Сумеречное состояние души. Часть II

Нина Тарутина, 2023

Михаил Глухов лежит в палате реанимации частной больницы, но его измененное комой сознание забрело неизвестно куда… ведомое молодой красивой женщиной… Он с ней знаком и не знаком… Душа этой женщины, сотканная из тысячи звезд, сказочно мерцает на темном небосклоне, завораживает творческое воображение Михаила своей восхитительной фантастичностью, манит! Она умоляет Михаила уйти с нею по звездному пути…

Глава 4. И в горе, и в радости…

В доме Мирославы наводят первозданный порядок и чистоту четыре женщины, нанятые временно: в помощь горничной Лиде.

А сама Мирослава, с сыном Ростиславом и с невесткой Ириной поехали в аэропорт, провожать своих французских родственников. За те двенадцать дней, что Мирослава провела в обществе своих родных, она к ним прикипела душой! Но это расставание и ее сродникам дается нелегко: неизвестно, когда еще вновь придется свидится — и пожилые дядюшки — Филипп и Николя, и кузина Нелли с кузиной Марией были не в силах сдержать своих слез…!!!

— Дорогие! Мы вас навестили в России — теперь ваш черед — мы все ждем вас, с ответным визитом во Франции! Обещайте, что весной, или этим летом непременно будете у нас, в Париже! Мирослава, Ростислав, Ирина, обещайте нам, что всенепременно навестите своих старых дядюшек и тетушек, кузин…! — наперебой приглашали к себе в гости пожилые дядюшки — Филипп и Николя, не давая никакой возможности кузине Нелли и кузену Петру вставить слово.

Несколькими днями ранее, подобным образом происходило прощание с Денисом Муракиным и его детьми: тем пришло время возвращаться в Берлин.

***

Александр Муракин — родной брат покойного мужа Мирославы, решил задержаться в России: из Чехии, раньше положенного срока, неожиданно вернулась Лариса Голубкина — мама годовалой малышки Светочки…

***

Лариса приехала к дому Мирославы на такси. Она еще с месяц должна была находится в Праге — поэтому родные ее совсем не ждали.

Лариса вышла из такси, огляделась по сторонам и не узнала дома, где прежде проживала в качестве гражданской жены Трофима Мартышкина — этого упыря и душегуба, но ныне покойного…

После того, как неизвестный в черном убил ее мучителей, тем самым спас жизнь ей и ее малышке Светочке — Лариса с месяц пролежала в больнице: залечивала раны, ожоги, которые ей нанесли Трофим Мартышкин и Мирон.

Но Ларисе никак не удавалось избавиться от кошмарных видений, преследовавших ее наяву и во сне: мрачный подвал; несмолкающий плач дочери, доносящийся до нее издалека; веревки больно впиваются в ее истерзанное тело — и зловещий Трофим, с плоскозубцами в левой руке, собирается вырывать у нее изо рта очередной зуб… — эти картины пережитого, постоянно стояли перед ее глазами — вот Мирослава и отправила Ларису в долгое заграничное странствование… — благо средства позволяли!

***

Ныне нет того высокого, неприступного забора: его снесли рабочие по распоряжению Мирославы. Узорчатая калитка оказалась незапертой — Лариса беспрепятственно попала внутрь: на территорию, прилегающую к дому… — но свирепые собаки не бросились ей на встречу, помышляя растерзать любого, кто войдет в дверь, ведущую в «царство Трофима Мартышкина».

Вместо свирепых собак, Ларису встречали многоликие снеговики, рукотворные горки, разноцветные огни и величественные пушистые ели — перед входом в дом, коих украсили к Новому году гирляндами и многочисленными сверкающими игрушками… Как тут было не засмотреться на этакое преображение усадьбы «людоеда» Трофима Мартышкина в усадьбу «маркизы» Мирославы Славоницкой?!!!

— Дивные незнакомки всегда прибывают на бал с изрядным опозданием и в гордом одиночестве!!! Вас не Золушкой величают?! — перед Ларисой, словно из не откуда, возник мужчина средних лет и приятной наружности.

Его прервали шумные, возбужденные возгласы — это родственники, друзья… Мирославы, ее сына Ростислава и невестки Ирины высыпали во двор запускать фейерверки: светлый праздник Рождество к нам пришел!

Позднее они познакомились: Александр Муракин, ученый из Лондона, Ларисе пришелся по душе — они засиделись в гостиной далеко за полночь: все разговаривали. Потом Александр предложил Ларисе прогуляться до оранжереи… Ему полюбилось в ночной тиши, при лунном свете лицезреть, открывающийся из панорамного окна оранжереи, ночной вид: на притихшую аллею; на стоящие в стороне от протоптанных тропинок, величавые хвойные деревья, обросшие косматым снегом; на бесконечное небо, щедро усыпанное сияющими звездами, или укрытое от глаз бесконечной чередой облаков…

И он повел за собой Ларису в ту часть дома, с которой у нее были связаны самые страшные воспоминания! Но Мирослава не пожалела денег на полное преображение своего дома — и здесь ничего не напоминало Ларисе о пережитом ужасе, о перенесенных мучениях… И от того мрачного подвала не осталось и следа: лестница, выложенная плиткой, теперь вела в райский мирок дивной оранжереи… — Лариса с огромным облегчением, наконец, выдохнула, скопившееся в ней, напряжение последних месяцев.

— Я так боялась своего возвращения в этот дом, а другого дома, в этом городе, у меня больше нет… В этом городе у меня была и работа в детской поликлинике: по профессии я — педиатр. Но, возможно, теперь я смогу и дальше жить в этом доме, не боясь страшных видений: Мирославе удалось полностью его преобразить. И Мирослава не возражает против постоянного проживания в ее доме моей мамы — Виолетты: в городке, откуда мы родом, совсем плохо с работой — маму сократили в музыкальной школе, где она работала долгие годы. Теперь я единственная кормилица в нашей семье — поневоле набралась храбрости и вернулась… После рождественских праздников, главврач обещал меня снова принять в поликлинику: на ставку — я с ним уже созванивалась. Возможно, моя жизнь еще наладится… — поделилась сокровенным с Александром — Лариса.

На следующий день, после ее возвращения в дом Мирославы, с Ларисой захотел побеседовать наедине Дмитрий Каземирович…

— Лариса, я перед вами в неоплатном долгу: ваш мучитель Мирон — мой сын и сын Яны… — и к Мирославе, он не имеет никакого отношения. Мой Мирон — отец вашей дочери и значит — я являюсь дедушкой нашей малышки Светочки! Я позабочусь и вас, и о Светочке, и о вашей маме — можете не беспокоится ни о чем! И я хочу удочерить мою внучку, чтобы в свидетельстве о ее рождении, в графе — отец, стояли мои данные… Чтобы никакие темные тени прошлого не омрачили светлого будущего нашей крошки!!! Вы, согласны, со своей стороны, на этот шаг… Не отказывайтесь сразу, все обдумайте, посоветуйтесь с мамой… В любом случае, ни о чем не волнуйтесь: я позабочусь о вас! — и Дмитрий Каземирович поспешил выйти из комнаты.

***

Отношения между Ларисой Голубкиной и Александром Муракиным стали развиваться стремительно: этот зрелый и одинокий мужчина не на шутку увлекся молодой и привлекательной женщиной. Он решительно предложил ей поехать с ним в Лондон: осмотреться, чтобы в дальнейшем связать с Александром свою судьбу…

Посоветовавшись со своей мамой Виолеттой и с Мирославой — Лариса приняла предложение Александра Муракина — и последовала за ним в Лондон, предварительно дав свое согласие на удочерение ее дочурки Светочки — Дмитрием Каземировичем…, чему тот был несказанно рад!

***

Потихоньку, исподволь развязывались узлы, которые круто завязались давным-давно…

— Слава Богу! После перенесенных мучений, Ларисе улыбнулось счастье: Александр — замечательный мужчина — если у них с Ларисой все сложится… И ремонт в доме Степаниды подходит к завершению… — значит и она, вместе со своей названной снохой Светланой, с ее сыночком Сереженькой скоро вернутся в районный центр. И им пора обживаться в своем доме после ремонта: предстоящие Светлане роды, совсем не за горами. Между ними, Слава Богу, отношения сложились замечательные — теперь и Светлане, со своими детьми, будет на кого опереться, а Степанида Ивановна получит от жизни запоздалый дар: нежданного, но такого желанного внука! — все пока складывается замечательно, и это не может не радовать Мирославу.

***

Двухэтажный каменный дом, в котором строители Вениамина заканчивают ремонт, Степаниде Ивановне достался в наследство от третьего мужа Тимофея.

***

А значительно ранее, в возрасте шестнадцати лет, юная Стеша влюбилась без памяти в студента Леню: в составе стройотряда, он летом строил в их районном центре новое зернохранилище.

Познакомились они в районном клубе, на танцах. Стеша — ученица десятого класса, а Леня — студент третьего курса строительного института. И казалось, что они оба, от любви друг к другу, в один миг «потеряли головы»! Лежа на траве, влюбленные любили предаваться хмельным мечтам: как счастливы они будут в будущем, планировали сколько у них будет детей…

Позднее выяснилось, что «потерявшей голову» дурочкой, была только Стеша: только она, позабыв обо всех строгих наказах своих родителей, не пожалела для любимого Лени своей девичьей невинности…А Леня, после завершения строительства зернохранилища, благополучно отбыл в город и даже своего адреса Стеше не оставил…

Униженной и раздавленной предательством любимого, Стеше пришлось не сладко! Довольно долгое время ей удавалось свою беременность сохранять в тайне от окружающих… Но, от страха перед предстоящими родами, Стеша открылась своей матери Агате, в надежде на ее помощь, а та, в свою очередь — из-за страха перед суровым мужем Трифоном, раскрыла ему тайну дочери…

Все оставшееся время до ее родов, Трифон хранил мрачное молчание, только со зловещей ненавистью взирал свысока на свою дочь.

— Паскуда блудливая! Опозорить отца, мать перед всем районом удумала!!! Не позволю этой потаскухе сделать из себя посмешище!!!! — злобно думал он и все его мысли теперь были направлены на то: как бы скрыть от людей позор его дочери, который, темным пятном, ложился на всю его семью.

И теперь для Трифона существовал только его младший сын Иван: от дочери Стеши он мысленно отрекся сразу, едва только узнал о ее беременности.

***

Подошел срок Стеше рожать — Трифон лично повез дочь в город на своем «Москвиче»: ранее он договорился со своей дальней родственницей, что в апреле месяце поживет какое-то время у нее дома — и немалых денег за постой в ее квартире посулил…

Всю дорогу до города, Трифон красочно описывал дочери, что он сделает с ее ребенком, если Стеша не оставит своего выродка в роддоме… В замкнутом пространстве машины его слова звучали особенно зловеще и лютая ненависть, которую Трифон испытывал к дочери, чувствовалась особенно остро: она витала вокруг нее, липуче обволакивая всю Стешу, лишая ее воли…

— Ты, паскуда блудливая не надейся, что я позволю тебе ославить меня на весь район!!! Оставишь своего ушлепка в роддоме — для него же лучше будет…!!! Иначе ты, его до дома не довезешь… — и не надейся: я его где ни будь в лесу прикопаю… Или нет: зачем мне из-за вас, выродков, в тюрьму садиться — лучше я тебя, с твоим змеенышем тайно в подвал посажу — на цепь… От холода и голода сами медленно околеете… — зловеще вещал Трифон дочери, и при этом, немилосердно наматывал себе на руку ее косу — да так увлекся, что они едва в кювет не улетели с дороги…

Это дорожное происшествие дало Стеше небольшую передышку: Трифон ненадолго замолк…

Пока они добирались до города, Стеша — мысленно, не раз умерла: и еще ей чудилось, что изувер-отец снял с ее головы скальп… — ее колотила дрожь, от пережитого страха! Она уже уверовала в то, что своего ребенка ей лучше доверить государству: иначе ненавистный отец сживет беззащитного малыша со свету.

***

Рожала Стеша тяжело, мучительно и долго…, словно ее сын, запуганный страшилками деда, никак не желал появляться на этот свет.

Кормить своего ребенка грудью, Стеша так и не согласилась: она знала, что если хотя бы раз взглянет на свою малютку — расстаться с ним у нее не будет сил… А, что дальше??? Ведь ненавистный отец, в исступленном гневе, действительно может убить и закопать ее ребенка, где ни будь в лесу…

***

Через два дня после родов, Стеша оставила своего сына в роддоме и с отцом вернулись в свой районный центр. Дальняя родственница, через свою знакомую, выправила Стеше справку о ее несуществующей болезни — поэтому учителя и подруги — Стешу не донимали расспросами…

Теперь, безмолвной и безликой тенью, Стеша существовала дома и в школе. Произошедшие с ней разительные перемены, учителя и подружки списывали на ее болезненное недомогание…

Прошла пора выпускных экзаменов, но на выпускной вечер Стешу — Трифон не пустил…

— Опять наблудит шалава, а мне потом расхлебывать!!! — орал он на свою жену Агату.

***

Сорокапятилетний Кирьян, друг Трифона вскоре посватался к семнадцатилетней Стеше — и не спрашивая согласия, отец выдал ее замуж.

Впрочем, Стеше было все равно: Кирьян, так Кирьян — зато с лютым отцом жить в одном доме больше не придется!!!

Леня оставил после себя в сердце Стеши выжженную пустыню — теперь любви она не ждала! Трифон, лишив свою дочь — ее сынишки, обескровил ее душу… — ныне Стеша и забыла, а каково это — быть счастливой…, а значит никаких препятствий на пути к браку Кирьяна со Стешей не было…

***

В браке с Кирьяном — Стеша пребывала, словно в коматозном состоянии, десять лет… Безмолвной, смиренной тенью все эти бесконечные годы, она скользила в заботах по дому, ухаживала за домашней живностью, возилась с огородом…Вот только порог родительского дома, после своего замужества, Стеша не переступила ни разу, а если они случайно сталкивались на улице, Стеша делала вид, что не замечает своих родителей вовсе… Близкие ей некогда, люди теперь для Стеши не существовали… Для нее теперь существовала жизнь совсем в иной параллели!

— Сегодня моему сыночку исполнилось два месяца… Теперь у моего сыночка, должно быть, прорезаются зубки — это больно, а меня нет рядом с ним… Теперь мой мальчик, наверное, пошел на своих ножках — пора…Моему сынуле сегодня исполнилось…год…, два…, три…, четыре…, пять лет… — только такие размышления волновали ее истерзанную, ограбленную душу…

Слабого здоровьем, Кирьяна вполне устраивала тихая, молчаливая, нетребовательная молодая жена: хотя и безмолвная, а живая душа постоянно рядом с ним… И Кирьян — Стешу устраивал: не мешал ей свои думы думать…

***

Уставшее от болезней, сердце Кирьяна отказалось биться, вскоре после его пятидесятипятилетнего юбилея… И Стеша в двадцать семь лет осталась вдовой… Она вовсе не собиралась больше выходить замуж…

***

К Стеше неожиданно посватался бухгалтер районной заготконторы — вдовый Илья. Его жена Анна умерла вскоре, после рождения второго ребенка.

Илья слыл мужиком образованным, трудился на почитаемой работе, был мужиком состоятельным — и с двумя детьми на руках, считался завидным женихом. Но он выбрал неприметную Стешу: себе в жены и в матери своим детям…

— Стеша, ты баба молодая — что тебе куковать в одиночестве?! Да и я еще совсем не старый…И потом, не каждая женщина годится для того, чтобы стать матерью чужим детям! А вот ты, годишься моим — Надюшке с Женечкой в матери — это я своим нутром чувствую! — эти слова Ильи тронули омертвевшее сердце Стеши: он доверяет ей своих детей… — она согласилась на брак с ним.

Дом, который ей достался в наследство от Кирьяна — Стеша продала соседу: тот желал отделить от себя женатого сына.

Деньги, которые она выручила за продажу дома, Стеша положила себе на сберкнижку: с недавних пор она копила деньги для своего утраченного сына… Однажды, стоя в очереди, она услышала историю женщины, которая оставила в роддоме своего ребенка, а тот, через двадцать лет, разыскал мать: ему очень нужны были деньги… Сыну Стеши теперь исполнилось пятнадцать лет — не заметишь, как и ему понадобятся большие деньги…

***

Если у Стеши жизнь потихоньку налаживалась, то в доме ее родителей поселилась беспросветная тоска по невосполнимой утрате и безысходная печаль: их младший сынок Ванечка, на которого родители возлагали все свои надежды, погиб в армии во время учений.

Властный тиран — Трифон прозрел, наконец…

— Я, своей волей, лишил Стешу — сына, а в отместку, Бог прибрал моего сыночка!!! — эта мысль теперь терзала его постоянно — и только теперь он стал постоянно вспоминать своего отвергнутого внука и сожалеть о содеянном…

— Эх! Знать бы заранее, что сынок Ванечка погибнет, так разве ж я бы посмотрел на людские пересуды… От внука своего, я бы разве ж отказался!!! Плевать бы мне тогда, что обо мне скажут люди… — горюет об утраченном, Трифон — только раскаяние его слишком запоздало.

***

Семейная жизнь с Ильей у Стеши пошла веселей: он горячим и ласковым мужиком был — ему удалось растопить лед в душе любимой жены. Да и приятные заботы об его детях, у Стеши много сил и времени отнимали: когда они поженились, старшей дочери Ильи — Надюше всего пять лет сравнялось, а младшему сыночку Женечке и вовсе только годик исполнился.

Еще одного ребеночка родить Илье — Стеша не решилась: ей казалось это предательством, по отношению к своему покинутому первенцу.

Боль по утраченному сынишке, гноящейся занозой, сидела в сердце Стеши и с годами не утихала и не проходила — поэтому и на похороны своей матери Агаты — Стеша не пошла: так и не смогла ей простить ее трусости и предательства в отношении внука…

***

После смерти жены, пожилой Трифон остался совсем один, наедине со своими сумрачными мыслями… Ох и корил он себя за свою прежнюю гордыню, зазнайство и за лютую суровость в отношении своей дочери! Теперь он на собственной «шкуре» осознавал, что появление на свет любого ребенка — это дар Свыше!!! Ни при каких обстоятельствах, рождение ребенка — позором быть не может! Но свой локоть близко, а его не укусишь!!! И не вернуть теперь сына Степаниды!!! И саму Степаниду ни за, что не вернуть!!!

***

Двадцать три года, в любви и взаимопонимании, прожили Илья со Стешей. Все пополам делили: и печали, и радости…

Надюше — старшей дочери Ильи, сравнялось двадцать восемь лет — теперь она сама жена и мама чудной девочки Лоры — и со своей семьей живет далеко: в Америке… Из такой дали к родителям в гости не наездишься — и Надюша присылает фотографии: своей семьи, собаки, их дома, лужайки — перед домом…

Двадцатичетырехлетний Женя, сын Ильи, тот не женат, но влюбился «без памяти» в вертихвостку Люсьену — ветреную девицу из соседнего района. Его избранница красотой не блещет, но она — особа раскрепощенная и обладает некой женской манкостью — от кавалеров у Люсьены отбоя нет… Правда никто из ее поклонников женится на ней не торопиться: Люсьена обладает даром притягивать на себя внимание мужчин, но удержать надолго возле себя мужчину… — такого дара ей Бог не дал… Но Люсьена не унывает: на дворе нынче перестройка — мелких бизнесменов пруд пруди… — и она неустанно занята поисками мужа в среде владельцев уличных ларьков…

Влюбленный Женя работает зоотехником — доходы не те… — и взаимности от Люсьены, ему ждать не приходится… Он теперь постоянно пребывает в меланхолии, ходит понурый — от неразделенной любви…

— Такой избранник полушубок песцовый не купит и в Сочи, по путевке, не повезет… — так думала расчетливая Люсьена, о влюбленном в нее, Жене.

***

Любимый муж Стеши — Илья ушел из жизни тихо: вечером уснул, а утром не проснулся…

Его дочь Надюша на похороны отца приехать не смогла, но от своей доли отцовского наследства — она отказалась… — и десять тысяч рублей, лежащие на сберкнижке Ильи, полагалось разделить между оставшимися наследниками: его вдовой — Стешей и сыном Женей.

Люсьена прознала про наследство Жени — и сразу согласилась стать его женой, но половина, причитающегося Жене — Люсьену совсем не устраивала.

— Жека! Мачеха должна отдать тебе все десять тысяч рублей: они по праву твои! А ей остается в наследство дом…: после нашей женитьбы, мы будем жить с моей мамой… И машина отцовская должна тебе отойти!!! Твоей мачехе и дома достаточно! — настаивала на своем, Люсьена.

И Женя решился на откровенный разговор с женщиной, которую почитал, как родную мать… Стеша внимательно выслушала все доводы, приводимые Женей и решила пойти ему навстречу, но с одним условием: заверить у нотариуса его отказ от притязаний на дом… — и десять тысяч рублей достаются одному Жене…, и отцовская машина отойдет ему…

***

Мечта вертихвостки сбылась — и Люсьена стала обладательницей десяти тысяч советских рублей! Молодая жена, не спросясь мужа Жени, в первый же день потратила в ювелирном магазине три тысячи советских рублей: на покупку золотых колец, сережек, на цепочку с кулоном…

У Жени подходила очередь на покупку машины: элегантной «Трешки» — ВАЗ 2103 — поэтому отцовские «Жигули» они срочно продали…

Денег, из отцовского наследства Жени, молодым супругам хватило еще и на роскошный отдых в Геленджике, купили Люсьене и полушубок песцовый, и шапку песцовую, и новые зимние сапоги, и мохеровую кофточку…, мебель в своей зальной комнате обновили…

И после всех трат, осталось у Жени на сберкнижке четыре тысячи советских рублей… Но эту заначку супруги решили пока не трогать: их ожидало прибавление в семействе… Люсьена ждала ребенка…

***

Стеша, после женитьбы пасынка Жени, снова осталась одна-одинешенька, в свои неполные пятьдесят пять лет…

А ее, оставленному некогда в роддоме, сынишке теперь исполнилось тридцать восемь лет — и для него ныне значительная часть его жизни прожита!

Степанида все пыталась представить своего сынишку взрослым, зрелым мужчиной, но это ей не удавалось… Сынок так ее и не разыскал, и немалые деньги Степаниды так и лежат на сберкнижке, прирастая процентами…

— Интересно, как сложилась взрослая жизнь у моего малыша? Женат ли? Есть ли дети? Какую профессию он себе избрал во взрослой жизни? Времена пошли нынче смутные, никакой уверенности ни в чем!!! И к чему приведет эта перестройка? И, как она отразится на моем малыше??? — сердце Степаниды по-прежнему переживало, болело за своего сына-незнакомца.

***

Стеша всю свою сознательную жизнь неустанно трудилась — оставшись одной: без семьи и значительного дела, ей стало совсем невесело…

Услышала она от знакомой, что бывшему районному главе — Тимофею Ивановичу, серьезно пострадавшему в автомобильной аварии, его сын Лева подыскивает сиделку. Все обдумав, Стеша — Степанида Ивановна решилась предложить работодателю свою кандидатуру. И расчетливый Лева, выбрал из всех претенденток, кандидатуру Степаниды Ивановны.

В заботах об инвалиде — Тимофее Ивановиче, жизнь Степаниды вновь обрела некий смысл. Она теперь в и своем доме появлялась через раз: Тимофей Иванович часто просил Степаниду заночевать в его доме…: без ее помощи ему трудно обходиться!

Еще совсем недавно бывший глава района был здоровым, крепким и деятельным мужчиной, но после автомобильной аварии, Тимофей Иванович оказался прикованным к инвалидному креслу — теперь даже своими руками, он плохо владеет… Его единственный сын Левушка, со своей женушкой Ингой проживает в столице — ему нет дела до беспомощного отца — он ловит «рыбку» в мутных водах перестроечного времени: чрезвычайно занят приумножением своих капиталов… Хорошо хоть сиделку нанял отцу отличную: Степанида ухаживает за Тимофеем Ивановичем на совесть…

***

Неожиданно из столицы приехал Левушка — он был необычайно взволнован — и сразу заперся со своим отцом в его кабинете.

До Степаниды из кабинета долетали взволнованные слова Левушки, из которых она поняла, что скоро в стране случиться денежная реформа — и все рублевые сбережения отца необходимо срочно перевести в доллары…

Степанида совсем не хотела лишиться своих накоплений на сберкнижке — и, преодолев робость, она решилась обратиться к Левушке с просьбой:

— Простите, я совсем не хотела подслушивать ваш разговор с отцом, просто вы, громко разговаривали… Вы, не могли бы и мои рубли перевести в доллары??!!

Левушка внимательно посмотрел на Степаниду:

— Я-то могу, но эта операция не бесплатная, сами понимаете… Многие люди задействованы и этим людям надо платить…

— Сколько? — коротко спросила Степанида.

— Двадцать процентов, со всей суммы… — озвучил цену Левушка.

— Я согласна. — быстро решила Степанида.

***

Проезжая мимо дома Степаниды — Левушка заметил старика, который крутился возле дома сиделки его отца. Левушка не поленился — вылез их своей машины:

— Любезный! Вы, здесь что-то потеряли? Что вы, кругами ходите здесь?

— Это дом моей дочки Стеши — поэтому тут и хожу! Она теперь дома редко ночует, а времена нынче лихие — вот я и приглядываю за домом дочери, а то ведь «разудалые» люди могут и последнее из дома унести… — ответил дед Трифон.

Они разговорились — потом Лева и ему предложил рубли на доллары поменять: уяснил финансовый делец, что старик не из болтливых, так зачем свои двадцать процентов, от энной суммы, упускать…

Старик свои сбережения держал не в сберкассе, а дома: в трехлитровых банках…

***

Поскольку Степанида дала слово Левушке, что будет помалкивать о намечающейся денежной реформе — поэтому и пасынка Женю напрямую, она предупредить не могла…

Степанида купила подарок для новорожденного сына Люсьены… Этот малыш никак не мог быть родным сыном Жени: после его знакомства с Люсьеной прошло всего восемь с половиной месяцев… — но она решила, что это совершенно не ее дело, поскольку сам Женя совершенно счастлив!

Приход Степаниды вызвал у Люсьены небольшую панику, но когда та поняла, что мачеха Жени не намерена встревать в их жизнь — Степаниду пригласили к столу: испить чаю…

За чашкой чая состоялся неспешный разговор, в котором Степанида позволила себе дать молодым супругам совет:

— Времена сейчас непостоянные — перемены в жизни следуют каждый день… Женя, у тебя, наверное, деньги на книжке еще остались? Лучше их не беречь, а потратить: на себя, на жену, на малыша…

— Ты, старая белены объелась? Ты, что тут молодежи советуешь? Это, как без денежной заначки жить? — нервно взвилась мать Люсьены — Марфа.

— Не надо так кричать: я только высказала им свои предположения… Они сами знают, что с деньгами делать… — открестилась от скандала Степанида.

Но, наперекор своей матери, Люсьена на другой же день сняла все четыре тысячи советских рублей со сберкнижки Жени…

Люсьене захотелось заиметь норковую шубку — и с приличной переплатой, но норковую шубу она себе купила… После родов она немного поправилась — и Люсьена прикупила себе новых вещей — для обновления своего гардероба… И новый джемпер, и брюки — это для Жени!

Теперь путь Люсьены лежал в мебельный магазин: здесь директором магазина трудился ее бывший возлюбленный Гоша — он то и являлся отцом Артема, новорожденного сына Люсьены…

— Привет, дорогой! Поздравляю тебя: у тебя сын Артем родился! — с порога огорошила Люсьена — Гошу.

— Привет! Я в курсе, что ты, недавно сына родила, к которому я не имею никакого отношения! Перестань меня шантажировать — не забывай, что мой папа — судья… — открестился от своего ребенка, директор мебельного магазина Гоша.

— Я и не думала тебя шантажировать, но ты, мне должен!!! Я хочу приобрести в твоем магазине, за свои деньги, спальный гарнитур и гарнитур для кухни… И связей у тебя достаточно — помоги мне приобрести стиральную

машину-автомат… И больше я — тебя не потревожу — обещаю: твой ребенок уже носит фамилию моего мужа…

Недели не прошло, как Гоша в точности выполнил заказ Люсьены: спальный гарнитур, кухонный гарнитур и стиральная машина-автомат заняли свои места в доме матери Люсьены — так страстно хотелось Гоше, чтобы бывшая любовница Люсьена исчезла с его жизненного горизонта.

Деньги у Люсьены еще оставались — она купила Жене новые зимние ботинки… — «из-под прилавка» у знакомой продавщицы — и естественно, с переплатой! А оставшиеся деньги, выстояв огромную очередь, она снова оставила в ювелирном магазине…

На личную заначку в пятьсот советских рублей, Люсьена купила мягкую мебель — в комнату своей матери: она извела ее своими нотациями, за расточительные траты.

Мать Люсьены не ожидала такого широкого жеста, в виде мягкой мебели, от своей эгоистичной дочери:

— Мама, вы помогаете мне воспитывать сына — это вам моя благодарность! — на самом деле Люсьене захотелось в тиши наслаждаться своими покупками

— Все-таки хорошо, что в моей жизни было много влиятельных мужчин: в наше время ведь невозможно ничего без блата купить… Если бы я не спала в свое время с Демой, разве ж он продал мне, без всякой очереди, мягкую мебель… — рассуждала, довольная собой, Люсьена.

***

Все деньги Люсьена потратила вовремя: на другой же день, после покупки мягкой мебели, произошло ужасное событие — и многие граждане страны бились в нервных припадках… так, как денежная реформа состоялась — и все советские рублевые накопления граждан превратились в бесполезные фантики…

— Ну и стерва твоя мачеха!!! Нет, чтоб прямо предупредить: избавляйтесь от рублей, дорогие родственники!!! Нет, она сидела тут, пила мой чай, ела мой хлеб и городила темные огороды…! Только моя Люська, как гончая, унюхала беду! — гневно брызгала слюной в лицо Жене, его разъяренная теща Марфа.

— Мама, о таких вещах, как денежная реформа, умные люди громко не кричат: так и под суд угодить можно… — успокаивала свою мать — Люсьена.

***

— Жека, раз в жизни твоя мачеха поступила по-божески… Даже удивительно! — отдала должное Степаниде — Люсьена.

— Нет, моя мать всегда поступает по-божески!!! — подумалось Жене.

И он мысленно представил себе, что было бы с его Льсьеной, если бы и их сбережения превратились в бесполезную бумагу…! Да Люсьену тут же бы удар хватил!!! А сейчас она сидит спокойная, довольная — и ничто не мешает ей трезво рассуждать.

Отблагодарить Степаниду — Люсьена не могла — но ее Женя целый месяц, без всяких ограничений, имел доступ к телу жены — и он был просто счастлив…

— На маму Стешу можно рассчитывать в трудные времена… — отметил для себя, Женя.

***

Левушка с женой Ингой, не бескорыстно, но спасли от обесценивания денежные накопления своего отца Тимофея Ивановича, сиделки Степаниды, деда Трифона… Они еще многим помогли сберечь их несметные рублевые состояния, вовремя произведя обмен советских рублей на доллары… — и заработали себе долларовое состояние на данных финансовых операциях…

И действовали Левушка с Ингой, как и всегда, до чрезвычайности осторожно: не дети малые… — знали, чем будет чревата любая оплошность с их стороны! Но, очевидно, где-то все же они прокололись — и за свою ошибку поплатились жизнями…

Через месяц, после проведенной денежной реформы, к супругам в дом пришли неизвестные… Они до смерти запытали и Левушку, и Ингу, но своей цели не достигли: нашли лишь незначительную часть, спрятанных долларов…

***

Когда Тимофею Ивановичу сообщили о смерти сына и снохи, тот враз почернел лицом: какое сердце способно претерпеть такое…?! И Степанида потом долго его выхаживала…

Родители Инги, в этой непростой ситуации, взяли на себя все заботы по погребению зятя Левушки, с которым их любимая дочка Инга была счастлива. И вещи, которые некогда принадлежали Леве, контейнером отправили его отцу — на память о сыне….

***

Без движения и в бессознательном состоянии, Тимофей Иванович который день лежит на койке в районной больнице. Рядом с ним неотлучно находится его сиделка Степанида.

Она неотрывно смотрит на него и всеми фибрами своей души, Степанида ощущает мучительную душевную боль этого немолодого мужчины, лежащего перед ней. Она отчетливо осознает: где бы сейчас не находилось сознание Тимофея Ивановича, о своей невосполнимой потере, он не забыл — и эта невыносимая боль утраты последует за ним повсюду, как нитка следует за иглой…

В памяти самой Степаниды еще были свежи воспоминания: как переживала она потерею своего любимого мужа Ильи…Его скоропостижная смерть в одночасье подкосила ее — и Степаниде тогда хотелось только одного: лечь и умереть!!! Она не видела никакого смысла в своей дальнейшей жизни, без Ильи: он ушел…, и сам того не желая, забрал с собой большую часть ее души, которая любила его; жила им; лелеяла в своих помыслах надежды на их счастливое будущее… Ее любовь и все ее надежды на счастье, оказались погребенными в одной могиле, вместе с Ильей… Теперь ее постоянно терзала нестерпимая боль потери; ею постепенно овладевал, обволакивал собою могильный холод — и странные, непонятные загробные переживания Ильи, не давали ей покоя, словно Степанида по-прежнему находилась с ним на одной энергетической волне…, дышала в такт с ним…

В тот тяжелый период, Степаниду спас пасынок Женя: одним только своим присутствием, рядом с ней.

Теперь Степаниде Ивановне не под силу спокойно сидеть и наблюдать, как на ее глазах уходит жизнь из этого одинокого и глубоко несчастного человека — и она решила: не сидеть, сложа руки, а действовать!

Для начала Степанида поговорила с лечащим врачом Тимофея Ивановича и тот откровенно подтвердил ей: исцеление в районной клинике данного пациента маловероятно…Но этот разговор с лечащим врачом был ненапрасным: тот предложил Степаниде обратиться в частную клинику Москвы, которая функционирует недавно — и оснащена самым новейшим медицинским оборудованием!

По просьбе Степаниды, лечащий врач Тимофея Ивановича дозвонился до той частной московской клиники, озвучил диагноз своего пациента и поинтересовался ценами на вышеозначенное лечение… После недолгих переговоров с руководителем клиники и, последовавшего за этим, перевода значительной суммы предоплаты за лечение данного пациента — из частной клиники выслали медицинский вертолет — для транспортировки Тимофея Ивановича…

Степанида, как сиделка Тимофея Ивановича, последовала за ним. Под шум винтов вертолета, она размышляла о том, что лечение в этой частной клинике уже влетело ей в «копеечку». И еще думала Степанида, что даже если, несмотря на все ее старания и траты, Тимофей Иванович все же умрет — ее совесть будет чиста: она не оставила его одного, наедине с бедой — сделала для этого человека все, что могла… А эти потраченные доллары… Бог с ними: сынок Степаниду так и не разыскал, но, возможно, она не зря столько лет копила деньги — они послужат добру и спасут человеческую жизнь!

***

Три месяца Тимофея Ивановича выхаживают в частной клинике Москвы — и выбранная методика лечения стала приносить неплохие результаты — не смотря на стойкое желание пациента: умереть…, уснуть и не проснуться…

***

Белоснежная подушка по-особенному подчеркивает бледность лица Тимофея Ивановича. Он лежит неподвижно и глаза его плотно сомкнуты, но предательские слезы скатываются по его впалым щекам…

Степанида сидит рядом с ним… За все то время, что Тимофей Иванович пребывает в сознании — она ни разу не высказала ему ни слова сочувствия и только неустанно гладит его по голове, как маленького — и от этого молчаливого участия, и от этой нежной, трогательной ласки Тимофею Ивановичу становиться легче на сердце…

Степанида молчит и участливо гладит Тимофея Ивановича по голове: она на своем опыте постигла, что в данной ситуации все слова бессильны… И снова к ней приходят вспоминания…: когда скоропостижно скончался ее любимый муж Илья — Степаниде, от горя, хотелось громко выть в голос! И, сжигающая изнутри, душевная боль причиняла ей и страдания физические…

— Невыносимо больно терять любимых!!! — Степанида молча гладит Тимофея Ивановича по голове, как маленького ребенка — и от этого молчаливого участия, Тимофею Ивановичу становиться легче на сердце…

***

Только через полгода, Степанида и Тимофей Иванович вернулись из московской клиники в свой районный центр. За эти полгода Тимофей Иванович окреп и духом, и телом…

Благодаря достижениям современной медицины, специалисты частной клиники поставили Тимофея Ивановича на ноги — и это в прямом смысле слова: раньше он мог перемещаться только на инвалидной коляске. Теперь же Тимофей Иванович может передвигаться на своих ногах, опираясь руками на две трости.

На вокзале маму Стешу встречал Женя — и до районного центра, где проживали Степанида и Тимофей Иванович, он довез их на своей машине.

Мама Стеша вернулась домой из далекой Москвы — сам этот факт умиротворяюще подействовал на Женю: теперь мама рядом и в трудный момент непременно можно будет опереться на ее сильное плечо…

***

Те полгода, что мама Стеша отсутствовала дома, Жене совсем несладко пришлось: на птицефабрике, где он работал, стали постоянно задерживать зарплату — и это обстоятельство вносило значительный разлад в отношения, между Женей и Люсьеной.

Не то, чтобы в их семье совсем нечего было есть: картошка, капуста, морковка… — свои овощи имеются в наличии и хранятся в домашнем погребе… Просто Люсьена не может даже спокойно дышать, если у нее в кошельке нет приличной суммы денег! От безденежья, его любимая Люсьена превращается в злобного монстра — и тогда…

От полного развала его семьи, Женю спас дед Трифон.

***

Как и просила перед своим отъездом мама Стеша — Женя иногда наведывался к ее дому и к дому Тимофея Ивановича, чтобы проверить: все ли в порядке?

Как-то осенним вечером, проезжая по дороге, ведущей к родительскому дому, Женя краем глаза заметил, что в доме деда Трифона окна темные и сам дом, выглядит опустевшим — это обстоятельство обеспокоило Женю: в темное время суток, старик никогда не покидал своего дома. И, обеспокоенный Женя, завернул свою машину в сторону дома деда Трифона.

Дед Трифон лежал на полу беспомощный, и уже не надеялся, что его посетит хотя бы одна живая душа! На, внезапно появившегося, Женю — он посмотрел, как на Спасителя!

Женя переодел немощного старика в чистые одежды и повез в районную больницу. Там деда Трифона расспросили обо всем, что предшествовало его падению, внимательно осмотрели его пострадавшую голову и ногу, и предложили старику остаться в больнице, для полного обследования.

Благодарный за оказанную помощь, дед Трифон сунул в руку Жене три тысячи рублей — когда они прощались…

***

Домой тем вечером, Женя вернулся поздно — и едва он перешагнул порог дома, Люсьена налетела на него коршуном.

— Ты, сволочь такая, где шлялся столько времени?!!! Я, что обязана тебе, с ребенком сидеть?! — и с маха, залепила ему звонкую пощечину.

Женя никак не отреагировал на вопиющую выходку Люсьены…

— Мама, вот вам деньги на продукты. — Женя протянул своей теще две тысячи рублей и пошел в сторону комнаты маленького мальчика Артема: от громкого шума тот проснулся и заплакал.

Неугомонная, Люсьена бросилась мужу наперерез.

— Это, что это такое???!!! — возмущенно орала она, Жене в лицо.

— Ты, почему не мне деньги отдал???!! — от возмущения, она покраснела и казалось, что сейчас Люсьену хватит удар.

— Он дал мне деньги на продукты — и нечего орать, словно тебя режут!!! Сладко жрать любишь, а где матери денег на все взять?! — вступилась за зятя — теща Марфа и сама стала напирать на свою дочь.

Скандальная склока матери и дочери быстро утомила Женю — и он сунул в руку Люсьены последнюю тысячу. Жена и правда вмиг затихла: Люсьена быстро сообразила, что этих денег ей хватит на приобретение импортной помады…

***

Позднее, Женя навестил деда Трифона в больнице, принес ему, тайком от жены и тещи, пару яблок и небольшой кулек с конфетами.

Растроганный вниманием, старик вручил Жене свой ключ от дома и попросил его, чтобы тот приготовил ему картофельное пюре с тушенкой: в этой больнице кормят не так сытно… А еще попросил Женю заехать в местный магазин и купить пачку чая и килограмм шоколадных пряников: чаепитие — это единственное удовольствие, для лежащего в больнице… — так считал дед Трифон.

Спаситель Женя не может быть вором — и дед Трифон поведал ему, где хранит свою пенсию — чтобы Женя, из тех денег, на покупку чая и пряников взял, и три тысячи рублей — себе…

Женю, мама Стеша приучила не брать чужого — он исполнил все в точности: о чем просил его дед Трифон.

***

Старик две недели пролежал в больнице с сотрясением мозга, но ногу свою, он не сломал — при падении, а получил небольшое растяжение связок… — легко отделался дед Трифон, ничего не скажешь…

Болезнь старика сблизила их — и когда на работе у Жени наступила пора хронической задержки зарплаты — его семья выживала и благодаря поддержке деда Трифона: его помощь выражалась в том, что старик отдавал Жене половину своей пенсии, а это одиннадцать тысяч рублей ежемесячно…

Деду Трифону совсем не жалко было своих денег для Жени: его растила дочка Стеша — значит этот молодой мужчина и ему не чужой человек — и, как не поддержать приемного внука в тяжелые времена…

И Женя не оставлял деда Трифона без своего внимания: через день навещал его, оказывал ему свою посильную помощь, иногда заезжал просто поговорить с ним — чему старик был чрезвычайно рад…

Частенько, вместо денег, руководство птицефабрики рассчитывалось со своими работниками, производимой продукцией — и тогда Женя привозил в дар деду Трифону, пару свежих кур и яиц, с десяток…

Те деньги, что дед Трифон периодически давал Жене, своей Люсьене он вручал не все сразу, а частями… И свои отлучки к деду Трифону, он объяснял жене тем, что зарабатывает деньги извозом… Люсьена находила эту затею разумной: приятно получать, кроме мизерной зарплаты мужа, дополнительные деньги…

***

Люсьена снова забеременела, но на сей раз от мужа Жени — и рожать еще одного ребенка, Люсьена вовсе не собиралась! Перспектива очередного аборта, выводила Люсьену из себя — теперь она постоянно пребывала в состоянии неистовства…

Поскольку виновником бед Люсьены являлся Женя… — в состоянии неконтролируемой ярости, она выгнала мужа из дома, вместе со своим двухлетним сыном Артемом, снабдив их деньгами на проезд в общественном транспорте — но только в один конец… Воспользоваться своей машиной, Люсьена — Жене не позволила: она и ключи от машины оставила себе.

— Сволочь!!! Какая сволочь!!! Сделаю аборт — и потом ни разу его не подпущу к себе!!! Не хватало мне еще от этого убогого на аборты ходить!!! — бесилась Люсьена.

Марфа, со стороны и молча, наблюдала за сумасбродными поступками своей дочери — потом не выдержала и полюбопытствовала:

— Ты, зачем Женьку из дома выгнала? Да еще и со своим ребенком? И, как он теперь на работу, без своей машины, будет добираться? Ты, совсем ополоумела?!

— У меня больше нет никаких сил переносить его присутствие рядом со мной!!! Я развожусь с ним!!! Больше не могу существовать в такой убогости!!! — бушевала, словно ураган, Люсьена.

— Боже! Неужели это я выносила и родила такую дурищу?! — запричитала Марфа — Вот Женька останется без работы — познаешь ты, тогда истинную убогость! Без своей машины, из другого района, на нашу птицефабрику не наездишься! Люська, хватит дурить! Посмотри внимательно в зеркало — ведь не молоденькая, ты… Ведь, кроме Женьки, желающие жениться на тебе, в очередь не выстраивались никогда!!! — Марфа попыталась вразумить дочь.

***

Степанида с утра пришла к Тимофею Ивановичу удрученная. Стала молча прибираться в его доме — позднее, молча принялась готовить обед для Тимофея Ивановича…

Тот не выдержал и поинтересовался:

— Стешенька, что вас так беспокоит? Вы, сегодня на себя не похожи…

Степанида на минутку оторвалась от дела:

— Женя, с ребенком Люсьены, пришел ко мне жить: его жена выгнала их из дома… Я так виновата перед этим мальчиком: ведь это я воспитала его таким мягким и покладистым — по отношению к женщине…! Теперь Женя пожинает плоды моего неправильного воспитания… Ключи от его машины, эта фурия отобрала, а без своей машины, по морозу, разве в соседний район на работу наездишься?! — сокрушалась о пасынке, Степанида.

— Не переживайте так за своего мальчика: найду я работу для него… Хотя, я согласен с вами: в наши дни — это совсем не просто… И посмотрите на эту ситуацию с другой стороны: Жене представилась замечательная возможность отдохнуть от своей неуемной супруги — что ж в этом плохого?! — высказал свою точку зрения на непростую ситуацию, Тимофей Иванович.

— Тимофей Иванович, в данной ситуации я не могу бросить Женю одного — я должна отказаться от нашей совместной поездки в санаторий! — Степанида, наконец, нашла в себе силы сказать Тимофею Ивановичу, что хотела.

— Ни в коем случае! Я не принимаю вашего отказа! Мне эта поездка необходима — вы, же не бросите меня теперь?! А Женя — мальчик взрослый — на месяц, я оставлю ему на расходы сто тысяч рублей — бедствовать с ребенком он не будет… И сразу, по приезду из санатория, займусь поисками работы для него… И все у вашего мальчика будет замечательно… — успокоил Степаниду — Тимофей Иванович.

— И вот еще Стеща, прибыл контейнер с вещами, которые принадлежали моему Левушке… Письменный стол, секретер, комод… — эта старинная мебель останется у меня в доме, но вот те пять… чемоданов с одеждой Левушки… — я и разбирать не стану… — это выше моих сил!!! Может быть твой Женя поможет мне избавиться от этих вещей: выберет что-то для себя — и друзьям раздаст… И вот этот мобильный телефон Левушки…, симку я выбросил, но в салоне связи можно приобрести новую симку и продолжить пользоваться этим телефоном: этот телефон я совсем недавно сыну подарил… — Тимофей Иванович скорбно умолк.

***

Сели за стол обедать. От грустного состояния Степаниды не осталось и следа — и это не могло не радовать Тимофея Ивановича — значит она поедет с ним… Теперь ему было трудно разлучаться со Степанидой даже на несколько часов: эта женщина, как-то незаметно вошла в его жизнь, стала ему дорога — ради нее, Тимофей Иванович нашел в себе силы восстать из «руин»!

***

Вечером Степанида решилась откровенно поговорить со своим пасынком.

— Женя! У нас, с Тимофеем Ивановичем, давно куплены путевки в подмосковный санаторий. Я хотела отказаться от этой поездки, но Тимофей Иванович никак не желает отправляться в путь без меня… Он хочет оставить тебе, на расходы, сто тысяч рублей… Уверяет меня, что месяц ты, непременно обойдешься без меня. Да, и он обещает, по возвращению из санатория, найти тебе подходящую работу в нашем районе… Женя, ты не обидишься на меня, если я покину вас на месяц в такой трудный для тебя, период? Ты, без меня, один справишься?! — Степанида выглядела очень озабоченной.

— Мама Стеша, ваш Тимофей Иванович совершенно прав: мы с Артемом, конечно будем очень скучать по тебе, но за месяц — не пропадем… Поезжайте в свой санаторий, укрепляйте свое здоровье, и я тоже этот месяц, словно в отпуске побываю… Я уже давно не отдыхал… Это здорово, что Тимофей Иванович вызвался мне работу поискать — прямо гора с плеч… — Женя почувствовал, что со ста тысячами рублей в своем кармане, он великолепно проведет этот месяц — и горечь, от обиды на Люсьену, отпустила его.

— Женя, прибыл из Москвы контейнер с вещами погибшего сына Тимофея Ивановича. Там никак пять чемоданов одной только Левушкиной одежды… — Тимофей Иванович просил тебя все эти вещи забрать: что-то из этих вещей, возможно подойдет и тебе, а что-то может пригодится и твоим приятелям… И вот тебе телефон, новую симку к нему купишь и смело пользуйся — такая дорогая вещь! — Степанида ненадолго призадумалась.

— Женя, не посоветуешь кого ни будь, из своих знакомых, кто бы нас с Тимофеем Ивановичем проводил до вокзала, а потом и встретить мог… Жалко, что ты, теперь «безлошадный» у нас… — Степанида снова почувствовала свою вину перед Женей.

— Мама, не волнуйся: я непременно решу эти проблемы. — пообещал Женя.

***

Женя вспомнил, что видел однажды мельком, что в сарае у деда Трифона стоит автомобиль — следующим утром, он и направился к старику в гости.

— Дедушка Трифон, мама Стеша уезжает в санаторий с Тимофеем Ивановичем: она ведь при нем и как сиделка, и как медсестра… Так вот, их необходимо довезти до городского вокзала, а я теперь безлошадный… Я видел у тебя в сараюшке машину — она на ходу? Можно я на твоей машине провожу маму с Тимофеем Ивановичем? — поинтересовался он у старика.

— Даже и не знаю: поедет ли мой «Москвичок»! Давненько я за руль не садился… Но ты, посмотри, может быть тебе и удастся мой старенький «Москвич» завести… — дед Трифон даже и не думал возражать — и зря Женя опасался отказа.

***

Целый день возился Женя с машиной деда Трифона: провел необходимый профилактический ремонт, залил масло, заправил бензином бак… — и машина послушно выехала из сарая…

Еще часа два, Женя тщательно мыл старенький «Москвич»: и снаружи, и изнутри…

— Да, у тебя золотые руки, сынок! Вишь, «Москвичок» то мой, теперь опять, словно новенький стал… — удивлялся дед Трифон.

Удовлетворенный собой, Женя поехал объезжать машину, чтобы выявились ее неисправности теперь, а не на трассе, когда он повезет маму Стешу с Тимофеем Ивановичем из районного центра на городской вокзал.

По пути, Женя завернул к дому Тимофея Ивановича. Тот еще не ложился спать — быстро открыл входную дверь.

— Тимофей Иванович! Мама Стеша говорила о каких-то чемоданах, о вещах, которые нужно раздать… Я сейчас объезжаю машину — вот решил и чемоданы за одно прихватить… — Женя сконфуженно жался у порога.

— Проходите, проходите в дом, Женя… — Тимофей Иванович был несказанно рад приходу пасынка своей любимой Стеши.

***

Чемоданов, с одеждой Левы, оказалось не пять, а восемь — да такие объемные и тяжелые они были — хорошо, что многие из этих чемоданов, были на колесиках — Женя быстро погрузил их в «Москвич»…

***

Старенький «Москвич» не подвел Женю — и мама Степанида с Тимофеем Ивановичем были вовремя доставлены на вокзал…

Позднее, Женя посетил ближайший торговый центр — вещи его не интересовали: в доме мамы Стеши, в чулане, восемь чемоданов стоят с люксовыми шмотками — и он сразу направился в продуктовый отдел.

К ста тысячам рублей Тимофея Ивановича, мама Стеша добавила свои сорок тысяч рублей — вот мамины деньги и собирался тратить Женя…

— Как все-таки удобна жизнь, когда есть машина! — думал Женя, выгружая из тележки тяжелые пакеты с продуктами. Упаковку с чешским пивом, в багажник «Москвича» — Женя положил сбоку…

***

В тот же вечер он пригнал «Москвич» к дому деда Трифона.

— А ты, чего это машину здесь, а не у себя дома поставил? — удивился дед Трифон.

— А я маму проводил — вот и возвращаю… — ответил старику, Женя.

— Забирай себе «Москвич»: он у меня в сарае будет стоять и ржаветь, а ты, на этой машине еще поездишь — вот маму надо будет встретить… Надо только на тебя оформить доверенность. — вспомнил дед Трифон.

— Ну, как так: машина в хорошем состоянии — вы, на нее еще покупателя найдете… — Женя не решался принять от деда Трифона дорогой дар.

— Всех денег не соберешь… — я желаю тебе «Москвич» просто отдать и это хорошо, что машина еще в хорошем состоянии — значит еще поездишь на ней… Как молодому мужику без машины? — был ответ деда Трифона.

— Дед, а поедем ко мне домой! По телевизору скоро хоккейный матч показывать будут… — вместе и посмотрим, и пивка попьем, с рыбкой… Я в городе продуктами запасся… Только надо сначала к соседке Татьяне заскочить: я у нее своего Артемку оставил… — Женя торопился к началу хоккейного матча.

На другой день, признательный старик принес Жене денег — на новые чехлы для «Москвича»…

***

Второй месяц Женя живет холостяком в родительском доме — и такая жизнь ему начинает нравится: никто на него не орет, не оскорбляет его, последние деньги из карманов не выгребает…

Мама Стеша с Тимофеем Ивановичем надумали еще на месяц остаться в санатории: им там очень понравилось, и реабилитация Тимофея Ивановича продвигается успешно — теперь он ходит более уверенно, опираясь только на одну трость и боли в позвоночнике его так не мучают…

***

Женя пошел на почту получить почтовый перевод из Москвы — от Тимофея Ивановича, он выслал ему еще сто тысяч рублей — на расходы…

На почте Женя и столкнулся со своей бывшей одноклассницей, лицом к лицу: Анна работает на этой почте оператором. По ее протекции приняли на работу и Женю — почтальоном…

***

Женя доволен своей новой работой: с раннего утра развезет на своем «Москвиче» все посылки и письма по адресам… — и потом свободен целый день. И целый день ходит чистенький, и времени на сына Артема остается достаточно… Спасибо соседке Тане: она сидит в декретном отпуске с дочкой Нюшей, заодно и за Артемом приглядывает, пока Женя развозит почту… И Жене хорошо: за маленьким Артемом есть кому присмотреть… И Тане хорошо: появилась возможность немного подзаработать на дому…

На прежнем месте работы Жени, на птицефабрике, таким разодетым не походишь: кругом птичий помет — непременно в птичье дерьмо вляпаешься. И потом, первую половину дня, Женя там трудился зоотехником: разрабатывал рационы, следил за процессом кормления кур…, а во второй половине дня трудился, как рядовой птичник… Его Люсьене ведь сколько денег не принеси, все равно ей будет мало — вот и ходил Женя шесть дней в неделю в старых брюках и ватнике…, а Люсьена брезгливо от него воротила свой нос…

Бывшая одноклассница Анна полная противоположность его Люсьене — и Жене это нравится! Приятно провести время с молодой миловидной особой, зная наперед, что не окажешься в центре какого ни будь скандала или конфуза…

Люсьена и домашними делами не занимается: даже палец о палец не ударит! Все приходится ее матери Марфе за нее делать: и готовить, и убираться, и стирать, и гладить белье, и в огороде…

Анна же не считает зазорным прийти в дом Жени и прибраться или обед ему сготовить… Потом они сидят втроем за одним столом: Женя с Анной перед вкусным обедом бокал вина выпивают, а маленький Артем сразу сосредоточенно начинает кушать. И хотя теперь Артема некому ругать, за уроненную на скатерть, крошку — тот все равно старается кушать опрятно…

Вдали от Люсьены, жизнь Жени протекала спокойно и приятно!

***

В отсутствии мужа Жени и сына Артема, и жизнь Люсьены вначале протекала приятно: она избавилась от ребенка Жени — потом продала его машину и на одну часть, из вырученных денег, купила себе путевку в Турцию, а оставшиеся деньги, вырученные за продажу машины Жени — Люсьена положила себе на сберкнижку!

В Турцию Люсьена отбыла не одна, а со своей приятельницей: с компаньонкой и экскурсии сподручней посещать, и до поздней ночи в барах засиживаться. В солнечной Турции — Люсьена «оторвалась на полную катушку»: отдохнула и душой, и телом…, как говориться…

На обратном пути, в самолете, их места находились рядом — и Люсьена, без особого труда, познакомилась с привлекательным молодым мужчиной… За увлекательной беседой, она и не заметила, как объявили о приземлении на родной земле — так увлеклась Люсьена своим новым знакомым.

И когда Рустик, так звали незнакомца, увязался за ней до ее дома, Люсьену это нисколько не насторожило: она ведь чертовски привлекательная женщина — и об этом она всегда знала!!!

Марфа, наоборот, с большим недоверием отнеслась к новому предмету воздыханий своей дочери: этот Рустик сразу ей не понравился — не смотря на его смазливую физиономию — свои сбережения и ценности Марфа надежно припрятала…

***

Очередной любовный роман закончился для Люсьены печально: мало того, что она две недели водила Рустика по ресторанам и барам — за свой счет, кучу денег только на такси потратила — ведь из их районного центра до города, путь неблизкий… А этот неблагодарный донжуан, тихой ночью, испарился по-английски, прихватив всю наличность и драгоценности Люсьены, которые ему удалось разыскать…

— Вот, что этим подлым мужикам нужно: ведь я его сладенько кормила, поила — за свой счет, спать с собой укладывала — и мы с ним в постели такие «виражи» исполняли…, что дух захватывало… — а он, через две недели, слинял от меня…?!!!! — убивалась Люсьена.

— Ох!!! Прижать бы тебе свой хвост, доченька! Не молоденькая ведь! Что тебе, лахудре такой, с мужем то не живется?! Женька — мужик правильный, все в семью, как крот, тащит… Ведь ты, с ним горя не знаешь — вот с жиру и бесишься! Надо было тебе этого ребенка Женьке родить: уж для своей родной кровиночки, он бы вдвое стараться стал! — пыталась вразумить свою дочь — Марфа — Пора уж все, захватывающие дух, «виражи» справлять в постели только с мужем — это надежнее!!! — Марфа внимательно посмотрела на дочь и лишь махнула рукой.

— Знайте мамаша, я не перестану искать своего счастья — не надейтесь!!! И рожать от Женьки, я не собираюсь! Да, вынашивать девять месяцев ребенка этого юродивого… — от отвращения, можно рвотой захлебнуться…!!! Мне и Женьки одного достаточно — не хватало еще юродивого ребенка рядом с собой терпеть!!! — надсмехалась над мужем, Люсьена.

— Дура ты!!! Да если бы не твоя мать… — не видать бы тебе Женьки, как своих ушей! Это я, не спросясь тебя, твоей менструальной кровью запаслась: ты, ведь свои тряпки кровавые мне подкидываешь — на стирку… Эту капельку твоей кровушки, я Женьке в вино и капнула, и ложечкой все размешала… — поэтому он к тебе прилип… — по неведанному нам, закону крови… А так, и он бы тебя бросил… И осталась бы ты, одна с ребенком Гоши на руках! Вот так, лахудра ты, неблагодарная!!! Не видишь, как бабы другие на твоего Женьку засматриваются: он мужик видный — не смотри, что вечно в старой телогрейке ходит; опять же, обеспечивает тебя, дрянь такую…?!! Вот уйдет он от тебя, тогда ты, поймешь «почем фунт лиха»!!! — вещала дочери, вещей черной вороной, Марфа…

— Мамаша — это вы, дура!!! Нет, чтобы тому же Гоше капнуть моей крови в рюмку — вы, выбрали этого Женьку!!! — взвилась от негодования Люсьена.

— Где мне было этого Гошу ловить: он разве ж к нам в дом приходил?! И потом, все твои поклонники одну водку хлещут — им в рюмки незаметно кровь не капнешь. Хорошо, что хоть воспитанный и интеллигентный Женя, водке предпочитает хорошее вино… Нет, я своим зятем довольна: и денег на продукты дает, и с огородом помогает, и не скандальный… Другой мужик, тебя-курву, давно бы начал смертным боем бить… — негодовала Марфа:

— И машину Женькину зачем продала, дурища ты, такая: чтобы деньги на этого смазливого альфонса потратить?! Так жалко машины Женькиной: на чем излишки овощей, летом на городской рынок везти… — на моем горбу?!!!

— Ах, мамаша!!! Отстаньте вы, со своим Женькой!!! И так тошно!!! — Люсьена устала от препирательств с матерью и от ее правдивых речей устала — встала с кресла и ушла к себе в комнату…

Позднее, Марфа вернулась из магазина с загадочной, ехидной улыбкой, на лице: — Доченька! Сбываются твои чаяния: Небеса тебя услышали… Ты, ведь терпеть не можешь своего Женьку — горевать о нем не будешь, когда он уйдет… — ехидная улыбка не сходила с лица Марфы.

Люсьена ничего не сказала матери в ответ — и Марфа продолжила:

— Я сейчас в магазине встретила старую тетку Наталью, и та мне поведала, что у ее двоюродной племянницы — дочка Анна собирается замуж за нашего Женьку. Он уже в родительском доме прочно обосновался, работу на почте себе нашел — не пыльную…На машине «Москвич» с утра всю почту развезет по адресам — и свободной птицей летит себе…Ходит чистенький — и красивые, модные одежды теперь одеты на нем… Скоро возвращаются домой, из подмосковного санатория, Степанида со своим… — будет кому за твоим Артемом недельку присмотреть… А Женя хочет эту Анну, на ту недельку, в Испанию свозить, на отдых… Правда замечательно!!! Поговаривают люди, что рядом с мамой Стешей — Женя сразу расцвел, а Люська моя, заездила его и заела… Вот так!!! Я никогда не сомневалась, что стоит тебе, выпустить Женьку из своих рук — его тут же ловкая бабенка и подхватит! — высказав, что хотела, Марфа намеревалась уйти на кухню, но Люсьена остановила ее:

— Вы, мамаша все скулили: на какой машине овощи в город везти, на продажу?! Видите, наш Жека — теперь «Москвичом» обзавелся — и никаких проблем… Надо будет мне, и этот его раритет продам…!!! Вот так, мамаша! Готовьтесь, скоро мы, с Женечкой, в Испанию поедем отдыхать, а Артема моего, оставим на вас… — ноздри у Люсьены раздулись от возбуждения: эта хищная с..а почуяла запах крови своей добычи.

Марфа заметно успокоилась: ей совсем не хотелось терять такого замечательного, безотказного зятя.

***

За те два месяца, своего пребывания в подмосковном санатории, в жизни Тимофея Ивановича и Степаниды произошло кардинальное изменение: двое этих немолодых и одиноких людей решили сочетаться законным браком!

Церемония бракосочетания случилась еще в конце первого месяца, их пребывания в подмосковном санатории… Родители погибшей снохи Инги поспособствовали их воссоединению — и через их знакомую, без всякой очереди, Тимофея Ивановича расписали с его избранницей Степанидой в одном из загсов Москвы.

Отмечали свадьбу Тимофея Ивановича и Степаниды в одном, из уютных ресторанчиков, на старом Арбате… И в тесном кругу самых близких людей: присутствовали родители погибшей Инги — светская львица Элеонора и ловелас Рудольф, Виктор и Светлана — это близкие приятели из санатория…

Свой медовый месяц, молодожены пожелали провести в том же подмосковном санатории: уж больно места здесь сказочно чудесные, и до Москвы рукой подать — а там и театры, и дивные ресторанчики… И Элеонора с Рудольфом замечательные компаньоны, для «прогулок» по вечерней Москве…

***

По прибытию домой, в свой районный центр, Степанида и Тимофей Иванович оповестили Женю о перемене, произошедшей в их жизни…

Женя только порадовался за свою маму Стешу: вдвоем с Тимофеем Ивановичем, маме будет не так одиноко… — и сердечно поздравил молодоженов с законным браком!

— Женя, на правах твоего приемного папы, я приглашаю вас с Артемочкой, на наше свадебное торжество: в эту субботу! Будут только наши близкие друзья… — было заметно, что Тимофей Иванович чрезвычайно рад своему браку со Степанидой: он так и светился счастьем…, глупо улыбался…

Женя смотрел на свою маму Стешу и не узнавал ее: слишком разительным было ее преображение, из неприметной сиделки в изысканную даму — и Женя не удержался — сделал комплимент своей любимой мачехе.

— Да Женечка, с замужеством моя жизнь круто изменилась! Чтобы как-то соответствовать Тимофею Ивановичу, еще в санатории, я стала посещать занятия местного стилиста… На этих занятиях меня научили — ухаживать за своим лицом и телом, наносить себе на лицо возрастной макияж… и много еще каким премудростям…Это, оказывается, так приятно и интересно: холить и лелеять себя! Тимофей Иванович заплатил стилисту — и он посетил с нами ряд бутиков в Москве: на практике научил меня, как нужно выбирать вещи, подходящие моему типу и возрасту… Я получила от этих уроков огромное блаженство! Я теперь очень рада, что отмела в сторону все свои сомнения и вышла замуж за Тимофея Ивановича! Женя, ты же не считаешь, что своим замужеством, я предала память твоего отца?! Ты, ведь знаешь, как я его любила, но одиночество — такая немилосердная доля…!!! — Степанида умоляюще и вопрошающе посмотрела на своего пасынка.

— Что ты, мама Стеша! Я только рад, за вас, обоих! Теперь я буду спокоен за тебя, а то действительно: все одна и одна — после смерти папы… — Женя выглядел очень искренним — и Степанида успокоилась.

***

Счастливый Женя был рад счастью мамы Стеши: он и сам теперь подумывал о разводе с Люсьеной… — и о своей женитьбе на однокласснице Анне. Его тревожило только одно обстоятельство: при разводе, Люсьена может и не отдать ему на воспитание своего сына Артема…

Женя не был придурком: он едва ли не с отличием окончил сельскохозяйственную академию — и, конечно же, он знал, что Артем не его родной сын… Но, с первых дней своего появления в доме, маленький и беспомощный Артем не нужен был ни своей матери, ни бабушке: те были заняты, каждая своими делами — и малыш мог часами лежать в своей кроватке голодный, в мокрых пеленках и охрипший, от плача…

Из жалости к малышу, Женя сам стал менять ему обкаканные и мокрые пеленки; кормил его детской смесью; каждый день купал малыша в ванночке… — и так прикипел своей душой к этому малышу, что Артем стал для него роднее родного. И он заметил за Люсьеной, что та поколачивает своего маленького и беззащитного сынишку, словно мстит ему, за равнодушие к ней, его отца… Этот ребенок был явной обузой для Люсьены и замечательным объектом для битья — и оставить Артема одного, на попечение его матери — было равносильно оставлению ребенка в опасности, на растерзание врагу… — на такой шаг Женя пойти не мог!

***

Разойтись с Люсьеной по собственному желанию у него не получится — это Женя осознавал отчетливо — поэтому и Анне ничего не обещал, но не мог себе отказать в удовольствии: провести в обществе приятной девушки неделю в солнечной Испании — он уже и две путевки забронировал в турагентстве…

А средства для поездки в Испанию, свалились на Женю неожиданным образом… Как-то вечерком, когда Артем уже сладко спал, набегавшись за день с соседской детворой…, а Жене совершенно не спалось… — он и решил разобрать первый, попавшийся в руки, чемодан с вещами погибшего Левушки…

— Возможно, в этих чемоданах, действительно, найдутся вещи, которые подойдут и мне: за то время, что живу с Люсьеной в браке, я изрядно пообносился, но денег для обновления моего гардероба, никогда не находится… — рассуждал с некоторой обидой, Женя.

Он вытащил из чулана в комнату, выбранный чемодан на колесиках. Ключик от чемодана, кто-то предусмотрительно привесил за атласную, тоненькую тесемочку к его ручке — поэтому проблем не возникло, и Женя без труда открыл этот чемодан. В нем находились стильные, роскошные костюмы некогда элегантного, Левушки — Женя взял на примерку себе костюм, что лежал сверху.

Предпочтенный костюм, и вправду замечательно подошел Жене — он еще немного покрутился перед зеркалом и машинально залез рукой в карман пиджака…, и вытащил оттуда стодолларовую купюру — естественно, что у Жени возникло желание обследовать все карманы…, у всех костюмов…

В результате обследования карманов костюмов, лежащих в чемодане, «улов» Жени составил: триста двадцать долларов и тридцать восемь тысяч рублей — не считая денежных купюр, вышедших из обращения…

Этим поздним вечером, Женя отобрал для себя три, понравившихся ему, костюма…

Следующие три вечера, так же принесли Жене денежные поступления… Из вещей почившего Левушки — Женя отобрал себе, для носки: семь рубашек, трое джинсов, четыре джемпера, два теплых шарфа, две пары теплых перчаток, две пары утепленных ботинок, замшевую куртку и пуховик… — все это он разместил в платьевом шкафу, намереваясь носить эти вещи в ближайшее время…

Пару летних брюк, светлые джинсы, пару летних сандалий и летние туфли, четыре футболки и летнюю курточку — эти вещи, Женя отложил сразу в дорожную сумку: он уже решил для себя, что непременно недельку проведет с Анной… в Испании…

Остальные четыре чемодана с Левушкиными вещами, остались нетронутыми, ждать своего череда — у Жени до них просто «не дошли руки». Нежадный Женя, решил на сей раз ни с кем не делиться — не раздавать вещи Левушки, которые были ему впору: жизнь длинная, и если он проведет ее с алчной Люсьеной, эти вещи ему и самому ох, как пригодятся…!!!

***

Наступил субботний день — с букетом шикарно-красных роз и с коробкой шоколадных конфет, Женя с сынишкой Артемом пришли в дом Тимофея Ивановича на званный свадебный обед…

Тимофей Иванович и Степанида вместе встречали приглашенных…

— Женя, вы сегодня смотритесь невероятным франтом! Я рад, что вещи моего Левушки подошли именно вам: теперь ведь и вы, мне сыном приходитесь…!!! — изрек счастливый Тимофей Иванович.

— Бабушка Стеша, не находите, что и внучка Артемочку нам необходимо приодеть? Мне не часто приходилось встречать на своем жизненном пути, такую равнодушную мать, как Люсьена… — это промолвил Тимофей Иванович, когда Женя с Артемом проследовали внутрь дома…

***

Женя с Артемом знакомятся с домом, где теперь поселилась их любимая мама и бабушка Стеша.

— Четыре спальни, две гостевые комнаты и детская комната — на втором этаже; гостиная, бильярдная, кабинет хозяина дома, библиотека, столовая, кухня, подсобное помещение, бассейн и далее — душевая, а напротив душевой — сауна — и это все на первом этаже дома… Тимофей Иванович, когда строил этот дом, похоже мечтал о большой, очень большой семье… Да, мы предполагаем, а Небеса располагают…: далеко не все наши мечты и чаяния сбываются!!! Как это печально!!! Представляю, как тошно было Тимофею Ивановичу жить здесь одному, среди всей этой роскоши, и в пляшущем огне камина, лицезреть проявляющиеся, как призраки, развалины его несбывшихся надежд… Мама Стеша попросту спасла его… — Бог знает, от чего!? — Жене даже самому взгрустнулось, от своих размышлений…

А Артему, больше всего в этом доме, понравился бассейн — это было заметно по его горящим глазам — и Тимофей Иванович принес из подсобного помещения надувной круг-уточку — теперь ни, что не мешало трехлетнему Артему, который еще не научился плавать — плюхнуться в бассейн…

Женя раздел мальчика, оставил на нем одни трусики — на него надели надувной круг, и Артем бесстрашно спрыгнул в бассейн, только мелкие брызги от воды разлетелись в разные стороны и вода кругами разошлась… Восторженному Артему — Тимофей Иванович еще и игрушек подбросил в воду — мальчик чувствовал себя совершеннейшим счастливчиком!

Поскольку свадебное празднество Тимофея Ивановича и Стеши обслуживал персонал городского ресторана, то помощница по хозяйству была приставлена последить за Артемом, чтобы с мальчиком не случилось беды…

Вместо помощницы по хозяйству, сегодня свадебным «балом» правит ресторатор, с которым Тимофея Ивановича связывает давняя дружба. Но поскольку и сам ресторатор Макс, со своей супругой, тоже гость на этом празднике — сегодня он не готовит, а только надзирает за работой своих подчиненных — у плиты сегодня священнодействует его помощница Ганна.

***

В просторной столовой, щедро украшенной живыми цветами, столы стоят накрытыми и с нетерпением дожидаются гостей…

Тимофей Иванович и Степанида временами посматривают в окно: запаздывает судья Лука Ефремович, с супругой… Позвонили в дверь — молодожены устремились встречать припозднившихся гостей… — на пороге стояла нежеланная сноха Люсьена!

Пыша злобой, Люсьена, не сказав ни слова приветствия, как ураган ворвалась в дом Тимофея Ивановича…

— Где мой сын? Я за ним приехала!!! — она была настроена говорить исключительно гадости и на резких, повышенных тонах…

Степанида не позволила этой злобной фурии — Люсьене испортить свой праздник:

— Макс! Вы, не очень торопитесь обратно в город?! Прибыла на праздник моя сноха, она с дороги… — и ей необходимо «почистить перышки»… Вы, меня понимаете?! Вы, не поможете ей, за дополнительную плату — естественно… — она обратилась с просьбой к стилисту, который выполнив свою работу, собирался покинуть этот щедрый и гостеприимный дом.

Макс не торопился — и от дополнительной оплаты не отказался… Сама Люсьена никогда не была против того, чтобы ей «почистили перышки»…, и они проследовали на второй этаж: в одну, из гостевых, комнат…

Минут десять у Люсьены ушло на принятие душа, и потом ее внешним видом вплотную занялся стилист Макс… Тем временем, перебрав в шкафу все вещи ныне покойной первой жены, Тимофей Иванович остановил свой выбор на платье прилегающего силуэта леопардовой расцветки, а в качестве украшения декольте Люсьены, он выбрал ожерелье из янтаря — оно было дивным, но Тимофей Иванович не мог терпеть и это ожерелье, и это платье леопардовой расцветки — если Люсьена в них уйдет из его дома — не жаль: с этими вещами у Тимофея Ивановича были связаны неприятные воспоминания… Он достал из обувной коробки и туфли соответствующей расцветки:

— Было бы замечательно, если бы и туфли оказались впору Люсьене, и пусть она чешет — потом в этих туфлях, как можно дальше и не возвращается! — злорадно мечтал Тимофей Иванович.

***

Разомлевшая от внимания к своей персоне, Люсьена совершенно забыла, что позвонила в дверь Тимофея Ивановича с единственной целью: устроить этим «интеллигентным чистоплюям» грандиозный скандал-фейерверк, чтобы при воспоминании об этом дне, спустя годы и Женьке, и его противной мамаше, и ее новоявленному муженьку… — всем дурно было!

— Этот гаденыш Женька решил свою новую пассию в Испанию свозить — я покажу вам такую Испанию — небо «в овчинку» покажется!!! Меня он в Испанию не пригласил — ему не жить!!! — планировала она, но теперь прежние планы, ею забыты.

Люсьена критично осмотрела себя в зеркале… Она — женщина-вамп: так оценил ее внешний вид, стилист Дени. Платье леопардовой расцветки, на Люсьене сидит в облипочку, туфли на шпильке ей оказались впору, янтарное ожерелье замечательно довершает образ… Люсьена чрезвычайно довольна и прической, и макияжем — так убойно она никогда еще не выглядела! Люсьена еще раз изогнулась, как змея, всем своим телом и с видом голодной хищницы, она направилась в сторону первого этажа, в сопровождении помощницы по хозяйству Тимофея Ивановича. По пути она оценивающе озиралась…

— Да, в таком доме и в таком обществе, я еще не бывала! — отметила про себя, Люсьена.

Выход у Люсьены получился коронным: она последняя появилась в помещении столовой, когда уже все гости заняли свои места. Под изучающие взгляды, вихляющей, развинченной походкой, многообещающе улыбаясь всем и каждому, она прошла к своему месту: присела рядом с Женей…

Еще когда Люсьена только вошла в столовую, Жене бросилось в глаза преображение, произошедшее с его женой: обычно серовато-голубые глаза ее, теперь изменили свой цвет и сверкали, и полыхали синим цветом, выдавая овладевшее ей, первобытное вожделение; ее походка, ее телодвижения говорили мужчинам о том, что она вся пылает от страстного желания… — и согласна буквально на все…!!! И ее вызывающе-порочный алый рот, не оставлял у присутствующих мужчин, как, впрочем, и у женщин, ни капельки сомнения — эта хищница вышла на охоту… Элеонора и супруга судьи, зная о пристрастии своих мужей к подобного рода девицам, мысленно вздрогнули, но это отразилось на их лицах!

Женя, облаченный в стильный костюм Левушки, вместе с костюмом — похоже, перенял и его трезвый, циничный подход к жизни — теперь Женя взглянул на свою жену как-то иначе, словно под другим углом зрения… Еще вчера — и он сидел бы, как завороженный, млел и пялился, во все глаза, на Люсьену и тоже пускал бы слюни… — но не сегодня! Ныне хищный вид Люсьены, и намеренно выставленная на всеобщее обозрение ее вульгарная порочность, вызвала в нем не желание обладать ее, а приступ дурноты…

— Боже! И это моя жена?! Я женился на грязной, доступной девке!!! И она здесь — и ее присутствие, грозит некоторым гостям мамы, испорченным настроением… И эту грязь, я притащил за собой, на праздник мамы Стеши… Надо срочно что-то делать!!! — хаотичные мысли Жени, словно бились о стену, как птицы в клетке.

Потом Женя встал, взял в руку свой бокал с шампанским…

— Мама Стеша, Тимофей Иванович…!!! Позвольте мне поздравить вас!!! Я рад вашему брачному воссоединению! Я от всего сердца ликую: ваши одиночества покинули вас — теперь вы, пара: вместе и в радости, и в печали — и сможете многое преодолеть! Я пью за это! — и Женя отпил глоток шампанского из фужера и снова продолжил:

–Дорогая мама, Тимофей Иванович сейчас мы, с Люсьеной, вынуждены покинуть вас: сегодня последний срок — необходимо выкупить путевки в турагентстве, иначе наша поездка в Испанию накрывается медным тазом!!! Прошу прощения, что наш визит на ваш свадебный обед получился непродолжительным и скомканным, но дорогие мои, мы заскочили к вам на минутку, чтобы поздравить!!! И еще хотели попросить вас, дорогие молодожены: недельку не присмотрите за нашим Артемом?!!! — Женя и вправду выглядел виноватым, особенно перед мамой Стешей.

Некоторые гости одобряюще зашумели, после некого приятного известия, но Люсьена попробовала воспротивится решению мужа:

— Да, мы только пришли, только сели за стол… — начала она.

— Ты, готова распрощаться с поездкой в Испанию?! Тогда оставайся праздновать…! Или поторопись!!!! Иначе я уеду один! — Женя выглядел решительным — И Люсьена крайне неохотно поднялась из-за стола: ей очень хотелось в Испанию.

— Дорогие гости! Вы, простите и нас: мы со Стешей только проводим молодежь и, наконец, продолжим наше торжество… — извинился перед своими гостями «молодожен».

— У Стеши такой замечательный, чуткий сын!!! Молодец!!! — высказала вслух свое мнение Элеонора.

— А женушка его…, та еще штучка… — хихикнул многозначительно Рудольф и стал наполнять свою рюмку водкой, и многие последовали его примеру…

***

В прихожей, Тимофей Иванович вручил Жене пухленький конверт:

— Это вам, на посещение злачных мест в Испании…

***

Люсьена пребывала в восторге от испанского городка Салоу: она сразу влюбилась в это курортное местечко. Яркое, теплое апрельское солнце ослепило ее, запах моря опьянил, вид экзотических пальм внушил ей мысль, что Люсьена еще при жизни попала в Рай! Ей захотелось навсегда поселиться здесь…

Отобедав в ресторане гостиницы, Женя и Люсьена отправились побродить по окрестностям этого замечательного курортного городка…

Они быстро нашли по путеводителю одну из достопримечательностей Салоу — парк развлечений «Порт — Авентура». И Женю, и Люсьену весьма впечатлили и водные аттракционы, и гоночные трассы…этого парка.

Но особенно ошеломляло, изумляло, завораживало — и не только Женю с Люсьеной… — бескрайнее море и его пространные песчаные пляжи…

Перед ужином Люсьена с Женей прилегли немного вздремнуть: все-таки путь из их российского районного центра до испанского берега, совсем не близкий — они явно нуждались в кратковременном отдыхе.

В ресторане, вовремя ужина, Женя оказался в явном меньшинстве: к ним за столик определили еще двух молодых женщин, лет тридцати с небольшим…

Люсьена быстро нашла общий язык и с Аллой, и с Ритой, так звали их соседок… — и после ужина три женщины дружно направились в бар… А Женя, в одиночестве, пошел полюбоваться на поющий фонтан…

Он до полуночи бродил по Салоу, но когда Женя вернулся в гостиничный номер, Люсьеной там и не пахло… Еще некоторое время, Женя любовался ночным видом моря и набережной, разноцветными сполохами поющего фонтана — с балкона своего номера…, но Люсьена так и не явилась…

***

А Люсьена, в своем леопардовом наряде, сразу привлекла внимание брутального спортсмена из Воронежа… Они познакомились и часа два еще провели в баре: дегустировали экзотические коктейли… Люсьена была так очарована своим молодым спутником, что даже и не придала значение тому, что за все расплачивается она…

Где-то после одиннадцати часов вечера, ее спутник предложил подняться к нему в номер и Люсьена не увидела причины для отказа…

***

В номере брутального красавца их поджидали еще двое его приятелей…

Люсьена сделала попытку вырваться из западни, но ей перекрыли путь к выходу.

— Ну, ну, стоит ли боятся общества трех мужчин такой страстной, многоопытной, крепкой кобылке…?! — поинтересовался брутальный красавец.

***

Из номера воронежских спортсменов, Люсьену выпустили в два часа ночи: с вздыбленной прической; с размазанной по кумачовому лицу, помадой; со следами засосов — на шее и декольте; с купюрами в своем лифчике и с туфлями в руках — враскорячку, босая — она еле добрела до своего номера…

Женя еще не спал и дожидался жены, но едва завидев ее, он притворился спящим. Сквозь полуприкрытые глаза, при тусклом свете ночника, от его взора не укрылось…: в каком виде явилась жена Люсьена!

Пока она приводила себя в порядок в душе, ошеломленный Женя, все пытался постигнуть непостижимое…

— Где была моя голова, мой разум??? Куда в тот момент девалась острота моего зрения: при первой нашей встречи с Люсьеной??? Как я мог увлечься такой примитивной, вульгарной, неразборчивой, бесчестной самкой??? Явно, что в тот момент, глаза мои были зашторены, сознание находилось в отключке, а душа моя только теперь пронзительно воспротивилась подобному выбору — словно до этого: все эти четыре года, прожитые с Люсьеной, моя душа пребывала в коматозном состоянии… Если всем, в момент нашей встречи, заправляло мое подсознание, то какими критериями руководствовалось оно, когда из многочисленной вереницы знакомых мне, девушек, выбирая мне единственную… — оно сделало выбор в пользу Люсьены…?! — дальше рассуждать Женя не смог: сознание его помутилось и провалилось в глубокий сон — не иначе как, по воле подсознания…, и его душа снова промолчала…

Когда Люсьена выбралась из душевой комнаты, Женя крепко спал — и не видел, как она небрежно бросила триста рублей в свою тумбочку — столько ей заплатили брутальные мужчины за сексуальные услуги, оказанные им…

***

Когда утром Женя проснулся, его Люсьена смиренно лежала в постели, с закутанным горлом…

— Жека, я приболела… — вот тебе список препаратов, которые необходимы для моего лечения… — просипела Люсьена.

Женя внимательно посмотрел на нее и в его голове молнией, пронеслась мысль:

— Слава Богу! На….сь досыта!!! — он молча взял, протянутый ею, список.

Покуда провизор местной аптеки, по списку Люсьены, отбирал лекарственные препараты, у Жени было время подумать:

— С Люсьеной такое приключается не впервые…: вишь, как грамотно список нужных лекарств составила…

И пока он шел от аптеки до своего номера в гостинице, Женя все сокрушался:

— Не нужно было мне женится на Люсьене: мы совсем не подходим друг другу. Ей бы подошел такой же незатейливый, нещепетильный парень, каковой является она: например, работник кладбища или скотобойни…

***

Оставшиеся шесть дней отдыха в Салоу — Женя провел великолепно: загорал, ездил на экскурсии… И повсюду, тенью, его сопровождала Рита…: в одиночестве ей было скучно, а Алла, ее подружка, закрутила интрижку с местным парнем. Чуть позже, закрутили интрижку и Женя с Ритой…: благо ее номер всегда был свободен от присутствия Аллы.

Они вместе побывали в Фигерасе: в музее Сальвадора Дали; полюбовались на гору Монсеррат и побродили по улочкам готического квартала Барселоны; объедались блюдами из морепродуктов и овощей — в кафе… Тортильей с картофелем, паэльей… — Женя угощал тоже Риту — ее же он угощал и коктейлями в барах…

Люсьена, в одиночестве, безвылазно сидела в номере и занималась самолечением: даже пищу из ресторана, Женя приносил для нее в номер…

***

Только искупаться в море, Женя не решился: в апреле месяце, море в Испании было еще холодным, и прогревалось только в мае. Вот такая досада!

***

Вернувшись домой, Люсьена негодовала, рвала и метала…, рассказывая своей подруге Зине о неудачной поездке: она винила всех, но только не себя…

— Моя родственница — Анька рассчитывала поехать с Жекой в Испанию — наверное, это она меня сглазила или даже прокляла: такой невезухи со мной сроду не приключалось! А этот хрен воронежский — Эдик… Мало ему показалось, что я за свой счет, его поила в баре… Он воспользовался моей доверчивостью, и подложил меня еще и под своих друзей…Кутарошники несчастные: всего триста рублей мне в лифчик засунули… Я гораздо больше на лекарства потратила! Вернее, Женька потратился… Ох, подруга, как я болела…!!! Хорошо хоть Жека никаких вопросов мне не задавал, на мозг мне не капал своими нотациями… — утешилась, позднее, Люсьена.

***

Женя словно протрезвел: если раньше, он мог подолгу вымаливать благосклонности Люсьены — теперь ему даже тошно было подумать о близости с ней… Ныне Женя предпочитал спать в комнате Артема — чему Люсьена была рада: она еще не совсем излечилась — посещала участкового гинеколога.

***

После возвращения из Испании — Женю приняли на прежнюю работу…, но не зоотехником, а только рядовым работником: его место было теперь занято выпускником сельскохозяйственного колледжа…

***

Прошел год, потом другой и третий… Люсьена надумала пойти работать официанткой в придорожное кафе — дома, без дела, сидеть ей стало тоскливо. Эта работа, ей пришлась по душе: она у всех на виду, опять же чаевые Люсьене «капали» в карман…

Но поработать безмятежно в том кафе, ей удалось только три месяца: явно звезды на Небе сошлись крайне неблагоприятно — для Люсьены!

Своего давнего клиента — теперь Люсьена никак не рассчитывала повстречать… Он не должен был появится в придорожном кафе — это не его уровень… Но, он возник перед ней, словно из преисподней… и сразу признал в этой официантке — воровку, которая девять лет назад обчистила дочиста его, спящего после сладких утех…

— Какая встреча!!! Как же долго я тебя искал…! Но теперь ты, вернешь полностью, что украла у меня и с процентами… За девять лет приличная сумма набежала… — рыжий верзила завернул Люсьене руку, да так, что она взвыла от боли — и потащил ее к своему внедорожнику…

В кафе, народу собралось прилично, но никому и в голову не пришло, встать на ее защиту…

Верзила затащил Люсьену в свою машину и повез ее в ближайшую лесопосадку, где — естественно, сначала бесцеремонно овладел ею — потом, со знанием дела, побил ее — для острастки, и потом завел деловой разговор:

— Ну, кошка дранная, как намерена мне долг возвращать?! Учти, что срок возвращения моих денег — через неделю… И учти еще, что если опять надумаешь меня обмануть — не сомневайся, я тебя найду и буду медленно убивать…

Люсьена не дала ему договорить: у нее в голове созрела идея, как от себя отвести неминуемую беду…

— Я твои деньги не для себя взяла: меня мой сутенер заставил… — для достоверности, Люсьена всплакнула.

— Не ври мне!!! Я твоего сутенера разыскивать не намерен: ты, деньги взяла — ты, и вернешь мне всю сумму с процентами… — зловеще прошипел он, и врезал хорошенько по уху Люсьене.

— Мой сутенер на мне женился — потом… Он сейчас должен быть дома… — проскулила испуганная Люсьена.

***

Женя и в самом деле находился дома, он ужинал на кухне вместе с Люсьениным сынишкой Артемом.

Едва глянув в лицо Жене, рыжий верзила сразу осознал, что эта шваль придорожная опять дурит ему голову: какой из этого ботаника сутенер?! Но раз этот мужик — муж Люсьены, то пусть он теперь расплачивается с ним за свою жену: за эту дешевую проститутку и воровку…

— Слышь, мужик! — обратился он к Жене — Эта шваль придорожная — твоя женушка утверждает, что ты — ее сутенер! И, что для тебя, девять лет назад, эта кошка, дранная украла у меня тысячу долларов…За девять лет выросли и проценты… Пришло время платить! Чтобы вы, быстрее шевелились — собрать положенную сумму, ваш мальчик побудет пока со мной… — с улыбкой произнес верзила.

Люсьена и слова не дала вымолвить Жене:

— У мужа в соседнем районе, дом родительский такой справный: каменный, просторный и давно нежилым стоит… Он на бойком месте находится — может быть этот дом, в счет долга возьмешь: других денег у нас нет… — запричитала Люсьена.

— Это дом моей мамы — и ты, не имеешь на него прав: сама воровала, сама и расплачивайся! — горой встал за родительский дом, Женя.

— Вы, тут разбирайтесь, а я мальчика забираю… — и рыжий уже потянулся к, дрожащему от страха, Артему.

Женя не мог позволить — отдать в заложники шестилетнего Артема — не говоря больше ни слова, вытащил из связки нужный ключ и протянул верзиле — тот сразу направился к выходу, прихватив с собой за шкирку и Люсьену.

— Говори адрес этого дома… — тихо прошипел рыжий, в оглохшее от недавнего удара, ухо Люсьены…

На прощание — за очередной обман, рыжий верзила снова съездил по уху Люсьене — отчего у нее искры из глаз посыпались…

Пошатываясь, Люсьена вернулась на кухню: к мужу Жене… и Артему…

— Что ты, на меня зыришь своими зенками?! Подумаешь, дом какой-то!!! Я если бы он меня убил…??? — злобно прошипела Люсьена, но потом, с поганой улыбкой на губах, добавила:

— Так и быть, свой долг тебе — я верну натурой: отныне ты, имеешь свободный доступ к моему телу… — она хотела еще что-то добавить, но Женя ее перебил:

— Твоего тела мне и даром не нужно — значит теперь, наконец, я освобожден навсегда от исполнения своего супружеского долга! — заявил громогласно Женя.

— Ах, ты, сволочь, сутенер!!! — она накинулась на него с кулаками, но Женя быстренько выставил ее вон…

***

Сразу по приезду из тура по Испании, чтобы больше не компрометировать своей женой Люсьеной, маму Стешу и Тимофея Ивановича в глазах их друзей — Женя практически прекратил встречаться с родными людьми, но связь с мамой Стешей и Тимофеем Ивановичем поддерживал по телефону постоянно… Все эти годы Тимофей Иванович, в благодарность за понимание со стороны Жени, ежемесячно посылал ему по почте денежный перевод в размере пятидесяти тысяч рублей… — в помощь молодой семье.

С дедом Трифоном — Женя встречался почаще: никак нельзя было оставлять старика без помощи. Вот и наведывался Женя к нему всякий раз, когда нужно было: починить прохудившуюся крышу, помочь сажать и собирать урожай картофеля, наколоть дров… Но Женя и ему телефон недорогой купил — научил деда Трифона им пользоваться, чтобы связь со старым дедом не прерывалась. Научившись пользоваться телефоном — теперь и дед Трифон каждый день названивал Жене: уж очень хотелось старику поговорить на сон, грядущий с родной душой…

***

Дабы известить маму Стешу, о передаче родительского дома в чужие руки, Женя собирался с духом всю ночь, но необходимых слов, чтобы объяснить этот вероломный поступок, он не находил… Каково было признаться женщине, которая заменила ему мать, что Женя связал свою жизнь с проституткой и воровкой — и теперь должен оплатить ее давний долг, а иначе в заложники возьмут шестилетнего Артема — вот этого уж никак нельзя допустить! Но предупредить маму Стешу необходимо: не хватало, чтобы и у нее возникли проблемы… — и Женя позвонил:

— Мама Стеша! Я знаю, что поступил подло по отношению к тебе, но за долги, мне пришлось отдать ключи от отцовского дома…Я не знаю этих людей, но уверен, что перечить им не стоит…Прости меня, если сможешь!

— Какие долги, Женя!!! Откуда у тебя такие долги??? Что там твоя Люсьена опять учудила?! Я не могу больше разговаривать с тобой: у меня сердце что-то прихватило! — и Степанида положила трубку.

Позднее Жене позвонил Тимофей Иванович:

— Женя, не ожидал от вас такого…Как вы, могли распоряжаться домом, который вам уже не принадлежит?! Вы, представить себе не можете: в каком состоянии находилась Стеша, после вашего известия! Вы, словно большую часть ее жизни продали!!! В общем, я не хочу вникать в ваши трудности: вы, мальчик взрослый — и отныне только самостоятельно будете решать свои проблемы, не прибегая к нашей помощи! Мы вынуждены себя обезопасить, иначе завтра, за свои долги, захотите рассчитаться и моей недвижимостью! — и не дожидаясь ответа Жени — Тимофей Иванович отключился от связи…

— Что ж — это справедливо! — уныло подумал Женя.

***

Еще через пару месяцев, после разрыва отношений с мамой Стешей и Тимофеем Ивановичем — Люсьена преподнесла Жене очередной сюрприз, вернувшись из женской консультации, где она теперь периодически лечила воспалительные процессы своей женской сферы…

— Я тебя поздравляю: я снова беременна!!! — с порога она заявила Жене.

— Экая невидаль, опять на аборт сходишь… — вместо Жени ответила теща.

— А вот нельзя в этот раз делать аборт: у меня миома образовалась — поэтому гинеколог мой советует — родить! — объяснила ситуацию Люсьена.

***

И потянулись, унылой чередой, дни… Люсьена по утрам не вылезала из ванной: ее мучил жуткий токсикоз, но уже к обеду она приходила в себя — и к приходу Жени с работы, в ней уже было достаточно энергии, чтобы устроить мужу очередной скандал на ровном месте…

Женя терпеливо переносил все нападки со стороны беременной жены. И теперь уже сам Женя завел близкие отношения на стороне: с Анфисой они вместе работали на птицефабрике — и эта связь вносила некое яркое разнообразие в череде серых и нелегких будней.

Особого греха в их отношениях, они оба не находили: Женя, уже который год, существовал рядом с Люсьеной, как нежеланный сосед; а у Анфисы — муж был горьким пьяницей — и никакая женщина ему в принципе была не нужна…

Но все проходит в этой жизни — и Люсьене пришел срок рожать… На свет появилась чудная девочка: малюсенькая, с пушком медных волос на голове, кареглазая и с такой белоснежной кожей… — словно Белоснежка…

Женя сразу проникся любовью к этой дивной малышке… — впрочем, он и новорожденного Артема, полюбил с первого взгляда!

Освободившаяся от бремени, Люсьена не находила себе место: от рождения дочки, она не испытала никакого удовлетворения — и ее буйная энергия не находила себе выход… В отсутствие Жени, она стала чаще избивать Артема… И ее неимоверно бесил плач дочери: такой тихий, как писк котенка.

Анфиса предположила, что у Люсьены развилась послеродовая депрессия — и в таком состоянии, она может нанести значительный ущерб детям.

Женю крайне напугал прогноз Анфисы — и вытащив из своей заначки последние деньги, он положил их перед Люсьеной:

— Дорогая! Тебе многое пришлось перенести, за прошедшие девять месяцев — вот я собрал денег на путевку, чтобы ты, могла отдохнуть, набраться сил… Вот все, что смог скопить — это тебе… — Женя разговаривал с Люсьеной ласково, как с психической больной.

— Не ожидала от тебя, Жека такой щедрости… — и Люсьена сгребла деньги со стола.

Теперь все в доме свободнее вздохнули: ныне Люсьену не выводил из себя тихий плач малышки — и Артема, она перестала бить… В своих мыслях Люсьена была уже далеко от дома — теперь она была занята делом: неустанно обзванивала турагентства.

***

Судьба снова свела Люсьену с рыжим верзилой — Вадимом, но теперь она пошла на него со своей предъявой…:

— Ты, скотина меня тогда изнасиловал — теперь можешь полюбоваться на творение твоего хрена: смотри — это твоя дочь!!! — Люсьена сунула под нос Вадиму, фото своей дочери.

— Красивая малышка! Только с чего ты, решила, что это моя дочь… В нашем роду такие красавицы никогда не водились… — попробовал откреститься от ребенка, Вадим.

— Красивая — это она в меня уродилась! А вот рыжая — в тебя… — напирала Люсьена — Ты, мне должен и дочери своей — должен… Так, что теперь с тебя причитается! — нагло заявила Люсьена — и получила от него сумму, в размере шестидесяти тысяч рублей…

Люсьена шла домой, не чуя под собой ног: словно она летела на крыльях…

— Как это я удачно обобрала Вадима! И почему я раньше не додумалась, чтоб и с Гоши — на содержание Артема, деньги потребовать… — теперь путь Люсьены пролег до дальней родственницы Гоши: тот теперь обретался в столице нашей Родины — и дотянутся до Гоши, теперь можно только при помощи сотовой связи — вот Зинка ей номерок его телефона и даст…

***

У Георгия только, что закончилось совещание — и его секретарша, тихой мышкой, прошелестела ему на ушко…:

— Георгий Лукич! Вас по телефону какая-то женщина домогается — говорит, что на содержание ее сына — вы, не перечислили денег…

Гоша, он же Георгий Лукич сразу понял: с какой стороны ветер дует… и взял служебный телефон из рук секретарши.

— Люська! А ты, не боишься, что я привлеку тебя к ответственности за шантаж! — грозно поинтересовался Георгий Лукич.

— Гошенька! Дружок! Как только твои судьи ознакомятся с результатами ДНК-теста, они сразу примут мою сторону… Твоему ребенку в этом году предстоит идти в школу — нас ожидают такие траты… — твоя помощь придется, как никогда, кстати!!! Моего домашнего адреса ты, не забыл? Буду с нетерпением ждать твоего денежного перевода… — И Люська отключилась от связи.

***

И Гоша перевел Люсьене сорок тысяч рублей… Для него — эти сорок тысяч… — копейки, но он должен был сперва убедиться, что этот мальчик, действительно — его сын…: Георгий Лукич не привык деньги на ветер разбрасывать…

И потом, возможно и Люсьена родила какого ни будь аутиста: дешевка — эта Люсьена — с нее не заржавеет! Он не намерен на ребенка с изъяном тратить деньги… С него достаточно и того, что его породистая жена родила ему дауна… — брать на себя заботу еще об одном ребенке с патологиями в развитии… — Георгий Лукич не расположен…

И Георгий Лукич вызвал к себе своего начальника безопасности:

— Силыч, меня тут одна баба добивается… Утверждает, что растит моего ребенка — и требует финансовой помощи… Пошли в районный центр, откуда я родом — мужика, который может держать свой язык за зубами… Необходимо убедиться, что этот ребенок, действительно мой! Ну и собрать бы всю информацию о пацане: состояние его здоровья, характер, привычки — и его фото мне нужно. Вот здесь деньги — здесь и на добычу материала для ДНК-теста, и на прочие расходы — на все хватит… — и Гоша протянул пухлый пакет…

***

Люсьена загорелась идеей: отдохнуть непременно на Бали — и она купила себе эту путевку на целый месяц… Она решила не ограничивать себя в тратах, словно отправлялась в свое последнее путешествие — и свою денежную кубышку не пожалела Люсьена… Гулять, так гулять!!!

***

В дом к Марфе, матери Люсьены, вновь заявился Вадим. Он внимательно посмотрел на малышку, сфотографировал ее на свой телефон, взял использованный подгузник девочки — для ДНК-теста… Хотел еще дать денег Жене, но тот отказался на отрез…

— А, как малышку назвали! — поинтересовался Вадим.

— Да никак, пока… Подходящего имени не можем найти. — был ответ Жени.

— А назовите ее Яной… Красивое имя и с буквы «Я» начинается! — подсказал свою идею Вадим.

— Да, пожалуй, можно и Яной… — согласился Женя.

Так маленькая обладательница волос медного цвета обрела свое имя — Яна.

***

Почти месяц ушел у сотрудника службы безопасности, чтобы скрытно собрать всю информацию на семилетнего мальчика Артема: семья, в которой рос мальчик, оказалась на редкость необщительной… Особенно сложно было добыть материал, пригодный для ДНК-теста — и сотрудник уже отчаялся…

В день своей получки, Женя повел, наконец, мальчика Артема в кафе: купил ему заварное пирожное, фанту в стаканчике и пломбир…

Сотрудник службы безопасности неустанно снимал на скрытую камеру эту странную пару: обычно грустный мальчик, теперь выглядел таким счастливым… — и с такой нежностью смотрел на мужчину, сидящего рядом с ним… — наблюдательный сотрудник решил подстраховаться — и собрать информацию, и на этого мужчину… А салфетка, которой мальчику Артему вытерли рот, а потом беспечно забыли на столике — она вполне пригодна для взятия пробы…

***

Георгий Лукич остался доволен работой своего сотрудника из службы безопасности: не зря тот месяц проторчал в районном центре — теперь у Гоши в руках была полная информация на его сына Артема… На содержание и обучение такого мальчика… — денег не жалко… И в районный центр, на имя Люсьены, пришел перевод в сумме: двести тысяч рублей.

Марфа, мать Люсьены обомлела, когда увидела сумму, которую прислали почтой, ее дочери…

***

И денежный перевод, в сумме: двести тысяч рублей, теперь каждый месяц поступал на почту, но эти деньги уходили не на содержание Артема, а на лечение его матери Люсьены.

***

Люсьена вернулась с Бали еле живой: у нее совсем не было сил вставать с кровати. Женя теперь постоянно был рядом со своей женой: возил ее на осмотры к специалистам и на сдачу всевозможных анализов.

Вердикт врачей оказался неутешительным: миома матки, у Люсьены обернулась в злокачественную опухоль… — ее срочно прооперировали — и матка была удалена, но метастазы успели распространиться на жизненно важные органы Люсьены.

И двести тысяч рублей, переводимые Георгием Лукичом ежемесячно, на содержание сына Артема — теперь уходили на оплату консультаций платных врачей, на всевозможные анализы и на лекарства, которые могли бы продлить жизнь Люсьене.

***

Перед лицом смерти, у Люсьены проснулись материнские чувства: теперь она частенько просила — принести ей в комнату маленькую Яночку, а сына Артема просила посидеть с ней рядом…

Артем всегда испытывал непереносимое чувство страха перед Люсьеной, но по просьбе папы Жени, пересиливал себя: сидел рядышком с ее постелью и позволял держать себя за руку…

***

Вадим все-таки сделал экспертизу и ДНК — тест показал, что он не является отцом малышки Яночки… Он жутко расстроился, и разгневанный, забросив все свои дела, Вадим сразу направился в районный центр, чтобы сурово спросить с Люсьены, за очередной обман…

Едва он увидел женщину, лежащую перед ним в постели, он забыл, зачем вообще он приехал на дом, к Люсьене… Да и от той Люсьены, которую Вадим знал когда-то, нынче почти ничего и не осталось — исчезла: оставив вместо себя, лишь свою смутную, зыбкую тень… А с тени какой спрос?!

— Ну ты, держись!!! — пожелал Вадим исчезающей тени Люсьены, и вышел из комнаты.

— Слушай мужик, и ты держись!!! А знаешь, ведь Яночка не моя дочка — это тест показал… Вот тебе, моя одноразовая помощь — не отказывайся! Возвращаю тебе и ключ от твоего дома — владей своим имуществом. Не осталось во мне желания мстить Люсьене: похоже, Бог сам ей счет предъявил! — на прощание проговорил смущенный Вадим и поспешил удалиться из дома, где поселилась большая беда… — и все вокруг насквозь было пропитано страданиями и предсмертной печалью.

Женя с благодарностью принял от Вадима и деньги, и ключ от родительского дома.

— Слава Богу! Появились деньги на обезболивающие препараты для Люсьены и на продукты семье… Когда бедняжка Люсьена отмучается — уеду с детьми в отцовский дом жить. В родительском доме, говорят, и стены помогают… — теперь Женя обрел некоторую уверенность в завтрашнем дне.

— А кто же является отцом Яночки? Не важно: она моя дочь, как и Артем. — решил для себя Женя.

***

Безоблачному счастью Степаниды и Тимофея Ивановича пришел конец в обычный ноябрьский день.

На звонок, Степанида поспешила открыть входную дверь. На пороге, перед ней предстала яркая и властолюбивая молодая женщина — она самовластно ворвалась в дом, не спрашивая разрешения.

— Ты, кто такая?! Новая горничная моего пахана?! — на ходу сбрасывая с себя верхние одежды, незнакомка направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.

Степанида осмелилась встать на пути этой женщины-тайфун:

— Я — жена Тимофея Ивановича и хозяйка этого дома, а вот вы, кто такая?! — не в добрую минуту поинтересовалась она.

И моментально на Степаниду обрушился шкал болезненных пощечин, тычков и ощутимых пинков…

— Какая жена?! Какая хозяйка?! Здесь всегда царила и правила одна жена и одна хозяйка — Генриетта — моя мать!!! Ты, мерзавка обычная самозванка и чуня деревенская — убирайся отсюда пока жива!!! — энергичными пинками и пощечинами, незнакомка дотолкала Степаниду до входной двери — рывком открыла ее — и столкнула свою загнанную жертву со ступенек крыльца, в холодную, ноябрьскую грязь.

— Мразь! Только посмей еще раз переступить порог этого дома, и я тебя на куски порежу — в этом можешь не сомневаться!!! — незнакомка с яростью плюнула в сторону распростертой Степаниды, и захлопнула за собой входную дверь.

Униженная и избитая, Степанида поднялась с земли… Щеки ее и все тело горело от побоев, а ее домашнее платье перепачкалось в грязной жиже лужи, в которую Степаниду низвергла демоническая особа Стелла…

В полуоткрытую дверь выглянула помощница по хозяйству Мария. На вытянутой руке, она протянула Степаниде ее пальто, сапожки и шляпку…

— Уходите от греха подальше: Стеллочка — дочка Тимофея Ивановича, особа своенравная… — вы, пока здесь не появляйтесь! Тимофей Иванович, позднее, вас позовет обратно… — и Мария захлопнула перед хозяйкой дома входную дверь.

Степаниде оставалось только радоваться, что эта мерзавка-Стеллочка швырнула ее навзничь, на размокшую от дождей, землю: если бы она швырнула Степаниду на асфальтовую дорожку — переломов и сотрясения мозга, она не избежала бы…

С грехом пополам, Степаниде удалось привести себя в божеский вид, но теперь идти ей было некуда — и спустя тридцать девять лет, она впервые переступила порог дома своего отца…

Дед Трифон несказанно удивился, увидев на пороге свою дочь: не иначе случилась беда…

— Меня выгнали из дома Тимофея Ивановича… — теперь мне некуда идти…! Я осталась без крыши над головой! — Степанида не выдержала и разразилась громкими и безутешными рыданиями взахлеб…

— Доченька! Стешенька! Не плачь так!!! Ты, же знаешь, что всегда найдешь приют в родительском дому!!! Не плачь так, горемычная!!! Сейчас я баньку затоплю, а то я смотрю ты, перепачкалась в грязи… Упала, что ли? — и радуясь тому, что дочка пришла к нему, в поисках приюта — дед Трифон проворно затопил баню.

***

Намывшись в бане, Степанида, словно смыла с себя всю грязную и разрушительную энергию, в которую ее сбросила дочка Тимофея Ивановича.

Дед Трифон поджидал свою дочку из бани с жареной картошечкой…

Они молча выпили по рюмочке водки, закусили грустящим огурчиком…

— Доченька! А твои носильные вещи в прежнем дому остались? Ты, ведь не все вещи перевезла в дом Тимофея Ивановича??? Я к тому, что дочка его может и загоститься, а тебе нужно что-то носить сейчас… — и дед Трофим кивнул на Степаниду, которая после бани надела на себя чистые…: рубаху и брюки отца — за неимением другого.

— Так прежний дом тоже теперь не мой — поди там уж и все наши вещи вынесли! — с грустью промолвила Степанида.

— Твой, твой!!! Недавно звонил Женя… После неминуемой смерти жены, он с детьми собирается поселиться в родительском доме. Сказал, что тот мужик, что забрал себе дом, узнав о неизлечимой болезни Люсьены, лично вернул ключи от дома… И даже деньгами помог… — добавил дед Трифон.

— Люсьена серьезно больна?! — искренне удивилась Степанида.

***

Со следующего дня, Степанида уже проживала в доме, где когда-то была счастлива с мужем Ильей. Она все ждала, что со дня на день Стелла уедет из районного центра и Тимофей Иванович вернется к ней…

Соседи были чрезвычайно удивлены тем обстоятельством, что Степанида объявилась одна, в прежнем доме — и все пытали деда Трофима…, но он невозмутимо отвечал:

— Для Жени и его детей, моя Стеша дом в порядок приводит! Жена Жени неизлечимо больна — после ее смерти, он со своими детьми собирается поселиться в родительском дому: говорит дома и стены помогают…

— Это да! Само собой, родительский дом — надежный жизненный причал…: ничего надежнее его быть не может! — соглашались с дедом Трифоном любопытные люди.

***

Степанида так и не дождалась визита Тимофея Ивановича, что повергало ее в шок и в недоумение…

А еще через неделю ей позвонили из районной клиники, где когда-то лежал Тимофей Иванович…

— Здравствуйте! Я ведь говорю с сиделкой Тимофея Ивановича? Хорошо, что ваш телефон, я сохранил… Его дочь строго на строго запретила нам допускать к нему родственников… И с этой змеей гремучей лучше не связываться!!! Но вы, ведь просто были его сиделкой… А у нас такая запарка с работой у нянечек: столько больных… — они отказываются бесплатно ухаживать за Тимофеем Ивановичем. Вы, как: не согласитесь??? — заискивающе поинтересовался лечащий врач Тимофея Ивановича.

***

И вот Степанида снова сидит у изголовья Тимофея Ивановича. Она чувствует своим сердцем, что на чудо надеяться теперь не приходиться: Степанида всеми фибрами своей души ощущает, что он совсем ослаб и робкий, тлеющий огонек жизни грозит потухнуть в нем в любой момент…

Тимофей Иванович пришел в сознание и увидел перед собой любимое лицо своей Стешеньки… Невольные слезы потекли по его впалым щекам, а губы его почти беззвучно что-то шептали — и, чтобы разобрать его слова, Степаниде пришлось близко наклониться к его губам…

— Позови Рудольфа… Позови Рудольфа… — шептали с трудом его губы.

И Степанида тут же, в его присутствии, дозвонилась до Рудольфа: она видела, насколько эта встреча важна ее мужу.

Тимофей Иванович, как ребенок, льнул к руке Степаниды, которая ласкала, приободряла его, действовала на него так успокаивающе…

— Какое счастье, что на излете моей жизни, Стешенька рядом — я могу снова смотреть в эти любящие глаза… — с этой мыслью Тимофею Ивановичу удалось заснуть ненадолго.

Когда Тимофей Иванович проснулся, Рудольф уже находился в палате, ожидая его пробуждения. Тимофей Иванович снова, почти беззвучно, зашевелил губами.

— Рудольф, нагнитесь к самым губам Тимофея Ивановича, похоже он хочет сообщить вам что-то важное… — догадалась Степанида и вышла из палаты…

Вскоре до нее донеслись ошеломленные выкрики Рудольфа.

— Я правильно тебя услышал: Стелла виновата в гибели наших детей???!!! И даже присутствовала при истязании Инги и Левушки???!!! Какая гнида!!! Какая невообразимая мразь!!! Да я раздавлю ее!!! Можешь быть в этом уверен!!! Обещаю тебе!!! — и взбудораженный услышанным, Рудольф выскочил из палаты, сметая все на своем пути.

— Теперь понятно, почему Тимофею Ивановичу стало вдруг плохо с сердцем! И понятно, почему эта тварь запретила пускать к Тимофею Ивановичу родственников. — подумалось Степаниде.

Этой же ночью Тимофей Иванович скончался на руках своей любящей жены. Он умер со спокойной улыбкой на губах, уверенный, что Рудольф не оставит безнаказанным жестокое убийство своей дочери Инги и зятя Левушки… И его Левушка будет отомщен…

***

Изуверка Стелла вознамерилась выгнать с похорон Тимофея Ивановича его вдову Степаниду, но за нее горой встали влиятельные друзья ее покойного супруга.

— Ты, не имеешь никаких прав прогонять эту женщину: она была его законной женой!!! — изрек судья Лука Ефремович.

— Генриетта — она была его женой из прошлой жизни — смирись с тем, что его нынешняя законная вдова — Степанида. Это она вправе прогнать тебя с похорон своего мужа… — вставила веское слово Элеонора и все, присутствующие друзья, одобрительно закивали своими головами.

— Что вы, говорите?! Прогнать дочь…!!! — это верная Маша, помощница по хозяйству Тимофея Ивановича, пыталась заступиться…, но Стелла грозно оборвала ее:

— Я, в защите прислуги не нуждаюсь!!! — и в ее раскаленном мозгу уже зрел план отмщения ненавистной вдове…

Но после поминок, Стеллу буквально на минутку отвлекли, а приговоренная на смерть ею, вдова Степанида исчезла, как в воду канула…

И в следующий раз Стелла со Степанидой встретились только у адвоката: на оглашении завещания покойного Тимофея Ивановича.

***

На оглашение завещания, к адвокату были приглашены: Степанида — законная вдова покойного, его близкие друзья и Стелла. Когда все угомонились, адвокат приступил к зачитыванию завещания:

— Стелле, дочери нашей помощницы по хозяйству Марии, я не завещаю ничего: еще при своей жизни, я изрядно потратился на чужого ребенка, которого мне навязала Генриетта, моя первая жена… Она была по-своему к ней привязана — и оставила Стелле кое-какие средства — с нее этого довольно!!!

— Так все эти годы, я был женат на дочери кухарки???!!! — взвизгнул муж Стеллы…

— Я дочь Генриетты — и к этой никчемной кухарке не имею никакого отношения!!! — Стелла пыталась остановить, ускользающего от нее, мужа…, но он ужом улизнул от нее и выбежал из кабинета адвоката.

— Позор! Позор! Я, муж никчемной дочери кухарки…!!! Нужно срочно принять ванну: прямо чувствую, как от меня воняет прогорклой кухней!!! — эти слова доносились из коридора до присутствующий в кабинете адвоката.

***

Согласно завещания, два старинных ружья, из коллекции Тимофея Ивановича, отходили его давнему другу и судье — Луке Ефремовичу… Рудольфу была завещана одна, из трех картин Сальвадора Дали: та, что висела в кабинете Тимофея Ивановича. Его супруге — Элеоноре был завещан большой ювелирный гарнитур, выполненный из золота высокой пробы и изумительных изумрудов — к этому гарнитуру она всегда проявляла свое неравнодушие.

Все остальное движимое и недвижимое имущество, Тимофей Иванович завещал своей спасительнице, обожаемой супруге и искреннему другу — Степаниде…

***

После оглашения завещания, Степанида подошла к Марии:

— Верните мне сейчас же все ключи от моего дома: в ваших услугах я больше не нуждаюсь! — и забрав себе все ключи от дома Тимофея Ивановича у плачущей Марии — Степанида пошла прочь от нее.

***

Стелла, как бесовский дух, проследовала за вдовой своего отчима. Она готова была нынче же привести свой приговор в исполнение для этой деревенской чуни: для этой Степаниды….

Но ее на улице перехватили Рудольф с Элеонорой…

— Что голубушка, не терпится поквитаться с богатой вдовушкой?! А вы, знаете, что месть всегда смачнее на вкус, когда настоится на самом донышке души… — поедемте голуба, с нами… Рассчитаетесь с нею позднее… — и Рудольф с Элеонорой увлекли Стеллу в сторону своей машины…

И с той поры высокомерную и ядовитую, как плющ, Стеллу больше никто не видел…

***

То, что осталось от прежней Люсьены, отчетливо осознает, что ее час пробил: беспощадная болезнь не оставила ей ни одного шанса на жизнь — и распадающаяся «тень Люсьены», тихо позвала к себе Женю:

— Жека, должна тебе признаться: лишь смертельно заболев, я осознала: ты — лучшее, что случилось в моей жизни! — Люсьена беззвучно заплакала — Мне так жаль, так жаль, что я поняла это так поздно…!!! Так жаль, что поздно!!! Так горько, что все поздно!!! Ты, ведь не бросишь моих детей: в детском доме они пропадут! — теперь она расплакалась навзрыд, от отчаяния…

— Люси! Как тебе такое могло прийти в голову?! Не волнуйся за них: дети будут со мной — я их ни за, что не брошу!!! — Женя неожиданно обнаружил, что за их прощальным разговором подсматривает, обеспокоенный Артем.

— Спасибо тебе!!! Ты, меня уже так давно не называл Люси… — как сухие листья, прошелестели слова Люсьены.

Женя вывел Артема из его засады и усадил рядом с матерью.

— Сынок, я была для тебя скверной матерью, но прошу…: не вспоминай обо мне плохо!!!! — взмолилась умирающая мать перед сыном.

— Жека! В этой жизни, я разрешаю тебе жениться на женщине, которая не станет обижать моих детей… Позаботиться о них — вместо меня…Но в следующей жизни, я непременно тебя разыщу и никому больше не отдам!!! Ты, будешь моим на век! — потом Люсьена затихла и казалось, что она уснула.

— Жека! Принеси мне Яночку… Хочу проститься и с ней… — снова прошелестела еле слышно Люсьена.

— А с матерью своей ты, не хочешь проститься? — в комнате Люсьены неожиданно возникла Марфа.

— Я ни с кем не желала бы прощаться…Приходится… — и Люсьена, в бессилии, закрыла глаза.

Когда Женя принес в комнату маленькую Яночку — Люсьена уже находилась в полузабытье…

***

— Ну, что намерен делать мой зятек, после того, как Люсьена умрет? — теща впервые решила поинтересоваться планами зятя Жени.

— Вернусь в родительский дом: меня здесь только Люсьена удерживает… — ответил коротко Женя.

— Ты, детей на меня не оставляй: я — старая женщина — не потяну их одна… Придется в детский дом их сдать… — Марфа скорбно поджала губы.

— Не беспокойтесь, я детей сразу заберу с собой… Артем, выходи к нам из своей засады — это тебе бабушка внушила, что я вас могу бросить? Малыш, как ты, себе это представляешь: я тебя любил всегда, заботился о тебе, а потом брошу?! Да?! — Женя крепко прижал к себе плачущего мальчика.

— Не слушай никого: настанет грустный день расставания с нашей мамой Люси, а потом я посажу вас, с Яночкой, в свою машину и мы все вместе поедем к бабуле Стеше, к деду Трифону… Ты, не забыл их? — Женя поцеловал встревоженного мальчика в вихор макушки головы.

***

Эта ночь выдалась на редкость спокойная: Люсьена не стонала, не звала к себе на помощь, не умоляла сделать ей еще один укол обезболивающего…

Измотанного вконец болезнью жены, Женю сморил сон и он заснул… Он проспал часа три крепким, целительным сном и проснулся бодрым.

Непривычная тишина встревожила Женю, и он сразу кинулся в комнату жены… Люсьена еще не успела остыть, и было похоже, что она умерла совсем недавно, не приходя в сознание… Женя смиренно остался сидеть рядом, с остывающим телом жены, с которой, при ее жизни, он познал больше печали, чем радости — хотя… все в жизни относительно…

Проснулась Марфа — мать Люсьены…и тишина в доме была нарушена ее стенаниями — Женя поспешил к детям: скорбные вопли и причитания Марфы могли сильно напугать и Артема, и малышку Яночку…

***

Когда Люсьену хоронили — шел тихий, пушистый январский снег… Он заметал все следы прежних обид, надежд и мечтаний, принося взамен очередной шанс живым людям: начать жизнь с чистого листа…

***

По дороге с кладбища, незаметно для окружающий, Марфа отклонилась от основного курса, а родственники и подружки Люсьены направились с кладбища в ее дом. Сама Марфа рысцой устремилась в сторону почты: пришел очередной перевод от Гоши на имя Люсьены — и оператор на почте обещалась выплатить двести тысяч рублей ее матери Марфе — но это в последний раз и за вознаграждение в тридцать тысяч рублей…

Сто семьдесят тысяч рублей — тоже деньги — и настроение Марфы заметно улучшилось… Жаль пацанчика Артема себе уже не оставишь: он такой вой подымет… — и хлопотно больно с детьми, деньгам рад не будешь!

— Эх, доча, не доверила мне своих детей, мужа Женьку с ними связала словом: по рукам и ногам…!!! Но ничего, я про все твои заначки вызнала — думаю мне будет еще чем поживиться… — мечтала Марфа.

Из мечтаний, на грешную Землю — Марфу вернул окрик соседки:

— Ты, где шлындаешь?! Люди пришли помянуть твою дочь, а тебя и дома нет…

— Живот скрутило, мочи нет — пришлось воспользоваться уборной на кладбище… — обманула соседку Марфа и проследовала в сторону своего дома.

***

Его совместная жизнь с Люсьеной, которая когда-то обещалась быть долгой и счастливой… — промелькнула розовым маревом и скрылась за горизонтом, словно никогда ее и не было вовсе… Эх, Люси, Люси…

Теперь Женя снова свободен от супружества и на своем «Москвиче» держит путь в сторону родительского дома. С Новым Годом! С новой жизнью!

Дети — Артем и Яна, которых он разместил на заднем сидении машины, своим присутствием, ему утверждают противоположное:

— Было! Все было! И не все исчезло бесследно за таинственным горизонтом: мы здесь — значит и Люсьена тебе не пригрезилась… И часть ее, что сокрыта в нас, осталась с тобой до твоего последнего вздоха — даже если ты, этого и не хотел бы…

Женя решил, что за рулем такие размышления могут быть губительными, крепче ухватился руками за руль «Москвича».

***

Домой они добрались без особых приключений. На пороге отцовского дома их встречал дед Трифон с точным докладом:

— Доехали, наконец, а я уж переживать стал…Отопление газовое я включил еще вчера — дом успел прогреться — дети не замерзнут… Картошечки я вам отварил, молоко детям вскипятил… — Женя прервал поток слов старика крепким мужским объятием.

— Дед, как же я рад тебя видеть! Господи! Как же я счастлив снова оказаться дома… — упоению Жени не было предела.

— Мамка твоя, Стеша вынуждена была срочно податься в город, не дожидаясь тебя. Так надо было! — этим заявлением, старик отмел все вопросы Жени.

Вечером, когда дети сладко спали, Женя прошелся по отцовскому дому: задержался в комнате, которая была когда-то спальней родителей; в комнате, где раньше жила его сестра Надя — теперь спали его дети; в чулане — детьми, они любили с сестрой играть в привидения… — ото всюду, из каждого угла старого дома веяло таким уютом и покоем, Жене на миг показалось, что он вернулся снова в свое счастливое детство.

Настойчиво постучали в дверь — и Женя пошел встречать припозднившегося, нежданного гостя.

Этим гостем оказалась Анна, его бывшая одноклассница — и поневоле Жене пришлось снова накрывать на стол, заваривать чай… Но, Анна ненадолго задержалась у Жени: ее дома ждал муж.

— Это просто замечательно, что теперь Анна замужем… Люсьена тогда вовремя появилась, иначе бы я завяз в бесперспективных отношениях с Анной… — ни к чему все это было: не готов я был бросить Люсьену, тогда… И теперь не готов к новым отношениям…! — с этой мыслью Женя и уснул.

***

— Сколько ярких и душераздирающих событий осталось в прошлом году: смерть Тимоши — Тимофея Ивановича и смерть невестки Люсьены… Нет, сначала было наше с Тимошей, счастье и, казалось ему не будет конца — но появилась Стелла… Мне тогда казалось, что со смертью Тимофея Ивановича, в моей жизни ничего горше быть не может… Оказалось, что очень даже может… — от ее печальных размышлений, Степаниду отвлекла Лида — помощница по хозяйству Мирославы.

Всему приходит конец — пришел конец и ремонту в доме Степаниды — и с сегодняшнего утра она собирается в дорогу, но не одна, а со своей невесткой Светланой и ее сыночком Сереженькой.

С последней недели декабря прошлого года и до середины января года нынешнего…и Степанида, и Светлана, и мальчик Сереженька — гостили в гостеприимном доме Мирославы. За это время, они славно погуляли на свадьбе Ростислава — сына Мирославы, вместе со всеми остальными ее гостями весело встретили Новый год, Рождество, Старый Новый год… — но пора и домой!

Сереженька ходит опечаленным: ему приходится расставаться со своей маленькой подружкой Светочкой — а они так славно подружились…

— Сережа! Не грусти: тебя ждут новые друзья — Артем и совсем маленькая Яночка и еще Наташа, и Алеша, и Нюша… — скучать тебе не придется! И со своей подружкой Светочкой ты, не на век прощаешься… — успокаивает мальчика Степанида.

Светлана, мама Сережи тоже пребывает в волнении: начинается новый этап в ее жизни. Сегодня она покидает дом Мирославы, который был ее временным, но надежным пристанищем и отправляется со Степанидой в районный центр, где вместе со своим сыном обретет постоянный кров.

До сих пор, в течении пяти лет, Светлана с ребенком скиталась по съемным квартирам, живя в постоянном страхе, что она не сможет заработать денег для оплаты жилья и еды — для нее и сына Сереженьки! Теперь Степанида обещает позаботиться о них и о малыше, которого Светлана должна родить в марте — и на свет народится родной внук Степаниды!

***

Мирослава уверенно ведет машину, молча размышляя о личном — и Степанида задумалась о личном…

Она тогда едва справлялась с потерей Тимофея Ивановича и не знала, что самое страшное горе ждет ее впереди! И вестником страшного горя стал ее отец Трифон — это он тогда примчался к ней с утра, как полоумный и с газетой в руках:

— Стешенька, крепись: сынка твоего убили какие-то черные люди… — и протянул ей газету.

Стоило Степаниде только взглянуть на фото двух мужчин, как сердце сразу опознало одного из них: — Да, это твой сын!!!

— Он появился у меня в начале августа, и я его сразу признал, и сразу назвал внучком… Его это поразило — ведь мы с ним никогда не виделись раньше… Ну и, что? Разве ж я не признаю родную кровь?! Я сразу упал перед ним на колени и признался, что это по моей вине, он оказался в детском доме… — слезы ручьем лились из глаз старика, но он замолк ненадолго и продолжил свой рассказ: — Я ему рассказал и о том, что я у тебя отобрал сына, а Бог забрал моего…Рассказал, что ты, с тех пор не переступаешь порог родительского дома, у матери на похоронах не была: все нас простить не можешь за то, что мы вынудили тебя расстаться с твоим малышом…Твоего сына мой рассказ-покаяние впечатлил: он признался мне, что и сам, свою дочку свернул бы в бараний рог, если бы та родила без мужа… И он решил тебя своим визитом не тревожить… Он не долго был у меня… А сегодня водитель привез дрова, которые Трофим ему еще летом велел привезти для меня и газету эту привез: чтоб я знал обо всем и не дожидался больше Трофимушку, внучка своего… — старик безутешно заплакал.

А Степанида плакать тогда не могла: слез в ней уже не осталось! Но пролежав без сна всю ночь, с утра Степанида поехала в город Д: за телом своего сына… Так она оказалась у Мирославы — и здесь она обрела, и новую надежду, и новый смысл в жизни.

Теперь у Степаниды есть невестка Светочка, которая носит в себе ее внука — и это не беда, что Трофим со Светой не женаты: для Степаниды такие условности не имеют никакого значения…

Степанида везет с собой в свой дом и прах сына Трофима: когда она умрет, невестка Светлана выполнит ее волю и положит вместе с ней в могилу и урну с прахом сына Трофима — и их общая могила соединит мать и сына, наконец.

***

Сереженька счастлив: бабушка Стеша не обманула его и теперь у него много друзей — Артем, Наташа, Алеша, Нюша — только Яночка слишком мала, чтобы стать его подружкой.

Степанида, едва глянула на медноволосую девочку Яночку, так сразу и воскликнула:

— Женя, у тебя дочка уродилась копией твоей покойной мамы!!! Такая же красавица будет!!! Это же Анна, ну вылитая Анна!!! Вот жаль Илья не дожил до такого часа!!! Ну Женя, берегись теперь: женихи твоей дочки скоро тут табунами вокруг дома бродить будут! Надо же, уродилась в бабушку красавицей! — Степанида неустанно все восторгалась спящей крошкой.

Сереженька подошел, еще раз внимательно посмотрел на спящий комочек и решительно изрек:

— Никто здесь табунами ходить не будет: мы всех прогоним!

— Да, мы всех прогоним!!! — подтвердил решительный выпад Сережи — Артем, брат Яночки, а потом с надеждой в голосе спросил: — А я на кого похож?

Женя сразу понял переживания мальчика и моментально ответил:

— Ты, похож на дедушку Илью… — посмотри на его портрет в той комнате… Он дружил с математикой — был бухгалтером и ты, Артем будешь у нас ученым-математиком, в своего дедушку… — заверил сына его отец Женя.

Успокоенный и счастливый Артем увлек детей за собой: в его голове сразу возник план новой игры.

***

Женя, неожиданно для них обоих, стал мужем беременной Светланы, невестки Степаниды…

***

А все началось с того, что в дом Степаниды заявился владелец строительной фирмы Вениамин. Он начал из далека: понравился ли ремонт, который его рабочие сделали в этом доме; нет ли претензий к качеству исполнения… Потом малознакомый Вениамин огорошил Степаниду заявлением: было бы для всех благом, если бы сын Степаниды заключил, пусть и фиктивный, но брак со Светланой. Пошли дурные слухи — и Светлана, как молодая женщина, может пострадать больше всех…

— Почему вас, так волнует репутация Светланы — может быть вам стоит вступить с ней в брак?! — не на шутку разозлился Женя.

— Не я живу с ней под одной крышей… И волнуюсь я за нее потому, что она была гражданской женой моего погибшего приятеля — и носит под сердцем его ребенка… — невозмутимо ответил Вениамин, а потом еще добавил: — Этот, ни к чему не обязывающий вас, брак оградит от посягательств настоящих гиен и вас: очередь, из желающих захомутать вас, уже выстроилась… А Светланка — она женщина ненавязчивая — поэтому всегда и страдает… Когда вы, встретите свою единственную, она вам даст развод…: я в ней не сомневаюсь… — Вениамин сказал, что думал и ушел…

И Степанида призадумалась над тем, что Вениамин говорил разумные вещи по поводу фиктивного брака — и в этом случае, ее внук появится на свет законнорожденным, а при неизбежном разводе Жени и Светланы, она соблюдет интересы обоих сторон — это в ее интересах и в ее власти…

***

А Женя даже не стал заморачиваться по поводу сказанного Вениамином: пусть тот сам женится на первой встреченной… И вообще Женя женится пока не собирается, хотя перед смертью Люси и дала ему добро на второй брак…

А ночью Жене приснился папа Илья. Он надел на голову Светланы диадему с бриллиантами и подвел ее за руку к сыну Жене — и было заметно, что эта молодая женщина очень нравится его отцу.

Женя проснулся и долго лежал в ночи с открытыми глазами — потом поднялся с постели и достал с антресолей обувную коробку: в нее, он сложил все драгоценности, которые нашел в детских вещах — это умирающая Люсьена тайком схоронила для своих детей то, что когда-то с такой ненасытной жадностью приобретала для себя, любимой… Ах Люси, Люси…, бедняжка….

Женя достал из обувной коробки диадему — бриллианты засияли особым светом в полумраке ночи — потом он достал из недр коробки и колечко с бриллиантом, на котором висела бирка ювелирного магазина: Люсьена это колечко даже не успела поносить — оно сгодится, как обручальное — для Светланы.

— Если о нас со Светланой поползли дурные слухи — это не может не отразиться негативно и на наших детях — этот Вениамин прав. Придется женится и пусть скорбно повоют гиены, стоящие в очереди… — если таковые были… Этот Вениамин очень уважительно отозвался и о Светлане, и об ее погибшем друге… — приняв решение, Женя снова спокойно уснул и проспал до самого утра.

***

А Степанида не утерпела и еще поздним вечером позвонила Мирославе: ей было просто необходимо поделиться своими сомнениями и своими сокровенными надеждами с человеком, который был в курсе всех дел, касательно почившего Трофима.

Мирослава так же нашла идею Вениамина очень здравой, а не безумной, как это может показаться на первый взгляд.

— Это замечательный выход для всех: и новорожденный мальчик получит фамилию Силантьев, и в свидетельстве о его рождении в графе — отец не будет стоять прочерк. Замечательно, ай да Вениамин!!! — восторгалась в трубку телефона, Мирослава.

***

И полночи Мирослава сначала перебирала вещи в гардеробной Трофима, отбирая самое лучшее, что осталось в наличие от него. А осталось не мало: Трофим любил красивую и добротную одежду — ею можно распрекрасно подчеркнуть свой статус и материальные возможности того, кто этой одеждой обладает…

Далее из драгоценностей, которые некогда принадлежали Трофиму, и по праву должны были перейти во владение его матери Степаниде — Мирослава делала выборку для Жени: трое дорогущих, статусных часов, несколько золотых заколок для галстуков, пару золотых портсигаров, и пять пар различных золотых запонок…, две печатки… — этого Жене будет предостаточно, ведь он всего лишь зоотехник…

— Бог велел делиться с ближними… Пусть этот Женя знает, что Светлана не бедняжка какая-нибудь — не повиснет на его шее тяжелым грузом. — Мирослава чувствовала свою ответственность за благополучие Светланы, даже гордилась собой, своим великодушием, своей щедростью — но наиболее ценные вещицы Трофима ее рука заботливо отложила своему сыну Ростиславу — для повседневной носки… И у ее Ростислава теперь достаточно скопилось статусных вещей, но ведь ее Ростислав занял руководящих пост в Холдинге — драгоценные безделицы Трофима ему нужнее…

***

На следующий день, к одиннадцати часам дня, Мирослава была у дома Степаниды. Женя перенес в дом пакеты с продуктами и пакеты с вещами, которые были в багажнике машины Мирославы.

— Женя, если вы, решитесь на фиктивный брак со Светланой… — она, со своими детьми, не будет для вас в тягость: через три месяца ее сынишка вступит в свои права наследования, а Светлана будет его опекуном… — Мирослава решила, что Жене о наследстве следует знать…

— Женя, позднее нам необходимо будет оформить на вас доверенность на управление моим внедорожником: вы, мужчина молодой и вам просто необходим статусный автомобиль! — Мирослава первоначально хотела отдать Жене во владение внедорожник Трофима, но имя Трофима не должно вообще звучать рядом со Светочкой и ее детьми — и Мирослава помыслила взять себе машину Трофима….

***

Женя прикидывает к себе вещи, которые приобрел для себя покойный Трофим…: все вещи дорогие и качественные, но почему-то душа у Жени не лежит к этим вещам — и он затолкал их обратно по пакетам.

— Отдам эти вещи деду Трифону… — почему-то решил Женя.

***

И Светлана разбирает пакеты с вещами — здесь вещи Ларисы Голубкиной, которые та носила, будучи беременной. Теперь Лариса в Лондоне, и эти вещи ей не надобны, но возможно они составят личное счастье Светланы… Мирослава даже норковую шубку привезла для нее: Лариса так ни разу ее и не надела, но возможно дух Трофима не станет возражать, если эту замечательную шубку станет носить Светлана…

Она отложила в сторону все вещи и поспешила на зов сына Сереженьки.

***

— А ваш гражданский муж не бедным человеком был, судя по одежде, которую он носил и эти золотые вещицы… — позднее подметил Женя — Светлане.

— Мы не состояли в гражданском браке — Вениамин немного лишнего нафантазировал. Но этот человек был очень влиятельным и состоятельным, а женится на мне он вовсе не собирался… Сереженька как-то мой заболел, а у меня в кармане денег — ни копейки. Он тогда зашел в ресторан с приятелем, где я работала посудомойкой, и поскольку я с ним была немного знакома — вот попросила у него денег на лекарства для сына: когда ребенок болеет — решишься и на такой отчаянный шаг… Как ни странно, денег он мне дал, и я помчалась покупать сыну лекарства… А он, оказывается, у девчонок узнал адрес квартиры, которую я снимала и вечером возник на пороге с пакетом продуктов. Мне почему-то до сих пор кажется, что он тогда не поверил в мою историю с болезнью сына — пришел убедится… Мне его всегда было трудно понять… — задумчиво протянула Светлана, немного помолчала и продолжила: — Лекарства помогли Сереженьке — и он заснул… Как-то так вышло, что мы с этим мужчиной, позднее оказались в одной постели. Один незащищенный половой акт…, только один… Когда моя беременность стала очевидной… — хозяин ресторана сразу уволил меня… И на, что жить теперь?! И дрожа от страха, я подкараулила того мужчину — рассказала о своей беременности. Он странно как-то посмотрел на меня, но денег дал и дал приличную сумму, но и предупредил — женится на мне не будет, но ребенка, если это его ребенок, он будет содержать и меня, как мать — соответственно… Как видите, никакой взаимной привязанности между отцом моего будущего ребенка и мною никогда не существовало! Женя, вы не волнуйтесь, я вовсе не хочу выходить замуж, а к досужим сплетням за моей спиной, я уже давно привыкла… — и с видом какой-то неизбежной обреченности, Светлана пошла в сторону своей комнаты.

Своей откровенностью, Светлана хотела подвести черту под нелепую затею с фиктивным браком, но случилось обратное: Женя заинтересовался ею.

***

И взрослые и дети, все собрались внизу у бассейна. Светлана тоже надумала присоединиться к остальным и направлялась в сторону первого этажа. Тихий, непродолжительный плач, больше похожий на мяуканье котенка, донесся из детской комнаты — и Светлана заглянула в нее.

Маленькая Яночка лежала в одиночестве и будто бы боялась заявить о себе, о своих насущных потребностях в полный голос, лишь чуть слышно попискивала.

— Такую малышку оставили одну… — заговорила с крохой Светлана.

–Давай посмотрим, что с твоим подгузником… Может быть ты, кушать хочешь? — спрашивала малышку Светлана, словно та могла ей ответить, но Яночка только внимательно смотрела на незнакомую тетю своими карими глазками.

— У нашей девочки животик не болит? — и Светлана начала своими руками поглаживать животик девочки…

Малышке Яночке понравилось, что незнакомая тетя проявляет к ней внимание, поглаживает ей животик… — под ее руками, Яночка вытянулась в полный рост и попыталась поддержать разговор своим угуканьем.

— Я смотрю вы, славно поладили с моей дочуркой… — в комнату вошел улыбающийся Женя: — Она проголодалась — я кашку ей готовил. А вы, Светлана подумали, что все о малышке забыли…

— Она у вас такая тихая… Мой Сереженька, когда хотел кушать, ревел басом — его невозможно было не услышать. — ответила Светлана.

***

Вечером того же дня, следуя по наитию за своей судьбой, Женя предложил Светлане примерить диадему с бриллиантами.

— Ты, понял целесообразность заключения фиктивного брака между вами? — поинтересовалась Степанида у Жени.

— Да. — коротко ответил Женя.

Дети уловили основную суть разговора и забросали взрослых вопросами:

— Вы, женитесь на моей маме? Значит вы, будете теперь моим папой? Круто, у меня папы никогда не было еще!!! — обрадовался Сереженька, сын Светланы.

— Папа, а если вы с тетей Светой женитесь — значит мы с Серегой станем братьями! Здорово!!! — восторгу Артема и Сереженьки не было предела.

Светлане оставалось только подчиниться желанию большинства — и в роскошном платье нежно — фиалкового цвета с бриллиантовой диадемой на голове, она предстала вместе с Женей перед работниками загса…

***

Немного позднее, Светлана имела возможность убедиться, как статус замужней женщины упрощает жизнь.

Степанида отправила Женю со Светланой за покупками в районный Торговый центр. Женя припарковал машину напротив Торгового центра, вышел из нее, чтобы и Свете помочь выбраться из внедорожника.

— Светка! Это ты, что ли?! Ну чисто королева!!! — перед Светланой возникла ее односельчанка — тетка Паранья: — А это, что за мужик рядом с тобой? — не унималась она.

— Позвольте представиться! Я муж этой королевы! Меня Женей зовут. — и он почтительно приклонил свою голову перед теткой Параньей.

— Вот значит, как… Вышла замуж, ну уж мать твоя, за тебя порадуется!!! Я непременно расскажу твоей матери, какой королевишной ты, Светка стала… — не унималась первая сплетница на селе.

— Вы, пожалуйста и передайте наше приглашение Светиной маме: будем рады видеть ее у нас в гостях! — Женя вырвал из своей записной книжки листочек и на нем записал адрес.

— Передайте вот адрес! Не потеряйте, пожалуйста! — попросил тетку Паранью — Женя и тысячу рублей ей, для верности, всучил…

***

Родственница, у которой тетка Паранья остановилась на ночлег, прочла адрес и обомлела:

— Так это девка из вашей деревни перешла дорогу нашим девчатам… Этот Женька, хоть и вдовец с двумя детьми, а таким завидным женихом считался… Его мать Степанида была женой нашего бывшего районного главы… Тимофей Иванович — такой богатый мужик был… и все оставил своей вдове, а там такие богатства…, что нам и не снились!!! В такой богатый дом ваша Светка попала — и весь район до сих пор гадает: как ей это удалось!!!!??? На церемонии бракосочетании у вашей Светки настоящая бриллиантовая корона была надета на голове, а колечко ее обручальное видела? Красота с бриллиантом! На свадьбу гости пожаловали…: один Лука Ефремович — судья наш, чего стоит… — родственница так повествовала, словно Светлана у нее из-под носа счастье увела.

***

Тетка Паранья пока не рассказала всем и каждому встреченному деревенскому, о счастье, которое свалилось на старшую дочку Арины, не успокоилась — к самой Арине, она пожаловала в последнюю очередь и записочку с адресом передала.

— Зятек твой, Женя в гости к ним тебя звал — вот адресок… Уж так удачно твоя Светка замуж вышла… Так, что я рада за тебя, Арина! Уж, как рада! — подробности излагать, под злобные взгляды мужа Арины и их младшей дочери — тетке Паранье расхотелось, и она покинула быстро этот негостеприимный дом.

***

Арина едва дождалась, когда в духовке доспеет жаркое — потом накинула на себя полушубок и выскользнула из дома на улицу. Ее путь пролегал до деда Игната, родного дедушки Светланы.

— Дедка, ты уже слышал новость о замужестве нашей Светочки… — с порога поинтересовалась Арина и прошла на кухню, чтобы выложить из банки на тарелку жаркое, что она из своего дома прихватила для деда.

— Тетка Паранья забегала уже. Неужели Бог услышал наши молитвы — и теперь наша Светочка со своим мальцом не будет больше мыкаться по съемным квартирам. Тетка Паранья сказала, что Светочка снова тяжелая — скоро родит… — дед, кряхтя привстал со своей постели.

— Дед, я тут листочек положу под образа, не потеряй — там записан теперешний адрес проживания нашей Светочки. Дома держать боюсь: либо Римка, либо мой злыдень непременно в печку бросит… Как бы взять, да и поехать к дочке с внуком в гости, да денег нет…У этого Ирода, муженька моего, деньги есть, да он не даст… — Арина тяжело вздохнула.

— Ладно дед, я побежала домой, а то опять скандал учинят из-за моего недолгого отсутствия… — и Арина побежала до своего дома.

Мрачный Фрол и не менее мрачная младшая дочь Римма, и ее ничего не понимающий муж Володька — они сидели за пустым столом и ждали Арину: когда она накроет им на стол ужин. Ее появление было встречено зловещим молчанием.

***

Рожала Светлана в районной больнице, хотя ее муж Женя и настаивал на том, чтобы жена рожала в городе.

Родила Светлана замечательного мальчика, да только не долгим было ее счастье: акушерка объявила ей, что ее мальчик скончался от неизвестной инфекции — ребенка увезли на вскрытие, чтобы выяснить причину гибели новорожденного. Потом добавила, что похоронами младенца займется, его горем убитая, бабушка Степанида.

Еще до рождения ребенка у Светланы — Степанида попросила Женю, чтобы тот, вместе с детьми, вернулся в отцовский дом и передала ему все документы на владение отцовским домом.

Женя был огорошен решением мачехи, но спорить не стал: с помощью помощницы по хозяйству Галины, он упаковал все детские вещи, свои и все вещи Светланы…

В тот же день Женя с детьми перебрался в родительский дом. А потом последовало известие о смерти Светланиного малыша…

Первое, что испытал Женя, узнав о трагедии — это облегчение: с его плеч будто пудовая гиря свалилась — теперь уже никаких преград не стояло на пути к семейному благополучию Жени со Светланой. Он и сам не понимал себя: ведь ребенка Люсьены — Артема, он принял сразу и безоговорочно… И Сереженьку, старшего сына Светланы, он принял безоговорочно, как и тот его… Почему же с внуком Степаниды ситуация обстояла иначе… — этого Женя объяснить себе не смог.

***

Светлана лежит на скрипучей, старой койке в районной больнице. Ее малыш умер и теперь ее ничто не связывает со Степанидой — та теперь и носа к Светлане не кажет…

— Господи! Как мне теперь с сынишкой Сереженькой жить и главное — где и на что???!!! — горькие слезы катятся из глаз Светланы.

— Силантьева! За вами муж приехал — собирайтесь! Ваш ребенок умер и дальше вас держать в больнице нет смысла: из ближайшей деревни к нам роженицу везут… — бесцеремонно объявила ей медсестра отделения.

***

Женя приехал в больницу за Светланой вместе с мальчиками — с Сереженькой и Артемом. Внешний вид Светланы вызвал некоторые опасения у него — и долго не раздумывая, Женя повез свою жену на обследование в платную городскую клинику.

Дежурный гинеколог внимательно осмотрел пациентку.

— Она недавно родила? — спросили у Жени.

— Да. Ребенок скончался в нашей районной клинике — мне бы совсем не хотелось потерять еще и жену! — чистосердечно ответил медикам, Женя.

И Светлану положили на лечение в гинекологическое отделение. Здесь были созданы совсем иные условия для пациентов: палаты светлые и чистые; медицинский персонал необычайно вежливый, внимательный; питание обильное и вкусное… Самочувствие Светланы улучшалось с каждым днем, улучшалось и ее настроение.

Женя не мог каждый день ездить из районного центра до городской частной клиники, где находилась на излечении Светлана: на него легла забота о троих детях, а младшей Яночке всего восемь месяцев исполнилось… Но вечерами, когда и Артем, и Сереженька, и Яночка крепко спали — Женя по полчаса говорил со Светланой по телефону: рассказывал в подробностях о событиях, случившихся за день…

Засыпая, Светлана каждый раз думала:

— Хорошо, что я согласилась на этот фиктивный брак, который оказался и не совсем фиктивным. Во всяком случае, мой фиктивный муж не покинул меня в несчастье и болезни… — я выздоравливаю, и мой Сереженька не останется сиротой… Не в этот раз! Женя, наверное, позволит нам пожить в его доме какое-то время — после моей выписки из больницы. Странно только, что у меня не скорбит душа, о моем умершем мальчике?! Этот ребенок Трофима был мне совсем не желанен???!!! Но ведь это неправда!!!

***

Через две недели Светлану выписали из частной клиники: окрепшую и телом, и духом. В машине звучала музыка, Артем с Сережей были заняты поеданием мороженого — Светлана решила расставить все точки…

— Женя, а вы позволите еще некоторое время пожить в вашем доме нам, с Сережей… — тихо спросила Светлана.

— Почему же некоторое время?! Мы ведь все-таки женаты!!! — этот разговор крайне удивил Женю: — Мы женаты, наши дети вместе счастливы — не понимаю в чем проблема?! — он показал рукой в сторону, удовлетворенных жизнью, детей: Артема и Сереженьку.

— Просто мне казалось, что мы заключили фиктивный брак… — неуверенно сказала Светлана.

— Тебе показалось!!! — утвердительно заверил ее муж.

***

Светлана с мужем Женей вернулись в районный центр, а дома их дожидались нежданные гости: из деревни приехала мама Светланы — Арина и дед Игнат. Спасибо деревенскому соседу: как и обещал — доставил их в районный центр, к Светочке…

Арина, в ожидании дочери и зятя, привычно суетилась у плиты, а дед Игнат с дедом Трифоном развлекали малышку Яночку. Во всем доме пахло свежеиспеченными пирогами и борщем, а в духовке разогревалась картошечка с котлетами — это блюдо Женя сам приготовил заранее, чтобы было, чем с дороги накормить жену и детей.

***

Прежде, чем сесть за стол, Арина попросила свою дочь показать бриллиантовую корону: уж больно красочно бабка Паранья ее описывает в своих рассказах.

Светлана надела на себя роскошное платье нежно — фиалкового цвета, а свои пепельно-белокурые волосы свободно распустила по плечам и с бриллиантовой диадемой на голове — так и вышла к маме Арине и деду Игнату…

— Доченька! Какая же ты, у меня красавица уродилась!!! Тетка Паранья не врет — ты, и впрямь, словно королева!!! — и Арина смахнула ладонью с лица счастливую слезу.

— Это мой папа, во сне, благословил меня на брак с вашей дочерью. Подвел Светлану ко мне…, и диадема была на ее голове! Я вашу дочку так и в загс повел… — разоткровенничался Женя.

— Твой папа благословил нас?! — удивилась Светлана.

— Теперь вас повенчать нужно! Я вас благословляю!!! — торжественно изрекла мама Арина, доставая из своей сумки небольшую икону:

— Этой иконой благословляла на брак твоя прабабушка, отца моего… А он не захотел нас, с Фролом этой иконой благословлять. Только перед своей смертью, папа передал мне эту икону. Он покаялся мне, что очень пожалел, что заставил меня выйти замуж за Фрола. Говорил, что внучку Светочку нужно было оставить себе, а меня отправить в город учится… Вишь Фрол — вражина обещал нам одинаково любить и тебя, и свою родную дочь… А на деле вышло иначе… Едва прознал Фрол, что его Римка, как кошка, влюблена в твоего Володьку, тут же тебя из дома погнал, беременную, а Вовку заставил женится на Римке своей.

— Мама, давай не будем вспоминать ни Фрола, ни коварную сводную сестрицу мою, ни изменника Володьку! Ну их к лешему! Женя, наливай в рюмочки, выпьем за нашу встречу: я по тебе так соскучилась, мама!!! — Светлана вся светилась от счастья.

***

Через неделю, Светлана с Евгением обвенчались в городском соборе. Когда об этом прознала Степанида, она расстроилась: она то рассчитывала, что Светлана со своим сыном уберется из их районного центра…

***

В доме Степаниды все подчинено желаниям маленького божества — внука Трофима….

Стоило только Степаниде глянуть на новорожденного внука, она осознала, что это маленькое чудо она не намерена ни с кем делить… Все решили деньги, которых у Степаниды с избытком — и вот уже новорожденного сына Светланы объявили мертвым, а самого младенца передали в заботливые и любящие руки бабушки Степаниды.

Галина, помощница по хозяйству Степаниды Ивановны, в курсе всех событий, происходящих в доме, но держит свой язык за зубами: одинокой женщине нужно подумать в первую очередь о своих детях — о Наташе и Алеше. А Светлана выглядит вполне счастливой: заботливый муж Женя, мама Арина, дедушка Игнат — и все рядом с ней, и рядом с ней трое детей — Артем, Сереженька и маленькая Яночка… И ее работодательница Степанида выглядит счастливой — молчание Галины щедро оплачивает…

— Со временем Бог сам внесет ясность — если посчитает нужным!!! — думает Галина.