Скорый поезд «Новосибирск – Адлер»

Олег Колмаков, 2018

Память либо некая мистика возвращает главного героя в события десятилетней давности, когда его вагон был захвачен бандой людоедов… На сей раз ему придётся пережить куда более трудные испытания, дабы вновь выжить.Содержит нецензурную брань.

Глава 1

Из Омска в европейскую часть страны, я обычно добираюсь самолётом. Однако на сей раз, предпочёл отправиться в Ростов поездом. Иногда, знаете ли, хочется взять небольшой тайм-аут в этой бесконечной гонке за место под солнцем. К тому же, на дворе нынче глубокая осень, то есть, то самое время, когда на меня частенько накатывает не самое радостное настроение. Потому и двое суток, проведённых под стук колёс, в данном случае рассматривались мною не иначе, как сорок восемь часов отдыха, полудрёма и полного отрешения от текущей суеты.

Поезд «Новосибирск — Адлер» был проходящим и прибывал он на омский железнодорожный вокзал довольно-таки рано. Возможно поэтому, на вокзальном перроне было нынче не многолюдно. Ко всему прочему, в сегодняшнее сумрачное, прохладное и пасмурное утро, прилегавшую к вокзалу территорию, заволокло плотным туманом. Сквозь его пелену кое-как просматривались мощные прожектора, установленные на высоких мачтах по периметру станции.

Состав прибывал точно по расписанию. Ведущий локомотив, окутанный обрывками тумана, словно некий монстр из фильма ужасов, почти бесшумно и как-то неожиданно вдруг выплыл из молочной белизны водно-воздушной взвеси. Быть может именно эта картина прибытия поезда, несколько завораживающая и чуть жутковатая, на некоторое время и поселила в моей душе отчасти дурное предчувствие о предстоящем пути. Впрочем, то были мимолётные эмоции, которые очень скоро мною забылись.

Необходимый мне купейный вагон, под номером двадцать пять, оказался последним. Мне пришлось поспешить в самую дальнюю часть перрона, в самый конец состава.

Кроме меня, посадки в вагон ожидали ещё и трое военных. Прапорщик и два солдата, тащивших весьма тяжёлый оцинкованный и опечатанный ящик. Дождавшись, когда из вагона выдут сходившие в Омске граждане, а так же иные пассажиры, высыпавшие на свежий воздух размять мышцы, я предъявил проводнице свой билет.

— Мужчина! Будь добр, помоги затащить в вагон эту хрень! — указывая на тот самый оцинкованный ящик, обратился ко мне прапорщик.

— Да, ради Бога! — трудно было отказать в столь уважительной просьбе. Тем более что я и сам был некогда военным и мне самому, подчас приходилось тягать попутные грузы.

Ну, а действительную причину просьбы прапорщика я понял лишь тогда, когда все мы (то есть, четверо крепких мужиков) попытались оторвать тот ящик от земли.

Потому как оказался он, в буквальном смысле неподъёмным. Не представляю, каким образом эти двое худосочных солдатиков умудрились допереть его до состава.

Пыхтя, тужась, рыча и перехватывая руки, с горем пополам нам всё же удалось взгромоздить оцинкованный «гроб» в тамбур, после чего, доволочь его до нужного купе.

— Спасибо тебе, братишка! — едва переводя дыхание, кое-как сумел выдавить из себя прапорщик.

— До какой станции едете?.. — поинтересовался я. — …И каким образом вы собираетесь вытягивать данную тяжесть из вагона?

— До Армавира! — тяжело вздохнул прапорщик.

— Увы, но я схожу раньше. В Ростове!.. — ответил я с явным облегчением и осознанием того, что мне не придётся повторно прикасаться к неподъёмной ноше. — …Так что, извиняйте!.. Ничем помочь, не смогу!

— Надеюсь на то, что в Армавире нам будет проще, и мы сумеем обойтись без посторонней помощи. Ведь там, нас должны встретить! — ответил прапор, скидывая с себя бушлат.

— Слушай, а эта гробина не представляет для пассажиров какой-то опасности? — поинтересовался я.

— С чего вдруг? — военный выпучил на меня удивлённые глаза.

— Когда перетаскивали ящик, я как будто бы заметил на его корпусе маркировку «осторожно радиация» или ещё что-то в том же роде.

— Не переживай. Данный значок нанесли для острастки, чтоб ни у кого не возникло желание его украсть. Вот смотри!.. — прапорщик вынул из своей сумки счётчик Гейгера. Включил его и поднёс к корпусу. Развернув в мою сторону экран счётчика, он добавил. — …Как видишь, фон в норме!

— Тем не менее, счётчик ты с собой возишь! — подметил я, отправляясь восвояси.

Забегая вперёд, следует отметить, что этот самый ящик мне всё же придётся потаскать. Причём, в самом ближайшем будущем. Однако всему своё время и об этом я расскажу несколько позже.

Моё купе оказалось рядом с купе военных. А именно, в самом конце вагона.

На нижней полке слева, укутавшись в одеяло, спала девушка. Вслед за мной в купейный кубрик вошёл мужчина в спортивном костюме, примерно моего возраста.

— Гена! — полушёпотом, дабы не разбудить спящую, представился вошедший. Он осторожно выставил на столик, очевидно, купленное на перроне пиво.

— Андрей! — ответил я.

— Пивка не желаете? — мой попутчик щёлкнул по одной из бутылок пальцем.

— За предложение, конечно, спасибо! Но в начале, предпочту немного отдохнуть!.. — ответил я, располагаясь на нижней полке справа. После чего, пояснил. — …Проснулся ни свет ни заря. Пока до вокзала добрался, пока дождался поезда!.. Короче, ни черта не выспался!

— Да, без проблем! Я и сам сел в вагон, практически за полночь. Как говориться: прямиком из-за праздничного стола. Вчерась, едва ли ни целый день, мои друзья на курорт меня провожали. Потому и «колосники» с утра горят.

— На курорт?.. В середине октября?.. — переспросил я с удивлением.

— Да, хоть в декабре!.. — усмехнулся Генка. — …Главное, что на халяву! Проезд до места, и весь пансион оплачивает работодатель!

Собственно на том, наше утреннее знакомство и окончилось. Не расстилая постельные принадлежности, я прилёг на своё место и закрыл глаза. В полудрёмном состоянии до моего слуха долетали кое-какие звуки. К примеру, я слышал, как Гена перешёл в соседнее купе и заговорил с прапорщиком.

«Наверняка, нашёл себе собутыльника!» — подумалось мне.

В наступившей тишине, под размеренный стук колёс, я медленно погрузился в долгожданный глубокий сон. Впрочем, спать мне пришлось совсем недолго. Очень скоро я был разбужен проснувшейся соседкой. Нет-нет, она вовсе не трясла меня за плечо, и не орала мне в ухо: типа, вставай. Просто я сам, был вынужден проснуться от её пробуждения. Потому как барышня, не менее восьми раз, с шумом открывала и закрывала купейную дверь. Наверняка, ходила умываться и приводить себя в порядок, а после отправилась за чаем или ещё зачем-то, к проводникам. Чуть позже, когда соседка приступила к завтраку, в купе вернулся и Геннадий, слегка повеселевший после утренней опохмелки.

К данному моменту я уже проснулся. Тем не менее, продолжал лежать с закрытыми глазами, делая вид, будто бы, всё ещё прибываю в полудрёме. Мне необходимо было время, чтобы слегка освоиться в новом для меня месте. Ну, там… Немного привыкнуть к нынешней обстановке, к малознакомым людям.

Поначалу, я почему-то посчитал, что моя соседка (кстати, довольно привлекательная особа, двадцати трёх — двадцати пяти лет) приходится уже известному мне Геннадию, супругой. В действительности, они оказались братом и сестрой. Катерина (так звали даму) напросилась в попутчики к Геннадию, якобы, для решения каких-то служебных вопросов с одним из объектов сочинской недвижимости. Сам же Гена, занимал должность менеджера среднего звена в одной из новосибирских строительных компаний.

В общем, за какие-то четверть часа, я успел познакомиться с братом и сестрой, что называется: «заочно». Когда же я «проснулся» и присоединился к гостеприимному столу, выложив на него и свои «разносолы», наше знакомство состоялось уже на «очной» основе.

Закончив завтрак, мы попытались поиграть в «дурака», пара на пару, пригласив четвёртым игроком прапорщика. Однако данная затея нам очень скоро надоела. Короче, наше общение отчего-то не клеилось. И вполне возможно потому, что я всё ещё тешил себя надеждой на иллюзорный отдых и бездельное времяпрепровождения наедине со своими мыслями. Была даже задумка попросить проводников «переселить» меня в другое купе. По сути, курортный сезон был уже окончен, и мы следовали в южном направлении, фактически в полупустом вагоне. В подавляющем большинстве, пассажиры ехали на короткие расстояния, занимая свои места, не более чем, на шесть-восемь часов.

Ну, а после того, как наш поезд миновал Тюмень, я окончательно понял, что запланированный дорожный отдых мне придётся временно (если не полностью) отложить до лучших времён. Ведь именно в Тюмени к нашей компании присоединился нефтяник Владимир. Он был младше меня, лет на семь. Причём, лицо его, мне как будто бы показалось знакомым. Однако присмотревшись и немного поворошив свою дальнюю память, я пришёл к однозначному выводу — скорее всего, он чертовски был схож с кем-то из моих давних приятелей.

— Здравствуйте, попутчики! Может, выпьем за знакомство?.. — не успев войти, Владимир выставил на купейный столик бутылку дагестанского коньяка.

— А почему бы и нет? — ответил Генка, прибавив к сорокаградусному «кавказцу», бутыль молдавского вина.

Тотчас, Катя засуетилась с дорожными закусонами.

«Да, в принципе и чёрт с ней, с этой пустой дремотой!.. — подумалось мне в ту минуту. — …Бывает так, что в хорошей и беззаботной компании, расслабляешься куда круче!.. Да и коллектив, собравшийся ныне за столом, весьма интересный. Весёлые и не закомплексованные ребята, с безграничным чувством юмора. Потому и мне, давно пора отойти от «осенней спячки».

Уж и не знаю, как там в других странах, а в России такое случается сплошь и рядом. С людьми, которых я знал не более суток, мне было до того легко и просто, будто бы знаком я был с ними, едва ли, не полжизни. В общем, нормально так посидели.

В Екатеринбурге «подзаправились» спиртным и прочей закуской.

Хоть и пили мы, почитай целый день, однако вели себя достаточно интеллигентно, тихо и аккуратно, не доставляя каких-либо неудобств остальным пассажирам. Тем более что этих самых пассажиров, после Екатеринбурга, практически и не осталось. Наши купе «дальнобойщиков»… Имею в виду Катю, Генку, Вовку, себя, да прапор с двумя солдатами… Плюс три-четыре «спринтера», разместившихся в голове вагона, рядом с комнатой проводников. Вот, собственно, и все пассажиры, следовавшие в южном направлении.

— А чё вы хотели?.. — пояснила данное обстоятельство проводница Фая. Время от времени она подсаживалась к нашему столику, да пропускала рюмку другую. — …В купейном вагоне сейчас мало кто ездит! Тем более, на короткие расстояния. Потому как дорого. Вон плацкартные, битком забиты! Тогда как мы, считай, всю зиму порожняком будем ходить. Кстати, Василий!.. Всё забываю спросить?.. — проводница вдруг обернулась к прапорщику. — …Что за сундук вы с собой везёте?

— Честно сказать, я и сам не знаю! Мы с ним уже месяц, как таскаемся. Говорят: новейшая разработка Новосибирского Академгородка. Генератор каких-то там частот!

По началу, с мигалками и вооружённой охраной нас сопроводили в сторону Барнаула. Не успели добраться до места, как получаем новый приказ: сворачиваться в Омск, на танковый полигон. Туда нас отправили, уже на обычном грузовике с парой автоматчиков. А там… Имею в виду, в Омске. Вдруг выяснилось, что рядом с полигоном, в непосредственной близости от него, расположено кладбище. Дескать, проводить испытания данного прибора с подобным соседством, категорически запрещено. Пару дней помыкались-потыкались и получили новое распоряжение: сруливать вместе с прибором в Армавир. Без какой-либо охраны и табельного оружия довезли нас до вокзала. Там и оставили, посреди привокзальной площади, на произвол судьбы. Вот вам и вся секретность!

За прошедший месяц, мы так ни разу данный ящик и не открыли. Потому и не имею я представления, что это за «разработка» и с чем её едят.

— Ты, Васёк, между делом о кладбище обмолвился!.. — диалог Фаи и прапорщика ненавязчиво оборвал Геннадий. В отличие от всех остальных, он начал выпивать с самого утра, потому ближе к вечеру и находился уже в изрядном подпитии. — …Хочу поинтересоваться у тебя, у профессионального нефтяника… В конце концов, у опытного «бурильщика»… Правда ли, Володя, что вгрызаясь в недра нашей земли-матушки, вы иногда слышите голоса из преисподней? О данной жути я как-то по телевизору слышал.

— Уж и не знаю, голоса это или нечто иное… — заслышав родную тему, Вовка заёрзал на месте. — …Да только, так иногда повеет смертью из глубин земных, или что-то хохотнёт оттуда таким ужасом, что мало не покажется. Бывает, рассказывают мужики, дескать, видели они на проходках и чертей, и как серые тени из скважин выскакивали. Да чего далеко ходить? На прошлой вахте забуриваемся мы в болото. А оттуда вроде как дымка подымается в виде некой твари. И тихо так, говорит нам!.. — в это мгновение, Владимир схватил Фаю за руку и зычно выкрикнул. — …Отдай своё сердце!

— Тьфу ты, идиот! — сплюнула перепуганная проводница.

Над злой шуткой нефтяника, мы ещё долго смеялись, пока разговор на мистические темы не решила продолжить Катя, сестра Геннадия.

— Ребята, а вот я совсем недавно прочитала историю, про одну богатую вдову. В общем, у одной женщины внезапно скончался муж. Сердечный приступ. Отдавая последнюю дань своему благоверному, дама не пожалела средств на достойные похороны. Жили они в роскоши, потому и проводы главы семейства необходимо было провести в соответствии с данным статусом.

Однако в последний момент вдруг выяснилось, что родители умершего (проживавшие за границей) не поспевают к намеченной скорбной дате. То ли известили их слишком поздно; то ли путь у них был, вовсе не близким, с многочисленными пересадками. А быть может, возникли определённые трудности с пересечением границ. Так или иначе, но на пару дней, мать с отцом на похороны сына опаздывали.

Короче, наша барышня оказалась в безвыходной ситуации. С одной стороны, переносить похороны было не реально. Умерший считался в городе личностью известной и знаковой. Потому, об изначально намеченной дате и времени похорон были давно оповещены первые лица города и области, вплоть до Губернатора. С другой стороны — близкие покойного. Не уважить их, в определённой степени было кощунством. Совсем уж как-то не по-людски.

И тут на помощь вдове неожиданно пришёл сотрудник «крутого» ритуального салона. Он-то и объяснил женщине в доходчивой форме, что родители спешат на похороны, по сути лишь ради того, чтоб последний раз взглянуть на сына. Потому и посоветовал данный специалист, профессионально занимавшийся ритуальными делами, установить в гробу подсветку и мобильную видеокамеру, батарея которой рассчитана на длительное использование без дополнительной подзарядки. Таким образом, и похороны состоятся в назначенный час, и родственники смогут увидеть покойного: хоть месяц спустя, хоть два.

В начале, барышня в самой категоричной форме отвергла, показавшуюся ей идиотскую затею. Однако время шло и ничего нового, более приемлемого для выхода из патовой ситуации она так и не придумала. В конце концов, камеру установили.

Родители умершего отнеслись к снохе с полным пониманием. Более того, увидев на экране монитора лицо усопшего, пожилые люди поразились возможностям современной технике.

На девятый день, помянув сына, родственники отправились в обратный путь. На том, собственно, история могла и окончиться. Однако было у неё и своё продолжение… — Катерина уселась поудобнее и продолжила своё повествование с присущей для любой женщины сентиментальностью. — …Впервые за последние лет двадцать, вдова осталась в пустом и огромном доме одна. Лишь теперь в полной мере она сумела ощутить холод своего одиночества. Когда же наступил поздний вечер, она не сдержалась и включила монитор своего компьютера, на который поступал сигнал прямиком с кладбища. После чего, долго смотрела на лицо мужа и тихо плакала.

С тех самых пор, женщина не могла уснуть, пока не увидит своего супруга, пока мысленно не пообщается с ним, не спросит совета, не обсудит прожитый день. Те ежедневные «свидания» продолжались около месяца.

И вот однажды, включив компьютер, вместо до боли знакомого лица супруга, наша вдова вдруг увидела на экране чёрный череп с горящими красным светом глазницами. От страха её колотило всю ночь.

Уже утром, посчитав ночные видения бредом своего больного воображения, женщина решила-таки покончить со злополучной техникой и никогда более не беспокоить усопшего. Но, то ли из женского любопытства; то ли из-за нежелания ещё раз «потерять» мужа, её рука так и не смогла поднять молоток, дабы расколотить вдребезги тот злополучный модем.

На следующую ночь её взору предстала очередная сатанинская картина со стекающей по экрану густой алой кровью… Через сутки, в едва различимой темноте барышня сумела различить две тёмные фигуры в длинных, доходящих до пят плащах с балахонами, накинутыми на головы. Дальше — больше… Каждую ночь новый сюжет из загробного мира. Будто бы муж её, отправляясь в «зазеркалье», прихватил с собой и эту самую злополучную видеокамеру.

В общем, баба едва не тронулась умом, если бы ей на помощь вовремя не подоспели подруги с психологами и сотрудниками правоохранительных органов.

Позже выяснилось, что могила супруга, из хулиганских побуждений была вскрыта юными вандалами. Вмонтированную в гроб камеру, они похитили. Тогда как вдова, всё это время наблюдала за идиотскими шалостями малолетних извращенцев.

Вот такая жуть!.. — подытожила Катя. — …Не представляю, какого было той женщине ночью, в пустом доме!

— Тебе-то, чего переживать?.. — усмехнулся Геннадий. — …Ты б замуж в начале вышла, а уж после и о похоронах супруга думала!

— Типун тебе на язык! — огрызнулась девушка.

— Мне интересно, ты чего в большей степени испугалась: свадьбы или похорон? — не унимался старший брат.

— Генка, шёл бы ты лучше спать! Мелишь чего не попадя!.. — Катя воспользовалась своим последним и самым верным аргументом, упрекнув брата в злоупотреблении алкоголем.

— А ты сама, разве не мелишь?.. — вдруг взъерепенился Геннадий. — …Придумала, понимаешь, какую-то хрень про летающие гробы с видеокамерами! Да ещё и посторонним людям, об этом треплешься!

— Я, правда, об этом читала! — в отчаянии выкрикнула Катя.

— Ребята, не ссорьтесь!.. — остепенил родственников прапорщик Василий. — …Так хорошо сидели. И вдруг, перецапались из-за какого-то пустяка. Лучше слушайте, чего я вам расскажу!..

Все притихли. За окнами вагона уже стемнело. Потому и «страшилки», рассказанные в купейном полумраке с особым придыханием и соответствующими интонациями, создавали определённую ауру, навивавшую на слушателей определённую таинственность, незримое чувство страха и опасности. Словно вернувшись в детство, во времена подростковых школьных пионерлагерей, взрослые дяди и тёти были готовы, не только слушать и рассказывать, но и верить в полуфантастические события, во всякую чертовщину.

— Я могу быть на сто процентов уверенным в том, что история, о которой я собираюсь вам поведать, по-настоящему реальна!.. — пока Владимир разливал по стаканам очередную дозу спиртного, Василий приступил к своему повествованию. — …Потому как лично прочитал о ней в газете, году этак в восемьдесят первом или восемьдесят втором. То есть, ещё в советские времена. Ни то в «Труде»; ни то в «Известиях». По тем временам, газетным очеркам и рассказам, уж поверьте мне (пятидесятилетнему мужику), можно было доверять. За какую-либо ложь или откровенную туфту, в ту эпоху могли и посадить. Я уже не говорю о сдачи партбилета или увольнения из редакции!

Короче. Началось всё, как и в предыдущей истории, со смерти мужа. Правда, не было здесь никакого богатства — обычная советская семья. Потому и похороны вышли скромными. С тех траурных мероприятий минул примерно месяц. Вдова вроде бы успела прийти в себя, вернутся к прежней жизни и в свой сугубо женский фабричный коллектив.

Однажды приходит она утром на смену, а девчонки… Имею в виду её коллег по работе, обычных швей и ткачих. В общем, они вдруг принялись поздравлять её с выигранной машиной. Дескать, повезло тебе!.. Мол, Боженька, хоть чем-то сумел компенсировать потерю кормильца!

Наша дама, как говориться: ни ухом, ни рылом. Никак не может дорубить с чего это вдруг, какая-то машина, выигрыш… Впрочем, несколько позже она постепенно начала кое-что припоминать.

Оказывается, ещё задолго до смерти мужа, девчонки из цеха скинулись по пятьдесят копеек, дабы приобрести пачку лотерейных билетов, и чтоб номера в них шли подряд. Дескать, так будет больше шансов на какой-либо ценный выигрыш. Пачку купили, билеты раздали. На том, собственно, всё и забылось. Потом смерть мужа, похороны, траур, поминки, девять дней, сорок дней.

Однако те траурные заморочки были лишь у неё одной. Тогда как остальные барышни, необременённые скорбными мероприятиями, благополучно сверили номера своих лотерейных билетов с опубликованной в газете таблицей. Где-то, ну совсем рядом вдруг обнаружился и главный выигрыш — автомобиль «Волга». При помощи самых нехитрых и логических расчётов меж сотрудников одного коллектива, определили и того, кто должен был стать обладателем главного приза.

Для вдовы, оставшейся с тремя детьми, те деньги, вырученные за выигранную «тачку», естественно были хорошим подспорьем. Не иначе, как манна небесная. Радость нашей героини омрачало лишь одно обстоятельство — она совершенно забыла, куда сунула тот счастливый билет, принесённый с фабрики около трёх месяцев назад.

Как вы наверное и сами понимаете, вечером того же дня верх дном была перевёрнута вся квартира. Трое детей во главе с матерью, тщательнейшим образом проверяли каждый закуток жилых помещений, перелистали каждую книжку, перетаскали мебель и, едва ли, не вскрыли пол со стенами. К двум часам ночи стало понятно, что счастливого билета в доме нет.

И лишь утром, что называется: на свежую голову, барышня вдруг вспомнила о том, что выигрышный билетик она сунула в карман пиджака мужа.

В тот вечер, они собирались на спектакль. Супруг одел на себя парадно-выходной костюм. Тогда как наша дама, выкладывая из своей сумочки ненужные предметы, наткнулась на лотерейный билет. Со словами: «Возьми на счастье!» — она и вложила его в кармашек пиджака, куда обычно приспосабливают носовой платок. Главная же беда заключалась в том, что именно в этом самом костюме, она своего мужа и похоронила.

Вдова рассказала о том на работе. Подруги посочувствовали, немного утешили. Всё бы ничего, да только с этого самого момента женщина вдруг начала ловить на себе презрительные взгляды коллег по работе. Дескать, вот же паскудная баба: получила по-тихому выигрыш, свалила всё на похороны и даже не «проставилась», дабы отпраздновать, как положено главный приз. Слухи и кривотолки в женском коллективе множились и разрастались, словно снежный ком. Вместе с тем, усиливалось и незримое давление на женщину, оставшуюся без кормильца. И уже через неделю вдове был объявлен бойкот молчания. В столовой никто не смел, подсесть к ней за один столик. От неё отвернулись даже самые близкие подруги…

Отчаяние барышни очень скоро достигло своего апогея. Ей уже ничего не оставалось, кроме как написать заявление об эксгумации тела.

Вполне естественно, что на вскрытии могилы вместе с официальными лицами присутствовала и сама вдова. Потому как именно она и затеяла данную, малоприятную процедуру. Вот уж где была настоящая жуть!

Прапорщик сделал короткую паузу, дабы «закинуть» в себя разлитые по стаканам дежурные сто грамм. Так и не закусив, он продолжил.

— Вы только представьте, какие чувства будоражили душу вдовы, когда копальщики, убрав с надгробного холма памятник, принялись выбрасывать из могилы ещё не слежавшуюся и толком не осевшую землю. Тут вам и страх, и стыд, и позор, и ненависть к самой себе.

— Да уж!.. Не хотела б я оказаться на месте той бабы!.. — тяжело вздохнула Фая.

— Лотерейный билет, хотя бы нашли? — поинтересовался Владимир.

— В том-то и дело, что не нашли!.. — усмехнулся прапорщик. — …Не нашли ни билета!.. Ни костюма!.. Ни покойника!.. Ни гроба!

— То есть, как? — в удивлении округлила глаза Катя.

— А вот так!.. — вновь хихикнул Василий. — …Рыли-рыли, а там и нет ничего! Могила оказалась пустой. Баба, в обморок!

Тут-то и всполошилась милиция с прокуратурой. Завели уголовное дело. Во все сберкассы были разосланы ориентировки с номером пропавшего билета. И примерно через неделю, в одном из отделений объявился-таки некий гражданин, предъявивший в кассу именно ту самую «лотерейку». Мужика повязали, начали колоть: дескать, где взял билет? А тому скрывать вовсе нечего. Рассказывает, что купил он костюм в комиссионке. Дома примерил, сунул руку в карман, а там лотерейный билет. Сверил с таблицей — машина! Вот и помчался он на радостях в ближайшую сберкассу.

Менты бегом в комиссионку. Уж и не знаю, как сейчас… А раньше, всё было официально. Вещи сдавались в скупку, исключительно по паспорту. Быстро вышли на гражданку, выставившую на продажу, аж пять мужских костюмов. Жила та баба в сельской местности, близ городских окраин. Хуторок на отшибе посёлка. Туда-то и наведались блюстители порядка с ордером на обыск.

Семья той бабы, сдавшей в комиссионку костюмы, занималась разведением песцов. Из шкурок зверьков, шили шапки и шубы.

В начале, гражданка пошла в полный отказ. Дескать, ничего не знаю, моя хата с краю. Когда же припёрли её к стенке неопровержимыми фактами, тут-то она и раскололась.

Оказалось, что в дирекции кладбища у неё работал какой-то родственник. Именно он и позволял, под покровом ночи раскапывать «свежие» захоронения. У них там было нечто схожее с безотходным производством. Гробы пускали на дрова. Одежду с трупов, развозили по комиссионкам. Тогда как тела самих мертвецов, отдавали на корм песцам. Тут вам не только жуть, но и полный кошмар!

С минуту все сидели молча. По-видимому, каждому из присутствующих в купе было трудно уместить в обычный человеческий разум, этакую холодящую кровь мерзость…

Уж и не знаю, что в большей степени повлияло на меня: рассказ Василия о семье «нелюдей», обитавших на отшибе посёлка, либо нынешняя атмосфера купе, перенасыщенная мистицизмом и жаждой определённого чувства опасности. Какой именно из этих двух факторов в конечном итоге всколыхнул мои далёкие воспоминания, заставив меня кое о чём вспомнить. И не просто вспомнить, а ещё и поделиться теми чувствами и переживаниями с окружавшими меня людьми.

— Ребята, пожалуй, и у меня отыщется история, которая будет вам весьма интересна!.. — начал я с некоторым волнением в голосе.

Вне всяких сомнений, я чертовски переживал. Потому как ни разу в жизни, ни единому человеку о данной истории я ранее не рассказывал. Быть может, считал, что прозвучит она из моих уст совсем уж нелепо. В некоторой степени, я опасался быть непонятым; боялся, что надо мной будут смеяться, приняв моё повествование за полный вымысел. А возможно, я опасался и нечто иного. Имею в виду, криминальные последствия данного пересказа. Тогда как здесь, в поезде, в компании абсолютно чужих мне людей, да ещё и под приличный алкогольный градус, я несколько осмелел.

— Хочу сразу предупредить!.. — продолжил я, немного освоившись в роли рассказчика. — …О том, что история, о которой я собираюсь вам поведать, вовсе не прочитана и не услышана от кого-либо. Все её перипетии, я пережил на своей собственной шкуре. И, пожалуй, лишь я один ныне являюсь последним и единственным свидетелем тех кровавых событий. Ну, а кроме того… Могу смело заверить вас в том, что события, о которых я собираюсь вам поведать, в буквальном смысле перевернули всю мою последующую жизнь!

— Обожди-обожди!.. — вдруг встрепенулась проводница, обращаясь ко мне. — …Прямо сейчас будут подряд две станции: «Янаул» и «Агрыз»!.. Мне необходимо разбудить Светку, свою напарницу. Да и самой не мешало бы вздремнуть. Не дай-то Бог, с утра попасться на глаза начальнику поезда с запахом перегара. Андрюша, давай-ка, ты расскажешь свою историю завтра! Уж больно мне хочется её услышать!

— Ну, завтра — так завтра! — в общем-то, я не возражал.

Однако стоило Фаи скрыться в дальнем конце вагонного полумрака, как меня дёрнул за рукав Василий.

— Чёрт с ней, с этой проводницей! Она и без того, уже пьяная! Начинай свою историю!

— Но, ведь я пообещал! — растерявшись, я и не знал, что мне делать.

— Андрей!.. — поддержал прапорщика Владимир. — …Об этом обещании, уже завтра она и не вспомнит!

— Конечно, начинай!.. — по данному поводу высказалась и Катя. — …Заинтриговал, понимаешь!.. И сразу в кусты!

— Ща тяпнем по стопочке!.. — Геннадий потянулся за бутылкой. — …И начинай свой рассказ!

— По-моему, тебе уже хватит «тяпать»! — вновь возмутилась Катерина.

— Ты чё, снова за своё?.. — повысил голос её недовольный брат.

— Ладно-ладно. Будь, по-вашему!.. — согласился я, дабы пресечь на корню очередной назревающий конфликт. — …Наливай! А уж я, пожалуй, и начну!