3½. С арестантским уважением и братским теплом

Олег Навальный, 2018

В декабре 2014 года братья Олег и Алексей Навальные были осуждены по «делу "Ив Роше"». Алексей получил 3½ года условно, Олег – 3½ года колонии. Европейский суд по правам человека признал приговор произвольным и необоснованным, но Олег отсидел весь срок, 1278 дней. В этой книге, большая часть которой была написана в колонии, он изложил все, что произошло с ним за это время. И снабдил рассказ подробнейшими схемами и иллюстрациями. Из нее можно узнать, чем «красная» зона отличается от «черной», зачем в тюрьме нужны простыни и полотенца, что такое СУС, БУР и АУЕ, куда прятать сим-карту при обыске и почему Чубакка стал осужденным. Но главное – это книга о том, как не теряться даже в самых диких, страшных и нелепых обстоятельствах.

Почта

Когда-то я работал в «Почте России», гостеприимные отделения которой вы наверняка не раз посещали. Ну, знаете, это там, где обед наступает в самый непредсказуемый, максимально неудобный для вас момент. Где письма принимаются десятками минут, а посылки выдаются часами. Где часто не бывает марок и конвертов и так же часто случается плохое настроение у оператора связи, у которого на груди улыбается бейджик: «Почта меняется».

Так вот, из этих порталов мучений почта жиденькими ручейками стекается в по-советски грандиозные и неудобные постройки — шлюзы, в которых формируется почтовое болото. Посмеявшись над моей специализацией («Экономическая и информационная безопасность в финансово-банковской сфере») и утерев рукавом слезу иронии, Вселенная отправила меня работать в главное шлюзовое управление, в терминологии Империи зла — ГЦМПП (Главный центр магистральных перевозок почты). В целом достаточно интересно. Каждый день что-то новое. КПД примерно два процента. Но работа всегда на пределе. Конечно, через некоторое время я стал взрывать мозги друзей и родных историями из жизни почты.

Видимо, эти-то истории и натолкнули моего брата на отличнейшую идею — электронный сервис подписки. Не думаю, что многие из вас, уважаемые читатели, хоть раз в жизни оформляли подписку на газеты и журналы. Как и все, что связано с посещением почтового отделения, этот процесс погружает в состояние полного отчаяния. Задумка была в том, чтобы сделать что-то удобное: хороший сайт, мобильное приложение, подписку через платежный терминал и т. д. Мы готовы были избавить измученных россиян от необходимости общения с почтовиками и возложить эту тяжелую ношу на хрупкие, но гордо расправленные плечи новой компании. Проект показался нам очень перспективным, был моментально одобрен, и Бро пошел делать компанию со звучным названием «Главное подписное агентство» (или «Главподписка»), а я принялся за полевые исследования.

Уже тогда брат начал обличать всяких властных гадов, поэтому угроза для любого бизнеса, в котором он участвовал, просматривалась. Но главной причиной того, что мы решили оформить свои права владения «Главподпиской» через зарубежную компанию, была все-таки выгода и процедурная простота, а не соображения безопасности. Очевидно, что для развития подобного бизнеса потребовались бы значительные расходы на маркетинг, которых мы себе позволить не могли, поэтому план был такой: компания выстраивает схему, делает сайт и приложение, обрастает контрактами с «Почтой» и издательствами, проживает пару циклов подписки, а потом продается. Сделать это путем продажи головной зарубежной компании — технически проще. К тому же можно не бояться того, что в любой момент к тебе придет гэбня и отберет бизнес.

Зарегистрировать компанию удалось быстро, а вот с полевыми исследованиями вышла заминка. Я отправился в ближайшее к офису отделение связи, и то, что я там увидел, превзошло все мои ожидания. Отстояв полчаса в очереди, я радостно изъявил желание оформить подписку на периодические печатные издания. Моя радость не передалась оператору связи. Более того, по его виду можно было подумать, будто он узнал во мне убийцу любимой морской свинки Пенелопы, смерть которой так резко прервала его детство. С трудом выдерживая его разрушительный взгляд, я повторил просьбу, добавив в голос капельку властности. Наградой мне были несколько бланков для оформления подписки, напечатанных, когда Брежнев еще мог играть бровями, а также легкий кивок в сторону почтовых каталогов, внешний вид которых заставил меня подумать о бубонной чуме и прочих страшных и очень заразных болезнях.

Десять минут я рылся в трех здоровенных талмудах и чуть не обезумел от количества граф, циферок и изданий типа «Геомагнетизм и аэрономия», «Клиническая и экспериментальная тиреоидология» или «Сыроделие и маслоделие». Запоров несколько бланков, я все-таки подписался на журнал Esquire, после чего, постояв в очереди еще полчаса и оплатив подписку, ретировался в отличном настроении — процесс оформления подписки в отделении оказался еще более отвратительным, чем я предполагал.

Но мечта о продвинутом сервисе была разрушена процедурой доставки. Из тех шести экземпляров, что я заказал, в течение полугода был доставлен только один — № 3. Моей жене его вручила взъерошенная почтальонша со словами: «Сами приходите за ним на почту, а то он дорогой, его своруют из ящика». «Главподписка», становясь контактным лицом для потребителя, должна была бы взять на себя ответственность за качество доставки, а значит, и за действия всех изнуренных жизнью почтальонов. А это, собственно, было не под силу даже самой «Почте России», поэтому проект было решено заморозить, пока не улучшится доставка.

Чтобы объяснить, чем стала заниматься «Главподписка» впоследствии, надо слегка рассказать о почте. Кто вообще отправляет посылки? Помимо родственников зэков и солдат, это делают предприятия дистанционной торговли. В конце 2000-х годов ситуация была следующая: если вы живете в столице или крупном городе, вероятность того, что, покупая что-то в интернете, вы получите заказ через «Почту России», исчезающе мала — ну, если вы не мазохист или не экономите экстремально на доставке. Но если вы счастливый житель селения Чумикан или Аян, не говоря уже о поселке Херпучи, со стопроцентной вероятностью вы активный пользователь услуг почтовой связи. Если же вы не покупаете в интернете монокини, а предпочитаете приобрести рассаду клубники в инновационной упаковке по каталогу «Сад и огород», то и подавно.

Интернет-магазинов великое множество, но физическую упаковку и отправку продукции осуществляют не все из них, на это есть специализированные компании. Понятное дело, среди них встречаются по-настоящему гигантские фирмы, у которых есть тысячи квадратных метров складских площадей, сложнейшие логистические процедуры, иностранные акционеры и необходимость работать с почтой, чтобы обеспечивать доставку по всей России (включая город Зима в Иркутской области).

Крупнейшие из таких центров упаковки и отправки располагаются в областях, окружающих Москву (земля и труд там в разы дешевле). Но организация такого производства связана с определенными проблемами, потому что логистика в нашей стране, как и многое другое, устроена через одно место — Москву.

А теперь представьте себе следующую картинку: в некоем городе — скажем, в Ярославле — стоит почтамт. Стоит он уже давно, потому что построен в попытке достичь коммунизма и последний раз ремонтировался, когда эти попытки еще предпринимались. В жестяных банках, подогреваемых лампой накаливания, кипит сургуч. Кружевная салфетка обрамляет факс в кабинете начальника, сам он тоскливо смотрит в окно. Что же происходит за окном?

Какие-то улыбающиеся люди в костюмах жмут руку губернатору и зачем-то бьют ярославскую землю, хранящую отпечатки ног великих князей, лопатой, а потом и вовсе отстраивают здоровенный склад, из которого в почтамт настойчиво начинают везти посылки — с каждым днем все больше и больше. Для «Почты» все это происходит мгновенно. Сургуч все еще кипит, все та же салфетка на факсе, а посылок сдают уже по четыреста тысяч в месяц.

Заместитель начальника почтамта по производству достает руководство для работников связи СССР, сдувает с него пыль вентилятором и пытается старыми, проверенными методами организовать обработку такого неожиданного объема. В целом это удается, но проклятущий клиент наращивает и наращивает производство. Почта не сдается, оптимизирует и оптимизирует, увеличивает количество рабочих маршрутов вывоза и так далее. Но вот уже нет места, чтобы поставить дополнительный компьютер, нет места, чтобы припарковать и загрузить машину, — посылками занято все здание, а рабочий коллектив предлагает брать посылки на обработку домой (к счастью, подозрительный начальник почтамта не допускает этого).

Примерно так выглядит ситуация на любом почтамте, который находится в непосредственной близости к крупным центрам дистрибуции. Тут возникает некое внутреннее противоречие. С одной стороны, на лицо объективная невозможность впихнуть невпихуемое в неподходящее здание. С другой стороны, у «Почты России» есть законодательно оформленная обязанность принять всю почту, которую ей пытаются сдать, — причем именно там, где это пытаются сделать.

Как же быть? Можно, например, подогнать клиенту фуру, набить ее посылками и отвезти туда, где их хотя бы можно выгрузить. Решение не совсем чистое с точки зрения нормативной документации, но в целом решает проблему и позволяет клиенту продолжить наращивать объем. Все это работает, пока не случается смена руководства в центральном аппарате почты и не приходит жестокий оптимизатор, который недоумевает: почему этот почтамт платит десятки миллионов рублей за доставку от склада в Ярославле в отделение связи в Москве? Руководство новое, поэтому страшное. В результате без попыток объяснить, почему все происходит так, как происходит, моргающий начальник почтамта выполняет распоряжение начальства. Почта перестает забирать продукцию со склада клиента, и тот остается один на один с горами посылок.

Примерно так и произошло в 2008 году с компанией «Ив Роше»: акцент с клиентоориентированности был смещен на экономию — все, что не влезло в местный почтамт, поехало в Москву, но уже не как обычные посылки, а как груз. Дело в том, что за перевозку груза, в отличие от посылки, в стоимость которой включена доставка, платит клиент. Проблем добавили только-только вышедшие ограничения на въезд грузового транспорта в центр Москвы, где исторически располагались основные производственные мощности почты, и это дополнительно увеличило издержки.

Как-то раз меня занесло на производственное совещание, где я не был нужен, да и сути его особо не уловил. Видимо, вызван я был для представительности собрания. Зато именно тогда я познакомился с чудесной девушкой Жанной. Она работала в логистике «Ив Роше», так что на перекуре после совещания мы нашли о чем поговорить. Она пожаловалась, что не может стабильно организовать вывоз своих посылок из Ярославля в Москву. Я хорошо знал разных перевозчиков и сказал, что без проблем организую вывоз по тарифам, которые они сами назовут. Через неделю она назвала тариф. Через две недели я нашел перевозчиков, которые возят колбасу из Москвы в Ярославль, а обратно едут пустыми. Через четыре я нанял пару диспетчеров, бухгалтера и директора для координации между французскими парфюмерами и русскими мясниками, и доселе простаивавшая «Главподписка» начала подзашибать деньгу.

Собственно, «Главподписку» я стал использовать для этих целей, так как это была готовая компания, и смысла создавать что-то новое не было. Брата я уведомил о начале деятельности уже постфактум. Не сказал бы, что это вызвало у него большой интерес — ему и своих забот хватало. Да и что тут, собственно, удивительного — перевозил и перевозил.

Позже я заполучил еще одного клиента — Многопрофильную процессинговую компанию (МПК), которой нужно было доставлять квитанции оплаты до почтамтов России. Казалось бы, почему «Почта» не могла это делать сама? Дело в том, что это очень косное предприятие, которое оказывает услуги только по определенному стандарту. Если клиент просит напечатать сто тысяч квитанций, разделить их на пятнадцать кучек и в течение двух суток доставить до занесенных снегом уральских почтамтов, клиентская служба «Почты» может в ответ лишь поморгать и перечислить, что есть в прейскуранте. Ну а у «Главподписки» аппарат управления состоял не из полутора тысяч человек, а из одного меня, поэтому я без труда разработал схему доставки, заключил договоры с десятком перевозчиков в России и начал работать.

Собственно, на этом развитие «Главподписки» и завершилось: меня как подающего надежды специалиста по логистике начали переводить на самые напряженные участки работы, и это съедало все мое время. На развитие бизнеса времени не оставалось, ну а отработанные схемы стабильно функционировали. Транспорт заказывался и поставлялся, диспетчеры выполняли свою работу почти без сбоев, мое непосредственное участие требовалось крайне редко.

У моих родителей было собственное дело — производство плетеной мебели, организованное в отремонтированном деревенском клубе в Московской области. Заработанные на «Главподписке» деньги я направил на то, чтобы частично расширить и перестроить это помещение, и имел планы сделать на его базе небольшой распределительный центр для экспресс-грузов. К сожалению, ничему этому сбыться не было суждено, и вот почему.

Шел 2012 год, и мой брат уже был обвиняемым по делу «Кировлеса», в рамках которого СК и ФСБ пришли зачем-то с обыском на предприятие родителей — видимо, хотели нарыть шокирующий компромат. Но для людей, открывших свое дело в 90-х, мои родители — подозрительно порядочные предприниматели. Поэтому, собственно, они и владели небольшим бизнесом народного промысла, а не цементным заводом например. СК и ФСБ ничего у них не нашли, зато вскрыли помещения «Главподписки» и обнаружили там транспортную документацию — которую они решили изъять.

Ну, изъяли и изъяли. Никаких опасений по этому поводу у меня не было. Предприятие суперпрозрачное: все расчеты исключительно безналом, все контрагенты — крупные компании, договоры заключены и исполняются без претензий, все налоги платятся и так далее. Может, не очень технично для транспортной конторы, но, согласитесь, надо быть совсем тупым, чтобы вести бизнес всерую, имея брата, который является главным популяризатором лозунга «Путин — вор».