Контрабанда

Олег Анатольевич Сидоренко, 2019

Начало двухтысячных. Уволенный в запас офицер ищет свое место под солнцем. Благо рядом государственная граница и существенная разница в ценах по ее обе стороны, дающая возможность заработать на жизнь.Содержит нецензурную брань.

Часть 1

Контрабанда. Бензин

Глава 1

Старый ГАЗ-66, переваливаясь с колеса на колесо, медленно переехал рельсы на небольшом железнодорожном переезде и, минув развалившуюся будку обходчика в густых зарослях бурьяна и бузины, c опаской углубился на украинскую территорию.

Накатанная, но местами не совсем пришедшая в себя от проливных дождей, сырая грунтовка сдерживала его движение, не давая развить ту скорость, на которую он еще был способен. Хотя, по правде надо сказать, что силы у него уже были далеко не те, что в прошлой жизни, в которой, ныне гражданский автомобиль был «автомобилем военным».

Как у многих военных, вышедших на пенсию, на «дембеле» жизнь его сложилась непросто. Спустя некоторое время после списания со службы, на которой «вездеход» тяжелее взвода солдат на себе ничего не возил, попал он в руки «отставному» прапорщику, а ныне захудалому фермеру.

Новый хозяин нагрузил машину по «полной». Ранее всегда ухоженный кузов автомобиля теперь во всей мере узнал, что такое сельский труд. Привкус вывозимого в нем на удобрение навоза смешивался с запахом только что убранных с огорода свеклы и картошки, а тяжесть бочек с соляркой чередовалась с предсмертным страхом перепуганных домашних животных, перевозимых на забой.

Но это было еще полбеды. А бедой стали постоянные поломки автомобиля. Запас прочности в «газончик» заложен был огромный, но «доканывали» его постоянно не сменяемое масло, полное отсутствие запчастей и регламентного обслуживания. Последней каплей, добившей этот, практически, не убиваемый автомобиль с выносливым «двигателем внутреннего сгорания», стали литры некачественного топлива, заливаемых в бензобак. А точнее суррогата, именуемого в простонародии, «газолином». Эта жидкость, воруемая по старой привычке бывшим прапорщиком с газодобывающих скважин, в конец подорвала здоровье машины. Она «зачихала». В поддоне появилась вода. Ее двигатель «затроил», и, в конце концов, «застучал».

Ремонтировать «шишигу» хозяин не стал — стало дорого. Машину определили ржаветь под фермерский сарай, где ее кабину облюбовали куры, а под кузовом от жары и дождя попеременно прятались местные собаки и козы.

Скорее всего, сгнил бы там ГАЗ-66 в полном забвении. Или, свезли бы его, со временем, на металлолом. Но Олегу, для его контрабандных дел, понадобилась машина больше, чем «Москвич-пирожок», бывший у него до этого.

Денег на хороший автомобиль небыло. После недолгих поисков и расспросов знакомые свели его с «военноотставным» фермером. Состоялись «переговоры», после которых «сельхозработник» и продал машину-«инвалида» «на выплату».

Генеральную доверенность выписали в местном сельсовете. Там же разлили и выпили «могорыч». Затем Олег подцепил Газ-66 на жесткую сцепку к дизельному «газончику» своего друга Степана, и перетянул его с села Залатыха в Ромны, на Засулье, к отцовскому подворью.

Здесь с машины двигатель был снят и разобран. После некоторых манипуляций, он получив прошлифованный вал и с новой поршневой группой был водружен на прежнее место.

Планов по ремонту оставалось еще очень много. Но, как всегда не вовремя, закончились деньги! А вместе с ними, соответственно, закончился и ремонт. В результате ходовая часть машины, ее рулевое управление и тормозная система остались в прежнем изношенном, а точнее сказать «убитом», состоянии.

Если бы на месте Олега был более опытный в отношениях с техникой человек, он, наверное, одолжил бы денег и довел бы до конца начатое дело. Но, Олег был «девственником» в этих вопросах. И, по этому, на такие мелочи, как ходовая, внимания не обратил.

После установки на кузов четырех кубовой бочки, снятой с разобранного комунхозовского бензовоза, автомобиль ГАЗ-66 был готов для контрабандной перевозки через границу бензина и солярки.

…И вот теперь эта конструкция, заполненная под «планку» бензином А-95, медленно передвигалась в сумерках приграничной полосой по дороге в лесопосадке.

Двигатель работал ровно. Олег его не нагружал, зная, что полной обкатки тот не прошел. Поэтому, периодически посматривая на панель приборов, следил за давлением в системе масла. Дорогу эту — он знал наизусть. Мог проехать по ней с закрытыми глазами. По сути, это сейчас и происходило. В посадке было уже темно. Но, включать свет Олег не торопился. Ориентиром для движения служила полоса красноватого, подсвеченного севшим солнцем, неба, видимого вверху.

Откинувшись на сиденье, мужчина достал пачку «Парламента» с нагрудного кармана «десантного» комбинезона. Вытряхнул с нее сигарету. Пачку бросил на капот, обтянутый дермонтиновым чехлом коричневого цвета (очень удобно придумали конструкторы — капот, внутри машины: и, полка огромная под рукой, и, ремонт можно сделать, не выходя c кабины). Со второго кармана достал зажигалку. Еле слышно прозвучал звук, открываемой крышки “Zippo”. Ее огонек осветил кабину. Олег в удовольствие затянулся сигаретным дымом. Спрятал зажигалку в карман. Левой рукой чуть приоткрыл стекло и выпустил туда дым.

Это был один из любимых моментов в «контрабандных» поездках. Граница осталась позади. При ее пересечении не остановили. И, судя по всему, от пограничников проблем уже не будет. А если объявится милиция, то с ней, всегда можно договориться и все «порешать».

Спустя пятьсот метров посадка закончилась. «Вездеход» выехал на открытое пространство с затяжным глиняным спуском впереди.

Олег остановил машину и выключил двигатель. Поставил ее на «ручник». Работал он ненадежно. Поэтому, для страховки включил еще и первую передачу. Открыл дверь и выпрыгнул на грунтовку. Прошел вперед метров десять. Остановился. Затянулся сигаретой. Осмотрелся по сторонам.

Слева и справа от дороги в ожидании затяжных осенних дождей лежали, убранные от свеклы, поля. Саму свеклу с поля еще не вывезли. Сваленная в длинные «бурты», она в темноте напоминала противотанковые насыпи.

А впереди, в низине, открывался вид на деревню Речки. Осевшее солнце спряталось в тучах на горизонте, подсветив их тревожным пурпуром. Ранний осенний вечер густым туманом крепко сжимал в объятиях большое село. Освещенными в домах окнами, оно нехотя сопротивлялось таким «нежностям». Улицы еле угадывались в сумерках и казались темными реками между островками дворов. Ни один звук не доносился на возвышенность. Покой и умиротворение царили над Землей.

— Да…. Покой и умиротворение, — повторил в голос свою мысль Олег. — Но, пора работать.

Он бросил на землю недокуренную сигарету. Она упала, и, ударившись о землю, рассыпалась искрами. Олег затушил их ногой, обутой в армейские «берцы». Затем развернулся и пошел обратно к машине. Сразу за кабиной, где размещался ящик для всякого автомобильного инвентаря, он остановился. Достал с кармана связку ключей и, найдя нужный, открыл небольшой навесной китайский замочек. С нижнего, самого большого отделения, достал домкрат. Аккуратно опустил его на землю. Затем, ту же процедуру повторил с пятилитровой пластиковой канистрой, наполненной моторным маслом. Засунув правую руку внутрь, из-под задней стенки ящика вынул продолговатый, плоский предмет, завернутый в целлофановый пакет. Развернул его. В сумерках блеснули перламутровой белизной государственные автомобильные номера Украины.

Это было самое весомое, из всех весомых достоинств его автомобиля — сменные номера и безномерной кузов и двигатель! Это значило, что в техпаспорте, напротив места, где должны указываться номера этих агрегатов, стояли две буковки через косую черточку — «б/н».

Cей факт, открывал широкий простор для контрабандной деятельности. С помощью бывших сослуживцев в России, Олег достал такие же документы и госномера, но, на российский Газ-66. А, при учете того, что помимо украинского паспорта, Олег имел «на руках» еще и паспорт гражданина России, передвижение в приграничных территориях обоих государств существенно облегчалось. В России он был россиянином. В Украине — гражданином Украины. Только надо было вовремя сменить автомобильный номер после пересечения границы в ту или иную сторону.

Олег обошел машину. Остановился возле заднего левого габаритного фонаря. Присел на корточки. Открутил по очереди два «барашка», держащих российский номер. Снял его. На тоже место установил номер украинский. Затем, полностью аналогичную процедуру повторил на переднем бампере. Снятые номера завернул в тот же целлофановый пакет и засунул в тоже место, где до того лежали украинские.

— Ну, с Богом… — Олег открыл двери кабины. Привычным движением стал на ступицу переднего колеса и залез внутрь. Захлопнув дверь, вставил ключ в замок зажигания. Убрал руку с ключа. Трижды перекрестился. Глубоко верующим Олег никогда не был. И, даже, просто верующим. Но, осознание того, что ты крещенный — всегда давало какую-то дополнительную уверенность в кризисных случаях еще с армейской службы. И, даже, если можно так выразиться, какую-то гордость. Гордость причастности к чему-то вечному. Вечному, сильному и справедливому. Совершенно от тебя не зависящего. Не зависящего от власти. Ни от кого. Просто потому, что есть такая сила. И, эта сила, казалась всегда доброй. Казалось, что она тебя защищает и опекает. Ведь, ты же не грабишь. Ты не убиваешь. Не грешишь, в Библейском понимании этой категории. Да, может быть промысел твой и противозаконный. Но не законен он по законам государственным, а не Божим. И какая твоя вина, и в чем? В том, что у тебя дома жена и маленький ребенок? И, что у тебя дома мать инвалид? И, что твои навыки офицера-разведчика «нахрен» стали никому не нужны? И, вообще, кто установил эти законы? Кто спросил твое мнение при развале той страны, присягу которой ты давал? Кто поинтересовался, чего хочешь ты?…. Никто не спросил. Никто не поинтересовался… А поэтому, Олег считал себя совершенно свободным от любых обязательств перед государствами по обе стороны границы. Наступило время «беспредела» и «бабла». И некоторыми принципами можно было поступиться без зазрения совести.

— Ну, с Богом… — повторил Олег еще раз. Провернул ключ в замке зажигания. Двигатель заработал с характерным для «шестьдесят шестого» шелестом. Сумерки сгустились. Но, они оставили немного освещения, что бы видеть глубокие рытвины по бокам дороги, оставшихся от потоков дождевой воды. Их немного подровняли грейдером. Но опасных участков осталось немало. Поэтому, надо было архи аккуратно вести себя на этой «глинянке».

На фары Олег одел «смушки» — светомаскировочное устройство, что бы издали машина была незаметной. Тумблером на панели приборов он включил свет фар. Его лучи осветили небольшой участок спуска и затерялись в темноте.

После включения второй передачи, машина медленно тронулась с места. Освещение было слабым. Одно не осторожное движение рулем и можно, в лучшем случае, застрять в этих канавах. А в худшем — просто кувыркнуться… О худшем думать не хотелось.

Олег начал аккуратно спускать машину по колее, образованной до него, не переключая второй передачи. Автомобиль пошел под гору. Мотор начал натужно реветь, требуя не сдерживать его мощь низкой скоростью. Но, разгоняться нельзя. Даже и то движение, которое происходило, Олег начал ограничивать, слегка надавливая на педаль тормоза. При этом машину начинало немного тянуть в левую сторону.

« — Надо по возвращению найти «спеца». Пусть посмотрит мою «колымагу», — думал Олег, — но это после поисков покупателя на бензин… А вообще надо искать какой-то постоянный сбыт…. Сколько пропадает времени на поиски клиентов…. Да и денег пропадает тоже… Видят, что деваться некуда, вот и «валят» цену…. И, бандиты доставать начали…. В одиночку с ними не повозишься. Не кино…. Сами не захотят мараться — «ментов» натравят. Те рады стараться! А если не «ментов» — так налоговую… Или наркоманов…. Эти и машину «спалить« могут… Хорошо если пустую. Хотя, чего хорошего? А если полную? Да еще возле отцовского двора… А там соседей не меряно… Короче, урвать кусок от тебя желающих навалом…. Работать желающих нет»…

Сдерживая движение «подкачиванием» педали тормоза и пониженной передачей, Олег потихоньку съехал со склона. Остановился. Не «глуша» двигатель, открыл дверь и вылез с машины. Подошел к бамперу. Привычным движением снял с фар «смушки». Быстро вернулся в кабину.

Включенный дальний свет выхватил с темноты росшие по обочине грунтовой дороги кусты терна вперемешку с кустами шиповника и, опережая машину, помчался вперед. Вдогонку за ним, по накатанному проселку начал набирать скорость «газончик».

Небольшие углубления на грунтовке немного раскачивали, загруженный, больше предельного веса, автомобиль. Это было похоже на качание на волнах надувного матраса. Правда, иногда амортизаторы и рессоры не выдерживали боковой нагрузки. Тогда машина сильно кренилась то в одну, то в другую сторону, создавая ощущение, что вот-вот она перевернется. В это время Олег чуть снижал скорость, пока автомобиль не обретал свою прежнюю устойчивость.

Осенняя ночь полностью опустилась на остывающую землю. Среди глухого поля свет заблудился в смеси мрака и густого тумана. Дорога терялась. И создавалось ощущения, что Библейский мир еще не создан. И ты один в этой темени. Как первичная субстанция, с которой все начнется. Как первичный взрыв. Как Божье дыхание…

Но вдруг туман, по бокам и впереди авто зашевелился. Начал двигаться всей своей массой. Потом, вдруг, начал клубиться, метаться по сторонам, как дым от сырого костра. Разорвался на большие куски. Затем на меньшие, еще меньшие и пропал совсем.

Поднялся ветер…. Еще не сильный. Но, довольно холодный. Печка в «газоне» была слабенькая. И в кабине, сквозь открытое окно, сразу почувствовалась прохлада воздуха. Олег прикрыл окошко. Появившаяся впереди точка желтоватого света, сигнализировала, что скоро начнется село.

Это был фонарь. Он находился во дворе деда Ивана, Олегового крестного. И служил, как маяком, так и пропуском в деревню. Дед Иван «работал» на крестника «разведчиком». Так он себя называл. А в благодарность Олег помогал ему, чем мог. Иногда, бензином. Иногда, соляркой. Или, еще чем либо. В зависимости от сезона и потребностей дедового хозяйства.

Фонарь на столбе они установили вдвоем. Мощный. На триста ват! Расходы по электричеству оплачивал Олег. И включался он, только если в деревне, ну, по крайней мере, в ближней к полю ее части, небыло ни милиции, ни таможни, ни пограничников. В общем, если в селе было все спокойно. Судя по горевшему сигналу, сегодня на «выселке» пришлых небыло.

Полевая дорога плавно переходила в начало сельской улицы, ярко освещенной дедовым фонарем. На углу двора, со стороны поля, росла огромная верба. Осенний ветер и первые приморозки, еще не успели оборвать с нее листья. Она отбрасывала огромную черную тень за забор, в сторону поля. Темнее, чем сама ночь. Этой «черной дыре» и позволил Олег поглотить свою машину.

Он вылез с кабины, не «глуша» двигатель. Подошел к калитке. За забором, лаяла собака. Олег нажал на «клямку» и толкнул от себя «фирточку». Но, та не открылась. Со стороны двора ее держал засов.

Олег не стал повторять попытку. На лай собаки должен был скоро выйти дед. Он достал сигарету из пачки. Подкурил ее. Поднял голову. Посмотрел на небо. Звезд видно не было. Подумал о том, что ветер может принести дождь. А это было не желательно.

В это время собака изменила тональность. Гавканье перешло в доброжелательное повизгивание. Звон собачьей цепи со средины двора начал приближаться к воротам.

— Ану, Пальма, пэрэстань! — послышался голос Ивана Павловича, — перестань, кажу, бо зараз получыш у мэнэ!

Палыч попытался сказать это, как можно строже. Но, злости и угрозы в его голосе не было. Псина это чувствовала. Судя по звону «ланцюга», Пальма выделывала пируэты и прыжки, радуясь хозяину. И все пыталась подлезть под дедову ладонь.

Иван Палыч подошел к калитке. Надавил на нее левой рукой. Правой рукой отодвинул засов. Потянул за ручку. Калитка открылась. Дед вышел на улицу. Закрыл за собой. Посмотрел на крестника, слегка прищурясь. Протянул руку для приветствия.

— Здравствуй, крестный! Как здоровье? — обратился Олег к хозяину двора, пожимая протянутую ладонь.

— Спасыби, сынку, всэ добрэ! — ответил дед. — Як ты сам? Як дила?

— Та нормально, пока (сделал ударение на слове пока). Что в селе? Все спокойно?

— Дай цыгарку, будь ласка, — попросил вместо ответа дед Иван, — курыть хочу страшно, аж вуха попухлы! А баба грошэй на цыгаркы нэ дае. Кажэ, тэрпы до пэнсии… А, хиба тут вытэрпыш! — дед махнул рукой.

— Прости, Палыч, забыл. У меня подарочек. Небольшой….

Олег вернулся к машине. Открыл дверь с пассажирской стороны. На сидении лежал целлофановый пакет. Развернул его, и вынул блок прилукской «Примы». Без фильтра, в красной пачке. Дед всю жизнь, по крайней мере, сколько Олег себя помнил, курил только эти сигареты. И другие не «праздновал».

— На! Держи! — сказал он, отдавая Палычу сигареты.

— Ой, спасыби! — дед Ваня обрадовался, как ребенок новой игрушке.

Нетерпеливо разорвал блок. Вынул пачку. Распечатал ее, оторвав с уголка край не больше сантиметра. Достал, покрученными полиартритом и тяжелой работой пальцами, «цыгарку». Подкурил ее, от протянутой Олегом, зажигалки. Сладко затянулся, прикрыв глаза.

— Ой, добрэ! — сказал дед, выпустив дым через ноздри. Посмотрел на Олега:

— Пишлы в хату. Повэчэряем. Баба як раз стил наготовыла.

— Спасибо, диду. Надо ехать. Сам знаешь — далеко еще. Как обстановка? — напомнил ему свой вопрос.

— Ну, добрэ… Нэ настаюю. Иншым разом, так иншым… То, слухай. Сьогодни нэма никого. И, нэ було. А вчора прыйизжалы. Днем. И милиция и таможня. Стоялы биля мэнэ. Пыталы, чи часто чужи машины йиздять. А я йим кажу, хиба я за нымы слидкую? У мэнэ своейи роботы повно. Он хазяйство. То воны чи пост тут хочуть поставыты? Чи хтозна. Про щось такэ розмовлялы. Так що, наступного разу будэш йихать на Россию — зайидь до мэнэ. Можэ щэ щось узнаю.

— Спасибо, Палыч! — Сказав это, Олег пожал деду руку.

Вернулся к машине. Достал с кабины кусок фланели. Стал на бампер. Протер лобовое стекло. Спрыгнув на землю, протер фары. Залез в кабину. Двигатель тихо «шелестел» на низких оборотах. Включил скорость. Машина нехотя тронулась с места. Проезжая возле дедовых ворот, Олег попрощался с ним коротким сигналом. Дед в ответ помахал рукой.

Включив дальний свет, автомобиль покатил по асфальту, объезжая выбоины. Их было не мало. Дорогу не ремонтировали со времен Советского Союза. Уличных фонарей небыло. Верней, они были. Но, ни один не работал. И даже провода были сняты и сданы на металлолом.

От освещенных окон домов, сквозь щели в заборах, прорывались на дорогу слабые отблески в виде длинных, тонких полосок. Эти полосы чем-то напоминали на следы от удара когтей огромного тигра или медведя. Олег видел такие следы в тайге на стволах деревьев, когда служил на Дальнем Востоке.

Машина въехала в центр села на не большой скорости. Проехала мимо школы. Затем мимо детского садика, огороженного забором с завитушек, сделанных с металлических прутьев и полос. Вырулила на площадь, где друг против друга разместились церковь, приютившаяся в строительном вагончике со стоящим при входе огромным православным крестом, сельсовет, и четыре магазина рядом с «коопторговской» столовой.

Магазины не работали. А в столовой, в самом большем по размерам строении, разместились продуктовый отдел, отдел промышленных товаров и шесть пластиковых столиков со стульями. Днем за этими столиками восседало взрослое население села. Мужчины и дедушки попивали пиво. Женщины и бабушки на этих стульях отдыхали. А в большей мере, сплетничали и ругали власти за дороговизну и маленькие пенсии.

В вечерний же час, здесь собиралась местная молодежь. Под выпитое пиво и водку, под музыку, воспроизводимую китайским магнитофоном с мелькающими вокруг динамиков огоньками, они обсуждали деревенские новости, танцевали, влюблялись и ревновали. И, соответственно, выясняли отношения. Иногда, случалось, и с применением силы. Причем, силу применяли как парни, так и девушки.

Вот и сейчас под фонарем возле входа, на ступеньках, стояла смешанная толпа из представителей обеих полов. Что-то обсуждали, оживленно жестикулируя. Увидев машину, кто-то что-то крикнул и помахал рукой. У Олега в селе были знакомые. Наверное, это был один из них. Он в ответ посигналил.

Рядом со столовой, чуть в глубине, в небольшом сквере, стоял давно не работающий сельский клуб. Лепнина на фасаде и штукатурка на стенах осыпались. Двери и окна были заколочены крест-накрест. Со ступенек, кто-то «повыковыривал» мраморные плиты. После этого клуб стал похож на слепого бомжа с выбитыми зубами.

Мало что напоминало время, когда это село было цветущим «колхозом-миллионером». С огромны свинокомплексом. Большой машинотракторной станцией. С клубом, в котором крутили фильмы и проводили танцы. А, иногда, приезжали артисты с области. И, даже, самого Киева. Был здесь, когда то и ухоженный стадион с раздевалками и футбольной командой…. Да…. Остались только воспоминание и жалкое зрелище.

С этими размышлениями Олег выехал на улицу, ведущую с села. Она была длинная. Около двух километров. Тоже без освещения. И, тоже, с выбоинами и ямами. Хотя, и не такими глубокими, как с другой стороны деревни. Чуть «подлатанная». По ней, два раза, в сутки ходили рейсовые автобусы с Белополья и Сум.

Она вывела на околицу села, где развалины автобусной остановки встретили и сразу же проводили автомобиль, начавшимся дождем. Сначала редким и мелким. Еле видимой мокротой на стеклах. Затем, все чаще и чаще, капельки стали появляться на лобовом стекле, пока не перешли в затяжную осеннюю морось.

Ручейки потекли по лобовому стеклу. Пелена воды размыла контуры окружающего мира. Олег включил тумблер. Электрический привод загудел под потолком, передавая усилия наружу кабины «дворникам». Их изношенные резиновые основаниями противно заскрипели по стеклу. Но, за ним виднее не стало. Намоченные дождем асфальт и земля на обочине стали впитывать свет фар, как губка воду. Все почернело. Олег напрягся. С одной стороны хорошо. В такую погоду меньше шляется ненужного народа. Ну, в смысле, милиции. А с другой стороны — уж очень плохо видны дорога и ее окрестности.

Машина растворилась в дожде. Подслеповатыми фарами высматривала себе путь. Обутыми в изношенную резину колесами неуверенно ощупывала дорогу. Иногда «зевала» ямы. Тогда удар сотрясал все «тело» авто. С металлическим скрежетом судорога проходила по машине, грозя развалить ее на запчасти и отдавая дрожью в сердце Олега.

Он понимал, что с машиной не все в порядке. Нужен срочный ремонт «ходовой». Но, на ремонт денег, пока, небыло. И, поэтому, каждый раз надеялся на вечное русское «авось». «Авось» пронесет и ничего не сломается. «Авось» доедет. «Авось», «авось», «авось»….

Дождь перешел с мороси в ливень. Вода потекла по асфальтным неровностям, заполняя собой ямы и образовывая лужи. Стало, практически, нереально отличить небольшую неровность от глубокой рытвины. Пропала всякая возможность определить, где тебя подстерегает очередная выбоина. Терялся смысл в кручении рулевого колеса….

Знак «Дорожные работы», валявшийся на дороге, стал для Олега полной неожиданностью. Чтобы объехать препятствие, он резко дернул руль вправо и опасно приблизился к обочине. Олег забыл, что она, размытая ливнями, представляет собой опасность большую, чем сама дорога. И, когда вспомнил об этом, было уже поздно.

Сильный удар со стороны правого переднего колеса потряс машину. Авто резко накренилось. Олег, едва не вылетев с сидения на капот, ударился головой о крышу кабины. Машина остановилась. Двигатель замолчал. Но фары горели. Причем правая, из-за перекоса машины, оказалась, практически, над землей. Взяв в руки фонарик, Олег открыл дверь и выскочил с кабины на асфальт.

Дощь лил не переставая. Обойдя автомобиль спереди, мужчина включил фонарь. Осветил колесо. Его небыло. Вернее оно было, но все ушло в глубокую промоину. Точнее, это уже была не промоина, а начало маленького оврага, который расширяясь, уходил с обочины по откосу, в поле.

« — Наверное, днем пытались ремонтировать… Да не успели… — решил Олег. — Поэтому, и знак оставили… Только, вот беда — не там поставили… Или, какой то урод вынес его на дорогу… Что, за люди! Нет больше радости, чем горе другого человека».

Осмотрев автомобиль со всех сторон, Олег решил, что выезжать надо на задней скорости.

« — Вперед нельзя. Машину, может, снести по обочине под откос…. А это плохо — можно перевернуться…»

Сев за руль, вытер руки ветошью. Завел двигатель. Включил передний мост и пониженную передачу. Его немного бил озноб от чувства опасности и нервного напряжения. Взявшись за рычаг переключения передач, включил заднюю скорость. Потихоньку начал отпускать педаль сцепления и нажимать педаль газа. Двигатель набрал обороты, передавая вращение колесам. Машина запрыгала на месте, пытаясь зацепиться протектором за край ямы. Как только ей это удавалось, сырой грунт, смешанный со щебнем, осыпался, и колесо проваливалось назад, понемногу сползая к откосу.

« — Ну, давай, же! Цепляйся!» — с этими словами Олег к полу вдавил педаль газа. Двигатель взревел. Машину потащило юзом в низ, разворачивая вправо. Левое колесо, пробуксовывая по асфальту, ушло в яму. Туда же, где только что было правое. Кабина резко провалилась вниз. Машина ударилась бампером о край промоины, накренилась вперед и начала заваливаться набок. Олега бросило на окно. Чтобы удержаться в сидении, он выбросил вперед левую руку и уперся ладонью в стекло. Сквозь него, на расстоянии не больше полутораметров, можно было увидеть грязь, смешанную со щебнем.

Но это и спасло машину. Тяжесть груза навалилась на передние колеса. Они синхронно с задними «вгрызлись» протекторами в землю, продавливая себе колею назад. Двигатель ревел всей своей мощью. Земля медленно начала отдаляться. Автомобиль нехотя выровнялся и поехал назад. Отъехав около пяти метров, Олег от всей души надавил на педаль тормоза. Вопреки ожиданию, машина среагировала не сразу. Но, через пару секунд движение приостановилось, оставив за собой изуродованную колеей и ямой обочину, слабо видную в свете измазанных грязью фар.

Олег откинулся на спинку сидения. Достал с пачки сигарету и прикурил ее от зажигалки.

« — Слава, Богу! Пронесло!» — сказал он вслух.

Сделал несколько затяжек, выпуская дым в приоткрытое окно. Затем, открыл дверь и выпрыгнул наружу. Достал с кармана на чехле капота фонарик. Включил его. Подошел по грязи вдоль колеи к промоине. Свет фонаря выхватывал с темноты отдельные участки ямы. Она показалась маленьким оврагом, изуродованным колесами. Причем, след от правого колеса проходил уже по откосу.

« — Действительно пронесло, — еще раз подумал Олег, — пару сантиметров — и все… ».

Его передернуло. Толи от нервов, толи от сырости и ветра. Олег бросил в яму мокрую потухшую сигарету. Вернулся к машине. Вынул с дверной ниши кусок фланели и пластиковую бутылку с водой. Включил тумблер привода «дворников». Они с неохотой начали размазывать грязь по стеклам, пытаясь смыть ее дождевой водой. Олег плеснул с бутылки на лобовое стекло. Работа у «дворников» пошла быстрее. Затем вылил немного воды на левую и правую фары. Протер их фланелькой. Отжал тряпочку. Вернул ее на место вместе с бутылкой. Взял фонарик и навел его луч на дорожный знак, валяющийся на трассе. Подошел к нему. Поднял и поставил его в паре метров от ямы. Осмотрелся по сторонам…. Можно было ехать дальше.

Прогретый двигатель завелся сразу. Олег включил вторую передачу. Машина тронулась с места. Объехав знак и яму, вышла на трассу. Спустя пятьсот метров прошла небольшой поворот. Впереди, чернотой мокрого асфальта, блестел затяжной, около километра, спуск, выходивший на областную трассу. Олег не разгонял машину, что бы меньше работать педалью тормоза. Не от лени. Ему, просто, очень не нравилась работа всей тормозной системы.

Пошел спуск. С правой стороны, внизу, за обочиной в темноте терялось поле. По левой стороне, вплотную к дороге, подходил откос, высотой чуть выше машины. За ним начиналось верхнее поле. По его краю росли старые тополя. Свет от фар захватывал только их стволы, с остатками известковой побелки. Остальное терялось во мраке, тумане и дожде. Его влаги было так много, что «стерня» не успевала ее впитывать. Вода собиралась в ручьи и стекала по пропаханным тракторами бороздам к откосу. Срываясь с него вниз, скатывалась на дорогу грязными потоками и оставляла за собой на асфальте намывы ила, смешанного с пожухлой травой, сухими листьями и упавшими ветками. Этот мусор местами образовывал настоящие грязевые валы. Приходилось все время подтормаживать. Из-за этого машина скользила по асфальту, покрытого мутной и скользкой жижей. Свет фар выхватил с темноты очередное препятствие. Чтобы притормозить, и снизить обороты двигателя, Олег попытался переключиться с четвертой скорости на третью. Но, видно, движение было еще слишком быстрым. Раздался скрежет шестеренок и рычаг застыл в нейтральном положении. Третья скорость не включалась. Олег нажал слегка педаль тормоза…. Затем еще….

После второго раза она, как то, легко ушла вниз. Но, скорость не снизилась. Напротив. На нейтральной передаче, ничем не сдерживаемые колеса начали набирать вращение.

Олег сделал «перегазовку» и снова сделал попытку включить четвертую передачу. Это удалось. Набиравший обороты двигатель возмущенно заревел. Но скорость чуть снизилась.

Олег снова нажал на тормоз. Нога, не встретив ожидаемого сопротивления, с силой провалилась вниз, ударив металлической «лапкой» педали о напольный резиновый коврик… Случилось самое худшее для водителя — отказала система тормозов….

Звук от удара был не громким. Скорее глухим. Быть может Олег и не услышал его вовсе, из-за шума, работающего на высоких оборотах, двигателя. Или его, этого звука, небыло совсем. Может быть, или, даже, скорее всего, он, прозвучал у него в голове, в подсознании…. Но ничего реальней и страшней он не слышал в своей жизни….

Хотя, нет. Наверное, слышал. Один раз. В далеком детстве. Когда ему было пять лет. И был он с отцом на похоронах, какого-то дальнего родственника. Мужики, спускавшие гроб в яму, не удержали веревки.… Гроб упал в могилу. Люди, окружавшие могилу, страшно закричали. Этот крик, и звук удара гроба о землю сковал маленькое тело ребенка ужасом. Он плакал от страха, пока отец не вынес его на руках с кладбища домой, к бабушке. Олег один день молчал. Потом заговорил, но некоторое время плохо спал и чуть заикался.

Его потом долго возили по бабкам-шептухам. Выкатывали яйцами, выкапывали воском и «вышоптувалы пэрэляк»…. Со временем все прошло. Забылись и где-то потерялись в подвалах памяти звук падающего гроба и пережитый страх. Осталась только фобия перед похоронами. Чьи бы они небыли….

И вот сейчас, звук ударившейся об пол педали, как страшное заклинание, вызвал с прошлого животный ужас. Он сковал все тело. Высунул из того, упавшего гроба холодную руку и, дотянувшись, сжал сердце и горло. Дыхание перехватило. Тысячи мурашек пробежали по кровяным сосудам к самым мелким капилярикам. Прорвав их, высыпали на тело колючей сыпью «гусиной кожи». Волосы на теле зашевелились. Олег это явственно почувствовал. Кожа сьежилась. Она стянулась на голове, широко открыв глаза и исказив беззвучным стоном рот. С гримасой на лице и окаменевшим телом Олег смотрел на несущуюся, на него дорогу…

Машина набирала скорость. Удержать ее небыло ни какой возможности. Власти над ней небыло. Переезжая намывы, она пробивала их своим весом и весом четырех тонн бензина в бочке на кузове. Подпрыгивая на неровностях и выбоинах, казалось, взлетала, и некоторое время летела в воздухе. Затем страшным ударом касалась земли, раскачиваясь со стороны в сторону… Из памяти выплыло лицо маленького, беззвучно плачущего на отцовских руках, мальчика.

« — Это я? — проскочила молнией мысль. — Да… Это точно я! Только маленький!»

Детское личико было до того реально у него перед глазами, что, казалось, его можно было коснуться рукой, и погладить на голове длинные, вьющиеся, соломенного цвета, волосы. Стали видны огромные слезы, вытекающие из глазок и бегущие по пухлым румяным щечкам. Ребенок обхватил за шею мужчину и прижался к нему.

« — Это отец… Это мой папка… Только молодой… — образы возникали, как вспышки, ниоткуда. — Но, Господи!!! Он же лысый!!! Как это? Этого не может быть! У отца до самой смерти была густая «шевелюра»!… Тогда, кто же это?! — и, как озарение: — Это же Я! Это мой затылок! Это моя голова! А мальчик? Кто мальчик? Боже! Это сынок! Это Олежек!»

Малыш в упор посмотрел на Олега, и что-то крикнул. Олег не расслышал. И, прислушиваясь, чуть подался вперед. Это движение вывело его из ступора….

Видение пропало. Впереди приближался перекресток. Спидометр показывал сто километров в час. Машина пролетела спуск за, какие-то, полминуты! Удар колес об очередную выбоину полностью снял оцепенение. Олегу, показалось, что он за штурвалом подбитого «штурмовика». И скоро земля… Удар…. И все….

Как ни странно, сама скорость его не очень расстроила. Принял, как должное. Больше расстроило то, что он, не слышал звука двигателя. Его работа не заглушала скрежет кабины на раме. Не глушила грохот бортов металлического кузова, и подвески, реагирующей на неровности дороги. Но, судя по стрелке тахометра, он работал! Олег нащупал правой рукой рычаг переключения передач. Он оказался в нейтральном положении….

Все стало понятно. Слишком быстрое, как для ГАЗ-66, движение «выбило» с зацепления четвертую скорость. Олег попытался включить ее снова. Но, в результате получил только скрежет, входящих в зацепление, шестеренок. Повторил еще раз, и еще. Результат оставался прежним.

Оставив эти попытки, он вцепился обеими руками за руль. Подавшись вперед, попытался сквозь пелену дождя рассмотреть наваливающийся впереди перекресток. По времени, к нему оставалось не более десяти секунд. Но видно его небыло. Свет фар был в этом не помощник. Слишком слабый. Он еле успевал освещать дорогу, давая возможность держать машину по средине проезжей части…

Это было плохо…. Скорее, даже, хуже некуда. Где-то там, впереди, как раз напротив спуска, кто-то спроектировал, а затем и построил газораспределительную подстанцию. Не дай Бог придется съезжать в кювет. Хотелось бы обнаружить ее заранее.

Вдруг, не далее, чем в ста метрах, Олег увидел слабое мерцание. Сначала это было пятно, чуть подсвеченного, дождя. Оно увеличивалось. Становилось ярче и объемней. В его сиянии появились очертание откоса, с проносящимися, как в ускоренной съемке, стволами тополей. Олег ощутил всем телом скорость своего автомобиля.

Его снова пробила дрожь. Но уже не от страха скорости… Он понял природу сияния. Это был дальний свет от автомобиля, идущего по областной трассе. Их пути пересекались в пространстве. А, точнее, на перекрестке. Но, это еще небыло бедой. Бедой было то, что возникала вероятность пересечения их не только в пространстве, но и во времени. Со всеми вытекающими с этого последствиями. И не будет иметь большого значения, кто в кого въедет. Машина Олега в тот, еще невидимый, автомобиль. Или, то авто в машину Олега. Бензина в бочке на кузове достаточно, что бы сгореть им обоим. Еще останется и для газовой подстанции….

Фары машин осветили перекресток. Склон с левой стороны сошел «на нет», и Олег увидел идущий по трассе автомобиль. Точнее не само авто, а слепящий свет от двух ксеноновых фар и «противотуманок». Они ослепили его. Он на пару секунд, непроизвольно, прикрыл рукою глаза и потерял с вида дорогу. Этого было достаточно, что бы «газончик» выскочила на левую обочину. Его затрясло и понесло в кювет. Олег, придя в себя, резко вывернул руль вправо и вылетел на перекресток…

Иллюминация исходила от джипа. «Тойота Ленд Крузер». Или «Ленд Круизер». В данной ситуации правописание не имело значения. Их разделяло, каких то, двадцать метров… Одна секунда жизни…

Олег, выкрутил руль до упора. Боковым зрением заметил, что джип несется на него боком с не вращающимися колесами. Наверное, водитель встречного авто, чуть раньше, до выезда «газончика» на перекресток, заметил опасность. Видимо, тоже до упора нажал педаль тормоза и вывернул руль. Визг резины нарастал грохотом взлетающего авиалайнера….

Голова Олега была пуста. Ни одной мысли. Ни одной эмоции. Все происходило, как в замедленной съемке. Как будто, он был, где то рядом, не за рулем. И смотрел на все происходящее со стороны. Он увидел блестящий бок «Ленд Крузера». Облачко дыма за ним от горящих, при торможении, покрышек. А может, пар от нагретого, теми же покрышками, асфальта. Заметил тонированные стекла. И, ему показалось, что он видит в кабине перекошенные страхом лица водителя и пассажиров…. Внедорожник влетал в кузов…. Олег отвернулся, и опустил голову. Весь сжался, уклоняясь внутрь кабины от ожидаемого удара….

Вдруг, вернулось реальное течение времени. Удара не произошло… Олег увидел в окошко пассажирской двери, как с противоположной стороны «газончика» на огромной скорости, вращаясь вокруг своей оси, выскочил джип, слепя его попеременно ярко-красными огнями «стопсигналов» и белым светом «галогенок».

Олег посмотрел вперед. Пытаясь сделать разворот вправо по трассе, его машина приближалась к противоположной обочине. Центр тяжести бочки с бензином сместился на левый край авто. Показалось, что машина стала на два колеса. Центробежная сила выносит ее с дороги. Было ощущение, что вот-вот она завалиться набок, и полетит кубарем в кювет. Держа, выкрученный до конца вправо руль, Олег бросил свое тело внутрь кабины на капот. Так делают «колясочники», входя в поворот, на гонках мотоциклов с колясками.

Может, это и помогло… А может что-то другое. Но в окошке на секунду показалась газовая подстанция. И, пронеслась мимо, едва появившись… Затем, за лобовым стеклом возникла обочина. И, тоже осталась, где-то сбоку… В свете фар мокро заблестел асфальт. Описав дугу по дороге и самому краю обочины, машина снова вышла на трассу, едва не свалившись в кювет. Осталось только остановить ее…

Олег почувствовал, что выжил. С правой стороны он увидел, стоящую «Тойоту». За ней дорога пошла чуть в гору. «Газончик» начала сам снижать скорость. Олег, объехав джип, направил свою машину вдоль обочины. Затем, сделал перегазовку и включил четвертую скорость. Сразу убрал ногу с педали газа. И, провернув ключ, выключил зажигание. Двигатель умолк. Машина дернулась несколько раз и остановилась….

Стало тихо…. Просто, ужасно тихо…. Шум вращающегося по инерции масляного насоса под капотом только подчеркивал эту тишину. А еще свист в ушах. Дождь с барабанной дробью вышагивал по крыше кабины. Олег сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку сидения. Казалось, с него вытащили скелет. А, потом, то, что осталось, долго били палками и раскатывали катком, пока его тело не стало плоским. И, казалось, что оно сейчас сползет вниз по сидению… Как в мультиках о Томе и Джери. Или, «Ну, погоди».

« — И, почему же, это я, до сих пор, не сползаю? Ведь сидеть, уже нет сил. Наверное потому, что я держусь за руль… Сейчас разожму руки и сползу вниз…А там, внизу, свернусь в трубочку…И, наверное, сразу усну…Ведь, так хочется спать…Просто, ужас, как хочется спать…Только этот дождь… Меша-а-ет…Капает…Кап-кап…Кап-кап…Кап-кап…И, как громко капает…Как будто, это не капельки воды, а человеческие руки стучат по крыше. И даже по двери умудряется…Как стучит…Аж, в висках отдает…Какой стук…Это целый град…Так можно и крышу пробить…Или уже пробил…Точно. Вот капельки по лицу побежали…Нет это уже не капли. Это уже целый поток смешанный с холодным градом…Но, как обжигает! Как обжигает щеки! Какой горячий!…О!…Кажется я сползаю…Как хорошо!…Ветер…И свежо…А дождь ласковый…Холодный, но ласковый. Только запах…Что это за запах?!»

Олег открыл глаза. Он сидел на земле, откинувшись спиной на колесо. Перед ним на корточках сидел незнакомый мужчина, лет пятидесяти. В руках он держал ватку с запахом нашатыря. У него за спиной стояло еще двое парней. Гораздо его моложе. Скорее всего, одногодки Олега.

— Ну, вот… Пришел в себя….Что ж, ты, творишь, пацан? А? — задал вопрос незнакомец. Но увидел, что ответить собеседник еще не готов, продолжил: — Ты, же нас, чуть не «угробил»… Ладно бы себя. А мы то, причем? — мужчина вынул с кармана кожаной куртки пачку «Мальборо». Достал сигарету. Подкурил от предложенной одним из молодых людей зажигалки. — Курить будешь? — снова спросил мужчина, и, увидев утвердительный кивок головой, скомандовал: — тогда подымайся. Нечего рассиживаться на земле…. Она холодная…. Да и мокрая. Помогите ему! — обратился он к парням.

Ребята были крепкие. Аккуратно взяли Олега «подмышки» и поставили на ноги.

— Стоишь? — спросил один из них.

— Кажется, стою, — ответил Олег, — но плохо.

— Возьми сигарету, — предложил второй парень.

— Спасибо. — Ответил Олег. — У меня есть. Он достал с накладного нагрудного кармана пачку «Парламента». Вынул сигарету. Взял ее. Пачку положил назад. Потрогал карманы, надеясь найти зажигалку. Вспомнил, что оставил ее на капоте.

— Я возьму зажигалку? — как бы, просто ставя в известность, но все же, спросил Олег.

— Мы не «менты». Ты не арестованный… — ответил мужчина, и, обращаясь к своим спутникам, сказал: — Дайте подкурить парню.

Тот, что предлагал сигарету, вынул с кармана зажигалку. Поднес ее к сигарете Олега. Прикрыл второй рукой. Крутанул большим пальцем колесико. Пламя подожгло табак. Он дождался, пока сигарета загорелась, закрыл зажигалку и спрятал ее назад в карман.

Олег затянулся. Голова, немного, закружилась. Он закрыл глаза.

— Но-но! — услышал он голос старшего мужчины: — Только без обмороков… Мы тебя и так замучились в чувства приводить. С кабины еле достали — дверь открыть не могли… Ни вода, ни пощечины не помогали. Хорошо, что нашатырный спирт был у нас в аптечке.

— А я, то думал, что за запах… — ответил Олег, и продолжил: — Спасибо вам. С меня могорыч! — попытался пошутить, ожидая реакции мужчины.

— Ну, что шутишь, это уже хорошо! — ответил тот чуть хрипловатым голосом. — А на счет «могорыча»? Это, само собой…. Но, по большому счету, тебе бы, извини за тавтологию, сейчас счет выставить за то, что ты натворил! — Мужчина говорил не громко, но уверенно: — Резине на колесах, наверное, «кранты». Да и нервотрепка тоже, чего то, стоит. — Он бросил на обочину окурок. Вынул с кармана пачку. Достал новую сигарету. Видно его тоже еще не совсем отпустило, хотя вел себя, на вид, совершенно спокойно. Снова подкурил. После того, как затянулся, спросил:

— Как тебя зовут?

— Олег.

— Хорошо. Ну, а теперь, давай, Олег, рассказывай, что у тебя произошло?

— Простите, как я могу к вам обращаться? — Поинтересовался Олег, — Если, конечно не секрет.

— Да не секрет. Мое имя Николай Семенович. Это Володя. А это Сергей. — Указал он на молодых людей. Парни махнули головами в знак приветствия. Причем, совершенно синхронно.

— Очень приятно! — сказал Олег, и запнулся. Очень некстати, прозвучало это «очень приятно». Реакция не замедлила себя ждать.

— А нам как приятно! — толи пошутил, толи выругался Николай Семенович. — Просто очень приятно. Чуть на тот свет не отправил! Скажи спасибо Сергею, что все живы. Водитель он от бога. А то, летали бы, уже, сейчас….

Олег затянулся сигаретой. Это была возможность найти правильные слова в общении. Судя по всему, его собеседники были людьми не простыми. И выбрать верный тон в разговоре, сейчас имело большое значение. Что бы, без лишней бравады. Но, и без заискивания. Он постарался зять себя в руки, вдохнув на полную грудь свежего воздуха, вместо сигаретного дыма. И, задержав его пару секунд внутри себя, выдохнул.

— Я понимаю, прощение тут глупо просить… Но, и не извиниться, тоже глупо… Так случилось. И злого умысла у меня небыло. Если дело в колесах вашего джипа, то это, в принципе, поправимо…. Ну, и, слава Богу, никто не пострадал…. Все живы. А, техника есть техника. — Олег посмотрел на старшего мужчину. — Думаю, вы поймете. Я на дороге попал в яму. Застрял. Наверное, пока выезжал, что-то сломалось. Сейчас залезу под машину. Буду смотреть. Хотя, я специалист неважный. — Олег снова затянулся, и продолжил: — Так вот. На половине спуска отказали тормоза. Ручник не работает. Пытался тормозить двигателем — «выбило» скорость…. Ну, а все остальное вы видели…. Вот, как бы, и все. — Подытожил Олег.

— А машина твоя едва не перевернулась, — сказал тот, которого звали Володя, — на двух колесах выходила с поворота

— Я это почувствовал. Но, думал, что мне показалось! — ответил ему Олег.

— Что в бочке на кузове? — спросил Николай Семенович.

— Бензин.

— Да… — Сказал Сергей, — нас бы, даже не похоронили…Нечего, было бы, закапывать.

— Контрабанда? — снова задал вопрос Николай Семенович.

— Да, контрабанда, — согласился Олег.

— Машина твоя?

— Моя.

— А груз?

— Тоже, мой.

— Куда везешь, если не секрет?

— Не секрет, — ответил Олег, — в Ромны.

— Не близкий путь, для такой колымаги, — Николай Семенович покачал головой со стороны в сторону. Снова достал с кармана пачку «Мальборо» и зажигалку. Вынул сигарету. Пачку вернул назад в карман. Подкурил. Спрятал зажигалку. Посмотрел на кузов, где стояла бочка с бензином.

— Давайте отойдем от машины. На сегодня приключений достаточно! — сказал он, переходя к бамперу автомобиля. Вся компания последовала за ним. Причем, Олег заметил, как профессионально передвигались Сергей с Володей. Один все время был рядом с Николаем Семеновичем по его правую руку. А второй, недалеко от Олега, но с левой стороны. И, скорей всего, не потому, что так делали специально. Это у них было на уровне рефлексов. « — Да, непростые ребята, — подумал Олег, тоже доставая новую сигарету с комбинезона. — Но, это и к лучшему. Такая охрана не может быть у простого бандита. Значит человек серьезный. С такой мелочью, как я связываться не будет».

Сергей снова не дал ему возможности прикурить от своей зажигалки. Как только Олег попытался залезть в карман, он моментом оказался рядом и поднес огонь к сигарете.

— Спасибо, — сказал Олег, — а машина хорошая. Двигатель только после «капиталки». Вот на ремонт «ходовой» денег не хватило. Пришлось ехать, как есть! — он развел руками в стороны, проверяя реакцию на движение Сергея. Тот среагировал очень аккуратно. Просто перенес вес тела на опорную ногу.

« — Да….Грамотные ребята, — констатировал для себя Олег, — но надо что то решать. Долго стоять нельзя. Трасса оживленная. Не ровен час, «менты» нагрянут».

— Николай Семенович, — обратился он к старшему, опираясь на бампер местом, « то, что чуть пониже спины», — простите за прямоту, но что то надо решать? Если у вас есть действительно претензии, тогда давайте их обсудим. Если нет, тогда я поеду. Вы, понимаете, что промысел мой не совсем законный. И лишний раз встречаться с милицией, мне необходимости нет. А здесь дорога. «Пэпэсники» постоянно ездят.

Показалось, что новый знакомый Олега ни как не отреагировал на его слова. Он стоял, спрятав руки в карманы брюк, и курил, заставляя сигарету, периодически, перемещаться с одного уголка рта в другой, и обратно. Иногда, он покачивался с пятки на носок. Затем замирал, и снова дымил сигаретой.

— Ну, что ж, — наконец прервал он свое молчание, бросая недокуренную сигарету под ноги, и туша ее ботинком, — давай решать. Честно сказать, я действительно мог бы возместить свои, — он на секунду задумался, подыскивая нужное слово, — скажем так, издержки, за твой счет. Судя по всему, парень ты не робкий. Но помешать мне, врят ли, смог… А, с другой стороны, что такое пара колес в сравнении с человеческой жизнью, и, вообще нормальными отношениями между людьми? — задал риторический вопрос Николай Семенович. И сам ответил: — Ничто.

Он подошел к Олегу и тоже присел на бампер.

— Как часто ты ездишь? — спросил он.

— Как получится! — ответил Олег. — Здесь в бочке все мои деньги. Вернее, не все мои. Часть взяты в долг… Есть за что ехать — еду. Нет — не еду.

— А если бы было за что, тогда как часто смог бы ездить?

Олег улыбнулся. Затянулся сигаретой, но увидев, что она потухла, бросил себе под ноги. И, на всякий случай, придавил ее «берцем».

— Да дело, в общем, даже не в деньгах…. — сказал он.

— А в чем? — уточнил собеседник.

— Дело в реализации. Есть покупатель — есть деньги — есть поездка. Нет покупателя — нет поездки.

— Ну, а если бы была реализация? Тогда, как часто смог бы «кататься» на ту сторону?

Олег снова улыбнулся, и ответил:

— Мог бы ездить каждый день…

— Я правильно понял, что на этот груз у тебя покупателя нет? — уточнил Николай Семенович.

— Так и есть. На этот нет….

— Хорошо…. А, не опасно? «Погранцы», «мытна варта», милиция….

— А есть выход? — Вопросом на вопрос ответил Олег, — у меня ребенку полгода. Дома не насидишься…. Да, и незачто…. А, на счет опасности? Я командир роты охраны и разведки. Правда, запаса. Служил на границе с Китаем. С организацией охранной службы и оперативной работы в приграничной полосе и на границе знаком. Это помогает. Ну, и осторожность само собой.…

Николай Семенович достал свой «Мальборо». Подкурил. Посмотрел на Олега:

— Знаешь, где находится Октябрьское?

— Знаю. Километров пятьдесят в ту сторону. — Ответил Олег. — Но я там, ни разу не был. Не приходилось.

— Хорошо, что знаешь. У меня там, — Николай Семенович махнул в темноту рукой, с зажатой между пальцами сигаретой, — на сахарном заводе стоят машины. Разные. «Зилы», «газоны». Завтра выезжать в поле за «буряком», а баки пустые. Снабженци бензин не доставили. — Николай Семенович снова посмотрел на Олега, и спросил: — Как думаешь, можем мы помочь друг другу, раз уж свела нас судьба на этой дороге? Такие совпадения бывают редко. Поверь мне.

Предложение было ясное, как Божий день. И приемлемым. Олег это понял сразу. Если, конечно, сойдутся в цене.

— Николай Семенович, ваши машины работают на 76. А у меня там девяносто пятый бензин. Он, сами понимаете, дороже. Устроит вас это?

— Ну, я думаю, ты же не будешь драть с меня три шкуры? — улыбнулся мужчина, — тем более, деньги сразу по приезде на завод. И заказ на пятьдесят тон солярки. Что скажешь?

— Вы, как дон Карлеонэ. Сделали предложение, от которого невозможно отказаться. — Олег задумался на пару минут, и продолжил: — Я сделаю минимальную накрутку. Плюс экономия бензина на дороге в Ромны и обратно. Это почти двести километров. Значит можно сбросить еще пару копеек. — Хорошо. Какая твоя цена? — был задал конкретный вопрос. Олег назвал цену. Минимально возможную.

— Ну, что ж, — подытожил сделку Николай Семенович, — меня устраивает. Приятно, что не рвешь. Цена справедливая. Значит сработаемся. — Мужчина выбросил сигарету. — А теперь достаточно разговоров. За дело. Что с машиной?

— Не знаю. Еще не смотрел.

— Тогда надо выяснить. Что, до сих пор стоишь? Быстро под машину! Пока мы здесь — сможем, чем то, помочь.

Олег подошел к ящику с инструментами. Открыл его. На полке верхнего отсека, нашел кусок целлофана. Затем открыл двери кабины. Достал с карманчика на чехле капота фонарик. Из-под сидения вынул технические перчатки. Надел их. Расстелил под машиной целлофан. Лег на него. Включил фонарик. Сначала посветил на левое колесо. Там было все нормально. Перевел луч света на правую сторону. И сразу же увидел на диске маслянистые потеки, зеленоватого оттенка. Олег снял перчатку. Аккуратно измазал кончик указательного пальца в обнаруженную жидкость. Навел на нее фонарик и растер между указательным и большим пальцами. Понюхал ее. Она была вязкая и с характерным запахом.

«Тормозная жидкость, — определил Олег. — Так… А теперь посмотрим от куда она появилась.» Олег скользил по целлофану под машиной, осматривая колесо со всех сторон. « — Ага…. Вот оно что…».

Он увидел, что медная трубка тормозной системы, проходящая по переднему мосту, повреждена возле самого входа в тормозной цилиндр.

— Что там? — услышал он сверху голос Николая Семеновича.

— Повреждена тормозная трубка! — ответил Олег.

— Сергей, посмотри, пожалуйста! — попросил Николай Семенович одного из своих спутников.

— Сергей, — обратился Олег к неожиданному помощнику, — выверни влево руль. Виднее будет. И возьми за сидением бушлат. Станешь на него коленями под машиной.

Спустя пару секунд Сергей залез в кабину. Колеса вывернулись влево. Затем было слышно, как он спрыгнул на землю. Возле правого переднего колеса упал бушлат. Сергей стал на него коленями и просунул голову под машину. Олег чуть отодвинулся под мост. Навел свет от фонарика на неисправность.

— Вот здесь, — показал он пальцем, — видишь? Сергей потрогал рукой трубку.

— Плоскогубцы есть? — спросил он после осмотра.

— Есть, — ответил Олег, — там, в ящике металлическая коробка для инструментов.

Сергей поднялся. Сходил за инструментом. Вернулся назад под машину.

— Бери плоскогубцы и перекусывай трубку, — сказал он.

Олег взял плоскогубцы. Подвел их под трубку. С силой сжал ручки. Медь немного посопротивлялась и хрустнула.

— Теперь сожми концы трубки и подверни их, — командовал Сергей дальше. Олег выполнил и это указание.

— А теперь, постарайся, как можно сильней сжать сам изгиб.

Олег выполнил команду.

— Тормозная жидкость есть? — спросил Сергей.

— Нету! — ответил Олег.

— Плохо…. Но не смертельно. Мыло и вода, надеюсь, есть?

— Есть. Только не мыло. Моющее средство.

— Замечательно… Где оно?

— Там же, за сидением, где был бушлат.

Сергей снова поднялся с колен. Подошел к кабине. Нашел за сидением бутылку с водой и «Галу». Влил немного жидкости в воду и смешал их. Открутил пробку и слил пену. В ящике для инструмента отыскал ключик «на восемь». Наклонился к Олегу.

— Перелезь на эту сторону! — сказал он. — Посвети и смотри сюда. Вот гаечка, — показал пальцем, — когда я скажу открутить — открутишь ее. Скажу закрутить — закрутишь. Все понял?

— Я понял! — ответил Олег.

Спустя пять минут все было сделано.

— Николай Семенович, — обратился Сергей к начальнику, — тормоза мы прокачали. На завод доедет. Но ездить так нельзя. — Покачал он головой. — Я вообще удивляюсь, как эта машина до сих пор не развалилась. Вся ходовая разболтана…. Ее надо делать.

— Сколько необходимо времени, что бы ее, хотя бы, немного, довести до ума? — Спросил Олег.

— У нас на заводе, в гараже, слесаря подшаманят за полдня. — Ответил Сергей. Олег вопросительно посмотрел на Николая Семеновича.

— Хорошо. Завтра я дам команду начальнику гаража, — он подкурил очередную сигарету. — А теперь разъезжаемся. Олег, мы с тобой все решили. Едешь на завод. На проходной вызовешь начальника охраны. Скажешь, что я направил. Заедешь на территорию. Я, к утру тоже буду. — Он протянул Олегу руку для рукопожатия, — давай, до встречи.

Олег пожал протянутую руку. Затем по очереди попрощался с Володей и Сергеем. Вся компания подошла к «заскучавшему» «Ленд Крузеру», и заняла свои места в джипе. Завелся двигатель. Включился свет и «противотуманки». Олегу стало немного не по себе от этой иллюминации. «Тойота» тронулась с места и посигналила, проезжая мимо. Он в ответ махнул рукой….

Сразу стало темно. И, как то даже, очень одиноко. Олег подошел к машине. Открыл дверь. Стал на ступицу переднего колеса и залез во внутрь. Закрыл дверь. Завел двигатель. Он «зашелестел» знакомыми нотками. Олег включил дальний свет. Перекрестился. Три раза. Включил сразу вторую скорость. «Газончик» тронулся с места. Олег развернул его через трассу в сторону Октябрьского. Надавил на педаль газа. Автомобиль начал набирать скорость.

« Ну, что, родной, — сказал Олег, обращаясь к автомобилю, — вперед! У нас добавилось заботы! Нас ждет немерено работы!»