и непосредственный объект преступления. Объект уголовно-правовой охраны — это общественное отношение, которое поставлено под охрану уголовного закона, но которое преступному изменению еще не подвергалось, а непосредственный объект преступления — это то общественной отношение, которое уже подвергалось преступному изменению в конкретном случае посягательства на объект уголовно-правовой охраны. Во всяком ином смысле выражения «объект уголовно-правовой охраны» и «объект преступления» могут употребляться как синонимы.

9. Понятие и признаки объективной стороны преступления.

Всякую деятельность человека, в том числе преступную, можно разделить на 2 составные части: Интеллектуально-волевую, которая заключается в принятии определенного решения, осознания путей и средств в достижении намеченной цели, и действенную, которая связана с претворением этого решения в действительность путем конкретного поведения. Эту вторую сторону человеческой деятельности и принято называть объективной стороной. Хотя разделение в человеческом поведении объективного и субъективного и отнесение деяния к объективным признакам носят в определенной мере условный характер, что обычно отмечается при исследовании объективной и субъективной сторон преступления, подобный подход уже давно взят на вооружение уголовным правом и является исключительно важным при решении многих вопросов правоприменительной деятельности. Состав преступления, его элементы и признаки относятся к категориям уголовного права, это инструмент для квалификации преступления. Раз наука признает возможным в интересах практики разделить объективное и субъективное в преступном поведении, отнеся деяние к объективной стороне преступления и изучая отдельно отношение к нему со стороны преступника (субъективную сторону), то, безусловно, и все другие признаки (последствия, причинную связь, место, способ, средства, орудия и обстановку совершения преступления) следует отнести к признакам объективной стороны, а психические процессы, связанные с совершением преступления (его психологическую составляющую), рассматривать в рамках субъективной стороны как психическое отношение к совершению преступления.

Изучение объективной стороны преступления необходимо начинать с определения понятия состава преступления. Состав преступления — это совокупность установленных уголовным законом признаков определенного общественно опасного деяния, характеризуемого как преступление. Состав преступления является юридическим основанием для признания деяния преступлением.

Как социально-правовое явление состав преступления представляет собой сложную общность определенных элементов. Данные элементы, взятые отдельно или не в полном составе, не определяются как преступление. Следовательно, при решении вопроса об ответственности за преступление все элементы его состава должны присутствовать, то есть в аспекте значения для ответственности за преступления все его элементы равноценны. Тем не менее, как в теоретическом, так и в практическом плане возникает вопрос о роли того или иного элемента состава преступления.

В теории уголовного права объективная сторона преступления является наиболее сложным и объёмным учением. Это внешняя сторона преступления, исследование которой позволяет судить не только о данном элементе состава, но и определять объект посягательства и устанавливать форму вины.

Объективная сторона — один из четырёх обязательных элементов состава преступления. Без объективной стороны деяния не может быть посягательства на объект преступления, нет и субъективной стороны как определенного отражения объективных признаков деяния в сознании субъекта и, наконец, отсутствует субъект преступления. «Рассматривая объективную сторону преступления в качестве внешней стороны характеристики процесса совершении преступления, следует иметь в виду, что она является „внешней“ лишь по отношению к субъективному, психологическому содержанию деяния. Но эта сторона преступления одновременно является внутренней характеристикой для самого механизма преступного посягательства на охраняемый объект, так как она раскрывает его внутреннюю структуру и взаимодействие образующих его признаков» (В. Н. Кудрявцев).

Говоря о составе преступления, необходимо выделять его элементы и присущие ему признаки. Очень часто их отождествляют, но это разные понятия. Элементы, как бы расчленяя состав преступления, характеризуют его объективные и субъективные аспекты с четырех позиций: объекта преступления, субъекта, объективной стороны, субъективной стороны. А признаки, в свою очередь, выступают характеристиками элементов состава. Они связаны с ними как свойства предметов с самими предметами. Словом «признак» обычно обозначают свойство, черту, особенность предмета или явления, по которым можно его узнать, отличить от других. Развитие учения о признаках в теории познания, логике дало возможность выделить ряд категорий признаков и особенностей их построения. Различают, например, признаки полезные, устойчивые, существенные, достаточные, необходимые, специфические, отличительные, обобщённые, индивидуальные и ряд других. Признаки обычно подразделяют на два типа: основные (обязательные) и факультативные (дополнительные).

Основными являются те признаки, которые присущи всем составам преступления, а факультативные — лишь некоторым. Причем, надо заметить, что у каждого элемента состава имеются свои основные и факультативные признаки, характеризующие его.

Факультативные признаки — это признаки, присущие не всем составам, а только некоторым из них. Законодатель использует факультативные признаки при конструировании только отдельных составов в добавление к основным признакам, чтобы выделить специфические свойства данного конкретного преступления. Следует при этом указать, что такие признаки называются факультативными только в общем понятии состава преступления.

Факультативные признаки могут дополнительно характеризовать все элементы состава преступления: а) для объекта — дополнительный объект, предмет преступления; б) для объективной стороны — время, место, способ, обстановка, орудия и средства совершения преступления; в) для субъективной стороны — мотив, цель, эмоции; г) для субъекта — специальный субъект. Объективная

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

К ним можно отнести: Незаконное образование (создание, реорганизация) юридического лица (ст. 173.1 УК РФ); Незаконное использование документов для образования (создания, реорганизации) юридического лица (ст. 173.2 УК РФ); Содействие террористической деятельности (ст. 205.1 УК РФ); Прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности (ст. 205.3 УК РФ); Использование несовершеннолетнего в целях изготовления порнографических материалов или предметов (ст. 242.2 УК РФ) и др.

2

Курс советского уголовного права. Часть Общая. Т. 2 / под ред. А. А. Пионтковского. М., 1970. С. 89; Российское уголовное право. Общая часть / под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. М., 1997. С. 84.