На крючке

Оксана Евгеньева (2024)

"Я проснулась в обнимку с трупом любовника. Что произошло? Как? Ведь никто не знал о наших свиданиях и дверь была закрыта… Все улики указывали на меня. Как я оказалась в этом кошмаре? А главное: кто убийца? Охота только начинается. И все ищут меня. Я в ловушке. На крючке. В отчаянии я связалась с Алексеем. Единственным, кто поверил в мою невиновность. Поверил ли? Или играет в свою игру? Вместе мы начали распутывать клубок тайн, окружавших Антона. Каждая новая улика вела нас глубже в темное прошлое. Странные связи, скрытые мотивы, новые жертвы… Чем дальше мы продвигались, тем опаснее становилась игра. Я чувствовала, как постепенно раскрывается моя истинная сущность. Кто я на самом деле? И какова моя роль во всем этом? Эта история о предательстве, любви и мести. О самообмане и об отношениях с родителями. Детективный роман «На крючке» — это захватывающее путешествие в мир человеческих страстей и тайн. Ты будешь читать, не отрываясь, до самой последней строчки. Ведь ты уже на крючке.

Глава 1

В этом доме я не была лет пятнадцать. С тех пор, как умер отец. По сути, ничего не изменилось с того времени. Перекошенный деревянный сарай с трудом можно было назвать домом, даже избой. Я нашла ключ в расщелине старого инжира и усмехнулась: сколько лет прошло, а ничего не изменилось. За домом никто не ухаживал, земля в этой части города была никому не нужна, всего в паре километров находилась старая городская свалка, которая разрослась до небывалых размеров. От горы мусора исходила вонь. Кто мог — давно уехал. Кто успел, даже смог выручить за продажу земли какие-то деньги. Папа же никогда не думал наперед. Он жил в этой избе. Здесь он и умер много лет назад.

Внутри пахло сыростью и чем-то очень неприятным. Не удивлюсь, если где-нибудь под полой сдохла крыса. Запах близлежащей помойки смешивался с запахом падали из дома. Я скривилась. Не самые лучшие условия для проживания.

В доме было всего две комнаты. Кухня со старым холодильником, убогим столом и тремя табуретками. И небольшая спальня. Из вещей — старая кровать с сеткой Рабица, отсыревший, прогнивший, давно пришедший в негодность матрац. Я поморщилась и прошлась по периметру дома, чтобы понять, получится ли у меня тут укрыться в ближайшие дни или стоит подыскать убежище понадежнее? Выбор у меня не большой. Пытаться вырваться из города и улететь я не могу. Бросить бабулю с Олегом не имею права.

Я чертыхнулась, потому что подсознание рисовало приятную картину, где я живу где-нибудь на Бали и медитирую, глядя на воду. Сбежать бы на край света подальше от этих проблем, перевернуть страницу! Но мои мечты сейчас выглядели гораздо примитивнее. «Не сдохнуть — то и ладненько», — как говаривала моя бабуля. Ставки на качество жизни и желаний резко падали. Сегодняшняя ночь все упростила и свела мои потребности к минимуму — выжить и не сесть в тюрьму.

Я вышла во двор, достала из сумки один из кнопочных телефонов с левой симкой и набрала номер:

— Да, — из трубки донесся уставший голос.

— Леша, привет. Это Лиля. Мне нужна твоя помощь.

— Диктуй номер.

— Что?

— Диктуй номер мужика, которого надо пробить, говорю. Давай быстрее. Я устал, как собака.

— Леш, нам надо бы встретиться сегодня. У меня проблемы. Кажется, очень серьезные.

— Так. А я с какого бока?

Я вздохнула. Я была совсем не уверенна, что поступаю правильно. Скорее это был акт отчаяния. Леша легко мог сдать меня своим, позабыв про свой небольшой и прибыльный бизнес. Нас ничего не связывало, кроме денег. Я платила ему за безопасность: у нас был уговор, что всех новеньких клиентов я пробиваю через него. А еще, если вдруг я нарвусь на придурка или садиста, я могу воспользоваться «тревожной кнопкой», позвонив ему. И Леша приедет на помощь. За это я отстегивала немалую сумму, но считала эти траты приемлемыми. Даже мнимая безопасность стоила того. И сейчас у меня был один шанс из ста, что Леша сможет мне помочь. И один шанс, что я вообще смогу выкарабкаться из этой задницы.

— Леш, пожалуйста. Мне очень нужна твоя помощь. Я хорошо заплачу, ты же знаешь.

— Ладно, — я услышала тяжелый недовольный вздох — говори куда ехать. Я освобожусь часа через два.

Я назвала адрес кафе, в котором можно было не нарваться на любопытные взгляды и отключилась. Пальцы мои дрожали. Я только сейчас не просто почувствовала, а увидела, в каком напряжении нахожусь.

Бездействие меня запугивало, заводило. Пульс зашкаливал, а по коже расползались красные пятна. Ноги были холодными, ватными, пальцы рук замерзли, а лицо горело огнем. Мне срочно надо было что-то делать. Ожидание убивало меня. Поэтому я взяла веник и принялась приводить в порядок свое временное убежище.

Дом находился на окраине, почти у кромки леса, что было очень удачно. Вряд ли меня мог увидеть кто-нибудь со стороны дороги. А соседей здесь не было. Разве что какие-нибудь бомжи. Я их не боялась. Постоять за себя я могу — это точно. По крайней мере точно не сдамся без боя. На всякий случай на видное место я положила кочергу.

Связать меня с отцом будет очень сложно. Он ушел от матери, когда я была совсем ребенком. Я даже по документам не значусь, как его дочь. Мама очень хотела получать льготы от государства, поэтому вычеркнула его из моей жизни без зазрения совести. Папа с радостью сбежал от мамки, сверкая тапками, и лишь изредка объявлялся в моей жизни. И я его в этом не винила. Ему своего дерьма хватало, зачем еще и мое? Со временем он запил, а потом и умер. Это матушка моя еще жива и болтается где-то по стране в поисках острых ощущений. Ее не берет ни алкоголь, ни беспорядочные связи, ни эпидемии. Всем бы так.

В последний раз она объявилась 10 лет назад. Привезла бабуле Олега. И была такова.

Сердце мое защемило от воспоминаний. Я никогда себя не жалела. Собственно, то, что я выползла из дна самой задницы, смогла поступить в институт, устроиться на работу и содержать всю семью, при этом не опуститься — была заслуга моей безжалостности к себе. Бабушка говорила мне — принимай свою жизнь не как наказание, а как урок. Собственно, я так и делала. Уж не знаю, кто был моим жизненным учителем, но у него явно с фантазией все прекрасно. Чертов извращенец!

Я вымыла полы, убрала весь мусор и с отвращением посмотрела на матрац. Хуже него был только туалет на улице и стойкий запах помойки повсюду. Выбирать особо не приходилось, но я взяла вонючую отсыревшую лежанку, свернула в рулон и отнесла к лесу, на свалку. Второй урок от моей бабушки звучал так: в какой бы дыре и в каких обстоятельствах ты не жила — сохраняй человеческое достоинство и самоуважение.

Ах бабушка, если бы ты знала, кем я работаю и во что вляпалась — старый вонючий матрац стал бы мне достойным спальным местом… Хотя, в тюрьме, наверное, еще похуже.