Мурмурация

Оксана Заугольная (2021)

Страшное событие в жизни шестнадцатилетней Ани вынуждает её бежать от прошлого. Вместе с отцом они оседают в тихом с виду посёлке, где люди доброжелательны, природа — загляденье, а в небе рисуют завораживающие узоры огромные стаи птиц. Но как скрыть от окружающих, что после всего пережитого ты теперь боишься собственной тени? И как сохранить спокойствие в месте, где будто бы у каждого есть свой секрет? Где физрук приносит животных в жертву Мурмуру, а вблизи местной достопримечательности определённо слышится запах… крови?

2 глава

По дороге девочки успели обсудить тяжелый переезд — Аня совсем не выспалась, — погоду и даже пустобреха Найду из двора бабы Нюры. И все. О своем прежнем доме Аня говорить не хотела, а Лена не знала, с чего начать рассказ.

— Баба Нюра немного странная, иногда Найду спускает и кричит, чтоб она искала неверных. — Лена снова попыталась начать постоянно увядающий разговор. — Собака старая и ленивая, никого не кусает, но облаять может.

— Неверных — это про религию? — наморщила лоб Аня.

— Вряд ли, но кто бабу Нюру знает! — Лена указала на серое здание за высоким забором, мимо которого они проходили: — А это психушка. Там дальше церковь, мы туда сегодня не пойдем, тут к реке свернуть проще. Баба Нюра просто в своем каком-то мире живет. Никогда не догадаешься, о чем она думает. Ты просто не пугайся, и все.

Напряжение не пропадало. У реки Лена попыталась еще раз.

— Течение тут бурное, поэтому рыбу ловят ниже, — пояснила она. — А еще ниже начинают сплавляться каждую весну. Туристы приезжают, и только следи, чтоб никто не утоп или в лесу не заблудился. Им кажется, что до города полчаса, до центра на машине часа три, чего тут может случиться. А у нас тайга, болота, да и река тут. Так что в лес тоже одна не ходи, он только кажется небольшим — это островок тут, у поселка.

Никак не получалось, витало в воздухе что-то, не иначе как оставшееся после посещения дома Семенчуков. Нечто, заставляющее Лену больше пугать, чем делиться интересным.

— И часто люди пропадают? — Аня плюнула с мостика в речку. Плевок тут же попал в водоворот и исчез с глаз.

— Бывает. — Лена тоже плюнула. Тема ее уже тяготила. — Но довольно редко. Сама понимаешь, местные-то берегутся, а вот туристы… В общем, всякое случается.

— Ясно. А мальчики тут симпатичные есть? — Аня сменила тему, слишком поспешно, пожалуй, но Лена была рада подыграть.

— В город будем в школу ездить, там этого добра полно, — не моргнув глазом соврала она. В городе до сих пор она бывала лишь по делам и ни с какими мальчиками не знакомилась. Не до этого было.

— Нет, я про местных. — Аня сморщила нос, всем видом выражая нежелание знакомиться с городскими. — Чтобы можно было вечером погулять, уже после школы.

— Есть парочка неплохих ребят. — Лена просто физически чувствовала, как не хочется ей рассказывать новенькой про друзей, но что толку? День-другой — и она сама с ними познакомится. — Один очень даже ничего… Только волочится за всеми подряд.

Она внимательно разглядывала свои сандалии, не понимая, как не заметила и измазала белый ремешок в чем-то буром. Неужели вступила в кровь? Да вроде бы летом свиней не резали, а сколько с той курицы натечет, смех один.

— Неприятные воспоминания? — тихо спросила Аня, протягивая руку, чтобы коснуться ее рукава, и тотчас отдергивая.

— Да, — криво улыбнулась Лена. — Разбитое сердце. Но смогли остаться друзьями.

Аня захихикала. Не зло так, Лена даже не обиделась.

— Нельзя с изменщиками и врунами оставаться друзьями. — Аня перестала смеяться так же резко, как и начала. — Они должны до конца жизни знать, что есть кто-то, кто их искренне ненавидит.

Теперь и Лене стало смешно.

— Да Витьке дела нет до моих мыслей, глупости это.

— Не глупости, — возразила Аня. — Сейчас дела нет, а станет толстым лысым бухгалтером во втором браке с тремя детишками и будет думать, что есть вот такая Лена, что его ненавидит. И спать будет не так сладко!

Лена представила худощавого красавчика Рощина лысым и с пузом и расхохоталась. Легко и весело, впервые с их неприятного расставания прошлой зимой.

— Вот видишь, я тебя развеселила, — улыбнулась и Аня. — Даешь добро на охмуряж этого твоего Витьки?

— Да зачем тебе такой? — Лена замахала руками. — Лучше Диму Собакина бери. Он пусть не такой красавчик, но выглядит надежным.

— Да ну! — Аня снова сморщила нос. — Что за скука! Я же не собираюсь за него замуж, так, погулять немного.

— Плох тот солдат, что не мечтает стать генералом. — От растерянности Лена выпалила поговоркой. — Какой смысл встречаться с тем, с кем не хотел бы провести всю жизнь?

Теперь Аня посмотрела на нее странно. Оценивающе так, будто решала, доросла она до ответа или нет. Неприятный взгляд.

— Я же не сошла с ума, чтобы мечтать о семье в поселке. Ну там детишки, свинки. Коровку можно завести.

Да, никогда раньше у Лены так много раз не менялось отношение к человеку за один-единственный разговор! Она чуть не задохнулась от обиды. Надо же, они, поселковые, были недостаточно хороши для этой приезжей.

— А чего вы вообще сюда переехали? — грубо спросила она, с трудом удерживаясь, чтобы не оставить эту гордячку прямо посреди улицы и не уйти.

Плечи Ани чуть поникли, а взгляд стал испуганным.

— О… Отец хотел переехать в тихое место, чтобы я могла спокойно доучиться, — наконец произнесла она.

В голове Лены, тщательно унавоженной и подготовленной телевидением и кричащими заголовками в интернете, взросли и набухли одна мысль за другой. Аня была беременна и уехала, чтобы скрыть свой позор! Ее отец изменил жене с одноклассницей Ани! Или с подругой жены. Ну это хотя бы объясняло, почему матери с ними не было… За Аней охотилась бандитская группировка! Она кого-то убила! Нет, ее хотели убить! Строго говоря, после разговора с ней Лена бы даже не удивилась, окажись последняя мысль правдой.

Они как-то прошли мимо торчащего за высоким забором корпуса психиатрической больницы и оказались рядом со старой церковью. Тут и сели на скамейку. Лена достала кулек с семечками. Городские могли смеяться сколько угодно, что это прошлый век, но какой смысл менять то, что отлично работает? Семечки можно лузгать бесконечно.

Пауза затянулась, и, вздохнув, Аня продолжила рассказ.

— Не знаю, слышала ты или нет, была волна самоубийств среди подростков. Типа секты, где ребят убеждали покончить с собой.

Лена кивнула, мол, не совсем в деревне живем, интернет есть, а там дурости эти вечно на первых строчках.

Но Аня даже не смотрела на нее. Она уставилась в одну точку и чуть раскачивалась, продолжая рассказывать будто и не Лене вовсе.

— У нас пошли дальше. Появилось целое движение Мотыли. «Ловить на мотыля» приобрело новое звучание. Если коротко, люди получали деньги от организаторов этого «мотыля» за свои увечья. И нет, разбить лоб о стену было недостаточно. Кто-то другой должен был разбить твой лоб о стену. Чем сильнее увечье, тем больше денег. Желающих бить мотылей было не много, и те пускались на разные хитрости. Шантажировали друзей, оскорбляли незнакомцев, выступали вместе с митингами против чего угодно, надеясь попасть под шальную пулю, хотя бы резиновую.

Лена забыла, как дышать. Ей так хотелось спросить, неужели ее новая приятельница тоже принимала в этом участие? Но она боялась прервать рассказ.

— Сначала кого-то уговаривали ударить разок, потом шантажировали его тем, что сняли, как он бьет человека… Я не знаю, почему родители не забили тревогу раньше, честно. Мотыли были хитрые, как наркоманы в поисках денег на дозу. Они врали родителям, врали тем, кто их бьет. Только организаторам врать было нельзя. И все было хорошо, наверное. Пока в нашей школе не произошло то, что рано или поздно должно было случиться. Одного мотыля забили насмерть.

Лена сбоку видела, как ходили желваки у Ани, слышала, как глухо она говорит, словно ей это тяжело дается, но не могла понять, что это значит. Мотылем был кто-то из ее друзей? Она видела убийцу?..

— Всю школу прошерстили. Полицейские, психологи, соцработники. Никто не видел момент убийства, но многие знали, что Денис был мотылем. Об этом и рассказали.

Аня прижала ладони к коленям так, что побелели костяшки.

— Многие увезли детей к бабушкам, на море, куда угодно прочь. Найденных по повреждениям мотылей заставили ходить к врачам. Вот и мы уехали тоже. Находиться в школе стало невыносимо.

Теперь ее голос звучал почти нормально, и Лена рискнула.

— А почему раньше никто не замечал этого?

Аня усмехнулась.

— А почему почти никто не видит забинтованные руки неудавшихся самоубийц? А синие сгибы локтя у наркош? Длинные рукава плюс ударная доза «нам плевать, пока ничего особенного не случилось» приводит к ожидаемому результату.

Лена уставилась на психиатрическую больницу. Она знала, что на прошлой неделе оттуда бежал и пропал без вести пациент. Она знала, а многие нет. Всем плевать? Пожалуй, она понимала, о чем говорит Аня, и больше не злилась. Если бы ей пришлось покидать свою школу и дом из-за такого, она бы тоже ненавидела новое место.

— Это единственная причина? — по непонятному наитию только и спросила она.

Аня вздрогнула, а потом повернулась к ней на скамейке так неловко, всем телом, что едва не выбила из руки кулек с семечками, о котором Лена успела позабыть.

— Нет, — свистящим шепотом произнесла она. — Еще там был черный человек.

— В каком смысле? — ляпнула Лена.

— Я не знаю. — Аня теперь выглядела напуганной, и казалось, что каждое слово дается ей с трудом. — Он… он убил…

Лена вскочила. Ей показалась, что новая знакомая сейчас задохнется или грохнется в обморок. И куда бежать, кого звать, что делать, вообще?

Но Аня пришла в себя, глаза ее снова смотрели осмысленно, а на щеки вернулся легкий румянец.

— Он убил при мне, — четко произнесла она. — Теперь я свидетель.

Она тоже встала, и Лена поняла, что это не румянец. У Ани был жар!

— Пойдем-ка ближе к дому, — попросила Аня. — Я странно себя чувствую.

— Зайдем только ко мне, мама даст какое-нибудь лекарство, ты вся горишь. — Лена занервничала. Если Аня не больна, а распереживалась от расспросов, то и ежу понятно, кого в этом обвинят. Показала поселок, молодец!

Она собиралась молчать всю дорогу, чтобы не спровоцировать какой-нибудь приступ, но Аня заговорила сама.

— Этот черный человек… он точно хотел убить именно меня. Он так смотрел на меня, прямо в глаза. Мне до сих пор дурно. Вместо этого он убил… других людей. Прямо передо мной, он будто красовался, мол, смотри, что тебя ждет. Он какой-то больной псих, я понятия не имею, зачем ему это. Я даже не знаю, почему он промедлил. А потом меня спас отец.

Лена вспомнила лицо Виктора Андреевича и чуть повела плечами, словно ей стало холодно. С таким зверским лицом, какое было у отца Ани… Не удивительно, что черный человек не завершил начатого. Честно говоря, Лена была даже готова поверить, что отец и есть Анин черный человек. И он держит дочь в заложниках, не позволяя сказать лишнего словечка об этом. Лена вздохнула. То, что Аню спокойно отпустили с ней гулять, никак не вписывалось в логику этой истории, а жаль. Так интересно получалось.

Тем не менее, похоже, Ане стало легче, когда она рассказала больше, поэтому Лена рискнула продолжить расспросы.

— А что с этим черным человеком сейчас? — Ей было смешно произносить «черный человек», сразу вспоминалась детская страшилка про черного человека в черной комнате, но как его иначе назвать, она не знала. — Он погиб? Или в тюрьме?

— Нет. — Аня покачала головой и пугливо оглянулась. Лена с большим трудом удержалась, чтобы не повторить ее движение. — Он… Мне кажется, что он где-то рядом. Он идет за мной.

Лена даже не подозревала, что будет так рада наконец распрощаться с новенькой. Конечно, сначала ее мама дала Ане таблетку, почему-то от головной боли, но тут маме определенно виднее. А потом та ушла домой, пообещав позвонить утром.

— Чего кислая сидишь? Не понравилась приезжая? — Мама подошла неслышно, Лена даже вздрогнула. Под впечатлением от рассказа Ани она на мгновение представила, что это не мама, а черный человек, который планирует убийство. К тому же было за что — до школы они так и не дошли, Швецову про пирог не передали!

— Не то чтобы не нравится… — Лена помялась. — Она какая-то странная, если честно. И они явно сбежали от чего-то, я не очень поняла, от чего на самом деле.

— Наши места часто принимали беглецов, — туманно отозвалась мама. — Кого-то в теплые объятия, а кого-то в бурные речные воды. Ужинать будешь? Я суп разогрела.

И Лена пошла мыть руки. В одном Аня и ее отец были правы. Поселок у них тут маленький, и каждый новый человек будет под прицелом множества внимательных глаз. Не пропустят ничего странного.