Склеп Хаоса

Олаф Бьорн Локнит, 1998

Команду «Вестрела» нанимают для избавления Побережья от напасти в виде Дракона, который топит суда. В этом приключении Конан встречается с молодым охотником на драконов – графом Монброном. У этих двоих общая цель, однако Конан хочет золота, а граф славы. А тут ещё в дело вмешивается неизвестная третья сторона…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Не трогайте моего дракона!

В середине дня «Джелико» вернулась в гавань Карташены. Это событие ни в коей мере не напоминало явление в родные воды покрытых славой мореходов. Скорее, оно смахивало на возвращение единственного корабля, чудом уцелевшего в заведомо проигрышной битве. Весла галеры вразнобой поднимались и опускались, совершенно не следуя ритму заунывно стучащего барабана, и даже висевший на корме флаг уныло обвис, превратившись в цветастую вылинявшую тряпку.

Галера неторопливо прошла вдоль плясавших на волнах буйков, обозначавших проход в гавань, разминулась с рыбачьими баркасами и глухо ударилась бортом о доски причала. На пристань полетели свернутые в кольца чалки с петлями на концах. В общем, все шло как обычно — ну, вернулся корабль, швартуется — однако шлявшиеся по берегу и пристаням зеваки немедленно начали подтягиваться к «Джелико». Они не задавали вопросов, с терпением кошки у мышиной норы ожидая, когда кто-нибудь сойдет с галеры на берег. Тогда можно будет разузнать все в подробностях — что такое стряслось в море и почему судно так быстро примчалось назад.

На корабле шла обычная работа — гребцы вытягивали из уключин тяжелые весла, складывая их на палубе, спускали не пригодившийся парус, зачерпывали кожаными ведрами воду, тут же расплескивая ее по палубам… Зеваки встревоженно зашептались — через борт галеры одним прыжком перемахнул человек, в котором безошибочно узнали капитана столь неожиданно заявившегося в Карташену «Вестрела», и целеустремленно зашагал по причалу. С «Джелико» его немедля окликнули:

— Конан, ты куда?

— Никуда, — бросил, не оборачиваясь, киммериец.

— Может, мне тоже пойти с ним? — спросил то ли у самого себя, то ли у сидевшего на опустевшей скамейке загребного и немелодично насвистывающего Асторги Сигурд.

— Зачем? — искренне удивился помощник капитана. — Он сам о себе отлично позаботится.

— А кто позаботится о тех, кто случайно окажется у него на пути? — ответил вопросом на вопрос Сигурд. — Кажется, наш капитан здорово разозлился из-за этой чешуйчатой зверюги. Значит, обязательно что-нибудь натворит… а нам это надо? В общем, пошли, прогуляемся, я тебе выпивку поставлю. Чего торчать на этой лоханке?

Асторга еще мгновение поколебался, затем кивнул и встал. Ванахеймец был прав — после изрядно всех перепугавшей встречи с чудовищной морской тварью и неудачного выстрела баллисты Конан стал мрачен, на все вопросы команды отвечал неразборчивым ворчанием, явно обдумывая какую-то запавшую ему в голову идею. Асторга без колебаний мог бы поставить свою долю в общей добыче карака: капитан изобретал безотказный способ прикончить либо изловить удивительного зверя.

Сам помощник не слишком разделял желание своего командира повторить попытку. Огромное животное казалось слишком опасным и непредсказуемым для того, чтобы по новой охотиться на него посреди бескрайней и бездонной морской равнины. Не лучше ли предоставить это странное существо своей судьбе да поискать занятия полегче и, как бы это выразиться, несколько побезопаснее? Сражаться с командой чужого корабля намного привычнее, чем с огромным зверем, словно явившемся прямиком из страшноватого предания…

Конана они догнали возле дверей таверны «Островок блаженства» — ближайшей к гавани. Капитан недовольно покосился на своих спутников, но ничего не сказал, зная, что прогонять их бесполезно. Захотят — уйдут сами.

В таверне, несмотря на приближавшийся вечер, было малолюдно. Сигурд втихомолку порадовался этому обстоятельству — у капитана будет меньше поводов устроить заварушку. И наверняка в кабачок скоро примчится Плоскомордый — узнать, что вышло из его задумки. Значит, предстоит долгий и, скорее всего, не дающий ничего полезного разговор. Пустопорожней болтовни Сигурд не любил, а потому заранее скривился.

Тут ванахеймец приметил знакомую физиономию. Обладатель сей физиономии удобно расположился на задвинутой в угол скамье, вытянув длинные ноги в остроконечных мягких сапожках, и вполголоса напевал — скорее, для себя, чем для увеселения немногочисленной публики.

— Блайи! — обрадованно рявкнул Сигурд. Бард от неожиданности вздрогнул, заставив струны виолы немелодично звякнуть, и растерянно уставился на приближавшегося рулевого «Вестрела», явно не понимая, откуда он тут взялся.

— Вы что, уже вернулись? — удивленно спросил он. — Я же сам видел, как вы утром уплыли… на таком большом челне с веслами. И все вокруг твердили, что вас надо ждать дней через пять.

— Корабли не плавают, а ходят, — внушительно поправил Сигурд, плюхаясь на соседнюю скамью. — И это тебе не какой-то «челн с веслами», а галера.

— Я в кораблях не разбираюсь, — честно признался Ди Блайи. — Знаю, что одни с веслами, а другие с парусами. Некоторые побольше, некоторые поменьше. И на всех них натянута целая паутина каких-то веревок с заумными названиями… А еще они имеют плохую привычку тонуть. Слушай, что случилось с вашим капитаном? Такое впечатление, словно он собирается кого-то убить, только еще не решил, кого именно.

— Так и есть, — хмыкнул Сигурд. — Кстати, куда подевался твой приятель… как его?

— Монброн? — Блайи состроил донельзя удрученную физиономию. — Страдает. С утра от похмелья, днем от обжорства, вечером от сознания полнейшей невыполнимости возложенного на него долга. Окончательно постигнув простую мысль, что ничего нельзя поделать, он напивается и все повторяется снова.

— Быстренько разыщи его и приведи сюда, — посоветовал ванахеймец.

— Зачем? — не уразумел Ди Блайи. Затем прищурился и понимающе спросил: — Вы отыскали в море что-то, о чем ему необходимо знать?

Сигурд оглянулся на своего капитана, убедился, что тот всецело занят выпивкой, едой и разговором с Асторгой, наклонился через стол и заговорщицким шепотом проговорил:

— Дракон.

Блайи недоверчиво присвистнул, но с места не тронулся. На его лице явственно читалось: слышал он все эти россказни о драконах и морских змеях, и цена подобным байкам — медный сикль в базарный день. Не проведете!

— Чтоб мне сдохнуть на этом месте, возле побережья водится самый настоящий дракон! — чуть погромче и оттого намного убедительнее повторил Сигурд. — Зови своего приятеля, пусть тоже послушает. В конце концов, он собирается выполнять свое обещание или нет?

Ди Блайи, поколебавшись, решительно кивнул, вскочил и, стремительно пробежав через обеденный зал, скрылся за трактирной дверью. Сигурд хмыкнул и присоединился к своему капитану и Асторге, подумав, что все сделал правильно. Пускай лучше за драконом носится, высунув язык, такой слегка тронувшийся умом парень, как Монброн. Для команды карака отыщется множество более полезных и, что немаловажно, более доходных дел. Остается только убедить капитана в том, что никакой дракон ему даром не нужен. Это, конечно, будет трудновато, но попробовать стоит. Что же до Плоскомордого, то придется ему доходчиво растолковать, что времена охоты на чудовищ давно прошли. Пусть выкручивается, как хочет.

Очевидно, сплетни в Карташене разносились постоянно налетающим с моря бризом. Иначе как объяснить то обстоятельство, что капитан «Вестрела» и его подчиненные успели распить содержимое только одного кувшина, а в трактир уже входили знакомые личности? Эван, сопровождаемый сумрачного вида громилой-телохранителем, и непроходимо угрюмый Монброн, настойчиво подталкиваемый в спину Ди Блайи, явились в «Островок блаженства» почти одновременно.

Маэль Монброн подозрительно покосился на гостей трактира, и с видимой неохотой устроился за столом неподалеку от компании корсаров. Ему совершенно не хотелось извести свои лучшие годы на исполнение дурацкой клятвы предков. И городок ему тоже не нравился. И плескавшийся у берега океан — слишком огромный и глубокий. Вдобавок, вчера вечером Маэль перестарался в употреблении горячительных напитков (сам он считал, что во всем повинен Ди Блайи — бард весь вечер напролет пил за чужой счет и совершенно не пьянел. Нельзя же было позволить, чтобы потомственного дворянина перепил какой-то паршивый менестрель без гроша за душой!).

В общем, у обычно жизнерадостного Маэля Монброна сегодня вечером было отвратительнейшее настроение. Каковое настоятельно требовалось на ком-нибудь сорвать.

Плоскомордый же просто изнывал от желания узнать, как — успешно или неуспешно — закончилось путешествие «Джелико» и даже не пытался этого скрывать. Едва добравшись до стола, он нетерпеливо и быстро спросил:

— Видели что-нибудь? Почему вы вернулись?

— Век бы такого не видать! — вполголоса пробурчал Асторга.

Эван выжидательно уставился на Конана, рассчитывая услышать нечто большее, нежели краткое и малопонятное высказывание помощника капитана.

— Видели, — нехотя подтвердил киммериец. — Тебе сказали правду. Есть дракон.

Плоскомордый тихонько, но восторженно взвыл. Схватил первый попавшийся кувшин, налил себе полную кружку и поднял ее в шутливом приветствии:

— За вас, месьоры! Ну, расскажите, какой он? Действительно пятидесяти шагов в длину и весь покрыт каменной чешуей? Вы его только видели или пытались поймать? Он что, и в самом деле нападает на корабли?

— На нас, во всяком случае, он не нападал, — честно признал Конан. — И пятидесяти шагов в нем не наберется, от силы пятнадцать. А еще он разговаривает.

— Как это — «разговаривает»? — не поверил Эван. — Это же животное, оно не может говорить! Рычать, реветь, но не разговаривать, как человек!

— Этот говорил, — вмешался в разговор Сигурд. — Вынырнул и заявил, что мы ему, видите ли, спать мешаем!

— Говорящий он или нет, — отмахнулся Плоскомордый, — не имеет никакого значения. Подобной твари нечего делать возле нашего побережья. Итак, господин капитан, ты и твои люди видели это существо вблизи. Как по-вашему, можно ли его убить или прогнать, и сколько шкур вы сдерете с меня в награду за ваши труды?

— Можно, — коротко ответил Конан. Асторга и Сигурд переглянулись — награда наградой, Плоскомордый наверняка не поскупится, однако связываться с драконом им с каждым мгновением хотелось все меньше и меньше.

— Капитан, — решился высказать свое мнение ванахеймец. — Я, конечно, все понимаю, но может, ну его к морским демонам, этого гада чешуйчатого? Мы ж его сегодня здорово напугали, он наверняка удрал и больше здесь не покажется…

— Напугали? — заинтересовался Эван. — Как напугали?

— Выстрелили по нему из баллисты. То ли промахнулись, то ли шкура у него оказалась слишком толстая, — пояснил Асторга и добавил: — В самом деле, капитан, мы ведь корсары, а не охотники за чудовищами! Скажи на милость, как мы будем искать дракона в океане? Он, конечно, большой, но океан еще больше.

— Найдем, — отрезал капитан, не вдаваясь в подробности. — Сдается мне, что эта тварь живет не в море, а на берегу… Или вы что, испугались какой-то ящерицы-переростка?

Последние было сказано с интонацией, в которой в равной пропорции смешались презрение и насмешка. Рулевой и первый помощник немедленно и дружно возмутились:

— Знаешь, капитан, это уже слишком!

— Кто боится? Я боюсь? Ну-ка повтори это еще раз!

— Слушайте, господа пираты, может вы потом поссоритесь? — встрял довольно ухмыляющийся Плоскомордый. — Кажется, мы договорились. К концу этой луны вы либо убиваете дракона, либо уходите ни с чем. И в том, и в другом случае я плачу за ваш труд. Как вы будете ловить эту зверюгу — целиком и полностью ваше дело. Если вам что-то понадобится, я постараюсь помочь. Идет?

— Не идет, — внятно проговорил кто-то слегка заплетающимся языком, заставив негласного правителя Карташены и корсаров удивленно оглянуться. Возле их стола, упрямо наклонив голову, как собравшийся бодаться бычок, стоял Маэль Монброн. За его спиной Блайи разыграл целое представление: скорбно возвел глаза к потолку, а потом удрученно развел руками — мол, что я мог поделать?

Бард действительно сделал все, что было в его силах. Маэль прислушивался к разговору за соседним столом вначале равнодушно, затем с нехорошим интересом, потом вдруг помрачнел и сделал попытку встать. Ди Блайи насильно усадил его обратно, справедливо подозревая, что Монброн отнюдь не собирается пожелать господам королевским корсарам доброй охоты. Но когда речь зашла о плате за голову невиданного зверя, Монброн не выдержал. Удержать его на месте могла только якорная цепь или что-нибудь не менее внушительное и крепкое.

— Не идет, — еще раз повторил он, качнувшись вперед, но тут же выпрямившись. — Не знаю, кто вы такие, господа, но это существо… этот дракон — мой!

— Блайи, почему ты не заткнул ему пасть? — зло прошипел Сигурд.

— Сам затыкай, — немедленно отозвался бард. — Скорая смерть как-то не входит в мои жизненные планы.

Плоскомордый с любопытством взглянул на наследника славной фамилии Монбронов, но ничего не сказал. Конан смерил молодого человека откровенно презрительным взглядом и повернулся к Сигурду:

— Это кто? Случаем не тот молокосос, который голосит на всех углах о том, что он добудет дракона?

Рулевому ничего не оставалось сделать, как кивком подтвердить очевидное.

— Как думаешь, он меч-то держать умеет? — язвительно вопросил киммериец и нарочито дружелюбным тоном обратился к Монброну:

— Эй, парень, тебе никогда не говорили, что нехорошо вмешиваться в чужие разговоры?

— Говорили, — Маэль сумел взять себя в руки и теперь его голос звучал почти спокойно. — Однако предмет беседы касается и меня, так что я счел необходимым вмешаться, не спрашивая вашего разрешения. Я хотел бы узнать кое-что о животном, которое вы именуете драконом. Где его видели?

— У Черных Камней, — ответил Сигурд и, повернувшись к капитану, миролюбиво заметил: — Конан, нечего злиться. Пусть мальчишка погоняется за зверюгой в свое удовольствие. Честное слово, после того, как команда увидела эту тварь, немногие захотят снова повидаться с ней…

— Какой он был величины? Какого цвета? — настойчиво продолжил спрашивать Монброн. — Крылья есть?

— Длиной — шагов пятнадцать. Или поменьше, под водой особо не разглядишь, — сказал Асторга. Подумал и неуверенно добавил: — Желтоватый такой. А крыльев я не заметил.

— Не желтый, а зеленый с коричневым, — авторитетно поправил Сигурд. — И что-то у него на спине болталось. Лап четыре, это я точно видел. И длиннющий хвост. А морда похожа на змеиную, только раз в сто побольше.

— Геральдический… — восхищенно пробормотал Маэль. — Последний в мире геральдический дракон! Наверняка он устроил логово где-то на берегу — геральдические драконы не могут долго жить без пресной воды и не питаются рыбой. Надо обшарить побережье и все здешние пещеры — они любят селиться в скалах…

Монброн уже забыл, что не далее, как сегодня утром клялся бросить все и уехать домой. Дракон был неподалеку, Маэль уже слышал шелест его перепончатых крыльев и скрежет огромных когтей по камням. Что ж, наследник Монбронов из Танасула сумеет показать себя достойным имени предков! Джорджи Монброн стал героем легенд, убив черного дракона, которого еще называли «Проклятием Пуантена», так отчего бы его потомку не заполучить свою долю славы?

— Благородный дон тоже берется за уничтожение животного? — неожиданно подал голос молчавший и внимательно слушавший Эван Плоскомордый. — Что ж, неплохо. Так ваши шансы на успешный исход дела сильно возрастают. Правда, я не рассчитывал, что мне придется оплачивать услуги двух отрядов, но мы как-нибудь договоримся…

Ди Блайи, наблюдавшему за перепалкой, очень не понравилось выражение лица корсарского капитана. Бард мысленно выругал Монброна — зачем встрял в разговор? Все подробности с равным успехом можно было выспросить у Сигурда, явно не имевшего ничего против, чтобы за морским зверем побегал кто-нибудь другой. А теперь еще неизвестно, чем все обернется…

— Ничего подобного! — Конан грохнул пустой кружкой по столу. — За драконом пойду я!

«Богатство и слава — вот на что покупается любой человек в мире, — философски подумал Ди Блайи и, оглянувшись, прикинул, сумеет ли он в случае вспыхнувшей драки добежать до двери или придется отсиживаться под столом. — Интересно, какая из этих вещей более притягательна для Монброна и какая для этого морского волка? Золото не имеет особого значения для Маэля, а капитан вроде очень хочет подзаработать… Однако славу тоже нельзя сбрасывать со счетов. Как внушительно звучит: „Вот идет человек, убивший последнего в мире дракона!“ Кто же откажется от такого добавления к своей репутации? Я бы точно не отказался. Только меня что-то не тянет сражаться с драконами…»

— С какой это стати? — Монброн оперся ладонями на стол и наклонился вперед, негромко проговорив: — Неужели те слухи, что долетели до меня, были истинными?

— Какие слухи? — подозрительно осведомился Конан.

— Что некий варвар, сейчас присягнувший Зингаре, с легкостью переходит на службу к любому, кто ему больше заплатит, — безмятежно сказал Монброн. — И что он выполняет чье угодно грязное поручение… если, разумеется, ему отсыплют полный кошель звонких монеток. Не о тебе ли это говорили? Выходит, это и в самом деле правда?

Ди Блайи вжался в каменную стену и крепко зажмурился, ожидая неминуемого грохота ломающейся мебели, а затем — глухого удара человеческого тела о стенку или пол. Мгновения тянулись одно за другим, до Блайи долетали неразборчивые, сдержанно-злобные голоса, а затем кто-то потряс его за плечо. Бард решился приоткрыть один глаз и обнаружил, что рядом стоит Сигурд, а за столом никого нет.

— Убили… — в ужасе прошептал Ди Блайи.

— Еще не успели, — фыркнул Сигурд. — Знаешь, твой приятель — еще больший болван, чем мне показалось. Он хоть немного соображает, прежде чем молоть языком? Сказануть такое нашему капитану!

— Куда все подевались? — Блайи наконец решился взглянуть на окружающий мир обеими глазами. Трактир внезапно обезлюдел, а вот с улицы доносились подбадривающие возгласы и лязгающие звуки, в которых безошибочно узнавался звон скрещивающихся клинков.

— Твой дружок и Конан пошли драться, — жизнерадостно сообщил ванахеймец. — Если оторвешь задницу от скамьи и выглянешь во двор — увидишь кое-что забавное.

— Как ваш капитан будет разделывать Маэля на мелкие кусочки? — уныло спросил бард. — Нечего сказать, замечательное представление… Нет, надо было мне сразу идти в Кордаву!

— Да не убьют этого задаваку! — Сигурд решительно сгреб слабо протестующего Ди Блайи за шиворот и потащил за собой. — Зато проучат — всю жизнь будет помнить!

«В первый раз вижу, чтобы люди устраивали поединок из-за дракона, причем неубитого дракона, — мельком подумал Ди Блайи, выскакивая вслед за ванахеймцем из опустевшего „Островка блаженства“. — В первый и, наверное, в последний. Будет очень жаль, если Маэля прикончат. Он неплохой человек… хотя бы потому, что я уже два дня живу за его счет. Только зачем он брякнул подобную глупость? Всем же известно, что варвары не выносят, когда их честность подвергается сомнению!..»

* * *

День уже клонился к закату, собираясь вот-вот перейти в быстро сгущающиеся сумерки. Над спокойным морем горела оранжево-алая половинка заходящего солнца, бросая меркнущие отблески на притихший берег и покачивающиеся на волнах корабли в гавани. Обычно в это время жизнь приморского городка постепенно замирала, но сегодня на набережной, возле стоящей в отдалении от прочих домов таверны «Островок блаженства», царило непривычное оживление. Два десятка человек — рыбаки, жители окрестных домов, завсегдатаи трактира — образовали большой неровный круг и голосили на все лады, высказывая свое отношение к действу, происходящему внутри живого кольца. Судя по срывающимся выкрикам и взблескивающим иногда полосам железа, там дрались.

В общей суматохе никто не обратил внимания на появившийся из узкого проулка экипаж, запряженный двумя гнедыми лошадями. Изящная маленькая карета на тонких колесах, выкрашенная в бледно-розовый и золотистый цвета, предусмотрительно обогнула место поединка и остановилась на безопасном расстоянии. За плотно затянутыми белым шелком окном экипажа шевельнулась смутная тень и ясный женский голос требовательно спросил:

— Что происходит?

— Преждевременное открытие ярмарки, — откликнулся сопровождавший карету всадник и, хихикнув, добавил: — Гуляния еще не объявлены, но быки уже дерутся.

— Твои ежедневные посещения гавани все чаще начинают сказываться на твоих манерах, — холодно заметила невидимая дама.

— Прошу прощения, госпожа! Я уже заткнулся, — с готовностью отозвался молодой человек, сдерживая приплясывающую на месте невысокую белую лошадку.

— День, когда ты замолчишь, наверняка будет днем твоей смерти, — печально вздохнули в карете. — Не просветишь ли меня, кто там изволит выяснять отношения? Или твои друзья из порта в очередной раз решают, кому надлежит оплачивать счета?

— Нет, — молодой человек привстал на стременах и озадаченно вгляделся в кричащую толпу. — Кажется, там что-то иное… Сейчас я все разузнаю и вернусь. Чинкуэда! Поди сюда, радость моя!

Из-под кареты неохотно выбралась крупная светло-рыжая собака из породы кофийских бойцовых псов. Шумно зевнула, встряхнулась, звякнув широким ошейником, утыканным бронзовыми шипами, и уселась в ожидании хозяйских приказов. Парень спрыгнул с лошади, перебросив поводья сонному кучеру, свистнул псу и ловко ввинтился в колышущийся людской круг. Собака по кличке Чинкуэда последовала за ним.

Они отсутствовали не более полусотни ударов сердца. Молодой человек решительно протолкался обратно и остановился возле дверцы экипажа. Собака снова юркнула под днище кареты.

— Нас посетили знаменитости, — торжественно сообщил посланник. — Если кого-то интересует мое скромное мнение — тебе, госпожа, стоит немного приоткрыть окно и взглянуть на них. Тогда они либо остановятся и будут пялиться на тебя, либо прикончат друг друга, чтобы оставшийся мог глазеть без досадных помех…

— Деррик! — возмутилась невидимая дама. — Оставь в покое мою особу! Я тебя куда и зачем посылала?

Молодой человек хмыкнул, явно довольный тем, что добился желаемого — заставил хозяйку рассердится. Правда, внимательный наблюдатель заметил бы, что и гнев госпожи, и развязность ее спутника были слегка нарочитыми. Эта пара с увлечением разыгрывала представление для двоих участников, и, видимо, оно им не надоедало.

Спутнику загадочной дамы на вид было лет двадцать или чуть побольше. В его манерах неуловимо проскальзывало нечто, напоминающее движения маленькой непоседливой обезьянки из джунглей Черных Королевств — то ли выражение вечно посмеивающегося лица, то ли привычка беспокойно ерзать на месте, озираться по сторонам и теребить что-то в руках. Даже сейчас, когда он докладывал своей госпоже об увиденном, он ни мига не стоял спокойно.

Довершали картину разлетающаяся гривка вьющихся каштановых волос, лихо сдвинутый набок черный берет и хитро блестящие из-под густой челки зеленоватые глаза. Молодой человек, как следовало из его имени и внешности, не принадлежал к здешним уроженцам.

–…Говорят, они взаимно обменялись любезностями и решили закончить дело поединком, — рассказывал Деррик, постоянно оглядываясь через плечо на участников схватки. — Ага, вот теперь нам будет отлично видно!

Людской круг неожиданно качнулся в сторону и разорвался прямо напротив кареты. Дама сдержанно ахнула, Деррик восхищенно засвистел и звонко выкрикнул традиционное приветствие участникам боя быков:

— Оле! Победитель получает все!

Зрелище того заслуживало, а потому его выкрик охотно поддержали.

Монброн почти сразу с ужасом понял, что по глупости ввязался в заведомо безнадежную схватку и теперь пытался хотя бы достойно проиграть. Шансов у него почти не оставалось: противник был гораздо сильнее, а главное — опытнее его. Длинный широкий меч с визгом скользил вдоль тоже длинного, но более узкого и гибкого эстока, с легкостью разрушая попытки Монброна поставить хотя бы слабенькую защиту. Маэль непрерывно пятился по кругу, отступая, теряя преимущество, и, что самое обидное, понимая, насколько жалко смотрится.

Женщина в карете решительно дернула шелковую шторку и выглянула наружу.

Она была не просто хорошенькой, под стать своему мелодичному голосу. Она была безукоризненна и прекрасна. Узкий овал лица с правильными чертами, изящными и строгими, гладко зачесанные назад блестящие черные волосы, украшенные ниткой жемчуга, удлиненные темные глаза и тонкие бледно-розовые губы, на которых то появлялась, то пропадала загадочная полуулыбка. Она была олицетворением своей земли и страны, лучшим, что когда-либо рождалось в Зингаре. И потому было совершенно непонятно, что подобная красавица делает в богатом, но все же провинциальном городке, почему перед ней не распахиваются двери столичных дворцов и не звучат приветственные клики в ее честь?

Впрочем, клики были. Кто-то из зевак заметил карету и ее владелицу. Однако все попытки приблизиться к экипажу в надежде поближе взглянуть на очаровательную даму были в корне пресечены мрачной собакой, с низким рычанием выбравшейся из-под кареты. Намек был понят безошибочно — красавицу разрешалось приветствовать лишь издали.

Деррик, пристроившись на подножке экипажа, тем временем торопливо излагал все, что ему удалось разузнать о противниках:

— Молодой приехал в город около седмицы назад. Родом он откуда-то из Аквилонии, зовут Маэлем Монброном. Поговаривают, его приезд как-то связан с объявившимся у наших берегов драконом…

— Деррик, ты в самом деле веришь в эти нелепости? — недовольно спросила дама.

— Я еще не решил, верить или нет, — отмахнулся молодой человек. — Зато его соперник — настоящая ходячая легенда!

— Для легенды он слишком материален, — лукаво заметила дама. — И кто же сей… Знаешь, меня так и подмывает сказать — головорез.

— Он и есть самый настоящий головорез, — весело подтвердил Деррик. — Печально знаменитый во всех странах Заката и Восхода. Это Конан Киммериец, он сейчас служит короне Зингары. Под его началом неплохой, как мне говорили, корабль, и два десятка человек, готовых за него полезть в огонь, воду и в гости к Сету. Хотел бы я знать, что таким людям понадобилось в нашем уютном городке? Если верить слухам, господин корсар тоже желает поохотиться на дракона.

— Вот как? — дама задумчиво склонила голову набок и несколько раз рассеянно сложила и раскрыла кружевной черный веер. — Любопытно… Ты его имел в виду?

Деррик рассеянно кивнул, наблюдая за ходом поединка, затем продолжил:

— А теперь взгляни во-он туда. Возле дверей трактира, видишь? Там стоят трое. Чернявый красавчик посередине — не кто иной, как небезызвестный Тейраз Ди Блайи, чьи нежные баллады вы порой изволите так проникновенно исполнять…

— Деррик! — дама легонько шлепнула болтуна сложенным веером по макушке. — Это правда? Ди Блайи в нашем городе?

— Я же говорю — к нам пожаловало множество знаменитостей, — с гордостью произнес молодой человек и вкрадчиво добавил: — Только я что-то не вижу среди них еще одной…

— Не надо, — коротко и резко сказала дама. — Я больше не хочу слышать об нем.

— Как будет угодно госпоже, — неожиданно покладисто согласился Деррик и вдруг спрыгнул с подножки, присоединившись к общим радостным воплям. Монброн лишился оружия и теперь с тоской проводил взглядом эсток, описывающий в воздухе сверкающую дугу. Клинок упал слишком далеко, чтобы успеть добежать, а появившаяся на лице Конана кривая ухмылка не предвещала ничего хорошего.

— Едем, госпожа, — Деррик толкнул успевшего задремать кучера и подхватил упавшие поводья своей лошадки. — Все закончилось, больше ни произойдет ничего стоящего внимания.

Дама бросила короткий взгляд на место схватки и сближающиеся фигуры противников, нахмурилась и вопросительно произнесла:

— Деррик?

— Едем, донна, — почти умоляюще проговорил молодой человек.

— Деррик, в чем дело? — настойчиво повторила женщина.

— Схватка не заканчивается с потерей оружия одной из сторон, — неохотно сказал Деррик. — По здешним правилам, бой продолжается до тех пор, пока кто-то из противников не признает себя побежденным или не упадет по причине потери сознания. В общем, сейчас этого Монброна будут бить. И, полагаю, очень сильно. Ведь из-за своего гонора он наверняка не скажет волшебного слова «сдаюсь». Поехали домой, поздно уже. Дядюшка будет недоволен, изволит гневаться…

— Мой дядюшка волен сердиться, сколько ему вздумается, — дама надменно вскинула головку и приказала: — Деррик, останови их!

— Я? — Деррик отступил на пару шагов и вытаращил глаза. — Госпожа, да за кого ты меня принимаешь?

— За человека, который, если захочет, может добиться всего, чего угодно, — невозмутимо сказала женщина. — Или ты хочешь, что я сама отправилась туда и велела им прекратить это бессмысленное избиение? Сомнений в личности победителя, насколько я поняла, не возникает?

Деррик состроил самое скорбное выражение лица, на которое был способен:

— Ты безжалостна, донна. Знаешь, что я никогда не могу тебе отказать и вовсю этим пользуешься. Ладно, я пошел спасать этого несчастного. При одном условии — ты улыбнешься выигравшему. Иначе меня тоже поколотят, а я этого ужасно не люблю.

— Хорошо, — дама кивнула, вытащила из висевшего на поясе мешочка шелковый платок с вышитым гербом и демонстративно поднесла к глазам: — Я не забуду всего, что ты для меня сделал…

— Забудешь завтра же, госпожа, — высказав свое мрачное пророчество, Деррик скрылся в толпе. Собака, гулко вздохнув, привычно отправилась вслед.

Зеваки, безошибочно предчувствуя конец поединка, сгрудились плотнее, так что Деррику пришлось довольно долго пробиваться в центр круга. Он едва успел к развязке схватки. Развязке, весьма печальной для Монброна, пробороздившего занесенные белым песком камни площади и больше не подававшего признаков жизни.

— Отличный удар, — тоном знатока признал Деррик и присел рядом с неподвижно лежащим человеком. — Но, честно говоря, излишний. Представления не имею, что вы не поделили, однако с этого парня уже хватит колотушек, не то он испустит дух. Кстати, месьор капитан, тебе случайно не нужен добрый совет?

— А ты кто еще такой? — свирепо рявкнул Конан, сгоряча приняв нахального незнакомца за нового врага или представителя городской власти, по глупости решившегося вмешаться в поединок.

— Здесь меня называют Дерриком, — спокойно отозвался не то слуга, не то приближенный прекрасной дамы, осторожно поворачивая голову потерявшего сознание Монброна и критически осматривая рану на виске. — Я служу во-он той благородной госпоже, что изволит смотреть на нас из своей кареты.

Деррик украдкой покосился на стоявшего в паре шагов от него корсара, затем — на экипаж, и еле заметно ухмыльнулся. Прекрасная донна выполнила обещание — ее таинственная полуулыбка кратко блеснула в наступающих сумерках, после чего плотная шторка на окне экипажа стремительно опустилась.

— Красивая у тебя госпожа, — задумчиво протянул Конан, мгновенно позабыв о побежденном, но еще живом противнике и своем намерении разделаться с ним как следует. — Кто она?

— Донна Агнесса Вальехо, — с неподдельным уважением в голосе сказал Деррик и многозначительно добавил: — Она племянница здешнего градоправителя, и, если захочешь ее повидать — приходи как-нибудь с утра во дворец на холме… Так как насчет совета?

— Валяй, — снисходительно разрешил киммериец, все еще глядя в сторону экипажа. Впрочем, туда смотрел не только он один.

Ничто, даже вполне искреннее волнение за судьбу приятеля, не помешало Ди Блайи заметить в приоткрытом окне кареты очаровательную незнакомку. Бард на миг потерял дар речи, на его лице появилось на редкость озадаченное выражение, сменившееся сначала восхищением, а затем твердой решимостью. Блайи незаметно отошел от дверей таверны и, смешавшись с остававшимся на площади зеваками, целеустремленно двинулся в сторону кареты.

— В нашем городе, помимо губернатора, имеется еще и капитан местного гарнизона, — как бы между прочим сообщил Деррик. — Я мог бы сказать, что он туп, как баран, но мне не хочется обижать такое мирное и полезное животное. Сей доблестный страж порядка терпеть не может вашу морскую братию. В общем, он с почетным эскортом скоро пожалует в гавань — узнавать, что стряслось. Сдается мне, коли он застанет эту живописную картину — кому-то придется побыть виноватым, даже если ваш поединок происходил на законных основаниях. Догадываешься, кто это будет?

— А с этим что делать? — деловито спросил Конан, ткнув носком сапога слабо шевелящегося Монброна. — Пускай валяется?

— Думаю, моя госпожа с удовольствием совершит маленький милосердный поступок, — Деррик поднялся, оглядел стремительно пустеющую площадь и удовлетворенно кивнул, заметив возле трактира одиноко стоящую тележку зеленщика, запряженную унылого вида осликом. — Придется мне на время одолжить это средство передвижения. А вам и вашим людям, господин капитан, лучше быстренько исчезнуть. Я уже слышу дружный топот сапог приближающихся представителей официальной власти… Эй, месьор, не поможете ближнему?

Призванным на помощь «месьором» оказался не кто иной, как Ди Блайи, сумевший подобраться уже почти к самой карете, но наткнувшийся на негромко зарычавшую собаку. Бард предусмотрительно замер на месте, опасаясь бежать и шепотом стараясь уговорить мрачного пса не злиться и найти себе другую жертву.

— Чинка, отстань от человека, — бросил Деррик. — Она не кусается… без необходимости.

— Приятно слышать, — пробормотал Блайи, пытаясь издалека разглядеть, что случилось с Монброном. Увиденное ему сильно не понравилось и он настороженно спросил: — Так чем могу служить?

— Ты Ди Блайи из Пуантена? — уточнил Деррик. Получив в ответ утвердительный кивок слегка растерянного барда, приближенный донны Агнессы невозмутимо распорядился: — Видишь вон ту повозку? Подгони ее сюда. Выскочит хозяин — скажешь, что его собственность забирают по распоряжению госпожи Вальехо. Капитан, ты еще здесь?..

Конан бросил уничижительный взгляд на разбитого физически и морально противника, снисходительно кивнул Деррику, круто развернулся и зашагал в сторону таверны. Деррик украдкой скорчил ему вслед гримасу и перенес свое внимание на Блайи, с трудом сумевшего-таки сдвинуть ослика с места и подкатить изрядно расхлябанную тележку к месту бывшего поединка.

— Теперь хватай его за ноги и бросай сюда, — с этими словами Деррик попытался оторвать от земли верхнюю половину туловища наследника Монбронов. Общими усилиями несостоявшегося драконоборца довольно небрежно свалили в повозку, устроив поверх деревянных ящиков с остатками нераспроданной брюквы и начавшей вянуть зеленью.

— Сойдет, — решил Деррик. — Ехать все равно недалеко.

Блайи подумал, что Маэлю не слишком бы понравилось соседство с пучками резко пахнущей травки, а затем завистливо вздохнул, вспомнив, куда предстоит отправиться Монброну, пускай и в столь неприглядном экипаже. Ему же самому предстоит провести очередной скучный вечер в таверне… Но откуда в захолустном городишке взялась такая ослепительная женщина?

— Куда собрался? — Ди Блайи не успел сделать и двух шагов по направлению к «Островку блаженства», как его цепко ухватили за рукав. — Это же твой приятель? Значит, ты его и повезешь! Залезай и держись за нами. Надеюсь, на то, чтобы править ослом, у тебя ума хватит?

Блайи не успел придумать достойного ответа — Деррик уже убежал и сейчас стоял возле дверцы кареты, размахивая руками и что-то горячо объясняя своей прекрасной хозяйке. Затем взобрался на терпеливо ожидавшую его лошадь, и крикнул кучеру, приказывая трогаться. Карета с тихим шорохом покатилась вдоль набережной, следом за ней мелко зацокал копытами ослик, волоча изрядно просевшую под грузом тележку. Сбоку трусила собака, неприязненно (как показалось Ди Блайи) косясь на неожиданно объявившееся сопровождение экипажа.

–…Уехали, — доложил Сигурд, глядя в окно таверны на удаляющуюся процессию. — Какая красотка, правда, капитан? Что это за чудо природы?

— Родственница здешнего градоначальника, — рассеянно отозвался Конан.

— Значит, нам ничего не светит, — заметил практичный Асторга. — Странно, разве у них тут имеется градоначальник? Я думал, всем заправляет Плоскомордый.

— Так и есть. Только тем, кто сидит в Кордаве, вовсе не обязательно знать об этом, — пояснил киммериец. — Кстати, куда подевался Эван? Что-то я его не заметил на площади…

— Он вышел с нами, — припомнил Сигурд. — Стоял, смотрел. Когда этот парень, Монброн, шлепнулся, сказал, что ему ясно, кто победит, и ушел. Просил передать, что завтра днем заглянет к нам на борт — поговорить… Слушай, капитан, с чего ты так взъелся на этого бедолагу? Пускай бы он на здоровье ухлопал эту чешуйчатую зверюгу, нам-то что? Хлопот, опять же, меньше…

— Ты не понимаешь, — медленно и как-то задумчиво проговорил Конан. — Дело тут не в деньгах и не в хлопотах. Просто я, а не он должен изловить дракона. Это же наверняка последний дракон в мире! Когда я его увидел, мне стало неважно, заплатят нам за его шкуру или нет. Я бы и так отправился его разыскивать. Он такой… — киммериец сделал неопределенный жест и закончил резким: — В общем, я должен его добыть — и все.

Сигурд не слишком разобрался, что имел в виду капитан, но промолчал, зная — если Конан что-то решил, то переубедить его невозможно. Ладно, на ближайший месяц занятие команде обеспечено. Будем дружно ловить дракона. Только можно спорить на что угодно — Монброн просто так не отступится. И сегодняшняя трепка его наверняка ничему не научила. Похоже, он настолько же упрям, как и капитан «Вестрела». Надо же было парню вбить себе в голову столь дурацкую идею да вдобавок именно сейчас явиться на побережье! Вот это и называется — нашла коса на камень. И все из-за чего? Из-за какой-то жуткой твари, которой давно полагалось бы тихо издохнуть!

* * *

Маэль Монброн очнулся в незнакомом месте, с ужасающей головной болью и совершенно не представляя, как здесь оказался.

Место было тихим, пронизанным солнечным светом и приятно пахло. Откуда-то доносился то затихавший, то усиливавшийся жесткий шелест. Подумав, Маэль сообразил, что так шуршат на ветру пальмовые листья.

Осторожно повернув голову влево, он увидел нечто полупрозрачное, цветное и развевающееся. Справа обнаружилось то же самое. Пространство над головой имело бледно-розовый оттенок и точно не являлось небом. Его наискосок пересекали несколько желтых полос.

«Солнце, — после некоторых усилий сообразил Маэль. — Уже день?»

Последние воспоминания были окрашены в цвета наступающих сумерек, а затем Монброн почему-то отчетливо вспомнил несколько крупных булыжников, присыпанных мелким белым песком. Между булыжников извилистым ручейком текла темно-красная струйка. Что это означало — Маэль не представлял.

К звуку трущихся друг о друга листьев прибавился новый — тихое ритмичное позвякивание и еле различимое поскрипывание досок под чьими-то шагами. Маэль прислушался, стараясь не обращать внимания на гудящие в голове колокола. Точно, рядом находился человек.

— Э-э… — с трудом выговорил Монброн. — Э-эй…

Похоже, его усилия не увенчались успехом — человек не расслышал. Маэль передохнул и сделал вторую попытку:

— Эй!..

Шаги замерли. Позвякивание тоже прекратилось. Маэль увидел движущуюся по занавесям голубоватую тень и с трудом выговорил:

— Где я? — почему-то это казалось сейчас самым важным.

— В царстве Нергала, сын мой, где же еще? — отозвался звонкий голосок, принадлежавший не то мальчику-подростку, не то совсем молоденькой девушке. Маэль нахмурился, пытаясь понять, что ему не нравится в полученном ответе. Если незнакомец не лжет (с чего бы ему лгать?), получается, он, Маэль Монброн из Танасула, умер. Умер и попал на Серые Равнины, все правильно. Тогда отчего неподалеку мирно шелестят пальмы и не замечается никаких рогатых злобных демонов, пылающих неугасимых огней и прочих зловещих атрибутов владений бога смерти?

Размышления вылились в неуверенный вопрос:

— А почему здесь так… хорошо?

— Ох уж эти мне смертные, — вздохнул неизвестный. — С чего ты взял, что здесь должно быть плохо?

— Говорят… — нерешительно заикнулся Монброн.

— Никогда не стоит слушать всяких клеветников и болтунов, не бывавших дальше собственного порога, — наставительно заметил голос. — Как павшему в бою, тебе предоставлено лучшее из имеющихся мест вечного отдохновения, а также некоторый выбор.

Вжикнули медные кольца отодвигающихся занавесей и Монброн на миг зажмурился, ослепленный хлынувшим потоком солнечных лучей. Голосок беспечно продолжал:

— Так вот, либо ты окончательно признаешь себя покойником, либо пьешь вот эту гадость и благополучно воскресаешь.

— Какую гадость? — подозрительно спросил Монброн, моргая. Воскресать совершенно не хотелось — Мир мертвых оказался не таким жутким местом, как о нем рассказывали.

— Вот эту, — возле носа Маэля появилась бронзовая плоскодонная чашка, над которой поднимался резко пахнущий дымок. — Вроде я ничего не напутал с ингредиентами. Впрочем, если напутал — не беда. Отравиться ты не можешь, потому что и без того умер. Будешь пить?

— Нет, — решил Монброн и для пущей убедительности вяло помотал головой: — Не буду.

— Не будешь? — удивился голос. — Вот так раз! Обычно все рвутся назад — кого-то они там убить не успели или объяснить очередной юбке, что жить без нее не могут — а тебе здесь нравится?

— Нравится, — решительно подтвердил Маэль.

Рука с чашей отодвинулась, а в голосе незнакомца появились задумчивые интонации:

— Ты бы подумал как следует, сын мой. У нас тут, конечно, неплохо, но и у вас, на земле, есть кое-что хорошее… Как бы не пожалел потом. Смотри, второй раз возвращения тебе не предложат. Будешь целую вечность валяться здесь да пялиться в потолок. А тем временем дракона прикончат без твоего участия.

— Какого дракона? — озадаченно переспросил Маэль.

— Геральдического, — ехидно сказал голос. — С двумя крыльями и четырьмя лапами. Пятнадцати шагов длиной.

— Дракон… — повторил Монброн и с нарастающим сожалением понял, что на этот раз умереть ему не удалось. Кажется, он вчера с кем-то дрался, вокруг кричали люди, а потом настали тишина и темнота. Наверное, он проиграл поединок, а потом его куда-то отвезли. Да, он смутно помнил толчки подпрыгивающей на камнях повозки. Где же завершился его путь? Что это за место? Маэль уже сообразил, что лежит на кровати, а цветные развевающиеся предметы рядом — всего-навсего полог, спускающийся с бледно-розового балдахина. Остается только узнать, в чьем доме стоит эта кровать и кто взял на себя труд позаботиться о нем?

Скрипнула открывающаяся дверь. До Монброна долетел легкий приближающийся перестук, свойственный каблучкам женских туфелек. Спустя мгновение приглушенный и удивительно мягкий голос вопросил:

— Деррик, что ты делаешь?

— Как что? — наигранно удивился незнакомец, только что убеждавший Монброна в его смерти. — Выполняю твое приказание — пытаюсь оживить имеющийся в моем распоряжении труп. Знаешь, он, оказывается, не хочет воскресать!

— Ничего тебе поручать нельзя, вечно все испортишь, — ласково сказала женщина. — Отдай чашку. Что ты сюда намешал, признавайся?

— Ну-у… — задумчиво протянул Деррик. — Вреда это ему точно бы не принесло. Правда, насчет пользы тоже не уверен…

— Брысь! — решительно приказала женщина. — Ступай вниз. Там пришел гость, займи его, пока я не спущусь. И разыщи дядюшку — мне кажется, ночью в окрестностях города что-то случилось. Узнай поточнее, потом вернешься и расскажешь.

— Я еще должен развлекать твоих гостей, — проворчал Деррик. — Ладно, так и быть, могу немного постоять на голове. Или спеть песенку про мельника и его жену.

— Деррик, перестань валять дурака, — тем же ласковым голосом попросила незнакомка. — Кстати, столь ранним и неожиданным визитом я обязана именно тебе. Мог бы заранее предупредить, что повсюду распространяешь приглашения от моего имени, я бы хоть причесаться как следует успела.

— А, вот кто к нам пришел! — почему-то обрадовался Деррик. — Уже бегу!

Он действительно убежал — Монброн отчетливо расслышал его шаги, стук открывшейся и захлопнутой двери, и приглушенный топот вниз по ступенькам. Обладательница чарующего голоса раздвинула прозрачные занавеси и осторожно присела рядом с Маэлем на край постели. Монброн с некоторым трудом повернул голову набок, увидел темный силуэт на фоне льющихся из широкого распахнутого окна солнечных лучей… и понял, что пропал. Окончательно, бесповоротно и навсегда.

— Не стоит сердиться на Деррика, — успокаивающе произнесла женщина, одновременно совершая какие-то действия с предметом, стоявшим у нее на коленях. До Монброна донесся тихий плеск воды. — Он любит подшучивать над людьми, но частенько забывается и его шутки становятся излишне жестокими.

Незнакомка бережно приложила ко лбу Маэля сложенный в несколько раз и смоченный в ледяной воде кусок ткани и заботливо поинтересовалась:

— Так получше?

Монброн попытался сказать «Да», но вместо этого издал какой-то невнятный жалобный звук. Женщина верно истолковала его как утверждающий и продолжила тем же негромким, убаюкивающим тоном:

— Меня зовут Агнесса, графиня Вальехо. Это мой дом, вернее, моего дядюшки. Ты — месьор Маэль Монброн, правильно?

— Я — полнейший болван, — наконец сумел внятно выговорить Маэль. — Простите, донна Агнесса.

Дама непонимающе приподняла тонкие дуги бровей, и Монброн, запинаясь, проговорил:

— Я приехал за драконом. Глупо, правда? Вот и я думаю, что глупо. Потому я три дня ровным счетом ничего не делал, только сидел в трактире и пил. А потом пришел этот человек… — Монброн попытался вспомнить имя своего вчерашнего противника, но не сумел. — Он говорил, что видел дракона, моего дракона, и собирается его убить. За плату. Я сказал, что это не его, а мое дело. Он назвал меня молокососом. Кажется, я в ответ наговорил ему лишнего. Мы подрались. Я проиграл — он меня просто избил и еще посмеялся. Вам не надо было меня подбирать. Лучше бы я остался там, на площади. Я завтра же уеду отсюда. Я ни на что не гожусь и ничего у меня не получится.

Выговорившись, Монброн почувствовал некоторое облегчение и решился украдкой посмотреть на Агнессу. Почему-то он был уверен, что донна Вальехо безошибочно поймет смысл его сбивчивого и перескакивающего с пятое на десятое рассказа.

— Мы все совершаем ошибки, месьор Монброн, — спокойно сказала Агнесса. — И платим за них. Тебе пришлось сполна расплатиться за свою, но этот еще не повод, чтобы бросать начатое дело на полпути. Что же до человека, с которым вы вчера не поладили… Я полагаю, что вам стоит договориться между собой. Иначе вместо охоты на чудовище вы будете охотиться друг на друга. Я немного знаю твоего противника и мне кажется, что если ты извинишься, он вполне этим удовлетворится.

— Никогда! — чуть громче, чем следовало, выкрикнул Монброн. Голова немедленно отозвалась короткой вспышкой боли. — Это мой долг и никакие…

— Лежи спокойно, — Агнесса невозмутимо поправила сбившуюся повязку. — Вот сейчас ты в самом деле поступаешь весьма неумно и непредусмотрительно. Я бы на твоем месте попыталась заручиться всей возможной поддержкой. Насколько я знаю, даже охота на обычное хищное животное требует слаженных действий, что же говорить о попытке добыть дракона…

Дверь спальной комнаты приоткрылась и в щель просунулась чья-то взъерошенная голова.

— Агнесса, — свистящим шепотом позвала она. — Донна Агнесса! На наш мирный дом надвигается бедствие!..

По голосу Монброн признал Деррика.

— Входи, — разрешила Агнесса, обернувшись. — Что стряслось на этот раз?

— Твой дядюшка в ярости, — ухмыляясь, сообщил Деррик, просачиваясь между створками. — Его допек наш гость. Еще немного, и дело дойдет до рукопашной. Я оставил там Чинку и примчался за тобой. Спасай! Тебя они наверняка послушаются.

— Для начала я хотела бы знать, каков повод их ссоры? — невозмутимо осведомилась Агнесса.

— Дракон, какой же еще! — Деррик пробежался по комнате, уселся верхом на отодвинутом в угол стуле и глазами указал на навострившего уши Монброна. — Можно говорить при нем?

Агнесса мгновение подумала, затем кивнула.

— Там явился капитан Конан, — начал Деррик, но тут же перебил сам себя. — Собственно, дело началось с того, что сегодня ночью огромная крылатая тварь, в которой безошибочно признали дракона, напала в долине Флеммы на овечье стадо. Там было около сотни овец, а теперь осталось чуть побольше десятка.

— Бедный зверь, у него наверняка будет несварение желудка, — еле слышно сказала Агнесса. Деррик хихикнул и продолжил:

— Это отары Монтего и, разумеется, он взбесился. Взобрался на лошадь и лично примчался в город, чтобы пожаловаться градоправителю, а ведь старику уже шестой десяток! Но веселье на этом отнюдь не закончилось. Не успел Монтего выйти за дверь, как пришел Конан. И знаешь, зачем? Он без долгих рассуждений предложил господину губернатору свои услуги по избавлению города от морского чудища!

— Так это просто замечательно, — сказала Агнесса. — Ты же сам говорил — у него имеется огромный опыт по изведению всяких тварей. Он наверняка справится. Дядюшка согласился?

— Еще нет, — Деррика разбирал смех, однако он старался сдерживаться. — Видишь ли, моя госпожа, капитан вполне резонно желает, чтобы его труд и усилия его людей были оплачены. Цену он назвал. Сумма довольно внушительная, но справедливая. А господин губернатор твердит, что никакой платы им не полагается, ибо корсары короны являются частью военных сил Зингары и обязаны по мере сил способствовать уничтожению всех неожиданно возникающих неприятностей, мешающих мирному существованию жителей. То есть получается, что уничтожение дракона является их прямой обязанностью и требовать за это плату в высшей степени недостойно. В общем, сейчас они обсуждают, входят ли крупные дикие животные в понятие «неожиданно возникающих неприятностей» и сей горячий спор грозит перерасти в вульгарную драку. Я понятно все объяснил?

— Я же говорил, что этот ваш хваленый корсарский капитан просто ищет, где бы поживиться на дармовщинку, — мстительно заметил Монброн. — Донна Вальехо, нельзя ли мне переговорить с вашим почтенным дядюшкой? Мне не нужна никакая плата, я приехал специально ради того, что уничтожить это порождение тьмы…

— Тихо, — внушительно сказала Агнесса. — Помолчите оба.

Маэль и Деррик послушно смолкли.

— Деррик, беги вниз и проследи, чтобы господин капитан и дядя остались живы. Передай им — я уже иду, — распорядилась донна Вальехо и встала. — Месьор Монброн, если ты в состоянии держаться на ногах, можешь побеседовать с моим дядюшкой хоть сейчас. Однако сперва поразмысли хорошенько над тем, что я тебе сказала. Если ты всерьез намереваешься истребить чудовище, ты не справишься в одиночку.

— Госпожа Агнесса, — жалобно сказал Маэль. — Но ведь… Ваш дядюшка ведь откажет этому грабителю?

— Не знаю, — пожала хрупкими плечами Агнесса и задумчиво улыбнулась. — Не хочу преувеличивать свое влияние, однако дядя частенько следует моим советам. Сейчас же я намереваюсь посоветовать ему принять условия капитана Конана. Раз это животное, дракон, действительно существует и причиняет вред нашему городу, мы должны использовать все возможности отыскать его и убить. Если желаете, месьор Монброн — присоединяйтесь к нашему разговору. Комната для гостей — первая внизу по коридору.

Она подобрала шелестящие юбки белого платья и направилась к услужливо распахнутой Дерриком двери. Монброн с тоской посмотрел ей вслед. Ну почему все так плохо складывается? Какой злой демон нашептал этому морскому разбойнику мысль именно сейчас наведаться в Карташену? И как теперь поступить ему, Монброну? Мало хлопот с проклятым драконом, так на пути встретилась самая непостижимая и прекрасная из когда-либо виденных женщин! Кто-кто, а она наверняка не страдает от недостатка поклонников…

Маэль горько вздохнул, поняв, что совсем запутался, и с трудом сел. Хотелось есть, хотелось еще немного поговорить с такой рассудительной и все понимающей донной Вальехо, и очень хотелось домой. Зачем он только ввязался в эту авантюру?