Не она

Нина Романова, 2022

Артем с успехом на пару с другом развивает риэлтерский бизнес. Он случайно знакомиться с девушкой в университете, который и сам недавно закончил. И понимает, что влюбился в нее с первого взгляда. Их чувства оказываются взаимными. Но бывшая любовница Артема Ольга взбешена, оскорблена, желает вернуть его обратно и в своем желании отомстить Артему не одинока.Содержит нецензурную брань.

Глава двадцатая «Праздник»

Они приехали домой под утро, у Кати закрывались глаза, когда вошли в квартиру, и как только ее голова коснулась подушки, она сразу уснула. Артем прижал ее к себе и обнял, зарылся в ее волосы, вдыхал их аромат, и чувствовал, что ему сейчас так хорошо, как никогда и ни с кем, чувствовал, что эта маленькая девочка полностью завладела его телом, мыслями, желаниями. И точно знал, что никогда и никому ее не отдаст.

Они провели несколько сумасшедших дней, почти не покидая спальни. Артем заказывал разнообразные блюда из ресторанов, и они кормили друг друга с рук, а потом снова страстно занимались любовью.

Артем каждый раз ненасытно смотрел на свою златовласку, на ее припухшие от поцелуев губы, на покусанные им в порыве страсти шею и плечи. Ее глаза, когда она не спала, наполнялись пеленой страсти и желания.

Катя сказала ему, что она стала из — за него дикой кошкой. Артем улыбнулся и начал гладить ее и просить, чтобы она помурчала, за что Катя поцарапала ему спину, когда он вновь ненасытно брал ее.

Они забросили подальше от спальни телефоны, и звонки, доносившиеся из гостиной, умолкали, потому что ни Катя, ни Артем не хотели, ни с кем разговаривать. Но утром, кажется, пятого января Айфон Артема решил громогласно выйти из спячки и звонил до посинения, как плачущий младенец, пока Артем не нашарил его где — то под диваном.

Звонок от Лехи, значит что — то важное. Артем лениво произнес:

— Что трезвонишь с утра пораньше? — и скривился как от головной боли, в ответ послышалась отборнейшая брань, из — за того, что не брал трубку, потом уже по — деловому:

— Все, хватит трахаться со своей сладкой нимфеткой, дело есть!

Артем хотел нагрубить, но сдержал себя, увидев свою обнаженную девочку, направляющуюся в ванную.

Он поймал ее за талию и прижал к себе, целуя в макушку. Катя попыталась освободиться, как котенок, которого взяли на руки без спроса, но прильнула к нему, когда Артем усадил ее на колени, продолжая разговор.

— Говори, какие могут быть дела утром, пятого января?

Леха хмыкнул:

— Ну, я смотрю, ты время неплохо проводишь, раз не заметил, что на календаре девятое число. Забыл, что у нас встреча с инвесторами? Я, конечно, кобель, признаю, но, чтобы не вылазить из постели больше недели! Супер-секс марафон, бродяга!

Леха говорил громко, и Кате все услышала. По мере того, как до нее доходило, какое уже число, в ее глазах появился почти священный ужас. Сегодня в Универе лекции с утра! А она в таком виде!

Катя опять попыталась вырваться, но получилось лишь жалко поерзать, так как руки Артема крепко сжимали ее.

— Скоро приеду, — закончил разговор Артем.

И развернув Катю лицом к себе, поцеловал ласково в губы:

— Ты понимаешь, что творишь, Катя?

— Нет, это не я, — прошептала она, — До встречи с тобой, я так не могла.

Артем, не отрываясь, смотрел в ее глаза:

— Что не могла?

Катины щеки покрылись легким румянцем, она все еще смущалась:

— Не выходить из спальни больше недели и забывать обо всем.

Артем провел пальцем по ее губам, его так заводило, когда она после жаркого и страстного секса опять становиться смущенной девочкой.

Катя выдохнула, чувствуя, как на нее накатывает горячая волна:

— Я…Ты опоздаешь Артем…

А он, уже прикрыв глаза, прильнул губами к ее груди и прошептал:

— Я хочу получить свою порцию счастья, котенок, и ты тоже этого хочешь.

Артем ушел первым, как обычно безупречно и одновременно нахально — небрежно одетый, в воздухе остался шлейф его парфюма «Челенджер», который теперь ассоциировался у Кати, с любовью и страстью одновременно.

Катя посмотрела из окна, как он идет к машине, в расстегнутом кашемировом пальто и его темные, непослушные пряди ерошатся ветром.

Она прикрыла глаза, но через секунду спрыгнула с подоконника, чтобы быстро принять душ и бегом лететь в Универ, благо, что до него десять минут пешком. Артем взял с нее обещание, что она доедет на такси, потому что он не успевал довезти ее.

Но Катя благополучно обещание нарушила, решив, что ей не мешает проветриться и взбодриться. Она вбежала в аудиторию, когда прозвенел звонок. Машка помахала ей с верхней парты. И только присев на место, Катя успокоилась, и так как лекция началась, они стали фиксировать все, что говорит преподаватель, хотя обе сгорали от любопытства и переполнявших обеих новостей.

Коротко перешептывались, но лектор слыл почти злодеем, который даже за болтовню мог не допустить к зачету, а сессия была уже на носу, и Катя и Машка сидели почти тихо.

Когда наконец — то нудная пара завершилась, подруги буквально обрушили друг на друга шквал новостей, перебивая и смеясь, рассказывали, где и как провели эти праздничные дни.

Машка с восхищением рассматривала цепочку изящного плетения с кулоном в виде сердца, поблескивающим камешками, которые переливались всеми цветами радуги:

— Катя…!!! Это ведь бриллианты? О, боже! Какая красота!

— Артем подарил, — сказала Катя и опустила глаза, вспоминая, как Артем завязал ей глаза, а потом застегнул на шее замочек украшения. Он долго любовался, как кулон устроился в ложбинке ее грудей и сфотографировал ее обнаженной в этом украшении.

Катя вообще не могла понять, зачем Артем ее так много фотографирует и снимает на видео обнаженной, ей становилось стыдно. Но Артем говорил, что хочет наслаждаться ее красотой, особенно когда ее нет рядом.

Машка показала Кате пальчики правой руки, на одном из них тоже блестело золотое колечко с прекрасным тонким узором.

— Машка, это Костик?

Машка закатила глаза:

— Да, да, и да! Он такой необыкновенный, знаешь, давайте я вас познакомлю, и мы втроем посидим сегодня в кафе «Ландыш»?

Катя обрадовалась, она давно не общалась с подругой. А когда — то они любили, заняв столик в студенческой кафешке, болтать обо всем, что случилось за день. Машка еще при этом стреляла глазками и часто к ним присоединялись парни, с которыми они весело проводили время.

И так как занятий поставили не много, решили сразу завернуть в кафе, Катя набрала сообщение Артему: «Я с Машкой после пар задержусь в кафе «Ландыш»»

Артем ответил: «Только не долго, я уже голоден по тебе». Катя поняла, что он имеет в ввиду и внизу живота стало жарко. Она не могла привыкнуть, к быстрому возбуждению не только от его взгляда и прикосновений, но даже от строчек, что он пишет.

В «Ландыше», как ни странно, было многолюдно, студенты, съехавшиеся после праздника, гудели как пчелиный улей. Вскоре к ним за столик подошел Костик, Катя это сразу поняла, потому что лицо подруги расцвело, как только она его увидела.

Костик Кате понравился: высокий, темноволосый парень с челкой, которая чуть прикрывала его левый глаз, на его лице светилась добродушная, белозубая улыбка, когда он слушал их, или сам смешил их анекдотами и свежими студенческими байками.

Катя и не заметила, как наступил вечер, она чмокнула Машку в щечку, прощаясь, и быстро обмотав себя шарфом и накинув пуховик, вышла на улицу.

Она уже подходила к стоянке, когда увидела Артема, компанию ему составляла какая — то девушка, которая стояла спиной к Кате, но очень близко к нему.

Хотя Катя ее лица не разглядела, было понятно, что девушка старшекурсница: норковая шубка хорошо сидела на ее отличной фигуре. Катя не слышала, о чем они с Артемом говорили, ей стало не до этого.

Она повернулась и побежала прочь, в кафе возвращаться не хотелось. Она долго бродила по университетскому скверу, не отвечая на разрывающийся от звонков телефон, и не обращая внимания, на дисплей, где раз двадцать появилось имя «Артем».

В конце концов, она замерзла и пошла домой. Дверь перед ней стразу отворилась, и она увидела разозлившегося и одновременно взволнованного Артема:

— Ты где была Катя? «Почему трубку не брала?» — он говорил громко, едва сдерживаясь, чтобы не накричать на нее.

Катя почувствовала себя мелкой, незначительной, невзрачной по сравнению с той девицей на парковке, ей хотелось стать невидимкой. Она молчала, а на глазах наворачивались слезы.

Артем поймал ее и чуть встряхнул за плечи:

— Что случилось? — он посмотрел ей в глаза, которые блестели от набегающей влаги, — Кто тебя обидел? Я сейчас найду мудака, и он… — Катя его остановила:

— Не надо, никто меня не обижал. Я просто…все нормально.

Артем не мог успокоиться, заведенный тревогой за эту маленькую девочку:

— Ты говорила, что пойдешь в кафе поболтать с подругой, я был там — но ты уже ушла, и потом я битых полтора часа не мог до тебя дозвониться.

Катя спохватилась — Машка ведь тоже, наверное, сто раз ее набирала, она посмотрела на телефон — да, десяток, пропущенных от подруги.

— Артем, все хорошо. Я наберу Машу.

Артем дождался, пока Катя быстро сообщила подруге, о том, что она «нашлась».

— Видимо, моя маленькая девочка решила меня игнорировать — ну что ж не стану тебе мешать.

Он вышел в коридор и набросил пальто, у Кати сердце уже колотилось в горле:

— Артем, подожди!

Он повернулся и молча ждал.

Катя не выдержала:

— С тобой на стоянке разговаривала какая — то девушка!

Ее глаза, почему — то опять застилала предательская влага, и Катя отвернулась.

Сильные руки притянули ее к груди, она почувствовала его запах и участившееся дыхание:

— Ты меня ревнуешь, котенок? К кому?

Катя шепотом ответила:

— Эта девушка, она вела себя так будто вы раньше… — и выпалила, — Были вместе!

Артем улыбнулся, зарываясь лицом в ее волосы:

— Больше не смей от меня ничего скрывать, и тем более бегать! Все равно найду и выпорю!

Он взял ее лицо в руки:

— Да, это моя бывшая любовница, Ольга, она учиться на пятом курсе того же университета, что и ты. И никак не может смириться, что я тебя люблю.

Катя затаила дыхание, Артем в первый раз сказал ей: «я тебя люблю», хотелось плакать теперь от счастья, и слезы покатились по щекам.

Артем зацеловывал ее лицо и шептал:

— Почему ты плачешь, котенок?

А она только слегка помотала головой и зарылась в лацканы его пальто.

Артем взял ее на руки, и Катя прижалась к нему, а он успокаивал:

— Тихо, маленькая, тихо… малышка, я только твой, слышишь? А ты только моя.