Зеленая тетрадь

Олег Рой, 2021

Казалось бы, что может быть общего между стильной танцовщицей хип-хопа и скромной киргизской девушкой, чьи родители работают в ДЭЗе? Крутым сорокалетним хедхантером и парой юных молодоженов-студентов? Или ненавидящей свою работу секретаршей-толстушкой и мужчиной в кризисе среднего возраста, разрывающимся между семьей и любовницей? Но однажды каждый из них находит среди книг на полке буккроссинга рукописную зеленую тетрадь – и эта тетрадь неожиданно меняет всю его жизнь…

Эпизод 2

Дмитрий

Мальчик с иконописным лицом, или Не позволяйте привычкам заменять счастье

Тот эффект, который производит и, предполагаю, будет производить и дальше данная тетрадь, представляется довольно любопытным с психологической точки зрения. Поэтому я решил, что эксперимент должен продолжаться, и также вношу в него свою посильную лепту. Продолжу начатое предыдущим автором и расскажу здесь и свою историю. Назовусь Дмитрием, хотя уверен, что любой читатель, обладающий интеллектом хотя бы на среднестатистическом уровне, поймёт, что это не настоящее моё имя.

Итак, я Дмитрий, психолог по образованию и хедхантер по специальности. Без ложной скромности скажу, что на сегодняшний день я успешный человек, который без преувеличения может отнести себя к категории self-made man. Я многого добился в жизни, начав не то что с нуля, а даже, если можно так выразиться, с отрицательной величины. Семья, в которой я вырос, относилась к категории малоимущих и была весьма проблемной, а система моего воспитания — абсолютно токсичной. Меня растила одинокая женщина, отца своего я никогда не знал, и, подозреваю, моя мать также не была уверена, от кого из её тогдашних любовников произвела меня на свет. Сколько себя помню, мать всё время пыталась, как она это называла, «устроить автобиографию», понимая под этими словами если не брак, то хотя бы более или менее длительные и прочные отношения с каким-то мужчиной. Мужчины всё время менялись, появлялись и исчезали, но автобиография упорно не устраивалась и до самой смерти матери так и не устроилась. И это было вполне закономерно. При столь выраженной потребности в партнёре мать была из тех людей, кто абсолютно не способен создать адекватные межличностные отношения, поскольку склонен винить абсолютно во всём кого угодно и что угодно, только не себя. Как только рядом с ней появлялся мужчина, она превращала его жизнь в ад, вываливая на него шквал обвинений и претензий. В партнёрах она всегда искала лишь решение своих проблем, но, по-моему, не испытывала ни к одному из кавалеров даже минимальной симпатии. Не уверен, что моя мать была вообще способна к привязанности, во всяком случае, на себе я этого точно не ощутил. Я вырос в обстановке эмоциональной холодности, периодически переходящей в агрессию. С раннего детства я постоянно слышал, что испортил своим появлением на свет всю жизнь своей матери, заставляя её с той поры постоянно страдать и нуждаться. Разумеется, в раннем возрасте всё это меня сильно травмировало и не давало развиваться как гармоничная личность. Более всего пугали угрозы матери отдать меня в детский дом, которые обрушивались на меня вместе со шлепками и подзатыльниками каждый раз, стоило проштрафиться по какому-нибудь самому пустячному поводу. Сейчас, к сорока с лишком годам, когда я столько работал со своими детскими переживаниями и успешно решил все личностные проблемы, уходящие корнями в детство, мне до сих пор всё ещё становится не по себе, когда я слышу или вижу в тексте словосочетание «детский дом».

Неудивительно, что я рос забитым и крайне закомплексованным ребёнком, собравшим букет негативных последствий всех ранних возрастных кризисов. Но, как известно, даже в чёрном квадрате всегда можно найти хотя бы одну крошечную белую точку. Уверен, что именно благодаря столь жёсткой закалке в детстве я вырос упорным и целеустремлённым. Возможно, воспитывайся я в других, более благополучных условиях, я бы никогда не стал тем, кем являюсь сейчас.

К счастью, природа наградила меня высоким интеллектом и отличными когнитивными способностями. В школе мне одинаково легко давались и точные, и естественные, и гуманитарные науки. Уже в восьмом классе я окончательно определился с будущей профессией, решив стать психологом. В те годы мне, испытывающему немалые трудности в общении, страстно хотелось научиться до тонкости разбираться в людях, чтобы при необходимости управлять ими (термина «манипуляция» я тогда ещё не знал). Всю старшую школу я старательно готовился к поступлению в вуз, посещал подготовительные курсы (тогда, на моё счастье, ещё бесплатные), и в итоге мои старания увенчались успехом — я стал студентом психологического факультета. К тому времени я уже прочёл знаменитый труд Эриха Фромма «Иметь или быть» и был очень горд тем, что нашёл собственный ответ на вопрос. Я видел в нём не альтернативу, а синтез, я собирался и быть, и иметь и поставил перед собой две цели на длительную перспективу: стать лучшим и иметь лучшее. Мне, как любому человеку, необходимо было самоутверждение, а будучи амбициозной, но проблемной личностью, я нуждался в нём больше, чем многие другие. Дав себе слово во что бы то ни стало заработать диплом с отличием, я все пять вузовских лет старательно и напряжённо учился и ни разу не получил на экзамене ни одной тройки, не говоря уже о неудовлетворительных оценках. В то же время я никоим образом не отвергал и материальной стороны успеха. Выросший в бедности, лишённый в детстве подчас даже самого необходимого, я упорно стремился к благополучию, занимавшему в моей системе ценностей отнюдь не последнее место. Во время учёбы в университете я начал активно подрабатывать везде, где предоставлялась возможность: был платным испытуемым на экспериментах, перепечатывал рукописные тексты (мне удалось не только быстро освоить пользование компьютером, но и выгодно приобрести с рук подержанный ПК), торговал и даже разгружал фуры на вещевом рынке. Я, что называется, всё время держал нос по ветру, и такая предприимчивость помогла мне быстро осознать все преимущества кадрового бизнеса (тогда это направление ещё только делало в России первые шаги). Ещё будучи студентом, я устроился на работу в кадровое агентство и к моменту сдачи госэкзаменов уже имел и постоянное место работы, и приличный для своего возраста доход.

Тогда же я первый раз женился. На факультете психологии девушек всегда учится намного больше, чем ребят, поэтому парни почти всегда нарасхват. Я не стал исключением, даже напротив. Неловкий, закомплексованный школьник к тому моменту уже остался в прошлом. Я активно работал над собой, повышал социальный интеллект, посещал тренинги общения и уверенности в себе, и это не могло не принести свои плоды. Практически все сокурсницы относились ко мне благосклонно, так что я без преувеличения мог выбирать лучших из лучших. Первых красавиц, как это ни нелепо звучит, у нас на курсе было две, Алла и Наташа. Наташа нравилась мне больше, я даже немного влюбился в неё, но она была почти фанатично увлечена темой особых детей (правда, в те годы этот термин ещё не был в ходу) и проводила всё свободное время в интернате для детей-инвалидов. Заключив, что никак не смогу разделить с ней её интересы, я в итоге выбрал Аллу. Сразу после защиты дипломных работ мы поженились, сыграли весёлую свадьбу в ресторане ныне не существующей гостиницы «Минск» и свили семейное гнездо в съёмной комнате, затерянной в коридорах огромной коммуналки на Тверской. Однако продержался наш брак недолго, меньше года, и, вынужден признать, случилось это во многом по моей вине. Бытовые и финансовые трудности были лишь второстепенными причинами развода, а главным катализатором стала моя вторая жена, Вика.

В отличие от Аллы, воспитанной в интеллигентной семье со скромным достатком, Вика с младых ногтей была приучена к роскоши. Даже в советские времена её отец, крупный партайгеноссе, мог позволить себе многое, о чём простые граждане могли только мечтать, вроде импортной одежды или элитного отдыха. Когда началась перестройка, он не растерялся, сумел вовремя и должным образом сориентироваться и на момент нашего с Викой знакомства владел холдингом, название которого благодаря телевизионной рекламе было у всех на слуху. Когда одно из подразделений холдинга стало клиентом нашего кадрового агентства, мы сочли это большой удачей. Вика числилась там директором по персоналу, хотя, честно сказать, должность эта была почти номинальной, поскольку Вика мало что понимала в кадровом бизнесе и всю работу за неё делали заместители и сотрудники агентств. Яркая внешность Вики и, что греха таить, её материальное благополучие произвели на меня столь сильное впечатление, что я развёлся с Аллой и женился на Вике.

Со второй женой мы прожили шесть лет, и, признаться, эти годы тоже отнюдь не стали лучшими в моей жизни. Но в то же время я за многое благодарен своей второй бывшей. Под руководством Вики и её родителей парень из простой и неблагополучной семьи превратился в человека, которому не стыдно показаться в хорошем обществе, который умеет себя подать, может поддержать разговор на любую тему, разбирается в брендах и знает цену и себе, и всему, что его окружает.

С некоторой помощью Викиного отца я открыл собственное кадровое агентство, которое успешно набирало обороты и уверенно держалось в списке московских лидеров, невзирая на все трудности и кризисы. Однако в какой-то момент я понял, что перерос и это. Мне надоело мелко плавать и закрывать вакансии с окладом в каких-нибудь жалких сто тысяч в месяц — пусть даже я сам уже давно не занимался подобной работой, её делали мои подчинённые. Я передал бразды правления агентством самой толковой из своих заместительниц, а сам занялся хедхантингом, и эта работа меня по-настоящему увлекла. Вот уже много лет я ни от кого не завишу, сам выбираю себе заказчиков и распоряжаюсь своим временем так, как считаю нужным. Я веду активную и очень насыщенную жизнь, напоминающую отлаженный механизм. Мой график чётко расписан по минутам — не зря же я досконально освоил искусство тайм-менеджмента. Два раза в неделю я посещаю тренажёрный зал, в воскресенье — сауну и бассейн в элитном спортклубе, это необходимо как для поддержания формы, так и для того, чтобы вращаться в нужных кругах. С той же целью я состою в эксклюзивных столичных клубах: стрелковом, конного поло, любителей антикварных автомобилей и так далее. В таких местах всегда можно завести связи и поддерживать нужные знакомства, чтобы при необходимости выйти на интересующих меня людей. Кроме того, несколько раз в год я обязательно езжу отдыхать, это необходимо, чтобы избежать профессионального выгорания.

Собственно, именно благодаря поездке на отдых в моей жизни и произошли те события, о которых я хочу здесь рассказать.

Был конец марта — удачное время для отдыха. Мне нравится посещать популярные места в низкий сезон, когда там относительно немного туристов. На этот раз я остановил свой выбор на Мальорке. В начале весны вода в океане обычно ещё прохладная, но меня это не смущало. Я ехал в основном для того, чтобы окунуться в колоритную атмосферу Средиземноморья, которая всегда действует на меня терапевтически. А искупаться, если возникнет такое желание, всегда можно и в бассейне, который, как известно, есть в каждом уважающем себя отеле.

В работе у меня как раз наступил небольшой перерыв, шенгенская виза была в порядке, с бронированием номера, покупкой билетов и организацией трансфера тоже не должно было возникнуть никаких проблем. Препятствие имелось только одно: я не люблю путешествовать один, а все мои друзья, люди, с которыми мне комфортно проводить отпуск, как назло, оказались в это время заняты. Оставалось только одно — прихватить с собой какую-нибудь девицу. Это, собственно, тоже не было проблемой — недостатка в желающих составить мне компанию на отдыхе я никогда не испытывал. Обычно я предлагал поехать со мной кому-нибудь из проверенных «боевых подруг», но в этот раз решил рискнуть и взять с собой Кристину.

С Кристиной мы познакомились буквально за неделю до этого на одном из бизнес-завтраков для топ-менеджеров. Завтрак привёл к ужину, после которого мы проснулись в одной постели. Разумеется, у неё дома. К себе я женщин не вожу принципиально, причём по нескольким причинам. Во-первых, не терплю вторжения посторонних людей в моё личное пространство. Мой мир — это мой мир, и «кристинам» в нём не место. Во-вторых, девице, с которой не собираешься поддерживать длительное общение, лучше и не знать, где ты живёшь (так сказать, во избежание). Ну и наконец, в‑третьих, женщине комфортнее на своей территории. Это тоже чисто психологический момент, хотя ему и не учат студентов. У себя дома, в привычной обстановке, женщине проще расслабиться. А оказавшись первый раз в доме мужчины, она сознательно или несознательно, но всё равно начинает изучать и метить территорию с перспективой будущего вторжения.

Так что запускать Кристину на свою территорию я не собирался, но после первого свидания решил, что, пожалуй, можно встретиться с ней ещё раз. Мне понравились её духи, её попка и её отношение к сексу. Кристина умела и дарить, и искренне получать удовольствие, а этим, по моему немалому опыту и мужчины, и психолога, может похвастаться далеко не каждая женщина.

Во внепостельном общении Кристина строила из себя то ли бизнес-леди, то ли светскую львицу, я так до конца и не понял, какую именно роль она пытается играть. Первое время меня это забавляло, и было даже любопытно, как быстро она устанет притворяться и покажет своё истинное лицо. Я решил, что совместный отпуск может стать чем-то вроде эксперимента — увижу, насколько её хватит, и проверю, прав ли я в своих догадках насчёт того, что она представляет собой на самом деле. Забронировав на всякий случай номер с двумя отдельными спальнями, я позвонил Кристине. Разумеется, она согласилась. В моей практике ещё ни разу не было случая, чтобы какая-нибудь девица сказала в ответ на аналогичное предложение: «Извини, я не могу». Когда подобное произойдёт, я, пожалуй, сдам свой красный психологический диплом.

Так что мой эксперимент начался и дал первые результаты уже в аэропорту. Там вдруг выяснилось, что Кристина, собираясь впопыхах, забыла «купальничек». Вернее, взяла, но только один — а разве можно ехать на курорт с одним-единственным купальником?

— Купишь себе что-нибудь на месте, — сказал я. — Возможно, Мальорка не главный шопинг-центр мира, но, уверен, купальники там есть.

Кристина ненадолго зависла, очевидно, предполагала услышать другой ответ. Наконец она сообщила, что в ожидании посадки могла бы пройтись по магазинам дьюти-фри, но вот беда — второпях не захватила с собой кредитную карту, вернее, захватила не ту. На той карточке, которая у неё в телефоне, она держит только небольшую сумму, потому что опасается мошенников, а та карточка, которая… Я не стал дожидаться окончания монолога и протянул ей одну из своих карт, усмехнувшись про себя. Всё шло по плану, только с опережением графика.

— Пупсик, я тебя обожаю! — взвизгнула Кристина и умчалась.

Меня слегка передёрнуло. Многого от неё я, конечно, не ждал, но надеялся, что до такой пошлятины дело всё же не дойдёт. Здравствуйте, меня зовут Дмитрий, мне сорок четыре года, и я пупсик.

Пока Кристина успешно сокращала сумму на моей карте, я решил прогуляться по залу аэропорта и наткнулся на стеллаж буккроссинга. От нечего делать полистал пару книг и уже хотел идти дальше, когда взгляд выцепил какой-то томик без названия. Он оказался даже не книжкой, а толстой тетрадью в зеленой обложке, исписанной аккуратным почерком. Я раскрыл наугад и прочитал:

Считается, что «привычка свыше нам дана, замена счастию она». Но порой привычка — это именно то, что и стоит на пути к счастью. Иногда необходимо найти в себе силы на решительный шаг и расстаться с привычкой, чтобы зажить настоящей жизнью, своей, а не чужой.

Я хмыкнул про себя: довольно спорная мысль. Выскажи кто-нибудь её в разговоре, я бы, наверное, вступил в дискуссию. Но сейчас оппонент присутствовал передо мной лишь на страницах тетради. Я пролистал её дальше и заключил, что, пожалуй, стоит прихватить это чтиво с собой. Перелёт предстоит недлинный, но и не самый короткий, около четырёх часов, и слушать всё это время Кристину у меня не было никакого желания. Лучше уж отгородиться от неё этой забавной тетрадью.

Уже объявили посадку на наш рейс, а Кристина всё не появлялась. Пришлось ей звонить. Трубку она не брала минут десять, в итоге мы едва не опоздали на посадку. После шопинга Кристина вернулась в дурном настроении: купальника, который она хотела, не нашлось, и пришлось купить что-то безобразное, из того убогого выбора, который был предложен. Мою карту она вернула даже без «спасибо», просто как само собой разумеющееся. Совместный отпуск ещё толком не начался, но моя гипотеза насчёт того, что представляет собой моя спутница, уже подтвердилась на сто процентов.

Мы летели лайнером зарубежной авиакомпании и, разумеется, в бизнес-классе. Готов поспорить, что у Кристины это был первый подобный опыт, но тем не менее она всё равно постоянно находила, к чему придраться: и ду€ша-то на борту этого самолёта нет, и кресло раскладывается не так уж удобно, и еда невкусная. Они что, не могли приготовить что-то получше для VIP-персон? Сдерживая раздражение, я попытался объяснить новоиспечённой «VIP-персоне», что в условиях перелёта наши рецепторы воспринимают вкус совершенно иначе, — но, похоже, я только метал бисер перед той, кому, как известно, гусь не товарищ. Наконец Кристина разложила «неудобное» кресло и уснула, смешно приоткрыв рот, а я, тоже устроившись поудобнее, открыл зелёную тетрадь и углубился в чтение.

И оно меня по-настоящему увлекло. До этого момента я считал, что подобные записи отдельных мыслей, жизненные истории и наброски с претензией на глубокую философию если не канули в Лету, то, по крайней мере, перекочевали в интернет. Но, как говорится, из любого правила всегда бывают исключения. И сначала некто, пожелавший остаться неизвестным, с какой-то непонятной мне целью делал эти записи (судя по разному цвету чернил и небольшим вариациям в почерке, в разное время). Потом, как я понял из последующих записей, тетрадь каким-то образом оказалась на полке буккросинга, — и какая-то девушка, подхватив эстафету, записала сюда свою историю. Меня это развлекло, я с интересом прочитал её исповедь, но особенно заинтересовала меня личность первого автора. Основываясь на содержании записей и почерке (в студенчестве я одно время увлекался графологией), я составил его психологический портрет, который, однако же, не считаю нужным здесь приводить. Возможно, кто-то из тех, кто будет читать тетрадь после меня, захочет сделать то же самое — так зачем лишать его удовольствия?

Едва я закончил с выводами, самолёт начал снижение. Пришлось разбудить Кристину, хотя и не скажу, что я сделал это очень уж охотно.

Дальше всё также развивалось по вполне предсказуемому сценарию. Сначала моя спутница выглядела более или менее довольной — как я понял, она относилась к тому типу людей, для которых хорошо всё, что не Россия. Для них за пределами отечества и воздух чище, и трава зеленее, и навоз пахнет фиалками. Поэтому безоблачное небо Мальорки, яхты, пальмы, людей в яркой летней одежде, старинные дома из песчаника и «чашечку кофе на ходу», превратившуюся в плотный завтрак в уютном кафе на набережной, моя спутница воспринимала почти с восторгом. Но стоило приехать на место, как на её холёной физиономии вновь появилось недовольное выражение.

Конец ознакомительного фрагмента.