Дом 28

Олеся Верьясова

Книга посвящается моему покойному брату Алексею Шадрину, светлая ему память.Книга, которую вы сейчас держите в руках, смогла выйти из печати только благодаря поддержке моего друга Темо. Он сыграл важную роль в становлении моей личности, а также послужил вдохновением для написания этого романа. Наверно, я никогда не смогу в полной мере выразить свою благодарность за его невероятный труд, чуткость и готовность всегда помочь.

Ни одна смерть не похожа на другую, но каждая вводит нас в тот же мир, в мир, куда мы так редко вступаем, где нам становится ясной вся никчемность того, за чем мы так долго гнались и так скоро опять устремимся в погоню.Айрис Мердок «Море, море»

© Олеся Верьясова, 2023

ISBN 978-5-0059-5464-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Норвегия, 1315 год

— Астрид, ты здесь?

Грустный мужчина вошел в дом. Половицы скрипнули, дверь с сильным грохотом закрылась. Мужчина снял шубу, отряхнул снег и накинул ее на плечи. Оглядываясь, он прошел внутрь.

— Астрид! — вновь позвал он.

— Да здесь я, нечего кричать дома. Ишь, взял моду. В таверне у себя голоси!

— Извиняй, родная, — сказал он негромко и прошел вглубь комнаты.

Астрид разливала рыбный суп по мискам.

— Снимай свою мокрую шкуру и давай ужинать, — заботливо позвала она своего мужчину за стол.

— Опять что-то приключилось? Снова сцепилась с Хильдой?

— А я чего? Я ничего. Это мерзавка опять выливает свои помои прямо на улицу. Чертова грязная девка. Дети поскальзываются у ее порога на замерзших рыбьих кишках. А ей все нипочем!

— Ну что ты, на что тебе эти склоки?

— Больно ты понимаешь, Фроуд. Если все будут молча проходить мимо, скоро вся улица будет в нечистотах.

— Ладно, заканчивай ругаться почем зря. Надо тебе на это свое время тратить. Давай лучше ужинать, — он запалил большую свечу на столе и уселся на скамью.

— И то верно, — Астрид села напротив и уставилась в тарелку.

Фроуд уплетал рыбную похлебку, причмокивая, за обе щеки.

— И вот такие тупицы нарожают себе поголовье детей, которые тоже потом с требухой играются и орут как резаные на площади. Божьи замыслы мне с каждым годом все меньше понятны.

— Астрид, не надо. Будут и у нас дети. Умные и хорошие. И с требухой играть не будут. Бог все видит, не надо на него наговаривать, — Фроуд отложил миску и положил руку на ладонь жены.

Астрид подняла глаза и, казалось, немного выдохнула. Улыбнувшись, она потянулась за ложкой.

— Так-то лучше. Очень вкусно сегодня получилось.

— Спасибо. Взяла утром у Мэрит коренья, которые она в свой суп кладет, — и, зачерпнув ложку, она добавила, — вроде и правда недурно получилось.

— Определенно.

Больше они не разговаривали. Дом наполнился запахами наваристой рыбной похлебки, мокрой шерсти и смолящих свечей. Было по-домашнему уютно, хоть и скромно. Несмотря на высокий доход, семья предпочитала жить без излишеств: кровать, большой обеденный стол да вместительный шкаф. Что еще нужно?

* * *

Лондон, 1674 год

В одном из домов, сооруженных из переплетенных прутьев, обмазанных глиной, каких на улице были сотни, служанка готовила ужин. Их дом был одним из немногих, уцелевших после великого пожара, что придавало ему определенный шарм и убеждало всех жильцов в невероятной ауре удачи, окутавшей их. Шум скворчащего в сковороде масла, в котором кухарка обжаривала овощи для ужина, перебивал звук шагов наверху. Кто-то поспешно спускался с лестницы. Через мгновение серая фигура уже промелькнула в холле и быстро направилась к выходу. Служанка краем глаза видела происходящее, но решила не мешать хозяйке дома: та выглядела слишком уж встревоженно. Взяв в руки плащ, хозяйка бросила взгляд в сторону кухни, будто хотела о чем-то попросить, но, не проронив ни слова, быстро зашагала прочь. Она была так взволнована, что, выбежав из дома, оставила дверь открытой.

«Она никогда не покидает дом так поздно», — подумала кухарка. Вздрогнув, молодая девушка решила проследить за ней.

Узкая грязная улица, мокрая холодная земля. Кухарка шла украдкой, прячась в уступах домов: лишь бы хозяйка не заметила ее. Ледяной ветер с дождем дул с невероятной силой. Песок и даже мелкие камни проносились в воздухе, холод Пробирал до самых костей. Служанка пыталась слиться с прохожими. Приближаясь к тому самому дому, девушка остановилась как вкопанная, раскрыв рот. И чем ближе она подходила к месту, тем больше подкашивались ее ноги. Теплилась надежда, что хозяйка все-таки свернет в другой переулок. В руках она держала какой-то странный кожаный мешочек с травами, завернутый в шелковый шарф. Окинув взглядом всех вокруг, она подошла к той самой двери. Опасения бедной служанки подтвердились.

«Если ее видела я, то могли заметить и другие!» — от страха ноги у нее стали ватными, силы стали покидать ее. В мыслях появлялись страшные видения. Перед глазами у бедной кухарки возникли виселица, толпа народа… От этих мыслей ей стало дурно, и она поспешила уйти подальше, чтобы больше не увидеть ничего лишнего и не стать случайным свидетелем преступления.

«Неужели мою хозяйку ждет ужасная участь?» — она шла домой, прогоняя прочь мысли. Возможно, она и хотела вернуться и остановить хозяйку, но страх не вмешиваться туда, где могут быть последствия, касающиеся не только ее семьи, но и ее жизни, оказался сильнее. Тут же холодный порыв ветра налетел с большой силой, будто пытаясь побыстрее донести ее до дома. Мрачные тучи сливались с печальным и обеспокоенным лицом служанки, улица погружалась в ночь.

В тесной маленькой кухне с закрытыми окнами было жарко, словно в раскаленной печи. Служанка с тоской посмотрела на плотно закрытые окна, но не открыла их. Встала на колени, прочла молитву, задула свечу и, прикрыв сковороду с едой плотной крышкой, направилась в свою комнатку. Долго лежала она без сна, ворочаясь с боку на бок в жаркой узкой постели. Мысли не покидали ее, ей показалось, что прошли часы, прежде чем она выскользнула из постели, ощупью пробралась через комнату и открыла дверь, ожидая увидеть хозяйку. В длинном узком коридоре царила бархатная темнота и не было ни малейшего признака присутствия хозяйки. Еще раз помолившись за нее, служанка все же вернулась к себе и уснула.

* * *

Россия. Наши дни

3:00 ночи. В комнате было тихо, где-то послышалось жужжание, но тут же прекратилось. На прикроватной тумбе ночник потрескивал от слабого электричества, пока не погас полностью. В темноте Анна проснулась от нехватки воздуха, будто кто-то перекрывал ей кислород, натягивая веревку у нее на шее. Ужас застыл на ее лице. Она четко ощущала: кто-то приближается. От страха у нее помутнело в глазах, кровь стыла в жилах. Сознание все еще пребывало где-то между сном и реальностью, тени опустились на ее глаза, дыхание затихло. Кто-то приближался из другого мира, его дыхание ощущалось повсюду. Вдруг женщина почувствовала, что оно совсем рядом, возле ее затылка. Страх набирал силу, сердцебиение усиливалось. Позади нее кто-то беззвучно сел на кровать.

— Кто здесь?

Анна замерла, боясь вздохнуть от страха. Не успела она осознать, что происходит, как ощутила легкое покалывание в позвоночнике, ее тело стало покачиваться. Женщина оказалась в руках какой-то необъяснимой силы, которая управляла ею, словно марионеткой. Разум Анны затуманился, она думала лишь о том, что странные звуки этого мира не долетают до ее слуха.

— Господи, помоги мне! — беззвучно кричала она, но быстро поняла, что голос больше ей неподвластен, и, смирившись, перестала шевелить губами.

«Ощущение, будто смерть входит в меня. Неужели я умираю?» — думала она. Что-то щелкнуло в затылочной зоне. Все связи с этим миром оборвались. Послышался голос, пытающийся о чем-то поведать Анне, но, увы, она не понимала ни слова: это был непонятный ей язык, возможно, древний.

«Я точно умерла! — паническое состояние охватило ее. — Где я теперь? За чертой земли?»

Вакуум и темнота. Неотчетливо, еле уловимо у нее перед глазами стали появляться фигуры каких-то людей. Их было бесчисленное множество, как на старом шумном вокзале.

«Кто это? Тоже мертвые? Я слышу их голоса и просьбы, — изумилась она, но все же отказывалась верить в реальность происходящего. — Это сон! Я сплю, я во сне».

Голоса слышались повсюду, отражаясь эхом от невидимых стен. Звуки и шумы менялись, постепенно замедлились, фигуры начали исчезать с тихим скрипом. Шорохи так же быстро исчезли, угаснув в темных углах комнаты.

«Это просто сон, дурной сон», — успокаивала себя Анна.

Оглядевшись, она уже ничего не видела. Все вокруг исчезло, в пугающей тишине слышалось только ее сердцебиение. До сих пор она чувствовала чье-то присутствие, хотя комната была абсолютно пуста. Все звуки расползлись, как змеи, в темные углы. Анне потребовалось немало времени, чтобы прийти в себя. Она с осторожностью принялась всматриваться в темноту, изучая все углы комнаты, подмечая в тени очертания фигур. Ее не оставляла мысль о том, что кто-то наблюдает за ней. Неожиданно в комнате за шторой снова началось движение. Еле уловимое свечение исходило из темной фигуры вдалеке.

«Что это? Похоже на электрические разряды. Хоть бы это были просто проблемы с проводкой», — молила она.

Постепенно вся комната начала заполняться светом, шум вокруг начал нарастать. Резко жужжание прекратилось, Анна услышала тихий щелчок у левого уха, после чего воздух сотряс ужасающий грохот, вдалеке появилось темное облако. Оно поднялось перед ее глазами, и ей вдруг показалось, что чье-то дыхание развевало ее волосы. Она продолжала неподвижно сидеть на кровати, боясь даже моргнуть.

«Может, я схожу с ума?» — промелькнуло в ее голове.

Анна медленно повернула голову к окну, к той самой занавеске, где происходили странные явления. Картина почему-то покачивалась на стене и, не успев вернуться в неподвижное положение, с невероятной силой сорвалась с гвоздя и упала. Стекло тут же вдребезги разбилось на мелкие кусочки. Тишина. Над головой Анны ощущалось давление, которое так же быстро и бесшумно испарилось.

Женщина в ужасе начала настойчиво будить мужа, который казался оглушенным. Через пару минут мужчина все-таки вернулся в сознание. Видимо, только Анна и некто были в контакте в этот странный промежуток времени. Для мужа же эта ночь была совершенно обычной. Не успев до конца проснуться, Алекс услышал тихую, но отчаянную просьбу жены.

— Мы должны уехать из этого места. И поскорее. Мне очень страшно, Алекс! Нам лучше поспешить с переездом, — все это время она не умолкала, прося о помощи. Муж, который все еще находился в полудреме, до конца не понимал, что от него требуют. Но, увидев страх в глазах любимой, понял, что дело серьезное.

* * *

Тихо открылась и закрылась дверь. Скрип стульев, шелест бумаги. Лучи солнца проникали своим золотистым светом сквозь опущенные шторы в бежевых и зеленых тонах, придавая рабочей обстановке атмосферу тепла и уюта. На кресле сидела скромная женщина средних лет, брови ее были сдвинуты, губы плотно сжаты. Глаза постепенно наполнялись слезами, безжизненный взгляд устремился вдаль. Анна встала и приоткрыла окно, сквозь которое женщине стал виден великолепный парк. Смахнув предательскую слезу, она, тоскливо улыбнувшись, наблюдала, как местные дети резвились на площадке. В кабинете было тихо, лишь звуки с улицы немного разряжали обстановку. Само время будто помогало одинокой женщине выйти из депрессии, она продолжала наблюдать за детьми в парке.

Еще некоторое время Анна наблюдала за опечаленной пациенткой. Сама Анна не сказать что была эталоном красоты, но была женственной и невероятно легкой, воздушной, временами будто неосязаемой. Шифоновое черное платье с белыми кружевами подчеркивало ее изящную фигуру. Но больше всего запоминались ее зеленые глаза. На фоне фарфорово-белой кожи они выглядели глубокими и таинственными. Манящий взгляд мог не только очаровать человека, но и успокоить саму его душу. А нежный и спокойный голос Анны мог затронуть самое сокровенное, резонировать и отозваться где-то очень глубоко внутри.

Однако сейчас, по мнению Анны, лучшим лекарством для ее гостьи будет не жалость и не советы. Глядя в окно на просторную детскую площадку и пруд неподалеку, где утки размеренно плавали от одного края к другому, женщина думала о переменах, которые за эти тридцать лет произошли в ее жизни. Теперь ей пятьдесят, она осталась совсем одна. Она недоуменно приподняла брови, ее бесконечный и глубокий взгляд на мгновение, казалось, остановился. Проезжавшая мимо автомашина на секунду замерла, летящая птица вдруг неподвижно зависла в воздухе. Отпустить близкого человека было для нее самым сильным из страхов. Какое-то время женщина напротив не могла прийти в себя. Затем движение возобновилось. И на ее глазах машина рванула вперед, а зависшая в воздухе птица стремительно понеслась дальше. Листва зашевелилась и зашуршала. Минуты с тиканьем продолжали вести свой счет. Она не могла даже пошевелиться в удобном кресле с высокой спинкой и сидя продолжала наблюдать за внешним миром. Анна молча наблюдала за ней, не вмешиваясь в ее мыслительный процесс.

— Что я здесь делаю? Неужели я не могу без чьей-либо помощи справиться со своими проблемами? Боже, какая я стала беспомощная, — женщина подняла взгляд, чтобы слезы не потекли из ее уже переполненных глаз, — и жалкая…

— Обращаться за помощью — это не слабость, — поспешила успокоить ее Анна, — напротив, думаю, это признак силы — признаться самому себе в наличии проблемы и обратиться за помощью, вместо того чтобы заниматься самолечением или искать истину в вине, — Анна покосилась на женщину, а та стыдливо отвела взгляд. — Каждый способ имеет право на существование, но никогда не стыдитесь обращаться за помощью.

— Вы правы. Но все же я не понимаю, как я смогла все так сильно запустить? Дети со мной по душам уже не разговаривают, мужу я неинтересна. Всю жизнь строила семью, а в итоге осталась одна у разбитого корыта. Ну что со мной не так?

Анна дружелюбно улыбнулась.

— Дети начинают свой индивидуальный путь в своей жизни, они делают первые самостоятельные успехи. Вы можете радоваться и гордиться ими, вы воспитали сильных личностей.

— Звучит не так уж плохо, — женщина вздохнула и взяла стакан с водой, но не для утоления жажды, а скорее для успокоения дрожи в руках.

— С детьми разобрались. Уже хорошо. С мужем все, я так понимаю, посложнее.

— Не то слово. Он уже давно начал отдаляться от меня, я просто не придавала этому значения. То на работе задержится, то внеочередную смену возьмет, то у друзей ночевать останется. Я поначалу списывала все это на его занятость, а потом начала осознавать, что он просто не хочет возвращаться домой, не хочет возвращаться ко мне. Это дом сделал меня неинтересной серой мышью? Почему так? В загсе он клялся, что будет рядом и в горе, и в радости, а оказалось, что даже с мелким бытом мы справиться не в состоянии. Конечно, я сейчас немолода. Я мать двоих детей, которая вместо фитнеса делает уроки с внуками, готовит и стирает на всю семью. И как я должна была оставаться ему интересной? Я хорошая мать и хорошая жена, что ему еще от меня нужно?

— Ну, на этот вопрос я вам ответить не смогу. Не смогу хотя бы потому, что при такой постановке вопроса на него невозможно найти правильный ответ. Вы хотите услышать слова утешения, ждете, что, если вы будете ругать себя и причитать, я брошусь вас разубеждать?

— Я понимаю, извините.

— Извиняться не стоит. Просто старайтесь задавать правильные вопросы. А что касается мужа, — тут Анна задумчиво отвела взгляд, — возможно, мне это только кажется, но ваши слова звучали так, будто вы боитесь потерять не мужа, а свой статус хорошей жены.

Женщина отпила воды из стакана, помолчала немного, прикусив губу, и спросила:

— Это плохо, что я хочу быть хорошей женой?

— Отнюдь. Быть хорошей женой, как и быть хорошим человеком в целом, — хорошая и светлая цель. Вот только достигать этого нужно самостоятельно и критерии выставлять также самому. Никто лучше вас не знает, какая вы жена и какая вы мать. Любой взгляд со стороны, пусть даже это ваши близкие люди, будет субъективен. Ваше мнение, конечно, тоже предвзято, — Анна улыбнулась, — но все же это ваша жизнь, вы можете себе это позволить. Но тут вот какое дело, — Анна посмотрела на женщину своим глубоким взглядом, от которого все вокруг будто замирало и само время останавливалось, — помогать людям хорошо, но вот требовать за это благодарность — это уже дело сомнительное, я бы даже сказала, весьма эгоистичное. В психологии есть такая вещь, называется треугольник Карпмана. Это модель взаимоотношений между людьми. Если в двух словах, есть три ролевые модели — Преследователь, Спасатель и Жертва. Это как бы разные роли, которые люди примеряют на себя, когда взаимодействуют с обществом или отдельными людьми. Так вот, мне кажется, что вы блуждаете по этому треугольнику и никак не можете найти для себя место, потому что каждая из ролей приносит вам дискомфорт и боль.

— Звучит интересно, но я не совсем понимаю вас, извините.

— Когда вы общаетесь с детьми, вы принимаете роль Спасателя — вы всячески помогаете им с уроками, домашними делами, ограждаете их от всех проблем и невзгод, готовы приложить все имеющиеся у вас силы, лишь бы им было хорошо. Хотя они уже взрослые ребята, им приятно ваше внимание, но они уже в состоянии выполнить все свои дела самостоятельно. Потом, почувствовав свою, как вы говорили, бесполезность, вы бежите к мужу в надежде проявить себя с ним. Тут вы уже примеряете маску Жертвы. Вам неприятно, как он с вами общается, он холоден и безразличен, часто груб, вы чувствуете, что он обманывает вас, перестает уважать и ценить. Но, подобно жертве, вы терпите все это ради неведомого счастливого «завтра», в котором он поймет, что был неправ, и вы вновь будете счастливы вместе, как двадцать лет назад. Словно бедняжка со стокгольмским синдромом, вы безнадежно влюблены в своего карателя и покорно терпите все невзгоды, не принимая на себя ответственность за происходящее и не предпринимая попыток что-либо изменить. Но как только вы видите его неблагодарность, вы мгновенно становитесь Преследователем. Вас сводит с ума навязчивая идея, что вы знаете, как ему лучше, а, по вашему мнению, лучше ему в браке с вами, и вы всеми силами, по большей части манипуляциями, привязываете его к себе. Но это замкнутый круг. И вам решать, продолжать бегать в нем, как изнуренный хомячок в пластиковом колесе, или выйти из него и начать выстраивать свою жизнь вне контекста ваших близких, развивать и совершенствовать себя не ради детей или мужа, а ради себя самой, чтобы улыбаться своему отражению в зеркале и понимать свою роль в мире, который куда больше вашей квартиры. Это не значит развестись и бросить детей, ни в коем случае. Просто попробуйте эксперимента ради иногда поставить свои желания и цели в приоритет. Начните с мелочей. Например, что вам мешает приготовить ваш любимый пирог и угостить соседей, о которых вы уже давно позабыли? Подарите им ваше тепло, ведь они тоже нуждаются в общении. Все эти мелочи скрасят вам жизнь, ведь весь жизненный путь состоит из мелочей.

Женщина едва заметно кивнула и, немного подумав, ответила:

— Не могу сказать, что я вижу в этом какую-то необходимость. Но если вы считаете, что эти мелочи жизни мне могут помочь, я попробую.

— Не тратьте свое время на боль, оно слишком драгоценно.

Анна подвела сеанс к концу с улыбкой. Женщина напротив с неохотой поднялась из кресла и направилась к двери. Обернувшись, уходящая женщина улыбнулась, в ее глубоких печальных глазах заблистал теплый огонек. Мрак, который сгущался и предвещал опасность одинокой женщине, в какой-то момент стал рассеиваться; в ее голове, где-то далеко, звучало слово «жить».

— Постараюсь найти себя в детях, внуках и в окружающих людях. Я в кромешной тьме и жду знака, паря в этой неопределенности, словно облако благовонного дыма в храме, — бормотала женщина отрывисто, покидая уютный и теплый кабинет, который два раза в неделю давал ей надежду на искру жизни. — Спасибо вам. Я этого совершенно не видела и не понимала, но, кажется, в этом что-то есть. Мне стоит над этим подумать какое-то время.

Анна взглянула в ежедневник — оставался последний пациент. Не успела она налить чашку чая, как тут же постучали в дверь. На пороге стоял мужчина средних лет. Увидев Анну, он вздохнул с явным облегчением. Обеспокоенный чем-то, мужчина, суетясь, прошел в кабинет, осмотрев бегло просторный кабинет, он явно растерялся, не зная, куда ему присесть. Растерянный пациент неожиданно повернул голову к Анне, в его темной глубине глаз была какая-то странная тоска, которую Анна заметила уже с порога. Она улыбнулась и пригласила жестом сесть напротив нее. Увидев пациента взволнованным, прежде чем начать сеанс, Анна предложила выпить уже приготовленный зеленый чай. Темные глаза мужчины были по-прежнему устремлены на ее лицо. Мужчина кивнул, видимо, ему не помешает насладиться кружечкой чая. Его лишняя суета бросалась в глаза, было видно, что ему уже хотелось с нетерпением начать выговариваться. После Анна с улыбкой на лице сказала:

— Теперь вы можете расслабиться.

Немного успокоившись, возбужденный угрызением совести, он хотел начать свою историю жизни. И снова погрузился в задумчивость.

— С чего начать? — неуверенно взглянул мужчина в глаза Анны.

— Начните с детства, — неторопливо сказала она.

Он заколебался, немного помолчав, сказал:

— Я могу рассказать о мальчике, которого не захотела воспитывать тетка, мама умерла в автокатастрофе.

Горечь зазвучала в его голосе.

— После меня отправили в приют. Отца я никогда не знал.

Мужчина вдруг внезапно оборвал свою речь. Наклонив голову, он тяжело вздохнул, и тут же слезы покатились из его глаз. Анна сочувственно нахмурилась, протянула ему сухие салфетки, что стояли напротив. Через некоторое время, немного успокоившись, он продолжил.

— Я ничего не могу поделать, я не вижу радости, несмотря на то что я спасаю людей так же, как и вы. Но и это не приносит мне чувство удовлетворенности. — Тут же он добавил: — Я спасаю людей в экстренных случаях при пожарах, наводнениях, ураганах. Недавно врачи поставили мне диагноз — порок сердца. Мне пятьдесят, честно говоря, я до сих пор не понимаю, зачем жить, — продолжал он. — Есть много вещей, которые я люблю, но есть но!

Мужчина, видимо, был глубоко задет детством. Анна возразила, покачав головой:

— Должно быть, есть решение вашей ситуации. Вы спасаете людей, но не можете спасти самого себя. Когда в последний раз вы дарили себе чуточку счастья? Время не стоит на месте, вы согласны? — но, не дав ему ответить, Анна настойчиво продолжала: — Переживания и страдания могут послужить лучшим и быстрейшим средством для понимания определенных вещей. Не чьи-то рассказы, а личный опыт человека — лучший его учитель! Насколько я могу судить, есть много вещей, которые вы любите, кроме себя.

— Не знаю, наверно, так и есть, — неуверенно согласился он.

— Если вы не любите себя, это не жизнь, — добавила Анна.

— А что же это тогда? — удивленно переспросил мужчина.

Анна, украдкой бросив взгляд на его лицо, ощутила неясную жалость. Мужчина казался таким же печальным. Анна с легким беспокойством подумала, как было бы хорошо, если бы она могла снять эту глубинную боль. Вероятно, это и побудило ее робко заметить:

— Каждый человек встречает в своей жизни страдания. Ваша работа — спасать людей. Вы помогаете другим, разве нет? Вы уже счастливее нас всех. Вы даете людям вторую жизнь.

Снова глаза мужчины наполнились горячими слезами. Похоже, жизнь его была очень одинокой. У него не было ни жены, ни детей. Видимо, с таким графиком жизни сложно построить семью. Его профессия была ему очень дорога, хотя бы только потому, что она каким-то образом напоминала ему, что он еще полезен миру. И лишь отчаянный призыв в глазах мужчины — просьба о помощи.

Мужчина смущенно заерзал на стуле. Взгляд Анны насторожил его. Она ничего не ответила, с легкой улыбкой на лице она попросила его устроиться удобно на кушетке.

— Я перейду с вами на «ты». Так будет проще мне помочь вам. Расслабься и ни о чем не думай. Слушай мой голос и следуй ему.

Мужчина последовал просьбе Анны. Приняв удобную позу, он смотрел прямо перед собой, и казалось, взгляд его проникает сквозь предметы перед ним и за пределы комнаты. Через несколько мгновений он вздохнул и обернулся к Анне.

— Закрой глаза, представь: ты лежишь на большой белой мягкой кровати в пустой белой комнате… Тишина. Никого нет, только ты и твое дыхание… Расслабься… Дыши легко и спокойно. Твои вдохи глубокие и спокойные. Теперь вздохни глубоко и выдохни медленно, повтори еще раз. Дай воздуху входить и выходить спокойно… Ты ощущаешь, как твое тело расслабляется, ноги и руки становятся тяжелыми, твой позвоночник находится в удобном положении, тебе спокойно, ты чувствуешь, как усталость уходит, ты легко покачиваешься и засыпаешь.

Представь, что ты стоишь на берегу моря… ты один, никого нет, время остановилось, ты ничего не ждешь, ты просто находишься здесь и сейчас. Ты тот, какой ты есть… ты любишь себя и принимаешь себя таким, какой ты есть, без всяких обязательств и претензий. Думай о прекрасном, я даю тебе одну минуту.

Теперь освободи свою голову от всякой мысли, которая поступает в твой мозг, не думай ни о чем. Слушай свое сердце, прислушайся к его пульсации, ты сейчас чувствуешь, как бьется твое сердце… Слушай свое сердце, узнай желание души и следуй ему, будь вместе со своей душой… я даю тебе две минуты.

Время остановилось, тебе некуда бежать, тебя никто не ждет… ты один, ты наслаждаешься своим одиночеством, ты любишь себя, тебе нравится находиться одному. Ты понимаешь, что тебе нравится это состояние, тогда побудь в этом состоянии. Издалека ты слышишь приятную знакомую тебе музыку… ты не хочешь, чтоб она заканчивалась, ты хочешь насладиться ей вдоволь… слушай ее и танцуй под нее… я даю тебе две минуты.

Вдруг музыка прекратилась, но ты продолжаешь отдыхать и наслаждаться этими мгновениями… ты снова вернулся в комнату, вдруг ты слышишь краем уха, что дверь твоей комнаты медленно открывается, ты осторожно смотришь в сторону двери и видишь лишь темноту за дверью… Но слышишь, что кто-то крадется тихо, чтобы не нарушить твой покой… Но шорох у дверей нарастает, дверь приоткрывается, и заходит маленький мальчик, заходит маленький Роберт, ему четыре года, он смотрит на тебя и хочет к тебе, хочет тебя обнять, прижать и хочет побыть с тобой. Но он боится, он боится идти к тебе, так как ты однажды его оставил и забыл о его существовании. У тебя была другая жизнь, полная радостей и новых начинаний, и поэтому ты забыл про маленького Роберта. Он ждал тебя, а время шло, много времени прошло… а ты не звал его к себе. Он смотрит на тебя испуганным взглядом, потому что боится, что ты снова однажды уйдешь, уйдешь и оставишь его…

Позови его, ты этого хочешь не меньше, чем он… Возьми за руку своего маленького Роберта, прикоснись к нему, почувствуй его тепло и его безграничную любовь к тебе… помолчите и просто посмотрите друг на друга… сейчас вы хотите играть… тогда бегите и играйте, забудьте о правилах, шумите, играйте, дурачьтесь. Приручи его снова к себе, подойди к нему, поговори с ним. Вернись в детство, ощути это, ощути все запахи и воспоминания своего детства. Бегите, играйте, веселитесь и радуйтесь, и испытывай огромную любовь к маленькому Роберту. Забудь обо всем, есть только ты и он. У тебя пять минут.

Теперь посади его на колени и спой ему ту песню, которую ты пел в детстве чаще всего. Расскажи ему, как тебе жилось без него, открой ему свое сердце, он ждет этого и ждал всегда, когда ты его позовешь… Но ты был во тьме, ты был занят, у тебя была своя жизнь, которая пробежала быстро, не успел ты оглянуться, как уже стал зрелым мужчиной, в заботах и хлопотах, ты просто забыл о нем, о маленьком Роберте. Не бойся, иди… Я даю тебе пять минут.

Обними его, скажи, как ты его любишь, скажи, что все это время ты был занят и не слышал его… Прости себя за это, прости себя за то, что ты не давал любви ему, прости себя за то, что ты бросил маленького Роберта, ты просто не умел любить, тебе никто не показал эти чувства, но сейчас ты полностью открываешься для любви. Теперь ты будешь любить, отдавать любовь, ты будешь источником любви, и при этом ты не будешь бояться испытывать любовь по-новому. В первую очередь к себе самому, забудь обо всем, есть только ты и он.

Прости себя. Я даю тебе три минуты. Вы наигрались вдоволь, набегались сполна. Теперь посади его на колени и спой ему колыбельную. Укачай его, он хочет спать… Ты его качаешь на руках и прижимаешь к себе все сильнее и сильнее, вдруг ты видишь, что он становится все меньше и меньше, при этом ты не забываешь качать его и смотреть, как он становится все меньше и меньше… Вдруг он стал совсем маленьким и поместился в твою ладошку. Он стал маленьким, как горошинка, сожми его в своей руке крепко и положи его в свое сердце… Пообещай ему, что всегда будешь защищать его, никогда больше не обидишь его… пообещай ему, что будешь любить его, оберегать его и никогда не дашь его в обиду. Пообещай ему, что будешь звать его, когда тебе будет одиноко…

Теперь выйди из комнаты, ты идешь по длинному коридору, вдали мерцает белый свет… иди туда, иди за светом… Вдруг ты увидел с правой стороны дверь с надписью «Очищение души», давай зайдем, посмотрим, что там. В комнате есть черный квадрат. Большой, огромный, ростом с тебя. Давай занесем туда все страхи, твои страхи… Чего ты боишься? Занеси все свои страхи на этот черный квадрат. Даю тебе три минуты. Теперь смотри на этот квадрат со своими страхами. Ты видишь, как он отдаляется от тебя, становится все меньше и меньше и медленно исчезает вдалеке.

Сейчас ты думаешь о том, что все в твоей жизни всегда делается к лучшему. Даже если ты не видишь или не понимаешь этого. Существует божественный замысел, в жизни все связано, вселенная держит порядок во всем. Ты учишься отбрасывать все свои требования, ты позволяешь событиям идти своим чередом, ты доверяешь Богу, действуешь по его усмотрению, ты не загадываешь на будущее. Ты отпустил все, ты живешь здесь и сейчас. Расслабься, мы постепенно возвращаемся обратно. Я буду считать до десяти, на счет десять ты откроешь глаза.

И теперь, когда он глядел в сияющие глаза Анны, у него было такое чувство, словно чья-та любящая рука неожиданно сняла горечь и боль с его сердца. Он знал теперь, что никогда больше ни трудная дневная работа, ни утомительные ночные бдения не будут лишены для него этого вновь обретенного энтузиазма. Затем с живой улыбкой добавил:

— Мне стало легче!

Сеанс уже подходил к концу. Он неохотно поднялся с кушетки и направилась к двери. Анна остановила его, чтобы закончить сеанс на этой ноте:

— Двигайтесь дальше, живите моментом, сейчас.

Обернувшись, уходящий мужчина улыбнулся, в его глубоких печальных глазах заблистал теплый огонек. Мрак, который сгущался и предвещал опасность одинокому мужчине, в какой-то момент стал рассеиваться. Он залился легким румянцем.

Дверь за Робертом захлопнулась, Анна осталась наедине с собственными мыслями. Но вскоре ей показалось нелепым перед лицом великолепного солнечного света и свежего чистого воздуха погружаться в таинственное прошлое. Отгоняя от себя мрачные мысли, она начала размышлять о своем настоящем. Она понимала, что зачастую пыл, с которым она относится к своей работе, проистекал не столько от усердия, сколько от желания дать выход своим собственным чувствам. Она вспоминала о своей таинственной жизни, темные мысли тут же увели ее в тот самый странный день…

Приближался вечер. Шторы в доме были задернуты, ночник включен. Зимняя вьюга ослабевала, но окна все еще подрагивали. Завывание ветра становилось менее зловещим и тоже утихало. Мелкий песок, который все еще поднимало сильным ветром с дороги и уносило в разные направления, периодически стучался в окна домов, а иногда и сыпался на крышу. Русская зима всегда была суровой.

Вдруг шум и буйство ветра прекратились. Неожиданно за окном стало тихо. Загруженная работой, она сама не поняла, отчего стало так тихо. Где-то послышался скрип, будто кто-то открыл дверь с заржавевшими, несмазанными петлями. Анна прислушалась. Решив на всякий случай проверить квартиру, она неохотно вышла из комнаты и оказалась в длинном коридоре, который уже погрузился в темноту. Скрип прекратился. «Наверно, просто ветер», — подумала Анна и вернулась в комнату. Она неторопливо прибрала рабочий стол, выключила ночник и пошла в ванную. Быстро сняв с себя одежду, она встала под душ и повернула кран. Теплая вода заструилась по телу уставшей женщины, смывая напряжение рабочего дня. Анна глубоко дышала, чувствуя, как распаривается кожа и расслабляются мышцы. Она уже успокоилась и потянулась за шампунем, как вдруг послышался грохот, будто кто-то уронил книжный шкаф. Испугавшись, Анна выключила воду и замерла.

— Алекс, это ты? — Она развернулась и медленно отодвинула занавеску, надеясь увидеть мужа, но она по-прежнему была одна. Тишина, в которой, казалось, растворилось время, была настолько глубокой, что Анна слышала, как бьется ее сердце. Неконтролируемый страх стал охватывать ее, дыхание замедлилось.

— Алекс, ты здесь? — Анна отчаянно надеялась услышать голос мужа, но ничего, кроме шарканья приближающихся шагов, из коридора не было слышно.

Сквозь щель под дверью Анна заметила мокрые босые ноги. Женские, судя по размеру. За ними виднелась старая грязная веревка, больше похожая на толстый канат, когда-то давно аккуратно закрученный, но уже местами раскрутившийся и облезлый. Сзади послышался голос, что-то сообщающий на непонятном языке. Как радиопередатчик, пытающийся сквозь помехи настроиться на нужную волну, мозг Анны пытался в этом странном шуме услышать хоть что-то знакомое. Анну охватил страх. Мурашки побежали по телу, стало нестерпимо холодно. Кто-то дотронулся до ее затылка, и снова начался приступ удушья. Анна сконцентрировалась, стараясь не потерять сознание и вернуть себе контроль над ситуацией. Но звуки этого мира не долетали до ее слуха. Как будто сама смерть стояла за ее спиной. Последний вдох, и снова тишина. В следующую минуту Анна осторожно перешагнула бортик ванны и встала на пол. Пытаясь уловить звуки за дверью, она тихо сняла полотенце с крючка у входа и быстро обмотала его вокруг тела. Вдруг свет в ванной стал мерцать, пока окончательно не потух. Темнота. Паника начала брать свое. Пытаясь нащупать полку над раковиной, Анна стала искать свечи и спички. В этот момент она уже точно понимала, что в ванной находится не одна. Она ощущала каждой своей клеткой надвигающееся зло, все ближе подступающее к ней со спины. Наконец-то! Вот они, спички и свечка. Где-то в глубине души мелькнула маленькая надежда на спасение. Трясущимися руками она снова и снова пыталась зажечь свечу. Но, увы, ничего не получалось.

«Давай, возьми себя в руки! Выдохни и зажги эту чертову свечу», — пыталась успокоиться Анна. Чиркнув спичку еще пару раз, она услышала, как кончик спички зашипел, появилось пламя. «Наконец-то», — Анна поднесла спичку к фитилю свечи, и вот уже вся ванная заполнилась тусклым светом. Трясущими руками она вцепилась в свечу и медленно повернулась к двери. Уткнувшись в зеркало, она тут же замерла от ужаса: в отражении она увидела свои глубокие зеленые глаза, пронзительно смотревшие на нее, вот только часть лица у нее была обожженной, кожа была в волдырях, обуглилась, со лба стекала кровь, будто срезали часть головы. В страхе Анна взвизгнула и отскочила от зеркала. Свеча выскользнула из ее рук и со стуком упала на пол, горячий воск обжег ноги. Свечка потухла, комната снова погрузилась в темноту. Анна обессиленно опустила руки, коробок рухнул на пол, спички разлетелись по ванной. Не зная, что делать, она опустилась на колени и стала руками искать упавший коробок спичек, надеясь снова зажечь свечу. Тело Анны тряслось от страха и холода. Она отчаялась найти свечу и решила выйти из комнаты, но присутствие кого-то невидимого становилось все сильнее. Придерживая полотенце, она быстрым движением открыла дверь и мокрыми ногами переступила порог. Полная темнота, все двери в комнаты были закрыты. Ощупывая стенку шаг за шагом, она направилась к входной двери.

Анна открывала каждую комнату по пути. Постепенно длинный узкий коридор наполнился тусклым светом фонарей с улицы, на полу стали отчетливо видны мокрые следы. Она внимательно посмотрела на них, и страх вновь овладел ее разумом: она поняла, что следы на полу принадлежат не только ей, и, скорее всего, тот, кто их здесь оставил, сейчас наблюдает за ней.

— Кто здесь? — Анна резко обернулась и начала судорожно мотать головой, пытаюсь уловить хоть какое-то движение ее таинственного гостя. — Что тебе надо? Откуда ты пришла?

Вопросы остались без ответов. Оглядевшись вокруг, Анна начала плакать и призывать высшие силы на помощь. Но это никак не помогло ей, страх все еще не отступал. В противоположном углу коридора неотчетливо стал проявляться силуэт худой женщины. В страхе Анна попятилась, как тут же за считанные секунды женщина оказалась напротив нее. Анна почувствовала неестественный холод, исходивший от тела женщины, запах запекшейся крови наполнил ее ноздри, в глазах потемнело. С глухим грохотом Анна рухнула на пол. Открыв глаза, она поняла, что наконец-то одна. В коридоре даже будто стало на пару градусов теплее. Анна поднялась, поправила полотенце и неторопливо побрела в зал. Переступив порог комнаты, она огляделась. В зале был включен телевизор, но ничего, кроме помех, создававших тревожный шум, на экране не было.

«Я схожу с ума. Я точно схожу с ума. Боже, нет, пожалуйста, пусть это все будет сном, просто плохим сном», — задыхаясь от волнения, она вновь взывала к высшим силам. Ответа не последовало, и Анна, оглядевшись, подошла к телевизору и выключила его, избавившись от пугающего ее треска. Пытаясь успокоиться, она опустила руки, закрыла глаза, сделала глубокий вдох и, опустив голову, выдохнула. Повторив так несколько раз, она открыла глаза.

«Это конец. Все хорошо, просто померещилось. Наверно, я просто переутомилась», — успокаивала себя Анна. Она развернулась и медленно пошла к коридору, решив, что лучше сейчас лечь спать, чтобы не сойти с ума окончательно. Переступив порог, она осторожно огляделась. На ее глазах стали проявляться мокрые следы, ведущие в ванную. Через несколько мгновений Анна овладела своими дрожащими коленями, огляделась. Никого не обнаружив, она осторожно последовала по коридору в ванную комнату. Подойдя к закрытой двери, она увидела, что мокрые следы закончились у порога. Анна потянулась к дверной ручке, но кто-то ее опередил, и дверь распахнулась перед ней. Она осторожно вошла и огляделась. Подошла к зеркалу, и ее снова охватил страх. Некоторое время она стояла, смотрела не в само зеркало, а будто сквозь него, утонув в пугающей глубине отражающихся в нем зеленых глаз. Позади Анны возник темный силуэт. Губы Анны медленно начали двигаться, проговаривая глубоким мощным голосом, не свойственным Анне:

— Кто стоит за мной? Кто это существо, которое я считаю собой? — проговаривая медленно и четко, она продолжала всматриваться вглубь пространства. — Кто? Кто ты?

Женщина позади Анны стала медленно исчезать. С непривычной поспешностью ее мысли стали уноситься так же быстро, как и сам дух этой женщины. Анна стала постепенно приходить в себя, но все меньше ощущала движение своего тела, оно становилось все легче и легче, она будто поднималась вверх над пропастью. Миг отделения сопровождался нарастающим резким звуком в голове. Он напугал ее. Потом звук оборвался, и она почувствовала щелчок в основании шеи, на миг потеряла сознание и оказалась в астрале. Анна впала в транс и начала говорить на неизвестном языке, продолжая смотреть на себя в зеркало, а точнее, на другую себя, в ее глубокие зеленые глаза. Она все еще чувствовала присутствие кого-то позади себя, будто кто-то стоял за ней и передавал ей сообщение, которое она проговаривала вслух. И так она простояла несколько часов, не двигаясь и наговаривая шепотом какое-то заклинание, пока без сил не рухнула на пол.

Анна очнулась от глубокого сна, и, наконец, словно кто-то отдернул завесу, ее глаза распахнулись. Цепляясь за стену, она встала на дрожащие ноги. Свет во всей квартире неожиданно включился так быстро, как и сама Анна пришла в себя. Ничего при этом не осознавая, она не могла вспомнить произошедшего. «Почему я здесь? Что я здесь делаю?» — проносилось у нее в голове. Раньше у Анны никогда не было провалов в памяти. Осмотревшись, она увидела разбросанные по всей ванной комнате спички. Окликнув мужа, она повернулась спиной к дверям и стала подбирать спички. Муж не заставил себя долго ждать и уже через минуту появился в дверном проеме. Он буквально вбежал в ванную и взволнованно посмотрел на жену:

— Как ты меня напугал! Что здесь происходит? — спросила Анна у своего супруга.

Алекс хотел спросить ее о том же. Он сразу подметил, что речь Анны явно изменилась, стала прерывистой, словно она с трудом подыскивала слова родного языка, и голос ее стал более глубоким, но списал это на усталость жены. Сама Анна отчетливо понимала и видела, кто перед ней, но по глазам было заметно, что она еще в состоянии шока. Однако тревоги Алекса на этом не закончились, так как что-то все же явно случилось с Анной. Она обдумывала каждое свое слово и рассчитывала каждое свое движение.

Телефонный звонок отвлек ее от мрачных воспоминаний.

— Заканчивай уже работать, в сутках часов не хватит на весь твой энтузиазм. Я тебе багет с сыром привез, а то ты наверняка там весь день не ешь. Выключай свет и поехали.

Тяжелый рабочий день, четыре долгих сессии с клиентами. И вот, наконец-то, Анна дома. Она медленно вошла в спальню, спотыкаясь, словно лунатик, и блаженно рухнула на кровать. Усталость рабочего дня теперь была тщательно спрятана от чужих глаз в складках одеяла. Окна спальни выходили на фасадную часть улицы, поэтому они практически всегда были закрыты металлическими жалюзи, чтобы приглушить шум машин и солнечный свет. Анна моментально отключилась. Всю ночь она проспала, почти не двигаясь.

Утром Анна резко проснулась от удушья. Огонь и выжженная земля. Вечный кошмар, не дающий ей покоя. Прогоняя мысли прочь, она устало подошла к окну, впустила в комнату немного света и свежего воздуха. Бодрящий мартовский ветерок ворвался в открытое окно. Анна рассеянно следила за тем, как мимо нее проносится город, и пыталась собраться с мыслями. Перед выходом в офис она быстро приняла душ. Внешне она выглядела вполне презентабельно, но внутреннее беспокойство не улеглось. Перед глазами стояли страшные сцены из снов. Снова огонь и выжженная земля. «Мне нужно собраться», — подумала Анна и заварила себе чашку крепкого кофе. Вдыхая аромат прожаренных только что перемолотых зерен, Анна возвращалась в реальный мир, успокаивая внутреннюю суматоху.

Женщины уже сидели в кабинете, ожидая семинар, и негромко вели беседу. В кабинете было достаточно чая и кофе, каждый располагался там, где ему удобнее. Распахнулась дверь, и вошла Анна, приветствуя всех с улыбкой. Она сочла необходимым начать лекцию с основных уроков человека:

— Доброе утро, дамы. Сегодня мы будем говорить о работе над собой. Есть два основных урока, которые человек должен отработать в течение жизни.

Анне казалось, что она пытается мысленно отыскать что-то, что потеряла. Бросив быстрый взгляд на бумагу, она продолжила, не подав виду, что сбилась с темы, и сохраняя блаженную уверенность в себе.

— Это похоже на то, как студенты выбирают себе один предмет в качестве будущей карьеры и еще один — как побочную специальность. Главная задача человека — принятие самого себя. У многих людей есть скрытый потенциал, они могут реализовать его благодаря излучаемой ими энергии. И когда они творят свои идеи, их энергия начинает возвращаться назад.

Что такое энергия? Энергия — это поток, который должен постоянно обновляться. Потому очень важно принять самого себя и позволить энергии течь через вас. Энергии не существует, если она не движется. Без движения это всего лишь потенциал. Я веду к тому, что важнее всего чувствовать себя комфортно в вашем физическом теле. Это звучит весьма несложно, трудности возникают, когда нужно принимать на себя ответственность за свою жизнь. Важно позволять энергии протекать через самого себя любым возможным образом. Если вы желаете привлечь больше успеха в собственную жизнь, то должны принять личную ответственность за свое счастье. Например, женщины часто ищут идеального партнера. Те, кто не берет на себя ответственность в отношениях с мужчиной, имеют меньше успеха, чем те, кто сознательно работает над созданием модели семьи своей мечты. Многие отчаянно пытаются наладить жизнь, но все попытки тщетны, потому что они не могут абстрагироваться от проблем и принимают решения, исходя из сиюминутных желаний, которые быстро меняются, и проблемы возникают вновь. Да, грамотно и основательно подходить к жизненным задачам бывает очень непросто, но ведь лучше один раз построить хороший дом на крепком фундаменте, чем каждый год ставить шалаш и возмущаться, почему же он не может продержаться подольше. Давайте рассмотрим примеры из вашей жизни, у кого есть трудности с этим?

Женщины в зале находились в хорошем расположении духа. Они были готовы открыто и честно обсуждать свою жизнь, чтобы найти и прочувствовать заветную гармонию и баланс. Неуверенно кивая головой, одна из женщин подняла руку. Анна кивнула, и женщина начала свой рассказ:

— Здравствуйте, Анна, меня зовут Валентина, мне сорок два года, работаю дистрибьютором в косметической фирме. Разведенная, со взрослым сыном, который, похоже, совсем от меня отдалился, и, думаю, я далеко не счастливая женщина. Моя проблема заключается в том, что, как только я находила какой-то дом для нас с сыном, всегда происходило нечто катастрофическое, вынуждавшее меня покидать одно место и искать другое. За три года после развода я сменила пять домов в разных городах. Один дом, который я сняла, хозяин решил продать. Другой дом сгорел. Третий дом на вид был совершенно нормальный, но вскоре после въезда выяснилось, что жить в нем невозможно: термиты разрушили все стены. А с последним домом была комедия. Риелтор сдал дом одновременно двум семьям, за что впоследствии на дом был наложен арест. Снова и снова я натыкалась на неприятности, связанные с переездом. Одно время я жила у своих друзей. Но это тоже не выход. Я не люблю быть кому-то обязанной и от кого-то зависеть. Моя единственная проблема — недвижимость. А другие сферы моей жизни вроде в норме. В общем, моя мечта — иметь небольшой домик с маленькой террасой для моих цветов.

Анна посмотрела на женщину и, слегка наклонив голову набок, спросила:

— А почему именно дом, почему не квартира? Ведь хорошую квартиру найти гораздо проще, меньше факторов нужно учитывать.

— Не знаю, — на пару минут женщина задумалась, опустив глаза и рассматривая узор на ковре, — моя мать всегда говорила, что истинное счастье заключается в полноценном владении своим углом, местом в жизни. И мелкая квартира с надоедливыми соседями, как она говорила, совершенно не решает эту задачу. Нужен большой дом, где каждому найдется место, огород, где можно работать, и много цветов, что радуют глаз. Мама считала, что женщина может полноценно реализовать себя только в доме, и он буквально является отражением ее внутренней энергии.

— А что думаете вы?

Валентина снова замолчала. Ее глаза шныряли по комнате, словно она пыталась найти ответ на вопрос в уголках потолка и складках штор.

— Я думаю, что мне не нужен большой дом. Я живу вдвоем с сыном, который уже начинает задумываться о переезде, что, как мне кажется, вполне закономерно. Он взрослый парень, ему через год уже будет восемнадцать лет. Его жизнь только начинается, и я вижу, как неловко ему отпрашиваться у меня на прогулки с друзьями или на свидание с девушкой. Мне, конечно, будет очень одиноко и грустно без него, но я рада, что он растет настоящим мужчиной, сильным и самостоятельным. Так что, думаю, большой дом мне совершенно ни к чему. Хотя иногда я и представляю себя в большом доме с открытой террасой и окнами от пола до потолка.

— Возможно, поэтому у вас и возникают такие обидные трудности с жильем. Наверно, вы уже давно в глубине души считали это бестолковой затеей, поэтому не вчитывались в контракты и не интересовались историей дома, не углублялись в его строение и структуру. Вы просто занимались более интересными вам делами. А дом лишь тяготил вас, верно?

— Именно так. Но что же мне делать?

— А вы говорили об этом с сыном?

— С сыном? Но он же еще ребенок, зачем же мне грузить его этими проблемами?

— Ребенок? — Анна улыбнулась. — Вы же совершенно недавно утверждали, что он взрослый мужчина. Так, может, вам стоит обсудить этот важный вопрос с этим мужчиной?

— Мне не следовало рассчитывать на мамины слова и принимать их так близко к сердцу. Ведь, — продолжала она, — я всегда пыталась ей доказать, что я могу иметь свой собственный дом.

— Вы получили от матери программу, которая должна была дать какой-то результат, — объясняла Анна. — Обратите внимание, что ваша мама передала вам в младенчестве ее кармическую задачу. То есть ее жизненный отпечаток сказался на вашей программе. Иметь свой собственный дом. Самым неожиданным и удивительным образом, — продолжала Анна, — основная задача Валентины — принятие себя. Мать неосознанно передает своей дочери систему ценностей, которая приводит к тому, что в Валентине поддерживается недостаток любви к себе. Валентина до сих пор ищет новое место жительства, неспособна принять то, что другие могут считать ее достойной любви. От этого у нее конфликт с сыном, она не может найти стабильность. Если Валентина научится принимать себя такой, какая она есть, ее ощущение своего собственного «я» станет сильным, и она поймет: неважно, где она живет, потому что ее сила находится внутри нее. Ирония в том, что, когда Валентина достигнет этого уровня, у нее появится собственный дом, он для нее будет таким же важным, каким был для ее матери.

Валентина вновь задумчиво оглядывала комнату, уже еле заметно улыбаясь. Она даже слегка выпрямила спину и расправила плечи. Было видно, что она наконец-то успокоилась и расслабилась.

После продолжительной групповой терапии Анна отправилась домой. Хоть ее работа и доставляла ей удовольствие, выматывалась она знатно. Она направилась в спальню раньше обычного. И сразу уснула, лишь только голова коснулась подушки. Казалось, прошло всего мгновение, и вот утренний звонок разбудил ее. Не успев открыть глаза, она нащупала телефон на прикроватной тумбочке, из трубки раздался громкий голос:

— Это квартира Шадриных?

— Да, — не успев проснуться, ответила Анна.

— Вас беспокоят из посольства Москвы. Вы подавали документы на получение вида на жительство в Испании? — говорила женщина торопливо и немного раздраженно.

— Да! — лицо Анны изменилось. На другой стороне женщина тараторила.

— Ваша заявка одобрена. Вы сможете в ближайшее время прибыть в Испанию?

— В Испанию? — пробормотала вполголоса Анна. Губы ее чуть дрогнули в улыбке.

— Да, да, в Испанию.

— Вы уверены? Мы подали документы всего месяц назад, а рассмотрение от трех до шести месяцев. Сегодня только двадцать первое марта, завтра мой день рождения. Какая удача! Я даже не ожидала такого быстрого результата.

— Так что, вы прибудете в течение месяца в Испанию? — монотонным голосом спросила женщина на другом конце провода.

— Конечно, конечно! — ее переполняла радость. С готовностью Анна пообещала быть в другой стране, не успев закрыть все свои дела в России. Но об этом она уже не думала. Она предалась воспоминаниям. Гран-Канария — третий по величине среди Канарских островов. При большом желании возможно переместиться за один день от солнечных пляжей к туманным берегам, ощутив при этом смену микроклимата. Анна вспоминает, сколько интересного они успели просмотреть — это археологические и архитектурные памятники, религиозные сооружения, музеи, живописные ботанические сады. Но последняя поездка в пещеру оставила неизгладимое впечатление. Пещера Cueva Pintada. Когда они вошли в пещеру, увидели, что ее стены были украшены необычной наскальной росписью, выполненной минеральными красками. Крупные орнаменты из правильных геометрических фигур. Многие ученые полагают, что эти изображения как-то связаны с лунным календарем. Но большой интерес вызывает огромная площадь раскопок площадью в пять тысяч квадратных метров, где из вулканической породы были откопаны фрагменты пещерных домов. Эта пещера перенесла их в те далекие времена, когда покорители острова вступили на эту землю. После загадочной пещеры они отправились на вулканическую скалу, находящуюся на высоте 1803 метра над уровнем океана, где дорога поднимается все выше и выше, оставляя за собой облака. Это было настолько высоко, что они ощущали, как будто гуляют по небу. Анна продолжала вспоминать проведенное время в Испании, но уличный шум машин отвлек ее, и она тут же поспешно позвонила мужу, чтобы поделиться хорошей новостью. Мягкий мужской голос не успел ответить, и, казалось, Алекс даже не расслышал сказанное женой, но Анна продолжала радостно восклицать:

— Ура, ура!

— Анна, у меня собрание, — с легким раздражением прервал ее Алекс, — может, созвонимся позже или поговорим обо всем вечером?

Не обращая внимания на серьезный тон мужа, Анна продолжила:

— Мы должны в течение месяца прибыть в Испанию, — в трубке повисла тишина, и Анна добавила: — Дорогой, купи большой чемодан, мы улетаем!

— Не понял, — опешив от просьбы жены, он заговорил чуть громче, — ничего не понял, так кто тебе звонил?

Женщина в эмоциях, казалось, не слышала его и продолжала тараторить:

— Мы скоро улетаем в Испанию… — слышался нескончаемый смех в трубке. Не сдержавшись, Алекс на мгновение позабыл о собрании.

— Серьезно? Одобрили? Не верю, — неуверенно сказал Алекс и добавил: — тогда увольняюсь и летим.