Сумасшедший в горах

Николай Романецкий

Глава первая

ЗАДАНИЕ

Я стоял посреди вестибюля и озирался. Что-то здесь несомненно изменилось, но что именно — я никак не мог понять. Те же голубоватые стены, те же большие светлые окна, та же лестница, истоптанная сотнями тысяч ног — все вроде бы то, но ощущение, будто я попал в другое здание, меня не покидало.

Послышались чьи-то негромкие голоса. Сверху по лестнице медленно спускалась пожилая пара. Женщина вытирала глаза носовым платком, а мужчина что-то тихо ей говорил, похоже, утешал. Увидев меня, он замолчал, и они, прибавив шагу, быстро прошли мимо. Чуть слышно скрипнула дверь, и все стихло.

И тут я понял, что именно здесь изменилось. В те дни в вестибюле всегда находились люди, все время слышался шум голосов, постоянно хлопала входная дверь. Сейчас же здесь стояла настолько плотная тишина, словно кто-то натолкал мне ваты в уши, и тишина эта казалась зловещей. Я прислушался, пытаясь что-либо в ней уловить, но ничего в ней не было: это была обычная тишина пустого помещения в доме с отличной звукоизоляцией.

Я прошел под лестницу и свернул в коридорчик налево. Он тоже был тих и пуст. В конце его ждал лифт. Я направился к нему.

Внезапно передо мной возник рыжий детина в каске и серой форме Службы Безопасности. Он хмуро поглядел на меня, многообещающе положив правую руку на кобуру. Справа, из ниши, сразу мною незамеченной, выдвинулся второй охранник, комплекцией смахивающий на первого. На форме у него красовались сержантские нашивки. Он молча протянул руку.

— Я к инспектору Ромсу, — сказал я и подал ему свой паспорт. — По вызову.

Сержант взял паспорт, полистал, быстро взглянул на меня, словно сфотографировал, и скрылся в нише. Рыжий прислонился к стене и по-прежнему хмуро смотрел на меня.

Вот бы врезать ему между глаз… что бы было? Впрочем, такого кабана с первого удара не уложить даже мне… А до второго дело вряд ли дойдет: с простреленным черепом кулаками не помашешь.

Тут из ниши появился пожилой капитан с вислыми усами и аккуратненьким шрамом под левым глазом. Да-а, ребята серьезные, с такими не пошутишь…

Капитан протянул мне паспорт и сказал рыжему, который при его появлении перестал подпирать стенку и вытянулся:

— Пропустить!

Я вошел в лифт и нажал кнопку пятидесятого этажа. Когда я здесь работал, мне не приходилось подниматься выше двенадцатого. Лифт был скоростной, через несколько секунд створки распахнулись, и я попал в длинный коридор казенно-серого цвета.

Достав из кармана конверт, я еще раз перечитал послание.

Уважаемый мистер Вуд! — гласила гербовая бумага. — 20 сентября в 9 часов Вас будут ждать по нижеуказанному адресу. С уважением, инспектор Ромс.

Нижеуказанный адрес был известен мне отлично, а вот фамилия Ромс абсолютно ничего не говорила. Это меня несколько удивило: слава богу, я знал всех инспекторов Криминал-департамента — дело-то у нас ведь общее. А впрочем, это вполне мог быть кто-нибудь из новичков; они плодятся сейчас как грибы после дождя.

Я быстро нашел комнату 524, постучал и открыл дверь.

Это была большая приемная. Прямо напротив двери стоял большой стол. За столом сидела крашеная блондинка в черном кителе, под которым угадывались весьма соблазнительные формы.

— Мистер Вуд? — приветливо спросила она.

— Да.

Блондинка нажала кнопку на селекторе, который занимал всю правую половину стола.

— Пришел мистер Вуд, — сказала она в микрофон.

В ответ раздалось невнятное ворчание.

— Через пять минут инспектор примет вас, — сообщила она мне, вежливо улыбаясь. — Присядьте пока, пожалуйста… Там вам будет удобно. — Она указала в угол, где вокруг маленького столика стояло несколько мягких кресел.

Я плюхнулся в ближайшее. На столике лежало несколько иллюстрированных журналов. Я раскрыл один из них. С большой цветной фотографии на меня взглянула обнаженная красотка с мраморной кожей. На следующих страницах сюжеты были еще откровеннее. Взглянул на обложку: майский номер Вестника Секс-клуба. Я бросил журнал на столик и задумался.

Да-а-а, меня здесь явно знали. Впрочем, чему удивляться! В компьютерах Криминал-департамента и Службы Безопасности хранятся досье на миллионы средних граждан, а известный частный детектив это вам не какой-то средний… Да если еще учесть, что этот самый детектив работал в полиции при правительстве Риммера…

Я посмотрел на блондинку. Она что-то писала за столом и не обращала на меня ни малейшего внимания.

В боковой стене вдруг открылась дверь, и вышел высокий молодой парень, по виду явный прихватчик. Дверь закрылась. Блондинка подняла голову.

— Ну как? — живо спросила она.

— В порядке! — весело ответил прихватчик. — Часа через четыре надо будет отвезти в одно место какого-то типа. Шеф велел… Это быстро. К пяти вернусь обратно и буду свободен.

Девушка вытянулась перед ним по стойке смирно.

— Все ясно, капитан! — сказала она и засмеялась.

По-моему, если бы не мое присутствие здесь, она бы бросилась прихватчику на шею. У парня несомненно неплохой вкус. Хотя в конце концов она наверняка окажется в постели у своего шефа. Да-а, хороша… Таких милашек я встречал в публичных домах на бульваре Роз. Я туда захаживал по служебным делам довольно часто. До знакомства с Исидорой…

Тут же заныло сердце.

Стоп, сказал я себе. Это ты зря! Исидору все равно уже не вернешь…

Прихватчик, глядя на девушку, укоризненно покачал головой и вышел, проведя по мне равнодушным взором. Подчеркнуто-равнодушным…

Откуда-то из недр селектора снова послышалось ворчание. Блондинка повернулась ко мне и, став очень серьезной, перевела:

— Инспектор ждет вас, мистер Вуд! Пройдите вот сюда. — Она указала на дверь, из которой появился парень.

Я встал с кресла и, сделав солидное официальное лицо, вошел.

Надеюсь, что у меня не слишком отвалилась челюсть. За столом сидел Клаппер. Он улыбался. Он сиял. Он был доволен произведенным эффектом.

— Здравствуйте, уважаемый мистер Вуд! — весело проговорил он.

— Клаппер?!

— Нет, мой дорогой Майкл! Капитан Клаппер погиб, убит красными в дни Апрельского переворота. — Он усмехнулся и продолжал: — Перед тобой полковник Гринберг, в уголовных делах — инспектор Ромс.

— Следовательно, дело уголовное, — сказал я.

— Ты всегда сразу берешь быка за рога?.. Похвально. Но об этом чуть позже. Нам ведь есть о чем поговорить?.. Не виделись мы давненько.

— Восемь лет прошло… Я думал, тебя и в живых-то уже нет!

Он самодовольно улыбнулся.

— Все так думали, дорогой мой… И пусть так думают и дальше!.. Тогда ведь многие хотели числиться в убитых, только не всем это, увы, удалось… Ты помнишь Длинного Джека?

— Его повесили.

— Его повесили только потому, что он не смог вовремя оказаться убитым. А я смог! — Он снова самодовольно улыбнулся. — А вот тебе тогда просто повезло…

Да, мне тогда повезло. Если бы я не оказался в лазарете с приступом аппендицита, и мне могли бы одеть галстук на шею. Офицеров, участвовавших в карательных рейдах, в апреле не жаловали.

— Мария! — позвал Клаппер. — Принесите нам, пожалуйста, два кофе.

— Одну минуту, инспектор, — отозвалась через селектор блондинка.

— Ну, а как ты? — спросил Клаппер меня. — Почему не в армии?

— Не задавай глупых вопросов, — сказал я. — Ты же все должен знать.

Он опять самодовольно улыбнулся (вот уж в чем он совершенно не изменился!).

— Ты прав, — сказал он. — Хорош бы я был… А поставил ты на верную карту: полицейские любой власти нужны.

Эх, если б я хоть на что-то тогда ставил!.. Слепой котенок…

— Некоторые, правда, выбрали другую дорогу… — продолжал Клаппер.

Я чуть было не ляпнул, что меня его дороги уже в те годы не привлекали и еще менее они привлекают меня сейчас, но это была реплика, моменту не подходящая, и я промолчал.

— Ты прав. — повторил он. — Я собрал солидное досье, прежде чем обратиться к тебе за помощью.

— Значит, требуется моя помощь? — спросил я. — И по какой же части?

— По твоей. По отзывам ты очень хороший детектив.

— Весьма польщен… А что? В твоей фирме перевелись хорошие детективы?

Он посерьезнел.

— Ты все так же колюч… — Он помолчал и продолжал: — Нет, не перевелись. Они и в худшие времена не переводились!

В дверь постучали, и вошла Мария с подносом, на котором стояли две чашки с кофе и сливочник.

— Благодарю вас, Мария, — сказал Клаппер. — Больше ничего не нужно… Да, вызовите, пожалуйста, машину.

Блондинка вышла.

— Извини, Майкл — забыл твои вкусы. Тебе со сливками?

— Спасибо, нет, — сказал я. — Предпочитаю черный.

Мы выпили кофе (прямо скажем, отличный кофе получился у этой Марии), и разговор возобновился.

— Так вот, — сказал Клаппер. — Мои люди в эту игру играть возможности не имеют. Они примелькались и могут засветиться. А игра, по-видимому, окажется очень крупной.

— А какой же окажется цена?

— Не обидим. — Он достал из стола конверт и протянул мне. — Пока аванс… Потом получишь еще столько же.

Однако, подумал я и заглянул в конверт. Бумажки были сотенные.

— За какие же подвиги такой гонорар? — спросил я.

— За обычные… Работа тебе знакомая. Собственно, речь идет о подозрении в убийстве двух человек… Ты ведь альпинист? — неожиданно спросил он.

— Да, но…

— Кроме того, ты еще радиолюбитель и учился когда-то на метеоролога.

— Да, в Йельском университете, только не закончил.

— Но не все ведь забылось?

— Да кое-что помню.

— Вот потому на тебя и пал выбор.

Клаппер достал из ящика стола пачку Кэмэл, зажигалку и пепельницу. Мы закурили.

— Так вот. — Клаппер выпустил под потолок струю дыма. — Тебе придется на время стать радистом на метеостанции. В горах…

— Так, — сказал я. — И что я буду там делать?

— Будешь передавать радиограммы в метеоцентр. А между делом, так сказать, выяснишь, почему в течение месяца там погибли двое радистов.

Он взъерошил шевелюру и продолжал:

— Обычно на метеостанции проживают двое: метеоролог и радист.

— Что он за человек? — спросил я.

— Кто?

— Метеоролог. Как я понимаю, он — главный подозреваемый.

Клаппер отвел глаза в сторону и почесал за ухом.

— Все верно, — сказал он. — Это бывший летчик… Сначала Эйр компани, потом военно-воздушные силы. Бомбардировочная авиация… Списан по состоянию здоровья. Что-то с нервами…

— Ага, — сказал я. — Операция Сумасшедший в горах.

— Да нет, он не сумасшедший. Далеко не сумасшедший… — Он на секунду задумался. — Мы как раз копаемся в его прошлом. Какая-то темная история… Впрочем, тебе это вряд ли поможет.

Он встал и прошелся по кабинету. Я молча ждал продолжения.

— У подъезда тебя ждет машина. Заедешь домой, возьмешь все необходимое. Потом машина отвезет тебя на аэродром.

— Лихо! — сказал я. — Только я ведь еще ни слова не сказал о своем согласии.

Клаппер рассмеялся и снова сел на свое место.

— Скажешь… Насколько мне известно, ты никогда не отказываешься ни от каких дел. Помню, у тебя еще в армии было сильно развито чувство справедливости. Ты даже имел из-за него некоторые неприятности.

— Убил! — сказал я. — В общем-то я и не собирался отказываться.

— Ну так вот, — продолжал он. — На аэродроме спросишь Гонзалеса. Ты должен был видеть его: он вышел из моего кабинета несколько минут назад. — Я кивнул. — Гонзалес даст тебе дальнейшие разъяснения… Вот твои документы. — Он раскрыл папку, лежащую на столе, и передал мне паспорт и пачку различных удостоверений.

Я раскрыл одно из них. Корки были, прямо скажем, высший класс. Я взглянул на фотографию. Фотография была моя, но я не смог припомнить, чтобы видел такую где-нибудь раньше. В моем архиве такой не числилось. Где это они умудрились меня щелкнуть?

— Итак, — сказал я, — отныне меня зовут Джерри Смит. Еще что-нибудь есть?

Клаппер раздавил окурок в пепельнице. Я сделал тоже самое и рассовал по карманам деньги и новые документы. В этот момент мелодично звякнул звоночек, и голос Марии произнес:

— Мистер Ромс, машина у подъезда.

— Благодарю, Мария, — отозвался Клаппер и нажал какую-то кнопку. — Еще вот что. Вот тебе длина волны и номер видеофона. — Он взял листок бумаги и написал на нем две группы цифр. — Запомни их. — Он протянул мне листок. — Когда закончишь дело, передашь на этой волне две восьмерки. После этого к тебе прилетит вертолет… Номер даю на крайний случай, если вдруг произойдет что-нибудь из ряда вон выходящее, и ты каким-то образом окажешься в Столице. Попросишь полковника Гринберга. Ясно?

— Ясно, — сказал я и, взглянув на цифры, вернул ему листок.

Он щелкнул зажигалкой и бросил пылающую бумажку в пепельницу.

— Ну все, — сказал он и встал из-за стола. — Желаю тебе удачи. Жду известий.

Я кивнул и направился к выходу. В дверях я оглянулся. Клаппер стоял и смотрел мне вслед. Выражение его лица показалось мне странным.