Полоса невезения пахнет весной

Оксана Алексеева, 2022

Попытка вытравить из себя злые силы успехом не увенчалась и привела к еще более странным последствиям. Но Вера, Николай и Женька – уже не закомплексованные ботаники, да и команду они расширили новыми друзьями. Означает ли это, что их ждут проблемы помасштабнее?

Глава 2. Оторванная эмблема

Вера, хоть и жевала булочку, но умудрялась говорить непрерывно:

— Знаете, сон такой нудный — словами не описать! Как будто стучится ко мне в дверь здоровенный медведь, но он беззлобный, без какой-то там агрессии, словно вообще по ошибке стучится… Коричневый такой. То есть бурый, если уж мы говорим о медведях. Или вы подумали, что белый?

— Вер, — перебил ее Женька. — Ну вот зачем ты нам эту чушь пересказываешь? Это твоя новая суперспособность — замотать друзей неинтересными подробностями личной жизни? Мое терпение закончилось еще на моменте, когда ты свою зубную пасту описывала.

Девушке пришлось объясниться, ведь раздражать она никого не хотела:

— Нет, я просто поняла, что так мне проще всего переключить мысли. Заметили, что я с самого утра Ника ни разу не попыталась в каждую веснушку расцеловать?

— А, так ты для этого? — очнулся Ник, который уснул еще на зубной пасте. — Тогда продолжай, если помогает. Меня теперь каждая встречная пытается облобызать, тебя только в этой толпе не хватало. Двоякое ощущение, я вам скажу: вроде и приятно, и уже надоедает. Потому давай, ищи любые способы справляться с влиянием. Что там тебе приснилось? Очень интересно!

— Да я уже забыла, — Вера отмахнулась. — Давайте тогда расскажу, как вчера доклад писала. Открываю я, значит, ноутбук, захожу в браузер, меняю его на другой браузер, в поисковой строке набираю…

Женька со стоном опустил голову на сложенные руки. Но не перебивал. Им всем было важно преодолеть этот кризис и научиться сосуществовать без ущерба. Базука уже отвалился — туда ему и дорога, но он своим примером показал, что полный разлад уже маячит перед носом. Осталось еще им разбежаться — и тогда полный конец всей дружбе. Сейчас они друг друга очень злили, но старались это ощущение игнорировать, все еще надеясь на удачное привыкание.

Он лениво скосил глаза в сторону и обрадовался, перебив Веру на полуслове:

— Вон Андрей с Захаром идут! Сейчас твой язык хоть немного передохнет. Ребят, давайте сюда! — последнюю фразу он выкрикнул.

— Ишь, какой вежливый, — похвалил Базука, присаживаясь и нагло двигая Николая по лавке. — Прям другой человечище. Андрэ, возьмешь на меня обед? Хотя нет, стой! — он словно испугался. — Я сам. Не хочу оставаться с этими шизиками без тебя.

Короленко выглядел отчего-то задумчивым и сразу перешел к тому, что его тревожило:

— Сейчас редко видимся, ребят, надо обсудить важные вещи. Во-первых, от зла мы не избавились, оно просто сменило носителей. И потому рано или поздно мы незаметно для самих себя начнем курвиться. Только вы двое, — он по очереди посмотрел на Веру и Женьку, задержав взгляд на последнем, — остаетесь чистыми, на вас вся надежда. Жень, тебе быть главным, на твое мнение и будем ориентироваться.

Вера, которая в присутствии Андрея сразу освободилась от влияния и вздохнула свободно, возмутилась:

— Ау, нас тут двое теперь бездарных! Почему главным будет Женька, а не я? Никогда не думала, что ты такой сексист.

Андрей недоуменно оправдывался:

— При чем тут это? Просто именно он ведь раньше и руководил, еще в самом начале.

— Я раньше ими руководил! — Базука подошел к столику и поставил поднос с тарелками. — Даже когда они об этом не догадывались. Да, шахматисты? Кто был главным катализатором, признайтесь уже!

— Никто нами не руководил! — вставил свое мнение и Ник. — Женька нас постоянно пытался построить, но решали мы вопросы исключительно демократическим путем, то есть сообща!

Андрей переставил поближе блюдце с гречкой, взял вилку, но за трапезу приниматься не спешил. И после раздумий решительно возразил:

— В нашем случае никакой демократии. Нам нужен лидер, не запятнанный духами. Можно этот вопрос сообща решить, но после — слушать его мнение в первую очередь. Итак, Вера или Женька?

— Женька, — выбрал Ник первым. — Он нас и раньше строил — привычно.

— Женька, — поддакнул Базука. — У Веры весеннее обострение, будем честны. А химик обычно в своем уме, даже на телок не залипает. Кстати, тюлень химический, а ты почему на телок не залипаешь? Это подозрительно!

Вере было немного обидно, хотя она в лидеры и не рвалась. И Андрей, заметив ее расстроенный вид, решил поддержать, хотя его голос уже не влиял на результат голосования:

— Я за Веру.

— Ага, — пробурчала она. — Особенно весомо звучит после твоего первого заявления. Молчал бы уж лучше…

Женька же принял должность, как заслуженную награду. Он подтянулся вверх, выпрямил спину и с жутко деловитым видом пафосно протянул:

— Спасибо за доверие, ребята. Я сделаю все возможное, чтобы его оправдать! Вы никогда не пожалеете, ведь я все равно давно собирался навести среди нас порядок. Распишу устав, обязанности, систему наказания…

Вера закатила глаза к потолку. Если бы не знала точно, что злой дух переместился из Женьки в Андрея, то сейчас бы решила, что вот таким тоном нормальные люди без внешнего воздействия говорить не могут. Но сейчас она вынуждена была прикусить язык, обвинить-то не в чем. К счастью, в их компании нашелся тот, кто язык прикусывать вообще не умеет:

— Да ну на фиг! — Захар скривился, прерывая инаугурационную речь. — Я передумал, пусть уж будет Вера. Иначе я нашего руководителя в ближайшую неделю зашибу за занудство.

— Да, скорее всего, — передумал и Николай, который все еще невольно подражал своему кумиру. — Вера ничуть не глупее, а Евгения Михайловича мы уже на всю оставшуюся жизнь наслушались.

Теперь Женька поник, а Вера выпрямила спину. Но вовремя одумалась и благодарственный пафос оставила внутри себя, а то и ее разжалуют. Лидером она быть не собиралась, но порадовалась новым задачам — ей в любом случае надо отвлекаться от магии и ненужной симпатии к местному хулиганью.

Андрей, закончив с этим вопросом, сразу перешел к следующему:

— Во-вторых, вы с самого начала наметили правильную траекторию: делать добрые дела, чтобы не успевать делать злые. Давайте забьем всё свое свободное время гуманизмом и человекоспасательством!

— Звучит правильно, — одобрила Вера, раз уж ей доверили роль принимать и отклонять все идеи. — Но разве у нас есть какое-то преступление, чтобы его немедленно раскрывать?

Преступлений ни у кого не нашлось — их днем с огнем не обнаружишь, когда они так нужны. Однако Короленко кое-что сумел припомнить, когда пауза затянулась:

— Я сегодня на кафедре слышал, что кто-то спер ответы к тестам. Студент какой-то у лаборанта со стола стянул. Я понимаю, что на героический подвиг такое дело не тянет, но хоть чем-то мозги займем.

Он и сам не был уверен, но остальные сразу же согласились с главным — на безрыбье и тесты рыба. Женька даже черные брови к переносице подтянул, чтобы подчеркнуть важность любой задачи. Подтянул и уставился на Базуку, чтобы немедленно это страшное преступление раскрыть:

— Ты ответы к тестам спер? Признавайся!

Николай и Вера тоже сразу уставились на главного подозреваемого, но Захар только рассмеялся:

— С ума сошли? За мной в институте держится абсолютный рекорд по количеству заваленных тестов. Стал бы я портить свою репутацию, вдруг начав учиться на отлично?

Женька оценил его внешний вид и повернулся к Нику, чтобы сообщить:

— Нет, это не он.

Николай передал Вере:

— Это не он, товарищ командир. Хотя обычно он, потому не гнобите за осечку.

— Я и сама не глухая, — вздохнула Вера. — Тогда давайте раскрывать. И перестанем раскрывать эту ерунду, если попадется какая-то реальная беда. Какие предложения? Снова ходить по всем группам и спрашивать в лоб, но на этот раз обход придется делать Захару?

Вот только Базуке, нынешнему вытягивателю правды, очень не хотелось позориться, как они делали раньше. И тесты его интересовали чуть меньше, чем цены на помаду. Потому он придумывал другие, менее противные, способы продвижения в деле:

— Мы пока не собрали никакой информации. Предлагаю после закрытия института залезть на обворованную кафедру и все там для начала осмотреть.

— Зачем? — удивился Короленко. — Улики вряд ли оставили, на кой баран нам в кабинет пробираться?

Захар не придумал ничего лучше, кроме как честно ответить:

— Просто я еще ни разу не забирался в институт ночью. Должно быть прикольно. Ой, да ладно вам! Какая разница, чем заниматься, пока мы занимаемся ничем? Так хоть поржем.

От него не успели отмахнуться, поскольку внезапно добавил мысли Женька:

— Вообще-то, смысл есть. Хотя бы посмотреть списки групп, которые пишут этот тест, перечень подозреваемых сразу сократится. Потом и обходить весь корпус не придется. А может, там ведомости есть — зафотаем, кто в тех группах отстающий и кому это могло быть выгодно.

Базука сразу воодушевился:

— Вот! Ну круто же, а! Это ж нам какую диверсию надо провернуть — продумать, как стащить ключи на вахте, обмануть охрану, пробраться в универ и выбраться незамеченными. Скоро мы про каждого из нас узнаем, кто из какого мяса сделан.

Обеденный перерыв подходил к концу, а с ним и все дебаты. Парни один за одним вставали из-за стола, чтобы разойтись пока по своим аудиториям. А уж потом хором напрячь извилины и решить целую череду сложнейших проблем. Вера немного задержалась, думая, какой же немыслимой фигней они занимаются, но вздохнула и тоже пошла следом. Тесты так тесты, черт с ними.

Ни одно из восторженных ожиданий Базуки не сбылось. Приключение вообще не оказалось захватывающим или хоть сколь-нибудь азартным. Николай просто подошел к молодой лаборантке — и она сама, неловко преодолевая влюбленность, выдала ему дубликат ключей от кафедры. На самом деле и ведомости могла тут же предоставить, но тогда вышла бы полная скукота из всей затеи. В желании хоть немного разнообразить серые будни они все-таки решили зайти в кабинет именно тогда, когда их не ждут, то есть под покровом ночи.

В кафешке неподалеку дождались девяти вечера, то есть полного опустения университета, потом на цыпочках подкрались к воротам, которые на ночь пока не закрылись — усталые заочники еще редкими группами вытекали из здания, лишь сейчас расквитавшись с последней парой. Пока Захар с Николаем придумывали, как залезть в окно, ведущее в коридор, а оттуда уже проползти по-пластунски на нужный третий этаж, Женька и Андрей просто вошли в институт, но были остановлены пожилым вахтером:

— Куда? Последний звонок прозвенел. Забыли чего?

Женька с Андреем не успели договориться, потому ответили одновременно разное:

— Конспекты потерял!

— Срочное заседание шахматного клуба!

Но вахтер их не слушал, просто отмахнулся и зачем-то объяснил охраннику, который их в лица так же прекрасно знал:

— Идите в свободную аудиторию, только вас уборщица уже минут через двадцать прогонит. Вы же наши звездочки, луч света в этом бездарном поколении.

Женька обернулся и помахал мнущейся в дверях Вере — мол, заходи, не проблема. Она позвала с улицы оставшихся. А вахтер продолжал двусмысленно восхищаться процессией:

— Молодцы какие, даже ночью готовы учиться. И Верочка здесь, добрый вечер. Ты бы уж выбрала среди них одного, а то постоянно в этой мужской толпе бродишь, в наше время такого не было. О, и Николай с вами, молодец какой, хотя вас друг без друга и не представишь. О…

На замыкающем он осекся, да и тон голоса изменился на пронзительно-строгий:

— Бойков, куда? Конспект забыл? Для начала надо представить, что у тебя вообще был хоть какой-нибудь конспект!

— Он с нами, — пришлось крикнуть Андрею, который уже собирался свернуть к лестнице.

— В шахматный клуб? — старик-вахтер подтвердил, что все-таки внимательно их слушал.

— Ну да, — заступился за неприятного товарища Женька. — Все еще надеемся на силы эволюции. Пока Захар из шахмат освоил только маты. Мы недолго, Виталий Миронович.

Вахтер уже разрешил, потому не стал брать слова обратно, хотя вслед и покривился. Но Базука забурчал сразу же, как они направились к пункту назначения:

— Лучше б я домашку сегодня сделал, чес-слово. И то больше радости. Такое веселье испоганили невозможной простотой — просто взяли ключ и просто зашли куда надо. Каково вам живется в вашем сером мирке без просвета задора?

— Нормально живется, не шуми, иначе еще уборщицам придется объяснять, зачем нам нужно зайти именно на кафедру, — попросил Женька.

Но тот продолжал сокрушаться:

— Да кто вообще сторожей по имени-отчеству знает?! Найдется во всем институте хотя бы еще один студент, кто держит в уме такую информацию?

Они уже подошли к нужной двери, Николай вынул из кармана ключ. Коридор пустовал спокойствием и радовал отсутствием лишних объяснений. Зашли внутрь быстро, включили свет и сразу же рассортировались по разным углам для беглого обыска. Но и здесь им не нашлось ни одной загвоздки для ума — и списки, и ведомости лежали аккуратной стопкой на столе лаборантки.

Пора было уходить, но именно в этот момент Николай зачем-то заглянул за дальний стол и поинтересовался сам у себя:

— Рюкзак чей-то… У кого-то из наших такой же.

Женька, стоявший к нему ближе, тоже посмотрел и тотчас узнал, хотя и не без изумления:

— У Захара такой. Базука, представляешь, кто-то из преподов может себе позволить тот же бренд! А ты все кичишься, что у тебя папаша криминальный миллионер. Или твой рюкзак не слишком дорого стоит?

Теперь все подбежали и уставились на синюю сумку с тяжелым замком на кармане, которая лежала на полу, одним боком приставленная к преподавательскому столу. Раньше Базуки подошел Андрей, он и удивил всех еще сильнее:

— Бренд не запредельно дорогой, но это стол Василины Максимовны. Что-то сомневаюсь, что этот рюкзак сочетается с ее пенсне…

Базука раздвинул парней, но не закончил движение, а продолжил наклоняться, чтобы еще сильнее впадать в ступор. Остальные слышали только обрывки шальных перескоков:

— Не понял прикола… Так это мой и есть… Вон, эмблема немного оторвана… я Женьке поджопник им однажды выписал… помнишь, за ремень твой зацепилась… ты еще визжал смешно… в смысле, извини, друг, я теперь не тот, что был раньше, мне не выразить глубину раскаяния, и все такое. Но я рюкзак в машину закинул, когда мы в кафе пошли… Каким макаром он оказался тут?!

Он протянул руку, чтобы взять, но Вера вовремя вскрикнула и оттолкнула его:

— Не трогай! Смотрите, провода какие-то торчат!

Все синхронно отшатнулись и побледнели от одинаковой мысли. Но прошептать вопрос смог владелец вещи:

— Химик, надеюсь, ты еще и физик. Там совершенно случайно не может быть какой-нибудь самодельной бомбы?

Женька не ответил — ему страшно было это произносить вслух. Особенно на фоне того, как все шумно задышали, пытаясь преодолеть накативший ужас. Николай из последних сил пытался надеяться:

— Базука, скажи честно, что ты нас разыграл. Знал же, что сюда придем и решил все-таки устроить себе приключение. Скажи — и клянусь, буду ржать как последний раз в жизни.

Все с тем же вяжущим отчаяньем уставились на Бойкова, но вздрогнули — у него тоже губы посинели, как и у остальных. А это означало какой-то немыслимый парадокс: кто-то влез в запертую машину, взял оттуда рюкзак, воткнул в него бомбу и принес сюда. Именно сюда, куда они собирались забраться ночью!

Андрей присел на корточки и прислушался.

— Внутри тикает, — эти два слова раздавили всех, но он бессердечно продолжил: — Тихо, но точно тикает.

— Бежим? — запищала Вера.

— А если бахнет завтра? — опомнился Женька. — Мы понятия не имеем, на какое время стоит таймер. Утром здесь будет куча народа. Но они — кто бы они ни были — не могли знать, что мы придем именно в это время. Мы вошли раньше, чем собирались! То есть…

Очнулся от заторможенности и Базука, подхватив за ним предложение:

— То есть таймер должен сработать утром или чуть позже. Так, все к двери! Андрэ, дуй к окну и распахивай. Я вышвырну его во двор, пусть там бахает.

Это был рискованный, но самый лучший вариант. Сейчас уже все разошлись, на улице с этой стороны университета никого не должно быть, да и тянуть дальше было еще рискованнее. Вера, Ник и Женька побежали к выходу, Андрей дрожащей рукой дернул ручку и распахнул створку пластикового окна. Сопроводил взглядом летящий мимо рюкзак и сразу же захлопнул. Они с Базукой одновременно рухнули на пол, зажимая руками уши.

Но когда и через две минуты не раздалось взрыва, немного расслабились, посмотрели друг на друга, а Женька из-за двери позвал:

— Уходим отсюда. Там решим, что делать. И будем надеяться, что до взрыва успеем решить хоть что-нибудь.

Мимо вахтера они шли в той же очередности, а болтливый старик их радостно провожал:

— Проиграл, что ли? Чего лицо такое? Эй, Вер, ты из-за шахмат так расстроилась? Да что с вами, ребята? Бойков, а с тобой что? Вот ты меня реально сейчас пугаешь — ну-ка сделай рожу злобно ухмыляющейся, как обычно!

— До свидания, Виталий Миронович, — с трудом прошептал Захар, окончательно потопив бедного вахтера в болоте удивления.

Они потоптались немного на улице. Геройствовать очень не хотелось, как-то сразу пришло в голову прилечь спать прямо здесь и больше никогда не геройствовать. Но кому-то предстояло сказать правду — и на это отважилась Вера, помня, что она здесь назначена защитницей добра:

— Не взорвалось. И таймер может стоять на утро, когда там будут студенты. Мы не можем оставить рюкзак под окнами института. Вызовем саперов?

Базука скривился:

— Рюкзак мой. Я потом не отмажусь, от такой херни никакие связи отца не помогут. Теперь хотя бы понятно, почему мой — по крайней мере, мне в полицию звонить хочется в последнюю очередь. Хотя вы все можете сказать, что я заслужил.

— Не скажем! — твердо резюмировал Женька. Базука с настоящей благодарностью улыбнулся ему, и так бы продолжал улыбаться, если бы тот не продолжил мысль: — Ты вряд ли отличишь зажигательную смесь от воспламеняющейся. Куда тебе самодельное взрывное устройство самому собрать? Потому именно эту статью ты не заслужил. Но унести рюкзак отсюда надо.

Вере пришлось принимать самые трудные решения:

— Надо. Притом рисковать всем ни к чему, кто-то один это сделает. Тянем жребий? Подождите, я в телефоне запущу генератор случайных чисел. Я — номер один. Андрей — два… — она искала в интернете нужную программу, называя каждого присутствующего по часовой стрелке от себя.

— До чего техника дошла, — Ник ее не слушал. — Интернет решает, кому умирать.

Генератор его услышал и именно его пятым номером отправил идти за рюкзаком. Ник, конечно, боялся и был раздавлен, но трусить себе запретил — все же осталось в нем то самое светлое и чистое, взращённое детскими комиксами и не дающее в такой ответственный момент потерять лицо. Сказал только дрожащим голосом:

— Обнимете хоть напоследок? Вер, давай ты. Остальным руки пожму.

Но капитан отрезала:

— Нет, никаких прощаний! И не придумывай ерунды. Берешь и несешь в ту сторону, — она указала направление. — Там через квартал небольшая роща. Если утром рванет, то жертв быть не должно, по зарослям люди не лазят. А мы ждем тебя возле машины. Вот тогда и обнимем.

Это был жесткий, но правильный настрой. Никому нельзя было сейчас расклеиваться. Ник почти бегом зашагал за рюкзаком, остальные потекли к машине в полном молчании. Тишина давила сильнее переживаний, и через три минуты Базука не выдержал:

— Никто не курит? Я бы сейчас начал, хотя в седьмом классе бросил. Хотя кого я спрашиваю? Из вас всех только рыжий и подавал какие-то надежды на приятную компанию.

— Прекрати немедленно! — Вера развернулась к нему, готовая залепить пощечину, если не заткнется. — Прекрати! Не смей говорить о моем близком друге в прошедшем времени!

Но Захару и самому было несладко, он просто пытался отвлечься сам и отвлечь остальных:

— Что, Вер, уже не нравлюсь?

— Не нравишься, — без тени сомнений ответила она и ничуть не покривила душой. — Прошло затмение, сейчас я это четко вижу.

— Какая ты легкомысленная, оказывается… — следующая попытка Базуки пошутить ничем не увенчалась, поскольку он глянул поверх головы девушки и изменился в лице: — Что-то наш смертник вернулся слишком быстро.

К ним действительно шел Николай и нес рюкзак. Еще не дойдя, начал ругаться на всю улицу:

— Замок был приоткрыт, я заглянул! Это не провода, а наушники! — он вытянул из открытой сумки за черный шнур гарнитуру. — Ну я и заглянул дальше! Помятая тетрадь, пачка презервативов и… о боже, что же у нас такое тикало? — он показал всем большие наручные часы с кожаным ремешком.

— О, а я их почти не ношу! — вспомнил Базука. — Отец давно подарил, и они в сумке без дела болтаются.

— Придурок! — завопил на него Ник так громко, что сигнализация в машине позади включилась. — Придурок ты мерзкий! Знаешь, что я пережил?! Да у меня башка взорвалась, когда я наушники разглядел!

— А я-то здесь при чем? — уже улыбаясь от уха до уха, закономерно парировал Базука. — Я, кажется, немного в штаны наделал, когда рюкзак в окно выкидывал.

И возмущение, и облегчение были общими — и потому друзья начали нервно ржать, вспоминая вслух, как перепугались. И хлопать по спине Ника, чтобы быстрее пришел в себя и успокоился. И рюкзак на всякий случай вытрясли прямо на асфальт, ухохатываясь то над ручкой, то над мятым листком.

Смеяться-то они смеялись, пока Андрей сквозь слезы не напомнил:

— Но это не отменяет факта, что кто-то рюкзак взял и туда принес. Машина-то закрыта, на сигналке весь день стояла, то есть разыграл нас какой-то профи. Кто? С какой целью? Ну, кроме той, что у Захара определенно начались бы проблемы за такой розыгрыш, не обнаружь мы рюкзак сами.

На это не нашлось ни единой версии, хотя среди них вроде скопилась достаточная концентрация умников. Но даже самому крутому гению некоторые орехи не по зубам.