Кухонные истории и откровения

Николай Николаевич Горлов, 2017

Перенеситесь в своём воображении на самую обычную уютную кухоньку… Представьте, что за тесным столом собрались ваши близкие друзья и родные… И впереди у Вас приятный тихий вечер и самые разные истории, рассказанные однажды кем-то на такой же уютной кухоньке в кругу близких друзей…

КЛУБ КУХОННЫХ ФАНТАЗЕРОВ

На кухонном столике уютно устроились сладости и чашки. За столом — люди с вечно юными сердцами… В этот раз львиная доля внимания достанется только одному из присутствующих здесь — тому, кто придумал историю для этого вечера. И даже чайник торопится согреть воду побыстрее, чтобы чашки наполнились теплом а маленькая кухня — ароматом мяты и мелиссы… Именно в такой атмосфере у нас принято погружаться в юный, совсем недавно придуманный мир…

В какую сказку я верю?

…Жили-были в одном прекрасном мире счастливые и любознательные люди… Жили они очень хорошо! И с каждым поколением жили ещё лучше! Каждый стремился в чем-то преуспеть — кто цветы из камня вырезал такие, что от настоящих по виду отличить сложно, кто здания строить умел так, что много тысяч лет потом стоять будут… Много разных ремесел было и никто из своего ремесла тайны не делал. Любой мог стать учеником, а потом и превзойти своего учителя. И достигли невиданных высот в своих талантах! И главной особенностью было то, что пользоваться результатами труда мог каждый желающий. К примеру, не все умели хороший дом построить, поэтому строил мастер в этом деле. А пользовались домом все, кто пожелает. И такой принцип был у каждого мастера. Поэтому жизнь каждого человека от рождения была легка и беззаботна. Наполнена творчеством и радостью. И часто свою жизнь мастера посвящали поиску — что же еще такое сделать хорошее, чего раньше ещё не придумали? И пришла однажды кому-то мысль светлая — а попробую-ка я сделать то, что считается в мире нашем совершенно невозможным! Давно это было… Теперь уж и не скажешь, кому именно мысль эта пришла. Но понравилась она многим! Это был достойный вызов для мастеров любознательных! И так уж повелось, что настойчивость и любовь к делу своему всегда достойный результат давали. Так и появилась магия. И в основе занятий ею всегда лежало глубокое понимание сил природы и своего ремесла в частности. Так люди и погодой управлять научились, и себя по желанию любому преображать могли… Много того, что мы сейчас чудесами считаем и порою не верим в них даже. А тогда это хорошей забавой было! И всё по тому же принципу, пользоваться результатами мог каждый от рождения, если на то желание было. Не сохранилось в памяти и почему же люди решили что магией заниматься — вредно для мира, в котором они жили… Одни твердят что кто-то захотел так над другими возвыситься. Другие — что люди к согласию прийти не могли в мелочах: одному соседу дождя захотелось, другому — снега посреди зноя. А ведь на каждое чудо сила Мира тратилась. Мало того, людям ведь хотелось чтобы по их указке чудеса происходили, а не в согласии с гармонией мирской… Вот и разрывался так Мир на клочки своими же силами… Но сейчас много охочих догадки строить — как оно тогда случилось. А дальше начались события грустные. Не получалось словами и убеждением всех образумить. Вот и разгорелась война за право Миру волю свою навязывать. И возникла тогда нужда горькая — лишить людей возможности магией заниматься. И начать нужно было с самых талантливых, с тех, у кого учиться раньше хотели… И оказалось тогда что, себя защищая, может человек многократно свои возможности превзойти, о последствиях не думая. А, стало быть, и вреда Миру нанести гораздо больше. Да и все остальные защитить себя старались, как умели… Решили тогда совсем уж на крайние меры пойти — лишь один орден магический оставить для надзора, а всем прочим под страхом смерти запретить магией любой заниматься. Сразу тяжело стало жить — и прокормить себя, и защитить, о прочих благах не говоря… Поэтому не одну сотню лет с магией бороться пришлось. А результат всё тот же — Миру всё тяжелее приходилось. Там уж и первые пророчества о гибели Мира появились. Но тогда уже никого это не пугало достаточно сильно. Уж очень много смертей было в те времена. Уж очень сильно успели люди к магии привыкнуть. Можно сказать, в крови у каждого была. Потому жизнь без неё вовсе печальной казалась, вот и не хотелось Мир такой спасать. Мир и сам настроение людей почувствовал. И, казалось, что сам Мир уже не хотел спасать себя. Довольно поздно поняли это те, кто последний магический орден возглавляли. Случилось то, чего так избежать хотели ценою стольких жизней людей талантливых. Но случилось это не совсем таким способом. Не взорвался Мир, не застыл… Не взбунтовался против детей своих даже… Просто таять стал, как снежинка на солнышке. Существовать стали все как бы понарошку, подобно сну утреннему… Но почувствовал это каждый, каждый переменился с тех пор. Каждое чудо теперь не обрадовать, а испугать скорей способно. Когда раньше отражение в зеркале первым здоровалось — это и детям, и взрослым нравилось. А теперь что будет? Испугается. Даже к чудесам исцеления теперь с недоверием относятся. Потому что теперь чудеса всё чаще происходят как свидетельство дисгармонии Мира, а не проявление воли людской. Дети в тёмных комнатах оставаться боятся. Темнота им пустоту напоминает, через которую, бывает, из других миров существа приходят. А защититься от них у Мира уже сил не хватает… Да и жить люди странно стали — всё стараются свою смерть приблизить, чтобы от такой, скучной теперь, жизни сбежать скорее. А оказавшись на пороге смерти — бояться её начинают. Потому что чувствуют, что могут не родиться снова, а просто растаять в пустоте. Навсегда… Новую тактику теперь главы последнего ордена избрали. Пусть люди колдуют теперь — кто как умеет! Пусть любые свои мечты осуществить стараются! И много говорится теперь об этом, и учить всеми способами стараются. И книги, и фильмы, и учителя разные самые — и о бизнесе, и о здоровье, и о успехах в обольщении говорить готовы! Да так готовы, что хоть уши закрывай… А всё к тому стремится, чтобы люди захотели в мире этом жить! Пусть о чём угодно мечтают и осуществить хотят, лишь бы эти желания могли исполниться только в этом Мире. Только в живом Мире! Так они, силой желаний своих, соединят кусочки Мира. Не дадут ему исчезнуть полностью. Таков их план был, который и сейчас воплотить стараются. Цена у него тоже высокая. И не говорит никто её людям простым. Всё верят, что именно так Мир спасать и нужно… Кто знает, как оно на самом деле? Кто знает…

Преемник

Новый асфальт на этой дороге можно было назвать идеальным! Для уровня наших дорог, конечно. По такому ехать даже на велосипеде — одно удовольствие! Едва слышен шелест шин, знойный ветер доносит запах степных трав, в раскалённом воздухе над дорогой то и дело возникают призрачные миражи. Теперь это место действительно можно назвать красочным. Просторная степь сменяется пейзажем уютных двориков со свежевыкрашенными низенькими заборчиками, уютными маленькими домиками, и всё это увито самыми разнообразными цветами, виноградной лозой или разукрашено кистью умелого художника. Всего несколько дюжин домов расположено вдоль этой дороги — по совместительству, единственной улицы этого хуторка. А дальше — снова степь, через которую узким ручейком течет асфальт дороги. На выезде из хуторка я даже остановился, чтобы насладиться пейзажем. Дорога вела теперь вниз, в долину, а потом снова поднималась на следующий холм. Солнце уже начало свой путь к закату и щедро залило золотым светом всё пространство вокруг. Знойный воздух был наполнен дрожащей дымкой испаряющейся влаги, поэтому каждое следующее мгновение пейзаж выглядел немного иначе, не давая взгляду оторваться от этой красоты.

— Ну что, Лёха, давай наперегонки? Кто первый поднимется на следующий холм? — сказал я, обращаясь к своему попутчику. Но, оказалось, его рядом нет. Оглядевшись, я заметил его силуэт сзади, стоявший у обочины дороги с велосипедом. До него была добрая сотня метров — я так увлёкся разглядыванием местных красот, что даже не заметил, как он отстал.

— Что-то с велосипедом? — я старался крикнуть так, чтобы мой голос не сорвался на высокие тона. Терпеть не могу этот свой визг! Но в детстве так и не научился кричать иначе. Теперь, вроде как, и поздно такой ерундой заниматься. Лёха обернулся и призывно помахал мне рукой. Большая мне охота ездить туда-сюда… Хотя, места и действительно красивые, но и путь ещё предстоял не близкий. Немного поворчав себе под нос, я всё же поехал к нему.

— Сам не знаю что меня так заворожило в этом месте… Но у меня просто дух захватывает от него! — Лёха даже заговорил не сразу, как я до него доехал.

— Наверное, всё дело в этой игре цвета и света — золотистая трава, седой ковыль. Лучи солнца, тени облаков… Каждый человек — немного поэт, — понимающе кивнул я.

— Собственно, я тоже точно так застрял только что. Просто на сотню метров дальше. Было бы чему удивляться, в моём случае. Наверное, не только преступникам свойственно возвращаться на место убийства, но и жертвам тоже. Просто не у всех жертв такая возможность есть. — моя улыбка вышла кривой и весьма кислой.

Конец ознакомительного фрагмента.