Нойвельт

Нурланбек Саматович Идрисов, 2017

Нойвельт – новый мир (нем.). Данная книга есть взгляд авторов на происхождение Ветхозаветных историй через призму сновидений главного героя, проживающего две жизни: в современном мире и во сне. Во сне, который видел каждый…

Глава 2

Я родился в прекрасный летний день 9 июля 1986 года в городе Хельсинки, Финляндия. Моя мать умерла сразу после родов, а отца я никогда не видел и до сих пор не знаю, кто он и где находится. Меня воспитывали приемные родители, которые только в мой двадцатый день рождения открыли мне тайну. В тот день моя мама сказала мне, что моя родная мать умерла при родах, и что эти люди, которых я, на протяжении двадцати лет, считал своими генетическими родителями, усыновили меня. С этого дня, я больше никогда не праздновал свой день рождения. Я много раз пытался убедить себя в том, что я не убивал свою мать. Но мысль о том, что мое появление на свет оборвало жизнь моей матери, преследует меня вот уже на протяжении десяти лет.

Сегодня мой тридцатый день рождения. И я уже по традиции, а действия, повторяющиеся на протяжении десяти лет для человека — это уже традиция, заглянув с утра в кондитерский магазин, купил небольшой торт и отправился домой к моим законным родителям — Генри и Анне, где они уже ждали меня. Каждый год, сидя за обеденным столом, они рассказывали мне что-то новое о моей маме. Так, в прошлом году Анна дала мне дневник, некогда принадлежавший моей маме. «Этот дневник принадлежал Хельге. Она хотела, чтобы я отдала его тебе, когда ты будешь готов к этому. Думаю, сегодня самое время. Открой, посмотри», — сказала она тогда.

Я открыл. На первой странице была надпись, написанная каллиграфическим шрифтом от руки «Хельга Бьернсон, 1983» и подпись, на второй странице была наклеена черно-белая ее фотография, это был первый раз, когда я увидел ее. Я хоть и не находил схожие черты, но почувствовал ее, сначала легкая дрожь по телу, потом начали затупляться органы чувств, кроме зрения, думаю это был контакт моей души с ее мыслями впитанные в этой маленькой книжке. А на следующих страницах были тексты, написанные ею от руки ручкой с черными чернилами. Я не понимал, что там было написано, так как тексты были на непонятном мне языке:

— Это суоми, — шепотом добавила Анна.

— Она была финкой?

— Да, и я надеюсь, что в этой книжке есть ответы на многие вопросы, которые интересуют тебя.

С этого дня я с энтузиазмом начал изучать дневник, и за пару недель мне удалось запомнить немало слов финского языка. Я узнал, что Хельга родилась в маленьком городке Финляндии, а позже, когда ей было девять лет, они с родителями переехали в Хельсинки. К сожалению, через два месяца я положил этот дневник в шкафчик, хорошенько спрятал, чтобы не потерять, и с тех пор не читал.

Вернувшись от родителей к себе домой, я решил полистать дневник, но его не оказалась на месте. Я спокойно обшаривал шкаф, руками, наощупь, роясь среди вещей и пытаясь нащупать дневник. Но его не было там, его не было и в потайной дверце в шкафу. Я вдруг почувствовал пустоту в груди, которая медленно начинала расширяться. Лоб и кожу спины покрыла испарина, я вышвырнул все вещи из шкафа, и по несколько раз я перепроверил каждую одежду, и время от времени заглядывал в пустой шкаф, в надежде обнаружить там дневник. Я в панике перерыл всю квартиру. Дневника нигде не было.

Кому это было нужно? И если это был вор, почему другие ценные вещи на месте? Или я сам… нет, нет, не может быть, я не мог избавиться от дневника. Единственный момент, когда это мог пропасть дневник, это та самая неделя, которую я не могу вспомнить.

Это было единственное, что у меня осталось от человека, который подарил мне жизнь. С этим дневником, мне казалось, что я нашел родную мать, читая ее записи, я чувствовал ее присутствие. И я не хочу второй раз ее потерять. Теперь я уже обязан разобраться, что произошло в ту злополучную неделю.