Институт Хронопластики. Фантастика

Олег Казаков

Юмористическая фантастика из цикла «Институт Хронопластики». На первый взгляд, рассказы совершенно не связаны между собой, но на самом деле такая связь есть. Герои рассказов различны по своим характерам и возможностям. В первую очередь – это обычные люди в необычной ситуации или сказочные и мифологические персонажи, но все они делают одно общее дело и являются сотрудниками НИИ Хронопластики, который косвенно управляет ходом истории в нашей Вселенной.

Меморайзер

— Можно мне это… штык взять? Ножи прикольные…

— Можно Машку за попу, телегу с разбегу, мышку в припрыжку, козу на возу, китайца за яйца, всё остальное — разрешите. Ладно, валяй, бери, сколько хочешь, только винтовки не трогай, патруль всё равно повяжет. Сам местный?

— Да.

— Скоро здесь будет зачистка, поэтому всё изымут. Так что выбирай, прячь получше и делай ноги.

— Господин поручик, а это — я достал из кучи амуниции, сваленной в углу, оставшемуся от чьего-то дома казачью шашку в ножнах с серебром.

— Да мне не жаль, но заберут тебя с ней, куда ты её спрячешь? Заберут и расстреляют у первой стенки.

— В шинельку заверну. Мне тут рядом, до вокзала близко…

— Здорово ты нам помог сегодня. Поэтому — бери и проваливай быстрее.

Я завернул отобранное оружие в полу чей-то шинели, разрезанной по шву, стянул ремнями, оторвал ненужный тренчик и блестящую пуговицу: получился увесистый сверток. Клинковый штык от винтовки Токарева сунул за пояс, с сожалением повертел винтовку в руках и положил её в общую кучу. Штык от Литтихского штуцера, чудом попавшего в эту сказочную гору оружия был упакован вместе с шашкой и другими раритетами. Поднялся, взвалил сверток на плечо.

— Прощайте, господин поручик.

— Будь здоров. Может еще свидимся где-нибудь, — он отцепил флягу, отвинтил крышку и предложил мне — Глотнешь на дорожку? Ром.

Протянул руку и взял флягу, при этом меня чуть качнуло в сторону — сверток с холодным оружием потянул. Ром оказался темной и крепкой жидкостью, обжигающей горло. Поручик стал таять и расплываться.

— Эко тебя накрыло! Флягу то верни, мне еще тут куковать…

Вернул ему флягу и шагнул за порог, вернее за то, что когда-то было порогом дома. Вокруг стояла гарь, вонь, чад от горящих танков с крестами, резкий пороховой дух перешибал вонь от трупов немецких автоматчиков, бойцов РККА и белогвардейцев, бившихся друг с другом в этом диком и немыслимом сражении. Кое-где валялись мертвые римские легионеры и конница. Не удержался — вытащил гладиус из груди какого-то неопознанного воина, с запекшейся на нем кровью. Сунул его под шинельный сверток и чуть не разрезал ремни. Меч был острым, как бритва, без зазубрин, прекрасный экземпляр. Нашел такие же отличные раззолоченные ножны. Упаковал меч и зашагал к вокзалу, оставив за спиной здание горсовета и прислушиваясь — нет ли патруля, но вокруг только трещали горевшие танки.

Седьмого сентября 1941 года я выпал в самую гущу сражения и сразу оказался в расположении частей полковника Гельмута фон Панвица. Вторая танковая группа генерала Гудериана, переброшенная Гитлером из под Москвы в район Киева ввязалась в драку с войсками Юго-Западного фронта и откуда-то появившимися римскими легионерами, греками и спартанцами. Танкисты Гудериана совершенно потерялись в этом водовороте событий и атаковали части РОА, проявившиеся на тот момент в Конотопе. Хотя на самом деле РОА сформируют только в в апреле 1943-го.

Как я узнал позже — виной всему была Явдоха Зубиха, конотопская ведьма, а римляне и греки — это побочный продукт её «колдовства» с заклинанием времени. Временной пласт вздыбило и перекрутило так, что мне пришлось помогать «власовцам» Хотя бы для того, чтобы вернутся с коллекцией в своё время.

Когда-то я работал в институте Хронопластики, но меня уволили из-за легких шалостей с артефактами из прошлого — я попросту обменивал их на кредиты, частенько посещая «мутный рынок», где торгуют такого рода предметами и где меня звали Коллекционером. Должность была полувоенная — в мою задачу входило прикрывать работников на момент входа и выхода во временные пласты. Естественно — допуск без ограничений. В том числе и вычислительный кластер.

И вот в кластере я узнал про Конотопскую ведьму, что это не просто повесть Григория Квитки с незамысловатым сюжетом, а реальная история. И что у ведьмы существовал артефакт управления временем — ключ, когда-то хранившийся в институте, но пропавший вместе с Евдокией Зубовой, сотрудницей отдела Перемещения.

Была тогда эта история замята, посланная в 1833 год хроноразведка ничего не нашла ни под Конотопом, куда был открыт временной портал, ни на Лысой горе под Киевом, где собирались местные ведьмы на шабаши. В одном из писем Григорий Квитка-Основьяненко утверждал, что повесть «Конотопская ведьма» написана на основе народных рассказов и реального факта утопления ведьм.

История эта чрезвычайно меня заинтересовала, но я был уволен, лишен всех прав на посещение Института, уровней допуска и прочая. Но жетон-карта на открытие временного портала остался — он был ранее списан, как «уничтоженный пушечным залпом при атаке на Багратионовы флеши на момент времени седьмого сентября 1812 года. Это я тогда французом был, переодетым.

Не знал тогда, что существует отрицательная обратная связь с жетоном и главным Инфоцентром в вычислительном кластере. Да и не положено нам всего знать — на то яйцеголовые есть, задницу которых мы прикрывали. Так вот теперь в жетоне осталось всего десять зарядов и выносили они меня всегда в седьмом сентября какого-нибудь года. Довольно успешно посетив период Киевской Руси я истратил четыре заряда, продал добычу на «мутном рынке» и пополнил тайный счет во всемирном банке. Заряды пять, шесть, семь и восемь носили меня в Индию, Китай и Испанию, откуда я чудом бежал, спасаясь от лап инквизиции, принявшей меня за колдуна.

Маскировался то под дервиша, то под монаха, то под генерала британских оккупационных войск. Индия и Китай мне не понравились — уж очень рисковано было добывать разного рода железяки для продажи. Оставалась два заряда до самоликвидации карты. Надо сказать, что один заряд мог переместить меня туда и обратно но только на три дня. Набирая на карте 1833 год и координаты Конотопа, я ошибся — дрогнула рука, в дверь постучали. и вот теперь вместо того, чтобы попытаться найти Евдокию Зубову и добыть у нее бесконечный доступ в прошлое, попал «под раздачу» Киевской операции.

К десятому сентября с целью охватить с севера правый фланг Юго-Западного фронта и окружить советские войска в районе Киева вторая танковая группа осуществит глубокий прорыв на стыке с Брянским фронтом на участке Конотоп — Новгород-Северский, частью сил проникнув в район Ромн. Немцы форсируют Десну на участках восточнее Чернигова и на окуниновском направлении, Днепр — у Кременчуга и юго-восточнее. Десятого сентября меня тут быть не должно и вся эта свалка меня не должна коснуться.

Раз свалился — надо брать трофеи и ждать открытия обратного портала. Римляне смешали всё. Они появились внезапно. Я даже не пытался их идентифицировать, но понял, что пришло время бежать, а бежать было некуда. Уйти я смогу только десятого числа. А как выжить? Пришлось применить крайнюю меру — нанонейтрализатор, он мгновенно опустошил фронт, убив и покалечив всю массу наступавших, сжег танки, разрушил часть города и оставил нам с поручиком Никитой Забреховым кусок дома, много оружия и целую жизнь впереди. А еще — будет группа зачистки, то есть хронодесант, нарушен ход времени, я теперь буду вне закона и во всепланетном розыске.

Оставалось одно — найти Конотопскую ведьму с ключом. Это была последняя моя надежда затеряться. А после что-нибудь придумаем. С такими грустными и невеселыми мыслями шел к вокзалу, туда нанонейтрализатор не ударил и была надежда где-нибудь пожрать и отдохнуть.

Пока товарищ Буденный раскумекает с товарищем Сталиным — кто разворотил Конотоп и грохнул такую кучу немцев, да откуда насыпались легионеры — надеюсь буду далеко. Если ничего не выйдет буду отступать дальше, на Ворожбу. Когда-то в тех местах была база. Если же ничего нет — двинусь на Сумы или севернее — на Глухов. Благо — берцы-скороходы позволяли такие перемещения.

На вокзале нашел подобие буфета. Забитые сюда ударом беженцы, напуганные жители и застрявшие пассажиры, несколько красноармейцев — слава Предкам! — не хронопатруль, на этих у меня сканер есть, вот пожалуй и всё. Подошел к группе небритых и грязных людей, поздоровался. Они отодвинулись, дали место присесть на ящиках.

— Откуда будешь? — спросил меня толстенький мужичок в костюме, испачканном кирпичом.

— Из Киева.

— Беженец, что ли? Не похож вроде.

— Нет, я в командировке, по научной линии — ляпнул я и тут же пожалел, но ничего другого придумать не мог.

— А я инженер из горсовета.

— Горсовет-то ваш того… раздолбало. Наши оружие применили новое, говорят — отозвался из угла дедок с бородой и рюкзаком. Обут он был в кирзачи, а одет в ватник и солдатские штаны. Я прозвал его про себя Партизаном.

— Не трепись, дед, — инженер выглядел тут бугром. — А документики есть чи нима?

— Имеются, — сказал я и сунул руку во внутренний карман, где лежал унидок — формуляр, превращавшийся во что угодно. На сей раз вытащил удостоверение Главного управления контрразведки «Смерш» Взглянул и чуть не уронил его. «СМЕРШа» ведь еще нет, он появится в 1943-году. А дата? Какая же в нём дата? Черт! Какие же у них документы были, кроме красноармейских книжек? Продаттестат? Командировочное? Не то, все не то и не так! Я же не красноармеец, а научник, значит…

— Главное управление контрразведки… — прочитал Инженер, — а СМЕРШ — это что-то новенькое? НКВД! Действительно до десятого сентября 1942 года. Продлено… пока не продлено, может и война закончится такими темпами, а? Значит серьезный человек, раз так. Вы не тушуйтесь, товарищ капитан, сейчас поесть сообразим… Чобалько! — окликнул он красноармейца. — организуй еды и всего, товарищ важный з Киева…

Капитан? Это кто капитан? Я, черт побери, так написано в документе. Спрятал удостоверение в карман, пощупав бронежилет под формой. Форма то у меня — камуфляжная, еще за фрица или за «власовца» примут, тогда точно портала не дождусь. Надо выкручиваться. Хорошо, что «ТТ» взял, а поручик не заметил. «ТТ» были по штату у СМЕРШа. Впрочем — какая разница — что у них было! Пока я лихорадочно размышлял, на ящике появилась тушенка, хлеб и колбаса, алюминиевые кружки и зеленая фляга.

— Спирт? — кивнул я на флягу.

— Нет, коньяк из гастронома. Тут гастроном разбомбило этой катавасией, вот ребята и организовали. Нет. если вы привыкли к спирту, сейчас найдем! Чобалько! Подь сюды!

— Отставить! А рома не было? — спросил я.

— Шутите, товарищ, капитан! Який там ром, я його до войны бачив тильки в Торгсине. Ну, давайте выпьем и закусим, помянем ребят наших…

Некоторое время набросились на еду, коньячок оказался отменным, выпили за Победу, вспомнили павших бойцов. Чтобы война скорей закончилась… Между делом дедок-Партизан поинтересовался, что у меня в шинели замотано, тяжесть такую таскать, я начал рассказывать, что спасаю в этих краях — древнюю коллекцию артефактов. Которые могут решить исход войны и ими якобы можно убить Гитлера.

— Война закончится в 45-м. — вдруг сказал я.

— Что? — Инженер чуть не поперхнулся. — Откуда такое известно?

— От нашей разведки. Гитлер покончит жизнь самоубийством…

Но развить теорию мне не удалось. Появился патруль. Сканер молчал, значит это местная зачистка.

— Документы!

— Товарищ из Киева… — вклинился Инженер. — Это капитан НКВД.

— Разберемся, товарищ Загоруйко. Пройдемте с нами, капитан. В Комендатуру. Проверим ваши документы… а что в свертке, это ваше?

— Моё. Это ценное оружие, которое…

— На выход! С вещами! — скомандовал начальник патруля, старлей. — Семенов, прими ценное оружие у капитана.

Я потянулся к поясу, но ловкий Семенов перехватил руку и вытащил пистолет из-за моего пояса. Я достал хронокарту.

— А это что?

— Документы. Взгляните!

— В комендатуре разберутся. Пошли.

— Нет, не разберутся, — сказал я и нажал сегмент пуска. С шелестом развернулось сияние портала, патруль вскинул ружья в мою сторону, я выхватил сверток у открывшего рот Семенова, грохнули выстрелы, но портал уже свернулся. Так я потратил последний заряд заранее настроенной карты, и попал в 1833 год. Карта теперь могла меня вернуть, но уже не в моё время, а на железнодорожную станцию, в седьмое сентября 1941 года, где меня ждали всё тот же патруль и красноармейцы. Поэтому возвращаться этим путем не было никакой возможности. Оставалось найти Евдокию Зубову или Явдоху Зубиху, как её звали в этом смутном времени. А пока надо будет продать коллекцию какому-нибудь помещику. Не таскать же её с собой? Хотя в моем времени за неё дадут намного больше кредитов. Но кому продать и как продать? Может лучше — закопать пока? Конотоп XIX века Черниговской губернии и я, коллекционер из XXIII века — что у нас может быть общего? Ничего. Значит, легенда такая. С турками мы уже не воюем. У нас вроде как мирный договор. Я сотник Никита Забрёха, воевал с турками, набрал трофеев и хотел бы найти богатого пана, который бы купил у меня всё это добро. С такими мыслями я шел по тропе вдоль заросшего ряской Езуча, среди цикория, цветущих ирисов, жужжания пчел… Пчелы! Есть у них тут такой знатный пчеловод Петр Прокопович. Не предложить ли коллекцию ему? Не купит добром — есть гипнорегистратор. Пчеловоды — народ денежный!