Рассказ третий.
Окно
В одном из домов небольшого городка, за стеклом окна второго этажа, видна девочка, глядящая в сторону площади, посередине которой проходят трамвайные пути. На шее девочки выделяется красного цвета шарф. Её зовут Олей, в первый день осени она опять простыла и лечилась дома. Мама Оли, Антонина, ушла на работу, в библиотеку, находящуюся на другой стороне площади. Вход в библиотеку с вывеской над дверью виден из окна квартиры. Оля, удобно устроившись у окна на кухне, с кусачим шарфом на шее, проводила взглядом маму. С грохотом и звоном к остановке подъехал трамвай, из которого повыскакивали шумные пассажиры. Оля отошла от окна и решила открыть кухонный шкаф, но тут отвалилась ручка.
— Вот же напасть, уже вторая за неделю! Эх, был бы папа, он давно бы всё отремонтировал!
Оля с мамой жили вдвоём, муж Антонины, Фёдор, пропал без вести в последние дни войны, поэтому все поломки по дому копились до «особого момента». Об отце Оля знала только из рассказа мамы, а видела его на единственной маленькой затёртой фотографии.
Антонина проводила мужа с началом войны, которая зашла в каждый дом, семью, забирая родных и близких. На работе из четырёх штатных библиотекарей осталась только она, остальные разъехались по родственникам. Навалившиеся дела не сразу позволили понять, что она беременна. Антонина не знала, радоваться или горевать, спасало одно — работа! Книги были главным в жизни Тони. Сохранить, вывезти фонд на время войны в безопасное место. Но у городских властей не было возможности. Военный комендант распорядился заложить окна библиотеки мешками с песком, установить внутри печь-буржуйку, выведя трубу в одну из форточек. В помещении стало ещё темнее, чем было. После чего комендант дал задание:
— Антонина, ваша задача — сохранить фонд библиотеки, война не навсегда, книги — будущее для наших детей, вы уж постарайтесь!
— Всё, что зависит от меня, выполню, обещаю!
Война скомкала планы, в доме не осталось жильцов, Антонине было одиноко и в её положении страшно, ведь помочь было некому. Чтобы не сойти с ума, она писала письма Фёдору, сообщая о беседах с дочкой, находящейся в животике, хваля её за спокойный характер. Электричество в доме отключили, вода перемёрзла, но выручала чудом работающая во дворе колонка.
Натаскав воды, Тоня разожгла огонь в бойлере, нагреваясь, он создавал тепло в ванной и на кухне. Она снова поминала добрым словом мужа.
— Как здорово, что Фёдор весной заполнил дровами сарай до самого потолка. А может, он предвидел будущее?
Наступили морозы. Тоня перестала ходить на работу. Раз в неделю, зная, что Тоня дома, её навещала почтальон, принося газеты для библиотечной подшивки, изредка письма от Фёдора и забирала письма, написанные Тоней. Почтальон немного задерживалась, поддерживая её в таком положении.
— Ты бы поменьше у окна находилась, от остановки видно, как ты наблюдаешь, простудишь ребёнка.
— Переживаю, вдруг кто-то придёт в библиотеку, а меня не будет на месте?
— Да кто же в такую погоду выйдет из дома, и дверь там снегом занесло, следов не видно, так что не беспокойся. Ты о себе подумай, вон живот-то какой, пора, наверное, в больницу? Я тут разносила почту, там спрашивали, когда ты к ним?
— На следующей неделе буду собираться, боюсь я.
— Я тебе помогу добраться. Родить в такое время — это уже подвиг!
В начале февраля 1942 года родилась девочка: маленькая и худенькая, но главное — здоровая! Почтальон помогла Тоне добраться до дома, заполнила водой бойлер, растопила огонь. Появившееся тепло обогрело кухню, и женщины, раздевшись, повели неторопливую беседу.
— Ну, вот вы и дома, как назвали девочку?
— Фёдор просил Олей! Вы там, проходя, следов у библиотеки не видели?
— Ну что же, красивое имя! Теперь до весны никаких следов, забудь о работе, Оля — твоя главная задача.
В апреле неожиданно приехала на сутки тётя Клава вместе с военными, откомандированными на завод. Привезла немного продуктов, понянчилась с Олей, узнала новости.
— Может, к нам в Сибирь? Всё-таки вместе легче прожить!
— А как же дом, библиотека, книги, они ведь для меня как дети. За ними нужно следить. Нет, я не могу, вдруг Фёдор в отпуск приедет, а нас дома не будет?
— Я согласна, войну одному одолеть трудно, главное — не сойти с ума! Работа поможет, но сомневаюсь, что кто-то придёт читать книги в такое время.
— А я сейчас не одна, нас двое, придёт посетитель или нет, не важно! Работа будет наш малый вклад в общую победу.
С наступлением тепла Тоня с дочкой, не выдержав, вышли работать в библиотеку. Вывеску над дверью сорвало ветром, и деревянные буквы за зиму растащили на дрова. Внутри всё выглядело заброшенным, забытым.
— Ну что, дочка, придётся нам с тобой поработать!
Устроив дочку в сооружённую из лавки и полки кроватку, Тоня присела за рабочий стол, достала лист бумаги и карандашом написала:
«План работ
1. Убраться в помещении.
2. Привести в порядок подшивки газет.
3. Составить список книг, оставшихся на руках.
4. Провести ревизию, отремонтировать повреждённые книги».
Полностью сосредоточившись на работе, она не замечала, как летит время. К зиме Тоня привела в порядок пошивки газет, провела ревизию, отбраковав повреждённые книги, и отложила их ремонт до весны. Оля подросла и, всё понимая, не мешала маме. Антонина не обращала внимания, что нет посетителей, хотя где-то внутри себя всё же обижалась.
— Для кого же я работаю, может, бросить всё? Нет, война закончится, и книги снова будут востребованы.
Вспоминая прошедшую зиму, на будущее Тоня обустроила спальные места в самом тёплом уголке, на кухне, убрав стол.
Под самый Новый год дочка уверенно пошла ножками. Тоня сообщила об этом в очередном письме Фёдору.
— Вот тебе и Оля! Скоро помощницей будет!
На зиму она сделала перерыв в работе, зимой нужно было просто выжить, паёк был маленьким, но жаловаться было стыдно, у других жителей и этого не было. Тоня часто сидела на табурете у окна на кухне, пытаясь разглядеть двери библиотеки. Вдруг она увидела Фёдора, идущего к дому, смотрящего на окна и махавшего рукой. Да и картина за окном изменилась: снег исчез, на деревьях
появились листья. Тоня вздрогнула, поднялась с табурета и хотела помахать в ответ, но видение растворилось, площадь опять приняла унылое зимнее состояние.
— Привидится же такое, до весны ещё сколько времени пройдёт! И Фёдор вернётся после окончания войны, а сколько ещё до победы, одному богу известно.
Сидевшая рядом дочка внимательно наблюдала, пытаясь понять, чего мама там рассматривает.
Зима была затяжной, и даже в апреле лежал снег. Из остатка пшена Антонина сварила кашу, щедро посыпала лесными сушёными ягодами, присланными Клавой в посылке. Усадив дочку у окна, Тоня поставила на подоконник тарелку и размешивала кашу.
Присмотревшись, она увидела следы на снегу, ведущие к дверям библиотеки. Тоня замерла.
— Мама, каша!
— Правильно, работа работой, но обед по расписанию!
И отправила полную ложку каши в открытый рот дочки. Оля могла есть самостоятельно, но из рук мамы каша казалась вкусней.
— Кто-то приходил в библиотеку, первый раз с начала войны, а меня не было на месте! — подумала с обидой Тоня.
На следующий день Тоня вместе с дочкой пришли в библиотеку, следы действительно вели к двери, посетитель подошёл, но, увидев замок, ушёл. Тоня очистила дорожку, вошла, внутри было прохладно, она разожгла огонь в буржуйке. Оля начала бегать у стеллажей, но мама быстро остановила её и определила место для игр недалеко от печки.
— Книги любят тишину, и нарушать их мир нельзя!
Оля огляделась и почувствовала осуждающие взгляды с полок больших и маленьких книг. Ей показалось, что это солдаты, стоящие в парадном строю, она вздохнула и приняла их условия.
Осмотрев помещение, Тоня приступила к накопившимся за зиму делам библиотекаря. Но в душе она была рада — жители вспомнили о книгах!
— Кто же это мог быть, посетитель или просто прохожий?
Мешки с песком закрывали окна, поэтому в библиотеке стоял сумрак. В свете керосиновой лампы Оля помогала маме в проклейке отремонтированных книг. Тоня готовила книгу для проклейки, а в это время дочка помешивала в кастрюльке клей.
— Мам, а правда клей похож на кашу?
— Конечно, ты только помешивай, а то подгорит!
По команде Оля брала кисточку и щедро промазывала очередную книгу под присмотром мамы.
— Нам клея ничуть не жалко, только ты выздоравливай быстрей, тебя ждут другие книги, в общем строю!
Книга отправлялась на пару дней под пресс, нехитрое устройство из двух дощечек и зажимов. После чего отремонтированную книгу Оля торжественно ставила под присмотром мамы на отведённое ей на полке место. Скомандовав по-военному:
— Приказываю занять положенное место в общем строю, равняйсь, смирно! Вольно! Приступить к хранению знаний! — улыбалась Тоня.
После чего в журнале, в графе о ремонте, Тоня делала запись, а Оля ставила жирную галочку.
— Вот и ещё один раненый в строю!
Тоня заметила, книги для дочки стали живые, она с ними играла, как с куклами, разговаривала и даже укладывала спать, всегда желая спокойной ночи. Иногда в библиотеку заходила почтальон, но не задерживалась, её ждали ещё во многих домах.
— Теперь мне стало легче, жители вывешивают объявления, что живы, и я уже знаю, куда идти. А как у вас?
— После того случая так никто и не заходил.
Олю заинтересовало услышанное новое слово «объявление».
Конец ознакомительного фрагмента.
