Приключения кота Мерлина. Миссия «Ликвидация»

Олег Магелевский

Кот Мерлин – умеет творить чудеса, а именно: ограждать свою Хозяйку от всех неприятностей, которые ей грозят. Мерлину приходится мобилизовать все свои силы (целую агентурную сеть), чтобы помешать преступникам, вошедшим в доверие к Хозяйке, похитить из ее квартиры коллекцию дорогих произведений искусства. Агенты Мерлина работают под прикрытием, внедряются в штаб врага, разрабатывают целую операцию, требующую серьезного технического оснащения, чтобы обеспечить Хозяйке спокойную и счастливую жизнь.

5

— Ну, значит, до следующего понедельника, — сказал Мерлин, пожимая Рамзесу лапу на пороге тату-салона. — Оплата, как договаривались. Прохор заберет работу.

Рамзес покосился на Прохора правым глазом. Левый глаз временно не открывался.

— Ничего личного, — сказал Прохор и протянул Рамзесу черную волосатую лапу. Рамзес аккуратно пожал ее, но ничего не ответил. Морды обоих сфинксов приняли свое обычное мстительное выражение. Высоко подняв хвосты, Мерлин и Прохор отправились по домам.

— Неприятные создания, — сказал Прохор.

— Да, — рассеянно ответил Мерлин. Он, как обычно, был погружен в свои мысли. Предстояла следующая стадия операции. На этой стадии от Мерлина мало что зависело. Успех работы почти полностью зависел от Флешки и ее актерского таланта.

Флешке очень повезло с внешними данными. Она была из тех кошек, которые могли растопить сердце даже самого толстокожего носорога, не говоря уже о чувствительных барышнях и сердобольных старушках — их она щелкала, как семечки. Именно поэтому на счету Флешки было несколько успешно проведенных операций по внедрению. Теперь предстояла еще одна — внедрить Флешку в лагерь Противника. Но как это сделать, если Противник не имел абсолютно никаких слабых сторон? То есть был совершенно бессердечен? Над этим Мерлин вот уже несколько дней ломал голову. Казалось, что ему предстоит совершить настоящее чудо.

— Ладно, мне направо, — сказал Прохор. — Увидимся.

— До связи, — ответил Мерлин.

— Ты это, — добавил Прохор, — тебе поспать бы. Отдохни, а то лица на тебе нет.

— На том свете отдохнем, — сказал Мерлин с обычным кошачьим сарказмом. — Но спасибо за совет, — улыбнулся он и скрылся за углом.

Хозяйка Мерлина имела нехорошую привычку беспокоиться, если его долго не было дома. Она начинала думать, что Мерлин мог потеряться — дикая мысль, но совершенно типичная для Хозяйки. Когда эта мысль приходила ей в голову, она начинала делать вещи, которые, ну, как бы это сказать, компрометировали Мерлина в глазах окружающих. Выглядело это примерно так. Сначала Хозяйка в халате и тапочках выходила на лестничную площадку и начинала издавать очень неприятные позывные: «Кыс-кыс-кыс-кыс-кыс!» Мерлин, вообще-то, на эти позывные не откликался, но Хозяйка отказывалась это понимать.

— Кыс-кыс-кыс-кыс-кыс! — завывала Хозяйка, глядя в лестничный пролет и поправляя очки.

— Опять завела свою волынку, — говорили соседские коты, гулявшие по подъезду.

— Да, начался концерт по заявкам, — думали соседские собаки, потягиваясь на ковриках.

— Кыс-кыс-кыс-кыс-кыс! — продолжала Хозяйка, переходя с этажа на этаж.

— Опять пошла слоняться, как привидение, — говорили те, у которых нервы были покрепче.

— Господи, да заткните ее кто-нибудь! — мяукали те, у которых нервы были послабее.

— Дайте ей что-нибудь погрызть! — советовали собаки.

— Кы-ы-ыс-кыс-кыс-кыс-кыс! — продолжала Хозяйка, ни на что не обращая внимания. Однако спустя какое-то время она обычно возвращалась обратно в квартиру.

— Ну, наконец-то! — раздавался всеобщий вздох облегчения, потому что нет ничего неприятнее для кошки, чем действующий на нервы звук этого ужасного, скребущего душу и выворачивающего наизнанку «кыс-кыса». Однако опытные коты знали, что расслабляться еще рано. Предстоял еще и второй акт этой оперы. И, действительно, через минуту Хозяйка снова выходила в подъезд, неся в руке (вы не поверите!) тарелочку с молоком или сметаной или колбаской.

— Кы-ы-ыс-кыс-кыс-кыс-кыс! — снова заводилась Хозяйка, ставя тарелочку около ступенек напротив лифта.

— Как это унизительно! — фыркали кошки. — Неужели она думает, что он так и бросится лакать молоко (или что там у нее в тарелке) прямо на глазах у всех? Как собака? Как она себе это представляет?

— Бедный Мерлин, — говорили другие.

— А что там в тарелке? А? — интересовались собаки, привстав со своих ковриков и виляя хвостами.

Говорят, один раз, когда Мерлин задержался на деловой встрече дольше, чем обычно, Хозяйка даже вышла со своей тарелкой и «кыс-кысом» на улицу и обошла все соседние подъезды. После этого Мерлин долго не мог избавиться от репутации «маменькиного сынка». Однако все шутки на эту тему быстро прекратились, стоило ему пару раз показать свои наточенные когти. Так-то…

Вот и в этот раз Мерлин спешил домой, чувствуя, что хозяйка уже пропела первый акт своей «оперы» и скоро выйдет в подъезд с угощением. Мерлин прибавил шагу. С балкона на балкон, с трубы на трубу, с карниза на карниз он, наконец, добрался до своего окна и, запрыгнув в дом через приоткрытую форточку, произнес громко, отчетливо и выразительно (так, чтобы даже самым непонятливым стало понятно) свое фирменное «Пур-р-ряу!»

— Ну, что? Нагулялся? — спросила Хозяйка. На ее лице, как обычно, светилась добрая и наивная улыбка.

«На что это вы намекаете?» — подумал Мерлин и направился к миске с водой.

— Ах, он проголодался, мой бедненький! Ах, он проголодался! — сказала Хозяйка и открыла холодильник.

«Обязательно все повторять по два раза?» — спросил Мерлин про себя и с интересом заглянул в открытую дверцу. «Ни суши с лососем, ни форели, ни икры… — разочарованно произнес он. — Ты меня так голодом уморишь… Ну ладно, давай котлету!»

— Он хочет котлетку! Он хочет котлетку! — умильным голосом повторяла хозяйка. — Ну, на! Ну, на, мой хороший!

«Слова повторять не обязательно, а вот котлету можно и повторить», — подумал Мерлин, налегая на свой завтрак.

Одну из стен кухни украшала картина под емким и лаконичным названием «Калачи и колбасы». Очень яркая, красочная работа. «Кончаловский, кажется, — подумал Мерлин, доедая котлету. — Хор-р-рошая картина. Очень она мне нр-р-равится, — Мерлин всегда говорил нараспев, когда был в хорошем настроении. — И колбасы такие натур-р-ральные. И калачи. Чем-то на колбасы похожи. Интересно, за сколько бы она на Сотбис пошла? Хотя причем тут Сотбис? Такие колбасы, то есть такие работы, ни за какие деньги не продают», — рассуждал про себя Мерлин, задумчиво глядя на полотно.