Боссов сын, или Я принимаю бой!

Оксана Алексеева, 2020

Вы верите в нелюбовь с первого взгляда? В несовпадение на уровне тонких вибраций? В раздражение до дрожи, в фантазии перед сном о кровавой расправе, в замирающее от очередной невстречи сердце? Верю в это чудо и я. Но у моей ненависти есть причина, Стрельцов приложил к этому все усилия. Су (зачеркнуто)… бесов (зачеркнуто)… боссов сын, чтоб ему пусто было! Воевать с ним – привычно и приятно, а вот для спокойной работы в офисе придется начать игру на вылет.

Глава 2. Война без обеденных перерывов

Самый худший эпизод, произошедший на втором курсе, я никогда тщательно не осмысливала, хотя о беспринципности Стаса он свидетельствовал лучше всего остального. Странно ли, что до его отчаливания из института моя личная жизнь никак не складывалась? Я ему мстила с тем азартом, на который способна только дочь декана и круглая отличница, не рискующая отчислением…

Из ностальгии меня выдернул начальник отдела:

— Полина, сделай одолжение, чуть позже познакомь Станислава с нашими последними проектами. Борис Игнатьевич просил о полном погружении его сына в работу, а к тебе обращаюсь по одной причине: не знаю никого, кто так же аккуратно, тактично и спокойно справится с этой задачей. Не затруднит?

— Не затруднит, Евгений Михайлович.

Меня попросили бы, даже если бы мы со Стасом впервые виделись, а я самая молодая сотрудница отдела! Евгений Михайлович не раскидывается похвалами на ровном месте, под каждым его словом лежит ежедневное наблюдение и оценка результатов. Когда-нибудь он отправится на пенсию, понадобится новый руководитель, и — кто знает? — вспомнится ли тогда, что я самая молодая сотрудница отдела? Но я заметила, как воодушевленно недавно расспрашивал Стас Евгения Михайловича о семье и здоровье — они, вероятно, неплохо друг друга знали. Но сразу стало понятно, что вражина мой закадычный метит туда же, не просто же так вылизывает приличествующие места будущему пенсионеру. Но это не испугало — сына Борис Игнатьевич наверняка любит, но вряд ли до такой степени, чтобы доверять дело всей жизни избалованному отпрыску, а не лучшим по эффективности сотрудникам.

Упырю даже стол выделили, и откуда только притащили? Почти весь первый день он потратил на знакомства с теми, с кем не был знаком, и пролистывание папок по завершенным проектам. Я предоставила ему возможность вволю поочаровывать девушек, а когда все разошлись по делам или уткнулись в свои мониторы, подошла.

— Меня обязали тебя курировать на первых порах. Можешь называть меня по имени-отчеству, не обижусь.

— Ты вообще не слишком обидчивая, Полька Луговая, мне ли не знать. — Стас отвлекся от просмотра документов. — Сделай-ка кофе нам обоим, и приступим.

Я осклабилась. Никто ведь и не ждал, что будет просто?

— Стасик, — я вывернула и его имя пообиднее. — Неужели Борис Игнатьевич не смог выделить тебе кабинет?

— На другом конце города? — он сразу понял ход моих мыслей.

— Желательно на другом конце южного полушария. Но я серьезно спрашиваю.

Стас будто удивился:

— А зачем мне отдельный кабинет, если я устроился на стажировку? Я в изоляции учиться должен? Кстати, ты замуж-то не выскочила? Поздравить хотел! Начать, как говорится, с дружеской ноты.

— Не выскочила, — я говорила с ним тем же тоном расслабленного презрения.

— Странно. Ты же выскочка, вот я и предположил, что хотя бы замуж.

— У меня была куча направлений, куда выскакивать. Я выбрала пока не замуж.

— Сочувствую, но не удивлен. Таких раньше в монахини стригли или на костер отправляли.

— Ага, мужики всегда боялись умных женщин — исторический факт, — согласилась я.

— И во все времена это называлось занудством, а не умом. Но ты не переживай — карьера круче личной жизни. Хотя откуда зануде знать о личной жизни?

— Мне двадцать три, Стас, какое замужество? — Я даже рассмеялась, так нелепо звучали его наезды. — А то ты меня не знаешь — учеба, работа. Теперь вот, карьера.

— Знаю. Знаю, как расходишься, если твои комплексы случайно зацепить. Ничуть не изменилась, будто я тебя и не покидал.

Я вскинула очи к потолку и протяжно выдохнула. Следующий мой взгляд на отморозка сопровождался улыбкой:

— Да нет, изменилась, и лучше тебе не представлять, в какую сторону, дорогой. В общем, давай уже к делам. Идем к моему компьютеру, покажу тебе последний проект. Кстати, ты какое образование-то получал, а то нам, может, переводчик потребуется?

— Финансово-экономическое-нервомотательное, — ответил он. — Хотя бы последнюю специализацию ты должна оценить.

Я удивилась и обрадовалась одновременно. Обернулась немного — убедиться, что шагает за мной, и не сдержала любопытства:

— Тогда какого лешего твои лыжи делают в нашем отделе — месте рождения лучших в стране рекламных плакатов и каталогов? Шел бы минимум в видео, там клоуны ценятся.

— Тебе же объяснили — для практики. Когда-нибудь отец отойдет от дел, Олега поставит на свое место, а меня, если только захочу, финдиректором. Но я, если честно, всегда мечтал что-нибудь свое организовать — такая свобода действий позволительна младшим наследникам. Связи есть, стартовый капитал есть, харизма и поддержка есть, — умри от зависти. Но не помешает для начала простым работягой притвориться.

— Притворяйся, притворяйся, — разрешила я. Умирать от зависти не собиралась, зато отметила, что в начальники моего отдела он в будущем и не метит. Поторчит тут немного для красоты и отчалит. Неплохо бы его в этом решении немного ускорить.

Видела, что он ничего не понимает, когда я объясняла и тыкала пальцем в монитор:

— Это новый каталог. Заказчик крупный и придирчивый. Смысл в том, чтобы улучшить дизайн, но оставить привычное для клиентуры оформление. Даже шрифты должны гармонировать с логотипами. Слушай, Стас, может, тебе в цифрах лучше покопаться? — я его даже пожалела. — Ну какие тебе шрифты, с твоим-то чувством прекрасного? А цифры хотя бы не будут приводить в такой ступор — ну, при условии, конечно, что ты финансово-экономическое образование сам получал хотя бы отчасти, а не девочек в студгородке клеил, пока тебе отец диплом проплачивал.

— Клеил, клеил, — покорно согласился он. — Ты продолжай, а я постараюсь в обморок не упасть. А почему здесь шрифты другие, или ты мне специально заливаешь, чтобы запутать?

Я объясняла, но так, чтобы несведущий в тонкостях рекламы человек так и остался несведущим. Незачем мне его навыки прокачивать. Папа один диплом купил сыночку и второй купит, и еще десять, если понадобится. Но знания приобретаются другим способом. Я еще и издевалась, вопрошая устало:

— Ну, теперь понятно?

— Угу, — бурчал он неуверенно. — А что насчет кофе?

— Запросто!

Я сходила к кофемашине и вернулась через десять минут, принеся чашку только себе. Отпила и довольно зажмурилась, изображая, что вкуснее у меня во рту ничего не бывало. На выжидающий взгляд ответила:

— Тебе тут секретарш нет, работяга. Объяснить, как пользоваться кофемашиной, или ты даже это знание не потянешь?

Стас поморщился, встал, а потом выхватил у меня кружку и щедро отхлебнул. Я упустила только от неожиданности. Увернулся от моей попытки забрать кофе и спешно направился к своему столу, как будто так и надо. Пришлось смириться, но обозначить свои позиции:

— Эй, тут у каждого сотрудника своя кружка! Так уж и быть — выпивай, потом тщательно вымой и отдай. Объяснить, как посуду мыть? А завтра свою принесешь, если завтра все еще будешь гореть желанием стажироваться!

Стас разглядел смешную собаку на боку тары и задумчиво закивал, как если бы по картинке мог определить собственника, но ничего не ответил. Зато кофе пил с тем же удовольствием, которое недавно изображала я, и явно не спешил. Мне теперь еще и за кружку воевать?

Я устало опустилась на стул перед монитором и замерла. Задергала мышкой, с каждой секундой впадая во все больший ужас. Слова вылетели тихо, недоуменным стоном, но Стас расслышал:

— А… где… каталог? Это… что еще за экран…

— Полина, — он обратился ко мне вежливо, что уже ничего хорошего не означало. — У тебя на компьютере, похоже, вирус был. Я запустил откат системы. Но не волнуйся, это недолго, если жесткий диск не перегружен. Зато потом компьютер станет как новенький — заводские настройки переоценить невозможно.

— Откат… к заводским… А… а… каталог?

— Накидаешь снова, специалист высочайшего уровня! — подбодрили и похвалили меня ехидно.

Окошко с бегающей загрузкой вытравливало из груди весь воздух. Я даже на пульсацию в висках внимания не обратила, так было важно снова начать дышать. Зато, как только это удалось, взлетела в воздух и кинулась к нему.

— Мерзавец! — завопила в полную глотку.

Стол мне не помешал, я перевалилась через него и схватила ублюдка за грудки, таща вверх. Он даже кружку мою из рук не выпустил, оттопырил руку с ней чуть в сторону и пока не испугался. Но две девушки, до сих пор с понимающими улыбками наблюдавшие за нашими ленивыми перепалками, вскочили на ноги, не зная, то ли разнимать, то ли бежать за охраной. А я остановиться не могла:

— Гнида избалованная! Ты хоть знаешь, сколько дней я убила на этот проект?! Тебе рассказать? Человеку, который вообще сам ничего не умеет делать?!

— Почему же не умею? — Гаденыш еще и улыбался. — Откат системы до заводских настроек умею.

— Урод! Сукин сын!

— Борисов сын, — поправил он.

А я трясла его и орала, перейдя уже на маты. И как раз на вершине русской эпической словесности позади раздался голос:

— Полина! Ты что здесь устраиваешь?!

Я нехотя отпустила так удачно зажатую под горлом Стаса рубашку, обернулась и стушевалась под взглядом начальника отдела. Евгений Михайлович недоуменно качал головой и, впервые за всю мою работу в отделе, отчитывал с настоящим осуждением:

— Я тебя считал профессионалом, Полина! Это, по-твоему, и есть деловая этика? Истеричка ты, а не профессионал! Или я не предупреждал, что личные качества являются обязательным условием, чтобы работать здесь?!

— Евгений Михайлович… — я попыталась оправдаться, но не знала чем. А в его словах явно расслышала даже угрозу увольнения — вот уж точно не ожидала, что Стас победит в первый же день. Игра на вылет закончилась не в мою пользу…

Стас обошел стол и наклонился ко мне. Шепнул как ни в чем не бывало:

— Все файлы после отката сохраняются. Странно о такой мелочи не знать главной заучке. — Он повысил тон и обратился к шефу: — Евгений Михайлович, ничего страшного не произошло. Мы с Полиной в институте были очень близки. Неудивительно, что она не смогла мне простить трехлетней разлуки. Считайте предсказуемым всплеском эмоций, но мы будем над этим работать.

— Ну… — Евгений Михайлович немного успокоился — он, вероятно, больше всего переживал, что о конфликте узнает гендиректор, но раз Стас не держит зла, то и проблем не последует. Однако перевел взгляд на меня и закончил строго: — Чтобы подобного я больше не видел, Полина!

— Конечно, Евгений Михайлович!

Как только мы снова остались наедине, я уточнила, не глядя на утырка:

— Файлы сохраняются?

— Сохраняются, сохраняются. Но я ошибся — таких, как ты, раньше только на костер отправляли. Сколько энергии, тобой можно кварталы обогревать.

Я успокаивалась с большим трудом:

— Зачем прикрыл?

— Шутишь, Полька Луговая? Ты тут кто? А я сын босса — тебя б уволили, несмотря на все заслуги.

— Совесть проснулась?

— Чувство юмора у меня проснулось. Какого черта мне здесь без тебя делать? Некого будет доводить. Работать бы еще пришлось от тоски.

— Спасибо, мерзавец.

— Пожалуйста, мерзавка. Ты уж не увольняйся, единственный веселый атрибут в этой стажировке.

— О, за это не переживай! Я из отдела уйду только после того, как тебя отсюда вышвырнут за умственную несостоятельность. Иди потом, свое дело организуй, а не отцовское топи.

— Жду не дождусь. А пока конец баталиям, до завтра. Тебя подвезти?

— Сдохни, пожалуйста. Я очень прошу. От всей души, искренне. Я тебя раньше никогда ни о чем не просила, но готова умолять…

— Во! Вот этот жалобный тон и тренируй, Полька Луговая. Мне нравится. До завтра.

Перед выходом из офиса я отмыла свою кружку с чистящим порошком, а потом спрятала ее в нижний ящик стола и прикрыла старыми распечатками.