Кольцо приключений. Книга 2. Кольцо Нефертити

Олег Васильевич Северюхин

Владимир во всех бедах России винит пролетарскую революцию и её главного вдохновителя – Карла Маркса. Он решает встретиться с ним, дать денег и уговорить заняться другой деятельностью вместо написания Манифеста коммунистической партии. Встреча с Марксом не достигает планируемого результата, а на выходе от Марксов Владимир подвергается нападению грабителей. Во время борьбы его кольцо поворачивается, и он оказывается в том же городе весной 1945 года во время бомбежки.

Глава 9

Я не буду долго останавливаться на том, как я очутился именно там, где и был, только в другое время. Никаких отклонений туда или сюда и, примерно, в то время как я и рассчитывал по градусам окружности кольца.

Я стоял на Атаманской улице в смокинге, с бородкой-эспаньолкой и тяжелым саквояжем в руке. Лихач довез меня до полицейского управления, где я написал заявление об утрате паспорта.

Процедура получения паспорта в любые времена является очень длинной. Пока сделают запрос в орган, выдавший прежний паспорт, пока найдутся свидетели, что этот гражданин именно тот, кем он себя представляет…

Это и в наши время времена занимало очень много времени, а тогда? Даже и сравнивать нельзя. Но и тогда, и в наши времена безотказно действовал катализатор — золото или бумажный эквивалент — ассигнации. И правило тоже одно — не жадничай. Пожадничаешь — потеряешь деньги и ничего не получишь.

На время оформления паспорта я не стал селиться в номерах, а снял комнату с полным пансионом у купца второй гильдии Николина Николая Семеновича. Домик чистенький. Семья спокойная. Хозяин — человек богобоязненный, но в коммерции не боящийся ни Бога, ни Черта. Мошна у него была полная, но в первую гильдию не выходил, чтобы власти местные к нему не приставали с просьбами о пожертвованиях на различные нужды в обмен на какую-нибудь шейную медаль или пропечатывание в местной газете, чтобы потом на него косились родственники, которым Николай Семенович представлялся средней руки лавочником.

Семья меня приняла ласково, а хозяин показался человеком достойным, и я под честное слово оставил ему на хранение сто рублей золотом на всякий случай, если я вернусь сюда. Договоренность скрепили рукопожатием. Ударили по рукам, как говорили тогда.

Через три дня меня вызвали в полицейское управление, где мне вручили паспорт и подорожную на почетного гражданина Иркутянина Владимира Андреевича (сын дворянина, но не имеющий права на дворянство) в Москву проездом для лечения на воды во Франции и Германии. В паспорте описание моей внешности. И печать. И год 1847, июль месяц семнадцатого числа. Семнадцатое число очень часто встречается в моих путешествиях. Почему? Не знаю, но возможно, что этот секрет в какое-то время перестанет быть секретом.

Железной дороги еще не было. Авиации и автомобильного транспорта даже в фантазиях не было. Описание путешествия из Сибири в Москву займет отдельную книгу, но было примерно все так, как было в то время, когда мы с капитаном второго ранга Белецким ехали в Москву их осажденного Севастополя в 1855 году.

Во всяком случае, восемь лет назад было все так же, поэтому я уже знал, что к чему и особо не волновался за то, что время идет, а мы никуда не едем.

Нервы у людей в то время были крепкие и никто никуда особенно не торопился. Некоторые господа коротали время за картами. Я, как противник всяких азартных игр, сидел со специального изготовленной по моему заказу книгой и карандашом делал путевые заметки. Карандаш пришлось ошкурить, выглядел он простовато, но все равно являлся продукцией фирмы «Кох-и-нор» и хорошо писал, не будучи сильно мягким или сильно твердым.

Пока мы едем в Москву, я постараюсь рассказать вам о заметках главного идеолога Карла Маркса — его друга Фридриха Энгельса — о России и проводимой ею политике. Мне кажется, что это будет нужно для понимания сущности двух злодеев Европы.

«Не только социалисты, но и каждая прогрессивная партия в любой стране Западной Европы вдвойне заинтересованы в победе русской революционной партии.

Во-первых, потому, что царская Российская империя является главным оплотом, резервной позицией и вместе с тем резервной армией европейской реакции; потому, что одно уже ее пассивное существование представляет для нас угрозу и опасность.

А во-вторых, потому, — и этот момент мы, со своей стороны, все еще недостаточно подчеркивали, — что своим постоянным вмешательством в дела Запада эта империя задерживает и нарушает нормальный ход нашего развития и делает это с целью завоевания для себя таких географических позиций, которые обеспечили бы ей господство над Европой и тем самым сделали бы невозможной победу европейского пролетариата».

Было бы понятно, если бы это говорил, например, Клемент Венцель Лотар фон Меттерних, министр иностранных дел Австрии, который очень уж не любил Россию, но это писал Энгельс, которого трудно заподозрить в связях с Меттернихом.

«Карлу Марксу принадлежит та заслуга, что он первый указал в 1848 г. и с тех пор неоднократно подчеркивал, что именно по этой причине западноевропейская рабочая партия вынуждена бороться не на жизнь, а на смерть с русским царизмом. Выступая в том же духе, я и здесь лишь продолжаю дело моего покойного друга, выполняю то, что ему не суждено было осуществить».

Конец ознакомительного фрагмента.