Редкий цветок. Back in time
Она — Алиса из Зазеркалья или Страны Чудес. А может, и с Третьей планеты, да еще и со своими тайнами — как же без этого?Вокруг нее много поклонников: и приколист-однокурсник, который просто друг, но в то же время Друг — это совсем непросто…И Чемпион, без пяти минут звезда Голливуда, готовый положить весь мир к её ногам. И заграничный Принц, влюбляющийся с первого взгляда и, похоже, всерьёз…Так какого же из Кроликов выберет наша Алиса в своем Зазеркалье: Белого, Черного или, возможно, Рыжего?
Оглавление
Купить книгу
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Редкий цветок. Back in time» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
2
Кирилл сидел на перилах лестницы у кабинета Арнольда.
Я мельком взглянула на постеры моделей на стенах и повернулась к нему:
— Его и правда зовут Арнольд?
— Нет, это мы его так называем.
— Почему? Он похож на Шварценеггера?
— Нет, скорее, на Дени де Вито, — мрачно усмехается Кирилл.
Дверь открывается, и из нее высовывается Ярик.
— Заходи.
Я вхожу в кабинет, здороваюсь.
Маленький, толстый, лысый и уже в возрасте мужичок сидит, развалясь, в кресле. Хитрые маленькие глазки с интересом разглядывают меня. Ярик молча стоит рядом со мной.
Толстяк поднимается из кресла и направляется ко мне. Нагло берет меня за локоть, поворачивает, потом зачем-то несколько раз обходит вокруг меня, останавливается.
— Ярик, оставь нас.
— Но…
— Твое присутствие при подписании контракта не обязательно, — хмыкает толстяк, выразительно глядя на Ярю.
— Но желательно, — мило улыбается ему тот и кладет мне вдруг руки на плечи.
— С чего вдруг? Что за недоверие, не понял?
— О чем Вы, шеф? Ваш авторитет непререкаем и неоспорим.
— Иди в коридоре погуляй, говорю. Не беспокойся, много времени это не займет, — снова окидывает меня Арнольд оценивающим взглядом.
— Тем более, чего мне туда-сюда бегать? — принимается вдруг канать под дурачка Рыжий.
— Будешь делать то, что я тебе скажу.
— В честь чего это?
— А зарплату тебе кто платит, новобранец? Упал-отжался! — глядит он выразительно на Ярика.
— Бухгалтерия вообще-то платит.
— Ну вот и сгонзай туда пока — подпиши ведомость.
— Так вчера ж уже все получил и все подписал.
— Ну так еще раз переподпишешь, значит! Не понял. Тебе че — работать у нас надоело, что ли? — начинает раздражаться вдруг Арнольд.
— Подожди меня в коридоре, — спокойно киваю я Ярику.
Тот бросает какой-то странный взгляд на Арнольда и выходит из кабинета.
— Зачем ты оставил ее одну? — поднимается ему навстречу Кирилл.
— Он меня просто выставил, — слегка растерянно глядит на него Ярик.
— Я бы свою девушку не оставил наедине с этим старым козлом! — раздраженно передергивает плечами Кирилл.
— Она не моя девушка.
— Что? — не понимает Кирилл. — Ты ведь сказал…
— «Моя подруга», сказал я, а не моя девушка. Мы просто друзья.
— У вас что-то было раньше?
— Нет. Абсолютно. Она мне как сестра. Младшая сестренка. Оберегаю и защищаю по-братски: гоняю от нее толстолобиков и мажоров в институте. Ты не представляешь, какой у нее успех, — усмехается он. — Красивая девочка? — подмигивает он Кириллу. — И неглупая к тому же. Прикинь, бывает и так.
Кирилл удивленно смотрит на него и только было собирается что-то сказать, как вдруг резко распахивается дверь, и я с воплем: «Да пошли вы все на хрен вместе с вашим Театром!» вылетаю из кабинета и мчусь мимо них вниз по лестнице.
Ярик недоуменно глядит на Кирилла. Тот первый очухивается:
— Беги быстро — догони ее!
А сам заходит в кабинет и закрывает за собой дверь.
У окна стоит раздосадованный Арнольд.
Кирилл молча направляется к нему, подходит, спокойно приподнимает его за отвороты пиджака и встряхивает.
— Если еще хоть раз я услышу, что ты пристаешь к девчонкам, старый пердун, тебе не поздоровится. Ты понял?
Арнольд болтает в воздухе ногами и зло смотрит на Кирилла.
— Пусти.
— Ты понял? — спокойно повторяет тот.
— Пусти, сказал! Тебе работать у нас надоело, что ли?
Кирилл опускает его на пол.
— Вы нуждаетесь во мне гораздо больше, чем я в вас.
— Незаменимых у нас, как известно, нет. Тем более с таким… неоднозначным прошлым… — хмыкает Арнольд.
— За совращение малолетних у нас предусмотрена статья, если ты не в курсе. И Валерка тебя, по-моему, уже предупреждал, и не раз.
— За собой следи, специалист… по уголовному кодексу. А со своим компаньоном я разберусь сам.
— Последнее предупреждение, теперь уже от меня.
— Ой, как страшно! А ты давай — стукни ему! Ну или меня. В этот раз тогда уже точно сядешь, — нахально ухмыляется Арнольд.
Лицо Кирилла вдруг меняется, он резко хватает заместителя директора и с силой впечатывает его в стену у окна. Тот испуганно вскрикивает, а затем съеживается, пытаясь закрыть голову руками. Кирилл резко приходит в себя, вновь становясь прежним, выдыхает и разжимает руки. Арнольд падает на колени. Кирилл поворачивается и выходит из кабинета.
— Понабирали уголовников, — зло цедит Арнольд, поднимаясь, вслед Кириллу.
Я выбежала из Театра на улицу злая как черт. Уже стемнело, и я быстро зашагала в сторону метро. Через минуту меня догнал Ярик.
Я продолжаю быстро идти не останавливаясь. Он на ходу что-то говорит мне о том, что через неделю приедет Валерка и все будет нормально.
— Ты что, думаешь, что я еще хоть раз туда пойду?! — резко останавливаюсь я, разворачиваясь к нему.
— Но Валерка нормальный, — пытается оправдаться Яря. — Это Арнольд у нас… вечно надеется, что ему что-то обломится.
— Что?! Ты хоть понимаешь, что говоришь?! — продолжаю я на повышенных тонах. — Этот старый козел…
— Пойдем ко мне, — пытается успокоить меня Яря, потому что мы стоим посередине улицы и прохожие боязливо обходят нас. — Успокойся. Не надо так нервничать из-за этого старпера.
— Нет, я радоваться, наверное, должна!
— Пойдем, ты кричишь на всю улицу.
— А мне плевать! — вновь начинаю орать я, но тут же осекаюсь и замолкаю. Из глаз брызгают слезы.
Ярик обнимает меня за плечи и ведет к машине.
Всю дорогу до дома мы едем молча, лишь я хлюпаю носом на заднем сидении.
Он привез меня на «предковскую» квартиру, где обычно устраивал свои «куролесы», пока родители были в Сочи.
Я продолжаю реветь, сидя с ногами на диване.
Ярик уговаривает меня попить воды, но безуспешно. У меня уже начинается истерика. Я и сама не понимаю, почему я реву. Из-за этого старого козла? Скорее, от беспомощности и безысходности, которую я ощущала в России, где все было продано и куплено, и вот такие старые козлы что хотели, то и вытворяли.
Ярик притянул меня к себе и пытался успокоить. Он что-то говорил мне, а я продолжала реветь, уткнувшись в него.
— Голуба, ну я совершенно тебя не понимаю sometimes19. Вот тоже-т мне, блин, устроила трагедию, е-мое. Не плачь, Алиса, ты стала взрослой! — принимается вдруг распевать он. — Праздник наступил, и тебе уже 16 лет. Да даже 20 вообще-то, — задумывается он вроде как, закатив глазки в потолок.
— Спасибо, что напомнил, — всхлипываю я.
— Ну и в чем трагедия-то? Призрак пенсии на горизонте замаячил уж, что ли? — прыскает он. — Да не реви ты, фрекен Бок! — изображает он Карлсона. — А хочешь услышать рассказ о встрече с диким, но симпатишным привидением? — пытается он растормошить меня. — Только уберите детей от наших голубых экранов!
— Ярик, мне не смешно абсолютно.
— Алиска, ну ты правда, блин, ну как вчера на свет родилась. Такие, как ты, вообще бывают разве еще? — заглядывает он мне в глаза. — Реально, какая-то «сказочная» девочка! Ну бегают они все за тобой табунами, — прыскает он. — Ну так радоваться надо вообще-то, что такой успех имеешь, Chérie Lady20.
— Что? Ты о чем вообще? На фига мне такого «рода» успех? — перестаю я даже реветь на время, удивленно глядя на него.
Тот довольно хохочет и продолжает как ни в чем не бывало:
— А че такого? Кто-то изо всех сил вон пыжится, да ничего не выходит, а ты отбиваться от фанатов не успеваешь. Хороводятся вокруг тебя без устали и продыху.
— И чему радоваться? Что они все на меня ки́даются?
— Любая барышня на выданье, — хихикает он, — ну просто вот обязана уметь собирать вокруг себя «собачьи свадьбы» вообще-то. Ну и использовать это в своих интересах. В очередь, сукины дети, в очередь! Абырвалг!
— Что? Какие, на фиг, «собачьи свадьбы»? Какой, на фиг, Абырвалг? Ты совсем уже там сбрендил, что ли?! — отстраняюсь я от Рыжего и смотрю на него во все глаза, обалдев от услышанного.
— Да не, я не в том смысле! Без всяких пошлостей. Ну просто интерес к себе подогревать тоже уметь надо, Голуба, — поднимает он указательный палец.
— Ну и на фига мне это?
— Да хотя бы, чтоб жить веселее было, — хмыкает он. — Ценить вообще-то надо красоту, данную тебе Вселенной.
— Да мне и так не скучно по жизни, — мрачно усмехаюсь я. — Толку от этой красоты, если вокруг одна похоть? Вот счастье-то привалило…
— Счастье! Слыхали? Ле́шим счастье привалило! — продолжает кривляться тот.
— Себе забери счастие сие, Кузенька!
— Ой, блин, точно! Кузеньке «Вискаса» не купил! — вспоминает вдруг Рыжий. — Ох и вставит мне теть Клаудиа. Не буду говорить, что и куда, — прыскает он.
— Пошляк! — толкаю я его. — Ничего святого. Даже мультик умудрился испоганить! — качаю я головой, недовольно зыркая на него.
Тот радостно гогочет.
— Ну на то ж я и гамадрил! О, точно! А может, мультики лучше позырим? Давно не ржали, — кивает он на видик. — Все лучше, чем потоп устраивать.
— Не хочу. Ничего не хочу.
— Давай-давай! Молодец! Будешь, как «Великий Нехочуха»!
— Ярик, мне не до мультиков, — вновь всхлипываю я.
— Ой, блин, снова здоро́во. Че, у тебя сегодня «Crying in the rain»21 внеплановый? — прыскает снова он. — Да ладно тебе, Лю-Лю! — обнимает он меня, прижимая к себе. — Любишь ты порыдать иногда. Все вы, блин, любительницы поистерить на досуге, — хмыкает он.
A-ha — Crying in the Rain
— А кто нас к этому вынуждает? — огрызаюсь я.
— Ой, давай только не надо ля-ля! Тебе действительно не льстит такое повышенное внимание со стороны… хм… противоположного пола? Оно вам всем обычно ну просто, как воздух! Причем ВСЕМ поголовно и без исключений необходимо! И Всегда! И не дай бог, если его б не было, — усмехается он.
— Что за бред? Зачем?
— Да чтоб королевишнами себя чувствовать. Как в рекламе: «Все люди, как люди, а я — КОРОЛЕВА!», — подмигивает он мне. — Корона не жмет?
— Да задолбало меня ваше «повышенное внимание», — недовольно смотрю я на него.
— Что — часто непристойные предложения получала по жизни? Ну, неудивительно, Красопупица ты моя, — хмыкает он. — Да еще и секси ты к тому ж, Лапуль. И весьма причем, — выразительно оглядывает он меня.
— В смысле?
— Ну… я ж видел тебя на море в купальнике. Аищь-ваищь, ВАХ, какой красывый дэвушька! Угу-гу, Голуба… Смерть им всем! — лыбится Рыжий, качая головой и прицокивая на манер наших сочинских джигитов.
— Че вообще началось-то? — недовольно зыркаю я на него, отстраняясь. — ТЫ еще давай полезь ко мне сегодня для полного счастья! — мрачно усмехаюсь я.
— И не мечтай! — ржет он. — Инцестом не увлекаюсь, даже по пьяни. Забыла? — приподнимает он бровь.
— Яря, ты бываешь просто невыносим со своими пошлостями! — принимаюсь я колотить его ладонями.
Тот довольно хохочет, потом снова сгребает меня и прижимает к себе.
— Сиди тихо, не барахтайся! Истерика быстрей закончится, — продолжает веселиться он.
— Лучшая защита — это обнимание? — грустно усмехаюсь я.
— Ну так уто ж! Допэрло, наконец, как говорит теть Клаудиа, — хмыкает он, качая головой. — Голуб, а чего вам всем вообще по жизни надо-то?
— Как чего? Любви, конечно.
— Большой и чистой? — усмехается он.
— Нет, маленькой и грязной!
Рыжий принимается снова гоготать.
— Я обожаю твое чувство юмора, моя девочка-шутница-КВН-щица. Ну а если серьезно?
— ЛЮБВИ. Просто любви. Обычной любви. Чтобы тебя кто-то действительно ПОЛЮБИЛ, оценил как личность, а не просто тупо захотел. Чтобы понимал тебя, думал о тебе, переживал, заботился, на руках носил, — задумчиво перечисляю я. — Знаешь, как на вкладышах в «лавзиках». Много там сильных и хороших фраз встречается, бывает.
— Коллекционируешь? — приподнимает он бровь.
— Да иди ты. Я же серьезно.
— Да ладно? — типа, задумывается он. — Ой, е-мое, вам реально это надо? — глядит он на меня с интересом. — Вы вот правда думаете, что нам по кайфу вас таскать? Хотя… ну до кровати разве только что. И то, не всякую королевишну и подымешь-то порой, — прыскает он.
— Яря, с тобой ну просто невозможно разговаривать! Тебе вот, блин, обязательно нужно все опошлить? — толкаю я его ладонью в плечо.
— А че такого? — довольно хохочет тот. — Это вы там, барышни, вечно на диетах по дурости своей сидите, а нам, мужчинам, нравится, когда есть что потрогать и за что подержаться. Учти, Голуба, секреты тебе мужские сдаю буквально по дружбе, — выразительно смотрит он на меня.
— Что? Иди ты на фиг! Вечно надо мной издеваешься! — толкаю я его, но он не пускает.
— Сиди, не дергайся, сказал. Быстрее узбагоишься, недотрога, — усмехается он, прижимая меня к себе. — Я серьезно, между прочим, абсолютно. И про «свадьбы» — а там энергетика, особая женская энергетика из «восьмого дома». И она вмиг чувствуется!
— Какого дома? — не въезжаю я.
— Астрологического.
— Чего?
— Забудь.
— Почему?
— Да ты че — не дай бог запомнишь!
— И что?
— И все! Вся память занята, вах-мэй, мама-джан! Не останется на дискетке больше места! — гогочет он.
— Ты задолбал надо мной насмехаться!
Enya — Only Time
— Да даже и не начинал еще. Я серьезен как никогда. И про сэкси-формы, кстати, тоже — то, на что мы, мужчины, всегда в первую очередь внимание обращаем. На фига нам сушеная вобла? К пиву, что ли? — снова прыскает он.
— Яря, ты просто вот обожаешь меня шокировать временами своими «выражансами».
— Зато успокоилась вроде? Сработала моя «шоковая» терапия? Вот учу тебя жизни, учу… второй год уж как. Толку вот только, моя наивная ромашка, — хмыкает он. — Сколько раз тебе повторять? Встала, отряхнулась, напялила корону — и вперед, походкой от бедра! На завоевание новых горизонтов! Ну или на поиски этой своей ЛЮБВИ с большой буквы ЛЮ… для Лю-Лю. Я вас лю… — прыскает он, изображая кузнечика из мультика. — Эх, молодежь, — принимается снова ржать он.
— Тоже-т мне, великий специалист в вопросах любви и отношений!
— Ну опыта уж поболе твоего имею! И кое в чем явно уж получше тебя разбираюсь, — усмехается он.
— Да уж, в плане опошлить все — в этом тебе и правда равных нет!
— И че — сама ж первая вечно гогочешь с моих шуток! Да и вообще, что бы ты без меня реально по жизни бы, блин, делала? Явно во что-нибудь по своей наивности да вляпалась бы уже, Паганель ты мой… А уж в и́нстике особенно. Там, в двадцать лет, никто ни о чем серьезном еще не задумывается. Гуляем мы все, пока гуляется.
— Все?
— В основной своей массе. Ну сама посуди, Голуб, ну зачем мне сейчас жениться? Стирает, убирает, гладит, готовит мне теть Клаудиа.
— Воспитывает и мозг выносит временами пока тоже только она? — хмыкаю я.
— Не, ну тут ты тоже участвуешь в процессе, само собой, — снова гогочет он, запрокинув голову. — Мне тебя с теть Клаудией в этом плане выше крыши до окончания и́нстика! Зачем мне еще и жена? — округляет он «от ужаса» глаза.
— И это все, что тебе нужно? — усмехаюсь я.
— А че еще-то? Родаки денежку подкидывают постоянно. Плюс сам теперь зарабатываю. Пьянки, гулянки, дискотеки. С девчонками тоже проблем не возникает. Всегда в наличии, — самодовольно хмыкает он.
— Ну а как же единственная и незаменимая?
— А на фига она мне сейчас? Всю малину свободной жизни перепортить? Обожаю разнообразие, как тебе известно, — цинично ухмыляется он.
— Фу, Яря. Договорились же — без подробностей! — хмурюсь я недовольно.
— Не я начал вообще-то, ты ж спросила, — ржет он. — Так что все у меня классно и прекрасно, в общем и целом.
— Ну а влюбишься если?
— Да ты знаешь, пока как-то не планирую, — усмехается он.
— А! Ну да, это ж «по плану» обычно происходит.
Он некоторое время насмешливо смотрит на меня.
— Повторяю, меня в моей жизни все устраивает. Пока. И не только меня. У всех пациков на курсе, считай, тот же расклад.
— Да ладно.
— Уж поверь мне. Все мы «такие-такие»… — ухмыляется он. — Так что не вздумай верить всем тем сказкам, что мы вам рассказываем, чтобы добиться того, что нам ВСЕМ от вас в первую очередь нужно, да и во вторую, в принципе, с третьей тоже.
— Сказки? То есть вы все нам врете? Всегда? — таращусь я на него в обалдении.
— Ну, не всегда, конечно, и не все. Бывают и исключения. Но в основном да — ВРЕМ. Просто чтобы заполучить то, что нам от вас для полного счастья заполучить… хммм… необходимо. Пока, на данном этапе, только это. Какая на фиг семья? Какие на фиг дети? Голуба, не смеши меня — на фига оно нам сейчас? Вот вам — да, всем и поголовно замуж, ясен пень. Вы ж по-прежнему, как в Советском Союзе, пятилетками планируете?
— Почему? Да не сказала бы. Времена-то сейчас другие! Свободные отношения многих устраивают. Да и я как бы тоже замуж пока не собираюсь, вообще-то.
— Но ведь без любви, по-любому, не твой вариант? Ты ж у нас девушка сурьезная. Я ж не забыл… — хмыкает он, выразительно глядя на меня.
Я улыбаюсь, отводя взгляд.
— Ну че, не так, что ли, Голуб? — приподнимает он бровь, продолжая полувопросительно-полуутвердительно смотреть на меня.
— Поразительная проницательность.
— Ну а я о чем? А, не дай бог, влюбишься в какого-нибудь козла, а он тебе разобьет сердечко, назовем это так, — ухмыляется Яря. — А мне — бей ему морду и разгребай потом все это, — типа, обреченно вздыхает он. — На фиг-на фиг! Лучше сразу тебе весь расклад — на блюдечке да по полочкам.
— Так ты о себе в первую очередь печешься, что ли? — усмехаюсь я.
— Ну ясен пень, не о тебе же! — прыскает он.
— Вот ты, блин, шкура!
— Да шучу я, Голуб. Ясен пень, не по фиг мне на тебя. Вот и гоняю поэтому от тебя всю эту шатию-братию с шантрапой в институте, — выразительно смотрит он на меня.
— Слушай, Ярусь, вот реально, представить прям страшно свою никчемную, да что там, «загубленную буквально на корню» жизнь БЕЗ ТЕБЯ! — усмехаюсь я.
— Ну так уто ж! Догнала, наконец, какой подарок тебе Вселенная у моем фэйсе… — задумывается он, подыскивая подходящее слово.
— Удружила? — услужливо подсказываю я. — Фэйсом об тэйбл буквально.
— Но-но, я попрошу! — хохочет он. — Хотя именно за это я тебя и обожаю, Голуба, что приколы вмиг догоняешь.
— «О» — это буква?
— Ноль — это цифра! — тут же подхватывает он.
— Oh, I am crazy, I can speak English?..22
— Именно! — гогочет Рыжий. — Ну все, узбагоилась? — заглядывает он мне в глаза.
— После всех этих твоих откровений? — вздыхаю я отворачиваясь.
— А ты предпочла бы этого не знать? Как страус, что ли? Не понял, а где бабы? — снова прыскает он с фразы любимого анекдота.
— Да ну тебя, Яря, со всеми твоими, блин, теориями.
— А что тебе кажется в них нелогичным?
— В том-то и ужас, что все вполне логично, — мрачно констатирую я.
— Не дрейфь, Голуб, прорвемся! Тебе просто товарищ посерьезней, а значит, постарше нужен, — задумывается он, закатывая глазки в потолок. — Ничего, мы тебе Simply the best! Вернее, Best Of The Best! О! of the BEAST…23 — осеняет, типа, его, — организуем! Точняк! — даже подпрыгивает он вдруг от внезапного озарения. — Так, все, приступаем к плану Б! Есть ли у вас план, мистер Фикс? Разумеется, мистер Фикс!
— Слона мышью напугать?
— Тоже вариант, Паспорту́! — гогочет он. — Ну а все несогласные или непрошедшие медкомиссию идут у нас, как обычно, КУ-У-УДА? — подмигивает он мне.
— Ты реально хочешь услышать ответ?
— Фи, и где ты набралась этой пошлости, Cherry Lady… Любимая? — выразительно таращится он на меня.
Modern Talking — Cheri Lady
— Действительно. А главное, совершенно непонятно — от кого, Любимый?
— Абсолютно! — корчит он мне преданную мину. — Учу тебя, учу, — сокрушенно качает он головой. — Идут строем и по известному адресу… На фиг с пляжа! — принимается он опять ржать.
— Нет, ну ты просто невозможен! — снова всхлипываю я.
— Так, все! Прекратите реветь, Прокофья Людмилна! Вам по должности, между прочим, реветь не положено! И я вам тут вообще-то не нянька! — кривляется он.
— Я вам тоже, между прочим, не барахло, — улыбаюсь и я сквозь слезы.
Постепенно я успокоилась и, продолжая хлюпать носом, попросила Ярика позвонить Славке и сказать, что я останусь у него. В таком состоянии я не могла заявиться домой.
Тот вернулся со стаканом воды и шипящей в нем таблеткой.
— Пей.
— Что это?
— Успокоительное.
— Да все уже нормально.
— Пей-пей, хуже уж точно не будет, Little Darling24.
Я выпиваю воду и начинаю устраиваться на диване на ночлег. Ярик приносит мне подушку.
— Тебе одного пледа хватит или одеялко притаранить?
— Хватит, у вас тут не холодно.
— Еще что-нибудь надо? Пижамку выдать?
— Мамину? Или дежурную, для бэйб твоих? — усмехаюсь я.
— Мои бэйбы, как ты и сама понимаешь, здесь не для того, чтобы в пижамках ночевать, — гыгыкает он многозначительно.
— Избавь от подробностей, — морщусь я.
— Что естественно, то не безобразно.
— Со всеми подряд?
— Нет, конечно, я ж соображаю, с кем связываться не стоит.
— Да неужто? — хмыкаю я.
— Пижамку давать?
— Не надо, я лучше так, — разворачиваю я плед.
— В джинсах? — приподнимает он бровь.
— Сниму, конечно.
— Ух ты ж, когда? — типа, оживляется он.
— Как только ты выйдешь.
— Не, я останусь, пожалуй, в таком случае.
— Яря!
— Вот так теряют друзей… — щурится он, продолжая валять дурака.
Я молча смотрю на него.
— Ладно, давай, спокойной ночи, малыши, — ржет он, отправляясь в свою комнату.
Утром меня разбудил Ярик.
— Ой, шеф, а я вас вижу! — радостно таращится он на меня.
— Аналогично, — автоматически отвечаю я фразой из любимого мультика. — Почему так рано и что ты тут делаешь? — удивленно моргаю я, но тут вспоминаю вчерашний день, и настроение моментально портится. — Я никуда не пойду! — натягиваю я на голову плед.
Яря стягивает его.
— Нет, пойдешь. Или ты еще денек собралась прореветь? Вот уж фигушки! Весь свитер мне вчера косметикой изгваздала. С тебя новый — свяжешь мне потом из крапивы, как заколдованному братцу, если этот не отстирается. А теть Клаудиа меня тогда точно заколдует, мягко говоря, — хмыкает он. — Одни проблемы от тебя, блин, Голуба! Сдать тебя, правда, что ли, на опыты?
— Иди ты знаешь куда, почтальон Печкин! — пытаюсь я снова спрятаться под плед.
— Нафаня, на помощь! Сундучок украли! Сундучок со сказками! — пытается он снова стащить с меня плед. — Вставай, говорю! Завезу тебя домой, соберешься, через час заеду. И вперед — труба зовет! На поиски сундучков, прынцев, любви… Че у тебя там еще в списке было-то? Ну или хотя бы приключений на небезызвестное нам всем место. Поржем, короче, по-любому! — подмигивает он мне.
Дома залезаю под контрастный душ, сразу просыпаюсь. Протираю запотевшее зеркало на стене ванной комнаты и какое-то время разглядываю припухшие от слез глаза. Вздыхаю и начинаю краситься, а затем сушу волосы феном.
Теть Клава в цветастом ярком переднике жарит сырники. На кухню спиной, в стиле Майкла Джексона, втанцовывает Ярик, делает разворот и с воплем: «Хи-хи!» хватает со сковородки сырник, после чего начинает перекидывать его из руки в руку, так как он горячий.
— Ярька, куда? Сядь поешь нормально! — рявкает на него теть Клава.
— Нормально? А как это? — типа, задумывается он, плюхаясь на табуретку.
— Снова опаздываешь? Вечно тебе некогда, — ворчит она на племянника.
— Ну ты ж меня знаешь, спешу жить, теть Клау!
— Где? По ночным клубам с дискотеками?
— Не, по семинарам с библиотеками, ясен пень.
Теть Клава ставит перед ним на стол полную тарелку сырников. Наливает племяннику чай в кружку и садится напротив.
— Вот где ты вчера всю ночь ошивался? В библиотеке? — продолжает она свой допрос.
— В Театре. Говорил же тебе уже.
— Ночные смены у вас там, что ли, в том вашем Театре?
— Практически, — гыгыкает Рыжий, жуя сырник.
— Ты Вискаса купил Кузеньке?
— Ой, блин, сорян, Кузян, забыл, — кивает он входящему на кухню рыжему коту. — Ниче, сегодня куплю обязательно!
— Ты нам с Кузенькой уже третий день обещаешь, балабол!
— Ну и ничего страшного. Думаю, Кузьма и от сырничков твоих не откажется! Да, Кузян? — отламывает он и протягивает сидящему рядом коту кусок сырника. Кузька сначала обнюхивает его, затем ест.
— Куда, балбес, там сахар! Кошкам нельзя сладкое! — хмурится теть Клава.
— Во, блин, жизнь!.. Знаешь, теть Клау, правила создаются для того, чтобы их нарушать. Как говорится, если нельзя, но очень хочется, то можно. Главное, чтобы никто не видел, — протягивает он коту еще один кусочек сырника. Тот сразу хватает его, без обнюхиваний.
— Ярька, прекрати, сказала, мне кота портить!
— А кто портит? У нас с ним крепкая мужская дружба с взаимовыручкой, да Кузян? — гладит он кота, и тот запрыгивает ему на колени.
— Кузька, ну-ка брысь! — сгоняет его теть Клава. — Сейчас весь в шерсти будешь! — кивает она недовольно племяннику.
— Ну и не смертельно — ты ж почистишь? — корчит он преданную морду. — Я там, кстати, свитер кинул — постираешь? — заискивающе улыбается он тетке.
— Когда ты уже женишься, оболтус?
— А зачем?
— Затем, что мы с родителями внуков хотим понянчить! — заводит теть Клава свою извечную песню.
— Вона че? Ну раз так, тогда, пожалуй, послезавтра. Устроит? — продолжает Ярик валять дурака.
Теть Клава молча выразительно смотрит на него.
— Чего такое? Опять не угодил? Рано, типа, — подготовиться не успеете? Зато существенно на организации свадьбы сэкономим. Скромненько так, по-семейному, дома погудим с твоими фирменными голубцами. А лучше на даче — в нашем дурдомике в деревне! Классно придумал? — тыкает он в сторону теть Клавы откусанным сырником в руке. — Вот видишь, тё, какой у тебя племянник гениальный, а главное домовитый! Всё в дом, в гнездо! Для молодой семьи!
— Тебе все хихоньки?
— Напротив, серьезен как никогда! — заглатывает он очередной сырник. — Осталось выбрать на ком. Поможешь? Че там у тебя — племянница очередной соседки на выданье? А давай, давно не ржал! — гыгыкает Рыжий. — На когда запланировано наше с ней знакомство «невзначай» при полном параде с празднично накрытым столом?
— Тьфу ты, дурень, а! Я же с тобой серьезно!
— А-а-а, прости тады, теть Клау, сразу не понял. Слушай, а институт как же? Я думал, диплом вообще-то сначала и все такое. Ну а потомчики… потомчики потом! — разводит он руками, вопросительно глядя на теть Клаву.
— Ну и учись себе дальше — одно другому не мешает.
— Ну да, не мешает! Сказанула! — серьезно кивает он. — А внимание молодой жене уделять? Холить, беречь, лелеять, там!.. Прочие глупости… А вы ж еще и потомчиков сразу хотите — а это вопли, какашки, погремушки с бессонными ночами в придачу! А у меня зачеты, семинары, коллоквиумы! — воздевает он многозначительно палец в потолок.
— Дискотеки-библиотеки забыл, — усмехается теть Клава, насмешливо глядя на племянника.
— А то! — ничуть не теряется тот. — Работа еще! Ты забыла, что ли? Я ж работаю теперь к тому же.
— Добытчик… Ты мне зубы не заговаривай!
— Да даже и мысли подобной не было! Пока ты мне не сказала… — закатывает он глаза в потолок, якобы задумываясь.
— Ярька, перестань! Надоели нам с родителями загулы твои бесконечные. Остепениться тебе пора.
— Ладно, теть Клау, мне пора, — кидает он взгляд на часы на своем запястье, — погнал я в инстик. Остепеняться.
— Подожди, доешь хоть!
— Некогда, теть Клау, опоздаю вдруг, не дай бог… на раздачу знаний… Гы-гы… А мне еще и Алиску забирать — пущай тоже остепеняется! Неча мне одному отдуваться! — озаряет, типа, его.
— Вот, кстати, Алисочка — такая хорошая девочка! — тут же подхватывает теть Клава. — Спокойная, воспитанная, неиспорченная, умница, а красавица какая к тому же. Мы с родителями не понимаем, что тебе еще надо? — всплескивает она руками. — Чего ты девочку мучаешь?
— Оба-на! А она мучается? — заинтересовывается вдруг он.
— А ты слепой, что ли?
— В смысле, от любви ко мне, что ли? — приподнимает он бровь.
— Ты ей предложение делал?
— Теть Клав, ты че, какое на фиг предложение? Я ж объяснял уже, и не раз, что инцестом не увлекаюсь.
— Каким еще инцестом? — хмурится теть Клава, недовольно глядя на племянника.
— Ну… темно-зеленым таким… — поднимается он. — С мохнатыми, как у мухи, лапками… наверное, — закатывает он глаза в потолок.
— Чего? — таращится тетка на него в обалдении.
— Того… Я и сам не в курсе, как он должен выглядеть. Предполагаю, что как-то именно так, — разводит он руками, а затем, радостно гыгыкнув, уворачивается от полотенца, которым она пытается его шлепнуть, и выбегает из кухни.
— Ой, балабол!.. — качает головой теть Клава, глядя ему вслед.
Приведя себя в порядок, выхожу на кухню. Славка пьет там чай с бутербродами. Молча тоже наливаю себе чай и присоединяюсь к нему.
— Тяжелая ночь, сестренка? — пытается ехидничать он. — Да вроде ж не в «обезьяннике»? Уже не плохо! И на том спасибо, — хмыкает он, выразительно приподнимая бровь.
— Да пошел ты, — раздраженно отвечаю я.
— Да ладно, уж и пошутить нельзя. Хотя в каждой шутке… — усмехается он. — Ты сегодня че-то вообще не в форме, Голуба. А че у тебя с глазами?
— Ничего. Все чики, — цежу я сквозь зубы.
— А, понял! — хлопает себя по коленям Славка. — С Рыжим поссорилась? А где ты тогда всю ночь ошивалась? Или нет, он же звонил мне вчера, вроде с вашей конспиративной квартирки, — задумывается он.
— Отвали, брудер Луи!
Под окном сигналит машина.
— Так, следствие явно зашло в тупик, — продолжает кривляться братец. — Приступаем к написанию следующего алгоритма!
— Control — Alt — Delete?25
— Execute!26 — хмыкает Славка.
Army Of Lovers — Li De Parade Radio Edit
Army Of Lovers — Lit De Parade — Dante Vivaldi Bass Rework (Unofficial Video)
Устало плетусь вниз по лестнице, залезаю в машину.
Ярик целует меня в щеку, я не отвечаю. Он понимает, что лучше не цепляться, и не ворчит, как обычно, что вот опять опоздаем.
Весь день хожу мрачнее тучи и отвечаю невпопад.
Рыжий настороженно на меня поглядывает, бросает быстрый взгляд на преподавателя, бормочущего что-то у доски, и придвигается вдруг ко мне.
— Голуба, слушай, помощь твоя срочно нужна.
— Какая?
— Да теть Клау, по ходу, очередную невесту подогнала.
— Поздравляю, — усмехаюсь я.
— Издеваешься? Еще подруга называется, — корчит он мне обиженную морду.
— От меня-то ты что хочешь?
— Ну как что? Сработаем по схеме?
— Нет.
— Почему?
— Мне того раза хватило… с твоей гениальной схемой… — зыркаю я на него выразительно. — Теть Клава до сих пор нас женит с тобой или попустило ее уже?
— Ну так… Периодически.
— А ты ей объяснил, что это была шутка?
— Ну объяснил.
— А она?
— А она твой фанат навеки, — закусывает он губу.
— Тем более. Сам теперь разбирайся. Я в твоих аферах больше не участвую.
— Ну так есть идейка, как все исправить.
— Да что ты? И какая же?
— Ну, если в этот раз ты придешь, допустим, в рокерской кожанке с заклепками… С жвачкой, не, лучше с сигаретой в зубах, плюс начес там и все дела…
— Боевой раскрас в стиле солисток «Миража»?
— Точняк! — даже подпрыгивает он. — Сделаешь? Вот тогда она точно фанатеть с тебя вмиг перестанет, — подмигивает он мне.
— Ну да, и на порог больше точно не пустит! — хмыкаю я.
— Не факт.
— Нет уж, я, пожалуй, лучше воздержусь… от твоих суперидей.
— Ах вот ты как? Судьба лучшего друга тебя не волнует, значит?
— Ты и сам без меня прекрасно справишься. С твоими-то талантами, — усмехаюсь я, насмешливо глядя на него.
— А если нет? — глядит и он, прищурившись, на меня.
— Окольцуют хлопца тогда, значит. И под венец утащат… на радость теть Клаудии, — продолжаю я издеваться над ним.
— Бессердечная! — отодвигается он от меня, демонстративно отворачиваясь.
— Какая уж есть, — мрачно констатирую я.
По дороге домой молча смотрю в окно. Яря не выдерживает:
— Голуба, ну шо опять — снова здоро́во? Завязывай давай!
— С чем?
— С вредничаниями своими.
— А я вредничаю?
— А то! В помощи отказала, кукситься продолжаешь. Не надоело?
Я поворачиваю голову и молча смотрю на него.
— Из-за этого старпера отравлять себе жизнь? — продолжает он. — Тьфу на него! Уже ж обсудили: не первый и не последний козел на твоем жизненном пути по дороге с облаками, — гыгыкает он.
— А ты меня правда на опыты сдай! Чтоб жизнь тебе твою развеселую да разудалую не портила, — мрачно усмехаюсь я.
— Ни фига! С тебя свитер сначала! — ржет он.
— Что — получил уже от теть Клаудии?
— И снова из-за тебя, между прочим! Невинно пострадал с утра, как Карлсон от фрекен Бокк.
— За свитер?
— За Вискас, — гогочет он.
— А я здесь при чем?
— А кто мне Кузеньку приволок?
— У твоего подъезда нашла. Не могла же я его там бросить? Да и не заметила, между прочим, чтобы ты против был. Визжал от восторга погромче теть Клавы.
— Так он же ж моя уменьшенная копия! Тоже вечно фигни понаделает и морду кубиком-рубиком, вернее, шариком-дурика: «А я че, я че? Я сам офигел! Без понятия, че там свалилось и уж тем более почему? И «мур-мур-мур» тут же включает с терками об ноги, — хохочет Яря.
— И что самое интересное — как всегда, прокатывает? — усмехаюсь я.
— А то! Это у нас врожденное. Умеем лишать теть Клаудию всех аргументов! — довольно ржет он.
— Ну и в чем проблема тогда?
— А кто мне про Вискас вчера не напомнил?
— Офигеть, логика! Ах, ну да, забываю все время, что все беды у нас по жизни от женщин. Даже дети!.. — смотрю на него с усмешкой.
— Именно! — хохочет и он с нашей любимой шутки. — Лю-Лю, и за шо я в тебя такой влюбленный? Да-да, даже несмотря на всю твою дурканутость с прибабахами!
— Но-но! Чья б корова… молчала, — усмехаюсь я, вспомнив вчерашний «выражанс» Стаса.
— Держи, Sweet Little Sheila27, — подмигивает он, протягивая мне какую-то коробку.
— Что это?
— Подарок.
— По-моему, день рождения у меня летом.
— Ну и что? Я что, не могу тебе сделать подарок?
— С чего бы это?
— Просто так. Лям-пам-пам-пам-пам!
Открываю коробку — там ворох каких-то скомканных журнальных листков.
— Ищи, — довольно лыбится Яря.
Я разворачиваю каждую бумажку, начинаю уже психовать через какое-то время, уверенная, что там ничего нет, но вдруг нахожу серебряный медальончик на цепочке в виде сердечка. Он открывается, и внутри вставляются фотографии. Моя уже вставлена, вторая половинка пустая. Вопросительно смотрю на Рыжего.
— Ты мне предложение, типа, делаешь?
— Дурында! Делал бы — совместную фотку вставил бы! Кстати, теть Клаудиа уверена, что ты по мне сохнешь… — ехидно поглядывает он на меня.
— Само собой, разве может быть иначе-то? — развожу я руками.
Тот довольно ржет.
— И что мне с ним делать? — киваю я на медальон.
— Как что — носить. Но сначала вставишь фотку своего Любимого.
— Из коллекции «лавзиков»? — усмехаюсь я.
— Появится скоро по ходу «риал лавзик» и в твоей жизни, — хитро улыбается он.
— Что за намеки? — не понимаю я.
— Я думал, ты более наблюдательна, а еще повсюду кричат о женской интуиции.
Но мне сегодня не хочется прикалываться. Кладу медальон в сумку.
— Спасибо за подарок, — целую Ярю в щеку, которую тот тут же с готовностью подставляет.
— Кстати, насчет дней рождений: мой празднуем на даче — в нашем «дурдомике в деревне»!
— Посреди недели?
— Нет, придется перенести на выходные. Ты мне поможешь, мой знаменитый французский шеф-повар — Оливье Жюй дэ Глотай? — вытягивает он губы трубочкой, подмигивая мне. — Никто, кроме тебя, не умеет так «гидротировать пиццу до четвертого уровня», — продолжает веселиться Яруся.
— А самому че, слабо? Мужское ток-шоу «Я сам» организовать? — осеняет меня идея.
— Ара, биратан, в натуре — ти што? — тут же подхватывает он. — Она если дома и появляется, то обязательно с подвипивщими подружьками. Ара, стоишь на кухне, салат-малат готовишь, они заходят, тэбэ щипают, а когда ты ей жалуэшься, она только смэётся! — гогочем мы с ним вместе.
КВН — Мужское ток-шоу «Я сам»
— Ну так че, ара-биратан, поможешь, в натуре?
— А теть Клаудию попросить не хочешь — тем более, что ты умеешь? — усмехаюсь я.
— Вот ты, блин, могильщица, — недовольно зыркает он на меня.
— А что, безалкогольный день рожденья — праздник детства. И никуда, никуда, никуда от него не деться, — подмигиваю ему я.
— Смысл тогда его делать, — пожимает он плечами.
— Ну в том году ты, конечно, дал копоти, нефтяник! — выразительно гляжу я на него.
— А че, я че? Я сам офигел! И это не я, между прочим! Это Задорновские идеи про «шило» с «буравчиком». А мне, как любому русскому «нефтянику», надо было все самолично проверить ну и усовершенствовать… оба коктейля! — гогочет он.
— Ага. Причем одновременно! Ты еще лампочку себе в рот засунь, исследователь, — качаю я головой.
— О, а это программа этого года будет, — типа, озаряет его идея.
— Тогда в этот раз без меня!
— Да шучу я!
— Правда обойдешься без пьянки до поросячьего визга? — недоверчиво смотрю я на него.
— Ну ты ж меня уже отучила вроде как бы, Голуб, — приподнимает он бровь, выразительно глядя на меня.
— Точно?
— Не, ну ты меня тогда реально так развела! — усмехается он, качая головой.
— Ну и чего ж спужался-то, Лапуль? Мы ж, типа, взрослые люди, — хихикаю я. — Встретились, полюбили друг друга. Комнату дадут — поженимся, — хохочу я с любимой фразы любимого фильма.
— Иди ты на фиг, дурында! Я так пересрал тогда. В натуре, чуть не обделался.
— Фу, Яря! — толкаю его я, вспоминая одну историю.
Как-то Рыжий закатил на даче очередную пьянку с кучей приглашенного народа.
Лишних комнат, как всегда, не осталось, и нам опять пришлось ночевать в одной. В принципе, не впервой. Он всегда спал на диване, а я на кровати, как и положено принцессе. Но в тот раз, когда я поднялась наверх, Яря уже вовсю храпел, развалившись и оккупировав всю кровать полностью.
Промучившись всю ночь на неудобном диване и так толком и не выспавшись, я решила устроить ему «Варфоломеевскую ночь». Вернее, «Утро стрелецкой казни». Ну а заодно и отучить его от пьянок до «поросячьего визга» с абсолютным и беспробудным беспамятством.
Утром, когда он начал стонать, просыпаясь и хватаясь за голову, я стянула с плеч тонкие бретельки ночной сорочки и, завернувшись в плед, выставила наружу голые плечи, типа, я раздета. С взволнованно-счастливым видом я уселась на краю кровати, поджав под себя ноги и испуганно-влюбленно глядя на него.
Pet Shop Boys — It’s a sin
— Доброе утро, Любимый…
— Кому как, любимая, — бормочет он, не открывая глаз.
— Поднимите мне веки? — хмыкаю я по привычке, но тут же, спохватившись, принимаюсь счастливо улыбаться и корчить влюбленную морду лица.
— Ой, блин, Голуба, рассольчику не притаранишь по-братски? — приоткрывает он один глаз.
— Что? Как? — сползает вдруг улыбка с моего лица. — И это все, что тебя интересует?! — расстроенно-возмущенно смотрю я на него.
— На данный момент да, — садится он на кровати, потирая лоб. — А че такое?
— Да, действительно, — «а че такое»? То есть тебе реально по фиг?! Вот правда — по барабану, абсолютно? — наполняются вдруг слезами мои глаза.
— В смысле? — глядит он на меня в непонятках.
— Как? Ты правда ничего не помнишь? — продолжаю я ломать комедию.
— А должен? — вздыхает он, снова закрывая глаза и откидываясь на спинку кровати.
— Ты… Ну и сволочь же ты! Да как так можно? Кем же надо быть?! — принимаюсь я вдруг рыдать, изображая Дженет «из «Отпетых мошенников». — Ты же мне всю ночь в любви признавался. Такие слова шептал!..
— Чего шептал-то? — приоткрывает Рыжий один глаз наполовину со вторым и вновь со стоном закрывает оба.
— Что ты меня уже год почти как… любишь, с той нашей самой первой встречи еще. И что ни жить, ни дышать без меня не можешь!
— Ну да, и в груди прям жгет? — усмехается он.
— Ну ты и скотина! — выдыхаю я, глядя на него во все глаза. — Ты же… Ты же полночи на коленях простоял… Клялся. Умолял. Рыдал. Я же… Я же ПОВЕРИЛА!
По моей щеке медленно скатывается слеза.
— Э-э… ты че? Че началось-то? Мы, типа, с тобой?.. Да ладно! — таращится он на меня более чем ошарашенно теперь уже в оба открытых абсолютно круглых глаза.
Я молча закрываю лицо руками и, типа, принимаюсь плакать навзрыд.
— Во, блин, допился. Ничего не помню… — бормочет он, запуская ладони в свою огненную шевелюру. — Че, правда было что-то? — все никак не может он прийти в себя.
— Тебе предъявить засосы с синяками, что ты мне понаставил вчера в порыве страсти? — поворачиваюсь я боком и, откидывая волосы, демонстрирую ему следы от его пальцев на моем плече (синяк недельной давности, который сейчас пригождается как нельзя кстати!).
— Серьезно?
— Нет, блин, шучу! — зло зыркаю я на него. — Я сколько раз тебя просила не хватать меня? Ты же знаешь мою кожу! А то, что ты вчера вытворял… Страстный Яря, — хмыкаю я. — Платье теперь только закрытое, а я их терпеть не могу! — качаю я сокрушенно головой.
— Какое платье?
— Свадебное!
Рыжий тупо моргает, глядя на меня.
— А ты что думал? Как порядочный человек, ты теперь просто обязан на мне жениться, вообще-то. Мужчина должен отвечать за свои поступки! — вхожу я вдруг в раж. — Ответственности избежать тебе, по-любому, не удастся. Иначе сам знаешь, Славка тебя просто посадит! Он тебя разве не предупреждал? — несет меня дальше по кочкам.
— Предупреждал, — задумывается Яря.
— Да ладно, — офигеваю теперь и я. — Когда?
— Ну в самом начале еще.
— И че сказал?
— Спрашивал просто — че у нас, как.
— И что ты ответил?
— Что-что? Правду. Что мы просто друзья.
— Были… до вчерашней ночи, — всхлипываю вдруг снова я.
— Не, ты это… серьезно? — настороженно пялится он на меня.
— По-твоему, такими вещами шутят?! — задыхаюсь, якобы от возмущения, я. — Ты же… Ты же знал, как я к этому отношусь! Что мой муж будет первым и единственным для меня, — продолжаю я ломать комедию. — Тем более, мы же с тобой все-пре-все уже обсудили!
— Че обсудили-то?
— Да все! И свадьбу в Сочи, и ресторан на берегу моря, и платье с шикарным шлейфом, — закатываю я мечтательно глаза в потолок. — И где мы жить будем, и сколько детей у нас будет.
— Какие, на фиг, дети? — очумело таращится он на меня.
Я снова «впадаю в истерику» со всеми составляющими: судорожными всхлипываниями в голос, подпрыгивающими плечами и размазыванием слез по щекам.
— Ты не хочешь детей? Ты же умолял меня вчера о них! Да, я сама офигела, конечно. Не поняла, че за спешка. Но надо так надо! Я даже институт согласилась бросить. Мы же… Мы… не предохранялись…
— А-А-АФИГЕТЬ! — выдыхает он и таращится на меня в полной прострации.
— Ты настоял. Я согласилась, раз Любимый ТАК хочет… Тем более, чего уж теперь-то… раз мы все уже распланировали.
— Не, че — в натуре? А че я тогда в одежде? — задумывается Яря.
— А я откуда знаю? Вспотел — замерз, наверное. Всю ночь любовью заниматься… Стахановец, блин! Мы в город изумрудный?.. — усмехаюсь я, цитируя его любимый выражанс по этому поводу.
— Че, реально? С тобой? Да нет… Не может быть! — трясет он головой и тут же прекращает, со стоном схватившись за нее.
— Все, протрезвел? И я тебе на фиг больше не сдалась? Как все эти шалашовки твои? — усмехаюсь презрительно я, а затем вновь захожусь в истерике. — Да без проблем! Свободен! Нужен ты мне, как рыбке зонтик. Тоже-т мне, блин, Гудвин, Великий и Ужасный! — стряпаю я гордо-оскорбленную морду. — И без тебя детей воспитаю! Не пропадем!
— Да нет, я не в этом смысле. Ты че? — не знает он, бедняга, что вообще уже и думать.
Я вновь закрываю лицо руками, так как сдерживаюсь из последних сил.
Рыжий озадаченно пялится на меня какое-то время.
— Слушай, Голуб, а сколько у нас, кстати… хммм… детишек по нашему с тобой госплану? — настороженно глядит он на меня, видимо, не веря все-таки до конца в мой «концерт».
— Пятеро.
— Ско-о-олько?! — открывает он даже рот от услышанного.
— Твоя идея. Ты заказал. Пятерых очаровательных рыженьких потомчиков… в перспективе, — смотрю я на него сквозь раздвинутые слегка пальцы. — Четыре сыночка и лапочку-дочку! — прыскаю и начинаю гоготать, не в силах больше сдерживаться.
— Вот ты жучка! Тфу ты, дура, напугала! — выдыхает он и принимается швыряться в меня подушками. — Ни фига себе! Я правда чуть не поверил! Вот ты, блин, зараза! — принимается он колошматить меня подушкой под мой истерический хохот.
— Ты отказала мне два раза, «Не хочу», сказала ты? — продолжается у меня истерика.
— Вот такая вот зараза, девушка моей мечты! — присоединяется к моему гоготу и Яря.
— Этой ночью в темном городе
Я летаю черной птицей,
А потом придет мне в голову:
«Надо ж было так напиться»…
Упаду с шестого этажа
И пойду, пути не зная…
Виновата в этом только ты —
Голова моя дурная…
КВН — Запорожье — Кривой Рог — Транзит. Юрмала 96
Как ни странно, моя «шоковая терапия» действительно сработала. Пить он, конечно же, не перестал, но вот «в хлам» больше, правда, никогда не надирался.
— Точно отучила? — недоверчиво смотрю я на него. — Ты теперь серьезный и ответственный товарищ ЦК КПСС?
— Обижаешь, Голуба! Я ж уже взросляк вообще-то. Американское совершеннолетие, как-никак. Какой, на фиг, КПСС?
— Ха! Американец, тоже-т мне, блин! America, America! — смеюсь я, затягивая гимн Америки.
— Что мне в тебе, Лю-Лю, больше всего нравится, так это то, что ты по пять раз на дню можешь плакать и смеяться, — весело хохочет и Яря вместе со мной.
— Ну спасибо!
— И че, неправда разве? Зато с тобой фиг соскучунишься! Жизнь как на вулкане. Повезет же ж какому-то вулканологу, — продолжает веселиться он. — Come here, baby! Crazy, crazy, are you, baby?28 — принимается горлопанить вдруг он, подмигивая мне.
— Яря, щас выпросишь! Сам салатики строгать будешь.
— Все-все, молчу-молчу, моя Пупочка, — поднимает он ладони, типа, сдаваясь.
— Какие планы на этот раз?
— В этом году я не буду устраивать «День рождения Майкла Джексона» — только самые близкие друзья. Ты их почти всех знаешь, не буду перечислять.
— Сколько хоть человек будет?
— Человек десять.
— А кто будет все-таки?
— Не скажу. Будет небольшой сюрприз, Little Darling, — подмигивает он мне.
— Don’t let me go, Little Darling! No no no no no Little Darling! — принимаемся мы вместе подпевать песне Модерна по радио, снова весело хохоча.
Modern Talking — Don’t Let Me Go Little Darling
Оглавление
Купить книгу
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Редкий цветок. Back in time» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
