Благие знамения

Нил Гейман (1990)

Говорят, мир закончится в субботу. А именно, в следующую субботу. Незадолго до ужина. К несчастью, по ошибке Мэри Тараторы, сестры Неумолчного ордена, Антихриста не пристроили в нужное место. Четыре всадника Апокалипсиса оседлали мотоциклы. А представители Верхнего и Нижнего Миров сочли, что им очень симпатичен человеческий род… Если кому-нибудь это действительно интересно, Терри Пратчетт родился в Англии, в графстве Букингемшир, в 1948 году. Ему удалось уклониться от всех увлекательных профессий, которые так хорошо смотрятся в подобных биографиях. Отдавая предпочтение спокойной жизни, он устроился пресс-атташе в Центральное Управление Электроэнергетики как раз после инцидента на Трехмильном острове, что свидетельствует о его безупречном чувстве момента. Жил в Сомерсете с женой и дочерью, занимаясь исключительно литературным трудом. Любил, когда его угощают банановым дайкири (ему было известно, что никто не читает справки об авторах, но он все-таки решил, что есть смысл попробовать). Нил Гейман подрабатывал журналистом, но бросил это дело, увлекшись сочинением комиксов, которые считает вполне полноценной художественной формой конца двадцатого века (он даже получил за них несколько премий, так что все в порядке). Его рост 5 футов и 10 дюймов, у него изрядный запас черных футболок, и хотя он не в восторге от бананового дайкири, ему всегда льстит, когда признательные фэны переводят деньги на его счет (он ознакомился с биографией Терри Пратчетта и, хотя сомневается, что из этого будет толк, но решил: «Да ладно, какого черта!..»). В этом ненадежном мире предпочтительнее доллары. Терри Пратчетт вставал рано утром, а Нил Гейман — рано днем. Эта книга создавалась в те четыре-пять часов, когда не спал ни один из них. — Смотрите экранизацию с Дэвидом Теннантом и Майклом Шином. — Единственная совместная работа сэра Терри Пратчетта и Нила Геймана. — Бестселлер The New York Times. — Финалист Всемирной премии фэнтези в категории «лучший роман». — «Лучший роман» по версии «Фантлаба» и «Самая долгожданная книга» по версии журнала «Мир Фантастики». Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

…был чудесный день.

Чудесными тогда были все дни, ведь их всего-то прошло чуть больше семи, и сотворить дождь еще не успели. Однако на востоке от Эдема собирались тучи, что означало: первая гроза уже на подходе, и будет она нешуточной.

Укрываясь от первых капель дождя, ангел Восточных врат сложил крылья над головой.

— Прости, — вежливо промолвил он. — Что-что ты сказал?

— Шутка, говорю, не очень-то удалась, — ответил змий.

— А. Ну да, — кивнул ангел, которого звали Азирафаэль.^[2]

— Как по мне, так Он малость переборщил, — продолжал змий. — Это ведь их первый привод, а раньше они — ничего такого… И вообще — что плохого в том, чтобы познать различие между добром и злом?

— Наверное, что-то да есть, — возразил Азирафаэль слегка озабоченно. Он сам недопонимал, что такого страшного случилось, и от этого ему было немного не по себе. — Иначе ты бы в этом не участвовал.

— Мне просто сказали: «Ползи туда и устрой скандальчик», — сообщил змий, которого звали Кровлей, хотя он уже подумывал сменить имя. Хотелось чего-нибудь этакого, посолиднее.

— Да, но ты же демон. Ты, кажется, вообще на хорошие дела не способен, — пожал плечами Азирафаэль. — Так тебе положено, гм, по природе. Ничего личного, пойми меня правильно.

— Однако признай, слишком уж все это смахивает на какую-то клоунаду, — ответил Кровлей. — Ну представь, прямо посреди сцены торчит Древо, а на нем табличка с аршинными буквами: «НЕ ТРОГАТЬ». Очень тонкий подход. Спрашивается, почему бы не посадить его в каком-нибудь укромном местечке, на вершине горы или еще где? Остается только гадать, что Он замыслил на самом деле.

— Право, лучше всего вообще не гадать, — заметил Азирафаэль. — Я всегда говорил: никто не постигнет непостижимое. В мире есть «Правильно» и «Неправильно». Если ты поступаешь Неправильно, когда тебе велели поступить Правильно, то заслуживаешь наказания. М-да…

В воздухе повисла неловкая пауза. Ангел и змий в молчании смотрели, как капли дождя лупят по лепесткам первых цветов.

— Слушай, а где это твой пламенный меч? — наконец поинтересовался Кровлей.

— Э-э… — сказал ангел. Виноватая тень пробежала по его лицу, а затем вернулась, чтобы обосноваться там как следует.

— Я точно помню, у тебя был меч, — настаивал Кровлей. — Нехило так пламенел.

— Э-э, ну…

— И выглядел весьма впечатляюще.

— Да, но…

— Ты что, его потерял?

— Да нет! Не то чтобы потерял, скорее…

— Что?

На Азирафаэля невыносимо было смотреть.

— Ну, если уж тебе непременно нужно знать… Я его подарил! Вот! — сообщил он не без запальчивости.

Кровлей изумленно уставился на него.

— Ну, в общем, так получилось, — продолжал ангел, смущенно потирая руки. — Они совсем замерзли, бедняжки, и она уже ждала ребенка, и еще эти, дикие звери, да и гроза уже надвигалась, и я подумал, да ладно, чего там, и говорю: слушайте, назад вам дороги нет, а то начнется скандал до небес, но вот вам меч на всякий случай, нате, не нужно благодарностей, просто сделайте всем одолжение: двигайте отсюда, и скатертью дорога. — Он неуверенно улыбнулся. — Я хорошо поступил, как по-твоему?

— Не думаю, что ты вообще способен на плохие дела, — ехидно ответил Кровлей.

Азирафаэль насмешки не заметил.

— Я так на это надеюсь! — кивнул он. — Очень сильно. Весь день сегодня переживаю.

Они немного понаблюдали за дождем.

— Забавно получается… — протянул Кровлей. — Я вот тоже волнуюсь: а вдруг эта история с яблоком обернется каким-нибудь добром? За доброе дело демон может схлопотать серьезные неприятности. — Он ткнул ангела локтем в бок. — А что, если мы оба не правы? Вдруг я поступил хорошо, а ты — плохо? Смешно, правда?

— Да как-то не очень, — сказал Азирафаэль.

Кровлей смотрел на дождь.

— Согласен, — мрачно кивнул он.

Аспидно-черная завеса накрыла Эдем. По холмам прокатились громовые раскаты. Недавно поименованные твари лесные забились в норы от грозы.

Где-то далеко в насквозь промокшем лесу среди деревьев блеснуло что-то ярко-огненное.

Ночь сулила быть темной и бурной.^[3]

Примечания

2

По словам Пратчетта, имя вымышлено, однако составлено из «реальных ингредиентов» (Примечание редактора).

3

«Ночь была темная и бурная» — начало романа Эдварда Бульвер-Литтона «Пол Клиффорд» (1830). В англоязычном мире — такое же клише, как у нас «Мороз крепчал» (Примечание редактора).