Административный арест или лишение водительских прав? За воротами саратовского изолятора временного содержания

Николай Прутков

Только для тех, кто никогда не имел проблем с законом и, в силу жизненных обстоятельств, стоит перед выбором между административным арестом и лишением водительских прав. Основано на реальных событиях – нахождении в Саратовском СИЗО.

Пролог

Всё когда-то бывает впервые.

Первый дождь, первый снег… — знакомо? «Всё когда — то бывает впервые», — так утверждает моя жена. И утверждает по сей день. Вот и я впервые попал за стальную дверь тюрьмы на шестом десятке лет. Это было года три-четыре назад. Шестнадцати часов пребывания в камере с четырьмя рецидивистами было вполне достаточно. чтобы раз и навсегда понять бессмысленность своего такого времяпрепровождения. Да, признаться, и пяти минут за решёткой достаточно, чтобы это понять. Кто знает, что было бы с моей психикой, окажись я там на более долгий срок — пять, десять, пятнадцать, тридцать суток и даже на год и более? Да и камерой назвать этот зиндан было сложно. Скорее всего — клоповник. От обилия этих клопов, этих тварей, шевелилась ткань на вонючих матрасах. Тот случай остался для меня и по сей день первым и я приложу все силы, чтобы он был и последним. Хотя в нашем народе и говорят, что от тюрьмы и сумы зарока нет. Как прошёл испытания академик Шугалей, как все ужасы перенёс на чужбине — известно только Богу.

Но в этой книге речь пойдёт о подводных камнях, которые могут подстерегать в этой ситуации лично ТЕБЯ на ТВОЕЙ Родине.

Ущерб, который я нанёс чужому авто составил толи 249 рублей, то ли 349, сейчас уже не помню. Кажется, всё-таки 249. Он был списан страховой компанией. А предметом озабоченности судьи стало моё убытие с места происшествия. А вот за это — уже полагается конкретное наказание от пяти до пятнадцати суток ареста или от одного года до полутора лет лишения водительских прав, с последующей пересдачей и денежный штраф. Правда, в последнем я не уверен и надо бы уточнить у адвоката.

Выйдя за ворота тюрьмы, утром следующего дня, я с удивлением обнаружил, что мир за период моего вынужденного отсутствия не рухнул и не изменился нисколько. Кроме заплаканной жены, с распухшим от слёз лицом, у ворот серого здания меня не ждал никто. Ни хор цыган, ни пресса, ни оркестр. Их не было там. Дома у тёщи случился жуткий гипертонический криз с вызовом бригады скорой помощи. Ни одно живое существо, кроме моих домашних, не озадачилось фактом моего отсутствия. Даже моя собака.

Я никогда — ни до, ни после не имел проблем с законом. Жил стремительно, насыщенной жизнью. Лазил по горам, учился, работал, исходил весь Крым с рюкзаком.

Работа врачом по спортивной медицине предполагает открытость по отношению к людям и широкий контакт с народом. Впрочем, это была обычная жизнь обычного человека. Оказаться в четырёх стенах даже на столь короткое время было для меня психологическим испытанием. Уже потом, в беседе с полковником МВД, психологом, и мне было сказано, что все, кто впервые попал за решётку, испытывают жуткий стресс.

Ещё за год до этих событий в интернете была правдивая информация о бедолаге-студенте, который получил десять суток административного ареста и в камере попал с этапируемыми в другой город. Это произошло то ли по неосторожности, то ли по халатности службы. Понятно, чем это закончилось. Парень пришёл домой и свёл счёты с жизнью. Было начато служебное расследование, результаты которого так и не ясны по сей день широким массам интернет-сообщества.

Мне довелось всё своё время ареста отбыть в кругу рецидивистов. Они были осуждены на двадцать, тридцать суток административного ареста и один, помнится, суток на двое или трое. Ничего страшного со мной не произошло ввиду моего малого срока и наличия клопов. Потом, первые дни после «отсидки»,очень хотелось спать и было как-то муторно. Почему? Я расскажу чуть позже.

В день освобождения я совершенно обыденно вышел на свою работу врача по спортивной медицине. Ночь без сна всё же давала о себе знать. Кофе уже не помогало. Но свежий речной ветер и утреннее солнце сделали своё дело — я на время отвлёкся. Меня ведь ждали регата и яхтсмены, а также — Волга, уха и ещё разные прекрасные вещи. Они были впереди.

Шло время. Всё стало забываться. И забываться достаточно быстро. Иногда всплывает во сне или так, в памяти, зарешеченное продолговатое окно и яркий свет лампочки. забивающий цвет неба, коричневая краска полов да две двухъярусные шконки с клоповниками.

Мои коллеги с юмором и пониманием отнеслись к моему приключению и сказали, что обратятся ко мне за советом в случае необходимости. Но мысли о написании книги или заметки в блог у меня не возникало. И вот как-то раз я возвращался домой с работы за полночь. Дело было уже зимой. Ехать было очень далеко и я решил вызвать такси. Таксистом оказался совсем молодой мужик. Слово за слово — короче разговорились за жизнь. И тут парень пожаловался, что не знает, как дальше быть, что делать. Оказалось, что его ждёт суд и ему грозит лишение прав. Он страшно переживал. Когда подъехали к дому, он искренне меня поблагодарил за «инфу». И идея поведать об этом «широким народным массам» меня посетила практически тогда сразу.

Тюрьма — это повод не только для шуток. Тюрьма — это серьёзно.

И тем не менее часто перед человеком стоит простая жизненная дилемма: «садиться» или остаться без прав на авто? Эта книга не заменит визита к адвокату или совета блогера, но она позволит понять, что чувствует и видит человек ни разу не переступивший черту закона, оказавшись внезапно в изоляции, как с этим быть и что из этого может получиться.

Если я буду иногда обращаться к тебе напрямую, не сочти это за фамильярность, но мне так проще — на «ТЫ» и иногда вставлять разные словечки, которые я впервые услышал. Что поделать, жанр здесь такой. Дочитав книгу до конца, ты получишь, я надеюсь, полное представление о предстоящем тебе испытании. Тебе ведь нужно не сочувствие, а нужен совет, верно?

Николай Прутков