Однажды. Сборник прозы

Олег Северянин

Второе издание сборника прозы выделяется искромётным юмором и лёгкой иронией. Автор делится воспоминаниями о молодости и о путешествиях, пишет как и о простых людях, различных по социальному положению, по жизненным устремлениям и с собственными убеждениями, в которых каждый может узнать себя, так и погружает читателя в придуманный мир, наполненный глубоким смыслом и яркими красками.

Иллюстратор Нина Сергеевна Сергеева

Фотограф Олег Евгеньевич Замоткин

Иллюстратор Екатерина Игоревна Замоткина

© Олег Северянин, 2024

© Нина Сергеевна Сергеева, иллюстрации, 2024

© Олег Евгеньевич Замоткин, фотографии, 2024

© Екатерина Игоревна Замоткина, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-4485-1887-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дорогой читатель! Второе издание сборника прозы Олега Северянина отличается непередаваемой атмосферой приключений и лёгкого волшебства. В книгу вошли очень разные по жанру произведения, которые найдут отклик у многих читателей. Эта разносторонность отображает всю палитру творчества писателя. Сборник Олега Северянина — это воспоминания о молодости, о путешествиях, о знакомых и незнакомых, встретившихся на жизненном пути, а также фантастические зарисовки.

Последний рейс

(из серии «Флотские зарисовки»)

Взято из интернета

Наступил неприветливый ноябрь месяц, река покрылась тонким льдом, а золотистую листву припорошило снежком. Наш экипаж готовился к последнему рейсу за эту навигацию. Когда механик сообщил, что поедем вытаскивать из беды тонущий посреди Оки речки дебаркадер, я расплакался, а вслед за мной и весь экипаж. Даже суровый старпом пускал слезу и каялся. Я долго не мог отвязать от причала толкач. Мои нежные чувства обострились и, сидя на кнехте я плакал, а вместе со мной и весь экипаж, вспоминая агрессию кровавого режима. Так прошёл вечер. Наступило утро и мне вызвали психоаналитика, который помог тем, что обрубил топором канаты. И рыдая да каясь, поплыли мы к тонущему на земснаряде шкиперу, который сквозь слёзы готовил для себя петлю.

Прочитали? Забудьте. Такие сказки оставьте либералам.

На самом деле последний рейс я провёл в другой бригаде, потому что остальные рядовые уже уволились. На буксире был старпом Толик с моим сменщиком и механик Михал Генадич, с которым мне предстояло нести ночные вахты.

Путь был неблизкий, до города Коломна, где мы должны были забрать земснаряд и отбуксировать его в Западный порт. Проснувшись без четверти полночь, я почуял неладное. По моим подсчётам, буксир должен был находиться в центре Москвы, в районе Кремля. А тут тишина, ни вибрации, ни плеска волн, да и в иллюминатор ничего не видно. Поднявшись в кают-компанию я увидел старпома и механика в окружении диспетчерш, которые должны отвечать за грузопоток порта и по идее давно выгнать нас в рейс, но они безмятежно сидели рядом с командирами и бухали.

— Погоди, Олег, сейчас поедем, — произнёс раскрасневшийся старпом.

— Вы ещё четыре часа назад обещали, — налив стопку, произнесла одна из диспетчеров.

Впрочем скоро дамы удалились по службе и через десять минут, официально вызвав нас по радиосвязи, дали разрешение на выход из порта.

Отдав чалки, я заспешил в рубку. Качаясь в кресле, Михал Генадич героически вёл теплоход через ночь. Впрочем сил у него почти не осталось и что-то пробормотав, он, мягко говоря, прилёг на диван и захрапел.

Я был очень рад, что идем без баржи, только буксир, поэтому привычно сел в кресло и стал ногой пинать рычаг, гоняя рули управления. В шесть утра я дорулил почти до Южного порта. Пришёл Толик, разбудил Генадича и мы отправились отдыхать. Я от напряжения, он от выпитого.

Проснулся в полдень от жары. В кают-компании градусник показывал плюс сорок, что по цельсию, и это несмотря на то, что на улице был крепкий минус. Пройдя по палубе к рубке я посмотрел, как наш буксир ловко режет форштевнем лёд, поёжился и проследовал на пост управления, готовясь к вахте.

Оказывается, ребята по утру настолько замёрзли, что помимо утиль-котла, который находится в дымовой трубе и нагревается от газовыхлопа дизелей, запустили ещё и основной, который используется на стоянке при выключенных двигателях.

Я заспешил в машинное отделение и остановил котёл, а то реально внутри помещения дышать было нечем, да и от сухого воздуха вперемежку с жаром слезились глаза. На этот раз вахта прошла успешно. Я демонстративно не появлялся в рубке и отгадывал кроссворды у себя в каюте и изредка, по звонку шёл на палубу, чтобы швартоваться в очередном шлюзе.

Ну а на следующую ночь мы подошли к борту земснаряда, что на Оке, учалились. И отдав всё это великолепие Толику, отправились отдыхать, Толик развернулся и поплыл вверх по реке, сдавать земснаряд порту.

Плыли мы медленно, мало того, что лёд, да ещё квадратный и железобетонный земснаряд скорости не прибавлял. Так, навскидку три километра в час. Иногда в рубку заходил шкипер погреться и, налив гранёный стакан, отправлялся на своё хозяйство, стругать топориком досочки, которые он называл чёпиками. Они ему тогда очень пригодились. Обстругав колышек в виде конуса, он спускался в трюм земснаряда и молотком вбивал чёпик в место, где текла из дырки забортная вода.

Собственно говоря земснаряд потихоньку тонул. За то время, как мы доползли до Западного порта, шкипер вколотил в стенку борта сорок затычек, ну а уж сколько вёдер вычерпал, затрудняюсь ответить. Впрочем в Западном порту был сухой док и мы поставили земснаряд на ремонт. Теперь когда вижу на канале корочку льда, вспоминаю последний рейс в эту навигацию, вторую навигацию подряд на толкаче-буксире, флагмане Западного порта «Речной-69».

Взято из интернета

23.10.2021