Голландка

Нинель Нуар, 2021

При первой встрече они друг другу взаимно не понравились. Она не соответствовала его представлениям о прекрасном, а его гримаса отвращения не осталась незамеченной. Так бы они и презирали друг друга… Если бы через месяц им не пришлось пожениться.В тексте будут: сложные отношения; брак по расчету; от ненависти (или хотя бы неприязни) до любви; постепенно зарождающиеся чувства; хэппи-энд.

Глава 2

Проснулся Даниил в прекрасном расположении духа, несмотря на то, что через три часа ему предстоял экзамен. В кои-то веки он этому был рад. Как хорошо, как замечательно, что у него еще целую неделю сессия и его не припрягут развлекать гостью прямо так сразу!

Оказывается, он плохо знал коварство собственного отца.

Тот с самого утра уехал в свой НИИ.

На столе, поверх накрытого на двоих завтрака, лежала записка: «Гостью возьми с собой».

Лана нашла ее первой, прочитала, хмыкнула и передала Даниилу. Он не сдержался и со стоном закатил глаза.

— Не переживай, я большая девочка. Почитаю, посмотрю телевизор. Езжай спокойно, — улыбнулась она, присаживаясь напротив. Даниил смерил ее взглядом. Да уж, девочка и впрямь немаленькая.

— Ты сюда приехала не телевизор смотреть. Тебе же этнику фоткать надо? У нас рядом как раз старый город, а Большой театр практически за углом. Погуляешь, пофоткаешь, только не заблудись, ради Бога!

Лана просияла — на этот раз настоящей улыбкой, а не успокоительно-обреченной. И Даниил невольно улыбнулся в ответ. Смешная она, открытая, что в голове, то и на лице. Такую обидеть — будто щенка пнуть, а животных он всегда любил.

Даже коров.

Голландка сняла со своей тарелки салфетку, критически осмотрела белую лужицу манной каши, покрытую застывшей корочкой, с подтаявшим кусочком масла посередине.

Все как в лучших ресторанах.

Подумала, что-то вспомнила и снова подскочила.

Приятно зажурчала вода, наполняя стакан. Даниил задумчиво наблюдал за процессом, полагая, что она просто хочет сполоснуть посуду перед тем, как наливать в неё чай. Поэтому когда Лана поднесла налитую воду ко рту с явным намерением глотнуть, он аж подскочил.

— Плюнь бяку! — завопил он, будто перед ним и в самом деле был щенок. Девушка от неожиданности дернулась, вода пролилась на майку, обозначив спортивный лифчик безо всяких там кружавчиков.

— Что такое? Вода отравлена? — Лана с опаской покосилась на кран, будто оттуда сейчас полезут личинки чужих.

— Нет, просто не отфильтрована и не прокипячена. Вот, отсюда наливай, — Даниил кивнул на ровные ряды полуторалитровых бутылок с ободранными этикетками, выстроившиеся вдоль стены.

— А что будет, если я так? — Лана заглянула одним глазом в стакан, будто надеясь заметить внутри плавающих микробов.

Даниил пожал плечами.

— Пронесёт, и это в лучшем случае. Долго будешь пить — камни в почках. Или рак, или…

— Поняла-поняла, можешь не продолжать, — замахала на него свободной рукой девушка, выливая воду из стакана и вытряхивая задержавшиеся капли. Она даже протерла его полотенцем на всякий случай. Открыла одну из бутылок, понюхала, пожала плечами и налила содержимое в тот же стакан.

Попробовав, Лана какое-то время, прикрыв глаза, смаковала послевкусие, будто дегустировала редкое вино. Почмокав, кивнула.

— Вроде нормально, — и залпом допила все остальное.

— А зачем вообще пить воду с утра? Ты даже не завтракала еще, — недоумевающе пожал плечами Даниил, усаживаясь обратно за стол.

— Привыкла. Мама уже давно по утрам пьёт воду и нас приучила. Говорит, какие-то микробы из горла в желудок смываются. Она, правда, только водой на завтрак и ограничивается. Я так не могу, — Лана вздохнула и приступила к поглощению манной каши. Первая ложка пошла неуверенно, зато дальше ее порция исчезла просто с космической скоростью. Даниил наблюдал за процессом, забыв о собственном завтраке. Давно он не видел, чтобы девушки с таким аппетитом наворачивали еду. Да почти никогда и не видел. Татьяна всегда ограничивалась салатом или просила уменьшенную порцию. А на завтрак пила один кофе, без сахара и молока.

Ну, зато и выглядела соответствующе, с гордостью за подругу не мог не отметить Даниил. Лана вообще неизвестно, когда в последний раз в спортзале была, судя по габаритам. И ест как здоровый мужик, а то и больше.

Мама его, когда жива была, тоже больше напоминала фарфоровую статуэтку, чем земную женщину. И питалась соответственно: росой и туманами. Ну, и салатом с фруктами иногда.

Каши гостье показалось мало, поэтому она, недолго думая, полезла в холодильник и соорудила себе бутерброд с дырчатым сыром. Покивала — мол, неплохо — и проглотила его в три укуса.

Даниил заварил кофе в турке, на двоих. Девушка от крепкого горьковатого привкуса скривилась, но благовоспитанно промолчала. У нее на кухне стоял небольшой, но стильный кофейный аппарат, глотавший капсулы и выдававший умопомрачительный эспрессо. А нечто густое, с каким-то каменистым осадком на дне, хоть и пахнущее натурально, вкусом отличалось от того, к чему она привыкла, как небо и земля. Даже сахар не помог.

— Поехали. А то я на экзамен опоздаю, — Кореев-старший, заботясь о дочери друга, снова оставил ключи от «Лады» в их пользовании. Даниил даже заревновал немного. За те два года, что у него есть права, он удостаивался чести сидеть за рулем отцовской машины раза четыре. Считая вчера.

Остальную практику обеспечивали приятели, которые имели обыкновение напиваться в клубах и барах. Даниил спиртное не то чтобы совсем не употреблял, скорее знал меру и больше двух стаканов чего бы то ни было не пил никогда, поэтому его по умолчанию во всех компаниях назначали развозчиком надравшихся по домам.

Подумав и прикинув маршрут, парень решил машину оставить на месте и поехать все же на метро. Во-первых, дополнительные впечатления гостье: пусть полюбуется на самое красивое метро в мире. Во-вторых, в час пик по пробкам в центре — двух часов им точно не хватит. А опаздывать на экзамен не хотелось.

В отличие от знакомых ему девушек, Йоланда собралась за рекордные десять минут. Кажется, она больше времени потратила на перенастройку и чистку камеры, чем на собственно подбор одежды. Макияжа он на ней вообще не заметил. Подозрительно густая для настоящей коса спускалась до пояса, рука периодически оглаживала кожаный чехол с камерой, будто та могла сбежать или потеряться.

— Отцовская «Лейка», — пояснила Лана, заметив его заинтересованный взгляд. — До сих пор снимает лучше всяких никонов. А она старше меня!

И девушка снова любовно погладила шершавый металлический корпус.

До станции метро можно было доехать на автобусе, а можно было прогуляться. Даниил выбрал второе. Время у них в запасе еще было, на поезде ехать всего минут сорок. Свежий утренний воздух парка приятно бодрил, цирк подмигивал огнями, заманивая посетить новую программу.

— Там что, животные выступают? — удивилась девушка. На электронном табло как раз сменился плакат, показывая стоящего на шаре льва и жонглирующего мячами медведя. Даниил дернул плечом.

— Не знаю, уже лет десять там не был. Когда-то выступали.

— Бедняжки, — вздохнула девушка.

Обрывающаяся в неизведанную глубину лента эскалатора Лану откровенно напугала. Она отшатнулась и скакнула в сторону, освобождая дорогу позади идущим. Даниил еле успел притормозить и не врезаться в нее.

— Что случилось?

— А где низ? — громким шепотом, заглушая гудение проходящей мимо толпы и мотора, спросила Лана, расширенными глазами провожая выплывающие в никуда ступеньки. Даниил тихо хохотнул.

— Метро строили как бомбоубежище. Так что оно очень, очень глубоко. Низ — ниже.

Подмигнув нервно вытягивающей шею девушке, он взял ее за руку и подвёл к ползущему эскалатору. Люди сзади недовольно заворчали, что они пробку образовывают, но Даниил невозмутимо подождал, пока Лана все же ступит на бегущую ленту, в два широких шага обогнул и замер лицом к ней. Девушка вцепилась в ползущие поручни до побелевших пальцев и уставилась вниз, где далеко-далеко маячила будка контролера.

— Не то чтобы я высоты боялась… — пробормотала она, сглатывая. Даниил кивнул.

— Я, когда маленький был, на эскалатор становился только за ручку с мамой или папой. Это ты еще на Спортивной не была, про Парк Победы вообще молчу.

— Ничего себе, — видя приближение твёрдого пола, Лана выдохнула поспокойнее. Конечно, эскалатор — не самолёт, чтобы бояться на нем высоты, но спуск очень уж походил на трибуны Дом в Амстердаме. На недавнем концерте «Кенсингтон» у нее даже голова закружилась, и она весьма настоятельно попросила отчима больше на такую верхотуру билеты не брать.

Лучше она в партере потанцует.

Сам поезд на Йоланду особого впечатления не произвёл. Гораздо больше ее изумила внесшая их в вагон толпа.

— У вас всегда так…многолюдно? — прохрипела она, пытаясь удержаться за поручень и не быть выдавленной наружу через запасные двери. Надпись «Не прислоняться» издевательски грозила отпечататься на ее спине.

— Только утром и вечером, — Даниил упёрся локтем в стену вагона за ее головой, пытаясь собственным телом закрыть девушку от напирающей толпы. Получалось не очень. Толпу-то он отгородил, а напирал в итоге сам, прочувствовав все изгибы голландского рельефа. — Извини, что так тесно. Зато быстро доедем. Может, на кольце народ выйдет.

Надежды его не оправдались. На кольце пассажиры сначала вышли и оставшиеся вздохнули с облегчением, а затем зашли новые… И всем пришлось выдохнуть, чтобы утрамбоваться.

Вид из застеклённой станции на Воробьёвы горы остался не сфотографирован, хоть Лана и долго сокрушалась по этому поводу. Камеру просто невозможно было поднять на уровень глаз. Девушка вцепилась в нее мертвой хваткой, следуя подсказке Даниила, чтобы дорогая, хоть и винтажная техника не испарилась в толпе.

Приливы и отливы пассажиров по мере приближения к центру становились все более массовыми, и наконец на Лубянке они присоединились к общей массе, которая вынесла их сначала на перрон, а потом и на эскалатор перехода между станциями практически без усилий с их стороны. Даниил только и успевал тащить за собой намертво вцепившуюся в его руку девушку. Кажется, метро ей в ближайшее время будет сниться в кошмарах.

— А почему станции называются по-разному, если мы никуда не ехали? — недоуменно переспросила Лана, прочитав надпись над выходом. — Мы же доехали до Лубянки, а выходим на Кузнецком мосту.

Даниил пожал плечами. Ему самому была не совсем ясна логика, которой руководствовались строители метрополитена, но за годы жизни в столице он успел привыкнуть к подобным странностям.

Еще одна небольшая прогулка по оживленной узкой улице мимо старинных, начала восемнадцатого века, двух-трехэтажных зданий — и они у академии.

Задумавшись, Даниил чуть замедлил шаг, сомневаясь, стоит ли проводить Лану внутрь или лучше ей подождать снаружи. Только бы ее однокурсницы не обидели.

Многие считают, что всякие дергания за косички, порча портфелей и прочие мелкие пакости остаются в школе, но увы. В институте у многих продолжает играть в попе детство. Особенно если попадается кто-нибудь, подходящий на роль жертвы. Жестоки не только подростки. Едва вступившие во взрослую жизнь, недавно отметившие совершеннолетие четверокурсники тоже далеко не подарки.

Поэтому полная, не по фигуре одетая девушка просто напрашивалась на язвительные комментарии местных гадюк.

Йоланду подобные мысли не занимали. Она бесхитростно проводила Даниила до самого холла, увлечённо разглядывая стилизованный интерьер академии. Расчехлила камеру и отступила в сторону, примеряясь к характерному профилю охранника с грацией и незаметностью слона в посудной лавке.

Первой высказалась Флори.

Вот уж кому не повезло с рождения. Мама Флоренции Пархиной то ли мечтала об Италии во время беременности, то ли пересмотрела бразильских сериалов — о подробностях девушка не распространялась. Зато, настрадавшись от дразнивших ее детей, сама норовила ужалить побольнее всех окружающих.

— У неё задница как дирижабль. И не стесняется ведь, ужас какой! Она чем-то гормональным болеет? — с притворным сочувствием протянула она, подобравшись к Даниилу со спины.

— Это твоя новая девушка? — Рита тоже подошла, смерив довольную Лану скептическим взглядом. На обильный бюст, едва сдерживаемый свободной майкой, признанная красотка факультета неодобрительно поджала губы, а на прорехи в джинсах недовольно скривилась.

Даниил зря переживал. Всю эту пантомиму Йоланда даже не заметила. Она увлечённо изучала причудливо изогнутую парадную лестницу, примеряясь с камерой к лучшему ракурсу.

— Спасибо, что взял с собой. Тут антуражно! — восторженно воскликнула она, убегая по ступенькам на второй этаж.

— Ты что, всерьёз с ней встречаешься? А как же Таня? Вы уже расстались? — приняв его молчание за положительный ответ, взволновалась Рита.

— Она всего лишь гостит у нас, ее отец — приятель моего. Мы с ней не встречаемся! — вскинул руки в защитном жесте Даниил. Не хватало еще извращенцем прослыть. После чувственной, изысканной красоты Татьяны Ирвиной — вдруг эта лошадь. Ужас! Придумают же сплетницы. — Я как раз на выходных собирался их с Таней познакомить. Девочки же, должны найти общий язык.

— Ага, ага, — покивала скептически Рита, глядя на изогнувшуюся в немыслимой позе Лану, пытающуюся снять вид лестницы вертикально, снизу вверх. Толстая коса свесилась в проем, майка задралась, открывая полоску загорелого живота. Проходившие мимо парни спотыкались, промахиваясь мимо ступеньки.

Даниил нахмурился. Внимание посторонних к гостье отца почему-то его нервировало. Мало ли, пристанут еще, потом отделывайся от них. Она же как-никак под его ответственностью.

Перепрыгивая через две ступеньки, он быстро поднялся к Йоланде. Девушки за его спиной многозначительно переглянулись, поджав губы. Совсем вкус потерял, молчаливо постановили они.

— Экзамен через полчаса, еще час письменная часть. В двенадцать будь здесь, хорошо? Чтобы я тебя по всему городу не искал. Москва, знаешь ли, большая.

— Не переживай, не заблужусь. У меня гугл-мап есть. Если что, я тебе напишу, — кивнула Лана, не отвлекаясь от съемки. Теперь ее заинтересовало круглое окно в сложной многосоставной раме.

Даниил потоптался рядом, понял, что в его услугах сопровождающего больше не нуждаются, и побрел сдаваться.

Принимающий экзамен по истории архитектуры доцент Панохин зверствовал не сильно. За окном ярко светило солнышко, настроение у всех было расслабленно-летнее и задерживаться из-за студентов с хвостами в академии еще на три недели никому не хотелось. Да и сам Даниил был на хорошем счету, зачеты и доклады всегда сдавал вовремя, и если бы по экзамену можно было бы поставить автомат, он бы его получил без проблем.

А так Панохин задал ему вопроса три, на которые студент радостно отбарабанил зазубренные абзацы, и они разошлись к обоюдному удовольствию.

Лана, сияя коленками в прорехах и утирая пот со лба, уже маялась у дверей.

— Где успела побывать? — поинтересовался он, когда они вышли за ворота МАРХИ.

— У вас тут такие высокие здания, обалдеть! Зелени только маловато. Я у театров была и в детском магазине, который на пять этажей.

— «Детском мире»? — уточнил Даниил. Голландка закивала.

— Ага. Точно, целый мир, там еще поезд настоящий ездит и часы такие, во всю стену! Я все сфоткала, есть хочу.

Ну, точно ребёнок. Ей прямая дорога в «Детский мир», чего уж там.

— Пошли, покормлю. Даже знаю, что тебе еще по дороге показать, — подмигнул Даниил, по-братски прихватывая Лану за плечи и разворачивая в направлении Красной Площади.

Топать пришлось довольно долго. Поначалу фотографировавшая все подряд голландка все реже щёлкала камерой и все чаще переспрашивала, далеко ли еще идти.

— А велосипедов у вас в городе вообще нет? Может, возьмём пару напрокат? — сдавшись, наконец задала Лана самый главный вопрос. Она вообще не привыкла к пешеходному образу жизни. В ее представлении, если расстояние больше десяти метров, его нужно проезжать на машине или велосипеде. А если уж и ходить долго, то в соответствующей экипировке. И не ходить, а бегать.

— Устала? — недоумевающе окинул ее взглядом Даниил, задержавшись на кроссовках. Он бы понял, если бы девушка была на каблуках. Бывает: натерла, подъем устал, у Тани часто такое случается. В девяноста процентах случаев это оказывалась, понятное дело, игра на публику, дабы взяли на ручки и изобразили галантность. Но брать на ручки Лану Даниил отказывался наотрез. Даже мысленно.

Такая сама кого хочешь на ручки возьмёт. Тут и грыжу недолго заработать.

— Уже почти пришли. Видишь, то красное длинное здание?

— Это какой-то музей? — без особого энтузиазма переспросила Лана. Она уже начала привыкать к мысли, что примерно каждое третье здание в центре — это или магазин, или музей, или театр. Даже если оно похоже больше на дворец.

— Нет, магазин, — голландка вздохнула. Так и знала. И тут Даниил добавил:

— Но там можно перекусить!

Девушка воспряла духом. Есть хотелось зверски. Она с утра, с той самой манной каши и хилого бутербродика, бегает как заведённая. Растяпа такая, ни одного энергетического батончика в карман не засунула. Нужно будет запастись. Кто же знал, что такие расстояния преодолевать придётся, да еще и пешком?

По обыкновению, магазин внутри напоминал музей и храм одновременно. Эдакое святилище бога шоппинга. Галереи, балюстрады, разномастные лестницы и эскалаторы, паутинками соединяющие этажи воедино, и всюду сияние, золото и стекло. Такого обилия дорогих магазинов в одном месте Йоланда не видела даже в Амстердаме. А когда ей Даниил любезно перевёл цены в евро по актуальному курсу, она вообще слюной подавилась.

Как здесь люди живут-то?

Еда водилась на каждом углу. Между магазинами тут и там обнаруживались кафе, рестораны и бары. Только Даниил вёл ее куда-то вполне целенаправленно и, как она ни провожала тоскливым взглядом мороженое, отвлекаться от намеченного пути не позволял. Наконец на третьем этаже они нашли искомое и пристроились позади ожидающей толпы.

Стоять в очередях такой длины Йоланда не привыкла. Уже на пятой минуте она начала выглядывать из-за плеча впереди стоящих, пытаясь высмотреть кассы.

— Ну и когда они третью откроют? — возмутилась она, заметив, что хвост ближе к финалу расходится на два потока. Даниил флегматично пожал плечами.

— Уже открыт максимум. Их там две только.

Лана в панике оглянулась, прикинув количество успевших выстроиться за ними.

— Это же сколько нам стоять придется? — ужаснулась она.

— Столько, сколько нужно, — не меняя интонации, ответил парень, делая еще шажочек вперед и практически утыкаясь в спину впереди стоящего. Чтобы между никто не втиснулся. — За суши и картошкой очередь еще длиннее. Время-то обеденное.

В ресторанах и кафе, встретившихся им по дороге, таких очередей не было, но Лана все же решила довериться Даниилу как местному жителю. Ему виднее, из-за чего стоит подождать и постоять.

На двух подносах весь заказ не уместился. Пришлось Йоланде, извиваясь и извиняясь, протискиваться напролом сквозь очередь против течения и брать еще один. А потом сторожить их на кассе, потому что Даниил строго сказал — не отходить ни на шаг! Ожидание затянулось, поскольку на столики тоже была своеобразная очередь. В конце концов, сдавшись, Даниил просто поставил подносы рядом с парой, занявшей зачем-то столик на шестерых.

— Не возражаете? — мило улыбнулся он, и не дожидаясь ответа, поспешил за заждавшейся Йоландой.

Не станут же они на пол поднос спихивать, в самом деле.

К моменту, когда Даниил вернулся с еще пятью тарелками и Ланой, пара свои порции практически доела, а завидев солидные габариты голландки, поторопились освободить территорию. Так что обедали они в итоге по-царски, расставив купленное на весь стол. Обеденное время потихоньку заканчивалось, поток голодающих иссякал и подсаживаться к ним никто не торопился.

— Как интересно, в блинчики, оказывается, что только не заворачивают. У нас они как десерт, их складывают пополам и поливают чем-нибудь, или джем кладут сверху. В жизни бы не придумала положить внутрь мясо. Вкусно!

Лана даже прижмурилась от удовольствия, поглощая уже третий блин. Два первых, с грибами и ветчиной с сыром, тоже пошли на ура. Даниил только и успевал провожать взглядом очередную полную вилку, исчезающую в девичьем ненасытном ротике.

Все же в том, как голландка поглощает пищу, есть что-то завораживающее, вынужден был признать он, тряхнув головой и усилием воли возвращаясь к содержимому собственной тарелки. Куда более скромному, надо заметить. Это как смотреть на открытое пламя или текущую воду. Процесс грозит затянуться до бесконечности и в то же время медитационно расслабляет.

— В меня, кажется, уже ничего не влезет, — простонала Лана, откидываясь на спинку стула и, вопреки собственным словам, отковыривая вилкой кусочек медовика.

Даниил улыбался, чувствуя странное удовлетворение, не имевшее ничего общего с полным желудком. Подобное, наверное, ощущает мать, чьё дитя только что доело приготовленный ею обед до последней крошки. Умиление, внезапно нахлынувшее от вида довольной, даже немного сонной Йоланды, застало его врасплох.

Кажется, он практически принял ее в семью, как младшую сестренку.