О ведьмах, магистрах и «заколдованных принцах»

Оксана Крыжановская (2024)

Если ты одинокая женщина и живёшь в избушке в лесу — значит ведьма. Но я, между прочим, магистр земляной магии! Осталось только объяснить это деревенским, научить их обращаться ко мне правильно и не дёргать по каждому пустяку. А потом ещё и лесной нечисти, для которых ведьма — некий мост между мирами и помощник в магических проблемах. И, конечно же, Сени — неимоверно привлекательному мужчине, чьё умственное развитие, увы, остановилось на уровне ребёнка… Или не совсем?Дилогия. 1 часть.

Глава 2. О том, как магистр впервые встретила Пустую Башку

Храм находился от деревни примерно в полверсты. Чем ближе я подъезжала, тем больше поражалась увиденному. Казалось, он полностью был украшен искусной резьбе, начиная от фундамента и заканчивая острой крышей с деревянной скульптурой бога-отца Славна — создателя всего сущего и отца всех людей. Остальные тотемы сидели на крышах по четырём сторонам света. На юге богиня-мать Марина — мать всех людей, покровительница беременных женщин и защитница детей. На севере бог-брат Молор — воплощение земли, именно от его милости зависит, насколько будет щедрый урожай. На западе богиня-сестра Рима — покровительница влюблённых пар и счастливых браков. На востоке боги-дети близнецы Глашта и Аглай — судьи жизни мирской и проводники в загробный мир. Было ещё множество божков, которым возносили молитвы, мольбы или проклятья, но именно эту шестерку почитали больше остальных.

Мне пришлось подождать ещё с полчаса. Солнце полностью скрылось за горизонт, и о его присутствии напоминал только кроваво-красный рубец.

Я сорвала несколько зелёных яблок, желая хоть немного утихомирить голод, но это не помогло. Напротив, живот заурчал сильнее, да ко всему из-за кислоты запершило в горле.

Когда отворились двери молельного дома, я готова была броситься к первому вышедшему и умолять отвести меня к старосте. Конечно, я этого не сделала, а осталась сидеть на месте. И на лице моём не дрогнула и мышца, когда из храма повалили люди: молодые и старые, мужчины и женщины. Их было не больше пятидесяти человек, и они смотрели на меня во все глаза. Раздались шепотки:

–…вы токо гляньте…

–…это ж баба в штанах!…

–…штаны на ней какие… срамота!..

–…а красивая, и фигура какая ладна…

–…вот это покрой камзола…

–…пуговицы не чай золотые…

–…а тебе, бабка, лишь бы золотые!…

–…давно у нас заезжих не было…

–…да и время такое… неспокойное…

— Чего застыли? — раздался грозный и хорошо поставленный голос.

Толпа расступилась, и ко мне вышел невысокий и очень полный мужичок. Казалось, словно бочонок одели в коричневый кафтан и приделали к нему ручки-ножки с головой. Уж больно его фигура напомнила цилиндрическую форму.

— Пусть Мать Марина принесёт благо вашему дому, — поздоровалась я и поднялась с пенька, на котором сидела, пытаясь не морщиться от боли. Спина и ноги болели так, словно их отрубили, а потом пришили обратно. — Вы староста?

— Ну я! — погладил он длинные, свисающие ниже подбородка усы пшеничного цвета. — Мирослав Потапович Карха меня звать. А вы кем будете?

— Гостем, — я натянула на губы вежливую улыбку. — Мне сказали, у вас можно остановиться.

— Ну можно, — кивнула мужчина и выпрямился, расправил плечи. — У меня комната свободна есть.

— Да твоя гастиница всегда свобода! — со смехом раздался голос из толпы.

Люди, конечно же, никуда уходить не собирались и с любопытством глядели на нежданное представление. Меня посетила запоздалая мысль, что всё же нужно было дождаться старосту у его дома.

— Потому шо в ней никто жить не хочет!

По толпе прошёлся весёлый хохот. Я продолжала держать на губах вежливую улыбку.

— Если комната свободна, то я с удовольствием её арендую.

— Ну можете и арендовать, ток деньги вперёд.

— Хорошо, — достала из внутреннего кармана камзола кожаный кошель. — Сколько?

— Ну две… три баронских деньги!

— Договорились.

Расшнуровала кошель и заглянула внутрь. Так, у меня имеются две княжеских золотых монеты, пять графских серебряных, а баронских медных всего… две. Не повезло.

Пока пересчитывала, чувствовала на себе любопытные взгляды. Краем глаза даже заметила, как кто-то привстал на носочки, в жалкой попытке заглянуть вглубь кошеля.

— Мирослав Потапович, — подняла взгляд на старосту, — давайте поступим так: я вам один граф, а вы меня ещё вкусно накормите, в бане попарите и за лошадью моей поухаживаете.

Я протянула ему серебряную монету. С одной стороны на ней был изображён профиль генерала Белояра Рейвена. На другой герб графской семьи и год чеканки — 1476. Это был мой дед, который погиб ещё до моего рождения во время очередного военного похода на соседей.

— Ну это мы завсегда рады для таких дорогих гостей! — заулыбался староста и ловко спрятал монетку куда-то в кафтан.

За его спиной люди вновь зашушукались.

–…вот это динжища!..

–…я графка никогда не видел, не то что в руках держать!..

–…а пуговки-то золотые…

–…бабка, хватит про золото!..

–…а один граф — это много?..

–…ещё как…

–…за одну графскую деньгу можно лошадь хорошую взят…

–…ого!.. Сколько же это сладких петушков выйдет?..

— Ну пойдёмте, дорогой гость, я вам пока деревеньку нашу покажу, — староста приглашающе махнул рукой, — а мои домашние всё сделают к нашему приходу. — Он обернулся и сказал кому-то из толпы: — Премислав, бегом домой, найди Сено и вдвоём воды в баню натаскайте. Быстро!

— Хорошо, батько. — От толпы отделился невысокий паренёк со светлой головой и побежал, почему-то, не вперёд по дороге, а налево куда-то в лес. Хотя, может, у них там короткая тропа к деревне.

Я с усилием залезла в седло и тронула лошадь. Конечно, это было не очень уважительно по отношению к пешему старосте, но я так устала, что ногами никуда бы дойти уже не смогла. Впрочем, никакой негативной реакции моё действие не вызвало. Мирослав Потапович шёл, довольно улыбаясь и размахивая руками.

— Ну, дорогой гость, а величать как вас?

— Можете обращаться ко мне «магистр Рейвен».

— Так вы маг? — неожиданно воодушевился староста. — Что закончили?

— Великий институт магии, — ответила с гордостью, надеясь, что документов он у меня не спросит. Их тоже конфисковали, поэтому подтвердить, что я училась там, могу только с помощью камзола. Его выдают всем выпускникам, и подобных пуговиц с гравюрой больше нигде не сыскать.

— Ого, так вы из самой столицы! Эх… Я ведь когда-то тоже там учился. Не в Великом институте магии, конечно, — он усмехнулся, — ну, два года в гильдии плотников состоял.

Его признание меня насторожило, хотя виду я и не подала. Надеюсь, это было до того, как фамилии магов Рейвен и Оверт прогремели по столице. В противном случае придётся искать другую деревню возле Старого Леса. Путкино, конечно, удобнее всего расположен, но и риск увеличится.

— Почему только два года? — попыталась направить разговор в другое русло.

— Ну как-то не сложилось у меня со столицей, — мужчина кисло усмехнулся. — Я ж это, с детства мечтал уехать отсюда. Ну вроде родная деревня, семья, друзья рядом, а я словно в трясине тонул… Когда исполнилось пятнадцать, не выдержал и уехал. Много лет где бродил, пока до столицы не добрался и не осел в гильдии плотников. С моими знаниями и умениями меня легко приняли. Ну тамошние мастера мало чему могли меня научить и чёрт дёрнул похвастаться, как путковцы умеют по дереву работать! Удивил я мастеров знатно, конечно, а потом выболтал некоторые наши секреты по обработке и работе с деревом. Ну мальчишкой я ещё был, не понимал ничего. Да и вскружило мне голову признание самих столичных! — Староста тяжело вздохнул. — Только потом узнал, что эти мастера начали выдавать себя за путковцев и продавать дворянам деревянные украшения и безделушки за огромные деньги.

Мысленно выдохнула от облегчения. Мне было всего лишь девять, когда началась мода на деревянные украшения… Я хорошо это помню, ведь на день рождение отец и подарил мне ту шкатулку с секретом.

— Обидно мне стало, не рассказать как! — продолжал свою эмоциональную речь мужчина. — Я хотел было добиться справедливости, даже княжичу жалобу написал, но куда мне, молодому парню, бороться с силой денег… — Староста поднял на меня серьёзный взгляд зелёных глаз под светлыми мохнатыми бровями, погладил длинные усы. — Вот так и я понял, магистр Рейвен, что в столице никакой справедливости нет.

— Вы совершенно правы. Чего-чего, а справедливости там нет. Потом вы вернулись домой?

— Конечно! Ну что ещё делать было? Вернулся с повинной к отцу и всю правду поведал, как вскружила мне голову столица. Эх… тяжёлое то время было. Я от стыда даже вновь уйти собирался, ну меня Богданушка, женушка моя, остановила. Ну, а через некоторое время к нам и люди стали приходить и спрашивать про путковских мастеров по дереву. Даже то, что Старый лес у нас тут под боком, их не пугало! Кто-то учиться хотел, но мы всех разворачивали; кто-то прикупить чего-то — тем всегда были рады. Ну потом стало их всё меньше и меньше приходить. — Мирослав Потапович развёл руками. — А сейчас и вовсе не приходят. Ну так мы на ярмарку в Бортомир возим — там тоже неплохо берут.

— Просто мода на путковские украшения давно прошла, — ответила я и краем уха услышала разговоры за спиной и звук шагов. Видно, толпа деревенских поотстала, но шла за нами.

Показались заборы первых домов. До деревни оставалось недалеко. Вновь запахло пирогами с яйцом и луком. Или это у меня от голода уж начались галлюцинации?

— Ну вы к нам тоже за украшениями? — полюбопытствовал староста и по-доброму улыбнулся. Правда, улыбка тут же пропала, когда я серьёзно ответила:

— Нет. Я к вам жить приехала.

— В каком это смысле? — Мужчина встал как вкопанный и в изумлении уставился на меня снизу вверх.

— Как вы сами и сказали, в столице справедливости нет. — Я позволила себе широко, хоть и не слишком искренне улыбнуться. — Вот и мне она осточертела настолько, что я решила бросить всё и уехать жить в деревню. Надеюсь, для меня найдётся какой-нибудь домик? Желательно где-нибудь на опушке поближе к лесу.

— Ну ведь так нельзя! — рассердился староста и аж руками от эмоций замахал. — А как же ваша семья? Они вас отпустили? Или вы с дома сбежали?

Сбежала… Ну, эти подробности лучше опустить. Тьфу, с этой манерой Мирослава Потаповича вставлять везде где надо и не надо «ну» сама так начала делать!

— Я не замужем, если вы об этом. А родителям и младшему брату всё равно.

— Ну как так? — мужчина смотрел на меня большими печальными глазами.

Вот только жалости не хватало!

— В столице и не такое возможно, Мирослав Потапович, — немного резко ответила и развела руками, чтобы хоть как-то сгладить ситуацию.

Гербера воспользовалась остановкой и опустила морду к траве.

— Ну вы понимаете, что жизнь в деревне отличается от столичной? Вы, скорее всего, из дворянской семьи… Это сразу понятно по вашей прямой осанке и манере разговора.

— Мирослав Потапович, я ехала к вам почти два месяца… Если бы в чём-то сомневалась, то давно бы развернула лошадь назад.

Староста стянул с головы красный, подбитый мехом науруз и обтёр лицо рукой.

— Да вы ж у нас и месяца не сдюжите!

— Вы меня совершенно не знаете, чтобы утверждать подобное, — резко ответила и дёрнула за поводья, заставляя Герберу поднять морду. — Пошла!

Мужчина поспешил следом, поравнялся со мной, нахлобучил шапку назад на голову.

— Спрошу ещё раз, есть у вас свободный дом на опушке леса, где я могла бы поселиться? — подала голос спустя пару минут молчания.

— Ну есть одна изба, — начал он неуверенно, махнув куда-то на север. — Там ведьма нашенская жила, пока не отошла в мир иной. Пусть Глашта и Аглай в хорошее место её отведут, — мужчина сделал ритуальный знак правой рукой, — а девка — ученица, которую она себе на замену готовила — сбежала через неделю после похорон. Говорят, видели её потом в доме терпимости в Бортомире… Ну, туда ей и дорога… — Староста сплюнул под ноги. — Изба уже несколько лет пустой стоит. Туда никто не ходит, ибо она у самого Старого леса находится… А там разве что ведьмы отважатся ходить… — Он пристально посмотрел на меня. — Боитесь Старого леса, магистр Рейвен?.. И по батюшке как вас величать?

— Не боюсь. — Это чистая правда. Мне прекрасно известна природа этой аномалии, а уж разных деревенских баек я точно не испугаюсь. — И «магистр Рейвен» будет более чем достаточно, — вновь натянула на губы вежливую улыбку.

— Как знаете, — пожал плечами староста. — Избу завтра с утра посмотрим. Сейчас время уже позднее туда идти.

Мы зашли в деревню и возле первой же избы увидели двух кумушек. Меня их присутствие удивило, ведь до этого они сидели на лавочке у дома, который находился на другой стороне поселения.

— Опять эти лопотуньи, — пробормотал Мирослав Потапович и вздохнул, поднял взгляд на меня: — Деревня у нас маленькая, всего двадцать домов, поэтому сплетни у нас быстро расходятся. Ежели всё же собрались остаться, то привыкайте, что первое время вам проходу не будет.

— Привыкать не придётся, — грустно прошептала, на долю секунды провалившись в воспоминания.

Последние несколько лет люди преследовали меня везде. Поначалу мы с Дамиром веселились от подобного внимания. Спорили, кому больше писем придёт и заголовок в статье посвятят. Однажды даже облили водой с краской газетчиков, окруживших нашу лабораторию… А потом… потом…

— Что говорите? — переспросил староста, выдернув меня из зыбучих песков памяти.

— Как-нибудь привыкну, — ответила громче и вновь натянула вежливую улыбку.

Когда мы поравнялись с кумушками, старуха спросила с усмешкой:

— Гляжу, нашла нашего старосту, ведьма?

Ко всему она опять издала этот противный звук, от которого Мирослав Потапович поморщился, как от зубной боли.

— Какая она вам «ведьма»?! — гаркнул он, но женщины и ухом не повели. Та, что помладше, видно, пощёлкала все семечки с подсолнуха и сейчас жевала сухую курагу. Вороны всё так же сидели возле них на заборе в ожидании угощения. — Она магистр! Маг из самого Великого института магии!

— Да шо ведьма, шо маг — это всё бесовское, — отмахнулась старуха. — Не от богов эта сила, и до времён Старого леса не было ничего такого в нашем мире.

— А как же пресвятая Прокофия…

— Прошу прощения, — прервала я старосту и, когда он перевёл на меня удивлённый взгляд, непреклонно сказала: — Я сегодня целый день в пути и очень устала. Давайте мы уже поедем к вашему дому.

— Ну вы правы, — кинул он на кумушек раздражённый взгляд и отмахнулся. — Да и что с этими старыми разговаривать.

— Старыми? — вскочила та, что помладше. — Потапович, ты это кого старой назвал?!

— А ты что, молодуха, Радомира? — огрызнулся мужчина. — Уже третий десяток разменяла, а всё румянец себе девичий рисуешь… Тьфу!..

Я закатила глаза и дёрнула за поводья. Гербера послушно пошла вперёд. За спиной ссора набирала оборот, послышались проклятья и обещания убийства. Громко лаяли собаки, просто убийственно пахло пирогами с яйцом и лучком. Голова начала раскалываться, и виски болезного сдавливало.

Так, мне нужен самый большой дом с красной крышей, на которой стоят деревянные фигурки зайцев и уток.

Гербера медленно шла, а я смотрела по сторонам, выискивая нужное место.

Впереди появилась какая-то фигура. Сначала я не придала этому никакого значения, но когда она приблизилась, у меня сперло дыхание от неожиданности.

Аромская империя почти всегда воевала или находилась в военном положении. Поэтому одним из условий при получении степени магистра была годовая военная подготовка. Маги-магистры считались живым оружием и призывались на поле боле в качестве последней меры. В мае 1512 я в составе ста восьмого магического отряда приехала в форт «Светлая заря» на военную подготовку. Тренировки были чудовищными, но была одна вещь, которая стоило всего сошедшего пота. В том же форте обучали дружинников для княжеской личной охраны. И уж женская половина магов по достоинству оценила подобное «соседство». Особенно когда поутру молодые парни в одних штанах выходили на утреннюю тренировку. Там такие были тела! Подтянутые, загорелые, в лучах утреннего солнца…

И сейчас ко мне приближался мужчина, фигура которого с лёгкостью затмила бы воспоминания о всех дружинниках. Он был высоким, метра под два точно, с широким разводом плеч. Нёс коромысло с двумя наполненными до краёв ведрами, и мышцы на его мощных руках напряглись и бугрились. Когда он подошёл совсем близко, мне показалось, что время вокруг словно замерло.

Ему явно было за тридцать, и я впервые видела, чтобы у мужчины было такое необычное лицо. Не по-женски миловидное, а… даже не знаю, как сказать. Необычно притягательное? Ромбовидной формы и с чистой, загорелой кожей. С пронзительными и очень светлыми голубыми глазами, уголки которых были приподняты. С полными губами и прямым носом, круглым подбородком. Растрепанные, торчащие в разные стороны светлые волосы, правда, портили всю картину. Их цвет и голубые глаза относили его к аромским. Но черты лица и необычный разрез глаз явно указывали на иную примесь в крови. Но чью?

Путкино располагалось на самом краю империи, дальше только Старый лес, разросшийся на множество вёрст на север. Что за ним, никто не знает. В своё время в лес было отправлено множество экспедиций, но лишь единицы вернулись оттуда живыми и с не очень обнадёживающими сведениями. Я точно знаю, что в Старом лесу никакие племена дикарей не живут. Так откуда тут он?

Пока я размышляла, незнакомец прошёл мимо. Даже ни разу не посмотрев на меня! Я оглянулась и проводила его взглядом.

Задница у него тоже хороша. Брачного браслета не видать. Неужели до сих пор никто к рукам не прибрал? Или он вдовец? Интересно, дети есть?..

В следующую секунду что-то ударило меня по голове. Да с такой силой, что я слетела с лошади и потеряла сознание.