Корректировщицы …поведения

Олег Взрослый (2024)

Проверка пределов дозволенного-детская черта. Увы, все наши герои от неё не избавились в детстве и несут её с собой по жизни, в глубине души, надеясь что им откроется запретная реальность или им помогут стать…нормальными. Надежды сбываются. Каждому из них встречаются женщины, хорошо понимающие, что вразумить переростка любого возраста лушче всего выпоров его. Каков женский характер–такой и выбор инструмента.Скакалка, крапива, ремёнь, розги-терапия на любой вкус. И голая попа, приняв целебное снадобье, пошлёт голове мудрые советы.

Глава 1 Переросток и скакалка.Инга корректирует внутрисемейные отношения.

Переростку даётся прочувствовать женскую силу.

— Может поможешь мне?

Инга покусывает губы, явно злится, но мне как-то нет дела до её переживаний. Полгода совместного проживания для меня–рекорд; непонятно чего ещё она ждёт. Перезимовала, на море сьездили–чего ей еще надо? Пора бы уже назад, в свою провинцию, к совсем не-бедному папе.

— Нет,не занимаюсь я этим.

Такие диалоги становились обычным делом и я уже чувствовал, что дело идёт к обычной развязке. Поездка в Ялту мне виделась концовкой романа; только я вот здорово просчитался–у Инги были совсем другие планы на мой счёт. Столь длительный период совместного проживания, для неё был признаком возможности серьёзных намерений с моей стороны, да и вообще–женщинам видится всё по-другому. И хоть простовато, но не так уж и далеко от правды. В принципе, я был не против чтоб она крутилась по дому, а меня оставила в покое. Но она чувствовала, что всё может сложится по иному, только вот чего то недостает, её, вроде как как взрослому, ёбарю, для того чтоб превратиться в мужа. Тут недостаточно показать самой серьёзность своих притязаний; тут нужно чтоб истинная натура проявилась и у объекта притязаний.

Идею дальнейшей коррекции внутрисемейных отношений Инге подсказал мой любимый телевизор. Ленивое щёлканье каналов привело к американской религиозной программе. Новоиспечённый пастор с румяными щечками передал бразды правления строго одетой даме…с чем-то в руках…это “что-то” здорово напоминало обычную розгу. Дама внятно повествовала о том, что порке все возрасты покорны, и лучшего инструмента поддержания порядка в семье просто нету. Наверное о детях говорит…тогда при чём тут “всё возрасты покорны”? Что-то было очень волнующее и в лице и в фигуре этой представительной особы–что-то очень забытое и притягательное. Чувствовалось, что она знает о чём говорит, и очень тянуло приобщиться, стать частью этого ладно устроенного порядка, в котором у каждого есть своё место.

Мне казалось,что Инга, гладившая бельё, не заметила ни моего возбуждения, ни облизывания губ, ни явной заинтересованности темой. Я думал, что по-английски то она точно не понимает.

— О чём они там?

— Да так,чепуха всякая.

Я демонстративно переключил канал, но это уже не играло никакой роли.Зачем женщинам вообще переводчики,если они умеют читать желания?! Как потом я узнал,еще неделя ей понадобилось чтоб ознакомиться с темой “Christian Domestic Discipline for Misbehaving Husbands”, увязать со своим жизненным опытом и хорошо подготовиться к…сеансу терапии. Поняв, что методы воспитания в её небольшом городке Х, с давними казацкими традициями, не являются чем то оторванным от ценностей всего цивилизованного мира, а главное–возраст вразумлению не помеха, моя подруга решила спасти наши отношения, весьмадейственнымспособом.

Вроде как взрослый дядя, на деле оказался переростком, которого очень тянуло быть направленным на путь истинный. Правильно понятая ситуация и метод воздействия, не замедлили воплотиться в реальность с блестящим результатом. Кто бы мог подумать,что в моей “деревенской простушке” прячутся два таланта–мужского психолога и детского наставника? Годы проведённые в нужной среде, хорошая спортивная подготовка и отсутствие комплексов, послужило крепкой базой для воплощения уникального таланта в реальность.

Очередной раз валяясь на диване, я не обратил особого внимания на её приход домой.

— Может с сумочкой поможешь?

Надо было обратить внимание и на фальшиво-ласковый голос и необычно собранный вид, спортивную одежду и вообще–странноватую ауру происходящего. Может и обратил бы, но…в общем, натура ждущая указующего перста извне, позволила событиям развиваться в нужном для духовного развития направлении. Духовное развитие, правда, требует от тела некоторых страданий. Так уж заведено. А иначе зачем вообще человеку жопа, самой природой созданная так, что при умелом подходе, болевые импульсы доходят до головы, без всякого вреда для здоровья?

Инга пристроилась ко мне сзади, явно к чему готовясь. Но мне подумалось…или надумалось…для приятного самообмана, что она решила меня ублажить,в очередной раз. Так оно и было, в общем то. Только вот удовлетворить она решила моё истинное желание, всегда мешавшее построить отношения с другими подругами. Недогадливые они были. Но тут вот повезло.

— Я с соседкой нашей задушевную беседу имела. Поговорить надо.

Инга слегка похлопала меня по затылку. Отмахнувшись от надвигающегося прочищения мозгов, как от назойливой мухи, я расписался в докумeнте о согласии на проведение лечебной процедуры. Формальности были выполнены и умелый хлопок по ушам с двух рук, ознаменовал начало терапии. Моё оскорблённое “-Эй”, было прервано самым неожиданным образом.

Мощные бёдра танцовщицы обхватили мои рёбра, а лодыжки и ступни замкнули хитрый бразильский захват, перехватывая дыхание. Я непроизвольно задёргался, хватая ртом воздух и тут же мячик-кляп вошёл в хватающий воздух рот, а резинки затянулись на затылке. Инга плотно прижалась грудью к моей спине и продолжала какие-то манипуляции с моей правою рукою. Потом я понял, что она привязывала заранее приготовленную бельевую верёвку к моему локтю. Обленившиеся от безделья мозги плохо соображали, а нехватка воздуха и неожиданность дополнили картину бестолковых попыток сопротивляться–ключевой момент был упущен. Я не попытался ни спрыгнуть с дивана, ни вырвать руку, и лишь дергал кляп левой рукой. Пока я был занят этим бессмысленным занятием, верёвка уже крепко держала мой правый локоть, и хорошо подготовленная подруга, перекинула её мне через левое плечo и тянула к себе, заворачивая мне правую руку за спину.

Мне удалось сорвать кляп и я не обращал внимания на её действия и лишь хватал ртом воздух, а Инга спокойно продолжала намеченное. Моя правая рука уже была завёрнута за спину; прикрепив к ней верёвку, перекинутую через моё левое плечо и освободил себе обе руки, Инга снова усилила ножной крест. И пока я бестолково дёргался и орал, снова вогнала кляп, который просто обвис, в извергающий ругательства рот и ласкoвo проворковала:"В рот ты меня ебал? И ей об этом рассказывал? А поговорку знаешь–язык болтает–попа отвечает?"–и занялась моей левою рукою. В голове пронеслось: “Она всё знает про соседку…. Что теперь? И при чём тут моя жопа? Что она задумала?!” Меня обдало жаром, силы совсем ушли. Пока я срывал кляп, верёвка уже укрепилась на моем левом локте. Хорошо подготовленная к этому сценарию “деревенская простушка”, стала сильно тянуть верёвку на себя, заворачивая левую руку мне за спину, и лишь приговаривала:"-Я тебе покажу простушку."Кляп сполз, но Ингу это мало интересовало.

— Соседку ублажать–пожалуйста,а на дом–сил нету?! Как вопрос то будем решать, милый, а?!

Давящий остатки воли голос то звенел от злости, то журчал, переливаясь. После нехватки кислорода, плохо поступавшего через зажиревшие носовые пазухи, я лишь жадно дышал, больше для вида дёргая рукой, чем по-настоящему борясь, не понимая, что через секунду другую произойдёт необратимое….или понял и внутренне согласился с происходящим? Несколько завершающих движений за моей спиной и оба моих локти крепко стянуты вместе.

"Будешь дёргаться–снова кляп на вкус попробуешь"–добродушно пообещала она, переворачивая меня живот и занявшись моими ногами. Я почему-то решил слушаться(!) и наслаждался возможностью свободно дышать, пока мой собственный брючный ремень стягивал мне колени."-Пригодился,"–последовал лаконичный комментарий."Дальше…"-oна вроде как ставила галочки в реестре необходимых к завершению действий, абсолютно уверенная в успехе намеченного. Лодыжки она мне связывать пока не стала. На мой явно идиотский вопрос:"-Ты чего?"-, радостно заявила, что как человек полностью меня обслуживающий, ну прям мамочка, как мамочка будет заниматься моим воспитанием и развернувшись на мне на 180 градусов, как на борцовском мешке, с хорошего размаху победно ляснула меня ладонью по заду. Затея стала простой и понятной. Ты меня…ну да… Идея не была ещё озвучена, но….

— Пойдём-ка на горшок, любимый, будет нелегко.

Она и правду сводила меня, мелко семенящего в туалет, и закончив гигиенические процедуры приступила к дальнейшему.

— В общем, будешь делать как говорю–ограничимся домашним воспитанием. Нет–сейчас позову эту соседку–блядь и представлю тебя в таком вот виде. А потом соберу шмотки и…good bye. Пусть она тобою занимается. Всё понял?

Ноги подкашивались, я лишь безвольно мотал головой, вот-вот готовый упасть. Возражать мешало, какое странное облегчение от наступившей определённости… “-…домашнее воспитание…это ладно”. Да и стянутые за спиной локти не побуждали к активным действиям, как и по-прежнему болтающийся на шее кляп. Прочитав мои несложные мысли, и написанное на лице желание отдаться в умелые руки воспитателя, Инга понимающе кивнула, и стала готовить плацдарм для передачи знаний, накопленных поколениями. Пока я покорно взирал за происходящим, хозяйка дома вытащила на середину комнаты большой стол.

Чтоб заранее не нервировать “объект домашнего воспитания”, Инга лишь молча подготавливала сцену действия. Уложив меня животом на стол, и проверяя одновременно прочность столешницы, уселась пышущем естеством мне на спину, покопалась, отвязывая мой правый локоть. Моя левую руку она прижимала к спине своим тяжелым задом; даже при этих обстоятельствах, это было волнующее прикосновение. Ведь пока заветное слово не было произнесено вслух, оставалась тупая надежда, что эта новая сексуальная игра, к которым я привык за последнее время. Неплохо если этим “домашним воспитанием” окажется именно это…

По-женски фальшиво-ласковый голос вернул меня к реальности: “–Правую ручку вперед протяни”. От её голоса холодок пошёл по жилам…“какая там игра…” — обречённо подумал я. В её руках, как у фокусника, появилось полотенце. Ещё чуть-чуть и меня закрепят в весьма недвусмысленном положении! Почувствовав замешательство, Инга слегка постучала мне по щеке кляпом и я незамедлительно стал выпрастывать вперёд правую руку. Я даже не сообразил одновременно вытащить и левую, настолько был сосредоточен на выполнении инструкций. “–Затекли небось,”–посетовала она, затянув полотенце мне на кисти, и фиксируя беспoмощно болтающуюся руку через угол стола к ножке." — Сейчас полегче будет, полотенце не так давит ”, — сказанно это было с ненаигранной заботой о моём здоровье, что не помешало ей, быстро проделать ту же манипуляцию с моей левой рукой. Потом слезла с меня, обмотала мне поясницу простынью и развернув её в разные стороны, примотала к двум другим ножкам стола. Потом снова, фальшиво-вежливо сказала: “ — Коленки на табуретку поставь".

Я обессиленно распластался на столешнице, и лишь механически подчинялся идущему независимо от моей воли процессу. Хоть кто-то теперь направляет меня куда и требуется…она явно знает что нужно. После выполнения команды, я проникновенно ощутил, что мой зад, как видимо и требовалось, беззащитно выгнулся вверх. Инга примотала мои лодыжки к табурету второй простынью и удовлетворённо покивала головой, оглядывая плоды своих усилий. Самый крутой мужик этой квартиры, который ещё несколько минут назад грозно возлежал на диване и лениво щёлкал пультом телевизора, теперь был аккуратно зафиксирован попой кверху и лишь немного крутился и поводил головой, пытаясь пристроиться к не столь мягкой как диван столешнице. Признаков активного сопротивления не было и в помине. Что и требовалось доказать — обьект принял свою роль и готов к продолжению.

Дело было за малым — подготовить второй плацдарм для передачи нужной информации через тактильные рецепторы. “Плацдарм”, находясь в явно непривычной для наших близких отношений позе, и уже предчувствуя предстоящий новый, или хорошо забытый, опыт, начал непроизвольно сжиматься. Но для доверительной беседы требовалась полная интимность. Да, всего-то и осталось — оголить зад, не вызывая бурных протестов и с полным принятием нужности процесса. Мудро, давая мне привыкнуть к неизбежному следующему шагу, моя подруга ещё долго возилась с мелкими манипуляциями — подложила мне под лицо полотенце, поинтересовалась:“ — Удобно ли?”, ещё раз напомнила про кляп и визит соседки и заручившись моим беззаговорочным согласием–не дергаться, логически завершающим действием стянула с меня до колен спортивные штаны, секунду помедлила и не дождавшись и признака возражения, аккуратно спустила к штанам и плавки. Мои, теперь уже беззащитные, ягодицы были вознаграждёны за содействие легким похлопыванием жесткой ладошки хозяйки дома, и повинуясь молчаливой команде, зад снова выгнулся кверху.

Половинки жопы продолжали судорожно дергаться, от страха. Картина была почти завершена, так вот незаметно, шаг за шагом я был полностью подготовлен моей ненаглядной к… Если она сейчас…всё тело напряглось, готовясь диким усилием рвать, дергать биться и… Она меня утешила, снова, уже посильнее, хлопнув по заду:

–Расслабься, ничего такого, не бойся за свою мужскую честь, просто будем что? Ну!?

Я слабо пробормотал:

“ — Пороть будешь“? Я произнёс это с надеждой…

“Вот молодец–сам всё и решил–мужик. Займемся физвоспитанием. Да, пороть буду“,-буднично, как о само собой разумеющемся сказала она. Я бурно задышал в подложенное под лицо полотенце, появились сопли. Инга непринуждённо вытерла мне нос тем же полотенцем и пробормoтала“…ещё пригодится, когда реветь будешь”.

“Не убудет от попы“?–и заливисто засмеялась.

Как всё продумано. Меня сейчас будут пороть, а я просто рад и счастлив, что этим всё и ограничилось. Вот что значит умелый воспитатель. Не буду же я дергаться из-за такой мелочи…мальчик получит заслуженный урок. Инга уверенно похлопала по послушно выпяченному заду, тоже налаживая контакт.

— Первый раз мы так близко знакомимся, да? Странное дело, подумал я–разговаривает вроде, как и не со мной, а с моею жопой.

— Соскучились без умелой руки, а? Последовал увесистый шлепок.

— Знаете уже что будет, да? Хозяин то ваш, не подумал о вас. Половинки судорожно сжимались, независимо от моей воли.

— Ну да ничего, в другой раз поумнее будет."В детстве не практиковали?” — теперь она уже обращалась ко мне.

“Ну оно и видно–нахал какой вырос. Но это дело поправимое–будешь у меня паинькой–череа попу всё хорошо усваивается, по себе знаю”–успокаивающе заверила боевая подруга. Я, как ни странно, и правда расслабился, лишённое атрибутов цивилизации седалище успокоилoсь, готовясь принять дозу сурового любовного эликсира. Ну вот, не самое страшное. Просто будет пороть. Это ничего. Это по-семейному, успокаивали меня мои изобретательные, но увы–сейчас совершенно бесполезные мозги. И… “Да, подтвердила читающая мои мысли стерва — никто не узнает. Домашнее воспитание. В Америке, говорят, популярно сейчас. Ты ж у меня американец, да? Ну вот,“–милая усмешка, и снова, уже ставший привычным шлепок по заду. В руках у Инги наконец то появился и инструмент воспитания. Отметая дальнейшие страхи и сомнения, вчетверо сложенная скакалка несколько раз недвусмысленно рассекла воздух, неподалёку от моей послушно выпяченной…“попы“.

“В поясничке прогнись, попа округлится, не так больно будет. Вишь как натянулся,”–прям переживает, словно и не она пороть будет.

"Да, — попой не виляй–держи чуть вогнутой, ножки вместе…между делом распоряжалась она, а то попаду куда не надо–яйца твои ещё пригодятся!"В общем и зад и я сам были полностью готовы принять заслуженное наказание. Мастер завершил прeлюдию, пора было приступать к действию. Когда ты не можешь двигаться и лишь бурно сопишь носом, а тебе неспешно и не интересуясь твоим согласием, оголяют зад, успокаивающе, но по-хозяйски похлопывают, по послушно выпяченным половинкам, порка уже не кажется чем то страшным…ты уже чувствуешь себя готовым на всё, лишь бы любимая не сделала чего похуже.

— Кричи погромче, полегче будет. Она щелкнула пультом телевизора, на экране появились девицы, танцующие аэробику.

— Я тебе отучу на них дрочить…иш, лентяй. Дома баба–а он… Ну ничего. Готов–приступим. Что заработал, то и получишь.

Мне всё ещё казалось,что сейчас пугания прекратятся и всё вернётся в привычную реальность–я на диване,она на кухне. Не могут же меня на самом деле выпороть! Это всё просиходит не со мной…Тот простой факт, что меня уже зафиксировали голым задом кверху, а в воздухе свистит инструмент коррекции поведения, до сознания ещё как-то не дошёл. Пробуждение произошло внезапно. Когда всё готово, действо обязательно начнётся.

Скакалка прекратила свистеть попусту, и впервые рассекла воздух, направляясь точно к цели–аккуратная красная полоска перечеркнула мои незадачливые ягодицы, по ошибке не почувствовавшие приближающуюся расправу. Наконец я прочувствовал и унижение и стыд и боль одновременно и, как маленький–ойкнул. Меня порола моя женщина…“Ведь теперь…” Мысль потонула в возобновившемся диалоге.

— Ты не ойкай, ты кричи, чего уж там. Скакалкой–по голой то попе–пробирает. Папы моего ремешок тебе б понравился, на мою девичью попу самое то было. Она криво усмехнулась…“–да твоё седалище им не проймешь”. Пока я хватал широко открытым ртом воздух, она смачно похлопала по моим судорожно сжавшимся ягодицам,призывая выполнять ранее данные инструкции.

— Тут,как мать говорила, более тонкий инструмент требуется. Как только моя жопа снова расслабленно обвисла, мечтательное выражение на Ингином лице сменилось на деловито-собранное и прервав дальнейшие беседы, она занялась моим воспитанием всерьёз. О таком тандеме в семейной жизни, который образовался у нас в процессе cognitive therapy via bare bottom spanking, многим парам можно лишь мечтать.

Неслабая рука моей подруги, взлетала кверху и опускалась вниз, красные полосы аккуратно ложились, одна за одной, превращая мой зад в спелый помидор. Вот-вот готовый лопнуть. Но нет, не лопнул. Порола она со знанием дела. Никакой злости, или излишней резкости. Равномерные взмахи, с захлестом на табурет–на изнемогающую попу ложиться только середина скакалки, а жесткие кончики, которые могли бы рассечь кожу, щелкают по дереву. Конечно, это замечательно, что она заботиться о моём здоровье. Ещё немного такой заботы и я её безумно полюблю…или сойду с ума. Каждый взмах руки Инги сужал мир до размеров моей жопы, которая теперь стала моим самым важным органом, просто центром мира. Взмах, звук рассекаемого воздуха и эластичная резина аккуратно пересекает мои голые ягодицы, снова и снова. Это ведь никогда не кончится, пока я… Кажется, что больше не вытерпишь…деваться некуда. На самом деле, выбор очень простой, естественный и давно ожидаемый. Я голошу, что есть силы, и начинаю просить о пощаде. Как все просто в этой жизни.

— О…Зер Гуд… Правы эти христианские американки–пороть никогда не поздно. Инга кивает, на лице понимание и удовлетворение.

— Естественный голос прорезался. Теперь мы можем поговорить по-настоящему. Она останавливает порку, восстанавливает дыхание, заинтересованно-напряжённо, уперев руки в бока, смотрит на мои на мои выкручивания, без малейших попыток освободиться.

— О да, да. Я сделаю что хочешь!! Пожалуйста, пожалуйста…

"Вау… явно никогда не пороли", — сказала она с легким сочувствием. Тем лучше, быстрее дойдет. Ты мне доверься". Она почти ласково, но с силой похлопала по каменно напрягшейся жопе. Что было делать. Я расслабился.

— Умница…но…надо продолжaть.

Провела рукой по волосам и достала из бездонной сумки, хранившей верёвки и прочие причиндалы,что-то похожее на гульфик, в который профессиональные балероны прячут своё мужское хозяйство. Обычно, он вшит им в штаны, здесь он был отдельно….где-то достала. Она аккуратно одела его на мои яйца и член, лёгкой ниткой приторочила к пояснице и снова увесисто похлопала меня по заду. Такая забота и такая уверенность в результате (ведь она заранее его приготовила, значит чётко знала в каком положении я буду зафиксирован!) окончательно убедила меня в предопределённости назначенного мне наказания. Я окончательно растёкся на столешнице, по своей воле ещё более выпятил ягодицы, полностью вверив себя своей наставнице.

Ритмичные взмахи, свист-куда там лошадиному крупу во время скачки, до стараний моей поясницы и жопы–туда сюда, и влево и вправо и вверх. Инга не возражает даже одобряет–вот, вот повыше дорогой, даёт мне отдохнуть, беседует о чём то будничном — типа–картошку опять забыл купить–мне опять тащить, словно происходящее не было чем то необычным–просто напроказившего мальчишку наставляет на правильный путь хорошо понимающая, что почем в этой жизни заботливая хозяйка дома. Я вволю орал,и тем не менее воспитательный процесс носил, осмысленный,вдумчивый характер. Девицы сочувственно подмигивали с экрана, ничего мол, потерпи.

Hо дошло не сразу. Понадобилось некоторое время чтоб подобрались нужные слова.

— Я больше так не буду!!!

— Kак так?

— Ой, ой, ай, я больше не могу!!

— Ну это понятно…

— Ай, любимая,я, я…,

— Любимая, конечно. Что — ты?

— Я, я…

— Заладил. Ну?

— Я исправлюсь!

— Ближе к теме…

— Я буду тебя слушаться!

— Оно мне надо?!

— Ай, ай…я буду другим…

Эти слова выскочили из меня когда я уже думал, что сейчас сойду с ума и пообещаю целовать ей ноги каждый день. Леденящий душу свист вдруг прекратился. Добившись моих клятвенных уверенний–исправиться и стать–другим, Инга понимающе покивала головой, вытянула ещё разок, от души, отбросила скакалку, и стала меня отвязывать.

— Не вставай пока — сейчас попу помажу.

Начались бытовые заботы, занявшие остаток вечера–словно ничего и не произошло. Инга хлопотала по дому, а я лежал с намазaнной кремом жопой–на своём любимом диване. Правда лежал на животе и хорошо помнил, что по дому ходит женщина, которая может делать со мною, всё что, посчитает нужным для домашнего благополучия. Так меня и выпорола любимая женщина–буднично и просто, и если говорить честно–по внутреннему обоюдному согласию, как и всё остальное, что делается в семейной жизни. Она угадала глубокое желание своего сильно задержавшегося в детстве партнёра и уверенной рукой поправила ситуацию.