Оружейник. Книга третья. Пилигримы проклятых земель

Олег Шовкуненко, 2012

Договор с Создателями заключен, а значит полковника Ветрова и его команду ждет рейд в глубь Проклятых земель. Лишь отчаянные смельчаки захаживали в это смертельно опасное место, но и они промышляли лишь возле самых границ зоны, даже не помышляя о том, чтобы заглянуть в ее сердце. Но у Ветрова нет выбора. Только там, в царстве аномалий, странных, непознанных, зачастую враждебных форм жизни спрятан инопланетный модуль. Отыскать его – значит получить надежду на жизнь. И не только лично для себя. Модуль может стать спасением для всего обреченного на вымирание человечества.Содержит нецензурную брань.

Глава 5

Когда мы наконец дотащились до «Логова», было уже совсем поздно. «Экскурсия» на нижний уровень заняла около трех часов. Это гораздо больше, чем я рассчитывал. Цирк-зоопарк, досадно! Похоже все планы летят к чертовой бабушке. Завтра мы не сможем выехать в десять утра. Будет уже удачей, если тронемся после обеда.

Я тяжело вздохнул и поднял глаза на пятно света, которое приближалось и разрасталось, становилось все более ярким и контрастным. Все громче тарахтел бензиновый движок, все отчетливей виднелись контуры боевой техники и фигурки суетящихся рядом с ней людей. Нас заметили, и навстречу кинулись двое. Я узнал их без труда: Лиза и Анатолий Нестеров. Девушка подбежала первой и сразу повисла у меня на шее.

— Максим, ты цел! Где ж ты так долго? — об телогрейку у меня на груди она вытерла неожиданно навернувшуюся слезу.

— Ну-ну, будет тебе, глупыш! Чего сырость разводишь? — я прижал Лизу к себе и ласково погладил ее по голове.

— Я испугалась, — призналась моя подруга. — Очень испугалась. Понимаешь, этот приборчик… Ну, тот что ты мне подарил… Рамка в коробочке… Она вдруг стала вращаться. Быстро вращаться. Это ведь плохо. И я уже хотела к вам на помощь бежать…

— А я ей не позволил, — майор милиции грузно протопал мимо.

— Спасибо, — я с искренней благодарностью поглядел на Анатолия.

— Не за что, — буркнул тот. — Неужто я не понимаю, здесь на Проклятых рамка может реагировать на что угодно. А у этой дурёхи шило в одном месте, только дай куда-нибудь бежать. — После этих слов милиционер переключил свое внимание на взмыленных Лешего и Главного. — Давайте с ящиком подсоблю, что ли? А то, гляжу, счастья на ваших рожах еще меньше чем на похоронах.

Нестеров отодвинул в сторону ханха, который и впрямь выглядел как выжатый лимон, и уцепился за деревянную рукоять.

— Ну что, ФСБ, взяли?

— Давай, — вяло согласился Леший и потянул свою сторону вверх.

— Ого! Награбастали вы однако! — заметил милиционер. — Весит как целый танк. — Нестеров бурчал, хотя на вид не прикладывал особых усилий. Тащил здоровенный ящик так, словно это был невесомый надувной шарик на ниточке.

— Второй раз туда лезть мне что-то не охота, — я обнял Лизу за плечи и двинулся вслед за товарищами. — Так что брал с запасом, все что может пригодиться.

— Ага, — кивнул милиционер. — Серебрянцев уже заждался.

— Да, работа ему предстоит серьезная, — согласился я. — Обязательно помогу, как только закончу с пулеметами.

Мы уже вступили на освещенный участок, поэтому произнося эти слова я невольно бросил взгляд на свой старый верный БТР-80. Бросил и слегка опешил. Что за цирк-зоопарк? Из грязной исцарапанной башни торчал новенький, отливающий вороненой сталью ствол крупнокалиберного КПВТ.

— Это кто же… — начал было я, но Нестеров перебил.

— Петрович постарался. В этом деле он сечет не хуже тебя, — Анатолий покосился на меня и улыбнулся. — Я ему помог, а то бандура тяжелая. Калашников, кстати, тоже поставили. Так что теперь пулеметы лишь пристрелять осталось. Но мы с этим делом решили погодить. А то вы могли пальбу услышать, да штаны обмочить.

— Привести к нормальному бою, — я сделал вид, что не расслышал шутку о мокрых штанах.

— Чего? — не понял милиционер.

— Пулеметы надо приводить к нормальному бою, деревня. Это ты свой табельный ПМ пристреливай. А тут дело намного сложнее.

Я разговаривал с Нестеровым, а сам думал над его словами. Петрович, вот значит кто обслуживал все оружие Рынка, в том числе и крупнокалиберные «Корты», установленные на «Центральном». Что ж понятно, подготовка у майора мотострелковых войск должна быть соответствующая. И БТР видать знает. Вот только нечего самовольно копаться в моей машине! Помошничек, блин, гребаный!

Мелкособственнические чувства так основательно завладели моей персоной, что поднявшегося навстречу Петровича я встречал суровым, почти грозным взглядом. Под стать ему стал и вопрос:

— Я ленты приказал снаряжать. Ну и как? Сделали?

— Работаем, товарищ полковник, — просто ответил майор. — Стеллажи БТРа уже забили полными коробками. Сейчас снаряжаем второй боекомплект. Я всех задействовал. Личному составу все равно делать нехрен.

Доклад Петровича вмиг развеял мое плохое настроение и напряженность, причем настолько, что я даже смог пошутить:

— Как показал себя наш молодой боец? — я кивнул в сторону бывшего банкира, который обреченно тыкал 7,62милиметровые патроны в черную, пахнущую бензином ленту.

— Он делает успехи, — понизив голос так, чтобы не расслышал его шеф, ответил майор и усмехнулся самыми уголками губ.

— Все становится на свои места. Все идет правильно, — я пристально поглядел в глаза офицеру. — Ты так не считаешь?

— Дай то бог, — прошептал Петрович и потупил взгляд.

Дай то бог, — повторил я мысленно и как-то сразу опомнился. Кстати, о боге… Где он там? Куда запропал?

Главный доплелся до первого же оказавшегося у него на пути ящика и грузно на него плюхнулся. Его раненная рука начала кровить, от чего бинт стал похож на темно-красную губку. Ханх зубами пробовал развязать узел на повязке, чтобы ее перемотать.

— Лиза, возьми аптечку и помоги ему, — девушка по-прежнему продолжала висеть у меня на руке, да еще к тому же мы с ней не сговариваясь изучали одного и того же человека.

— Ага, сделаю, — моя подруга чмокнула меня в небритую щеку и рванулась в сторону пациента.

— Стой, — я придержал девушку. — Как там Павел?

— Спит, — Лиза ответила очень легко, можно даже сказать беззаботно. — Я давно не видела, чтобы он так сладко спал. Это словно как много лет назад, когда он был совсем маленьким.

— Хорошо, пусть спит, — я удовлетворенно кивнул. — Ему это на пользу, — а сам про себя подумал: Цирк-зоопарк, все-таки этот сукин сын, Главный, знает что делает. Мы для него как куклы из пластилина. Сам слепил, сам сломал, сам в случае чего и починить сможет.

Уязвленная гордость человека подтолкнула к, прямо сказать, не очень благородной мысли: Может, зря я Лизу напрягаю? Ханх прекрасно справится со своей рукой и без ее помощи. Однако моя подруга уже ушла, и дурацкая идея остановить ее сразу же куда-то улетучилась. Может потому, что и впрямь была дурацкая, а может ее просто загнал без вести скрипучий немолодой голос:

— Максим Григорьевич, нам без вашей помощи тут не разобраться, — Даниил Ипатиевич Серебрянцев напористо оттеснил от меня майора мотострелка.

— Так уж и не разобраться?

— Время, товарищ полковник, время!

Пожилой ученый демонстративно показал на свое запястье. Помнится, раньше там действительно красовались старенькие часы. Только они разбились в тот самый черный для всех нас день… Я припомнил, как мы стояли над телом Серебрянцева и оплакивали его смерть. От этих воспоминаний улыбка с моей небритой рожи мигом сползла. Ипатич прав, время поджимает.

Прежде чем пополнить ряды ремонтников энергетического щита, я должен был поставить задачу всем остальным членам нашей команды. Да, конечно, они устали. Петрович, Нестеров и Загребельный, к примеру, уже почти двое суток не смыкали глаз. Ну что ж тут поделать? На войне как на войне! Переведя взгляд на мотострелка, я приказал:

— Майор, на складе… — я указал рукой в сторону вереницы выходящих на площадку дверей и уточнил: — Помещение №24. Там у меня запчасти к БТРу хранятся. Не так уж и много, но кое-что есть. Так вот, вы с Нестеровым прикатите два… — я вспомнил о покрышке порванной гребаным вьюнком и спохватился: — нет, отставить, три колеса. Выберите те, что поновей. Еще, фары. Они в деревянном ящике слева от входа. Сделаете, покажу как устанавливать.

— Ну, ты уж совсем… — с обидой в голосе протянул офицер. — У меня в батальоне полтора десятка таких «восьмидесяток» было. В моторах я, конечно, не очень волоку, но колеса и оптику это как два пальца… дело знакомое.

— Ладно, не обижайся, комбат, — я хлопнул Петровича по плечу. — Откуда же я знал, что ты не штабная крыса. — Сказал, а сам подумал: как откуда? По трюку с пулеметами все стало ясно и понятно. Так что предлагая свою руководящую и направляющую роль в деле заменяя колес, это я бесспорно сглупил. Видать усталость, черт бы ее побрал!

Петрович уже двинулся к Нестерову, как я вдруг вспомнил:

— Майор, и «Тучу» с башни снимите. Ее в блин сплющило. Нахрен она нам теперь такая нужна! Вес только лишний.

— Лады! — мотострелок устало кивнул.

К этому моменту мне уже окончательно удалось придушить в себе куркульские, антиобщественные позывы. Сознание прояснилось, и я даже стал подумывать: Чем черт не шутит, может все-таки сумеем выдержать график и поутру в путь-дорожку.

Тут взгляд натолкнулся на стоящего рядом Серебрянцева. Старик нетерпеливо переминался с ноги на ногу и укоризненно хмурил сой исполосованный морщинами лоб. С видом полным сожаления и раскаяния я приложил руку к груди и попросил:

— Еще минута. Последнее распоряжение, — отыскав глазами Лешего, я махнул ему рукой: — Андрей! — когда тот подошел, я указал в сторону промытых в бензине и разложенных для просушки пулеметных лент. — Давай бери всех незанятых делом и заканчивайте со вторым боекомплектом. Прежде чем укладывать в коробки лично проверяй. Патроны должны лежать ровно и ни в коем случае не выпадать из гнезд. Снаряжением лент для КПВТ займись самолично. Выравниватель тут кое для кого это невиданное чудо техники, — с этими словами я покосился в сторону одинокой фигуры в дорогой туристической куртке, корпящей над полуснаряженной лентой для ПКТ.

— Угу, — Леший даже не прореагировал на шутку. Он слушал меня в пол уха, а сам думал о чем-то своем.

— Э, ты чего? — я толкнул приятеля.

— Хреновато тут как-то у тебя, — протянул ФСБшник.

— Не понял?

— Не понравилась мне наша экскурсия вниз.

— А-а-а, вот ты о чем.

— Макс, ты видел сколько там эльфов? — чекист упорно не хотел именовать ледяную аномалию «Дедом Морозом». — И еще, цептон этот откуда-то взялся… Что, так и раньше было?

— Не было, — со вздохом сознался я и через шлем почесал затылок, по крайней мере попытался это сделать.

— Вот-вот, — Леший кивнул. — Я, конечно, займусь боекомплектом, но после этого начну загружать БТР. Боеприпасы, взрывчатка, запасные стволы, плюс все то имущество, что мы из него выволокли. Надо быть готовыми к худшему.

— Может лучше утром? — я с сомнение поглядел на приятеля. — Аномалии никогда не поднимались снизу.

— Все когда-нибудь случается впервые, — Загребельный поглядел на свои ручные часы. — Сейчас двадцать один ноль восемь. Часа за полтора мы с лентами разберемся. Так что время останется.

— На Лизу не рассчитывай, — предупредил я. — Отправишь ее на кухню. Пусто что-нибудь перекусить приготовит. Так что в твоем распоряжении остаются только Фомин и Главный.

— Неважно, — Андрюха спокойно махнул рукой. — И втроем справимся.

На том наш разговор и закончился. Правда только лишь разговор. Беспокойство приятеля, его подозрительность переползли ко мне как кусучие клопы. И теперь я мучился, не зная как с ними совладать. Может, покончив с ремонтом, перегнать машину поближе к выходу и ночевать уже там? Или еще вариант — рвануть транспортный туннель между третьей и четвертой площадкой. Взрывчатки на это дело у меня должно хватить. Поразмыслив над этой затеей, я болезненно скривился. Цирк-зоопарк, не хочется отрезать себя от складов нижнего уровня. А вдруг еще пригодятся? Да и аномалии… Они ведь приходят совсем не через туннели, лестницы и коридоры. Вспомнить хотя бы ту «трясину», которая повстречалась мне в каптерке.

— Максим Григорьевич! — голос старика ученого вывел меня из задумчивости. — А о чем это товарищ подполковник говорил? Какие эльфы? Какие цет… цеп… — Ипатич никак не мог вспомнить мельком услышанное слово.

— Цептоны, — помог я младшему научному сотруднику и сразу же постарался удовлетворить его любопытство: — Это феномены такие непонятные. Их можно повстречать на нижнем уровне.

— Феномены? — переспросил всегда жадный до знаний ученый. — Черт, жалко что я с вами не пошел. Очень бы хотелось понаблюдать, поэкспериментировать.

Этого еще не хватало! — подумал я. — Там бы вас, уважаемый профессор, кандражка и хватила.

За этой «милой» беседой мы не заметили как подошли к доставленному снизу ящику. В нем уже копался Блюмер. Аспирант Харьковского авиационного института доставал блок за блоком, внимательно рассматривал их и складывал на две кучи. Судя по всему, в одну из них попадали устройства, предназначение которых Сергею было понятно, в другую те, что ожидали когда в их судьбе примет участие квалифицированный эксперт.

Этот самый эксперт склонился над ящиком и, кряхтя, вытянул их него тяжелый ПТ-800.

— Значит так, — я понадежней перехватил двадцати пяти килограммовый агрегат. — Даниил Ипатиевич, Сергей, вы пока меняйте перегоревшие шины, конденсаторы, реле и прочую мелочевку, а я начну потрошить блоки. Тут некоторые неразборные. Так что придется резать.

Так и поступили. Я утащил свою добычу к стоящему неподалеку от генератора тяжелому и массивному столу, превращенному в верстак, а оба научных сотрудника, нескладные и неловкие, вскарабкались на броню «302-го». Еще несколько раз метнувшись туда и обратно, я перетащил к «хирургическому столу» все электроблоки, нуждавшиеся в срочной трепанации, затем перетянул поближе коробку с инструментами, подключил к переходнику старенькую «болгарку» и принялся за работу. Эх, ломать не стоить!

Я вывинчивал болты, вскрывал стальные кожухи, извлекал индукционные катушки и диодные выпрямители, а сам в это время думал и надо сказать по большей части совсем не о работе. Мозг словно сам собой еще и еще раз прокручивал видеозапись давешнего похода на нижний уровень. В ходе него довелось узнать много интересного. Например, что Земля перестраивалась и заселялась уже шесть раз. И еще, что эльфы это не добрые светлые красавцы из древнего эпоса, а сочащиеся ненавистью отвратительные чудовища. В компанию к этим страшилищам следует добавить еще одного персонажа по имени цептон. Тут я наморщил лоб, как будто от первых уколов приближающейся мигрени. На самом деле причиной этому стала мысль, которая беспардонно вползала или, вернее будет сказать, вламывалась в мою голову. Выглядела они примерно так: а кого это мы вообще видели внизу? Эльфы и цептон — это кто или что? Аномалии? Дудки! Не попадают они под разряд природного феномена. Перенесенные в наше время существа из далекого прошлого? Нихрена! Тогда они были созданиями из плои и крови, а сейчас материальны мене чем дымок от папиросы. Может это, эти, как их там… нейтринные фантомы? Тогда почему они нас видят и реагируют на наше присутствие?

Чем больше я думал, тем больше склонялся к выводу, что внизу находится что-то иное, отличное от известных, ставших уже привычными понятий. Иное… Хм… Я прикусил губу. Что же это может быть иное? Может Главный знает? Подумав о ханхе, я скосил глаза вбок. Мнимый белорус сразу попал в поле зрения. В этот момент он как раз вскрывал герметичные пакеты с патронами. Главный был задумчив и молчалив, можно даже сказать угрюм и работал словно запрограммированный автомат.

Точно знает, — сделал я вывод после беглого физиономического анализа, — или, по крайней мере, догадывается. Надо будет поговорить. Потом. Когда наладим щит или лучше утром, потому как после сегодняшнего столь тяжелого и богатого на события дня у меня вряд ли останутся силы еще и на этот подвиг.

Сил и впрямь было не так уж и много, поэтому все их остатки я решил мобилизовать для помощи Серебрянцеву и его молодому напарнику. Сперва просто потрошил блоки и таскал запчасти двум ученым, а когда крушить стало нечего, вскарабкался на броню и принялся помогать там. Понять как работает щит даже не пытался, словно робот выполнял поставленные передо мной задачи. То, за чем я следил, так это лишь надежно привинтить, качественно припаять, добротно заизолировать. Все, на большее меня уже не хватало! Я потерялся во времени. Не мог сказать сколько часов миновало с начала работы. Наверное много, по тому как со временем рядом появились новые люди. Это был Леший со своей командой. Стараясь как можно меньше нам мешать, они стали загружать в люки БТРа коробки второго боекомплекта и все прочее отобранное подполковником имущество.

В какой-то момент получилось, что бронетранспортером занималась практически вся наша команда, и боевая машина стала похожа на муравейник, по которому ползали восемь полудохлых от усталости муравьев. Правда так продолжалось недолго. Первыми отстрелялись Петрович с Нестеровым. Минут через двадцать после них Загребельный, Фомин и Главный. Все они предлагали свою помощь в ремонте щита, но наш бригадир ее не принял. Серебрянцев сказал, что осталась лишь тонкая деликатная работа с электромагнитными ловушками, и ее должны выполнять специалисты.

Глядя на старика, я только удивлялся. Годков ему шестьдесят восемь, последние пару лет жил как дикарь в голоде и холоде. Успел даже два раза побывать на том свете, а держится круче, чем все остальные. Странно. Непонятно. Именно после этого самого «непонятно» в моем мозгу и проскользнула одна прямо скажем фантастическая мысль. А вдруг секрет Ипатича именно в его двукратном воскрешении, которое проводил неведомый и таинственный Хозяин леса? Кто знает, это существо могло так подремонтировать организм старика, что он сейчас потянет на шестнадцатилетнего пацана, у которого энергии столько, что ввинти в задницу лампочку, она и засветится. Нет, пожалуй не засветится, — я поглядел в лицо пожилому ученому и понял, что тот тоже мертвецки устал и держится только лишь благодаря упрямству и пролетарской злости. Может все-таки посоветовать, а лучше приказать ему закончить работу утром? Пожитки мы свои почти все загрузили, так что утром освободилось часа полтора-два. Их вполне хватит, чтобы закончить со щитом. Не долго думая я предложил этот вариант ученому.

— Нет, Максим Григорьевич, — Серебрянцев упрямо замотал головой. — Как говориться, сделал дело, гуляй смело, а лучше сказать спи. — Ученый оценивающе поглядел на меня своими голубыми глазами. — А вы с Сережей, пожалуй, идите. Тут работы для одного осталось, или вы мне отвертку с пассатижами держать собираетесь?

— Даниил Ипатиевич, я останусь с вами, — Блюмер от усталости позабыл, что у него нет левой руки. Он попытался протереть ею свои воспаленные глаза, да только ткнул в лицо культей, замотанной грязными, замаранными пятнами засохшей крови бинтами.

— Ступай, Сережа, — повторил старик и по-отечески похлопал аспиранта по плечу. — Спасибо.

Рассевшись на ящиках, мы молча поглощали макароны, на которых кое-где повисли тоненькие ниточки говяжьего мяса. Экономная Лиза положила лишь одну банку тушенки. И это на десятерых! А вообще-то правильно сделала. Макароны по-флотски это блюдо из прошлого. Сейчас-то и просто макароны это уже неслыханная роскошь.

Когда где-то рядом взревел мотор, я встрепенулся, да и не только я один. Все без исключения повернулись в сторону бронетранспортера. Словно ответом на эти взгляды стала седая голова Серебрянцева, которая выглянула из водительского люка. Затем младший научный сотрудник физического института имени Лебедева по грудь высунулся наружу и радостно нам помахал.

— Видать закончил со щитом, — догадался Леший. — Сейчас испытывать будет.

От БТРа нас отделяло метров десять. Как я понимал расстояние достаточное, чтобы не попасть в зону действия защитного поля, но все же, как говориться, береженного бог бережет.

— А ну, давайте пять шагов назад, — приказал я.

Пять не получилось, а только три с половиной. Проделав их, мы выстроились вдоль бетонной стены, той самой, за которой находился кубрик.

К рокоту мотора вдруг стал быстро добавляться посторонний гул. Сперва он лишь дополнял его, но вскоре стал доминировать и даже заглушать. Сразу после этого в окружающем БТР пространстве произошли диковинные изменения. Контуры машины сперва расплылись, затем картинка стала быстро тускнеть и в конце концов на месте «восьмидесятки» возникло переливающееся радужными пятнами овальное образование метров десять в длину и три в высоту. Складывалось впечатление, что свет, исходящий от подвешенных под бетонным сводом ламп, загустевал, превращался в жидкость, которая кипела и бурлила на поверхности огромного, выполненного из темного тонированного стекла яйца. Она словно хищное пламя пыталась разогреть, расплавить границу защитного поля.

В первое мгновение я даже… нет, не испугался, скорее занервничал. Однако потом в голову пришла мысль, что я никогда не видел работу щита со стороны. Может именно так все и должно выглядеть? В немом вопросе я уставился на стоящего рядом Блюмера.

— Он даже фотоны не пропускает, — восхищенно выдохнул Сергей.

— Все идет нормально? — осведомился я у него.

— Не знаю. Наверно, — аспирант ХАИ пожал плечами.

Тут я вспомнил, что во время нашего прошлого и пока единственного боевого применения щита Сергей находился вместе со мной внутри БТРа, а стало быть его знания в этом вопросе ничуть не больше моих.

— Все так и было, — успокоил меня Леший, единственный находившийся среди нас свидетель тех событий. — Так что система фурациклирует, будь спок! — Своим перекрученным наизнанку «фурациклирует» подполковник дал понять, что находится в хорошем расположении духа и удовлетворен результатами всех наших трудов.

Что касается Даниила Ипатиевича Серебрянцева, то в этот вечер он не смог ограничиться первой победой, а потому еще полчаса гонял защиту на самых разнообразных режимах. Это было заметно по несколько раз менявшему размер и форму защитному экрану, а также по интенсивности свечения и скорости движения ионизированных потоков, беснующихся на его поверхности. Я не пытался торопить фанатика-ученого. Ипатич заслужил, чтобы ему позволили вдоволь насладиться творением своего ума и своих рук.

В результате отбой у нас получился поздний, около часа ночи. Однако я подумал, что на утро дел почти не осталось, и можно будет не вскакивать ни свет, ни заря, а продрыхнуть часиков так до девяти. Говоря «почти», я имел в виду завтрак и разговор с Главным. Утром то я из него вытрясу все, абсолютно все, и что знает, и даже то, чего не знает.