Сильнейший заговор на смерть

Олег Колмаков, 2019

Пожалуй, каждому из нас приходилось сталкиваться с тяжёлыми, неугомонными соседями, способными превратить нашу жизнь в сущий ад. А если соседям ещё и покровительствуют тёмные оккультные силы, тогда самое время подумать уже о собственном выживании…Содержит нецензурную брань.

Глава 4

О том, что в квартире, расположенной прямо над нашими головами, нынче празднуется новоселье, знали не только мы, и не только наш этаж, но, похоже, и жители всего подъезда, а возможно и всего дома. Потому как в наш уютный дворик вдруг заехала, ну, просто ограменная фура, на три часа полностью перегородившая проезд любому виду транспорта. Вещи разгружали большой компанией, среди которых я заметил и тех самых мужичков, которые приезжали на микроавтобусе за таджиками-отделочниками. Тут-то и припомнил я слова Тахира: «Ты в курсе того, что Альберт здесь вовсе не хозяин. Когда-то он был таким же шабашником, как и мы… Он лишь опекун…». Интересно, какой смысл Тахир вкладывал в эти слова?

Пока заносили вещи, мы между делом успели познакомиться с семьёй вышеупомянутого Альберта. Его жену звали Ларисой. Как мне тогда показалось, женщиной она была весьма экстравагантной, если не сказать: вульгарной. Данный вывод я сделал из её несколько развязной манеры общения. С абсолютно незнакомыми ей людьми эта дамочка могла позволить себе хамовато-панибратское общение, то и дело, вклинивая в свой монолог (к месту, а то и вовсе между прочим) залихватское матерное словцо.

— Наконец-то мы закончили этот долбанный ремонт!.. — принялась тяжело вздыхать хозяйка восемнадцатой квартиры, едва мы успели поздравить её с новосельем. — …Вы б только знали, сколько бабла мы вложили в это жилище, сколько времени, сколько сил потратили!.. Скажи мне кто наперёд, во что я, мля, ввязываюсь в какой дурдом, твою мать, окунаюсь — ни за что б ни согласилась. Ну, ничего! Всё самое страшное уже позади. Я наняла кое-какую прислугу, чтобы они отмыли весь, оставшийся от строителей срач; чтоб бассейн был чист. Ну, а сегодня мы с радости тупо нажрёмся. Так погуляем, чтоб стало тошно тем, кто до последнего не верил в то, что мы справимся!.. Кстати, соседи. Приглашаю вас на наше новоселье. Часикам к пяти, подтягивайтесь! Посмотрите, где мы будем жить.

— Лариса, а у вас дети есть? — осторожно поинтересовалась Лена.

— Даня!.. Кирилл!.. — выкрикнула наша новая соседка, оглядываясь по сторонам. Когда же к ней подбежала пара мальчишек, она пояснила. — …А вот и наши спиногрызы!..

Старший, Даня, оказался на пару лет взрослее нашего сына Андрея. Он был молчалив и за всё время, проведённое в нашей компании, не произнёс ни единого слова. От моего внимания также не ускользнул и тот факт, что младший сын Ларисы и Альберта, Кирилл (практически ровесник Андрея), был несколько неадекватен. По крайней мере, имел весьма низкий уровень развития. О том свидетельствовала его мимика, а так же интонация, жесты и его чуть растянутая, приторможенная речь. Вот такая, довольно-таки странная семейка с нынешнего дня должна была обосноваться в нашем тихом подъезде.

— Ни на какое новоселье мы с тобой, конечно же, не пойдём! — уже в домашних стенах, по поводу вышеозначенного приглашения, поспешила высказаться Лена.

— А, по-моему, можно было сходить, погостить часок-другой! Поближе познакомимся, возможно, и подружимся!..

— Нет! Мне вовсе не понравилась эта Лариса. От неё просто разит ложью, похотью и откровенным лицемерием. Одним словом: базарная баба!

— От кого в наше время не разит притворством?.. — мне лишь оставалось усмехнуться. — …Кому нынче не хочется выглядеть лучше, чем он есть на самом деле? Такова природа человека.

— Я вовсе не об этом. Мне в ней не понравилось нечто иное. Даже и не знаю, как тебе это объяснить. От неё исходит некий неприятный негатив. Ты когда-нибудь слышал о таком понятии как «чёрная аура»?

— Ох, Ленуся!.. Любишь ты накрутить!.. — я недвусмысленно покачал головой, после чего, добавил. — …Коль не хочешь идти, значит, не пойдём!..

Ну, а спустя пару часов началось то самое новоселье, на которое мы собственно не пошли. С грандиозной пьянкой, шумом, топотом, танцами и прочим. Причём, главная нагрузка пришлась именно на потолок нашей квартиры. Ведь, если вы помните, в аккурат над нами и располагался у них зал. Наши люстры ходили из стороны в сторону, стены сотрясались так, будто бы танцевали не на пятом этаже, а отплясывали непосредственно на наших головах. При этом танцующих было не менее пяти десятков. Крики, громкая речь, музыка и прочий гвалт очень скоро слились в один мощный фон, от которого у меня несколько подразболелась голова. Меж тем, разгул праздника вовсе не думал угасать. И это при том, что на дворе уже был поздний вечер.

— Может, поднимешься?.. — около полуночи, ко мне обратилась супруга. — …Попроси их праздновать своё новоселье несколько потише!

— Да ладно тебе, пусть погуляют!.. — я приобнял Лену за плечи. — …Не каждый день люди в новую хату въезжают. Даже не представляю, с каким размахом гулял бы я, заимей своё собственное жилище. Давай-ка, мы потерпим эту самую ночку, не будем портить соседям праздник!..

Так собственно мы и поступили. Перетерпели, перегнулись и естественно не выспались. Благо следующий день был субботним. То есть, мы запросто могли отоспаться и днём. Впрочем, забегая несколько вперёд, могу сообщить читателю о том, что нам так и не удалось подремать, мы даже не сомкнули глаз и в дневное время суток. Дело в том, что новоселье притихло лишь на пару часов и то под самое утро. После чего, праздник пятого этажа продолжился с прежним размахом. Уж и не знаю, были это одни и те же люди, поочерёдно менявшие друг друга за праздничным столом и периодически отсыпаясь в отдельных комнатах, либо на смену одним гостям приходили иные. Так это было или иначе, но моя семья уже более суток прибывала под прессом бесконечного хаоса и безграничного бардака, устроенного нашими соседями сверху.

— Ну что, Павел? Может теперь, пора бы и прекратить этот бедлам?.. — к одиннадцати часам вечера уже следующих суток, терпение моей супруги, похоже, иссякло. — …Поднимись, предупреди их о том, что мы можем и полицию вызвать!

Спорить с Леной я уже не имел ни морального права, ни своих собственных физических сил. За пару последних дней они попросту кончились. Да собственно, я и сам не горел особым желанием пережить ещё одну адскую ночь.

После долгих и достаточно настойчивых ударов во входную дверь восемнадцатой квартиры, она всё же распахнулась. На лестничную площадку вырвался грохот музыки и гвалт людской бесконтрольной толпы. У меня даже сложилось ощущение, будто бы дверь квартиры никто и не открывал, её просто-напросто выдавило избыточное давление, созданное мощной акустикой звуковоспроизводящих систем. Вслед за шумом квартирного гама, на лестничную площадку вывалился в дрезину пьяный Альберт. Он кое-как держался на ногах, не мог произнести ни одного вразумительного слова и, похоже, не совсем понимал, кто стоит сейчас перед ним. Более того, кажется, он вообще не имел представления, где нынче находиться. Из-за спины Альберта вдруг выскочила Лариса. Данная гражданка была значительно свежее своего, в матину бухого супруга. Наверняка ей удалось выкроить несколько часов, дабы немного подремать в одной из дальних помещений, либо в вопросах экстремальных перегрузок, она оказалась гораздо тренированней своего мужа.

— О-о-о, какие люди, и без охраны!.. Привет-привет, сердобольный соседушка! Ты всё ж таки соизволил почтить наше скромное бардельеро своим личным присутствием!.. Ну, проходи-проходи, чего в дверях-то стоять? — она указала направление и чуть отступила в сторону, как бы освобождая мне проход.

— Извините, но я вовсе не в гости!.. — мне пришлось сохранить хладнокровие дабы не заорать ей прямо в лицо: дескать, вы тут совсем что ли охуели; взгляните на часы, который нынче час. — …Я лишь хочу попросить вас сделать музыку потише, и вести себя несколько поскромнее.

— Да, ладно тебе!.. Завтра воскресенье, успеем ещё отдохнуть! Зови свою жену, и милости просим на наш «огонёк»!..

— Прошу понять меня правильно. Наш ребёнок уже вторую ночь не спит. У вас ведь так же есть дети, потому и должны вы нас понять!..

— Выходит, ты брезгуешь моим приглашением? — Лариска оборвала меня на полуслове, будто вовсе не услышав моих аргументов.

— Не в этом дело! Мы все устали. Не пора ли угомониться?

— Сосед, ты пойми меня правильно!.. У нас имеется своё дело, мы предприниматели. В каких-то сделках нам приходиться сильно рисковать. Причём, рискуем мы своим бизнесом, своими собственными деньгами. Представь, когда ты ставишь на кон практически всё, что имеешь и при этом срываешь большой куш!.. Такую сделку, в обязательном порядке, стоит отметить. Причём, не просто отметить, но и хорошенько расслабиться. Вот почему мы и можем позволить себе подобные праздники с весельем, музыкой, друзьями! И в этом нет ничего зазорного.

— Вы это, собственно, к чему? — задал я вполне резонный вопрос.

— А вот к чему!.. — небрежно обтерев свои губы тыльной стороной ладони, Лариса продолжила. — …Парень, насколь мне известно, ты здесь лишь квартирант! То есть, вовсе не собственник квартиры. Той, что этажом ниже!..

— И что с того? — переспросил я в полном удивлении.

— Так ты бы завидовал нам молча, без каких-либо соплей и истерик! Квартируйся, и помалкивай в тряпочку! Мы в этом доме хозяева, а ты тут никто. Потому и нет у тебя здесь никаких прав. И вообще!.. Пошёл-ка ты, квартирант, на хер!..

Входная дверь перед моим носом тотчас же захлопнулась. При этом громкость музыкального фона за той самой дверью увеличилась едва ли не до хрипоты динамиков.

Я ещё долго и безуспешно пытался достучаться до хозяев восемнадцатой квартиры, или вообще хоть до кого, кто был в состоянии открыть мне входную дверь. После чего вернулся домой в полном бешенстве. Ни разу в жизни со мной так не обходились. Фактически я был унижен исключительно из-за своего социального статуса. Точнее, даже не из-за социального статуса, причина была в моём низком материальном достатке. Пожалуй, впервые на своей собственной шкуре я прочувствовал реалии современной России. Имею в виду то, что прав вовсе ни тот, на чьей стороне закон, а тот, у кого толще кошелёк. Прямо, средневековье какое-то.

Немедленно набрав номер полиции, я, сообщил дежурному о нарушении правопорядка.

Очень скоро к нашему подъезду подъехала дежурная машина. Пара полицейских позвонила в нашу квартиру, дабы уточнить обстоятельства вызова. Впрочем, мне ничего особо не пришлось пояснять. Потому как грохот, доносившийся с пятого этажа, в каком-либо особом комментарии вовсе не нуждался. И это во втором часу ночи! После чего, полицейские поднялись этажом выше. Я слышал, как блюстители порядка постучались в дверь. Как там, наверху, отключили музыку, и наступила относительная тишина. Как дверь им открыла всё та же Лариска. Как она весело приглашала блюстителей порядка за стол и как в ответ, один из них что-то пробасил о правилах общежития и приличиях поведения.

Полиция уехала. Над нашими головами зависла абсолютная тишина. Будто бы обитатели восемнадцатой квартиры, вовсе не ожидавшие подобного развития событий, впали в некое оцепенение.

С чувством выполненного долга и ощущением некой справедливости, которая всё-таки восторжествовала, я начал расстилать постель. Мельком глянул на Лену. Пожалуй, впервые за пару последних дней, моя супруга всё ж таки улыбнулась.

Однако наш оптимизм, наши надежды на благополучную ночь оказались весьма преждевременными. Буквально через четверть часа после того как отъехал полицейский Уазик, на пятом этаже вновь загремела музыка и гулянка продолжилось с прежним размахом. Похоже, там успели отойти от временного ступора. Возможно, посчитали, что милицейские угрозы, так и останутся угрозами, либо вдруг уверовали в то, что на их наглость нет, и не может быть какой-либо управы. Причём, топот над нашими головами был таким интенсивным, что складывалось полное ощущение, будто бы все, кто ныне находился в восемнадцатой квартире вышли в зал и начали прыгать лишь для того, чтоб как можно сильнее нам насолить, показать своё превосходство над теми, кто ниже их. Как в прямом, так и в переносном смысле этого слова.

В полном бессилии я вновь набрал номер районного отдела полиции. По вызову прибыл тот же самый наряд, что и приезжал получасом ранее. На сей раз полицейские, поднявшиеся на пятый этаж, вели себя более жёстко, потому, наверное, и сумели они найти ту самую мотивацию или аргументацию, чтобы наши соседи сверху угомонились уже окончательно. Я слышал, как покидая квартиру один из полицейских предупредил, дескать, если ещё раз им придётся подниматься на верхний этаж, вся пьяная компания будет доставлена в райотдел и посажена до утра в клетку для последующего выяснения обстоятельств.

Данную ночь мы проспали без задних ног. Спал и пятый этаж. Однако засыпая, я отчётливо понимал, что война вовсе не окончилась, она только-только начинается. Причём, противник был вовсе не согласен с нынешним положением, именно сейчас он наверняка готовит свой ответный удар.

Да-да, именно военная терминология была здесь весьма уместна. При этом конфликт разгорелся, в буквальном смысле, на ровном месте. Ведь ещё пару дней назад о том не могло быть и речи.

Засыпая, я приоткрыл глаза и в полумраке комнаты вдруг увидел мужчину. Сон как рукой сняло. Сердце моё учащённо забилось, между моих лопаток проступил холодный пот. В общем, я не на шутку перепугался. Поначалу подумал, что в мою квартиру каким-то образом проник всё тот же пьяный Альберт. Потому, как и рост, и телосложение того мужичка были весьма схожи с комплекцией соседа сверху. Однако вглядевшись в его лицо, я всё ж таки убедился в том, что передо мной совершенно посторонний субъект. Попытался вскочить с кровати, заорать на незваного гостя, напугать его, хорошенько ему вломить, вышвырнуть из квартиры, однако не нашёл в себе сил и пошевелить пальцем. Тут-то и стало мне понятно, что я успел погрузиться в лёгкую дремоту, в то время как тот незнакомец являлся лишь частью моего сновидения. Приняв эту данность, на душе моей несколько отлегло.

— Ты кто такой? — поинтересовался я, практически не разжав своих губ. Скорее, я лишь подумал над данным вопросом.

— Попроси свою супругу помочь моим!.. — принялся отвечать тот, неизвестный мне мужик.

Однако окончание фразы незнакомца, я так и не расслышал. Потому как погрузился в глубокий сон. Лишь неким эхом, на протяжении всей ночи, в минуты случайных пробуждений в моём подсознании вновь и вновь повторялось: «Попроси супругу!..»; «Помочь моим!..»; «Попроси супругу!..»; «Помочь моим!..»