Один, но рядом с кем-то… Сборник номинантов на Премию имени Сергея Довлатова. Выпуск 1

Сборник, 2020

Интернациональный Союз писателей представляет первый выпуск сборника «Отражение. XXI век». В книгу вошли произведения авторов – номинантов на Премию имени Сергея Довлатова, писателя советской поры, сначала печатавшегося в основном в самиздате, а затем эмигрировавшего в Америку. Каждый из авторов, чьи стихи и проза включены в издание, стремится высказаться о том, что его волнует, будь то проблемы современности или характерные черты прошлого. Они не оставляют без внимания печальные или даже страшные события жизни, но и не сосредотачиваются только на них. Находится повод и для таких повествований, которые пробуждают надежду на лучшее. Соединяясь в сборник, стихи и проза создают единое отражение, в котором правда жизни преломляется в правду художественную.

Поэзия

Александр Андронов

Александр Андронов родился в Юрьев-Польском районе Владимирской области. После школы поступил на механико-математический факультет Горьковского университета. По окончании его направили в Москву. Долгое время работал над созданием программного обеспечения для нужд оборонного комплекса страны и для отечественных вычислительных средств гражданского назначения. С 1995 по 2015 год работал в газовой промышленности. Член Союза писателей России. Автор шести книг стихов. Лауреат премии «Золотое перо Московии». Награждён золотой Есенинской медалью и медалью И. А. Бунина. Член-корреспондент Академии поэзии. Публиковался в журналах «Московский вестник», «Турист», «Поэзия», «Академия поэзии», «У Никитских ворот», «Союз писателей», «Метаморфозы» (Беларусь). Подборки его стихов печатались в «Литературной газете» и газете «Московский литератор».

Имеет собственные страницы на различных поэтических сайтах Рунета.

Живёт в Москве.

Мысли, мысли…

Совсем бесшумно, будто бы во сне,

Подспудная является ко мне.

Не хрустнет веткой, птичку не спугнёт,

Лишь холодом по сердцу полоснёт,

Как затрапезный киллер, мысль одна:

Кричит во сне огромная страна,

Смирением закрывшись, как щитом,

Прозренье оставляя на потом.

И горькие осины на Руси,

И Боже, что еси на небеси,

И ты, придя во храм, увидишь свет,

Которого, наверное, и нет.

И будто проигравшийся игрок —

Последний срок, зарок, висок, курок…

Пожар воспламенившейся строки

И на кривых дорогах дураки.

16.01.2018

Мы памятник ему воздвигли рукотворный…

Обиженный, с фамильей говорящей,

Эгоцентрист, дрожавший ото зла, —

Чья ненависть к России настоящей

По жизни нитью красною прошла.

Обласканный зарвавшейся верхушкой,

В отчизне зривший только Колыму,

Он нынче популярнее, чем Пушкин, —

Тут «наше всё» всё проиграл ему.

Стервятник ненавидимого строя

Сидел за то, за что сидит Сенцов.

В эпоху безвременья стал героем.

Сенцову ж не собрать теперь концов.

Другой сиделец, Фёдор Достоевский,

Зубами на державу не скрипел,

Хоть был он в ситуации недетской —

Стоял у стенки, взятый на прицел.

И хоть писал оракул мимо слова,

Раздут колосс на глиняных ногах.

Его антисоветская полова

Как скреп теперь безмерно дорога.

И я б, наверно, выглядел не хуже,

Издай меня подобным тиражом,

Лицом небось бы не ударил в лужу.

А лагеря? Уж брезжат миражом…

09.01.2019

Надежда

Когда не веришь никому,

Когда страной ты сделан нищим,

А власть держащему уму

Нет дела до духовной пищи,

Когда душа твоя в крови

И с ног сбивает боль земная,

Не вспоминаешь о любви,

Планиду злую проклиная.

Когда народ твой будто лох,

Страна обложена врагами,

У власти снова в моде бог,

Но, вероятно, он с рогами.

Когда вдали не брезжит свет,

А совесть никого не гложет,

Явись ты людям как поэт,

И о тебе легенды сложат!

Тогда ни золото, ни сталь

Остановить тебя не сможет,

И мудрых строк твоих печаль

Надежду возродить поможет!

28.09.2017

Нурия Валиахметова

Нурия Закировна Валиахметова — уроженка села Акбаш Бавлинского района Республики Татарстан. В настоящее время проживает в городе Туймазы Республики Башкортостан. Имеет три высших образования. Кандидат экономических наук. Автор 34 книг.

Член Союза журналистов РФ и РБ.

Активно печатается в республиканской прессе. Руководит литературным объединением «Илхам/Вдохновение» им. Музагита Хайрутдинова при Татарстанском отделении Союза писателей России.

В 2019 году стала лауреатом премий им. Музагита Хайрутдинова, Зульфиры Сафиной в номинации «Литературное творчество».

Член Союза краеведов России.

Кандидат в члены Интернационального Союза писателей.

Стихи, включённые в сборник, с татарского языка перевёл член Союза писателей РТ и РФ Мансур Сафин.

Когда батыр упал

Когда батыр упал от пули

И телом шар земной накрыл,

Я знаю, что фашистский изверг

Его лишить пытался крыл…

Но взвились в небеса джигиты,

Погибшие от вражьих пуль,

И где-то там, в раю наверно,

С Мусою встретился Джалиль.

И в дружеской они беседе

Мечтали о победных днях,

В негаданной, нежданной встрече

Друг друга радостно обняв.

И ныне мы гордимся ими,

Свободой сладостно дыша,

И в резонансе с их мечтами

Поёт возвышенно душа!

Маршальская кровь Музая

Музай давно живёт в раю:

Наверно, он и там двужилен.

Мирсай Гариф назвал его

«Башкирии Мусой Джалилем»…

Поэт и воин! Что же, прав

Редактор нынешних «Истоков»,

Сказав, что «маршальская кровь

Течёт в нём — он велик настолько»!

Радовал родных Музай

Голодна семья большая —

Даже хлеба вдоволь нет,

Оттого к Галимджан-баю

В пастухи пошёл поэт.

Музагит в свои шестнадцать

Стадо в Нарыше пасёт,

И сыновний долг по жизни

Он выносливо несёт.

За полмесяца буханку

Заработав за труды,

Радовал родных безмерно

И спасал их от беды…

В памяти народной

Все лагерные испытанья

Достойно перенёс Музай,

Дойти хотел он до Победы

В шеренге боевых друзей.

Да, был расстрелян и сгорел он

В печи прожорливой Дахау

В том сентябре, в сорок четвёртом…

Но бой его не затихал!

А в вечности бой продолжался,

Мир героизмом поразив:

В народной памяти осталось

Его стихов дыханье жить!

Юрий Выборнов

Юрий Владимирович Выборнов — выдающийся человек, поэт, стихотворец XXI века, его творчество — яркое явление наших дней.

Поэзия Юрия Выборнова выходит за рамки стереотипов и традиции классической организации стихотворного материала. В его творчестве звучат темы гражданской, городской, философской, любовной и пейзажной лирики, а также темы патриотизма, религии, города, села, деревни, затрагиваются острые проблемы современного общества.

Также можно утверждать, что мир стихов Юрия Выборнова фантастичен, но тем не менее чрезвычайно узнаваем и знаком каждому человеку. Герои его произведений — те самые люди, которые живут рядом с нами, среди нас.

20 февраля 2020 года издана первая книга поэта «Куда уносишь, ветер, стих…». Она была представлена на Московской международной книжной выставке-ярмарке — 2020.

2 сентября 2020 года вышла в свет вторая книга Юрия В. Выборнова «Меня спросили: “Кто же Вы?”».

Издания доступны в магазинах OZON, Amazon, Лит Рес, Ridero и многих других.

А коль играешь

Страсть с детства к театру и кино,

Есть, правда, слабость к домино,

Но, к слову вам скажу ещё,

Не чуждо также мне лото.

А коль играешь ты в лото,

Бросаешь кости в домино,

То пьёшь, естественно, вино,

В тоску впадая, видя дно.

Но радость возвратить легко,

Добыв, конечно же, вино.

Самообман? Ну что ж с того,

Коль жизнь сплело веретено.

И, снова к театру возвратясь,

Открою вам секрет, в чём связь:

Всё бутафория средь нас,

Хоть смотришь в профиль, хоть анфас.

16.02.2020

Облизнутся подхалимы

Облизнутся подхалимы,

улыбнутся и враги,

а завистники, конечно,

не останутся в тени.

Знаю я, что уповают,

ожидают день и час,

руки дружно потирают —

знаю точно, без прикрас.

Кровожадно смотрят в спину,

дружелюбно — мне в лицо,

представляют всё картину

«Опустелое крыльцо».

Знаю, ждут мою погибель,

травму, хворь или беду,

верят в то, что будет прибыль

и почёт, коли уйду.

Но спокойным,

ровным шагом

путь свой дальше

я держу.

«Ну а вы

кусайте локти!» —

чрез плечо

им говорю.

Облизнутся подхалимы,

улыбнутся и враги,

а завистники, конечно,

не останутся в тени.

29.02.2020

Не буду лгать

Не буду лгать о вечном,

о возвышенном, о любви,

напишу стих о млечном

жизненно-трудном пути.

Жизненно-трудном, всё же

ярком, до боли простом,

ухабы в котором невечны

и ночь сменяется днём.

Ночь в нём прекрасна —

в звёздах весь небосклон,

но может быть опасна

иногда с разных сторон.

Иногда жизнь угловата,

день порой жесток,

когда послезавтра зарплата,

а сегодня пуст кошелёк.

Сегодня, правда, спасают

семья, родные, друзья,

банки чуть-чуть выручают —

сейчас без кредита нельзя.

Сейчас здоровье хромает

от вирусов, ГМО, вторсырья,

живёт человек, выживает,

да Бог ему только судья.

Не буду лгать о вечном,

о возвышенном, о любви,

напишу стих о млечном

жизненно-трудном пути.

01.03.2020

Вам душу открою в стихах

Вам душу открою в стихах на бумаге,

изолью её краской на льняном холсте,

возможно, спою, возможно, сыграю,

чтобы родная не чахла во мгле.

Чахнуть во мгле уж боле нет мочи —

пуститься вприсядку ей подавай,

парить в облаках, широко открыв очи,

маскам и путам крикнуть «прощай».

Крикнуть «прощай» также ненастьям

тем, что частенько ждут на пути,

порокам и нравам да прочим напастям —

тем, что так ловко топят во лжи.

Топят во лжи, приучают к беспутству,

с лёгкостью тянут с собою на дно,

очерняют, порочат, склоняют к распутству

незаметно, искусно и так легко.

Вам душу открою в стихах на бумаге,

изолью её краской на льняном холсте,

возможно, спою, возможно, сыграю,

чтобы родная не чахла во мгле.

03.03.2020

Кто мне скажет

Кто мне скажет или ответит:

Где был сантехник вчера?

На уши лапшу пусть повесит,

но хочется правды, друзья.

Хочется правды, и всё же

никак не поможет она:

вчера затопили соседи,

а сегодня заплыв у меня.

В квартире вчера водопадом

по стенам бежала вода,

из розеток струёй вытекала,

дождём проливным с потолка.

Как назло, ключи от подвала

сантехник хранил у себя,

но так случилось, что потеряла

«трудоголика» даже семья.

И не добраться мне было

к вентилю от стояка,

железная дверь преграждала

дорогу к спасенью — змея.

Борьба с водой продолжалась

весь вечер и ночь — до утра,

пока не явился с рассветом

Степаныч с «амбре» от вина.

Кто мне скажет или ответит:

Где был сантехник вчера?

На уши лапшу пусть повесит,

но хочется правды, друзья.

04.03.2020

Кто-то кого-то

Кто-то кого-то всегда будет есть,

природой заложена живым эта честь,

будь ты хоть птица, будь ты хоть крот —

задача проста: набить свой живот.

Задача проста, вот только вопрос:

слово «гуманность» откуда взялось,

если случается, что иногда

люди страшнее любого зверья?

04.03.2020

Научился

Научился говорить,

научился я писать,

думать, видеть, не сдаваться

и, конечно, не сдавать.

Не сдавать своих позиций

И традиций тех, что чту,

А ещё друзей, и близких,

И всех тех, кого люблю.

Всех люблю и уважаю,

но с презрением большим

отношусь я к шарлатанам,

проходимцам и «глухим».

Нет, не к тем глухим, конечно,

что от Бога или с ним,

и уж точно не к калекам —

я сочувствую таким.

Я о тех, что в диалоге

слышат только лишь себя,

им писать бы монологи —

может, был бы толк тогда.

Был бы толк, возможно, польза,

но сейчас я помолчу,

потому что вас услышать

очень я, друзья, хочу.

06.03.2020

Ответ в стихах

Ответ в стихах вопросам дам,

что слышу я и тут и там:

«Вы пишете стихи, роман?

О чём они, скажите нам?»

Пишу стихи, роман, рассказ,

статьи в журналы без прикрас

о том, что думаю, люблю

и чем я в жизни дорожу.

О быте нашем и о нас,

проблемах тех, что есть сейчас,

которые в тяжёлый час

людей сближают всех на раз.

Пишу о вере, о любви,

о верности и зависти,

о тех, кто с лёгкостью руки

меняет дружбу на гроши.

О людях, что не терпят лжи,

сиротах, баловнях судьбы,

да и, конечно же, о тех,

кто с большой буквы Человек.

Ответ в стихах вопросам дал,

о главном так и не сказал:

читайте книги, вас прошу!

Цените каждую строку!

08.03.2020

Пополудни

Пополудни в два ноль пять

сон мне было не унять,

и решил я не страдать,

а пойти с часок поспать.

«С часок поспать, и что с того?..» —

Подумал я, вот только… но…

дежурство нёс в сей день и час

и был один на этот раз.

И в этот раз всё как назло:

ЧП случиться суждено —

горел в районе детский сад,

горели дети, был там ад.

Там ад, а я уж крепко сплю

да отдыхаю, не грущу,

ведь с вечера и до утра

гуляю хватко иногда.

Я сплю, а люди всё звонят,

но тщетно, в 01 молчат,

уснул я крепко уж давно,

на телефон мне всё равно.

Проснувшись где-то через час,

когда огонь почти погас,

узнал про детский сад, и ад,

и пострадавших я ребят.

Покинул службу сам тогда,

нет места там таким, как я.

Кто любит на дежурстве спать —

их сразу нужно в шею гнать.

09.03.2020

На крыльях мечты

На крыльях мечты в холод и зной

мысли пиита кружат над землёй

в поисках муз, в искании лир;

верит он свято: стихи спасут мир.

Уверен поэт и верен мечте,

о встрече желанной грезит во сне

и наяву сквозь невзгоды да тьму

в стихах изливает душу свою.

Но всё же не плачет и не юлит,

порою смеётся, порою грустит,

всё пишет он что-то в старый блокнот,

возможно, тот стих, что с ним и умрёт.

На крыльях мечты в холод и зной

мысли пиита кружат над землёй

в поисках муз, в искании лир;

верит он свято: стихи спасут мир.

11.03.2020

Держите ушки на макушке

«Держите ушки на макушке», —

часто слышал я, друзья,

но доверчивый был с детства,

верил всем, увы, всегда.

Говорили «простофиля»

про меня все за глаза,

иногда родня журила,

но по-свойски и любя.

И однажды приключилась

со мной история одна,

по наклонной жизнь скатилась —

доверчивость тому вина.

Как-то шёл я по проспекту,

город спал уже, когда

услышал: «Помогите!

Убивает он меня!»

Без раздумий вмиг поспешно

бросился на помощь я,

помог женщине успешно,

спас от хулиганья.

И только утро наступило,

едва открыл свои глаза,

стучали в дверь мне торопливо,

настойчиво и не шутя.

Дверь отворил. Связали руки,

под стражу взяли и, крича,

сказали: «Даже на поруки

не выйдешь ты уж никогда!»

Как оказалось, обратилась

та женщина, что спас вчера,

в полицию она явилась

и заявила на меня

О том, что я её ограбил

и мужа бил, который ждал

свою супругу у порога,

которую он обожал.

Родне моей она сказала

о том, что, коли заплачу,

не будет дела, приговора

и я спокойно заживу.

Ответ мой был простой и ясный:

что ей копейки я не дам,

возможно, люди скажут, жадный,

но честный, гордый и не хам.

Потом был суд — такая доля:

судили меня за доброту,

а аферистка и свобода

по сей день живут в миру.

«Держите ушки на макушке», —

часто слышал я, друзья,

но доверчивый был с детства,

верил всем, увы, всегда.

12.03.2020

Белка и Зелёный Змий

Кричит Белка^[1]: «Прекратите!

Стойте, люди! Хватит пить!»

Тихо шепчет: «Пощадите…

Я устала приходить…»

Плачет Белка — неохота

к людям в гости уж ходить,

Но работа есть работа —

Ей визит не отложить.

Змий Зелёный^[2] — тот, напротив,

искушает и твердит:

«Пейте, люди! Бог не против!

Вам сто грамм не навредит…»

Змий коварен! Змий опасен!

Душу лечит, но хитрит…

Мастерски в силки он манит,

Мягко стелет, но пленит.

Белки, Змии вошли прочно

В нашу непростую жизнь.

Не придумать и нарочно,

Встречи с ними берегись!

15.03.2020

Есть те, кто любит

Есть те, кто любит напитки покрепче —

конечно, не кофе, чай или взвар,

частенько они собираются вместе

в местах под названьем кафе или бар.

Шашлычные тоже им радуют душу,

ведь в них можно выпить да закусить,

байки житейские, рассказ про чинушу

послушать, приврать да беды забыть.

Отвлечься от дома, забот и работы,

от суеты, кутерьмы, что порой

не может прожить без людей и минуты

даже в законный их выходной.

Но, между прочим, скрывать не буду —

сам гостем частым бываю я в них,

но не судите, привык к самосуду,

чтоб избавляться от мыслей дурных.

Есть те, кто любит напитки покрепче —

конечно, не кофе, чай или взвар,

частенько они собираются вместе

в местах под названьем кафе или бар.

12.04.2020

Бывают моменты, когда…

Бывают моменты, когда я кричу:

«Остановите жизнь! Я устал! Не хочу!»

Но ангел-хранитель шепчет любя:

«Погоди! Не спеши! Пора не твоя!»

Бывают моменты, когда я шепчу:

«Верните надежду! Веру! Мечту!»

И ангел-защитник шепчет, храня:

«Не пыли! Успокойся! Всё есть у тебя!»

Бывают моменты, когда я ропщу:

«Злобы довольно! Смерть подлецу!»

Так ангел-наставник шепчет кипя:

«Остынь! Улыбнись! Посмотри на себя!»

Бывают моменты, когда я кричу:

«Остановите жизнь! Я устал! Не хочу!»

Но ангел-хранитель шепчет любя:

«Погоди! Не спеши! Пора не твоя!»

13.04.2020

Тридцать восемь

Годы шли, и вот седины

появились у виска,

нет, не старость подступила —

тридцать восемь мне пока.

Тридцать восемь… Да, немного,

но скажите, господа,

что же всех нас так пугает

цифра в градусах тогда?

Цифра в градусах, не скрою,

возмущает вот меня,

когда Light на этикетке,

а крепость меньше сорока.

Когда в тени уж тридцать восемь,

зной, давит духота,

а я как будто запекаюсь,

подобно дичи для стола.

Да, бесспорно, можно вечно

говорить, писать, друзья,

но не буду торопиться —

тридцать восемь мне пока.

13.04.2020

Щеголяют, гарцуют франты

Щеголяют, гарцуют франты с экранов,

с газетных страниц, с обложек журналов.

На них большинство взирают с диванов

под шипение жён, настроивших планов.

Настроивших планов на красивую жизнь,

что роскошью манит и негой пленит.

На жизнь, что не знает слов «обойдись»,

«откажись», «улыбнись», «ужмись» и «уймись».

Но слова «улыбнись», «ужмись» и «уймись»

русский мужик слышит всю жизнь

как на работе, так и в быту,

на службе, в походе или в строю.

Горбатится он за грош или два,

налоги исправно платит всегда,

нервишки его шалят иногда,

но всё поправимо, эх, не беда.

Эх, не беда и шипение жён,

жизнь не кино — другой в ней фасон,

не надо, друзья, в ней что-то менять,

пусть щеголяют с экранов… их мать.

Щеголяют, гарцуют франты с экранов,

с газетных страниц, с обложек журналов.

На них большинство взирают с диванов

под шипение жён, настроивших планов.

15.04.2020

Душа моя, тебе унынье близко

Душа моя, тебе унынье близко,

не чужда тебе также доброта,

скажи тогда, зачем во тьме томишься

и не стремишься к свету, в небеса?

Ну что же ты молчишь и отвергаешь

любовь, надежду, дружбу, красоту,

оковы добровольно не снимаешь,

поёшь в печали мне лишь одному?

Зачем ты потеряла радость жизни,

в отшельники подалась и в покой,

мои тревожные уносишь мысли,

даруя сердцу страдания и боль?

Зачем сложила крылья, поникла головой

и совсем забыла, как рвалась ты в бой,

пела и летала, кружилась вся в мечтах?

Что же с тобой стало — мне шепни на днях…

16.04.2020

В беспечные часы

В беспечные часы я в неге пребываю,

витаю в облаках, смеюсь, пою, мечтаю,

усладой вторят мне, бегут и подпевают

весенние ручьи да душу окрыляют.

Щебечут птахи дивные, меня маня в лесок,

истомою окутывает лёгкий ветерок,

где древа надевают весеннюю листву,

ветоньки расправив от сна в родном краю.

Поля отраду дарят, чаруют и пленят,

за горизонт уводят, дурманят и пьянят,

а солнышко лучистое смотрит свысока,

ленивую дремоту наводит на меня.

В беспечные часы я в неге пребываю,

витаю в облаках, смеюсь, пою, мечтаю,

но, вдоволь отдохнув, я возвращаюсь вновь

в будней круговерть — сереньких деньков.

17.04.2020

Время жизни

Время жизни тает быстро

и уносится бегом,

суетливо да поспешно

улетает день за днём.

Кто-то думает — вернётся,

кто-то говорит: «Потом!..» —

и не хочет оглянуться

и задуматься о том,

что сегодня уж не будет,

впрочем, так же как вчера,

и, быть может, не настанет

завтра боле никогда.

И к чему же эти строки

написал для вас, друзья?

Скоротечно наше время,

берегите вы себя.

05.05.2020

Под трафарет

Под трафарет жить — это бред,

я вышел вон, узнал, в чём секрет:

каждый рискует, идя под запрет,

но пожинает плоды от побед.

Риск оправдан, да не всегда,

но благороден, поверьте, друзья,

а коль на кону стоит голова,

хватка сильнее вдвойне у тебя.

К тому же азарт, бесшабашность, задор,

слабак вам ответит, что всё это вздор,

вслед уходя, посмотрит в укор,

уповая на мрамор, трафарет и гравёр.

Мрамор, конечно, не здесь и сейчас —

надеется, верит, что далёк его час,

чудак человек, и в шаблонах пейзаж:

работа, семья, типовой антураж.

Антураж типовой опутал всех нас,

порочно и крепко навязав свою власть.

Как… ты не знаешь, что в рабстве сейчас?

У денег, моды и жизни, что всласть…

Под трафарет жить — это бред,

я вышел вон, узнал, в чём секрет:

каждый рискует, идя под запрет,

но пожинает плоды от побед.

05.05.2020

Встречал я господ

Встречал я господ при лакеях и без,

джентльменов удачи фартовых и нет,

врачей, блатарей, чинуш и солдат,

полисменов, спортсменов и был всегда рад.

Рад всегда был, как на духу

вам я откроюсь и не солгу:

по совести, честно жил и живу,

достойно влача лямку свою.

Да уж поверьте, совсем не легка —

лямка в терниях вдвойне тяжела,

но должен знать каждый наверняка,

что идущий дорогу осилит всегда.

Дорогу осилит и будет рад,

что встречал на пути господ и солдат,

чинуш, блатарей, спортсменов, врачей,

полисменов, лакеев и прочих людей.

06.05.2020

Повсюду

Не от хорошей жизни

и даже не с тоски

повсюду матерщина,

куда ни посмотри,

куда ни плюнь — повсюду

услышишь русский мат,

что в радости, что в горе

повсюду «…еть!» да «…ять!».

Возможно, воспитание,

но где же его взять,

когда ещё с пелёнок

запомнил — не отнять,

когда пошёл учиться,

работать и пахать,

повсюду, повсеместно,

повсюду «…еть!» да «…ять!».

Вульгарно — да, конечно,

что ни говори,

но порой так легче

мысли донести,

конечно, слову место

нужно подбирать,

ну а сейчас пока что

повсюду «…еть!» да «…ять!».

07.05.2020

Кредо

Богу душу свою я отдам,

Женщине сердце брошу к ногам,

Честь — никому, ни за что, никогда,

едины мы с ней, неразлучны всегда.

Пускай моё кредо кого-то смешит,

таких ныне много, каждый шипит,

что жить надо гибче, удачу ловить,

цинично, практично, ловко хитрить.

Но я как скала стою на своём,

кредо мне служит надёжным щитом,

так было всегда, будет и есть,

живы пока душа, сердце, честь.

Богу душу свою я отдам,

Женщине сердце брошу к ногам,

Честь — никому, ни за что, никогда,

едины мы с ней, неразлучны всегда.

08.05.2020

Странный народ

Что таращите гляделки

на мои вы недоделки?

Странный всё же мы народ:

корявы руки, но гонор прёт…

Что даёте совет ценный?

Ни к чему! Я парень дельный!..

Странный всё же мы народ:

глупы, глухи, но гонор прёт…

Что покрыли меня матом?

Разве в долг это с возвратом?..

Странный всё же мы народ:

не держим слово, но гонор прёт.

Что говорите о морали?

Да, слышал, что-то там писали…

Странный всё же мы народ:

живём цинично, но гонор прёт.

11.05.2020

Я самобытен

Я самобытен и оттого

не хочу быть похожим ни на кого,

будь то великий, известный поэт,

учёный, философ, да хоть президент.

Я не хочу сравнений любых

в отношении себя и дел своих —

как бытовых, так и трудовых,

а также мыслей, что диктуют мне стих.

Да, диктуют, бывает, кричат:

«Бери в руку ручку, перо, карандаш!

Садись и пиши здесь и сейчас!

Что ты не понял? Не через час!»

И так во всём уникален формат,

я самобытен и этому рад,

но правила, догмы иначе гласят:

«Мы — эталон! Мы — постулат!»

Я самобытен и оттого

не хочу быть похожим ни на кого,

будь то великий, известный поэт,

учёный, философ, да хоть президент.

11.05.2020

С рожденья

С рожденья мужчина любит чинить,

строить, паять, красить, крутить,

и вроде у слова «власть» женский род,

но гайки крутит из года в год.

Гайки крутит, ключом шибко бьёт,

да, верно, ещё хватко гнёт,

нагибает умело, профессионал,

чтоб каждый житель своё место знал.

Чтоб место знал, пахал и молчал,

немного дышал, не забывал,

что власти обязан будет навек

за то, что живёт он как человек.

С рожденья мужчина любит чинить,

строить, паять, красить, крутить,

и вроде у слова «власть» женский род,

но гайки крутит из года в год.

12.05.2020

Зима

Зима — не только время года,

бывает так, что в жизни иногда

людей встречаешь дома у порога

и понимаешь, что в душе зима…

Зима в душе со вьюгой и метелью,

бросает в жар, испариной кипит,

ещё озноб, а с ним к тому же тремор,

который, к слову, тоже не щадит.

И так душа черствеет, леденеет,

теряет огонёк да продолжает выть,

но всё же она холит и лелеет

искру надежды до весны дожить.

Зима — не только время года,

бывает так, что в жизни иногда

людей встречаешь дома у порога

и понимаешь, что в душе зима…

13.05.2020

Дабы было неповадно

Дабы было неповадно,

в детстве был отцов ремень,

угол — тоже наказанье

за проступки и за лень.

За проступки и за леность

в жизни платят все и вся,

кто-то больше, кто-то меньше,

а скупой — вдвойне всегда.

Дабы было неповадно,

в юношестве иногда

помню друга взгляд недобрый,

брань, корящую меня.

За проступки и за леность

в жизни платят все и вся,

кто-то больше, кто-то меньше,

а скупой — вдвойне всегда.

Дабы было неповадно,

в зрелости почти всегда —

штрафы, выволочки, взбучки,

а порой даже тюрьма.

За проступки и за леность

в жизни платят все и вся,

кто-то больше, кто-то меньше,

а скупой — вдвойне всегда.

14.05.2020

Матёрый волк

Матёрый волк не ищет крова,

прошёл чрез воду и огонь,

он ценит больше всех свободу,

которую попробуй тронь.

Попробуй тронь — и пожалеешь

о том, что посягнуть посмел,

не ведает ведь волк прощенья,

и сожаленье не у дел.

Матёрым волк с рожденья не был —

жизнь волчья сделала таким,

ещё, конечно, было племя,

зовётся ныне что людским.

Хитёр стал волк и кровожаден.

А как же по-другому жить,

когда в округе все мечтают

тебя на чучело пустить?

На чучело пустить? Что ж, ладно,

не будет уж рычать и выть,

но есть из миски в зоопарке…

Зазорно волку в клетке жить.

Матёрый волк не ищет крова,

прошёл чрез воду и огонь,

он ценит больше всех свободу,

которую попробуй тронь.

15.05.2020

Жизнь делится

Жизнь делится на два этапа:

сначала нет ума и страха,

потом — здоровья и ушата,

чтоб совесть мыть и жить без блата.

Нет, обманул: совсем забыл

упомянуть этап один,

наверно, важный, ключевой,

где не кривишь ещё душой.

Где не кривишь и спину гнёшь,

достойно где ещё живёшь,

достойно, но почти всегда

долги, кредиты, доктора.

И вот в период важный тот

вопрос естественный встаёт:

«Да сколько можно всё терпеть?

Пахать задаром и болеть!

Неужто я не заслужил?

Я честно на завод ходил!

Я спину гнул, ночей не спал,

работал сутки, уставал!

Как человек хочу пожить!

Семью одеть и накормить!

Детей достойно воспитать,

чтоб не пришлось им голодать!»

Находит каждый сам ответ,

кто-то молчит, а кто-то нет,

решает каждый для себя,

как дальше жить и что нельзя.

И что нельзя? И где мораль?

И есть ли Бог? Ад или рай?

Закон, порядок — всё вуаль?

Ищи, решай, но цену знай!

Жизнь делится на два этапа:

сначала нет ума и страха,

потом — здоровья и ушата,

чтоб совесть мыть и жить без блата.

15.05.2020

Оксана Выборова

Оксана Владимировна Выборова родилась в Сибири, в Иркутской области, в селе Новостройка в 1969 году. В раннем детстве с семьёй переехала в посёлок Вознесенский в Иркутской области — в то время в нём находилась геологоразведочная экспедиция. Там и прошли её детство и юность. Отец — заслуженный разведчик недр Федотов Владимир Васильевич, мать Вера Юльяновна работала секретарём-машинисткой. Автор окончила Иркутский университет, вся профессиональная деятельность связана со школой. В 2015-м Оксана Владимировна переехала в Москву, где и началась её творческая биография. В 2019 году вышел первый сборник стихов «Возьми с собой мою любовь».

Ты сильнее

Ты не изолирован, мой друг!

Ты просто «выключен» на время.

Забудь тяжёлый наш недуг.

Простое слово открывает двери.

Оно летит сквозь шум помех,

Летит быстрее смелой птицы.

И мозг живой успеет прочитать,

Ведь сном ещё не сомкнуты ресницы.

Ты набери ноль семь

Посвящение В. Высоцкому

Как прав был наш поэт:

Закрыты города в своём простом бессилии.

Звони ноль семь, кричи!

«Семьдесят вторая! Жду, дыханье затая!»

Закрыты Питер и Москва.

И даже Магадан уже не принимает,

И остаётся лишь молчать, но из окна звучит не зря:

«Девушка, милая, вы теперь как ангел, не сходите ж с алтаря!»

Как прав был наш поэт,

Что скоро и дышать уже не смогут люди.

Звони ноль три, спроси…

В своём простом всесилии

Летит сквозь шум мембран:

«И быть не может,

повторите!

Я уверен, дома!»

И вот уже ответили:

«Ну здравствуй, — это я!»

Полнолуние — это шанс

Сгущаются над головою тучи,

Мир погружается во тьму,

Как будто великан могучий

Закрыл и небо, и луну.

И я в потёмках мира

Бреду нехоженой тропой,

Тропою мыслей и желаний

И чувств, охваченных огнём.

Сквозь пыль бесчисленных созвездий

Ты ждёшь меня, луна растёт.

Она, как соловей певучий,

Спешит нам спеть любви романс.

Прости, но я сойду с пути сейчас.

Ведь полнолуние — это шанс!

Время всем нам говорит

Не говорите, что жизнь человека коротка,

Что годы быстро так бегут и мы стареем,

Что всё пройдёт и не успеем доделать все свои дела.

Мы сами гоним годы, как загнанных коней —

Без отдыха, без жалости, без повода.

Страх заглушён, привыкли к быстрым скоростям.

Несёмся мы от боли и от бед

К своим любимым близким людям.

И пять минут порою видим их на перекрёстках улиц.

Нас видят чаще зеркала машин,

Экраны мониторов, отчётов пачки.

Как будто то хоровод кружит,

Как будто то карусель кружит

Без остановки, не выдыхаясь.

А годы человека всё же коротки!

И время всем нам говорит:

«С любимыми не расставайтесь!»

Чистый лист

Вот и закончился с тобой круговорот событий.

Передо мною чистый лист опять.

Я не хочу смотреть в глаза твои хмельные,

Когда ты постучишься в дверь,

Чтобы меня обнять.

И снова мы стоим на перекрёстке,

Ведь от судьбы не скроешься теперь.

Пронизанная токами земными,

Сама тяжёлую я открываю дверь.

И мы как дети в ожиданье чуда,

Хоть семь иль восемь раз отмерь.

На чистый лист, уже сожжённый,

В пыль густую

Ложится новый стих любви твоей!

Мастер и Маргарита

Я в храм Растрелли захожу,

И песню звонкую свою

Я прячу в глубине души.

Здесь не положено смеяться иль шутить.

Пусть стены храма уже измучены людьми

И видятся и страсти, и грехи,

Но дух захватывает от Мастера

Любви.

И время изваяние щадит.

Туристов группа завороженно глядит,

Внимая каждому волнению внутри.

Преображенье не наступит вдруг.

Оно придёт позднее в муках,

В нежных строках, песнях и стихах.

Как преданная Маргарита,

Я полечу с твоей душою, Мастер,

Познаньем жизни замыкая круг,

Согретая своими тёплыми слезами!

Метро

Мороз ли, дождь, снег ли, ветер,

Я выходила из метро.

Его глаза лучились светом,

И становилось так

тепло.

— Привет! Устала?

— Да, устала…

Снежинки падали на грудь,

И солнце нежно так сияло

Среди московских серых туч.

Зима ли, осень, весна, лето,

Я выходила из метро.

В моих глазах светилась нежность,

И становилось так легко.

— Привет! Устала?

— Да, устала…

Дождинки падали на грудь,

И солнце ярко так сверкало

среди ненастных серых туч.

Путь

Я долго шла к своей неясной цели,

Ведомая неведомой рукой.

И на пути текли, как ручейки, недели,

И всё казалось: буду я с тобой.

Но время словно повернулось,

Попятилось, как колесо, назад,

И слёзы на щеках уже не раз блестели,

Как будто бы роса на розовых цветах…

Ад тёмных мыслей беспросветных

Кошмаром дня внезапно стал.

И в этом мраке несусветном

Зажгла я всё-таки пожар.

По телу пот, глаза сияют,

И снова просятся в полёт

Душевных мук огонь несмелый,

И стих, и повесть, и любовь!

Счастье

Открыты окна и разбиты зеркала —

Вот что случается в порыве страсти.

И нам совсем уже не хочется тепла —

Дельфином белым уплывает счастье.

Оно стремится к радужным мирам,

Минуя все преграды и ненастья,

А мы стоим — два гладиатора в мечтах.

Из-за чего мы начали сражаться?

Сжимаем мы в руках ненужные мечи,

Сиротами остались в одночасье.

Два дурака, два тополя, два пятака в пыли!

Зачем на прочность проверяли счастье?

Разговор

Ты говоришь со мной на языке дождя,

Косыми стрелами пронзающего серость.

И в этом холоде земного бытия

Я слышу сердца стук и не теряю веру.

Я говорю с тобой на языке весны,

Сиренью белой закидавшей небо.

Мне слышится негромкое: «Прости.

Прости…

Ты как всегда прекрасна, моя нежность!»

Октябрь

Струится время,

И день, отмеренный судьбой,

Уж прожит безвозвратно.

Холодная земля ждёт снега,

Улицы безлюдны.

Я одинока в этом октябре,

Как лебедь, сбившийся с пути.

На белой простыне,

Словно на зеркале реки, нет волн,

Ткань холодна, как охлаждённая вода.

Ветра на улице, ветра в душе.

Вдруг постучался лист клёна мне в окно:

«Привет! Как до весны ещё далёко!

Привет…»

Нет, я совсем не одинока в этом

Октябре.

Люди — роботы!

Забудьте свои хлопоты,

Всмотритесь в этот мир любя!

И пусть у вас для счастья мало поводов,

А только поводки,

Но это всё ж пустяк!

Витольда Гагарина

Витольда Гагарина родилась в России, на Урале, но 50 лет живёт в Казахстане. Общественный руководитель клуба «Литературные субботы» — 20 лет, ЛИТО «Рудненский меридиан» — 5 лет. Член ОО «Ассоциация литераторов Северного Казахстана», ИСП, Академии российской литературы.

Авторские сборники: «Наболевшее», «У судьбы на пороге», «На тропе судьбы». Подборки стихов в альманахах РСП, в сборниках проектов: «О добре», «Библиотека современной поэзии», «Автограф № 6», «Российский колокол», антология «Литературная Евразия», антология русской поэзии «Писатели русского мира. ХХI век» (VII том), «Антология русской прозы».

Дипломы: «Поэт года» (2018) от ИСП, номинанта конкурса «Поэт года» (2015, 2016, 2018, 2019), «Георгиевская лента» (2017, 2018, 2019). Почётный знак номинанта Лондонской премии.

Награждена медалями: «В. Маяковский. 125 лет», «А. Чехов. 160 лет», «А. Ахматова. 130 лет», «Георгиевская лента. 250 лет».

С думой о планете…

Земля — всего ОДНА на всех зелёная планета!

Других таких не знаем мест на этом белом свете!

В холодном космосе давно просторы обживаем,

но вдохновенная любовь лишь на Земле бывает!

О люди, жители Земли! Сограждане мои и дети!

Когда же повернёмся мы лицом к своей планете?

И сколько ж ей ещё страдать от разных пагуб наших,

ошибки наши исправлять — такой больной, уставшей?!

Загажен каждый океан, не говоря уже о реках,

пыхтит несчастная Земля в ужасных свалках века,

горят дремучие леса и гибнут с ними звери…

Нам предстоит ещё понять — какие ждут потери!

Природа мстит, конечно, нам, но ждёт так неустанно:

сколь человеческим умам ещё лет зреть о главном?

В своём Отечестве нам нет пророков, Созидатель!

Всем ждать — наступит ли конец той алчности проклятой?!

Тебя спрошу, миллионер, и всех других богатых:

ты сохранишься, например, шатром надёжно спрятан,

в оранжереях будут спеть вам фрукты, чтоб хватало!

Что соизволишь пить и есть в дворце под одеялом,

когда весь воздух заражён и нивы все бесплодны?

От денег сыт не будешь в нём — останешься голодным!

От бриллиантов и картин ты сыт не станешь тоже,

если останешься один, то вряд ли кто поможет…

А сколько атомных и прочих бомб уже собрали люди, —

что человеку здесь воочию где же место будет?!

И вирусов растут мильёны в закромах запретных —

инфекций старых, да и новых, людям неизвестных.

Вы что ж, хотите одним разом всю взорвать планету?

Доколе ваш ничтожный разум не замкнёт на этом?

Или отправить взрывом Землю ещё дальше в космос?

Пытаю я тебя как есть, ты, толстосум несносный!

Так сколько лет Земле терпеть от нашего бездумья?

Когда же власть настанет здесь талантливых и умных?

Когда возьмёмся мы за ум с заботой о планете,

чтобы возник совместный бум любви к растущим детям?!

Земля — наш общий мирный дом для всех её народов!

И почему ж не бережём мы мир свой и свободу?

Ну неужели мы хотим погибнуть вместе с домом?

Давайте Землю сохраним для будущих потомков!

Терпи, родимая Земля! Ты так благословенна!

И людям отдана не зря — родится вдохновенье!

Очистят люди, сохранят наследникам на славу,

я верю, что наступит час гордиться тем по праву!

О наших душах…

Наши души — бессмертные узники

и хозяева в нашей судьбе,

взбунтовались в пространствии узеньком

наших тел, когда вирус в стране.

И не только страну — враг тот каверзный

заразил новой вспышкой весь мир,

обернулась борьба и неравенством

многих стран при сражении с ним.

Пошатнётся ли братство великое,

что в единстве давно не равно?

Мы позволим микробу безликому

потушить наш душевный огонь?

Гениальные строки зря ль сложены

у поэтов с античных времён?

Мы в прокрустово ложе ли брошены?

Проклянут ли потомки потом?

Безголосое наше бессилие,

что у нас удалось обломать,

не облечь ли в дела нам красивые,

чтобы клад новой силы создать?

Не поддайся, мой друг, беде временной —

это просто проверка людей.

Пусть она даже кем-то намеренно

посылается сотней смертей.

Уберечь всех от вируса хочется,

поделившись душевным теплом…

Потерпите, друзья, он закончится,

расцветёт вновь планета — наш дом!

Вам мысль не приходила?

Друзья мои! Ну стоит ли гневить нам Бога

и свои чувства запускать в раздрай?

Я — женщина, в политике совсем не дока,

но нам зачем тот заграничный «рай»?

Да, насмотрелась наша молодёжь, понятно, —

ей нужно сразу — всё! И побыстрей!

Но вы-то знаете, что рай тот не бесплатный!

Воспитывайте знанье у детей!

Ведь через двор любой сейчас не перебраться —

заставлен весь машинами всегда!

Когда такое было в нашей жизни, братцы?

И были ль эти ценности у нас?

Имел тогда автомобиль лишь тот достойный,

кто сам в работе ценной преуспел

и кто стране служил, чтоб жизнь была спокойной,

зарплату соответственно имел.

И что сейчас? В машине отпрыск наш со школы!

А нет, чтоб пробежаться к ней пешком!

Да и студента ждёт машина «на приколе»,

пока хозяин «высидит» диплом.

Ну ладно, если папа с мамой «золотые»

и могут обеспечить сопляков, —

на них косясь, в кредиты лезут все другие,

засунув шею в вечное ярмо.

Я им сочувствую и знаю, что им тяжко, —

не зря мозги их «едут» от забот:

и президент не тот, и вся страна — «с натяжкой»,

всё не туда с прицелами идёт.

А никогда вам эта мысль не приходила:

по Сеньке шапку надобно носить?

Да заработать и машину, и квартиру —

потом уже и власти поносить?

Зачем же добровольно лезть в ту долговую яму

на радость хитрым западным дельцам?

Петлю на шее затянув своими же руками,

мы выполним их вероломный план.

Все беды в том, что захотели мы богатства,

забыв о Родине, о месте том,

где даст народу мира, счастья государство,

которое Россиею зовём.

Валерий Дорофеев

Валерий Дорофеев (Тытенко). Член Российского союза писателей и Интернационального Союза писателей. Пишет стихи и прозу. Издал на свои средства несколько книг.

Живёт в Чите.

«Бунтуют, грязью поливают…»

Бунтуют, грязью поливают,

Толпой в политику идут.

Как видно, правду люди бают,

Что скоро всех с ума сведут

Соцсети, тролли и придурки,

Кому не спится по ночам,

Хохлы, фашисты, злые турки,

А иногда я даже сам.

«Я никогда себя не понимал…»

Я никогда себя не понимал…

С нытьём был враг, заслуг своих не ведал.

В порыве страсти женщин обнимал.

И в долг не брал. И спирт не пил с соседом.

Но кто есть я? Обычное мурло…

Кто ведал кайф и не хотел делиться.

Но подставлять мне было западло.

Грузился сам. И на Христа молился…

«Убийства, разборки, пустынное поле…»

Убийства, разборки, пустынное поле.

В земных пределах — подлая власть.

Чего мы достигли? Играем чьи роли?

Чёт или нечет… Чёрная масть…

«Я потерялся. Мой исчезнет след…»

Я потерялся. Мой исчезнет след

В пучине лжи и технологий,

Где действуют пиар, с ним рядом бренд,

Создав в России пул убогий.

Однажды мир, где правило добро,

Признал вдруг право стать свободным,

И побежало к нам в страну дерьмо

С призывом стать в ряды «болотных»,

Где власть и деньги — это флаг и цель,

Возможность стать сильней и круче.

И тот, кто жил без мыслей и идей,

Примкнул к позорной дикой буче.

А между тем за дальним рубежом

Предателям — «бабло», сюжеты.

Возглавить право было им дано

Майдан, Болотную, пикеты…

За ними шли, как стадо во хмелю,

В нужде потерянные люди.

На политическом большом балу

Пролазит всё, как страсть во блуде.

Моя страна, сошедшая с ума,

Остановись на миг, подумай…

Нам жизнь однажды историей дана —

Творить добро, а не безумье.

Виктор Дроздов

Виктор Иванович Дроздов родился в 1958 году. Живёт в Белгороде. Окончил военное училище, служил на космодроме «Байконур». Подполковник запаса, ветеран труда. Член ИСП с 2018 года, стихи пишет с 1996 года. Издал сборники поэзии «Между делом», «Мы вернёмся», «Разогнутая дуга», «И в свете моих забот…», «Спасибо вам, ветераны». Неоднократно публиковался в журнале «Звонница», в альманахах «Российский колокол», «Любовь, похожая на сон», «Рождественская феерия», «Они сражались за Родину», а также в тематических альманахах, посвящённых 220-летию А. С. Пушкина, альманахах «Бессмертный полк», «Форма слова» и пр. Награждён медалью «А. С. Пушкин. 220 лет», дипломант конкурса-премии, приуроченного ко Дню Победы (2019–2020) и т. д. Произведения носят разноплановый характер.

Всё хорошо, а плохо…

Вроде бы всё хорошо, а мне плохо.

Может, чувствую беды с подвохом.

Память хранит долю тяжкую деда,

Жизнь семьи своей помню я в бедах.

Что вождям доверять у нас вредно.

Оттого в душе моей плохо, я знаю,

Что страну в сотый раз обирают.

Обглодают, как кость, беспардонно.

Беспросветно я жить буду в доме,

За стенкою ругань снова и стоны.

Пусть неуютно, но должен смириться.

Но, по-хорошему, мне надо бы биться.

Толком я, честно, и бить не умею.

Ещё годы повисли мне цепью на шее,

Клубками намотаны, снять их не смею.

И снова я жду: вот придут перемены

С борьбою за власть, делёжка, измены.

До этой поры страна будет вся в сером…

Вдохнём мы чуток, и прикроют нам двери.

Потому плохо мне, что я в этом уверен.

Ухабы да ямы

Вот на карту гляжу я, Прохор,

Цветным разрисованы страны.

Хорошо кто живёт, кто плохо —

Лишь у нас всё кочки да ямы.

Крутит осью конус планета,

Разлеглась — долины, равнины.

И леса где-то есть, где нету,

А вот наши пути в котловины.

Вершит путь Россия особый,

И душа — сплошь ушибы да раны.

Виноват в том у нас этот глобус,

Астероид из космоса, камни.

Недоволен я, возмущённый,

Но при этом радуюсь как бы,

Что дороги, где танк, — бетоном,

Остальные, где люди, — в ухабах.

Хочу, чтобы Русь была сильной.

Надо б руки отбить вороватым.

Что достанется нам, то обильно,

Чтоб заделать все ямы, ухабы.

Я с мечтой, беречь людей чтобы,

Взять пример с арабов хотя бы:

Столько предки оставили — годы

Можно жить, не теряясь в ухабах.

Я Отчизной горжусь из тех рытвин,

Как она всё вперёд прёт по ямам,

Так надеюсь, народ будет сытым,

И вина не всегда в ком-то крайнем.

Табунщик

Кони в ночном над обрывом,

Казалось для них — счастье,

Но шквал налетел с порывом

И гривы сплёл в одночасье.

Табунщик грозит нагайкой —

И двинулись кони за ветром

С любимой своей лужайки,

Где жить привыкли оседло.

Зачем лошадей гнал? Не знали.

Знал только он, что надо.

Не желали бежать и ржали —

Хорошо, что пока не в ограде.

Старый мерин гнедой, скакун,

Знал один, что бег без возврата.

Он задумался, а вот стригун —

Жеребёнок — резвился рядом.

«Ты что веселишься? — сказал. —

Ведь кто-то получит награды.

На убой мчит в галоп табун,

Какая тут, к чёрту, радость!»

А табунщик поводья напряг,

Как только прошли распадок.

Кто здесь скакун, кто здесь рысак —

Да все вы «конины» стадо.

Вот рассеялась пыль от копыт,

И табунщик — в сапог нагайку.

Что ему станет, ему не впервой,

Привык он закручивать гайки.

Птичий гомон

В дремучем лесу широка елань,

Токует глухарь там по доле,

Ножкой топтал, горлом хрипел

Свою глухариную волю.

Заявил на току: «Я всё смогу!»

Токовал тот глухарь смело.

И надо ему должное дать —

Толковал он всегда по делу.

Потом устал, на ветке притих,

И тут гомон начался птичий:

Стрепет в полях, зяблик в лесу —

Ведь все из отрядов птичьих.

Машет красиво павлин хвостом,

Клюв у сороки в крике.

Страус в угаре сплясал канкан,

Сокол и тот закурлыкал!

Зачирикала грозно серая стая,

Разлились воробьи по экранам,

Обгадили вокруг всё и растаяли —

Трепло ведь молчать не станет.

А кура своё: про насест и дом,

Что пшено по ночам ей снится.

Забота ещё — рассказать о том,

Как из цыплят делать птицу.

Стервятник тихо себе летит,

Не скрылся кто, он тех ищет,

Голубь с голубкой сыто гулит,

Надёжно прикрытый крышей.

Крякнула где-то в болоте дичь,

Петухи с утра — про курятник.

Многие любят лизать и чесать —

Не надо давать им пряник.

Только орлы парят в небесах,

Хулы, слов худых не сказавши.

Взмыли они повыше, вверх,

Легли на крыло, и… подальше.

В небеса орлы ушли от беды,

Клокотало в душе недовольно.

Спаси, Боже, молчащих!

А где же они?

Они всегда там, где привольно…

Шпроты

Умелой рукой мы в баночку кем-то

сложены.

Мы все обработаны дымом в печах —

так положено.

Голова — вторсырьё, тушки по росту,

как рота.

После копчения — по назначению.

Мы шпроты.

Пусть нам тесно, плотно нам пусть,

в масле катаемся.

Если обманут нас, не возмущаемся мы,

мы соглашаемся.

И голосуем мы, и воюем мы, и пускай

всем неохота.

Поддержим всегда, а сомненья долой

У шпроты.

Что нам роптать — технология есть

рыбокопчения:

Оттайка, отборка плюс плавников

удаление.

Мы шепчемся тихо: у нас не получится,

да ещё эшафоты.

Кого-то ругаем, на что-то пеняем,

Как шпроты.

Опилки сменили — сосну на ольху, учли

пожелания.

Крышка прозрачная, масло отменное,

тара стеклянная.

Тушка не смята, все спинками вниз,

вверх чревом.

Нас смущает одно: надпись на банке —

«Консервы».

Скорлупа

Во время строгого поста

Снесла кура´ яичек белых

Затем, чтоб в разные цвета

Окрасить к празднику умело.

Синий, жёлтый, алый цвет

Да яркий красно-сине-белый…

И вот в овёс их для народа

Рукой сложили у приде´ла.

Умилялся весь приход

Скорлупе цветастой,

Ну а в дом-то выбирали

Трёхцветные всё ж чаще.

Вот и праздник подоспел

Демократичный, в храме

Кресты, хоругви, перезвон,

Яства освящены попами.

И, чтобы догм не нарушать,

Всю разобравши пищу,

По домам её вкушать

Прихожане вышли.

Ещё традиция сильна

Скорлупой стучаться.

Яичный треск стоит в домах —

Всем чтоб было счастья!

Но на прочность скорлупы

Раскраска не влияет —

То белок с желтком попы

В храмах освящают.

А с избранных окраску сняв,

Мы можем возмущаться:

Внутри у них у всех одно —

Вкрутую сваренные яйца.

С думой о народе

Перрон, вагон, исчез вокзал.

В купе вошёл попутчик.

Под кофе шутку рассказал,

Но, может быть, и случай:

О том, как с думой о народе,

Собрав на сходку свою знать,

Тот, кто гарантом на работе,

Хотел их к совести призвать.

«Вот вы тут всё поразобрали:

Заводы, земли, рудники…

И нефтескважин нахватали.

Всё ж годы ваши коротки.

Вам бы подумать о народе,

Его судьбе. Но вам всё мало!»

И вдруг в угрюмой тишине

Раздалось: «Ты прав, решала,

То царь холопам даст свободу,

И дров наломано немало.

То партия, “всё для народа”,

Что долго жить нам приказала.

А годы “с битой” все ушли.

И время нынче намекает,

Что душ по триста крепостных

Для наших нужд не помешает».

Попутчик выдохнул тоскливо,

Мол, спокон веку всё не так.

Желанья пользы для России

В ней превращают в кавардак.

«Не в том, — добавил, — закавыка,

Что бедный сытость не нашёл.

Проблема в тех, кто у корыта:

Нажраться сложно». И сошёл.

Позорище!

Не забудем года, что овеяны стягами.

Собирали всем миром на храмы мы

Да на памятники и арки победные,

Что добыли для нас отцы с дедами.

Честь по чести тогда — дело ж общее.

Побираться в Руси не то поприще.

Но вот время пришло и взяло перевес,

Что к заботе больных даже брод исчез.

Что же ты, государства величие,

К сироте, к старику с безразличием?

На протезы, лекарства детям мы

Собираем теперь эсэмэсками!

Где же ты, государство с тронами?

Наступаем на грабли те снова мы?

Ты детей, стариков взгляд поищи!

Когда ж кончится это позорище?

Отмывается всё, что награблено.

И опять разъяснять надо граблями,

Как народ уважать свой, заботиться…

Вот и арок тогда всем захочется.

Серьёзный разговор

Неумолимо идёт прогресс по планете,

Всё меняется быстро, а солнце светит…

Как и раньше, в три года как ответить,

Откуда берутся на свет они, дети?

Жизнь меняет людей, делит на классы,

Привычным становится слово «статус».

В саду, на площадке, всерьёз толковали,

Где их нашли мамы и папы, когда искали.

— У нас, — рассказывал Коля, — есть свой

Интернет-магазин, стоит на Тверской,

Заходите. На прилавках чего только нету!

Там папа скачал меня с интернета!

— А в нашей семье — магазины, бригады,

У нас овощей тех!.. Приходите, мы рады!

Я маму не вижу, — выдохнул Федя грустно. —

А нашли меня в поле, в свежей капусте.

— Мы — сеть птицефабрик вокруг столицы, —

Катя сказала. — Всех обеспечиваем птицей.

А как я появилась, не тайна. Все знают:

Меня принёс в клюве, в пелёнках, аист.

— Нет магазинов и фабрик, как ни печально, —

Ваня вздохнул. — Бедные очень мы, реально,

Но папа очень хотел, чтоб здесь я бегал,

Он взял инструмент и сам меня сделал!

Толковали ещё про жизнь, про причины…

К саду няни на трёх подкатили машинах.

Умчались все быстро, дверьми захлопав.

Домой Ваня сам, один пешком топал…

Палач

Жизнь свою он доживал,

Не веря в чёрта с Богом.

Не потому, что повидал

Он в ней чего-то много.

В людей не верил никогда.

Людишки — мусор грудой.

Уверен был: когда умрёт,

Там — ничего не будет.

Вот наступил его черёд

Отсюда без дебатов.

Чтоб рыть могилу для него,

Точились три лопаты.

Всплыл в памяти один расстрел

В овраге за дорогой,

Святой отец тогда спросил:

«За что, побойся Бога?»

Палить в наперсные кресты

Не я — другие смогут.

То, батюшка, не за грехи,

Таких, как ты, здесь много.

Кто тут святой, а кто не прав —

В том не моя забота.

Приказано стрелять в упор —

Такая вот работа.

Когда дорогой на погост

Везли днём без помина,

Душа средь белых облаков

Плыла на небе синем.

За катафалком ни-ко-го!

Лишь пыль в бурьян ложилась.

Да облака, свернув клубком,

Вслед дождиком пролились.

Почётный погост

Из века в век, из года в год

Мы снедь раздаём и надежду в дорогу.

Нам злые слова, что мы неправы´,

Будто сын, не любимый Богом.

Как так, умудряясь из раза в раз

Столь людей положив за брата,

От злобных глаз слышим шёпот фраз:

«Да вы оккупанты и вы виноваты!»

Мы, не жалея душ наших и крови,

Оплотом стоим, других защищая.

Братьев спасём, жизнь восстановим,

А дома себя как в плену ощущаем…

Что-то не так, раз, просторы бросая,

Легко на Big Ben могут их променять.

А на смертном одре Русь умоляют,

Чтобы в земле своих предков лежать…

Ведь на Руси жить можно как в рае,

А нам «до лампады» — живём словно гость,

Не замечая, как страну превращаем

В великий уютный почётный погост…

Письмо другу…

В годах девяностых ты уехал «туда»…

Не верилось мне, что «туда» навсегда.

Скажу, может быть, я опять невпопад:

Ты, брат, для меня всегда был как брат!

У нас всё как раньше. Мы в темноте.

Стадом всё прёмся у Европы в хвосте

И с ней разругались на почве духовной.

С хохлами раздрай. Те вроде виновны.

Ничто не сменилось в нашей судьбе:

Всё та же контора с концовкой на «Б»,

А также народ в своей вечной беде,

И в ней он опять предоставлен себе…

Ломали Отчизну, чтоб дух ослабел.

Сейчас олигархи ведут нас «к звезде»,

Только другие, советских, тех внуки,

Как будто толкают народ наш на муки.

Ещё нам поют свои песни «Любэ»,

Но тексты теперь пишут в Думе себе.

Состарились те, кто любил «Экс-ББ»,

Мелькнёт только Гиви один на ТВ…

Горе нам не беда. Взгляд повсеместный —

Воруют все — всё. Только кто — неизвестно…

Всё так же защиты нет у нас в МВД,

Элита жирует — «грабь своих» и т. д.

Нет больше обкомов, теперь губернатор.

Снега как было — в занос только трактор.

Лишь «голубой» обозвали тех краской,

Кто срок получить мог при огласке.

Страною большою рулит президент

Один всё и тот же — уже столько лет!

А жить всё труднее, становится хуже —

Хоть кричи, хоть молчи, завязав язык туже.

Дороги в России все такие, как прежде…

Вот что изменилось — исчезли надежды.

На крышах сугробы, сосулек снаряды…

Давай приезжай, друг, тебе очень рады!

Михаил Жинжеров

Нью-Йорк, США, 72 года.

Родился в 1947 году в городе Чернигове на Украине. Окончил Киевский институт народного хозяйства, трудился на предприятии ВПК. С 1994 года живёт в США. Женат, двое детей, четверо внуков. Работал экономистом, а ночью, для медицинской страховки, — дежурным консультантом в доме для умственно неполноценных.

Публикуется с 2013 года. Печатался в литературных журналах и альманахах. Несколько раз был в числе победителей международных литературных конкурсов. Автор книг «Рифмой по затылку», «И смех, и слёзы, и любовь», аудиокниги «Пегас в бане». Член Российского союза писателей, Пушкинского общества Америки, Литературного клуба Нью-Йорка, член Интернационального Союза писателей. Награждён орденом им. Кирилла и Мефодия, медалями им. Мацуо Басё, им. Маяковского, им. Пушкина и им. Чехова, звездой «Наследие» III степени, грамотами и дипломами.

Трамп победил

Кому-то горе, кто-то рад, настал торжественный момент:

Сегодня наконец-то Трамп — наш сорок пятый президент.

Рыдают горько демократы. Де Ниро слёзы льёт рекой.

На Брайтоне сплошные маты, Обама потерял покой.

А либерал кричит: «Измена!» Но Хиллари сдержала стон.

А Клинтон Билл зато Шопена переложил на саксофон.

В раздумье чешет темя Путин. Пока неясно, что сказать.

Застыла Дума: что же будет? Облаять или облизать?

Не понял Жириновский Трампа. К евреям нужно быть добрей?

И кем теперь мой будет папа: опять юрист или еврей?

Клинт Иствуд пьёт в восторге виски, и кривит рожу Болдуин.

Кому-то Трамп родной и близкий, довёл кого-то до седин,

Кто в радости сидит, кто — в стрессе, а кто-то хочет умереть.

Но тётя Соня из Одессы сказала: «Будем посмотреть».

Далёкие друзья

Как много злобы в этом мире,

Предательства и эгоизма.

Прицельно бьют, как будто в тире,

По самым преданным и близким.

Как много в этом мире горя,

Тоска сжимает, словно клещи,

Укоры, сплетни, наговоры,

И хамство батогами хлещет.

Как много в мире одиноких.

Желанье высказаться гложет.

Но некому — как будто проклят.

И только должен, должен, должен…

Но вдруг среди чужих и прочих

Привет приходит издалёка,

Как лучик света тёмной ночью.

Как парус в море одинокий,

Всю боль с души уносит ветер.

Есть близкие в пространстве зримом.

И счастье жить на белом свете,

И каждый миг неповторимый.

Потерянное поколение

Полузабытое милое прежнее

Смутно усталое сердце ласкает.

Запах сирени душистый и нежный

Школу и молодость напоминает.

Чистое, доброе, светлое прошлое…

Солнца весеннего ласковый свет.

Где вы, родные, весёлые рожицы?

Кто далеко, а кого-то уж нет.

Мы родились в годы голода, холода —

С войны возвратившихся дочки, сыны.

Жили в зелёном украинском городе

В домах, не отстроенных после войны.

Годы весёлые послевоенные:

Вода за углом, об удобствах не знали.

Строили город немецкие пленные,

Мы дрались, дружили и книги читали,

Катались на лодках по быстрой Десне,

Учились «разумному, доброму, вечному».

Мы счастья желали любимой стране,

А заодно и всему человечеству.

Мы яблоки ели, клубнику, смородину,

Песни пели давно позабытые.

Мы умереть мечтали за Родину

Или великое сделать открытие.

Но вера угасла, разбились кумиры,

Словно старой бутылки осколки.

И разлетелись друзья по миру —

С разбитого улья сироты-пчёлки.

Забыли, о чём мы когда-то мечтали,

Привыкли к подлости, злу и обману.

Летят корабли в неизвестные дали

С безумной командой и без капитана.

Конечно, не всё жизнь сумела стереть.

Остались какие-то принципы вечные:

Я и сейчас не могу стерпеть,

Когда оскорбляет мерзавец женщину.

В прошедшем остались мы измерении,

Солнце надежды закрыли тучи.

Мы были последнее поколение,

Которое верило: жизнь будет лучше.

Традиционный процесс совместного поглощения алкоголя имеет обязательный атрибут беседы: «Ты меня уважаешь?»

Уважаемые люди

Я уж готов. Я робкий. Глянь на бутылок рать!

Я собираю пробки — душу мою затыкать.

Сергей Есенин

— Прохожий добрый, меня послушай. Тебе открою свою я душу.

Терплю я муки, терплю невзгоды. А человек я и царь природы.

Везде презренье и униженья. Мне нужно капельку уваженья.

Подай на бутылку, накипело, Богом зачтётся доброе дело.

А мы с друзьями пойдём в пивнушку. Возьмём по пиву и по чекушке.

Выпьем по кружке, а дальше сам знаешь…

Мы спросим друг дружку: «Ты меня уважаешь?»

Хотя бы в пивнушке мы всё-таки будем уважаемые люди.

Тружусь я честно, в труде зверею… Никто не хвалит и не согреет.

Только и слышишь: «Что за скотина, мятый костюм, на морде щетина.

Опять с похмелья опухла рожа, уволю к чёрту, живи как можешь.

Ты мне, бездельник, сердце не трогай, не то без денег протянешь ноги».

Зато с друзьями пойдём в пивнушку. Возьмём по пиву и по чекушке.

Выпьем по кружке, а дальше сам знаешь…

Мы спросим друг дружку: «Ты меня уважаешь?»

Хотя бы в пивнушке мы всё-таки будем уважаемые люди.

Когда домой приношу получку, то получаю одну лишь взбучку:

«И это деньги? Пьяная рожа. Твоя бутылка стоит дороже!»

Тёща встревает: «Я говорила, кому ты молодость подарила,

Свои таланты, душу бесценную и красоту свою несравненную».

Что делать? Снова пойдём в пивнушку. Возьмём по пиву и по чекушке.

Выпьем по кружке, а дальше сам знаешь…

Мы спросим друг дружку: «Ты меня уважаешь?»

Хотя бы в пивнушке мы всё-таки будем уважаемые люди.

Дочка гуляет с каким-то бандитом и говорит совершенно открыто:

«Плюну я на твоё воспитание, твоё высшее образование.

Хоть не услышу я умные речи, зато всегда он меня обеспечит.

Пусть с приговором валялся на нарах, зато мы скоро летим на Канары».

Куда деваться? Опять в пивнушку. Возьмём по пиву и по чекушке.

Выпьем по кружке, а дальше сам знаешь…

Мы спросим друг дружку: «Ты меня уважаешь?»

Хотя бы в пивнушке мы всё-таки будем уважаемые люди.

В мире насекомых

Краткий обзор

Часть первая

Былое без дум

Мелькают дни, недели, годы, меняя страны и народы.

Уходит вера в «-измы», классы и сверхзамученные расы.

И появляется апатия к таким словам, как «демократия».

История как карусели: те вдруг упали, те взлетели…

Но вот прошёл всего лишь год, и всё опять наоборот.

И мы в сумбурном мире мнений, учений, мыслей и сомнений,

Науки, техники, прогресса не проявляем интереса

К знакомым нам и незнакомым живущим рядом насекомым.

Прошло уже немало дней, с тех пор как дедушка Корней

Нам рассказал, набравшись духу, про Тараканище и Муху.

И мы продолжим изучение их дальнейших приключений.

А пока о них поведаем слегка.

Вот муравьи, их жизнь — работа. Трудились до седьмого пота,

«Решенья претворяли в жизнь» и строили социализм.

Вот пчёлы — высоко взлетали, творили и изобретали

И двигали вперёд прогресс за очень низкий интерес.

Творя искусство и науку, не забывали «божью руку».

А если руку забывали, рукой прихлопнуты бывали.

А кто жужжал — терял кормушку и тихо попадал в психушку.

А вот жуки и тараканы бывали сыты, чаще пьяны,

И лезли вверх: всё выше, выше, иногда до самой крыши.

Жужжали мухи — чаще в ноту, хоть иногда и без охоты.

А кто с мелодии сбивался, тот без работы оставался.

А продолжал жужжать — увы, лишиться мог и головы.

А комары глотали водку и под гитару рвали глотку.

Жукам, букашкам, прочей твари — пускали кровь и рожу драли.

Паук не гнул особо спину, а плёл тихонько паутину.

С властями жить старался в мире, в своей запрятавшись квартире.

Спал мягко, и питался сладко, и денег не жалел на взятки.

А осы, оводы наглели, ловились часто и сидели,

И, воровской считаясь знатью, учили комаров понятьям.

Стрекозы дрались за порядок и почти не брали взяток.

Стрекозы в органах служили, шмелей и комаров ловили,

Следили также очень строго, чтоб не жужжали слишком много.

И не всегда им сытно елось, а всё же многого хотелось,

И вскоре стали понимать: совсем не плохо взятки брать.

И если сядет вдруг не тот, не оскудеет наш народ.

Но много насекомых есть, и здесь их всех не перечесть.

Всяк жил как мог: кто лез, кто дрался, кто за цитатами спасался,

Кто тихо прятался за дверью, кто свято верил, кто не верил.

Но многие, заткнувши глотку, все мысли заливали водкой,

Живя под догмами учений без лишних умозаключений.

Теперь забудем про «бывало» и поглядим на то, что «стало».

Часть вторая

Реальность, взгляд сбоку

Стараясь, веря и надеясь, страна жила одной идеей.

Поддерживал в народе бред очередной правитель-дед.

Последний, слушая жену, куда-то вёл свою страну.

Хотел порядок — не хватило ему ни смелости, ни силы.

Тогда без шума и без брани три соправителя собрались,

Не спрашивая мненья «чурок», решили поменять структуру.

Свой интерес не позабыли, страну ж изрядно сократили.

Прошли года, убрав из жизни неясный призрак коммунизма.

И замаячили понятия: «свобода», «право», «демократия».

Ушла мораль, а ей на смену нашли в религии замену:

Молиться стали и креститься (и лишний повод, чтоб напиться).

А честь и совесть где-то, как-то тихонько тлеют как де-факто.

В противовес ушедшим «-измам» как глупостям и архаизмам

И как знаменье перемены ненужным терминам на смену —

Понятья «рэкет», «был на зоне», «убийца», «жулик», «вор в законе»

Как дань текущему моменту сейчас звучат как комплименты.

Язык, которым всяк гордился, наполовину изменился.

В быту, в газетах и на сцене всё больше «ботают по фене»

И по причине неизвестной вставляют «как бы» повсеместно:

Как бы ушёл, как бы напился, как бы нашёл, как бы женился,

Как бы люблю, как бы ревную и просто как бы существую.

Немало переняли слов из иностранных языков…

Среди других внедрений важных — полиция и суд присяжных,

А также перенять готовы всех видов конкурсы и шоу.

С преступностью совсем беда: сидит, хотя и не всегда,

Совсем не тот, кто враг порядка, а кто не приготовил взятку

И кто не понял, что синоним «слуги закона» — «вор в законе».

И часто воры настоящие бывают даже власть держащие.

Прекрасно можно их понять — в стране ведь есть что воровать.

Сейчас в стране, замечу кстати, легальных очень много партий,

А также выборов система работает по странной схеме:

Правитель раньше назначается, а после — он же избирается;

И хоть назначен «за глаза», народ привычно будет «за».

Но неожиданно для всех поднялся вдруг на самый верх

Один невзрачный мужичок — с приятным голоском жучок.

Навёл он свой порядок в нации, забив мозги дезинформацией.

И крепко ротики зажали тем, кто не в такт ему жужжали.

Страну решительно и сразу он сырьевою сделал базой,

Доходами с продаж обманом он набивал свои карманы.

И, заглушая кровь и боль, без меры лился алкоголь.

Своих друзей он обожал. Помог им накопить деньжат.

К врагам был строг, и их в эфире он призывал «мочить в сортире».

А в дополнение всем бедам он развязал войну с соседом.

Теперь страна ни с кем не дружит, пугает атомным оружьем.

Восторг в стране: «Не будем охать. И хорошо, что всем нам плохо».

Народ поднял его до неба, не замечая, как ни странно,

Что зрелища заместо хлеба и очень впереди туманно.

Питалась ложью детвора, отцы оружьем потрясали,

Кричали самочки «ура» и в воздух лифчики бросали.

Часть третья

В Новом Свете, взгляд изнутри

Но многие из насекомых, покинув близких и знакомых,

В поисках земного рая умчались из родного края —

Кто от проблем с текущим строем, другие непокорным роем

Хотели — званые, незваные — достичь «земли обетованной»,

Но, не учтя разгона силы, её случайно проскочили.

И вот негаданно-нежданно, но стали жить за океаном.

Кто жаждал новых развлечений, кто был непризнанный, как гений,

Законы преступив на месте, спасался кто-то от ареста,

И многих гнала на край света так надоевшая анкета,

Где принадлежность к некой нации всегда вела к дискриминации.

Кого-то (что за чудеса!) сооблазнила «колбаса».

Промчались месяцы и годы, и через труд, через невзгоды,

Но как-то наша эмиграция прошла период адаптации.

Кто вверх полез, кто опустился, а кто чего-то там добился,

Кто денег заработал много, кто для детей открыл дорогу,

Но и немало между тем, кто кем-то был, а стал никем.

И далее в рассказе этом я нарисую ряд портретов.

Таракан

Жить может сам, а может парой, в квартире новой или в старой.

Он любит выпить, кушать всласть и где-то что-нибудь украсть.

Бабочка-красавица

Легка, воздушна и прелестна… она летит весенней песней.

В улыбках лица расцветают; к её ногам цветы бросают,

Восторг, наряды, деньги, лесть, чтобы затем вернее съесть.

Паук

С улыбкой нежной любит кушать жуков, и бабочек, и мушек.

Ткёт паутину сладких слов, затем прыжок — клиент готов.

Муравей

Трудился до изнеможенья он за почёт и уваженье.

Теперь опять одни труды, но ради денег и еды.

Привык работать он везде и overtime, и night, и day

И ждать, подохнет он когда от непосильного труда.

Пчёлы и мухи

Жужжат открыто и свободно среди своих и всенародно.

У многих дикция, амбиция, у некоторых эрудиция.

Где воду льют, где правду режут, чего не знают — там добрешут.

И любят, как родную маму, её величество рекламу.

Клоп

Чтобы набить полнее глотку, он кровь сосёт, как пьяный водку.

Разбух, но всё же вновь и вновь он пьёт у подчинённых кровь.

Кузнечик

Пристроенный и безработный, всегда весёлый, беззаботный.

Поел, поспал — и вот опять готов он прыгать и скакать.

Трутень

А трутень спит, не ищет славу, а любит welfare и халяву.

Ему бы лишь нектар сосать и ждать тихонько SSI.

Бабушка Клопиха

Считает, у неё отныне home attendant как рабыня

И что дарована ей власть пить кровь и издеваться всласть.

Средь иммигрантов много что-то великих ультрапатриотов.

Все речи строят на контрастах: «Там было плохо, здесь — прекрасно».

В них ненависть ко всем пылает, кто их восторг не разделяет.

На деле лишь крадут безбожно везде, где им украсть возможно.

Конечно, есть немало прочих: учёных, медиков, рабочих…

Но, что поделаешь, друзья, всех описать не в силах я.

Но постарался тем не менее свои поведать наблюдения.

Кому-то замысел мой ясен, со мною кто-то не согласен.

Возможно, кто-то возмущался, а кто-то просто посмеялся.

Мне ваше мненье неизвестно. Надеюсь, было интересно.

Александр Золотов-Сейфуллин

Александр Золотов-Сейфуллин (1965–2007) — талантливый, самобытный поэт и мыслитель с трудной творческой судьбой. Родился в Ташкенте, там и провёл большую часть своей жизни. По специальности средний медработник.

В 2000 году Александру с матерью удалось переехать в Россию — вначале в Липецк, позднее в Железногорск Курской области.

Со школьных лет писал стихи, мини-поэмы и философские размышления, которые облекал в форму миниатюр и афоризмов. Творческое развитие проходило в условиях безвременья 90-х, когда литература оказалась выброшенной на задворки жизни. Поэтому свою авторскую индивидуальность поэту приходилось формировать, опираясь исключительно на себя. Печатался крайне мало, в России — лишь в газете «День литературы».

Впервые творчество автора нашло оценку уже после его смерти. Александр Золотов-Сейфуллин — лауреат конкурса газеты «День литературы» «Высокий стиль — 2012» в номинации «Миниатюры и афоризмы» (посмертно), лауреат Литературной премии мира (Издательский Дом Максима Бурдина) в номинации «Проза» (2018; посмертно). Интернациональным Союзом писателей в 2020 году награждён ТРЕМЯ ДИПЛОМАМИ, в том числе ДИПЛОМОМ I СТЕПЕНИ в рамках премии им. А. В. СУВОРОВА (посмертно).

Зачем?

Зачем усердные посланья

Я вдохновлял избытком дум

И возносился в трепетанье,

Перед тобой теряя ум?

Зачем я речию забвенной

Воспламенял свои уста

И под Луною серебряной

Обожествлял, как Дух Христа?

Зачем вымаливал прощенье,

Терзаясь мнимой красотой,

Не испытавши отвращенья

Ко внешности твоей пустой?

Зачем, толпою окружённый,

Ходил надменно, как злодей,

И шёл, как громом поражённый,

За дивной тению твоей?

Зухре

Дитя восточного зефира,

Тебе моя послушна лира

Пророчит щедрый звук:

Пред красотою Альтаира

В объятьях гордого Тахира

Познаешь нежность рук.

Диане

Скажи, восточная Диана

И Азии волшебный дар,

Давно ли Сердца лёгкий жар

Тебя коснулся, как Корана

В мгновенья сладостных надежд

Касают пальцы мусульмана,

Когда в предместьях Тегерана

Он, не скрывая бодрых вежд,

Молит о божеском прощенье?

Но, друг, к чему тебе моленья?

В тоске бы я молился сам,

Склонившися к твоим ногам

В священной власти заточенья.

Как сладко

Как сладко мне порой являться

В места, где мир твой находил,

Способность жизни удивляться,

Где я, мой друг, тобою жил.

Где мы делились сокровенным,

В ночной мечтая тишине…

Как жаль, что чувством вдохновенным

Туда являюсь лишь во сне.

Сонет № 8

Мой незабвенный нежный друг!

Твоё прелестное посланье

Я перечитывал в досуг,

Воспламеняя дум желанья.

Своею искренней строкой

В мой час тревожный и ненастный

Наполнила Души покой

Любовью и надеждой ясной.

Приди, мой чуткий Идеал!

Отныне звёздный час настал,

Открой непринуждённо взоры!

Я пред тобой склонюсь, мой Бог,

И у твоих прекрасных ног

Не попрошу другой награды.

Лицом к лицу

Реальный случай из Афганской войны

Давно то было. И сейчас

Я вспоминаю те мгновенья,

Когда я пережил волненье

В значимый, небывалый час.

Передо мною враг стоял.

Дыханье наших душ стеснялось,

Граница зла обозначалась…

Тогда кто боле трепетал,

Не в силах я сказать правдиво…

Лишь он и я в тот миг тоскливый

Сжимали гневных чувств кинжал.

О наши взоры! Верх войны…

Они пронзали откровенно:

Один из нас глядел смиренно,

Другой, не чувствуя вины,

Лишь нёс коварное терпенье —

Итог пустого размышленья

И нрав жестокий Сатаны.

Так мы стояли… Ветер знойный

Всё нёс ещё свои пары.

Лишь он один тогда достойный

Хотел нас примирить. «Смотри! —

Твердил он каждому раздельно. —

К чему безумные дары

Нести друг другу и смертельный

Исход пророчить? В Мире том

Для вас единый будет дом

И вечности покой постельный».

Земля и Небо! Свет и мгла

Являли нам тогда подобье.

И стёрлось вмиг идей злословье.

Природа наших душ смогла

Нас примирить. Мечты сбылися!

Враждебный Бог в покой ушёл,

Оставив власти произвол,

И мы в порыве обнялися.

Осень 1984 года

О поэте

Что вас пугает?.. Новизна

Его гражданских откровений?

Глагол язвимый, старина

Или заимствованный гений?

Порой за древностию слов

Стоит наш опыт современный

И практика — собрат почтенный

Теоретических трудов.

Когда же гневные творенья

Тревожат ум и наш покой,

Кричать ли нам от восхищенья

Иль гневно в пол стучать клюкой?

Или отращивать бороды

«Демократических заслуг»,

Или бороться с криком моды,

Презрев гражданский свой испуг?

Конечности строками сводит,

Когда цинический поэт

Тебя в эротику уводит…

Пусть в скоморохах ныне ходит

Его безнравственный сонет.

Декоративные творенья,

Парик напудренных идей

Сожги, поэт, и пусть забвенье

Их ждёт средь лавровых ветвей.

Но мыслей славных заточенье

Разбей, добро освободив,

И, жизнь сурово полюбив,

Восславь сей жизни продолженье.

Апрель 1985 года

Посвящение В. Шукшину

Талант российский в нём дремал,

И там, в Сростках, в уединенье,

Среди ночи, когда движенье

Уму подвластно, он не спал

И переписывал страницы

Из книги жизни, а они

Летели гордо, словно птицы,

И были мудрости полны.

Барнаул. Стройотряд. 1985 год

Однокурсникам

Друзья, спасибо за веселье,

За мыслей доброе вино,

За откровение, безделье…

Последнее порой дано

Нести нам долгие мгновенья,

Запечатлев в душе покой,

И с ненапрасным сожаленьем

Их вспоминать затем с тоской.

Но прочь уныния занозы!

Вослед затишью грянет гром

И счастья ласковые грёзы

Исчезнут разом… И потом

Воспрянет прежний Дух ученья —

Разумный кладезь наших дней,

И шелест лавровых ветвей

Нам будет музыкой стремленья.

Барнаул. Стройотряд. 1985 год

Памятник

Я памятник себе воздвиг подвижный,

И наперёд не знаю я, где обрету покой.

Найду ли чуждый стан, или смышлёный ближний,

Облившись радостной слезой,

Сосредоточится и тем придаст движенье,

Стремясь усиленно в возвышенный союз,

Установляя зримый срок для исполненья

В земном устройстве справедливого порядка.

Зима 1991 года

Где Отечество

О, где же прежние стада и вдохновенье?

О, где же светоч умственной Души?

Где гордое к врагам презренье?

Обитель где и леса шалаши?

Осиротел я… Более не в силах

Внимать постыдный шорох языков.

Сокрыт мятежный Дух в могилах,

Зашли герои за альков.

Всё шатко, всё иного просит.

И чужд для Мира Пушкин, Данте и Шекспир…

Потомков дерзновение уносит

В иной, неотвратимый Мир.

Кругом аборигенов злоязычье,

И пал герой, мечи сложив, у врат,

И человек другому уж не брат,

А недруг злейший, славящий двуличье.

Декабрь 1991 года

Где ты, страна?

О ты, страна любви небрежной,

Страдания холодный дом,

Страшусь тебя Душой мятежной,

Борясь с тобой твоим же злом.

Декабрь 1991 года

На все времена

Восстал незримый властелин,

Объятый пламенем отмщенья.

Восстал презренный Светом сын,

Порвав цепи порабощенья.

Железною рукой своей

Нанёс удар… Кровава плаха…

И храмы жадных палачей

Покрылись жалкой тенью страха.

Отвратный Миру, чуждый всем,

Напрягся мученик священный,

Как старец, злом посеребренный,

Разрушивший клюкой гарем.

Взвиясь над мерзкою гордыней,

Хромой, но с волей неземной

Зажёг огонь, своей святыней

Борясь открыто с Сатаной.

Вот Он поднялся непреклонный,

Рабочей силы продавец,

Дрожите! Встал борец бессонный,

И раб, и блага сотворец!

Декабрь 1995 года

О, если б речи слышал я

О, если б речи слышал я

Людей, послушных Мирозданью,

То в их совместности глубокой

Я б исцелился навсегда.

Но внемлю я пустому звуку

И зрю убогое жилище.

Мне дурно посреди общенья,

Где разочарованность терзает.

Невыносимо долг служить,

Когда вокруг тебя собранье.

Как тягостно испытывать страданья,

И счастлив лишь бываешь в сновиденьях.

Осень 2001 года

Друг Аристотель

Друг Аристотель! Где твои мощи святые?

В землях каких ты положен, сбегая при жизни от власти?

Нынче мы суетны все, и не сберётся к тебе ученик терпеливый,

В круг становясь или ряды мужей просвещённых,

Чтобы приникнуть к листам, на природе общаясь с тобою,

Также чутьём неизвестным измерить движения сущих,

Знак от тебя получив, что уроки проходят успешно.

Это ль не дар?! И отметка наитию юношей славных,

Им воспитаясь навеки твоим отражением Мира?..

Немощный век наш уже не осилит творений,

Даже тебя привлекая — останешься ты не у дел.

Декабрь 2005 года

Фуга

Круг бесконечный и тоже с началом незримым,

Сам по себе существуя, как Гений, во всём беспримерный,

Мы созерцаем едино, в особенном свете рисуя,

Сведеньем тайным водя по скрижалям безвестным,

Дабы не знали мы цели (у сущего) скорбных творений

И времена проводили, мечтой уменьшая унынье,

Памятью к нам приходящим из трудных враждебных историй,

Где разрушение может устроить конец невозвратный,

Чтобы их кончить надолго стрелою времён и Свободы,

Остановив продвиженье глубокое в Царство, достойное нас.

Установляя порядок и бережно сбросив повязку,

Что закрепилась от тьмы и осталась прилепленной долго,

Глаз, ослеплённый мгновеньем, уже приходил на поправку,

Раной, затянутой животворящим и бодрым бальзамом;

И, образуясь показом больших и торжественных зрелищ,

Зреет единство меж звуками и чередою видений…

Замысел нам растолкует всю важность грядущих событий,

Так призывая количество кровных и родственных связей

Твёрдым узлом закрепить, чтоб не ведали мы поражений

И воспитались примером Великой Победы.

БОГ ВСЕМОГУЩИЙ! ТВОРЯЩИЙ ЗАКОНЫ ХРАНИТЕЛЬ!

Мир благодатный устрой, заучив терпеливо нам роли

Чистых свиданий любви, чтобы не было зрелищем чувство,

Пламенем вечным устройство Сердец разумея!

Так нам понравится то, что несёт глубину откровений,

Верно постигнем мы суть, столь далёкую тем, кто ничтожен.

Мы устремительны все провидением странствовать годы,

В радости век проживём, хоть познание нас затрудняет.

И, разделяя участье в способности дело поправить,

Мы покидаем греховных и низких существ преходящих —

Им лишь в убогости жизнь коротать, прозябая в злодействе ничтожном,

Нам же охотно пройти без усталости путь, увлекаясь

Также и ходом Небесным с веселием мысли духовной

Снова к Природе, отдавшись трудам беззаветно.

Мир вдохновенный! Играющий Гений вам скажет:

Движет сверхструнами также и луч беспрерывный,

Сведенья нам сообщает музыка, в скрижалях играя,

Можем мы слышать и в ходе обратном таких же гармоний Небесных,

Если опять проиграем мелодию вспять, всё одно будет ясно.

Вот чистота! И доподлинный свет озаренья!

Богоподобная зыбь поспешила от нас в Зазеркалье,

Дальше ушедшая, не подождав восхищённых струной величавой,

Звуком подъемля людей и в Небесности светлой.

Там им становится сладко в блаженных кругах совершенства.

Март 1999 года

Сущность № 1 (к олигархату)

Мы ведь желаем владений бесчисленных,

Переступая границ представления…

Ангел порхающий и охраняющий

Скоро, крылами свисая, измученный,

Метит паденьем в точку воззрения

На справедливый подход разделения.

Май 1998 года

Сущность № 9

Тёмный путь освещают иные деяния в Мире.

Кто виновен в падении нравов, святыни народов?

Должное нужно отдать, кто по праву восстаёт великаном,

Сохраняя и донося до народов традиции и познанье Природы,

Создавая блага и добро во Вселенной,

А не земли пустые с бедой, с процветанием скорби.

Август 2003 года

Сущность № 10

Разрыв картины Мира,

Как девственности юной.

И кто ответит за поруганную честь?

Так безнаказанный и грубый произвол

Гуляет по свету и множит преступленья

И, нарушая ход времён, развитий,

Сгущает тьму безмерными путями,

Кружась незримо в коридорах власти…

Испорчен явно вид творенья,

Пятном размазанным проникнув и съедая ткань.

Январь 2004 года

Сущность № 18

Мудрец и Правитель, оценки поставив друг другу,

Так доверяют в делах, что стали уже неразлучны.

В круге забот проводя драгоценное время,

Вместе решают, что Царству полезно, что вредно.

С пользой беседы текут их — подобные мёду Свободы,

Дар лучезарный, пути для других освещая;

Будто бы Солнца с удвоенной силой пылают от дел их полезных,

Лёд растопляя неведений тёмных, кто знать полагает.

…Сами в тени они держатся, не позволяя излишеств,

Снизу стоящие, не совершают излишних движений,

Не принимают решений поспешных, случайных.

Осень 2006 года

Сущность № 28

За гробом ты найдёшь себя, что будет поздно,

Ты опоздал на Вечность, в безделье пребывая.

С полезностью труда дели досуга интересы

Скреплением колец взаимного согласья.

Ты мыслей в подчиненье не ищи,

Чтоб жить без устали, работе присягая,

В служенье чистом, как игра младенца,

И от распада Мир святой оберегая.

Тогда ты не уйдёшь, напрасно хлопнув дверью,

В бушующий страстями дикий мир,

Случайно прирабатывая в низком,

Где лестница идей уходит в коридоры власти преступлений,

И не примкнёшь к тому, где трижды предадут,

Где светлый образ покидает силы,

Чтоб выбор сделать в пользу красоты,

Чтобы возвысить Мир и возродить мечты.

Май 2007 года

Сущность № 29

Во всякий день мы современность

Питаем соками вражды,

Следим за ближним, череды

Пустых соблазнов, будто тленность,

Нас трогают… И вот, касаясь,

Глубоко вдавлена печать

Итога смертного, и рать

Спешит бесов остервенелых,

Уже в трудах поднаторелых,

Когтями Душу разодрать.

Август 2007 года

Татьяна Куликова

Татьяна Владиславовна Куликова родилась и проживает в Республике Калмыкия, городе Элисте.

Писать начала в 2013 году. На сегодняшний день выпустила семь сборников стихов, один — прозы. Печаталась в московской газете «Литературная Россия», калмыцких изданиях, иностранных изданиях, литературном альманахе «Поэты Калмыкии». В 2016 году получила премию «Наследие».

Произведения переведены на казахский и другие языки. Обладатель двух Гран-при от продюсерского центра «БЭСТ» (Москва) за стихотворения «Россия» и «Мама».

Автор сборника песен. Является членом Союза писателей России, имеет почётные грамоты и благодарности от Союза писателей России (Москва), Минкультуры и правительства Республики Калмыкия.

Сон наяву

Недавно я, видать по Божьей воле,

В отцовский домик старый заглянул,

Прошёлся, пыль смахнул, потом без боли

О прошлом вспомнил и слегка взгрустнул.

На стенах фотокарточки желтеют,

В них трудно различить черты родных.

На свете все в свой срок стареют,

Ну а потом живут в мирах иных…

В мои раздумья вечер постучался,

В окошко улыбнулась мне луна.

Прилёг я на диван и в сон умчался,

Сквозь сон услышал стук возле стола.

Глаза открыл и вижу — что такое?

Прям предо мной солдатик за столом,

Весь в орденах, но лишь испачкан кровью —

Она сочится струйкой подо лбом.

— Я дед твой. Коля… Умер в сорок пятом.

Эх, до Победы чуть не дотянул!

Да, били мы захватчиков проклятых…

А вот за что мы дрались — не пойму!

Смотрю на вас, душа болит от боли:

Россию растянули на куски,

Враги народа получили волю,

Деньгами забивая все мешки.

Повсюду ложь. Где ваша справедливость?

Где мир без страха, силы и угроз?

Вы на народ таращитесь брезгливо,

Бросая крохи, не стыдясь, в навоз.

Скажи, за что, за что мы воевали?

За что мы отдавали жизнь свою?

За что нас убивали и сжигали,

За что, внучок, погиб я в том бою?

За что? — он замолкает и вздыхает,

Из глаз вдруг слёзы потекли рекой,

Он самокрутку нервно собирает

Трясущейся, израненной рукой.

Мираж пропал, как будто растворился,

Всё дымной затянуло пеленой…

Но что это? Мне снова будто снится:

Девчушка мелкая стоит передо мной.

Вся грязная и в полосатой робе,

На голове потрёпанный берет,

Страданий след сквозит в её худо´бе,

Без слёз нельзя мне на неё смотреть.

— Я — твоя тётя. Ты меня не знаешь.

Я умерла. В концлагере. Зимой.

А мать мою фашисты запытали

За то, что партизанила со мной.

Я помню печи у расстрельной стенки,

Нас там сжигали каждый день подряд,

А в карауле были только немки,

Что на расстрел вели, как на парад.

Я слушал этот голос, с каждым словом

Проваливаясь под пол от стыда,

А девочка так глянула сурово:

— Скажи, за что мы умерли тогда?

За что? За что, скажи, мы умирали?

За что терпели пытки и нужду?

За пядь земли мы жизни отдавали,

За что же вы продали всю страну?

Не дай вам Бог вернуть назад былое,

Не дай вам Бог познать, что знаю я,

Когда вдруг исчезает всё живое

И кровью наполняются моря.

Очнитесь! Разве можно наживаться

На горестях народа своего?

Да разве можно жизнью наслаждаться,

Когда другим дышать запрещено?

Под утро я очнулся на диване

С подушкой, мокрой от бессильных слёз.

Всё это мне приснилось? Как в тумане…

А я воспринял всё это всерьёз.

Вздохнул. Там, за окошком, птички пели,

Жужжала муха в банке на окне,

И вдруг я замер. Ноги онемели —

Лежала самокрутка на столе…

Елена Свирина

Елена Вадимовна Свирина родилась в Свердловске в семье врачей — работников санитарной службы. Стихи начала писать в раннем детстве.

В настоящее время Елена Вадимовна проживает в Екатеринбурге. Она педагог, психолог, философ, поэт, бард.

Дипломант и лауреат многочисленных фестивалей и конкурсов поэзии и авторской песни. Соавтор множества международных, федеральных и региональных альманахов. Автор трёх поэтических сборников. В 2009 году дебютировала как писатель-фантаст, издав роман-фэнтези «Зов миров». Ныне начинает трудиться над произведением в стиле нью-фикшн о сиротах с рабочим названием «Блаженны плачущие…».

«У моей России синие глаза…»

У моей России синие глаза.

Синие, как майским утром небеса,

Синие, как волны у большой реки,

Синие, как в хлебном поле васильки.

Сын полей российских цветик-василёк

От шикарных южных орхидей далёк,

Но сокрыта сила в том цветке простом,

Словно вся Россия отразилась в нём.

«В сером небе неясная просинь…»

В сером небе неясная просинь,

Как подарок ненастного дня.

Скороспелая, жёлтая осень

Второпях настигает меня.

Ветер ласковый тропы грибные

Засыпает осенней листвой,

Старожилы — деревья лесные

Всё шумят над моей головой.

На бескрайних российских просторах,

Там, где сходится небо с землёй,

Лето красное встретится скоро

С белоснежной суровой зимой.

Тишина. Я стою, растворяясь

В бесконечной лесной тишине.

Я молчу и понять не пытаюсь,

Отчего же так радостно мне.

Погружённые в светлую небыль,

Засыпают луга и поля.

Надо мной — распростёртое небо,

Подо мною — родная земля…

Лишь верхушки мечтательных сосен

В поднебесной шумят кутерьме.

Ты, Россия, похожа на осень,

На дорогу от лета к зиме!

«Пеленой покрыто небо…»

Пеленой покрыто небо,

По утрам туман густой…

Сладковатый привкус хлеба,

Горьких трав хмельной настой…

Лес насупился дремучий,

Обветшалых изб ряды,

Над землёй рыдают тучи

В предвкушении беды.

Вехи, вёрсты, километры,

Вечный холод лет и зим…

Пролетают с криком ветры

Над пристанищем твоим.

В летний день — дожди косые,

Стужа лютая зимой…

Ты бредёшь, моя Россия,

Босиком, в грязи, с сумой.

Серой стянутое сетью

Небо слёзы льёт не зря:

Ты всегда живёшь под плетью

Князя, барина, царя…

Тяжела России доля —

На коленях быть всегда;

Царский кнут, Господня воля,

Войны, беды, холода…

Но без лести, без причины

Я глаза её люблю,

И свою судьбу-кручину

Я с Россией разделю.

«Что там станется с тобою…»

Что там станется с тобою —

Даже думать не берусь.

Мы живём одной судьбою,

Незатейливая Русь.

За мечту пожить без страха

(Верно: строить — не ломать)

Дашь пощёчину с размаха,

Неприветливая мать.

Что мне пальмы да агавы?

Снег да ветхая изба…

Проживу с тобой без славы,

Неприметная судьба.

Элеонора Тихонова

Элеонора Марковна Тихонова — пенсионерка, в прошлом — главный конструктор, разработчик автоматизированных систем управления на металлургическом комбинате в городе Липецке. Стихи были с автором всегда, и она надеется, что эти произведения понравятся читателю.

«Мне не нужно других дорог…»

Мне не нужно других дорог,

И судьбы другой не желаю,

Но едва шагну за порог —

Я одна за всё отвечаю.

Моросящий за окнами дождь —

Это мне под старость награда,

Потому что без веры живёшь,

Словно это кому-то надо.

Невозможно верить в судьбу

И в какое-то предназначенье.

От себя я не убегу —

От тоски не бывает леченья.

Замороженные в стихах

Слёзы, вздохи и воспоминанья.

И в момент обращенья во прах

Не надеешься на свиданье.

«Забуду…»

Забуду,

забуду,

забуду —

Заснеженным соснам клянусь,

Спокойному зимнему пруду, —

Забуду минувшую грусть,

Глаза твои, полные ласки,

И долгий ночной разговор.

Ко мне ты пришёл, как из сказки,

И в снежную сказку ушёл.

Иду по сверкающим искрам

Навстречу встающему дню,

С тобой, отзвучавшим, отбывшим,

Стихами теперь говорю.

Словами твоими наполню

Заботы пришедшего дня.

Запомни,

запомни,

запомни,

Запомни такою меня!

«Убегают не дни, а минуты…»

Убегают не дни, а минуты.

Что на свете зовётся судьбой?

Я не знаю сама почему-то,

Чуть грущу, возвращаясь домой.

Почему же нельзя повториться

Этой ночи и прелести гор?

Очень трудно в горах не влюбиться,

Взгляд лукавый встречая в упор.

Но разделят нас расстоянья,

Заметёт следы новый снег.

Только главного в жизни свиданья

Ждёт как чуда всегда человек.

Нина Тремаскина

Духовный целитель. Изобретатель гармонизирующих пространственно-временных матриц в виде игрушек, в том числе кукол Ninty. Победитель альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике», номинант премии им. Басё, «Автор РУНЕТА», «Поэт года. ру», номинант Лондонской премии. Печаталась в «Альманахе изящной словесности», во французском сборнике и в юбилейном альманахе, посвящённом Данте Алигьери, номинирована на литературную премию им. Сергея Есенина «Русь моя» и А. С. Пушкина «Золотая рыбка». Выпущенные издательством Ridero книги — «Сказка о Радуге», «Меня позвала звезда», «Иные» — можно найти в интернет-магазинах «ЛитРес» и др. Публикует произведения на портале на «Стихи. ру».

Член ИСП.

Парадигмы

Мы мечтали, пили, пели,

Но когда достигли цели —

Парадигмы устарели.

Белый единорог

Иду весенней улицей,

Глаза от смеха щурятся —

Ищу привет от ангелов,

Архангелов совет.

Мне радость плещет радугой,

Сверкает изумрудами,

Агатами, сапфирами…

Вдруг вижу — не от них

Плакат: мозгам у деточек

Игрою в чудо-клеточки

Поможет нейрофитнес.

Поверить мне иль нет?

Примите мои поздравления —

Приобретать умения

Во сне, на кадре скрытом

Иль с щупом в голове.

Не тем я кручена спином —

Мне ангел дышит в спину,

Сдувая пылинки тайно.

И я не умею стареть.

Чиста и душой и телом,

Помыслом, чувством, делом,

И скачет на зов мой смелый

Белый единорог.

Рыжее солнце

Рыжее солнце в цветастом платочке

Ставит унынию зимнему точку.

Всё побежит, устремляясь к свободе, —

Лимфа деревьев и чистые воды.

Мир наш не создан для грусти, печали —

Всё очищает себя изначально,

Плещет избытком силы и власти —

Мир наш в плену у живительной страсти.

Жить, наслаждаясь мгновением каждым,

Словно ты полон безудержной жажды,

Каждый росточек приветствуя счастьем,

Лишь наблюдая — привносишь участье.

А в душе — покой и тишь.

Будет всё. Пока что — спишь.

Три коня

Когда я завтра вырасту,

То будут у меня

Три прыгающих, скачущих,

Гарцующих коня.

Один как ночка тёмная —

С мерцающей звездой.

Копыта звонко цокают

Иль шелестят листвой.

Другой как вихрь уносится

Или потоки звёзд

Улавливает в воздухе

И строит Звёздный мост.

А третий — мысль волшебная —

Картинка, звук и цвет —

Дарует во мгновение

Моей любви привет.

Когда ты завтра вырастешь —

То вспомни: у тебя —

Три прыгающих, скачущих,

Гарцующих коня.

Когда ты — Луч

Когда ты — Луч, когда ты — Свет,

Тогда неважно, сколько лет

Пробыл в структуре водяной,

Ведь память матрицы земной

Хранит твой след в хрустальках туч.

Владимир Украинский

Владимир Андреевич Украинский родился в 1943 году в Приморском крае.

Учился во Владимирском педагогическом институте, окончил Владимирский политехнический институт (в настоящее время они объединены во Владимирский государственный университет).

Работает в одном из оборонных институтов Подмосковья, где прошёл путь от ведущего конструктора до заместителя генерального директора.

Автор нескольких сборников стихов.

Член Российского союза писателей.

Лауреат Пушкинской премии 2019 года.

Кресты

Семнадцать месяцев кричу,

Зову тебя домой.

Кидалась в ноги палачу —

Ты сын и ужас мой.

А. Ахматова. Реквием

В очередях тюремных вдоль забора

Из красного, в цвет крови, кирпича

Печально-тихий шёпот разговора,

Хотя сердца изранены, кричат.

Но тихо-тихо, и порой сквозь слёзы:

«У вас здесь муж? А у меня здесь зять!»,

«На улице никольские морозы —

Носки бы разрешили передать!»,

«А мой отец в тюрьме, уже полгода!»,

«А мой сынок…» — и голос с хрипотой…

Колючим ветром вьюжит непогода,

Слезу скрывая снежной слепотой.

И очередь плетётся еле-еле

По Арсенальной скорбно вдоль реки,

И вторят мыслям горестным метели,

И стонут ветры, полные тоски.

Вот и окошко, словно амбразура,

Откуда голос выстрелом: «Кому?»

И взгляд сержанта исподлобья, хмуро.

«Льву Гумилёву, сыну моему!»

Порылся в списках, палец помусолив:

«Нет! Передачку вашу не приму!

Уж как неделю, даже чуть поболе,

Отправлен он в норильскую тюрьму!

Кто следующий?..»

Ноги непослушно

Ведут туда, куда глядят глаза,

В мороз,

а сердцу жарко, душно,

В ресницах — непослушная слеза.

Так и брела по набережным невским,

По ленинградским улицам, мостам,

По мостовым…

Вдруг обернулась резко:

«Опять пришла сюда, пришла к Крестам!»

Напротив стен тюремного забора

Застыла, словно Лотова жена,

Взглянувшая на города позора

В библейского Завета времена…

Сегодня в бронзе, но душа, как прежде,

Грустит слезой в ахматовских глазах,

И жест руки нам шепчет о надежде,

Что прошлое осталось там, в Крестах.

Альфред Хобер

Альфред Фадеевич Хобер — сын участника Великой Отечественной войны, заслуженный ветеран труда Марийского машиностроительного завода, заслуженный энергетик Республики Марий Эл, член Интернационального Союза писателей.

Литературным трудом занимается с 22 марта 2002 года, когда была издана первая книга стихов «От души и для души».

Мой край сосновых изумрудных кружев

Содружество автора с потрясающим явлением российской земли — с сосновыми борами Марийского края — началось в далёкие \годы середины ХХ века. Удивительный зелёный шум величавых деревьев привораживал, привлекал к себе внимание, манил величественной своей красотой, и с каждым днём всё больше и больше… Первая книга стихов «От души и для души» увидела свет 22 марта 2002 года в издательстве Марийского полиграфкомбината. А в мае 2006-го случилась знаменательная встреча с видным учёным, доктором филологических наук, профессором Марийского государственного университета А. Т. Липатовым. Начался новый период в продвижении и становлении творчества Альфреда Хобера. Целых восемь лет (с 2006 по июль 2014 года) он ощущал постоянную и всестороннюю поддержку Александра Тихоновича Липатова — мудрого учёного и знатока слова русского, РУССКОЙ РОДНИКОВОЙ РЕЧИ. Чувства и переживания, которые составляют и определяют главную поэтическую суть, с годами только крепли и становились надёжным основанием для поэтического творчества…

В издательствах «Сельские вести» и «Стринг» г. Йошкар-Олы вышли книги «Вереница», «Они любили Родину свою», «Радость, опечаленная грустью», «Звёзды падают ввысь», «А гражданином быть обязан», «Мир живёт, как на вулкане». В московском издательстве «У Никитских ворот» получили путёвку в жизнь «Мелодии времён». А в издательстве Интернационального Союза писателей увидела свет книга стихотворений «Вековые жизни кольца» (март 2018 года). В альманахе «Российский колокол» «Аты-баты, шли солдаты…» в 2017 году опубликована подборка стихов, посвящённых отцу — участнику Великой Отечественной войны (1941–1945). С тех пор крепнет творческое содружество автора с Московской организацией Союза писателей России и Интернациональным Союзом писателей. Альманах «Российский колокол» регулярно печатает подборки его стихов в различных своих выпусках. Поддерживается сотрудничество с издательством «Стринг» в Йошкар-Оле. В 2019 году были выпущены книги «Тропою жизни», «Ритмы радости» и «Йошкар-Ола». Творческая жизнь — продолжается…

Любовь моя — деревенька

Исчезающий вид… За последние 20 лет в России исчезли

34 тысячи деревень…

Последняя изба

1

В переулке осталась одна,

Как осколок, изба деревенская,

Только липы шумят в два ряда,

Только солнце их греет вселенское.

Там хозяин с хозяйкой-женой

Времена коротают летучие.

Грустен сад там осенней порой

Под холодною, хмурою тучею.

Там в вечернем окне жёлтый свет

Во вселенную горестно смотрится.

Сколько зим той избе, сколько лет —

Счастье полнится и — не наполнится…

2

И справа, и слева, и с тыла —

«Соседок» твоих раскатали,

Одна ты осталась, немила,

Свой век коротаешь в печали…

Возводятся вкруг небоскрёбы,

Вкруг носятся автомобили,

Раскиданы вкруг хлеборобы,

Чтоб корни свои позабыли…

Нас время безжалостно косит,

Взрывая былые уклады.

На этой планете мы — гости?

Желаем ужасно распада?

Рябинок бьётся пламя

Приговорённые на слом,

Уходят избы в память…

И там, где сгинуло село,

Рябинок бьётся пламя.

Там рыщут ветры да снега,

Как волки в непокое,

Речушка там неширока

В объятьях камышовых.

И грустен птичий пересвист

Весеннею порою,

А днём осенним жёлтый лист

Прикроет всё родное.

Уходят дни и времена,

В них выживают люди,

А жизнь — движением сильна —

Сквозь гималаев груды…

Двор мой — на семи ветрах

Словно волки, рыщут ветры,

Вой цепляется репьём

За измученные ветви

Яблонь тех, что взяли дом

В круговую оборону,

Ждут тепла весенних дней, —

Солнце! Будь же благосклонно,

Не жалей земле лучей…

Время движется покорно,

Дни сбегают, как поток,

На равнинные просторы,

Свой отсчитывая срок,

А погода, как волчица,

Огрызается, скулит,

Переменчиво влачится,

Изменяя жизни вид…

Хлопочет время…

Топор безжалостен, как время, —

Срубил все яблони в саду.

Построят дом здесь непременно,

Высотный дом здесь возведут…

Шагает время: сносит сёла

И деревенские сады,

Рвёт современные просторы,

Фасады городской среды…

Хлопочет время: мы бессильны

Ритм переделать, повлиять

На космос, звёздами обильный,

И нам — приходится страдать…

Взорвались сирени…

Летели струи света и тепла.

Набухли почки — взорвались сирени.

Чрез двор река молочная текла,

И исчезали сумрачные тени…

Наш двор вступал в какой-то мир иной.

Весенней радостью светились лица.

Вишнёво-яблоневый плыл настой,

Простуженных — нас заставлял дивиться…

Заторопились травы зеленеть,

И лопухи, и подорожник тоже.

Гроза успела робко прогреметь

По преогромной барабанной коже…

А тишина — у каждого своя

А тишина — у каждого своя:

Всё реже в лес, к ручью я выбираюсь,

Не так уж часто в рощу отправляюсь

Весною — слушать трели соловья.

Всё тише — тишина и колея,

Я в них живу и в чём-то напрягаюсь,

Нередко близким чем-то восторгаюсь

И перемены вижу бытия…

То дождь, то снег —

Нередко холодит,

Но чаще их в окошко наблюдаю.

Рубиновые ягоды роняя,

Рябина привлекательно горит.

Неспешно жизнь пульсирует моя.

Шумлив наш город, тишину взрывая,

Воспринимаю, в чём-то отрицая,

А тишина — у каждого своя…

Зарастает мир быльём…

Заброшен сад. Разрушен дом.

Земля выталкивает травы.

Двор зарастает, мир быльём,

И запустенье травит нравы.

Уходят времени пласты,

Уносят судьбы, дни, расплаты.

Нередко помыслы чисты,

А действия — как у Пилата…

Добро сменяется грозой.

Нередко зло ущерб наносит.

Дымится дом — весь шар земной.

Душа, надеясь, мира просит.

Молитва каждого — своя,

Непонимания и битвы.

Дрожит страдалица Земля —

По лезвию все ходим бритвы…

Брошенная земля…

Древний переулок зарастает:

Здесь крапива вымахала в рост,

Здесь пастушья сумка обитает,

Здесь репейник проявляет злость…

Было здесь добротное подворье,

Дружно проживала здесь семья.

Раздавило время непокорных,

В запустенье брошена земля…

Время нас в высотки загоняет —

Каждого в кирпичный коробок.

Кто-то, злопыхая, заставляет

Жить супротив веры — поперёк…

«Не задержалось время здесь, ушло…»

Не задержалось время здесь, ушло,

И люди вдруг куда-то подевались…

Заброшенная церковь и село

Ненужными сегодня оказались…

Здесь правит увядание, царит,

Гуляет ветер, семена разносит,

Вид запустения — печальный вид…

Кто и кого, за что возносит?

Ты лишь в памяти, деревня…

Берёзово — название деревни

Осталось от растаявшей поры,

Когда гармоней перебор напевный

Вливался в довоенные дворы.

Безжалостное время отгремело,

И разметало избы, словно шторм,

Одна лишь яблонька и уцелела —

Стоит сироткой в сквере городском:

Прогнулись перегруженные ветви,

И яблоки, срываясь, бьют асфальт,

Напоминая об исчезнувшей деревне.

И яблоки, и люди — мельтешат…

Монолог яблоньки

«Сплошной асфальт кругом, снуют автомобили,

среди шумов одна, как островок, торчу,

оставили меня иль попросту забыли,

тихонечко скриплю, но в основном молчу.

Здесь был когда-то дом, рос сад вкруг яблоневый,

и щедро раздавал он осенью плоды,

а город в небеса взметал свои напевы,

деревню поглощал и заметал следы».

Прошло немало лет — и деревенька пала,

от деревеньки той — лишь яблонька как факт

стоит среди шумов, приветливо качаясь,

срываются плоды и бьются об асфальт…

В отцовском саду

Нет, это — август, упаданье яблок.

Белла Ахмадулина

Упадали яблоки в саду с ветвей,

Как шары катались на бильярде,

Застревали краснобокие в траве,

Собирались в вёдра на веранде.

Упадали… Ударялись… Твердь земли

Била смачно в час прикосновенья,

Соки на траве, по кожуре текли —

Щедрость августовского паденья.

Упаданье яблок в августе в саду —

Наступало время созреванья,

Щедрости осенней чехарду —

Помню. Помню время упаданья.

Загублена…

Загублена — деревня Губино,

Остужено — Студёново — село.

Земля изранена, в зазубринах,

Всё дикотравьем густо заросло.

Унылость, бродит запустение

Среди руин оставленных домов.

И рыщет тягостное «пение» —

Вой стаи озадаченных волков.

История назад не катится,

И времена не развернуть нам вспять.

Кормилица-земля, страдалица,

В забвении — землица-благодать…

Конь гнедой меня везёт

После долгих лет разлук —

В дождь осенний стылый, колкий

Колеёю через луг,

Через поле на двуколке —

Конь гнедой меня везёт

Разухабистой дорогой.

Вот знакомый поворот:

Две калины, спуск пологий,

Дождь сечёт, впадая в раж,

И поля, луга, деревья,

И разрушенный дом наш —

Среди брошенной деревни.

В землю все дома вросли,

Люди — за мечтой умчались?

Лишь бурьяны-ковыли

Дикой зарослью качались.

Дорогое мне село,

Дом родной у тихой речки —

Растворилось, заросло,

Лишь труба торчит от печки…

Крестьянский сын

Здесь остался лишь медвежий угол

От деревни — множества дворов.

Захирела здесь земля без плуга,

Без заботы сельских мужиков.

Здесь остались от большой деревни

Три избы, как три «особняка»,

В разорённом переулке древнем

Поселилась жуткая тоска…

Крестится старик невиноватый,

Он — бывалый на большой войне,

В гимнастёрке гвардии солдата,

До сих пор воюющий во сне:

Время, словно танк, неотвратимо —

По деревне тяжело прошло.

Мелколесье — осязаемо и зримо,

Три избы — и всё его село…

Тихая печаль

1

Печалью тихою — о давнем.

В избёнке ветхой у пруда

Поскрипывают ржаво ставни,

И безысходность всем видна:

В ней нет тепла времён далёких,

В ней печь не топится давно,

И запустения потоки

Луна вливает чрез окно…

2

Растоплены печи в деревне,

Дымы над домами стоят.

Отцовского сада деревья

В холодных сугробах грустят.

Давно от отцовского сада

Уехал я в город иной…

Сквозь время сочится досада:

«Что стало с Отчизной родной?»

Неумолимость

Над избой бревенчатой, как меч,

Нависает девятиэтажный дом,

Угрожает: «Мы тебя снесём,

Раскатать — что голову отсечь…»

Все сельчане переедут жить

На девятый, может быть, этаж.

О деревне будут лишь тужить,

Прошлое приснится, как мираж…

Болеем судьбами России

Дом вырастает под окном:

Кирпич к кирпичику кладётся,

И поднимается дом к солнцу,

И жизнь случится в доме том.

Что было — сложится в былом,

Возможно, липы сохранятся,

А переулку, без оваций,

При новом доме быть двором.

Виновен человек во всём:

И в том, что сносит,

Что возводит,

Противоречием коробит —

Мы в этой сущности живём.

И можем то, что можем мы:

Куда и как ведут витии,

Болеем судьбами России —

От Балтики до Колымы…

19.05.2020

Наталья Якимова

Наталья Якимова проживает в г. Зиме Иркутской области. В 2008 году вышел первый сборник стихов «У каждого своя история любви». Стихотворения также публиковались в сборниках «Российская литература», в Пушкинском сборнике «Глаголом жги сердца людей», в Некрасовском «Кому на Руси жить хорошо», в Есенинском «Отговорила роща золотая», в Бунинском литературном сборнике, в Блоковском «О, Русь моя!», в сборниках «Автограф» (2016 и 2018), в сборнике участников XII Международного поэтического конкурса «Союзники». В 2017–2020 годах произведения автора печатались в четырёх томах литературной гостиной «Любовная лирика сибирских поэтов», «Пейзажная лирика сибирских поэтов», «Городская лирика сибирских поэтов», «Военная лирика сибирских поэтов»; в сборнике для детей «Малиновое настроение»; в журнале «Сибирь»; в альманахе «Писатели русского мира. XXI век». В 2019 году вышел в свет сборник её стихов «Не властен над любовью разум».

Председатель литературного объединения «Свиток» в г. Зиме.

На жизнь не сетуй, милый друг…

На жизнь не сетуй, милый друг,

На кризис, нравы и начальство,

А лучше оглянись вокруг —

Ты это делаешь нечасто! —

Да осознай, как мир велик,

Многообразен и прекрасен

И сколько он тебе сулит

Больших возможностей для счастья.

Ведь счастье даже просто жить,

Раз дал Господь тебе родиться,

И каждый новый день любить,

И по возможности трудиться.

Живи, как Бог тебе велит,

Своей свободой наслаждайся

И телом, если не болит,

А коли уж болит — мужайся.

Проснёшься утром, на заре,

И солнцу в небе улыбайся,

А листопадом в сентябре

И небом звёздным восхищайся.

Как Божий дар воспринимай

И пенье птиц, и запах розы

И благодарно принимай

Дожди, метели и морозы.

Не злись, прощай, добрее будь,

Не осуждай и не завидуй

И поскорее позабудь

Все, даже страшные, обиды.

Родителей не обижай,

Детей воспитывай с любовью,

Свою супругу уважай

За дни, прожитые с тобою.

Законы чти и стариков —

В них жизни мудрость накопилась,

Внимай им без обиняков,

Чтоб эта мудрость пригодилась.

Свою Отчизну защищай,

Коль дни наступят роковые,

Врагам коварство не прощай,

Бей и гони их из России.

С голодным хлеб свой раздели,

Дай кров бездомным в непогоду

И лучше меньше говори,

А больше помогай народу.

Не сетуй, милый друг, на жизнь,

Всегда веди себя достойно,

Будь человеком и стремись

Прожить её с большой любовью.

28.06.2017

О любви

Ты опять говоришь о любви

И о чувствах своих неподдельных,

Что другой не желаешь судьбы,

Лишь со мною в мечтах сокровенных.

Обжигая дыханьем своим,

Мои руки целуешь и гладишь,

Счастье нам обещая двоим,

Зря своё красноречие тратишь.

Не могу я сказать тебе «да»,

Не люблю, никогда не любила!

А за всё, что случилось тогда,

Я давно уж, поверь мне, простила.

Лишь себе я простить не смогу

Ту от горя минутную слабость,

Потому что в душе берегу

Встреч с любимым великую радость.

Он уехал, а мама слегла

И ушла навсегда в одночасье…

Быть одна я в тот миг не могла,

Ты помог пережить мне несчастье.

Я была благодарна тебе,

Но и только — ни больше ни меньше!

Будь счастливым в дальнейшей судьбе,

Ведь вокруг без меня много женщин.

От разлуки с любимым моим

Рвётся сердце от боли на части,

На край света готова за ним,

Чтобы быть с ним и в горе, и в счастье.

Он однажды вернётся назад

И, как солнце весеннее мая,

Мне посмотрит с любовью в глаза,

К новой жизни меня возрождая.

28.11.2017

Примечания

1

Белка — психоз, делирий, вызванный злоупотреблением алкоголем.

2

Зелёный змий — спиртные напитки, алкоголь.