Безымянный

Николай Чувиков (2023)

Он распахнул глаза.В его голове нет ни одного воспоминания не только о том, как он попал в эту пещеру, но и о всей его прошлой жизни. Разум наполнен понятиями и образами, но они ни к чему не привязаны — будто некто перерубил все те ниточки и канаты, что держат воедино самую человеческую сущность. Родители, друзья, возлюбленные, враги, опасности, дом, опыт, — он знал, что это такое, но при этом приходил к выводу, что у него нет ни одной из перечисленных вещей. Он знает лишь одно. Сокрушительный и непрекращающийся громовой раскат, осатанелая мантра безумца, всепоглощающая лавина снега — всего четыре слова, позыв к действию, приказ, которому он не мог сопротивляться.Он должен убить Сына Бога.ВНИМАНИЕ: черновая версия романа. Возможны ошибки. На данный момент роман находится на корректировке и редактуре.

Глава 5: Война грибов

Безымянный проснулся резко, будто кто-то бесцеремонно вырвал его из сна. Василиса уже не спала и сидела на корточках неподалёку, пристально разглядывая Безымянного своим сосредоточенным стальным взглядом. Он был не настолько наивен и понимал, что не только он к ней присматривается. Василиса тоже пыталась понять его; у неё определено были какие-то скрытые мотивы, что-то, чего она хотела добиться, и сейчас пыталась понять, подойдёт ли Безымянный для этих целей. Он не хотел отказываться от помощи Василисы: действительно, в этом теперь уже чуждом мире ему нужен был проводник, а ему повезло найти более чем достойного претендента на эту роль. Стоит, конечно, признать, что Безымянный пока ещё не видел ни одного магического заклятия в исполнении ведуньи, но зато она оказалась ценнейшим кладезем информации. Именно она подсказала ему, как пользоваться Немым Языком, и именно благодаря ей он теперь знает, где искать Сына Бога. Однако вопрос оставался неизменным: почему Василиса здесь?

— Светлого тебе утра, — подала голос ведунья, чьи волосы казались медными на ярком солнечном свете, что яркими янтарными столбами спускался с крон деревьев, — если хочешь омыться, то тут недалеко есть ручей, ты найдёшь его по журчанию. Если нет, то тебя ждёт завтрак.

— Завтрак? — удивлённо переспросил Безымянный, вставая с мшистой постели, стряхивая с себя случайно забредших насекомых и попутно разминая залежавшиеся кости и мышцы.

— Я человек запасливый, — гордо ответила Василиса, — и взяла с собой своих фирменных лепёшек из специального теста. Я немного поколдовала над ингредиентами, и теперь они не зачерствеют в течение нескольких недель. Плюс к этому я дала Ване волшебный клубок, он полетел на разведку. В теории, я знаю, как выйти из этого леса прямо на Столичный Тракт, но так мы ещё дня три через чащи шагать будем. Милолика же говорила мне, что на востоке лес примыкает к великой реке, посреди которой стоит одинокая колокольня, а она укажет нам путь к ближайшему городу. Я никогда о таком не слышала, но думаю, что нам не помешает туда заглянуть — пополнить запасы еды и обзавестись обмундированием получше.

— Я не против, — Безымянный прослушал половину из того, что говорила ему Василиса, ибо до сих пор пребывал в полусне, — однако меня очень волнует вот это вот «нам».

— Да, я помню про твои вопросы, — Василиса возвела глаза к небу. — Иди, омойся, а после поговорим за едой. Думаю, это будет и для меня важно.

Безымянный лишь развёл руками и решил последовать совету ведуньи — он понял, что не мылся с тех самых пор, как проснулся в пещере на болотах, а посему его кожа чем только не была покрыта: и засохшей кровью огромного жаба, и мелкими листиками, что настырно липли к его пористой коже, и даже ошмётками раздавленного лесного гнуса, что не отставал от него ни на секунду. И это если не вспоминать об обычных отходах человеческой жизнедеятельности, таких как, в лучшем случае, пот.

Журчание и правда забрело к нему в уши, стоило ему лишь сделать несколько шагов прочь от импровизированного лагеря. Ручей оказался хоть и не особенно полноводным, но зато кристально чистым: сквозь него было чётко видно дно, покрытое песком и мелкими камешками. Безымянный обернулся, огляделся, пожал плечами и торопливо снял с себя всю одежду, которую, конечно, тоже было бы неплохо постирать и привести в опрятный вид, но с этим лучше подождать до города. Омовение и правда пошло ему на пользу — он даже потратил на плескание в ручье больше времени, чем исходно предполагал. Ненароком Безымянный заметил, что на другой стороне ручья растут какие-то просто гигантские грибы — настолько, что шляпки их достигали нескольких шагов в диаметре, а ножки можно было обхватить лишь двумя ладонями, да и то крупными. Причём, на первый взгляд, они были съедобными: губчатые шляпки нетронуты паразитами и вечно голодными насекомыми, и Безымянный уже представил, какой вкусный аромат распространится от них, стоит лишь только насадить их на ветку и поджарить над открытым огнём.

Он сглотнул слюну и решил обязательно вернуться сюда после разговора с Василисой — а всё-таки это дело ему нужно было непременно уладить. Одно лишь странно — Безымянному на секунду показалось, что под шляпкой одного из грибов кто-то прячется; некий миниатюрный человечек, чья хитрая улыбка сверкнула на утреннем солнце, а потом немедленно испарилась. Однако он решил не придавать этому значения: в конце концов, ему могло и показаться спросонья, а если там и спрятался некий грибной народец, то он вряд ли представляет хоть какую-то опасность.

Безымянный вернулся к Василисе довольный жизнью и проникнутый новыми силами — вода наполнила его мышцы силой, а жилы — дополнительной стойкостью.

— Надеюсь, ты не ел грибы на другой стороне ручья? — тут же спросила его ведунья. — Я совсем забыла тебе сказать.

— Ммммм… нет, — настороженно ответил Безымянный, — А что такое?

— Живые они, потому и выросли такие большие, — как ни в чём не бывало, объяснила Василиса. — Говорят, раньше это были жители деревни Белянки, что стояла посреди берёзового леса на юге отсюда, но их заколдовала одна из древних ведуний. Причём по надуманной причине: дескать, жители деревни слишком часто наведывались в лес в поисках клада под цветущим папоротником. Вот она и решила, что если они всегда будут жить в лесу, то и клад найдут быстрее — превратила их в живые грибы. А теперь вот они воюют с кичливой ягодой.

— Что?!

— А что, этого у тебя в голове нет? Я думала, что тебе оставили базовые знания о Третьем Мире.

— И это ты называешь базовыми знаниями? — возмутился Безымянный. — Да я уверен, что большинство нормальных людей в мире слыхать не слыхивали про эти живые грибы и их войну… с кем?!

— С кичливой ягодой, — отозвалась Василиса. — Вот видишь? Именно поэтому я тебе и нужна. Кто ещё будет снабжать тебя такой информацией, да ещё задаром. Поверь, я тебе пригожусь.

— В этом я не сомневаюсь, — Безымянный присел рядом с ведуньей и взял в руку несколько её лепёшек, которые и правда были на удивление мягкими и свежими, — но меня волнует другое. Почему ты здесь?!

— Поясни.

— Ой, не надо, ты прекрасно понимаешь, о чём я спрашиваю! — закатил глаза Безымянный. — Просто ты не хочешь сразу раскрывать все карты, а потому и задаёшь такие вопросы. Давай так: я не хочу церемониться с тобой, а потому, если ты не говоришь мне всю правду сейчас, то я отправляю тебя домой и сам ищу свой путь. Прошу заметить, что я исходно не напрашивался на твою компанию, хоть и благодарен тебе за твою помощь.

— Что же, справедливо, — нахмурилась Василиса, — но я думала, что ты, будучи сейчас самым одиноким человеком во всём Третьем Мире, только лишь обрадуешься моей компании. Видимо, я ошибалась, — она помолчала, будто обдумывая слова Безымянного. — Что же, хорошо. Когда мой сын умер, я… я будто застыла на месте. Вся моя жизнь превратилась в рутину, и ничто не доставляло мне никакой радости. Траур закончился, жизнь продолжалась, но я этого не хотела. Жизнь же моя, как и любого человека с магическими способностями, мне не принадлежит — я не могу отдать её или лишиться её даже по такой причине. Так что я жила, но, правильнее будет сказать, существовала. Я сотню раз хотела покинуть деревню водяных и поступить в услужение к какому-нибудь князю, но… не могла. Всё казалось мне каким-то… обыденно мерзким. Однако ты… кажешься другим. Я ещё не до конца поняла, почему именно, но я чувствую, что в путешествии с тобой я не только снова смогу найти себя, но и приму участие в чём-то… важном. Значимом.

— Так ты и правда считаешь, что Сын Бога достоин смерти?

— Пойми, Безымянный, — вздохнула ведунья, — такие как я не имеют права на собственное мнение. Однако я хочу, чтобы оно было у тебя — когда ты проснулся в пещере, у тебя не было выбора. Я же хочу тебе его дать. А ещё пойми следующее: никто не достоин смерти. Однако мы живём в мире, где её не избежать. Может быть, Третий Мир когда-нибудь и придёт к тому, что сможет меняться без кровопролития, но сейчас… я не вижу другого пути. Как бы это ни было прискорбно. Твоя же миссия… я вижу в ней величие. Я чувствую, что встреча с тобой стала началом чего-то большого и важного не только для меня, но и для всего Третьего Мира. Я не могу просто сидеть, когда происходят такие важные события — это было бы просто глупо.

— Ясно, — Безымянный шумно выдохнул, рыча как усталый пёс, — тогда ты можешь идти со мной.

Василиса подняла бровь, будто намекая Безымянному, что она и не думала спрашивать его разрешения.

— Это моя битва, — ответил он на её жест, — не только с Сыном Бога, но и с самим собой и теми, кто обрёк меня на этот ужас забвения. Я могу пройти этот путь один, а потому только мне решать, идёшь ли ты со мной или нет. Я очень уважаю твои навыки, Василиса, но не стоит так зазнаваться.

Внезапно ведунья громко расхохоталась, и её искристый смех звонко разнёсся по лесу ярким эхом.

— Что же, ты прав, — проговорила она сквозь хохот, — Ты конечно прав. Но я бы всё равно пошла с тобой, даже если бы ты и заупрямился.

— Хм, — только и смог ответить Безымянный и снова вгрызся в мягкую и насыщающую лепёшку.

День уже клонился к полудню, когда они начали собираться в путь — костёр был тщательно потушен, а все пожитки помещены в мешки и наплечные сумки. Правда, им ещё нужно было дождаться отправившегося на разведку Ваню, который уже начинал задерживаться, но путники решили, что лучше быть наготове и не тратить время на сборы.

Прошёл ещё час, когда Василиса начала волноваться и исступлённо ходить от одного дерева к другому, время от времени вглядываясь в чащу и прислушиваясь к каждому хлопанью крыльев. Безымянный сидел на земле, подперев спиной посеревшую от времени берёзу и поигрывал мечом, который критически нуждался в заточке. Он посматривал на ведунью и думал о том, что даже если она и говорила правду, то отнюдь не всю. Он и сам не понимал, откуда у него взялась такие мысли, но вера давалась с трудом и даже такие искренние слова казались туманными. Безымянный прекрасно понимал, что обмануть такого человека как он не составит никакого труда — его разум был чист от суждений и большинства информации о жизни Третьего Мира, а посему Василиса вполне могла задурманить его голову ложью и впоследствии использовать в своих корыстных целях. Но вот каких? Надо быть начеку.

— Он уже должен был давно вернуться, — подала голос ведунья. — Что-то не так.

— Но мы даже не знаем, где искать, — отозвался Безымянный. — Ты же ведунья, можешь найти его по… не знаю… духовному следу?

— Нет такой вещи как духовный след, — сухо ответила Василиса. — И нет, я не могу найти свечение его разума. Я могу превратить тебя в сороку, но рискну предположить, что это будет контрпродуктивно для нашей миссии.

— Ты сама говорила, что дала ему волшебный клубок, — пожал плечами Безымянный, — значит, он должен найти путь обратно. К тому же… разве мы не можем сами пойти по нити?

— Можем, — поддакнула ведунья, — но она приведёт нас в другое место, и мы будем плутать. Клубок не только показывает дорогу, но и запутывает врагов. Так что идея хорошая, но нет.

— А что мы можем сделать?

— Ну, мы можем попросить жителей леса о помощи. Но… я бы не хотела просить абы кого, ибо у Сына Бога много последователей.

— Ты вполне можешь спросить вот этот гриб. — как ни в чём ни бывало проговорил Безымянный.

— Гриб? Какой гриб?

— Тот, что смотрит на меня из кустов.

И правда — стоило Василисе бросить взгляд на указанное Безымянным направление, как она увидела вооружённый блистающей на солнце саблей гриб, который очень неловко прятался в кустах. Он немедленно недовольно запыхтел и вышел на всеобщий обзор, неуклюже передвигая бугристые и неровные лапки, и покачивая плотной шляпкой в разные стороны. Лицо живого гриба располагалось прямо на толстой ножке, но при этом глаза его были лишены век и зрачков, а постоянно открывающийся и закрывающийся рот казался беззубым и лишённым языка. Зато шляпка производила впечатление — она была светло-коричневой и чрезвычайно ровной: если бы гриб не был живым, то любой грибник согласился бы, что из него получится фантастический суп. Безымянный решил не оставаться в долгу, а посему взмахнул тупым мечом и поднялся на ноги, заняв оборонительную позицию.

— Тебе что надо, гриб? — спросил он.

— Я — гриб-боровик, — гордо проговорил нежданный гость, — и я приходить просить помощь человеков!

— Нет! — быстро отозвался Безымянный. — Что-то ещё?

— Но вы даже не слушать гриб-боровик! — возмутился живой гриб. — Я даже не успеть объяснить, в чём суть помощь!

— У нас нет на это времени, просим прощения, — Василиса избрала более дружелюбный тон по сравнению с Безымянным, но даже так было ясно, что она не потерпит возражений. Однако грибу, как видимо, это было непонятно.

— Ягода кичливая захватить в плен грузди могучие! — отчаянно воскликнул он. — Вы помогать! Другого варианта нет.

— Так, Боровик, или как там тебя, — Безымянный не хотел церемониться, — в отличие от вас я ничего против ягод не имею, и мне эта ваша война абсолютно непонятна. Более того, у нас потерялся компаньон, и у нас нет времени на ваши сражения.

— Помогать грибам, грибы помогать вам! — не сдавался Боровик. — Мы находить друг.

— Мы постараемся справиться самостоятельно, — миролюбиво проговорила Василиса.

— Но…

— Слушай, гриб, — уже раздражённо проговорил Безымянный, — давай ты не будешь испытывать моё терпение: мы уже несколько дней блуждаем по лесу, и я бы не хотел ввязываться в бессмысленные истории ради непонятных мне целей.

На этот раз Боровик основательно задумался и даже покачал шляпкой, что было бы по-настоящему уморительно, если бы Безымянный не был так раздражён. Наконец гриб снова уставился на воина и на этот раз на удивление зло пробормотал:

— Если вы не помогать нам, то вы — враг! — и, не дав Безымянному опомниться, кинулся на него, хаотично размахивая саблей.

Безымянный отреагировал не сразу, а потому не успел парировать удар и тот пришёлся прямо ему по животу — благо, что его надёжно защищала ржавая кольчуга, и крови удалось избежать. Однако удар оказался на удивление сильным, и он повалился на землю, неприятно стукнувшись головой об корень. Он хотел было выругаться, но гриб решил не терять времени даром и уже успел подскочить к воину, намереваясь вонзить ему саблю прямо в горло. Безымянный откатился в сторону, и сабля Боровика прошла мимо, вонзившись в корень и накрепко застряв в нём. Гриб немедленно завопил и попытался броситься на воина с голыми руками, но тот уже был готов. Одним лёгким движением он размахнулся мечом и разрубил гриб напополам, ожидая увидеть лужи крови и кучи внутренностей. Однако этого не было — Боровик оказался обычным грибом, с волокнистым равномерным телом, так что жизнь в этих грибах, как видимо, поддерживалась при помощи магии.

Поверженный враг более не двигался, Безымянный отставил меч в сторону и гневно посмотрел на спокойно стоявшую в сторонке Василису.

— Спасибо за помощь, — саркастично сказал он.

— Я не сомневалась, что уж с этим-то ты справишься, — пожав плечами, ответила ведунья, — но мне нужно было кое-что проверить. Почему твои татуировки не сработали?

Безымянный замер и задумался — вопрос был вполне логичным, а он даже и не подумал об этом. Он немедленно сконцентрировался и постарался вызвать огненных змей силой мысли, а для верности даже взмахнул руками, но из этого ровным счётом ничего не вышло. Татуировки так и остались неподвижными, и ни одна из змей даже не потрудилась как-то отреагировать на потуги Безымянного.

— Не знаю, — наконец ответил Василисе Безымянный, — раньше срабатывали.

— Хм, — ведунья состроила задумчивую рожицу, — я думаю, что они работают только тогда, когда твоей жизни есть настоящая угроза. То есть они не дают тебе умереть, как, например, в чреве жаба. Только вот интересно…

Только вот дорассказать Безымянному о своих думах она не успела, так как со всех сторон до путников внезапно донёсся глубокий и протяжный гул, будто издаваемый сотнями затаившихся зверей. Он наполнял собою всё пространство и казался угрожающим и воинственным.

В этот момент, по какому-то просто уникальному совпадению, из глубокой чащи выпорхнул Ваня, у которого был более чем жалкий вид — он не досчитывался примерно четверти перьев, а одно крыло смещалось в сторону, из-за чего сорока летела неуклюже и постоянно вихляла.

— Вы даже не представляете, что со мной было! — жалобно проговорил Ваня, но тут же замолк и приземлился на ветку рядом с Василисой. — А что у вас тут делается?!

В ответ на его вопрос из-за деревьев и кустов повыскакивали сотни вооружённых и разгневанных грибов: белые грибы с саблями и шпагами, мухоморы с высоченными копьями, блестящие маслята с луками, обманчиво белоснежные поганки с кинжалами, благородные подберёзовики с мощными увесистыми дубинками, скрюченные лисички с дубинами и палицами. За ними, продолжая прятаться в кустах, мельтешили грибы побольше — они казались ещё более угрожающими, особенно за счёт массивных алебард и двуручных мечей. Грибы продолжали издавать угрожающие звуки и медленно надвигались на троицу, очевидно подумывая о том, чтобы насадить Безымянного, Василису и Ваню на своё оружие.

— Из огня, да в полымя… — процедила птица, но улетать не стала, как видимо, не желая бросать свою владелицу.

— Нам надо бежать, — ведунья бросила на Безымянного убеждённый взгляд, и тот уверенно кивнул головой: он может и чувствовал в себе силы настоящего воина, но грибов было слишком много. Как же они только что убедились, на огненные татуировки надеяться было нельзя. — Ваня, веди!

— Это было бы просто, если бы я помнил дорогу! — панически крикнула сорока и затрясла крыльями, как видимо, в панике.

— У тебя же клубок был! — прикрикнул на него Безымянный, уже вступивший в бой в бойкой поганкой, которая попыталась проткнуть ему ногу кинжалом, но была разрублена на несколько мелких кусков. Безымянный же мигом схватил упавший на мшистый ковёр кинжал и метнул его в целившийся в него из лука маслёнок.

— Был, да вот нет его!! — крикнул Ваня, уворачиваясь от стрелы. — Я же говорю, со мной беда была… но я нашёл выход из леса!

— Не важно! — прикрикнула Василиса, сделала пасс руками, от чего воздух вокруг неё всколыхнулся и несколько грибов со скоростью брошенного из пращи камешка полетели в разные стороны, смачно впечатываясь в стволы деревьев и сметая других воинов мицелия. — Хотя бы примерное направление помнишь?

— Ну… да…

— Тогда лети, а мы за тобой!

Ваня не стал разглагольствовать и метнулся в сторону чащи, а Безымянный и Василиса побежали за ним, попутно сражаясь с подоспевшими грибами и скрываясь от неумело пущенных стрел, мелких копий и камней. Попутно приходилось и сражаться, но грибы пусть и были многочисленны, но не представляли для Безымянного никакой реальной угрозы — по крайней мере, поодиночке. Правда ему всё-таки попался один зазнавшийся белый, который смог извернуться и поранить воина в ляжку, но, как видимо, рана была неглубокой, так как бега Безымянный не замедлил.

— Вот уж не думал, что буду от грибов удирать, — прокричал он ведунье, которая бежала впереди.

— Третий мир и не такое предложить может! — не замедлила ответить она и снова взмахнула напряжённой рукой, от чего выскочивший из-за старой берёзы гриб-зонтик буквально развалился на сотни мелких кусочков.

Погоня продолжалась, и Безымянный понял, что если ничего не изменится, то рано или поздно ведунья не сможет дальше бежать — он уже слышал, как тяжело она дышит и понимал, что она постоянно сбивается с ритма и спотыкается. Как видимо, боя не избежать — особенно если учесть, что воинственная грибная армия не хотела сдаваться и на удивление быстро преследовала путников. Безымянный хотел окликнуть ведунью, но та остановилась сама, внимательно посмотрела на него и спросила:

— Сможешь меня нести?

— Эээм… думаю, да, — удивлённо отозвался тот.

— Я их остановлю, но мои силы будут исчерпаны. Тебе придётся нести меня! Пойдёт?

Безымянный в ответ лишь кивнул головой, и Василиса, не теряя времени даром, широко расставила ноги, распростёрла руки, подобно парящей птице, закрыла глаза, и задрожала, мямля какие-то непонятные и пугающие слова, которые становились всё громче и громче. Её волосы наэлектризовались и взметнулись вверх подобно живым и дышащим змеям, придавая Василисе пугающий, но на удивление зачаровывающий облик. Сквозь неё струилась невиданная Безымянным мощь, и он в очередной раз безмолвно поблагодарил ведунью за то, что она решила пойти с ним.

— Гляди в оба, дурень! — раздался прямо над ухом крик Вани, и Безымянный тут же почувствовал противную и режущую боль в ноге.

Прямо по его сапогам карабкались мелкие грибы, опята, если он не ошибался, чьи рты были усеяны десятками заострённых и покрытых чьей-то кровью зубов: они скалились, улюлюкали и попутно кусали Безымянного в ногу, вырывая небольшие куски кожи и даже плоти. Воин с остервенением скинул их со своей ноги, но пара особо упорных опят успела впиться ему в ладонь, а ещё одна гадина укусила его в кожу между большим и указательным пальцами. Вся эта наглая троица удостоилась особо жестокой смерти — Безымянный раздавил их, превратив в кашу, а потом сбросил ошмётки на землю.

Василиса продолжала колдовать, и земля под ногами неуверенно задрожала, лениво и с неохотой отзываясь на зов ведуньи. Деревья над ними зашлёпали ветвями будто в какой-то панике, а в воздух взметнулся косяк мелких птиц, которые до сего момента прятались в гуще укромных листьев. Только вот всё это продолжалось слишком долго: Безымянный успел разрубить пополам ещё пять воинственных грибов, один из которых даже хотел приложить воина внушительных размеров алебардой. Новая же напасть была ещё более ужасающей: к Безымянному подскочило несколько грибов с вытянутой ножкой и странно выглядящей конической шляпкой, которая невольно напомнила ему…

— Ваня, что это за срамные грибы?! — тут же спросил Безымянный и размахнулся своим оружием.

— Нет, не трогай их!!! — завопила птица, но было уже поздно: воин отрубил шляпку одному из сомнительного вида грибов и тут же почувствовал жутчайшую вонь.

— Мать моя женщина! — только и смог выругаться Безымянный, чувствуя как под ним подкашиваются ноги, и он куда-то летит.

— Это же весёлки! Фаллюсы нескромные! Срамотники! — пыталась докричаться до него сорока, но Безымянному было уже не до этого.

Ещё один вонючий гриб забрался ему на грудь, и воин невольно запаниковал, не зная, что ему делать: к горлу подобралась свербящая тошнота, а глаза заслезились, закрывая ему всякий обзор. Спасение пришло неожиданно.

Василиса, наконец, закончила произносить своё бесконечное заклинание и с размаха хлопнула в ладоши, что пустило настоящую волну первобытной мощи по всему лесу. Безымянному показалось, что сам воздух завибрировал перед его глазами, и весь обзор покрылся рябью, будто он начал слепнуть. Заклинание возымело своё действие, и покрывавшие воина срамотники вскрикнули и мигом бросились наутёк, да так, будто в них вселился непереносимый и всепоглощающий страх. Безымянный тут же вскочил на ноги, собравшись с силами и пытаясь противостоять чарам Василисы — его глазам открылись целые отряды грибов, которые беспорядочно носились взад и вперёд, постоянно сталкиваясь шляпками и сваливаясь в кучи-малы. Земля сотрясалась от энергетических импульсов и казалось, что сами деревья вопили от первобытного ужаса, нарушая своё многовековое молчание. Ещё несколько мгновений, и троица путешественников стояла в гордом одиночестве посередине опустевшей чащобы: Василиса мигом упала на колени, трясясь в бессилии и дыша так часто, будто у неё вот-вот должен начаться сердечный приступ, а Безымянный обнаружил, что снова лежит на лесном ковре из мха, перегноя и всевозможных душистых трав, при этом закрывая лицо руками, будто желая отгородиться от выпущенных на волю сил первобытного хаоса. И только лишь Ваня сидел на ветке, как ни в чём не бывало.

— Как-то слабо в этот раз, — скучающим тоном подытожил он. — В прошлый раз у меня клюв оторвало от её силы.

Ответа не последовало.

— Если вам всё ещё интересно, то на меня напали какие-то охотники, — весело проговорила сорока, пока Безымянный поднимался на ноги и медленно ковылял к Василисе, которая, казалось, вот-вот лишится чувств. — Странные ребята, в кожаных масках без прорезей для глаз, будто под безликих пытаются сойти. Однако из луков стреляют как мастера — если бы не моя невероятная реакция, то быть мне сейчас на их вертеле. Только вот клубок я выронил от испуга, почему-то не ожидал, что они сразу же по сорокам стрелять будут, — птица помолчала. — А у вас, как я смотрю, грибы. Это вы как впутались?

Безымянный поднял на руки ведунью, в которой не было сил даже для того, чтобы обхватить его шею руками, и бросил взгляд на Ваню:

— Потом! — отрезал он. — Куда идти? Мы близко?

— Наверное, — отозвалась обиженная сорока. — Вроде места знакомые, даже если я и не…

— Что?!

— Мммм… Даже не знаю, как и сказать, — пробубнил Ваня. — Я почему-то не подумал, что эти охотники могут за мной последовать. А теперь вот целый десяток из них целится в нас из своих луков…

— Что…? — запнулся Безымянный. — Где?!

— Ты не увидишь, — раздался чужой голос, приглушённый и хриплый, будто принадлежащий любителю жевательного табака. — Вам придётся проследовать за нами. Думаю, для вас это не будет тяжким трудом: судя по направлению вашего движения, вы как раз направлялись в Подречье.

— Подречье? — переспросил Безымянный. — Если это город, то вполне возможно. Моя спутница говорила, что тут есть какое-то поселение, а нам не помешало бы купить хорошее обмундирование и припасы, ибо нас ждёт далёкий путь.

— Могу я уточнить, — странное дело, но обладателя голоса видно не было, однако раздавался он так чётко, будто говорящий стоял прямо напротив Безымянного, — куда вы держите путь? А особенно Василиса, повелительница древних знаний. Давно я тебя не видел и надеялся, что больше не увижу никогда.

— Я не знаю, о чём ты! — зарычал Безымянный. — Только я привык видеть человека, с которым я говорю.

— Боюсь, с этим будет заминка, — из чащи прямо перед воином вышел описанный Ваней охотник в отлично подогнанных холщовых штанах и зелёно-жёлтой тунике, которая практически идеально сливалась с цветами леса и превращала своего носителя в невидимку; более того, у него на голове и правда была странная кожаная маска без каких-либо отличительных черт и больше всего напоминающая небольшой мешок, — ибо меня здесь на самом деле нет. Я, а то есть носитель этого голоса, нахожусь за несколько десятков километров от вас, в уже упомянутом мною Подречье, наместником которого я и являюсь.

— Я не понимаю…

— Он тоже маг, — подала голос Василиса, из последних сил приподняв голову и также бросив взгляд на охотника, — а перед тобой — пустышка. Он, скорее всего, вторгся в его разум и теперь вещает его устами…

— У каждого из нас свои таланты, — пожал плечами охотник/ — Я лишь пользуюсь тем даром, что был дан мне Отцом и Сыном его. Теперь же давайте я объясню вам, что происходит, и что произойдет вскорости. Я не знаю насчёт этого вот бугая, но вот присутствие Василисы так близко к моему городу является опасностью для моих интересов. Так что я выношу вам официальное приглашение к посещению Подречья, где вы будете пребывать на статусе заключённых — до тех пор, пока Василиса не согласится ответить на все мои вопросы, а я не приду к выводу, что вы достойны свободы.

— А если мы откажемся, и я изрублю твоих охотников на кучу мелких ошмётков? — скорее порядка ради осведомился Безымянный.

— Ну, скажем так, — одержимый охотник неуклюже развёл руками. — С нами будет справиться сложнее, чем с армией грибов, тем более, что Василиса, как видимо, давненько не практиковалась в колдовстве.

— Зато она преуспевает в готовке, — скабрезно проговорил Ваня.

Безымянный лишь хмыкнул в ответ и решил до поры смириться с происходящим.