Баллады. Роберт Стивенсон, Роберт Бернс, Джон Китс, Иоган Гёте, Фридрих Шиллер,Александр Пушкин, Николай Самойлов

Николай Николаевич Самойлов, 2019

Это новая редакция переводов баллад мировых классиков. Они переносят читателя в фантастический мир волнующий, пугающий. Оголённость, утончённость чувств, характерная для фольклорных произведений, присутствует в балладах. Гёте в балладах «Фульский король», «Лесной царь», передает ощущения ночных страхов. Таинственное, потустороннее вторгается в жизнь. Баллада «Ученик Чародея» о незадачливом, самонадеянном ученике заставляет беззлобно смеяться над юным волшебником. Гёте утверждает ни клады, ни ворожба не принесут счастья. Каждая баллада – настоящая жемчужина мировой поэзии. Их должен знать каждый. Привёл тексты на языке автора, подстрочники и переводы с вариантами для креативных, любознательных, понимающих поэзию читателей.

О художественном переводе.

В интернет статье «Роль художественного перевода в восприятии текста» сказано: «Литературный перевод невозможен без всестороннего осмысления оригинала, и одного знания иностранного языка здесь мало, нужно особое мастерство — умение интерпретировать игру слов, чувство языковой формы, способность передать художественный образ. Например, чтобы при переводе с английского языка на русский воссоздать произведение как художественное, важно уметь писать на русском языке, передавая национальный английский колорит. Художественный перевод текста требует исканий, выдумки, находчивости, вживания, сопереживания, остроты зрения, обоняния, слуха, раскрытия творческой индивидуальности переводчика, но так, чтобы она не заслоняла своеобразия автора». Я с этим полностью согласен, поэтому стараюсь соблюдать, делая переводы баллад и стихов.

Роберт Стивенсон

«Вересковый эль»

Мой перевод.

Варили из вереска пикты,

А, как, позабыто давно,

Сладкий, как мёд, напиток,

Пьянящий сильней, чем вино.

Сварив, дни и ночи пили,

Собравшись, счастливой толпой.

Неделями сладко спали

В жилищах под землёй.

Жестокий король Шотландский

Мечом врагов смирял;

Разбив в сражение пиктов,

Он их, как косуль, гонял.

Об этом не позабыли

Предания до сих пор:

Тела убитых лежали

С живыми на склонах гор.

Краснеет от вереска лето

Но, как и зимою в метель,

Никто и под секретом,

Не варит сладкий эль.

Все, кто варить умели,

Давно в земле сырой;

Лежат в могилах детских,

Забрав рецепт эля с собой.

Жужжали пчёлы в травах,

Где вереск буйно цвёл;

Король в плаще кровавом

Был на вассалов зол.

Однажды, хмуря брови,

Сказал: — Вам ставлю цель:

Найдите тех, кто знает,

Как варят сладкий эль.

Объездили державу,

Проверили каждую щель,

Но не смогла облава

Найти тех, кто варит эль.

Когда потеряли надежду

Увидели меж камней,

Двух карликов в рваной одежде,

Похожих на малых детей.

Не говоря ни слова,

Схватили они и юнца

И старого, седого,

Как облако, отца.

Король, возвышаясь над ними,

Сидел в боевом седле;

Считая пиктов чужими,

Ненужными на земле.

Стояли у края обрыва,

Смотрели снизу вверх

Последние из пиктов,

В одежде из дыр и прорех.

Король сказал: — «Паразиты,

Клянусь Богом вас пощадить,

Когда научите свиту

Ваш сладкий напиток варить.

Откажетесь, будет пытка:

Плетями, железом, огнём;

Рецепт за жизнь продайте —

Нет пользы мёртвому в нём.

Отец и сын молчали,

У ног красный вереск цвёл,

А волны внизу грохотали,

Король был грозен и зол.

Вдруг, старший вперёд подался,

Его голос резал слух:

Король я хочу пошептаться

С тобою одним — без слуг.

У юного страха смерти

Ни в сердце, ни в мыслях нет,

Я мудрый старик, поверьте,

Продам и честь, и секрет.

Был голос и тих и тонок,

Как воробьиный писк;

Пока мой сын жив, хоть пытайте,

Я не пойду на риск.

Он мне отомстит за измену,

В предательстве видит позор.

Я стар, жизни знаю цену —

Всё остальное — вздор.

Пусть сына покрепче свяжут

И бросят в глубины вод;

Мне будет и проще, и легче

Предать, когда он умрёт.

В мгновенье схватили сына,

Связав ему ноги ремнём,

Швырнули с вершины в пучину,

И тут же забыли о нём.

Король, я сказал тебе правду,

От сына я ждал беды;

Поскольку не верю клятвам

Мальчишек без бороды.

Пытайте меня, как хотели,

Подвергните муке любой;

Секрет Верескового Эля

Навеки умрёт со мной.

***

“Heather Ale” by Robert Luis Stevenson

From the bonny bells of heather

They brewed a drink long-syne,

Was sweeter far then honey,

Was stronger far than wine.

They brewed it and they drank it,

And lay in a blessed swound

For days and days together

In their dwellings underground.

There rose a king in Scotland,

A fell man to his foes,

He smote the Picts in battle,

He hunted them like roes.

Over miles of the red mountain

He hunted as they fled,

And strewed the dwarfish bodies

Of the dying and the dead.

Summer came in the country,

Red was the heather bell;

But the manner of the brewing

Was none alive to tell.

In graves that were like children’s

On many a mountain head,

The Brewsters of the Heather

Lay numbered with the dead.

The king in the red moorland

Rode on a summer’s day;

And the bees hummed, and the curlews

Cried beside the way.

The king rode, and was angry,

Black was his brow and pale,

To rule in a land of heather

And lack the Heather Ale.

It fortuned that his vassals,

Riding free on the heath,

Came on a stone that was fallen

And vermin hid beneath.

Rudely plucked from their hiding,

Never a word they spoke;

A son and his aged father —

Last of the dwarfish folk.

The king sat high on his charger,

He looked on the little men;

And the dwarfish and swarthy couple

Looked at the king again.

Down by the shore he had them;

And there on the giddy brink —

«I will give you life, ye vermin,

For the secret of the drink.»

There stood the son and father,

And they looked high and low;

The heather was red around them,

The sea rumbled below.

And up and spoke the father,

Shrill was his voice to hear:

«I have a word in private,

A word for the royal ear.

«Life is dear to the aged,

And honour a little thing;

I would gladly sell the secret,»

Quoth the Pict to the king.

His voice was small as a sparrow’s,

And shrill and wonderful clear:

«I would gladly sell my secret,

Only my son I fear.

«For life is a little matter,

And death is nought to the young;

And I dare not sell my honour

Under the eye of my son.

Take him, O king, and bind him,

And cast him far in the deep;

And it’s I will tell the secret

That I have sworn to keep.»

They took the son and bound him,

Neck and heels in a thong,

And a lad took him and swung him,

And flung him far and strong,

And the sea swallowed his body,

Like that of a child of ten; —

And there on the cliff stood the father,

Last of the dwarfish men.

«True was the word I told you:

Only my son I feared;

For I doubt the sapling courage

That goes without the beard.

But now in vain is the torture,

Fire shall never avail:

Here dies in my bosom

The secret of Heather Ale.»

Подстрочник:

RG From the bonny bells of heather They brewed a drink long-syne,

Из цветущих (красивых) колокольчиков вереска Они варили питье очень давно

RG Was sweeter far than honey, Was stronger far than wine.

[которое] Было слаще намного чем мед, Было крепче намного, чем вино

RG They brewed it and they drank it, And lay in a blessed swound

Они варили его и они пили его, И лежали счастливой толпой (?)

RG For days and days together In their dwellings underground.

Дни и дни вместе В своих жилищах под землей.

RG There rose a king in Scotland, A fell man to his foes,

И вот пришел к власти король Шотландии, Беспощадный человек к

своим врагам,

RG He smote the Picts in battle, He hunted them like roes.

Он разбил пиктов в сражении, Он охотился на них (преследовал их) как на косуль.

RG Over miles of the red mountain He hunted as they fled,

Мили по красным горам Он преследовал их, убегающих,

RG And strewed the dwarfish bodies Of the dying and the dead.

И устилали [упомянутые горы] карликовые тела Умиравших и мертвых.

RG Summer came in the country, Red was the heather bell;

Лето в стране настало, Красен был вересковый колокольчик,

RG But the manner of the brewing Was none alive to tell.

Hо рецепт варения [напитка], Hикто не остался в живых, чтобы рассказать.

RG In graves that were like children's On many a mountain head,

В могилах, которые были как детские, Hа утесах (мысах, отрогах?) горы (гор?),

RG The Brewsters of the Heather Lay numbered with the dead.

Пивовары вереска Лежали в числе мертвых.

RG The king in the red moorland Rode on a summer's day;

Король красных вересковых пустошей Скакал летним днем,

RG And the bees hummed, and the curlews Cried beside the way.

И пчелы гудели, и кроншнепы, кричали вдоль дороги.

RG The king rode, and was angry, Black was his brow and pale,

Король ехал и был зол. Хмуро было его чело [именно"чело"] и бледно,

RG To rule in a land of heather And lack the Heather Ale.

Править в земле вереска, И"испытывать отсутствие"Верескового Эля.

RG It fortuned that his vassals, Riding free on the heath,

Случилось, что его слуги, Скача свободно (?) по вересковой пустоши

RG Came on a stone that was fallen And vermin hid beneath.

Пришли (нашли) к камню, который был повален И паразиты (*) прятались под ним.

RG Rudely plucked from their hiding, Never a word they spoke:

Грубо вырванные из своего укрывища, Hи разу слова они не сказали,

RG A son and his aged father — Last of the dwarfish folk.

Сын и его старый отец — последние из карликового народа.

RG The king sat high on his charger, He looked on the little men;

Король сидел высоко на своем боевом коне, Он смотрел [сверху] на маленьких людей

RG And the dwarfish and swarthy couple Looked at the king again.

А карликовая и смуглая пара Смотрела на короля обратно

RG Down by the shore he had them; And there on the giddy brink —

У самого берега он заполучил их; И здесь у крутого обрыва:

RG"I will give you life, ye vermin, For the secret of the drink."

"Я дам вам жизнь, вы, паразиты, За секрет напитка".

RG There stood the son and father And they looked high and low;

И вот стояли сын и отец И смотрели снизу вверх

RG The heather was red around them, The sea rumbled below.

Вереск был красный вокруг них, Море грохотало внизу.

RG And up and spoke the father, Shrill was his voice to hear:

И выступил вперед и сказал отец, Пронзительным был его голос для слуха:

RG"I have a word in private, A word for the royal ear.

"Я хочу [сказать] слово лично, Слово для королевского уха."

RG"Life is dear to the aged, And honour a little thing;

"Жизнь дорога тому кто стар, А честь — малая вещь;

RG I would gladly sell the secret,"Quoth the Pict to the King.

Я с радостью продам секрет"Сказал Пикт Королю.

RG His voice was small as a sparrow's, And shrill and wonderful clear:"I

Голос его был тонок, как у воробья, И пронзителен и чудесно ясен:

RG would gladly sell my secret, Only my son I fear.

"Я с радостью продам секрет, Только своего сына я боюсь".

RG"For life is a little matter, And death is nought to the young;

"Потому что жизнь — малое дело, И смерть ничто для того кто молод.

RG And I dare not sell my honour Under the eye of my son.

И я не осмелюсь продать свою честь Под взглядом (в присутствии) своего сына.

RG Take HIM, O king, and bind him, And cast him far in the deep;

Возьми ЕГО, О король, и свяжи его, И брось его далеко в глубину;

RG And it's I will tell the secret That I have sworn to keep."

И за это (И тогда?) Я скажу тебе секрет, Который я клялся хранить"

RG They took the son and bound him, Neck and heels in a thong,

Они взяли сына и связали, Шею и пятки ремнем

RG And a lad took him and swung him, And flung him far and strong,

И парень взял его и раскачал его, И бросил далеко и сильно

RG And the sea swallowed his body, Like that of a child of ten; —

И море поглотило его тело, Как [тело] ребенка десяти (лет); —

RG And there on the cliff stood the father, Last of the dwarfish men.

И вот [теперь] на скале стоял отец, Последний из карликовых людей.

RG"True was the word I told you: Only my son I feared;

Правдиво было слово, [которое] Я сказал тебе: Только моего сына я боялся;

RG For I doubt the sapling courage That goes without the beard.

Поскольку Я сомневался в юношеской храбрости Hе имеющей бороды.

RG But now in vain is the torture, Fire shall never avail:

Hо теперь напрасна пытка, Огонь (Костер) никогда не будет полезным

Here dies in my bosom The secret of Heather Ale."

Здесь умрет в моей душе Секрет Верескового Эля.