Всей землёй володеть

Олег Яковлев, 2019

Середина XI века. Всеволод, сын Ярослава Мудрого, чёрно завидует своему старшему брату Изяславу. Сказано: «Не возжелай дом ближнего твоего; не желай жену ближнего твоего», но нарушил Всеволод эту заповедь. Возжелал он и братову жену, и престол киевский, который достался Изяславу в наследство от отца. Всеволоду жизнь положить не жалко, чтобы заполучить желаемое, ведь несправедливо, что «дурак Изяслав» всем владеет… Началась братоубийственная распря, но разве оправдывается предательство и убийство стремлением разделить отцовское наследство «по справедливости»?

Глава 24. «На тот брег»

Резкий, пронзительный свист разбудил юного княжича, он продрал заспанные глаза и, отбросив в сторону одеяло, вскочил с мягкого ложа.

«Утро уже, верно», — подумал Владимир, раскрывая скрипящие деревянные ставни.

Яркое летнее солнце брызнуло ему в лицо.

Святополк и Роман, один из сыновей князя Святослава, стояли посреди двора, одетые по-простому, в холщовые рубахи, босые.

— И не добудишься тебя, Владимир. Вон сколько свистели! — недовольно проворчал Святополк. — Полезай-ка сюда к нам. Покуда княгиня спит, сходим на речку, искупаемся, лодку возьмём. В плавни, на тот брег съездим. Чего в тереме киснуть? Не красны девицы на выданье, чай.

Владимир наспех натянул на плечи рубаху и выпрыгнул через окно во двор.

— Сторóжко^[211] ты! Не ушибся? — испуганно спросил Роман.

— Да нет, — усмехнулся Владимир, стряхивая с портов пыль.

— Ну, тогда пошли. Я старший, потому слушались чтоб меня! — стиснув кулак, надменно изрёк Святополк.

…Отроки незаметно для гридней и челяди перебрались через забор (что неловкий долговязый Святополк проделал с немалым для себя трудом, порвав на локте рубаху), стремглав проскочили мимо стражи через Подольские ворота, оттуда сбежали по Боричеву увозу на Подол, где уже с раннего утра кипела бойкая торговля, и, пройдя через ворота внешних киевских укреплений, никем особо не охраняемые, оказались за городом, неподалёку от берега Днепра.

В густой дубовой роще шумно щебетали птицы. Зелёные кузнечики стрекотали в густой траве, княжичи ловили их руками и выпускали, со смехом следя за их длинными прыжками.

Крут и высок правый Днепровский берег, а в такое утро было здесь пустынно, никто не мешал паробкам резвиться и шалить.

Отроки отдохнули после долгого бега, чуть поостыли, а потом наскоро сбросили с плеч рубахи и окунулись в холодную с утра реку. В лица им полетели колючие водяные брызги.

Владимир отплыл подальше, перевернулся и лёг на спину. Мечтательно улыбаясь, смотрел он на небо, по которому, как стада барашков посреди безбрежной голубой равнины, плыли белые кучевые облачка. Солнечные лучи, отражаясь в воде, вспыхивали яркими звёздочками.

Вспенив днепровскую гладь, к Владимиру подплыли братья. Княжичи весело смеялись, обрызгивая друг друга водой.

— Ишь, куда нас занесло! — вдруг взволнованно пробормотал Святополк, с заметным беспокойством озираясь по сторонам. — Боязно чегой-то.

— Чего ж бояться? — Владимир недоумённо пожал плечами.

— А русалка вот какая подплывёт к нам и ка-ак схватит! Так мы сразу ко дну и пойдём, к водяному чёрту в гости! — сокрушённо качнул головой боязливый Роман.

— Я-от ей схвачу! Сам возьму за златые власы да вытащу из воды! Погляжу, как она тогда запоёт! — решительно отмолвил Владимир. — Да токмо враки то. Нету никоих русалок вовсе.

— Ну да, нет! — с жаром возразил ему Роман. — Григорий, мних, баил, будто сам видал единожды. Чуть было не утащила его такая русалка к себе в царство подводное, да Григорий вовремя опамятовался, крест положил, мыслию к Богу обратился, нечисть и исчезла тотчас же. Боятся они креста, лиходейки.

— Лодку бы где добыть, — в раздумье нахмурил чело Святополк. — Давайте-ка поплывём назад ко брегу. Там, может, чего и сыщем…

Ступая мокрыми ногами по песку, княжичи побежали вдоль прибрежной кручи, на ходу бросая в воду камни и споря, кто дальше кинул.

Тщедушный, слабый Роман быстро уморился и присел на песок.

— Ты чего? — спросил его Святополк.

— Да устал я, отдохну малость. Невмочь^[212]. Голова закружилась.

— Ну и сиди себе тут тогда, а мы пойдём, — презрительно усмехнулся Святополк.

— Нет, подождём давай, покуда Роман отдохнёт, — возразил Владимир. — Негоже тут его оставлять.

Святополк угрюмо пожал плечами и нехотя подчинился, сплюнув с досады.

— А Пётр-Ярополк почто с нами не пошёл? И Святославичи тож? — спросил Владимир.

Святополк недовольно скривил уста.

— Мал ещё Ярополк. Матери нашей, Гертруды, страсть как боится! Надерёт она ему уши!

— А Святославичи? — Владимир удивлённо взглянул на внезапно потускневшее лицо Святополка.

Святополк покачал головой — не ведаю, мол, — а Роман неожиданно выпалил:

— Да подрался ты с ими намедни^[213]. Морду те начистили! Рази ж не так? Почто рыбу пойманную украл?!

— А ты молчи! — прикрикнул на него Святополк. — Не слушай его, Владимир. Я ведь не для себя, для кота своего рыбку собирал. Глеб с Олегом её всё едино есть бы не стали. А что в драку полезли, дак они завсегда силою своею кичатся. Оттого, видать, что разумом Господь обделил.

— А ну, не наговаривай на братьев! — возмутился Роман. — На их ты ить^[214] давно взъелся. Ще с прошлого лета зло в душе держишь! Волче-Святополче!

— Чего ты мелешь? — Святополк ринулся на Романа с кулаками.

Владимир решительно встал между ними.

— Оставь его, не трогай! Не стоит, братья, из-за всяких пустяков прю зачинать.

Святополк, остыв, отошёл в сторону и процедил сквозь зубы:

— Ну да бог с тобой, Романе. Мал ещё покуда. Пойдём.

Они двинулись дальше берегом реки, волны Днепра ласкали им стопы, и молодые княжичи, позабыв о времени и недавней ссоре, играли, звонко и весело смеясь.

— Вон лодка. И лодочник отцов, — указал Святополк.

Отроки бегом бросились к колышущейся на волнах утлой рыбачьей лодчонке. Впрыгнув в неё, Святополк властно приказал:

— А ну-ка, Олекса, вези нас на тот брег.

Узнав княжеских детей, Олекса раскрыл в изумлении рот и с дрожью в голосе пробормотал:

— Дворский не велел никого пущать.

— Что?! Дворский?! Ах ты, ослушник этакий! Образина лысая! А ну, вези! Кому сказано! — прикрикнул на него Святополк. — Худо будет!

Лодочник несмело взялся за вёсла.

— Господи, грех экий! — прошептал он испуганно…

Покачиваясь на волнах, лодка быстро достигла середины Днепра.

— А теперь убирайся вон! — внезапно велел лодочнику Святополк.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

211

Сторóжко — осторожно.

212

Невмочь (др.-рус.) — невозможно.

213

Намедни — накануне.

214

Ить (др.-рус.) — ведь.