Сопротивление

Нонна Монро (2025)

Мысли о смерти были моим единственным утешением. Каждый вздох — лишь напоминание о потерях и прошлом. Я хотел найти покой, чтобы, наконец-то, избавиться от грехов. Пока не появился тот, кого я захотел убить больше, чем себя. Человек, жаждущий вскрыть все мои тайны и секреты. Человек, который должен был умереть, но вопреки всему, выжил.

Глава 2. Джекс

Я. Ненавидел. Пэйдж.

Всеми фибрами своей ебанной души.

Каждой частичкой поломанного тела.

Каждым дюймом кожи.

Если ей не разрешали «навещать» меня, то она сама врывалась посреди ночи, пока остальные удобно спали в кроватях, а Ройс, наверняка, трахал свою подружку.

Пэйдж ничего не делала. Только говорила, говорила, говорила, упиваясь звуком своего голоса. Остатки инстинкта самосохранения плескались в ней, поэтому она не приближалась. Сидела напротив и трещала так, будто с прошлой ночи на нас напали инопланетяне, убили троих, двоих воскресили, а последнего бросили на Красной площади.

Словом, ничего важно за день не произошло. Придурок до сих пор не очнулся.

— Ро-ро так кричал. Ты пропустил славную истерику, — продолжила Пэйдж, покачиваясь на месте.

— Свали уже.

— И оставить тебя одного? — Хищно улыбнулась она. — Даже не надейся.

Я смерил ее долгим взглядом, жалея, что не могу всадить нож в ее горло. Пэйдж прекрасно знала, как мне нравилось сидеть в одиночестве, запертым от целого мира.

И спать на полу.

Любой матрас был чересчур мягким. Мне всегда казалось, что я падаю в бездну. Свободное падение длилось на протяжение ночи. Я просыпался в холодному поту и в бреду укладывался на пол, лишь бы почувствовать под собой что-то твердое.

Я не умел и не хотел по-другому.

Как только солдаты «Плазы» оказались среди нас, а меня переселили в другую комнату, Алекс дожидалась, пока я не усну на диване. Но просыпался я все равно на полу. Так было привычней. И спокойней.

— Не хочешь прогуляться? — Внезапно спросила Пэйдж. Я прищурился, пытаясь понять, какого черта она задумала. — Например, в соседнюю камеру.

— Алекс убьет тебя.

Пэйдж пожала плечами с бесстрастным выражением лица, но я успел заметить проблески обиды. Еще одна драма, до которой мне не было дела, пускай я и являлся ее причиной.

— У нее есть дела поважней, чем чудовища, которые отдыхают от нас уже какой день.

В карих глазах вспыхнули искорки, и я прекрасно знал, что они означали. Пэйдж жаждала крови не меньше моего. Она любила убивать быстро и грязно. Не умела подолгу оставаться нормальной, как обычные люди. Черт, даже если произойдет конец света, Пэйдж в аду перебьет мертвецов.

Я ненавидел в ней это. Потому что был таким же.

— Чудовища, — бархатным голосом поманила она и поднялась. Заветный ключ возник в ее пальцах. Кровь в жилах закипела от желания выплеснуть ярость на чудовищах. Они заслуживали медленной, мучительной смерти. Впереди еще шесть лет их тюремного срока в наших подвалах. Самые сладкие года.

— Ты возьмешь вину на себя, — бросил я и встал следом.

— Мы оба знаем, что я этого не сделаю, — щелкнула языком Пэйдж.

Дверь тихо открылась. Пэйдж высунула голову в проем и комично осмотрелась, словно здесь не стояли на каждом углу камеры. Я поджал губы и дождался, пока она закончит вести себя как идиотка и откроет другую дверь.

— Первый, первый, я второй. Коридор чист, прием, — расхохоталась она. Я мог поклясться, что ее лопатка умоляла меня воткнуть в нее нож. — Ладно, погнали.

Я бросил взгляд в камеру, гадая, просматривает ли ее сейчас Алекс или Минхо. В любом случае, у нас в запасе было еще несколько минут, чтобы поиграться с чудовищами. Пэйдж наконец-то расправилась с дверью и, словно швейцар, предложила мне зайти первым.

Мои глаза закатились, а в следующую секунду встретились с испуганным взглядом карих глаз.

Мгновение. Вспышка осознания. Страх. Пронзительный крик, навечно погребенный в этих камерах.

— Соскучился? — Промурлыкала Пэйдж. — Мы тоже.

— Пожалуйста, — взмолился мужчина, — убейте меня. Пожалуйста.

И снова жалкие молитвы сыпались из его рта. Еще один фанат своего голоса. Как же они любили болтать. Алекс запрещала вырезать им языки, потому что не все акты отыграны. Чудовища должны в конце своего срока узнать причину, по которой оказались здесь. Удивительно, как они могли забыть.

Я молча подошел к нему, лаская теплое лезвие подушечкой пальца. Тело чудовища итак было украшено моими порезами, но остались участки не покрытые шрамами. Я лишь сделал набросок картины. Пора соединить некоторые детали.

— Закрой ему рот, — велел я Пэйдж.

— Приветик, сладенький, — хихикнула она и запихнула ему в рот кляп. — Ты был плохим мальчиком. И Джекс обязан тебя наказать.

Чудовище не двигалось ровно до тех пор, пока металл не встретился с его кожей. Пришло время заняться его рукой. Я прочертил ровную линию и лишь немного отвел ее в сторону локтя. Порез был неглубокий, но бисеринки крови выступили на коже. Я годами оттачивал мастерство, чтобы не обескровить раньше времени. Нажатие, наклон, вес ножа в руках — то, над чем приходилось трудиться сутками. Но самое приятное в этом занятие — отсутствие каких-либо мыслей и тишина, гудящая в голове. Пэйдж продолжала трещать, но я ничего не слышал. Искусственно созданный мной вакуум поглощал все звуки. Только я, кожа и нож.

— Джекс, — Пэйдж схватила меня за плечо, вырывая из забвения. Ослепленный кайфом, я не сразу понял, какого черта она отвлекла меня. Чудовище рыдало, тряслось, словно я выпустил его кишки наружу. Сколько драмы в этом мешке с дерьмом, — Минхо сказал, что Алекс собирается смотреть камеры.

Я поднялся и едва не рухнул обратно. Конечности ослабли, сердце едва билось в груди. Усталость приятно растекалась под кожей, отчего веки норовили сомкнуться. Пэйдж что-то шипела и пыталась вытащить меня из камеры, но я упивался заплаканным лицом чудовища. Великолепное зрелище.

— Блядь, давай же, — рычала она, выталкивая меня в коридор. Голова неистово кружилась, словно я был под наркотическим кайфом. Стены накренились, потолок даже покачнулся. Я сморгнул пелену перед глазами и сконцентрировался на шагах. Раз, два, три, четыре.

Мы снова вернулись в мою камеру. Я рухнул на матрас и закрыл глаза ладонью. Легкие першило от недостатка кислорода, а в висках пульсировала боль. Меня медленно отпускало.

— Зачем ты пришла? Пытаешься напроситься сокамерником?

Пэйдж громко щелкнула языком.

— Они заебали страдать, — проворчала она, — одна ревет, вторая делает вид, что не ревет, но ревет.

— Что говорит Анна?

— Что все будет в порядке.

— Она до сих пор избегает их? — Я наконец-то взглянул на Пэйдж. Та усмехнулась и качнула головой.

— А как бы ты относился к ним, когда любовь всей жизни предпочла тебя трем отбросам?

Напряженная тишина повисла между нами, как и ответ на ее вопрос. Пэйдж приблизилась и толкнула мой ботинок своим.

— Двигайся.

— Иди в жопу, ты не будешь спать со мной.

— Звание королевы драмы за мной. Ты и Ройс заебали забирать его себе.

— Возвращайся в свою комнату, — я пнул ее в ногу, но она в ответ хихикнула и плюхнулась рядом.

— Мечтай. Я притащила сюда матрас не ради твоего удобства.

— Алекс убьет тебя.

— Мы оба знаем, что она не сделает этого. Она в своей каменной манере скажет мне спасибо. Командный дух и все такое. Двигайся.

Я сдвинулся к краю, оставляя ей больше пространства. Пэйдж удобно устроилась и накинула на нас плед, который притащила из комнаты Тары. Он пах ее цветочным духами.

— Завтра принесу карты.

— Я не буду с тобой играть.

— Я тоже, — кивнула она и пожевала губу, — А не будешь играть в дурака или в покер?

— В дурака.

— Ага, поняла. Спокойной ночи, придурок.

— Ненавижу тебя, — вздохнул я и отвернулся. Пэйдж сделала тоже самое и прижалась спиной к моей спине.

— И я тебя, тупица.

***

Утром Пэйдж ушла на пробежку. Вернее, за ней пришла Алекс, потому что не нашла ее в комнате. Она окинула нас безразличным взглядом и, ни слова не говоря, велела Пэйдж выйти. Со мной она так и не заговорила. Всматривалась в мое лицо несколько минут, а потом ушла. Я собирался откинуться на матрас и поспать еще пару часов, но Билл с ароматным завтраком зашел в камеру.

— Давай, засранец, пошли в душ.

Я говорил, что меня бесил Билл?

Неимоверно.

Своим вечно хорошим настроением и болтливостью. Они с Ройсом составили бы идеальную парочку. Если бы в России были разрешены однополые браки, я бы лично отвел этих придурков под венец. Две палочки твикс.

Ругательство практически сорвалось с языка, но мой взгляд упал на завтрак. Билл мог психануть и оставить меня голодным. А я итак не ел со вчерашнего дня.

Билл повел меня наверх. Я слышал отголоски разговоров на повышенных тонах. Видимо, придурок Броуди до сих пор не очнулся, и кто-то из «Плазы» психовал, требуя ответов, которых у Алекс не было.

А если у Алекс нет ответов, значит она начинает психовать. И ее психоз отличается от моего.

Билл сумел провести меня незаметно для остальных. Я принял душ, почистил зубы и переоделся в одежду, которую Билл оставил на стиральной машинке. На обратном пути мы столкнулись с Реджиной. Ее заплаканные покрасневшие глаза с ненавистью взирали на меня.

— Какие-то проблемы? — Прорычал я.

— Ты неадекватный, — выплюнула Реджина, но я заметил, что она отступила. Ее чертов страх разлился в воздухе сладковатым ароматом. Я втянул его полной грудью. Между нами стоял Билл, готовый в любую секунду сбить меня с ног. Но мои чувства обострились из-за нескончаемого потока эмоций. Я улавливал каждое малейшие движение. Мог предугадать любой шаг Билла. И лучше бы Реджине заткнуться, потому что ее я убью без каких-либо раздумий.

— Сюрприз, блонди. Продолжишь озвучивать в слух мою характеристику или закроешь своей ебанный рот и нахуй уйдешь отсюда?

Шок на ее лице выглядел восхитительно. Она перевела взгляд на Билла, видимо, хотела найти в его глазах поддержку. Однако Билл не хуже остальных знал, что лучше не вставать у меня на пути. Если я приму решение убить Реджину — я сделаю это. И даже Алекс не остановит меня.

— Пошли, — пробормотал Билл.

Я напоследок выразительно посмотрел на Реджину. То, что остальные создали для них комфортные условия, не означало, что они могут ощущать себя здесь хозяевами положениями. Они чертовы гости, а не члены семьи.

В камере Билл остался со мной позавтракать. Он включил на телефоне «Битву экстрасенсов» и поставил его так, чтобы я мог видеть экран. Я молча ел, стараясь на пялиться на шарлатанов, которые разгуливали по кладбищу, но взгляд то и дело притягивался к ним. Билл переодически хихикал, когда версии не совпадали с реальностью, но в основном смотрел увлечено, словно ничего интересней не видел. Еда уже закончилась, а он не уходил. Только когда выпуск закончился, Билл забрал посуду и ушел.

Днем ко мне заглянул Ройс. Он принес обед и несколько бутылок с водой. Судя по его выражению лица, придурок в себя не пришел. Любопытство бушевало в груди, но я до крови прикусил язык, чтобы не выпалить вопрос.

— Пэйдж ночью приходила? — Спросил внезапно Ройс, намазывая масло на хлеб. Сегодня на обед была жаренная картошка без лука, куриные котлеты и салат из свежих овощей.

— Да, — пробурчал я, выдавливая в тарелку щедрую порцию майонеза.

Ройс резко окинул взглядом камеру, а после хмуро уставился на меня.

— Что?

Он ничего не ответил. В тишине прошел обед, потому что у нас никогда не было общих тем для разговора. Пускай мы втроем были первыми Соколами, Алекс разрывалась между нами, так как ни я, ни Ройс не собирались упрощать ей задачу.

Все повторилось: мы доели, Ройс забрал грязную посуду и ушел. Но потом вернулся. Он принес две подушки и еще один плед. Не сказав мне ни слова, Ройс положил все на матрас и оставил меня одного.

Ужин должна была принести Алекс, по крайней мере, так было всегда. Однако время шло, а дверь камеры так и не открылась. Я тупо сидел на матрасе, упорно игнорируя плед. Пальцы подрагивали от холода, а поясница ныла от неудобной позы. Из-за отсутствия физической нагрузки и какой-либо усталости, спать совершенно не хотелось. Я смотрел то в стену, то в камеру. Раздражение бурлило под кожей. В висках пульсировала тупая боль, которая с каждой секундой становилась все сильней.

Алекс опаздывала.

Какого черта она не пришла?

Я заставил себя подняться с матраса и навернул пару кругов по камере. Костяшки пальцев чесались от желания проломить стены кулаком. Странное предчувствие патокой растекалось в груди. Я закрыл глаза и вдохнул, пытаясь понять, откуда возникла паника. Под ногами не ощущалась вибрация, и даже в воздухе не потрескивало напряжение. Однако меня начинало трясти, словно дом был в опасности.

Сердце ускорило ритм. Очередной вдох встал поперек горла. Я стиснул зубы и бросил взгляд на дверь. Никаких посторонних звуков. Гудящая тишина давила, как и стены в камере.

Я ударил по двери. Раз.

Ничего не произошло.

Два.

Ничего не произошло.

Три.

Молчание Алекс разрывало изнутри. Меня откровенно трясло, а дверь не открывалась. И я прекрасно знал, что даже с моими талантами ее невозможно выбить. Мы перестраховались, прежде чем заселить сюда чудовищ. Эти камеры — их могилы.

— Алекс! — Крикнул я, готовый вспороть свою грудь ножом и вырвать оттуда черное сердце. Кожа зудела, будто я годами не принимал душ. Кровь грохотала в ушах. Дурацкое предчувствие заслонило собой остальные мысли.

Еще один удар, и дверь наконец-то открылась, только моя нога была не причем. Алекс стояла в проеме и безразлично смотрела на меня.

— Они в безопасности? — Выпалил я, с трудом удерживая руки при себе.

Алекс молча зашла и бросила взгляд в сторону матраса. Я сел, едва не ерзая от нетерпения. Мне нужны две чертовы буквы, чтобы паника отступила. Алекс могла быть сукой, но она никогда не лгала.

— Что там происходит?

— Ничего, — ответила она и села на пол, прислонившись спиной к стене. На ней были темные джинсы и черный лонгслив. А это означало: она куда-то ездила. — Они ужинают.

— Где мой ужин?

Алекс безразлично пожала плечами, продолжая всматриваться в мое лицо.

— Ты все равно собиралась ввести ему сыворотку! — Рявкнул я и, не выдержав, взмахнул руками.

— В этом и проблема, Джекс. Я должна была ее ввести. Не ты. Так ответь мне на вопрос, — она подобрала ноги и закинула руки на колени, — какого черта ты сделал?

Я поджал губы. Ответ, крутившийся в голове, не желал срываться с языка. Мои ноздри раздувались, потому что Алекс загнала меня в ловушку. И чтобы выбраться оттуда, нужно было уколоть ее чем-нибудь.

— Какого черта ты оставила Рэя в живых? Убей ты его в тот день, мы бы не потащились спасать их шкуры.

Ее левая бровь приподнялась, а на моих губах заиграла улыбка.

Один — один, сучка.

— Есть вероятность, что он выживет? — Н хотя, спросил я. Алекс склонила голову и прищурилась. В моей голове для нее было отдельное место, в которое она могла заглянуть без спроса. Но не сегодня. Не сейчас. Не тогда, когда я расспрашиваю о придурке.

— Есть вероятность, что он станет таким же, как мы. Как ты. Как я.

Покайся. Покайся. Покайся.

Кровь отхлынула от моего лица, что не скрылось от ее внимания. Алекс чуть склонилась ко мне и, выдержав паузу, спросила:

— Ты же именно этого добивался, Джекс?

Ее вопрос, подобно пчеле, ужалил меня. Я скривил губы и качнул головой.

— Я хотел, чтобы он сдох.

Покайся. Покайся. Покайся.

Алекс встала и отряхнула джинсы от пыли. Она достала из заднего кармана телефон, ответила кому-то на сообщение, а после бросила на меня ленивый взгляд.

— Он станет твоей заботой.

— Нет! — Я вскочил, но не приблизился. Моя грудь тяжело вздымалась, а сердце колотилось где-то в области горла.

— Я несла и несу ответственность за тебя, Тару и Пэйдж, потому что это было моим решением. Тоже самое и с Рэйем. Но Броуди — твоя зона ответственности, — Алекс открыла дверь, но выйти не спешила, — ты должен приручить его монстра.

— Я лучше убью его! — Прорычал я и ударил кулаком по стене. Ярость бушевала во мне и отчаянно искала выход. — Выпусти меня, и я перережу ему глотку.

— Теперь он — Сокол, Джекс. А ты прекрасно знаешь правила. Доброй ночи.

До самого утра я разбивал костяшки пальцев, которые без проблем заживали.

Ебанная регенерация.