Проклятые сокровища

Олег Волков, 2017

Турана Атиноу, молодого выпускника самого престижного университета Тиллуры для людей со сверхспособностями, к собственному удивлению распределили в сыскную полицию далёкого северного города. Спустя два месяца рутины и бесконечного изучения служебных инструкций судьба, наконец-то, предоставила Турану первое по-настоящему серьёзное дело – раскрыть убийство уважаемого купца. Но! Всё не так просто. Семейные дрязги и серые делишки, воровство и незаконная торговля оружием. Да ещё нишраны, дикий северный народ, и их легендарные сокровища. Как раскрыть запутанное убийство уважаемого купца? Как найти ту единственную ниточку, которая поможет распутать весь клубок? А тут ещё старшая дочь губернатора положила на молодого сыщика глаз.Серия: «Особый порученец» – 1.

Глава 4. Первый рабочий день

Бюрократия не заняла много времени. На следующий день после знакомства с губернатором мастер Луган, полицмейстер Снорка, определил Турана к самому опытному следователю утусу Ивину Бизину.

— Он только с виду грозный, а на деле душа-человек, — напутствовал на прощанье мастер Луган.

Душа или нет, это скоро выяснится. Туран робко постучал в дубовую дверь с тёмной от времени табличкой «Старший следователь И. Р. Бизин». А волнения, волнения, Туран провёл пальцами по мокрому лбу, словно перед первым свиданием с девушкой.

— Войдите! — донеслось изнутри.

Кабинет утуса Бизина являет прекрасный образец казённого стиля. Скрипучая дверь и отбитый порог. Серые стены, покрытый белой известкой потолок, пол под ногами стонет от натуги. Скромные столы и стулья без возраста и срока годности.

Старший следователь восседает за письменным столом. Туран покосился на столешницу. Почему-то думалось, будто рабочее место следователя обязательно должно быть завалено очень важными бумагами. Но нет: столешница перед утусом Бизиным сверкает пустотой и немного пылью. Лишь на краю возвышается позеленевший от времени письменный набор и пара заляпанных воском подсвечников.

— Доброе утро, уважаемый, — Туран вежливо склонил голову.

— Для кого доброе, а для кого и нет, — вместо приветствия буркнул утус Бизин.

Наверняка в молодости утус Бизин был крепким парнем с сильными руками и мужественным лицом. Девки, поди, табунами за ним бегали. С годами возраст взял своё. Старший следователь погрузнел и обзавёлся круглым животиком. Зато седые усы по-прежнему грозно топорщатся в разные стороны. А вот взгляд утуса Бизина очень даже хорошо знаком. Как и мастер Ерпанов, ректор Раконского университета, утус Бизин смотрит прямо в душу. Перед ним лучше сразу расколоться и рассказать, сколько именно яблок стащил из огорода соседа, а сколько сосед в тайне от жены унёс сам, продал на рынке и пропил. Елозить, изворачиваться и лгать бесполезно, как против ветра дуть.

— Опять прислали на мою голову недоросля, — недовольно забухтел утус Бизин. — Как в Управлении молодой, так обязательно ко мне. Других учителей, что ли, нету?

Внешне утус Бизин выказывает жуткое недовольство, седые усы грозно шевелятся, а рот ещё более грозно кривится. Ещё только матом не ругается. Но-о-о внутри, Туран сразу почувствовал преогромное облегчение, старший следователь сияет от гордости. На самом деле утус Бизин жутко рад новому «недорослю». Не каждый день под начало мужика попадет дворян, пусть даже персональный и в недалёком прошлом такой же мужик, зато в недалёком будущем ба-а-альшой начальник.

Туран едва не поперхнулся. Напоминание о том, что он, всё таки, эмпат, едва не сорвалось с губ. Простые люди не зря называют эмпатов правдовидами. Вчерашний прокол с губернатором лучше не повторять, людям дороги их иллюзии и заблуждения. Не стоит без особой нужды рушить их.

— Ладно, бог с тобой, — утус Бизин соизволил сменить гнев на милость. — Слушай меня внимательно. Учить будут строго, без жалости. В нашем деле от жалости вред один. Проявишь жалость хоть на вершок — воровской люд тебе тут же на шею сядет и ножки свесит. На эту братию авторитетом давить нужно, и силой. Последнее самое верное. Тогда бояться будут, уважать. Иначе не поймут. Понял?

— Так точно! — по-военному гаркнул Туран.

Утус Бизин самодовольно улыбнулся. Эмоциональный фон старшего следователя заиграл нотками удовлетворения.

— Перво-наперво забудь всё, чему тебя пичкали в гимназии, — назидательно произнёс утус Бизин. — Практика, практика и ещё раз практика. Теорию оставь профессорам с деканами, которые жизни не нюхали.

Вон там, — короткий толстый палец старшего следователя небрежно ткнулся в чёрный шкаф на лево от входа, — куча всяких нормативных книжек. Хлам, конечно же, но знать их назубок ты обязан. Изучишь в свободное от работы время.

Утус Бизин поднялся из-за стола. Ножки древнего стула противно шаркнули по доскам пола.

— Прямо сейчас на дело пойдём, склад купца Хонгара вынесли. Приказчик, как там его, Гунар Инхор, кажись, полчаса назад прибежал, крыльями размахался. Я на место городовых отправил. Дело нетрудное, как раз для тебя будет. Уж больно у Инхора глаза скользкие.

Утус Бизин ступает с грацией учёного медведя. Удивительное дело — ни одна половица так и не скрипнула под его ногами.

— Да, — у порога утус Бизин неожиданно развернулся, — как мне сказали, ты правдовид?

— Эмпат, — машинально поправил Туран.

— Один хрен правду зришь, — утус Бизин недовольно поморщился.

— Не совсем так…

— Неважно, — утус Бизин недовольно отмахнулся. — Через неделю в Северном остроге тебя каждая собака в лицо знать будет. А пока не трепись о своих возможностях.

— Так ведь всё равно узнают, — Туран вслед за старшим следователем вышел из кабинета.

— Узнают, — утус Бизин кивнул на ходу, — как пить дать узнают. Воровской люд темен, но страсть какой хитрый. А тебе всё лишняя фора будет. Усёк?

— Да, утус.

— Топай за мной. Собрались все. Тебя тока ждём.

Со спины утус Бизин похож на университетского садовника Испара Шныла. Тот спуску воспитанникам никогда не давал: орал, ругался матом почём зря. Но добрый… Однако залётчиков, нарушителей дисциплины, эксплуатировал нещадно. Если навоз грузить, то большую телегу; если грядки копать, то не меньше гектара за раз. День работы под руководством Испара Шныла считался более тяжёлым наказанием, чем трое суток карцера.

***

Казённая коляска с обшарпанными боками и потёртым сиденьем безбожно скрипит от старости. Того и гляди ляжет костьми прямо посреди дороги. Но, на удивление, извозчик, старичок в коричневой шерстяной рубахе и в скрипучих сапогах, всё же довёз Турана со старшим следователем до Порта, большого района на северо-западе Снорка. Как не сложно догадаться из названия, здесь находится морской порт, причалы и примыкающие к ним склады.

Проезд между одинаковыми тёмными от времени складами из вековых сосен засыпан крупным щебнем. Колёса то и дело стучат по мелким камешкам. Дорога под заметным уклоном спускается к Витаке, к великой северной реке, на берегу которой находится Снорк. Лёгкий ветерок доносит запах большой воды. Возле широкого бревенчатого причала возвышается двухмачтовое судно со свёрнутыми парусами. Издалека грузчики в серых кожаных куртках с мешками на спинах кажутся старательными муравьями.

Коляска со скрипом остановилась возле очередного ничем не примечательного склада. У распахнутых ворот живым воплощением закона возвышаются трое городовых. На каждом фуражка с металлическим номером, белая рубашка на выпуск с длинными рукавами, чёрные штаны и сапоги. У каждого на ремне висит револьвер и грозного вида длинная шашка. Рядом испуганной козой бродит тощий мужичок в рыжей жилетке поверх шерстяной рубахи, на голове поношенный картуз, заправленные в сапоги штаны по самые коленки заляпаны грязью. Туран легко спрыгнул на землю. Наверно это и есть приказчик купца Хонгара утус Инхор.

— В общем так, молодой, — казённая коляска заскрипела и опасно накренилась, когда утус Бизин сошёл на землю, — первым делом нужно узнать, что произошло. Эй! Человек!

Тощий приказчик рысью подскочил к старшему следователю. От утуса Инхора веет тревогой и страхом, как будто перед ним не человек в шерстяном сюртуке, а голодный медведь на задних лапах. Туран нахмурился, неужели простые обыватели настолько дрожат перед сыскной полицией?

— Рассказывай, что у тебя, — потребовал утус Бизина.

— Ах, витус, — утус Инхор всплеснул руками, — такое несчастье, такое!

— Дело говори, — утус Бизин на корню оборвал поток горестных восклицаний.

— Да, да, конечно. Дело. Значит так оно, дело то есть, было, — утус Инхор выразительно покосился на распахнутые ворота. — По утру, как оно, того, полагается, пришёл я на склад. Ворота только раскрыл… Глядь! Четырёх бочек с рыбой не хватает. Да и шести ящиков с гвоздями тоже нетути. А муки аж восемь мешков унесли.

Куда, думаю, подевалось-то? Ворота целы, замки сам снимал. Дальше смотрю, а у дальней стены подкоп подземный имеется. Вот оно, значится, как вышло — сквозь землю уволокли. Я, как полагается, склад на замок и к вам побёг. Такое дело, убыток витусу Хонгару вышел.

Темнит приказчик, ох темнит, Туран сощурил глаза. Эмоциональный фон утуса Инхора подобен раскрытой книге: вроде и правду говорит, а всё равно трясётся от страха. Да и плевать ему на хозяйское добро, гораздо больше приказчика волнует собственная шкура.

— Правильно сделал, — утус Бизин терпеливо дослушал приказчика до конца. — Рядом будь. Понадобишься ещё.

— Да, да, витус, рядом, рядом, — утус Инхор послушно отпрыгнул в сторону.

Старший следователь широким шагом направился во внутрь склада.

— Что случилось в общих чертах понятно, — не иначе утус Бизин продолжил начатую ещё в Управлении полиции лекцию. — Прежде, чем свидетелей и подозреваемых допрашивать, сам глядь на место преступления. Лично! — утус Бизин поднял указательный палец. — И очень внимательно.

Следы искать будем. Раз вор, или воры, были здесь, то обязательно наследили. Не по воздуху же они летали. Что-нибудь, где-нибудь, хоть чуть-чуть совсем, да сдвинули, коснулись, поломали, оставили или наоборот взяли. На месте преступлении мелочей нет. Просто так и ворона не каркнет. В корень зри.

На удивление, утус Бизин так и не вошёл в распахнутые ворота, а завернул за угол. Ну правильно, Туран поспешил следом. Для начала старший следователь решил осмотреть подкоп с внешней стороны.

У задней стены величественным монументом возвышается ещё один городовой. Полицейский бодро козырнул при виде старшего следователя. В ответ утус Бизин молча пожал протянутую руку.

— О, кроты, — утус Бизин остановился возле кучи свежей земли. — Молодой, что видишь?

— Ну… — Туран вгляделся в мешанину отпечатков вокруг дыры в земле, — следы. Много следов. Ещё ход подземный, на нору барсука похож. Да и всё, пожалуй, — неуверенно закончил Туран.

— Как всё? — утус Бизин взорвался праведным гневом. — Ты что? На охоте ни разу не был?

— Ни разу, — Туран потупил глаза. — По грибы, по ягоды с мамкой ходил. А так…

— Хреново, — утус Бизин поджал губы. — Ладно, бог с тобой. Сколько человек здесь топталось?

Утус Бизин ткнул толстым пальцем в мешанину следов на свежей земле.

— Ну…, — Туран присел на корточки, — сапоги. Всего одна пара сапог. Размер один и тот же. Здесь был один человек.

— Отлично, — эмоциональный фон утуса Бизина засверкал одобрением. — А теперь глядь по сторонам. Откуда он пришёл? Куда ушёл? Мог ли его кто видеть? Тебя же в гимназии философии учили, в корень зри.

Хм-м-м… Кончиками пальцев Туран дотронулся до холодной чуть влажной земли. А ведь утус Бизин прав. На земле остались не просто отпечатки сапог, а самая настоящая картина произошедшего.

Тот, кто сегодня ночью вынес склад купца Хонгара, не просто висел в воздухе, а был здесь, ходил, копал землю. Одним словом изменил объективную реальность этого места и оставил на нём свой отпечаток. Если приглядеться и попытаться смоделировать ход событий, то… Туран наклонился ниже. Верхний слой почвы подрезан лопатой, штыковой. В сторонке валяется присыпанный песком квадратный кусок дёрна. Зелёные травинки не успели засохнуть, но уже наклонили вялые стебельки. А вот и след от самой лопаты, в куче рыхлого рыжего песка осталась узкая щель. Преступник воткнул лопату в песок, когда закончил копать, можно даже заметить отпечаток черенка. А затем преступник опустился на колени и принялся прямо руками выгребать суглинок с мелкими камешками. Перепачкался, поди, точно перепачкался.

Туран повернул голову в левую сторону, а потом в правую. До задней стенки соседнего склада метра четыре. Преступник мог зайти с какой угодно стороны. С проезда его было не видно. Да и с боков тоже. Вереница складов изгибается дугой. Значит, преступник точно знал, где копать.

— Преступник мог зайти с любой стороны, — Туран поднялся на ноги. — В этом самом месте его вряд ли кто заметил. Если только случайно. Да и то вряд ли — было темно.

— Правильно мыслишь, — утус Бизин соизволил улыбнуться. — Пошли во внутрь.

Во второй раз Туран без лишних напоминаний сам, по собственной инициативе, внимательно осмотрел ворота и запоры. На широких досках ни малейших следов взлома. Преступник даже не пытался сорвать хотя бы один из трёх массивных замков. Внутри склада несколько темновато. Чёрные тени от бочек и ящиков почти полностью скрывают земляной пол. Значит, Туран остановился возле штабеля ящиков, спёрли далеко не весь товар.

— Где стояли украденные бочки? — утус Бизин даже не глянул на приказчика.

— Вот здесь, витус, — утус Инхор ткнул указательным пальцем в пустую нишу в ряду бочек. — Ящики здесь были. А мешки с мукой вдоль стены на поддоне стояли.

Странно? Туран тайком покосился на утуса Инхора. Приказчик ужас как волнуется. Кажется, будто у него внутри гудит туго натянутая струна. Массивные фигуры городовых с револьверами и шашками пугают его больше хозяина и преступников вместе взятых.

— Рыба украденная в точно такой же была? — утус Бизин ткнул пальцем в пустую бочку.

— Да, витус, — приказчик боязливо дотронулся до краешка пыльной бочки. — Витус Хонгар велит держать на складе несколько пустых штук. На всякий случай.

— Туран, — утус Бизин оборвал лепет приказчика, — хватай эту бочку и тащи её наружу через подземный ход.

— Но-о-о… Зачем? — Туран испуганно глянул по сторонам.

— Тащи давай, — утус Бизин толкнул пустую бочку. — Сам поймёшь.

Ну, коль начальство велит… Туран осторожно, словно боясь обжечься, дотронулся до края пыльной бочки. Кончики пальцев тут же окрасились серым. Хорошо, что в первый рабочий день хватило ума надеть старый сюртук. Тот самый, в котором сошёл на берег. А то была мысль нацепить новый, дабы поразить начальство блеском и роскошью.

Сухая бочка с заметными щелями между тёмными досками весит чуть совсем. Грязная только. Туран легко донёс её до задней стены. Лаз внутри склада не намного шире, чем снаружи. Просыпанный песок размытым кругом очерчивает вход.

Но-о-о… Туран в нерешительности опустил бочку на землю, как тащить? Толкать вперёд? Так ведь застрянет, зараза такая. Лучше вперёд залезть самому, а бочку тащить следом. Туран осторожно спустился в лаз. Песок тут же просыпался в ботинки и зашуршал под ступнями. Противно как. Туран, словно рак, задом наперёд полез в проход. Легкая, казалось бы, бочка вдруг разом стала большой и неповоротливой. Пальцы бы не ободрать. Туран с трудом протащил проклятую тару метра на полтора. Затылок больно задел земляной свод, за шиворот тут же просыпались мелкие камешки.

Геройство, называется. Туран честно попытался протащить бочку наружу, но не тут-то было — пузатая тара наглухо застряла в самой нижней точке подземного хода. Ни туда, ни обратно, зараза такая. Туран прилежно толкал её и туда, и сюда, и так и эдак — бесполезно. Бочка застряла посреди прохода словно затычка в бутылке. Да ну её! Туран оттолкнулся от пыльного днища бочки руками, самому бы выбраться.

Не тут-то было! Проход настолько узок, что в нём совершенно невозможно развернуться. Мышиная нора и то просторней будет. Пятясь задом, согнувшись в три погибели, Туран с превеликим трудом выбрался из так называемого подземного подкопа. Хвала Создателю, городовой снаружи пришёл на помочь и за брючный ремень выдернул на свет божий.

В волосах песок. В ботинках песок. Руки по локоть в песке. В глазах, во рту, в носу всё тот же противный песок. Брюки и сюртук заляпаны синим суглинком. Словно пёс бездомный, Туран как мог отряхнулся. Ну и работёнка, прости господи.

— Ну как? — утус Бизин с невозмутимым видом стоит рядом. — Какие будут выводы?

В голосе старшего следователя скрыта очень тонкая ирония. Какие, к чёрту выводы? Туран энергично тряхнул головой. Домой скорей. Забраться в ванну и смыть с себя поганый песок. Подожди, Туран резко выпрямился. В голове словно щёлкнула петарда.

— Бочка. Она же… — Туран тупо уставился на дыру в земле. — Она же застряла.

— И что это значит?

— Это значит, — Туран перевёл взгляд на утуса Бизина, — вытащить полную бочку с рыбой через эту дыру наружу решительно невозможно.

— И-и-и…? — словно учитель логики выразительно протянул утус Бизин.

— Склад никто не грабил! — воскликнул Туран.

— Правильно, — утус Бизин махнул указательным пальцем. — Только орать не надо. А теперь ещё раз внимательно глянь на следы возле лаза и скажи, чего здесь не хватает?

Новая задачка с подковыркой. Типа, что тяжелее: кило гвоздей или кило пуха? Нужно подумать. Туран присел на корточки. Жаль, на пару с городовым натоптать успел, но… Преступник здесь был. Своим присутствием он изменил объективную реальность этого места. Но… что же здесь должно быть, а его нет? Утус Бизин прав: в окружающей действительности чего-то не хватает. Но чего?

— Понятия не имею, — Туран поднялся на ноги. — Сердцем чую: что-то должно быть, а что именно назвать не могу.

— Что? — утус Бизин усмехнулся в седые усы. — Совсем, совсем позабыл крестьянскую юность? Если преступник неким волшебным образом умудрился протащить через эту дыру четыре бочки с рыбой и восемь мешков с мукой, он что? Тащил честно украденное добро на собственному горбу до самой дороги? Где следы от бочек? — утус Бизин ткнул пальцем в землю. — Где отпечатки телеги или хотя бы тачки? Догоняешь?

Точно! Туран в немом изумлении уставился на утуса Бизина. Картину произошедшего нужно мысленно воспроизвести с начала и до конца. Перед преступником стояла задача не просто добраться до бочек с рыбой и мешков с мукой. Нет. Ещё их нужно было вытащить наружу, увести и…, Туран наморщил лоб, реализовать. Продать, значит. Это же целая вереница проблем, следов и прочих изменений объективной реальности.

— Теперь догоняю, — Туран кивнул. — Никто и не собирался уносить товар со склада через эту дыру. Скорей всего, через неё даже не пытались пролезть. Подземный ход выкопан для отвода глаз. Иначе преступник заметил бы, что через него физически невозможно протащить бочку, тем более полную рыбы. Кто-то пытается запутать нас, пустить по ложному следу, уйти от ответственности.

— Ну вот, совсем другое дело, — утус Бизин аж светится самодовольством. — Будет от тебя толк. На будущее, всегда и везде, прямо на месте преступления, проверяй показания свидетелей, потерпевших и подозреваемых. Последних с особой тщательностью проверяй. Мало ли что они говорят. Мало ли какой правдообразный бред несут. Фантазия у людишек буйна, а мозгов повсеместно не хватает. Ну а теперь скажи, — утус Бизин резко сменил тон, — что дальше делать будем?

— Так, это… — Туран рассеянно глянул по сторонам, — поищем свидетелей? Вдруг кто-нибудь что-нибудь видел или хотя бы слышал.

— Правильно мыслишь, — утус Бизин усмехнулся в усы, — только сегодня мы проще поступим. Поехали.

— Куда?

— Увидишь, — бросил через плечо утус Бизин.

Двое городовых остались стеречь ограбленный склад. Остальные вместе с приказчиком Инхором погрузились в переднюю коляску. Что задумал старший следователь? Почему он так загадочно улыбается? Бог его знает. Туран молча покосился на утуса Бизина. Остаётся только ждать. Кучер стеганул далеко не юную лошадку, коляска с душераздирающим скрипом тронулась с места.

Внешне утус Бизин спокоен и деловит, как судья на очень важном процессе. Зато эмоциональный фон старшего следователя сверкает от радости, как у кота, который сожрал таки хозяйскую канарейку. А вот от приказчика Инхора в передней коляске тугими волнами исходит паника. Потерпевший трясётся от страха самым натуральным образом. Кажется, ещё немного и он прямо на ходу выпрыгнет из коляски и с безумным от ужаса лицом удерёт в тёмный лес. И почему он так напуган?

Обе коляски быстро выкатили за пределы Порта. Вдоль дороги вместо безликих серых складов потянулись добротные избы с высокими заборами и дубовыми воротами. Буквально в каждом дворе исходят лаем злые кабели. Торговая слобода, где живут вчерашние крестьяне, мелкие лавочники, ремесленники и наёмные рабочие. Народ не богатый, но честный и трудолюбивый.

Коляски разом остановились возле очередного дома с железной крышей и красивыми синими ставнями на окнах. Приказчик Инхор выбрался из передней коляски на негнущихся ногах. Лицо бледное, будто собственную смерть встретил. Утус Бизин пинком распахнул калитку и первым вошёл во двор.

Белые фуражки городовых с металлическими номерами не на шутку испугали немолодую женщину в сером платке и короткой кофточке без рукавов. Трясущимися руками хозяйка дома оттащила от старшего следователя беснующегося кабеля чёрной, с подпалиной, масти. От супруги приказчика веет ужасом. Женщина с трудом сдерживает слёзы и попеременно смотрит то на бледного мужа, то на суровых и невозмутимых стражей порядка.

Утус Бизин уверенный шагом направился прямиком в серый от времени и дождей сарай. Кривая дверь жалобно скрипнула под его рукой.

— Молодой, давай сюда, — не оглядываясь, крикнул утус Бизин.

В низеньком сарае царит полумрак. Вдоль стен высокими штабелями сложены колотые дрова. В воздухе витает приятный запах смолы. Под ногами мягко пружинят прелые опилки. Дневной свет едва протискивается через узкое, словно щель, оконце. В свете прекрасной Ягиры у дальней стены испуганно жмутся пузатые бочки, деревянные ящики и присыпанные белым мешки.

— Ну, что думаешь? — утус Бизин показал на бочки.

Туран подошёл ближе. На округлом боку передней бочки блестят липкие чешуйки. Да и запах солёной рыбы ни с чем не спутать.

— Рыба, утус Бизин, — Туран повернулся к старшему следователю. — Рискну предположить — та самая, со склада.

— Барин!!!

От неожиданности Туран дёрнулся всем телом. Истошный вопль ударил по ушам. Оказывается приказчик Инхор незаметно зашёл следом в сарай.

— Барин, не губи! — Инхор бухнулся перед старшим следователем на колени. — Бес! Бес попутал!

От сгорбленной фигуры приказчика тугими струями исходят эмоции. Туран часто, часто заморгал, даже в глазах рябит. Инхор буквально взорвался запоздалым раскаяньем. Что самое интересное, он не врёт.

— Не хотел! Великий Создатель свидетель, не хотел! Не хотел я собственный склад грабить! — приказчик трясётся как осиновый лист на ветру и едва ли не лбом бьётся о ботинки старшего следователя.

— Проворовался, сволочь, — утус Бизин брезгливо сморщил нос.

Старший следовать отошёл назад. Мычащий приказчик прямо на коленях пополз за ним следом.

— Бес! Бес попутал! Такое дело: хозяин едет. С проверкой! Не хотел, богом клянусь!

В сарай протиснулись полицейские. Городовые ловко подхватили Инхора под руки и рывком поставили на ноги.

— В арестантскую его, — утус Бизин махнул рукой.

Городовые как ни в чём не бывало выволокли мычащего приказчика наружу.

Во дела, Туран захлопнул рот. С момента сообщения об ограблении склада и до раскрытия преступления прошло не больше двух часов. Кто бы мог подумать — приказчик вынес собственный склад. От столь мощного выброса эмоций Туран пришёл в себя лишь в Управлении полиции. Где-то по краю сознания проскользнули приказы утуса Бизина доставить Инхора в арестантскую и о необходимости заполнить кучу бумаг. Главное не в этом.

Года четыре назад Турану впервые в жизни довелось побывать на самом настоящем театральном представлении. То ли театр был худой, то ли господа артисты ни на что не годились, то ли его место оказалось слишком близко к сцене. В памяти о том представлении остались очень неприятные воспоминания.

Было мерзко и противно ощущать, как от господ артистов исходили волны скуки, забитости и очертевшей необходимости. Особенно запомнился пламенный монолог влюблённого поэта. Под балконом возлюбленной он говорил так зажигательно, так взволнованно, а на деле ему больше всего хотелось поскорей закончить это глупое представление и запереться у себя в гримёрке. Отличилась не в лучшую сторону и возлюбленная поэта. Больше пламенного признания в любви её беспокоил пустой желудок и навязчивое желание умять что-нибудь очень сладкое, либо очень жирное. А ещё буквально на протяжении всего представления её донимали туфли на высоком каблуке и режиссёр, в которого возлюбленная поэта очень хотела швырнуть эти самые туфли. Но, что произошло какой-то час назад… Туран тряхнул головой.

Приказчик Инхор вор. Вор, как ни крути. Зато… В его финальном признании не было ни капли фальши. Он действительно раскаялся в содеянном. Так эмоционально, так искренне. А ведь мог вполне встать в третью позицию и с напускной небрежностью заявить, дескать, купил солёной рыбки для собственного потребления. Да, прямо со склада купца Хонгара с хорошей скидкой. Четыре бочки за раз? Да, рыба очень вкусная. Так нет же. Не под тяжестью улик, а под спудом собственной совести Инхор с воем и соплями сломался. Остаётся надеяться, что суд к нему будет благосклонен.

— Эй! Молодой! Слышь меня?

— Что? — Туран будто очнулся от сна.

До сознания только сейчас дошёл грубоватый голос утуса Бизина.

— Вернись на грешную землю, говорю, — усмехнулся утус Бизин.

— Простите, — Туран смутился, — вы что-то сказали?

— Сказал, ещё как сказал. Ещё только прямо в ухо тебе не крикнул, — утус Бизин откинулся на спинку, стул под ним пронзительно скрипнул. — Пытаюсь втолковать тебе очень важный урок. А ты улетел в заоблачные дали и в ус не дуешь. Сидишь с мечтательным видом, словно поэт какой-то. Ей богу.

В эмоциональном фоне старшего следователя сквозит лёгкое раздражение вкупе с весельем.

— Будьте добры, повторите, пожалуйста, — как можно более вежливо произнёс Туран.

Они знакомы всего четыре часа. Однако вполне достаточно, чтобы лично убедиться в преогромном опыте старшего следователя. Туран склонил голову, а то невольная улыбка рвёт губы. Самый верный способ достучаться до утуса Бизина, это польстить его мужицкому самолюбию.

— Никогда не верь людишкам на слово, говорю. Особенно жулью всякому. Лихой люд тебя на жалость давить будет, слезу выжимать, про больных родителей и деток малых в уши заливать. А ты не верь. Ежели доказательств нет, значит врут. И точка!

Толстые пальцы старшего следователя опрокинули в стакан с горячим чаем пару кубиков сахара.

— Этот Инхор, к примеру, — сахарные кубики закружились в стакане перед утусом Бизиным, — врал с первого до последнего слова. Надеялся, дурень, раз в полицию сам сообщил, то вне подозрения будет. Как бы не так! — стальная ложка шлёпнулась на столешницу. — Я его сразу на заметку взял.

— Почему?

— Э-э-э, молодой, расти тебе ещё и расти. Ты его штаны видел?

— Ну-у-у… — Туран скосил глаза, — грязные у него штаны были. Точно грязные. Как будто по земле на коленях ползал.

— Ну?! — выразительно протянул утус Бизин.

Старший следователь ожидает ответа, решения на некую логическую задачку.

— Наверно…, — Туран в нерешительности отвёл глаза.

Господи, ну почему в университете не преподавали криминалистику. Всяко полезней философии была бы. В сто крат полезней.

— Великий Создатель! — воскликнул Туран, в голову яркой молнией ударило озарение, и как только сразу не догадался. — Да он, Инхор же, сам под собственный склад подкоп выкопал. Чтобы землю из дыры руками выгребать, он же на колени встал.

— Молодец! — утус Бизин со звоном опустил стакан на стол. — Ты, когда к тебе проситель приходит, в первую очередь ему на руки смотри. На пальцы, на ногти. Руки, они такие, они всё расскажут. А потом на колени смотри. Порядочному обывателю незачем по земле коленями елозить.

Невероятно! Туран уставился в Запылённое окно. Новый, совершенно новый, невероятно новый мир распахнулся перед ним. До сегодняшнего утра казалось, будто и в самом деле, в прямом смысле, ему придётся гоняться за уголовниками. На деле следователь в первую очередь обязан работать головой, а не ногами. Только глупый охотник сам побежит за зайцем. Умный пустит по следу лопоухого гончую, а сам останется на месте. Заяц сделает петлю и сам выскочит под выстрел. Природа у него такая. Вот как надо!

Но-о-о… некоторые неувязки не дают покоя.

— Утус Бизин, — Туран глянул на старшего следователя, — скажите, зачем Инхор ограбил собственный склад? Разве не проще было бы сжечь его? Да и концы в воду.

От старшего следователя, словно от печки, повеяло теплом. Вопрос пришёлся ему по душе.

— Всё не так просто, как кажется, молодой, — утус Бизин отхлебнул из стакана. — Здесь, понимаешь, своя специфика.

Красного петуха частенько пускают, дабы воровство скрыть. Поэтому купцы давно в обычай вяли сразу же гнать взашей приказчика, который допустил сие безобразие. Инхор мог бы спалить склад, однако всё равно заработал бы клеймо вора. А с такой рекомендацией ему только грузчиком за алтын в день спину рвать.

Хм-м-м… Туран нахмурился, о такой возможности он как-то не подумал. Да чего уж там — не имел ни малейшего понятия.

— Жадность его сгубила, — продолжил утус Бизин. — Умные хитрее поступают.

— Это как же?

Туран напрягся, мимолётное замечание старшего следователя заинтриговало не на шутку.

— А так: — утус Бизин рубанул ладонью по столу, — вынесут собственный склад, а товары честно украденные в Витаку. В прямом смысле концы в воду. Если бы Инхор эти бочки несчастные прямо в воду спустил, то мы бы сейчас с тобой не чаи распивали бы, а по Северному острогу как тузики озабоченные бегали бы.

Вот оно как, Туран опёрся руками о стол. Работать в полиции до жути интересно. Сколько мелочей, сколько подводных камней, подробностей, тонкостей всяких. И всё надо знать. Прав, прав, сто раз прав мастер Ерпанов — будет о чём внукам и правнукам рассказать.

— Ладно, — утус Бизин хлопнул ладонью по столешнице, — почесали языками, чай полакали и ладно. Теперь самое трудное — бюрократия. Учись, молодой, пером владеть. В наше время бумага и чернила в сто крат страшнее ножа и пистолета будут.

Туран с тоской глянул на разложенные перед ним бумаги, образцы и чистые листы. Чернильная работа несколько подпортила приподнятое настроение. Но утус Бизин прав: мало прищучить приказчика Инхора, мало ткнуть в него пальцем, гораздо важнее завести уголовное дело, заполнить по всем правилам несколько протоколов, написать отчёт для начальства и заключение для суда. Утус Бизин, не долго думая, спихнул на Турана всю бумажную работу.

Новенькое стальное перо бесшумно нырнуло в чернильницу. На титульном листе серой папки рядом с надписью «Дело №» Туран старательно вывел: «132-9255». Великий бог бюрократии обожает строгую отчётность.