Творец

Олег Вадимович Машинин, 2018

Где кончается сон и начинается реальность? Где та невидимая грань, переступив которую, человек оказывается в смирительной рубашке в комнате с мягкими стенами? Смерть – это конец? Или продолжение пути? Александр приходит в себя в "Центре" – месте, где сходятся все Врата. Здесь даже Время не является постоянной константой. Александр вспоминает все и узнает, что он – последний из рода Хранителей. Он – единственный, кто может открывать доступ в параллельные измерения. Путешествие во времени – вот возможность изменить прошлое. К нему приходят сны. В них он говорит с матерью, которая умерла при родах, дав ему жизнь. Просыпаясь, он не может понять, было это сном или происходило наяву. Женевьева, мать Александра, рассказывает, что он и его дети должны занять место Творцов. Закон Семи должен быть соблюден! Иначе наступит Хаос! Александр снова перед выбором. Какой путь он предпочтет?

Глава 3

В огромном кабинете, в котором очутился Александр, царил полумрак. Шторы на трех больших окнах были плотно задернуты. Единственным источником света была зеленая лампа, стоявшая на широком столе. Помимо лампы на столе стоял большой видеофон, монитор и канцелярский набор в золотой подставке.

За столом в кресле с высокой спинкой сидел человек и что-то писал. Свет от зеленой лампы падал на склоненную голову, причудливо отражаясь от совершенно лысого черепа.

Прямо перед столом стояло два больших кресла, как видно, приготовленных специально для них. Больше никакой мебели в кабинете не было. Пол был застлан ковром с причудливым рисунком. Цвет стен и потолка было сложно разобрать из-за полумрака. Единственное в чем можно было быть уверенным, это в том, что они светлые. За спиной лысого висела большая картина в золотой рамке. Картина практически занимала всю стену. На ней была изображена молодая женщина сказочной красоты. Она стояла в поле, подняв руки к голубым небесам и устремив взгляд своих карих глаз в бесконечность. Высокая зеленая трава и сказочной красоты цветы ласково обнимали ее обнаженные колени. Над цветами порхали большие разноцветные бабочки. За спиной девушки несколько белых лошадей щипали сочную траву. Ветер ласково гладил их белоснежные гривы и черные как смоль волосы девушки. Легкое зеленое платье обтягивало фигуру богини. Глубокое декольте наполовину открывало высокую грудь. Нежная, как лепестки роз, бархатная кожа будто светилась изнутри. Она манила! Она притягивала! Она заставляла кружиться голову!

На шее у девушки была массивная золотая цепочка, на которой висел голубой кристалл. Кристалл ярко светился.

Александр невольно поднял руку и пощупал камень, висевший у него на шее. Он был на месте. Ему незачем было вынимать его из-под свитера. Он и так был абсолютно уверен, что его камень и камень, висевший на шее девушки, изображенной на картине, были братьями-близнецами. Кристалл в его руке завибрировал, как будто подтверждая, что он прав.

Образ Миры, который ни на секунду не покидал Александра, вдруг куда-то исчез. Его заменил образ девушки на картине…

Что-то внутри юноши сломалось. Какая-то преграда начала рушиться. Что-то, что он знал давным-давно, знал в другой жизни, начало потихоньку просачиваться в образовавшийся проем, заполняя пробелы в его мозгу. И хотя стена, отделяющая его от прошлого, была еще очень крепка, но именно в эту минуту, когда он увидел картину, Александр вдруг понял, осознал каждой клеточкой своего тела, что брешь в стене с каждой минутой будет все больше и больше. И в скором времени стена рухнет совсем…

Александра забила мелкая дрожь. Он попятился назад. Ему вдруг стало страшно. Очень страшно. Страшно от того, что он понял. Да, он был абсолютно уверен! Вот он, наконец, момент истины. Момент, когда на его плечи ляжет ответственность. Ответственность за миллионы людей. Ответственность, ради которой он был рожден. И уже нельзя будет отступить. Нельзя будет свернуть. Придется идти до конца. До самого конца!

Это был его путь. Только его! И никто кроме него не сможет его пройти! Никто кроме него!

Хотел ли он этого? Александр не знал!

Человек, сидевший за столом, поднял голову. Отложив в сторону ручку, он быстро поднялся со своего места. Он был высокого роста. Одет в белоснежную сорочку, черные брюки и черный двубортный пиджак. Выйдя из-за стола, он быстро подошел к Александру и заключил его в свои объятья. Объятья были настолько крепки, что у Александра перехватило дыхание.

— Еще несколько секунд, и моя грудная клетка сломается! — подумал юноша, которого такой поворот событий сильно смутил. Но он не стал отстраняться от лысого.

Наконец, стальные тиски разжались, и Александр смог вздохнуть полной грудью. Лысый отстранился от юноши, но не убрал руки с его плеч. Александр увидел, что из больших серых, немного раскосых глаз текут слезы, оставляя мокрые следы на впалых щеках. Лысый часто-часто заморгал и сделал шаг назад. Достав из кармана пиджака платок, он вытер глаза, для которых, проявление слабости было явно в диковину.

— Рад видеть тебя, Андре, — сказал он сдавленным голосом с еле заметной хрипотцой. — Ты всех нас заставил здорово поволноваться! После стольких лет безнадеги и пустоты…! Правда, Габриель?

— Правда, Питер! Еще как, правда! — кивнул седой.

— Ну, что вы встали в дверях, — спохватился хозяин кабинета, — проходите. Присаживайтесь.

Он взял Александра под руку и подвел его к креслу. Усадив юношу, он обошел стол и занял свое прежнее место. Седой уселся напротив Александра. Лысый молча посмотрел на юношу (Александру было не по себе под пристальным взглядом пронзительных серых глаз. Он заерзал в кресле и вновь стал рассматривать картину), затем перевел взгляд на Габриеля.

— Ну, как дела у моего мальчика?

— Все отлично, Питер. Все отлично!

Александр, ошарашенный от всего происходящего, не выдержал и взорвался.

— Кто-нибудь наконец-то мне может объяснить, что, черт возьми, со мной произошло! Почему я жив! Где я? Что это за место? Кто вы такие…? — прокричал он. Лицо у него покраснело. Его глаза сверкали какой-то детской безысходностью. Он смотрел то на одного, то на другого…

Затем, взяв себя в руки, продолжал он уже спокойным голосом:

— Скажите мне. Иначе мой мозг просто не выдержит. И вы воочию увидите, как человек сходит с ума… За последние несколько часов на меня обрушилось столько непонятной информации, что боюсь, как бы мне в ней не утонуть… Сначала я умер. Затем чудесным образом воскрес… Как Феникс из пепла… Теперь вы со своими объятьями. Почему вы называете меня мой мальчик? — он сглотнул и перевел дыхание. — Почему все твердят, что рады вновь меня видеть? Я никогда раньше не был в этом месте. Иначе непременно бы это запомнил… Простите меня, если я был груб. Вы должны понимать мое состояние, — смущенно закончил он.

В помещении повисло молчание. Седой долго смотрел на Александра, потом перевел взгляд на человека, сидевшего за столом, и утвердительно кивнул.

— Ты не помнишь этого места, потому что мы заставили тебя, его забыть, — сказал лысый. — Когда ты был здесь первый раз, ты был очень юным. Ты пережил глубочайший шок после смерти своего отца. И нам пришлось поработать над твоим сознанием.

— Простите… — перебил его Александр, — я ничего не понимаю. О чем вы говорите?

Питер вновь посмотрел на седого. Тот, немного подумав, снова кивнул.

— Чтобы понять, о чем я говорю, ты должен знать всю историю путешественников с самого начала. Ты готов?

— Да!

— Устраивайся поудобнее в кресле. Рассказ будет длинным!