Старинное зеркало в туманном городе

Олег Лебедев

Марина перенесла психологическую травму. Ее переезд в Ригу — бегство от прошлого.Здесь ее жизнь меняется. Иоганн Рихтер… Призрак жившего во времена Реформации врача, обладающий таинственной силой. Ей приходится выбирать между чувством к нему и к другому. Чувством к художнику, страдающему неизлечимым недугом. Врач тоже несвободен.В события вмешиваются древние призраки, несущие абсолютное зло.Роман продолжает цикл «Рижские истории», начатый «Рижским ноктюрном мечты». Продолжение последует…

Мама, ты очень любила этот роман.

Издание посвящается тебе.

Прости меня и храни меня.

Олег.

© Олег Владимирович Лебедев, 2024

ISBN 978-5-4493-8715-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рижский ноктюрн

Предисловие

Хорошая проза не сиюминутна, немного старомодна и не от мира сего. Она вроде бы даже и не написана, а сыграна, как сольная партия на трубе одинокого музыканта или фортепьяно в кафе, сизом от сигаретного дыма.

Олег Лебедев — вот такой писатель. Производная не от мира сего, с его завиральной идеей — вернуть свое прошлое, обнаружить себя в интерьере, где ему было хорошо. Не комфортно и сыто, а, возможно, горько и больно, но — хорошо.

Эти интерьеры могут кому-то показаться спорными, вздорными и немного не верноподданническими (вспомним «Верноподданный» Томаса Манна). Прибалтика — нынче заграница, почти Европа и не всегда любезная. Но Рига, словно иголка, прошивает шпилями своих соборов пространство и время и пробует соединить это разорванное на куски полотно единого языкового пространства.

Кто не был в Риге, Юрмале, тот вряд ли поймет, как важно, чтобы этот незабываемый силуэт Домского собора, костела святого Екаба, приморский сосновый запах, подбитый облачностью и приправленный балтийской ляпис-глазурью, не исчезал. Ведь это пространство — часть русской жизни и любви, которая не подвержена политической конъюнктуре.

У Олега — хороший учитель, Владимир Орлов, прививший ему дичок бесшабашности. Собственно, «Альтист Данилов» многих сбил с панталыку. Все они — приверженцы этого фантастического произведения, очень музыкального и романтичного. Не то чтобы сумасшедшие, но не нормальные, точно. Ненормальные в современном понимании. Не практичные, несчастные…

«Старинное зеркало в туманном городе» — роман о любви. Олег Лебедев словно и не умеет писать ничего другого. Вот и первая его повесть, опубликованная в журнале «Юность», тоже о любви и тоже о Риге — «Рижский ноктюрн мечты».

Это его жанр: ноктюрн. Что-то бесконечно трогательное, негромкое, печальное, сыгранное на ночь глядя, ибо — ноктюрн. В памяти возникают ноктюрны Шопена.

Во всяком случае, очередная история о любви — явно музыка, собранная из обрывков тумана прозрачного города, почти мечты, воспоминаний, боли и радости. В этом бесконечно трогательном и печальном ноктюрне хочется прописаться. Вместе с Мариной, Андрисом, Иоганном Рихтером.

Иоганн Рихтер появился из сказок Гофмана, что и немудрено. В этом городе с островерхими крышами испокон веков водились карлсоны, снежные королевы и, конечно, сказочники. Ну а привидения Жанна и Анна обитают всенепременно. Правда, ведут себя несколько нетрадиционно. Во всяком случае, не совсем, как в сказке. Но, однако, добрая половина сказочных фильмов в советские времена снималась в Риге.

Рига — сказочный город. Немного нереальный, немного как бы всегда в дымке, словно окутанный тайной. Поэтому проза Лебедева акварельна. Она ни к чему не призывает, никого не осуждает. Он рисует своих героев, миниатюрную женщину в дожде, идущую босиком, врача и художника, туманы. И в этом похож на своего героя Андриса, который боится смотреть людям в глаза. Все, что он умеет, — это рисовать акварели своего любимого города, силуэты соборов, туманную дымку прошлого. Все, что он умеет, — это рассказывать, никуда не торопясь, о любви.

И только поэтому это пространство Рижского взморья никуда не исчезло. И не исчезнет.

Там обитают вполне симпатичные привидения и люди. Они суеверны и суверенны. И мы им не чужие. Мы — свои — по праву родства, туманности наших перспектив и зыбкости бытия.

Рижский ноктюрн, опус второй…

Игорь Михайлов,писатель,