Отпетые сыщики

Николай Леонов

Глава 2

— Полковник Гуров слушает.

— Лев Иванович? — на всякий случай уточнил звонивший и тут же поспешил представиться: — Это Кончалович. То есть я хочу сказать…

— Я понял, кто это, — ответил полковник. — Есть какие-то новости, Юрий?

Юрий Кончалович, известный в криминальных кругах как Гризли и специализирующийся в таком тонком и благодатном деле, как изготовление фальшивых документов, давно уже тесно сотрудничал с Главным управлением МВД в лице полковников Гурова и Крячко. Но каждый раз, когда Гризли приходилось выходить на связь со своими тайными кураторами, он почему-то считал, что те не способны сразу вспомнить его фамилию. И это несмотря на то, что Гуров сам обратился к Гризли за необходимой ему информацией не далее как сегодня утром. Разумеется, речь шла о недавней гибели крупного столичного авторитета по кличке Заран.

— Ну я не знаю, насколько это может пригодиться в вашей работе, Лев Иванович, — неуверенно и в свойственной ему манере растягивать окончания слов, пустился в объяснения Гризли. — Только сегодня практически сразу после похорон Зарана произошло одно немаловажное событие. Я говорю о перестрелке на МКАД. Наверняка вы уже слышали об этом…

— Слышал, — не стал отрицать Гуров. — Что дальше? Не томи.

Информация об очередных кровопролитных разборках в среде криминалитета, произошедших сегодня на МКАД, поступила в главк около часа тому назад. Однако Гуров не придал ей существенного значения. Указаний на то, что это как-то связано со смертью Зарана, не было, и дело целиком ушло в разработку РУБОПа.

— До меня тут дошли кое-какие слухи, Лев Иванович, — было слышно, как невидимый Гурову собеседник прикурил сигарету. — Но это пока только слухи, конечно… Люди поговаривают, что разборки на МКАД — продолжение одной и той же истории, начавшейся с убийства Зарана…

— Откуда такое предположение?

— Лица, которые в ней участвовали.

— И кто они?

— Ну… — замялся Гризли.

— Я уже понял, что это только слухи, Юрий, — недовольно буркнул Гуров. — И все же…

— Сова и Князь. Это два человека, особо приближенные к Зарану. То есть они были приближены к Зарану, когда тот… Ну вы меня поняли. Потом там была одна девушка… И что касается противоборствующей стороны… Мне удалось выяснить кое-что интересное, Лев Иванович. О самом Заране.

Гуров тяжело вздохнул и переложил трубку мобильного телефона в другую руку. Встретился глазами с сидящим напротив него Крячко. Стас с безразличным выражением на лице впился крепкими здоровыми зубами в истекающую кетчупом шаурму, отер губы салфеткой и принялся старательно пережевывать.

— Давай без этих туманных изъяснений, Юрий, — сказал Гуров. — Говори по существу. Что ты там накопал?

— Боюсь, это не телефонный разговор, Лев Иванович. Ну вы же понимаете… Мало ли что?

— Хорошо, — сдался полковник. В работе с информаторами ему нередко приходилось идти на подобного рода уступки, прекрасно понимая, с чем связана излишняя осторожность. Он сверился со своими наручными часами: — Давай встретимся через два с половиной часа, Юрий. Рядом с твоим домом есть школа. Мы подъедем на площадку позади нее. Устраивает?

— Да, вполне.

— Тогда до встречи.

Гуров выключил мобильник и поднялся из-за стола.

— Завязывай с чревоугодием, Стас, — сказал он, не глядя на напарника и пристраивая «штайр» в наплечной кобуре под пиджаком. — Поехали, прокатимся, подышим свежим воздухом.

— Куда это ты собрался? — Крячко отправил в рот остатки шаурмы и все той же салфеткой старательно протер пальцы.

— Думаю, нам с тобой предстоит сегодня нелегкий денек, — обрадовал его Гуров. — Сначала наведаемся на МКАД, а потом…

— На МКАД? А какого черта мы забыли на МКАД? Надеюсь, ты не хочешь сказать, что это как-то связано с произошедшей там сегодня перестрелкой?

— Именно с ней.

— А мы при чем? — Крячко покосился в сторону второй шаурмы, приобретенной им для напарника, а теперь сиротливо лежащей на тарелке. — Или нам теперь необходимо копаться во всех криминальных разборках, которые происходят в столице? И вообще, ты есть собираешься, Лева?

— Я пока не голоден. Так что можешь взять мою долю, — улыбнулся он. — Не стесняйся. Чего зря добру пропадать? Только есть ее будешь по дороге.

— Считай, ты меня уговорил, — Крячко не нужно было долго упрашивать, когда речь шла о еде, а потому он тут же подхватил шаурму и поднялся на ноги. — Но ты так и не объяснил, зачем нам на МКАД.

— Судя по тому, что мне сообщили, перестрелка на МКАД продолжение истории с гибелью Зарана.

— Так это же отличная новость!

Они спустились вниз по лестнице, вышли на улицу. Развалившись на переднем пассажирском сиденье, Крячко с чувством приступил к поеданию шаурмы. Гуров запустил двигатель «Пежо».

— Почему же она кажется тебе такой отличной? — спросил он, выруливая со стоянки.

— Потому что это подтверждает рабочую версию о внутренних разборках криминалитета. И то, о чем поведал нам Петр, не имеет никакого отношения к смерти Зарана.

— Я бы не был столь категоричен, Стас. И не торопился бы с подобными выводами.

— Брось! — небрежно отмахнулся Крячко. — Что тебя смущает?

— Ну, во-первых, у нас нет еще никакой конкретики, а во-вторых, Гризли сказал мне, что сумел накопать что-то.

— Про Зарана?

Гуров кивнул.

— А что именно?

— Он не стал развивать эту тему по телефону, — полковник достал сигареты и закурил. Машинально протянул раскрытую пачку Крячко. Тот не заставил себя уговаривать. — Я договорился с ним о встрече. Сразу, как только мы прокатимся на МКАД и выясним, что там к чему.

Крячко приоткрыл боковое окно и подставил лицо прохладному встречному потоку. С каждым днем солнце припекало все сильнее. Лето обещало быть жарким. Станиславу меньше всего сейчас хотелось мчаться куда-то в душной машине, а потом еще совершенно бесцельно, как он полагал, париться на самом солнцепеке, где, кроме раскаленного асфальта МКАД, их не ожидало ничего нового и интересного.

— Там уже, наверное, парни из РУБОПа землю носом роют, отыскивая какие-нибудь улики, — многозначительно произнес он после непродолжительной паузы, обращаясь скорее к самому себе, нежели к сидящему за рулем Гурову. — Выслужиться хотят. Только это все напрасно. Я уже и забыл, когда последний раз расследование бандитских разборок приносило хоть какие-то ощутимые результаты. Эти засранцы мочат друг друга почем зря, а потом так же спокойно отдыхают в ресторанах, развлекаются в казино, ездят по бабам. Устоявшийся уклад жизни. Убивать для них так же естественно, как есть или спать. Да и плевать. Кому от этого плохо, когда пауки пожирают друг друга? На здоровье, как говорится. Чем меньше их останется, тем лучше.

— Думаю, ты не учитываешь одного немаловажного фактора, Стас, — спокойно парировал Гуров, не отрывая взгляда от дороги и ритмично попыхивая зажатой во рту сигаретой. — Сильные пауки пожирают своих более слабых собратьев. Затем их пожирают еще более сильные. И кто, по-твоему, остается в итоге такого искусственного отбора?

Крячко пожал плечами. Он понял, к чему клонит Гуров, но отвечать на вопрос напарника ему не хотелось.

— Самые опасные и ядовитые особи, — заключил Гуров. — И ты считаешь это замечательным?

— Ты слишком глубоко загнул, Лева, — недовольно откликнулся Крячко, пуская в раскрытое окно неровные кольца дыма. — Философия — не мой конек.

— Тогда оставь свои жалкие потуги и радуйся, что тебя слышал только я.

— Да, мне чертовски повезло.

Достаточно длинный участок МКАД, на котором развернулась сегодняшняя трагедия, был оцеплен службами правопорядка, но сыщики предъявили свои удостоверения, и им было позволено проехать. Гуров остановил «Пежо» в нескольких метрах от того места, где на боку лежал обгорелый остов автомобиля. Тут же разместились и служебные машины прибывших к месту преступления сотрудников милиции и РУБОПа. Двое экспертов исследовали останки сгоревшего авто. Один из них старательно заносил какие-то пометки в блокнот.

Выйдя из машины, Гуров цепким взглядом выхватил из толпы собравшихся знакомого полковника из РУБОПа. Ему и прежде приходилось работать с Иннокентием Маракуниным в единой связке, а когда Орлов выбил для своего ведомства участие в расследовании гибели Бутуева, Гуров предпочел иметь дело со знакомым ему человеком. То есть с Маракуниным.

Высокий, широкоплечий и вечно хмурый полковник Маракунин в своем традиционном клетчатом пиджаке, надетом поверх легкой рубашки с распахнутым воротом, отдавал какие-то распоряжения двум своим подчиненным. Те согласно кивали головами, а когда инструктаж полковника завершился, приступили к непосредственным обязанностям. Недовольно взирая на сгоревший автомобильный остов, Маракунин отошел в сторону. Сунул руки в карманы и дважды плавно качнулся на носках. Сколько помнил Гуров этого человека, на его лице никогда не появлялось даже отдаленного подобия улыбки.

— Здравствуй, Кеша, — Гуров остановился за спиной Маракунина.

Тот обернулся.

— А, привет-привет, — рубоповец по очереди обменялся рукопожатием сначала с Гуровым, затем с Крячко. — Вы-то тут какими судьбами, ребята?

— Можно сказать, спортивный интерес, — ушел от прямого ответа Гуров. — Есть кое-какая непроверенная информация. Решили проверить, так сказать. Не посвятишь нас в то, что тут произошло?

Выражение лица Маракунина стало еще более мрачным и сосредоточенным. Неторопливо пристроив во рту сигарету, он вдумчиво пожевал фильтр и только после этого прикурил.

— Да я еще и сам толком ничего не знаю, Лева. Кто, зачем и почему — вопросы есть, а вот ответов… Вот это, — он кивнул на обугленную машину, — когда-то были «Жигули» десятой модели. Судя по всему, воспламенение произошло в бензобаке вследствие огнестрельного попадания. Четыре трупа. Один, правда, успел выскочить из машины до взрыва, но это ему мало помогло. Следы от шин указывают на то, что скорость была высокой. Машин было несколько, да и постреляли тут на славу. — Маракунин выпустил в сторону густой клуб дыма. — Там, дальше по дороге, еще один обгорелый остов. Только на этот раз джип «Ниссан». И характер взрыва немного другой. Ручная граната.

— Ух ты! — не удержался от комментария Крячко. — Выходит, самое настоящее боевое сражение?

— Выходит, что так, — Маракунин согласно качнул головой.

— А сколько человек было в джипе? — уточнил Гуров.

— Трое. А еще в трех-четырех километрах от него, но уже на примыкающей трассе, нашли обстрелянный «БМВ» последней модели.

— Без взрыва?

— Без. Но с трупами. Тоже трое. Их сейчас уже увезли на опознание. Документов, разумеется, ни у кого нет. Со сгоревшими еще сложнее…

— А сколько всего было машин на трассе? — Гуров прошел немного вперед и, склонившись над асфальтом, внимательно пригляделся к чему-то.

— Эксперты полагают, что было еще две, — охотно поделился информацией Маракунин, издали наблюдая за действиями своих сотрудников. — То есть в общей сложности пять. После перестрелки одна из машин ушла дальше по МКАД, а вторая свернула за «Ниссаном» вправо.

— Но ее не нашли?

— Разумеется, нет.

— Есть хоть какая-то возможность установить, что это были за машины?

— Мы работаем. А большего тебе сейчас и сам Господь Бог не скажет, Лева.

— Понятно. Как насчет свидетелей?

— Да ты что, издеваешься?! — негодующе воскликнул Маракунин. — Какие там могут быть свидетели? Даже если кто-то что-то и видел, то они давно смылись, а теперь сидят дома и молчат в тряпочку. И молчать будут. Жизнь-то у них всего одна. Кто их за это осудит?

— Ты прав. Никто, — подытожил Гуров. — Ну а что-нибудь еще?

— Есть кое-что интересное, — Маракунин вынул изо рта сигарету и плюнул на тлеющий уголек. — Прокатимся вперед?

— Без проблем, — Гуров пожал плечами.

Уже втроем они вернулись к «Пежо» и загрузились в салон. Маракунин расположился на заднем сиденье.

— Давай прямо, Лева. Не ошибешься.

«Пежо» неторопливо покатил по МКАД. По ходу движения Маракунин продолжал комментарии:

— Перестрелка велась прямо на ходу. Мы нашли много гильз от разнокалиберных стволов… Вот здесь с трассы в кювет съехал «Ниссан», где и был взорван гранатой. Наши люди тоже там работают… А вот на эту дорогу свернули «БМВ» и второй автомобиль. Если хотите, позже можете все это детально осмотреть… Останови здесь, Лева. Да-да, вот тут.

Мужчины вышли из машины. Маракунин прошел пару метров вперед и присел на корточки. Молча подал остальным знак рукой. Гуров и Крячко приблизились к нему.

— Мы полагаем, что на какое-то время второй автомобиль сделал тут остановку, — пояснил Маракунин. — В салоне был кто-то ранен.

На асфальте расплылось большое пятно крови, уже заметно подсохшее на солнце.

— Мои люди прочесали окрестности, но тела так и не нашли. Значит, раненый выжил…

— Или его тело сообщники забрали с собой, — ввернул Гуров.

— Или так, — Маракунин все еще продолжал сидеть на корточках.

Крячко не вмешивался в их неспешную беседу, видя, что Гуров о чем-то напряженно размышляет. Сопоставляет, анализирует… Так оно и было в действительности.

— Мы отправили образец крови на анализ ДНК. Проверим по картотеке. Чем черт не шутит. Верно? А вдруг что-нибудь отыщется. Хотя… Я бы на это не поставил, — Маракунин наконец поднялся на ноги. — Ну и как? Подтверждается ваша информация, парни?

— Трудно сказать, — Гуров выглядел таким же хмурым, как и полковник РУБОПа.

Маракунин многозначительно прищелкнул языком.

— Скажи мне честно, Лева, ты полагаешь, что эта перестрелка как-то связана с делом об убийстве Зарана?

— А почему ты спросил об этом?

— Потому, что у меня тоже возникло такое подозрение, — ответил тот. — И не только у меня одного. Погибает крупный авторитет, и в день его похорон — перестрелка, взрывы, куча трупов. Не похоже на случайное совпадение. Нет, конечно, такое совпадение возможно, но я в это не верю. Так что у тебя за туз в рукаве?

Гуров как можно небрежнее махнул рукой и не без усилий натянул на лицо дежурную улыбку.

— Да нет у меня никакого туза в рукаве, Кеша, — сказал он. — Откровенно говоря, мы со Стасом пришли к тем же умозаключениям, что и ты. И мы тоже не верим в совпадения.

— Но тем не менее ты так и не объяснил мне, с чего вдруг у вашего ведомства такой нездоровый интерес к этому делу? Я про гибель Зарана, — напомнил Маракунин, подозрительно прищуривая глаза и переводя взгляд с лица Гурова на лицо Крячко и обратно.

— Кеш, мы и сами не знаем, — Гуров развел руками.

— Мы же люди подневольные, — живо подключился Станислав, почувствовав себя в родной стихии. — Нам сказали выяснять, мы и выясняем. А разбираться в причинах — так это пусть у начальства голова болит.

— Ясно. На две другие машины смотреть будете?

— Конечно, будем, — кивнул Гуров. — А ты не мог бы сделать для нас одно маленькое одолжение, Кеша?

— Какое?

— Сообщи нам, как только ситуация прояснится. С личностями погибших, с ДНК и со всеми прочими экспертизами.

— Не знаю, Лева, не знаю, — с неприкрытым сомнением в голосе произнес Маракунин. — Вообще-то, мы не имеем права делиться такого рода информацией. Так же, как и вы.

— Но если бы нас попросили по-человечески… — вновь встрял Крячко.

Трое мужчин вернулись к машине, и Гуров, развернув «Пежо», направил его в сторону той развилки, о которой упоминал рубоповец. Солнце скрылось за неизвестно откуда взявшимися облаками. Существенных перемен в погоде не предвиделось, но небольшой тайм-аут от навязчивых солнечных лучей казался в этот жаркий день самым настоящим подарком небес.

Маракунин молчал, размышляя о просьбе, с которой к нему обратились сыщики из главка. Ни Гуров, ни Крячко не торопили полковника с этим ответственным для него решением. А потому до места, где стоял изрешеченный пулями «БМВ», мужчины доехали в полном молчании. Работа следственной группы была, что называется, в полном разгаре. Баллистики, дактилоскописты, судмедэксперты… Словом, работы хватало всем.

— Хорошо, — произнес наконец Маракунин, когда он вместе с Гуровым и Крячко покинул салон «Пежо». — Так и быть. Вы получите всю необходимую информацию. Но я надеюсь, что в будущем с вашей стороны мне будет оказана аналогичная услуга.

— Само собой, — Станислав расплылся в широкой улыбке.

Внимание Гурова уже полностью сосредоточилось на «БМВ». Тела погибших успели увезти, но следы крови присутствовали повсюду, на дверцах, на лопнувших стеклах, на капоте, особенно внутри салона. Как видно, стреляли до тех пор, пока жертвы не превратились в подобие дуршлага.

Гуров обошел вокруг машины, остановился и пристально посмотрел в сторону основной магистрали. Уехать от МКАД далеко «БМВ» не позволили. Значит, вторая машина была явно мощнее.

У Маракунина сработал мобильник, и он, отойдя в сторону, что-то тихо, но спешно стал рассказывать. Впрочем, диалог был недолгим. Спрятав телефон в карман, рубоповец подошел к Гурову и Крячко.

— Мне пора, парни, — сообщил он. — Мое начальство тоже не дремлет. Надеюсь, вы уж тут без меня как-нибудь обойдетесь.

Рубоповец пожал на прощание руки сыщикам, еще раз заверил их в том, что обязательно проинформирует о результатах экспертиз, и направился к одному из стоящих автомобилей с мигалками на крыше. Машина развернулась и умчалась в сторону МКАД.

Гуров закурил сигарету и бросил взгляд на простреленный в двух местах регистрационный номер пострадавшей иномарки. Автоматически занес его в память. Огляделся. Больше им со Станиславом делать тут было нечего. В целом картина казалась ясна.

— Поедем и мы, Стас.

— «Ниссан» посмотрим?

— Остановимся по пути, — качнул головой Гуров.

Когда они снова разместились в «Пежо», Крячко спросил:

— Ну и какие предположения, напарник? Что ты думаешь по поводу этой перестрелки?

— Пока ничего, Стас, — Гуров сказал это скорее для самого себя, нежели для собеседника.

— Пообщаемся с Гризли, глядишь, картина и прояснится.

— А чему тут проясняться? — Крячко еще раз оглянулся на оставленный позади «БМВ» и удобно расположился на сиденье. — Я же говорю, обычные разборки. Старо и банально как мир. Орлов дует на воду.

— Может быть, — не стал вступать с напарником в полемику Гуров. — Все может быть, Стас.

— Пауки в банке, — сказал, будто сплюнул сквозь зубы, Крячко.

— Ты опять?

— Молчу-молчу…

У обочины на МКАД, где вылетел в кювет, а потом был взорван «Ниссан», Гуров притормозил.

— Ты не будешь против, если я подожду тебя в машине, — Крячко устало прикрыл глаза. — Я уже что-то насмотрелся сегодня на пострадавшие в боевом сражении автомобили. И вряд ли открою для себя что-нибудь новое…

Гуров не ответил. Он молча выбрался из салона и зашагал к краю дороги. Крячко лениво и равнодушно наблюдал за ним из машины. К взорванному «Ниссану» Гуров приближаться не стал. Вместо этого он с задумчивым видом минут пять изучал то место, где джип вылетел в кювет. Пару раз нагнулся, приглядываясь к следам протекторов. О чем он думал и какие выводы делал, для Крячко оставалось загадкой. Но по многолетнему опыту совместной работы с Гуровым он знал, что в подобные моменты лезть к Леве с расспросами не стоило. Когда будет о чем сказать, тот и сам не смолчит.

Гуров вернулся в машину и все с тем же задумчивым выражением на лице продолжил прерванный путь обратно. «Пежо» миновал место, где днем взорвалась «десятка». Маракунина тут уже не было. Так же, как и двух его подчиненных. Вероятнее всего, он подобрал их по дороге и увез с собой, чтобы не так одиноко чувствовать себя на ковре у начальства. Гуров не стал останавливаться. Он вывел «Пежо» за линию оцепленного участка трассы и резко увеличил скорость. До встречи с Гризли оставалось менее часа.

— Ты в курсе, который сейчас час? — нарушил молчание Крячко.

— Да. — Гуров автоматически сверился со своими наручными часами. — Но, думаю, мы успеем.

— Успеем куда?

— На встречу с Гризли.

Крячко недовольно поморщился.

— Я не об этом, Лева. Рабочий день летит к концу. Может, хватит на сегодня. Тем более что сегодня футбол. Четвертьфинал. Ты не собираешься посмотреть? Матч обещает быть интересным.

— Знаешь, что я заметил? — вместо ответа произнес Гуров. — С каждым годом ты все меньше и меньше думаешь о работе. И все больше о том, как бы от нее увильнуть.

— Просто я уже не мальчик, Лева. Я быстро устаю. Мне хочется покоя. Понимаешь? Кстати, то же самое относится и к тебе. Нет, я, конечно, не против работы, — поспешно поправил себя Станислав. — Ты ведь знаешь, как я ее люблю. Просто жизни себе без нее не представляю. Но только тогда, когда она имеет смысл. А в данном случае…

— В данном случае она тоже имеет смысл, — осадил напарника Гуров. — Петя выдвинул версию, и мы обязаны ее отработать. Как только выяснится, что сотрудничество покойного Зарана с нашим генералом не имеет ничего общего с его гибелью, я поговорю с Петей. Отдадим это дело полностью в разработку РУБОПа. А пока…

— А если выяснится обратное?

— Тогда будем работать.

— Мне всегда нравилось, как ты красочно рисуешь перспективы. — Крячко надул щеки. — Но хоть по радио мы сможем послушать матч?

— Успокойся, Стас. Не исключено, что ты будешь дома к началу трансляции.

— Ловлю на слове.

Сыщики прибыли на место встречи с информатором на пятнадцать минут раньше оговоренного срока. Но Гризли уже ждал их. Стоя в тени развесистой ивы, он потягивал пиво из бутылки. На сорокалетнем невысоком мужчине, отличительной чертой которого была явно болезненная худоба, как на вешалке болталась просторная пестрая рубаха навыпуск с оттопыренным нагрудным карманом. На ногах — оливкового цвета бриджи и черные сланцы, выставляющие напоказ грязные корявые пальцы с давно не стриженными ногтями. Меньше всего Юрий Кончалович заботился о своем внешнем виде.

Гуров припарковал «Пежо» в дальнем конце площадки и дважды моргнул фарами, привлекая внимание Гризли. Однако тот и сам заметил машину полковника. В два глотка прикончив бутылку пива и бросив опустевшую тару в ближайший кустарник, Гризли вышел из тени. Быстро оглянувшись по сторонам и лишний раз убедившись в том, что не является объектом постороннего наблюдения, он почти бегом припустил к автомобилю. Порывисто дернул на себя заднюю дверцу и плюхнулся в салон. Шумно выдохнул воздух.

— Странно, но никто не выстрелил в тебя, пока ты бежал, — Крячко развернулся лицом к информатору.

— Что? А кто должен был в меня выстрелить? — В глазах Гризли мелькнул неподдельный испуг.

— Не знаю, но такие чудеса прыти…

— А… — Гризли только сейчас понял, что Крячко просто издевается над ним в присущей ему манере. — Ясно. Очень смешно. А между прочим, я и в самом деле каждый раз рискую собственной шкурой. Если кто-нибудь из моих постоянных клиентов узнает…

— Хватит, Юрий, — прервал его излияния Гуров. — Мы все это слышали уже неоднократно. Если кто-нибудь узнает, тебе оторвут башку. Давай лучше по делу. Что тебе удалось накопать?

Гризли облокотился руками о спинки передних кресел. Таким образом, его голова оказалась между развернувшимися вполоборота сыщиками.

— Дело тут гораздо более запутанное, чем кажется на первый взгляд, Лев Иванович. — Информатор тупо смотрел прямо перед собой, но обращался при этом к Гурову. — Вы знали о том, что на самом деле Заран не был вором в законе?

— Ну разумеется, знал. — Гуров не любил, когда кто-то начинал разговор издалека и при этом апеллировал уже и без того известными ему фактами. — Что дальше?

— Дальше? А вы подумайте сами. — Гризли качнул своей взъерошенной головой. — Я всегда считал, что Заран — законник. Оказалось, что нет. Так откуда же, спрашивается, он имел такой солидный авторитет?

— И откуда?

— Заран был одним из хранителей, — доверительным шепотом сообщил Гризли, наклоняясь еще ниже. — Он был одним из тех, кто с распоряжения Инжира контролировал общак. А уж если быть совсем точным, он отвечал за вверенную ему часть общака. Но часть эта уж точно не могла быть маленькой. Об этом вы тоже знали?

— Нет, об этом я не знал, — вынужден был признаться Гуров.

То, что сообщил ему информатор, совершено не понравилось полковнику. Мало того что покойный на поверку оказался тайным агентом генерала Орлова, так он еще, ни много ни мало, являлся одним из держателей общака. Хранителем, как выразился Гризли. А это фигура на криминальной шахматной доске не маленькая…

— Короче, мне тут нашептали кое-что по секрету, — продолжал тем временем Гризли, наполняя салон «Пежо» запахом пивного перегара. — Контроль над общаком осуществлялся весьма интересным способом. Доступ к нему можно было получить при наличии двух вещей. А именно: шестизначного кода доступа к банковскому депозитарию и специальной золотой печатки, которая в том же банке являлась чем-то вроде визитной карточки. Хранитель всегда обязан был носить эту печатку при себе. И она настолько уникальна, что сделать идентичную копию не представляется возможным.

— Зарана убили из-за этой печатки? — нахмурился Гуров.

— Ну практически. Только скорее не из-за самой печатки, а из-за того, что он был хранителем. Месяца три назад в столице нарисовался один ушлый малый по кличке Битюг. Имени и фамилии его я не знаю. У Битюга весьма мощная группировка, и они признают только один закон — закон силы. Битюг наехал на Зарана. Ему нужен был общак…

— Это достоверная информация? — уточнил Гуров.

На пару минут Гризли замешкался с ответом.

— Ровно настолько, насколько может быть точна информация, передаваемая из уст в уста, — туманно произнес он. — Вы же понимаете, Лев Иванович, стопроцентной гарантии я вам дать не могу, но любые слухи должны на чем-то основываться. У Битюга с Зараном были столкновения — это совершенно определенно. А где-то с неделю назад Заран, как говорят, даже вроде хотел пойти на уступки… Они забили с Битюгом стрелку, перетирали… А уже на следующий день в «Глубине» положили четырех человек. Шухер был не слабый. Слыхали, наверное?

Полковник согласно качнул головой.

— Ну вот, — Гризли будто обрадовался тому, что его слова нашли достойное подтверждение. — Это были люди Битюга. И мочили их зарановские пацаны. Некто Пантелей. Один из самых верных и преданных псов покойного Зарана. Отвязный малый. Мне самому доводилось пару раз иметь с ним дело. Кстати, я не удивлюсь, если окажется, что в сегодняшней бойне на МКАД, помимо Совы и Князя, он тоже принял участие. Таких, как Пантелей, хлебом не корми, Лев Иванович, дай только пошмалять в кого-нибудь почем зря.

С уст информатора сорвался ехидный и неприятный на слух смешок, заставивший Крячко невольно поморщиться. В отличие от Гурова он всегда относился к подобного рода личностям менее снисходительно. А потому, как правило, и в процесс разговора вмешивался редко, безоговорочно отдавая Гурову роль первой скрипки.

— И на что же в итоге рассчитывал этот Битюг? — спросил Гуров через минуту. — Насколько я понимаю ситуацию, ему же все равно не светило занять место Зарана.

— Кто знает, Лев Иванович, — Гризли быстро облизал губы. — Помните ту историю с Рекрутом. Когда он явился в столицу из своего родного Ставрополя и силой подмял под себя всю местную воровскую элиту. И авторитеты все попрал, и общак к рукам прибрал, и короновал сам себя.

— Но, так или иначе, его убили.

— Это верно. Но лишь спустя три с половиной года.

В салоне автомобиля повисла продолжительная пауза. Шумиха, которую наделал своим паломничеством шесть или семь лет назад Рекрут, ставропольский браток с безграничными амбициями, до сих пор у многих еще была на устах. Еще бы! Рекрут стал тогда кем-то вроде человека-легенды. Это имя долгое время передавалось из уст в уста, и многие пытались повторить его смелый подвиг, но ничего, кроме порции свинца в качестве главного приза, заполучить так и не сумели.

— Хотя, если уж быть до конца откровенным, — Гризли еще больше взъерошил на голове волосы, — я не думаю, что Битюг мечтал о славе Рекрута. Насколько я слышал, у него несколько иной склад характера. А соответственно и цели… Скорее им двигала банальная жажда наживы. А та часть общака, что курировал Заран, — весьма лакомый кусочек.

— Ну допустим, — Гуров автоматически зафиксировал в памяти незнакомое ему прежде прозвище. — Вполне вероятно, что и убийство самого Зарана стало ответной акцией Битюга на расправу с его людьми в «Глубине». Но сегодняшняя стрельба… Какие тут мотивы?

— Так ясное дело, — многозначительно протянул Гризли. — Сова с Князем обратку устроили.

— Не думаю, — отверг данную версию полковник, скорее размышляя вслух, нежели продолжая беседу со своим информатором. — В знак уважения к покойному они не стали бы так делать в день его похорон. Я бы еще понял, если бы это произошло завтра, а то и несколько дней спустя, но сегодня… Сомнительно. Очень сомнительно.

— Ты думаешь, что Битюг сам провел повторную акцию? — не удержался от вопроса Крячко, с тоской поглядывая на встроенный под панелью циферблат часов.

Гуров неопределенно повел плечами.

— Но с какой целью?

— В этом и вопрос, Стас, — Гуров словно сбросил с себя груз тяготивших его размышлений и уже с совершенно иными интонациями в голосе обратился к примолкшему на заднем сиденье Гризли. — А кто стал преемником Зарана?.. К кому перешел контроль над той частью общака, которую он курировал?

— Ах вот вы о чем! — Гризли наконец откинулся на спинку сиденья, но запах перегара не стал от этого менее ощутимым. — Тут тоже история еще та, Лев Иванович. Официально преемник еще не был назначен. Этот вопрос должен решить сход в самое ближайшее время. Инжир не станет откладывать дело в долгий ящик. Но до меня дошла еще кое-какая интересная информация, — он еще больше понизил голос. — Говорят, что незадолго до своей смерти Заран передал печатку своей молоденькой любовнице. И сообщил ей код. Это, конечно, против всех правил, но…

— Но, выходит, у Зарана просто не оставалось выбора, — самостоятельно завершил за Гризли начатую им фразу полковник. — Выходит, он предполагал, что его убьют, и решил подстраховаться.

Ответное молчание информатора было красноречивее любых слов.

— И кто она такая?

— Этого мне пока выяснить не удалось, — вынужден был признать Гризли. — То есть я, конечно, знаю ее имя. Наташа. Или, как называют ее особо близкие люди и она сама, Натали. Но это все, что мне известно. Ни фамилии, ни каких-либо координат… Ничего.

— Она была сегодня на похоронах Зарана?

— Вряд ли, — похоже, Гризли начинал терять интерес к сути разговора. Он покосился в боковое окно. — Может, выпьем пивка, Лев Иванович? У нас тут неподалеку есть одно путевое местечко…

— Юрий!

— Что? Я уже сказал вам все, что знал. Мне больше нечего сообщить. Если появится что-то еще, я, разумеется, сразу дам вам знать и…

— Почему ты решил, что Наташа не приезжала сегодня на похороны человека, которого любила? — с нажимом произнес Гуров.

Гризли тяжело вздохнул. По его убеждению, сыщики начали переливать из пустого в порожнее.

— Это было бы для нее равносильно самоубийству, — с неохотой снизошел он до ответа. — Да и не позволили бы ей этого сделать. Та же Сова, тот же Князь… И ослу понятно, что Битюг теперь в первую очередь будет искать ее, Наташу. Если успеет взять девчонку за жабры, не придется бодаться с законниками.

Гуров неторопливо пристроил во рту сигарету, прикурил и запустил двигатель «Пежо».

— Ладно, — сдался он. — Можешь идти пить свое пиво, раз уж тебе так не терпится. Если сумеешь накопать что-то еще, тут же дай мне знать.

— Заметано, Лев Иванович.

Гризли уже взялся за ручку дверцы, когда голос полковника остановил его:

— Последний вопрос. Меня интересует одна машина. «БМВ», — Гуров по памяти назвал номерной знак. — Тебе это о чем-нибудь говорит?

— А то! — Гризли распахнул дверцу и одной ногой ступил на асфальт. — Это машина Шнура. Постойте-ка, Лев Иванович, — он расплылся в улыбке. — Почему вы спрашиваете? Шнура кокнули там на МКАД? Да?

— Кто такой Шнур? — Гуров пустил в окно тонкую струю дыма.

— Один из подручных Битюга. Значит, кокнули? — Полковник оставлял его вопросы без ответов, но Гризли и сам был в состоянии сделать правильные выводы. — Здорово! Туда ему и дорога. Шнур был редкостный ублюдок. Но я представляю, как это озлобит Битюга.

— Топай давай, аналитик! — прикрикнул на него Крячко.

Гризли хмыкнул и выбрался из «Пежо». Гуров воткнул первую передачу, но трогаться с места не спешил. Молча наблюдал за тем, как его информатор почти бегом пересек школьную площадку и скрылся за торцом здания. При этом ни разу не обернувшись. Мысль о пиве завладела им полностью. Гуров отпустил сцепление.

— Забавная получается история, — произнес он вслух. — Ты не находишь, Стас?

— Нет. Я нахожу только то, что, если мы сейчас не поторопимся, четвертьфинала нам не видать как собственных ушей. Матч начнется через двадцать минут. А я чувствую себя не в своей тарелке, если пропускаю момент, когда комментатор оглашает состав команд.

— Твое нытье начинает утомлять.

— Это не нытье, а вполне нормальные человеческие желания. — Крячко обиженно надулся, а затем принялся крутить колесико настройки радиоприемника. — А вот что, интересно, ты нашел в этой истории такого забавного?

Гуров ответил не сразу. Провожая взглядом уносившиеся в обратном направлении дорожные указатели, он старательно собирал разрозненные мысли в единое целое. Пока он не мог прийти к какому-то вполне определенному решению или более или менее стройной версии. Внутренние криминальные разборки между столичным авторитетом Зараном и недавно нарисовавшимся в Москве молодым отморозком по кличке Битюг как наиболее предпочтительный мотив напрашивался сам собой. Он буквально лежал на поверхности, и почему-то именно это обстоятельство не давало Гурову покоя. Те, кто был прекрасно знаком с полковником, всегда относили его к той категории людей, которые не ищут простых путей. Но в то же время именно это качество Гурова, подкрепленное элементарной интуицией, нередко помогало ему докопаться до сути расследуемого дела.

— Ни один уважающий себя вор, — монотонно произнес Гуров на фоне эфирных шумов, — не должен настолько доверяться своей подруге, чтобы передать ей печать хранителя. До решения схода преемником Зарана мог стать кто угодно из его ближайшего окружения. Но по каким-то причинам он предпочел оставить в этой роли свою молоденькую любовницу, о которой, если верить словам Гризли, никто толком ничего и не знает. Почему?

Крячко наконец поймал нужную волну и распрямился в кресле. Передача была не слишком высокого качества, но расслышать, кто и что говорил, можно было вполне сносно. Однако до начала матча еще оставалось как минимум минут пятнадцать.

— Возможно, он на это и делал ставку, — машинально ответил он на последний, чисто риторический, вопрос Гурова. Напарник просто рассуждал вслух. — Ее никто не знает, а следовательно, и недоброжелателям найти девушку будет гораздо сложнее. Это даст Инжиру и всему сходу фору во времени, чтобы назначить истинного преемника. И потом, как я понял из того, что сказал Гризли, эту Натали должны опекать. Сова и Князь. Он ведь так и сказал?

— Да, сказал. Но… Черт, Стас! Мне почему-то совсем не нравится подобный ход…

— Похоже, Заран ей доверял. И потом не забывай, Лева, у него, скорее всего, реально не было времени на принятие более обдуманного решения. Битюг действовал стремительно.

— Наверное, ты прав, — вынужден был согласиться Гуров, но Крячко без труда уловил в его голосе откровенные колебания. Мысли напарника все еще текли в прежнем направлении. — Но девушку эту найти просто необходимо. И чем скорее, тем лучше.

Крячко пожал плечами.

Окутанная предвечерними сумерками Москва куда больше, чем в дневное время, напоминала встревоженный муравейник. Количество снующего в разных направлениях автотранспорта на столичных дорогах увеличилось раза в два, крутящиеся и разъезжающиеся на фотоэлементах двери супермаркетов ни секунды не стояли без движения, на заправочных станциях служащие в комбинезонах носились как заведенные. Огромный красочный мегаполис жил своей привычной суетной жизнью.

Гуров направил «Пежо» к зданию Главного управления.

— Эй-эй! — Крячко беспокойно заерзал в кожаном кресле. Он то и дело бросал быстрые взгляды на свои наручные часы. — Куда это ты собрался, приятель?

— Заскочим ненадолго к Орлову. Думаю, он еще на месте, а я хочу задать ему пару вопросов…

— Лева! — взмолился Крячко.

— Это недолго. Успеешь посмотреть свой четвертьфинал. Все равно в самом начале ничего интересного не произойдет.

— Но заявленные составы…

— Не смертельно.

Крячко обиженно выпятил вперед нижнюю губу, но промолчал. Если уж Гуров уперся, спорить с ним было бессмысленно. А вот сыграть на чувствах напарника попробовать стоило. Когда они подъехали к управлению, а в радиоэфире только-только прорезался бодрый и явно настроенный на позитивный лад голос комментатора матча, Станислав демонстративно выключил приемник. Однако Гуров никак не отреагировал. План Крячко провалился. Что-то ворча себе под нос, он вслед за Гуровым покинул салон «Пежо».

Орлов действительно еще был на рабочем месте. Оставив китель на спинке кресла, генерал расположился возле большого панорамного окна спиной к входу. Длинная тень от его большой тучной фигуры едва не достигала противоположной стены.

Гуров первым прошел в кабинет и плюхнулся в глубокое кресло. Крячко остался стоять в дверях, разделявших личные апартаменты Орлова и пустующую приемную. Скрестив руки на груди, он всем своим видом стремился показать, что дальнейшие обсуждения расследуемого дела его не волнуют.

Орлов обернулся.

— Инжир назначил большой сход на сегодня, — мрачно произнес он. — У себя на загородной вилле. Примерно… через час с небольшим. Мне это не нравится. Почему такая спешка?

Гуров пропустил его вопрос мимо ушей. Вместо этого он, забросив ногу на ногу, неторопливо раскурил сигарету. Пустил в потолок густой бесформенный клуб сизого дыма.

— Когда мы скрываем информацию друг от друга, Петя, это уже никуда не годится, — холодно сказал он, не глядя на генерала. — До сих пор я наивно полагал, что мы в одной лодке, но у тебя, видимо, иное мнение на сей счет.

— О чем ты говоришь, Лева?

— Ты сказал нам о Заране не все.

— Чего же я не сказал?

— Странное дело, Петя, но твой информатор, ко всему прочему, оказывается еще и одним из хранителей общаковой кассы…

— Что?! — Глаза Орлова округлились от изумления. Он стремительно переместился от окна в центр кабинета и склонился над Гуровым, словно отвесный утес. — Заран был хранителем?

— Ты хочешь сказать, что не знал об этом?

— Конечно, нет, черт возьми! Я впервые слышу об этом. — Орлов отступил на шаг назад и резко ударил себя кулаком в раскрытую ладонь. — Ну надо же! Вот сукин сын! Я всегда подозревал, что Заран играет со мной втемную. Очень скользкий тип. И нашими и вашим, как говорится… Информация проверенная, Лева?

— Можешь не сомневаться.

Гуров взял со стола пепельницу и поставил ее на подлокотник кресла. После этого он коротко изложил генералу все то, что им с Крячко удалось узнать за сегодняшний день. Станислав участия в беседе не принимал, занимая прежнюю позицию в дверном проеме. Орлов несколько раз покосился в его сторону, но ничего не сказал. Вернулся за свой стол и, когда Гуров завершил повествование, подпер подбородок двумя кувалдообразными кулаками. В кабинете повисла напряженная тишина. Слышно было только тяжелое сопение полковника Крячко.

— Ну что скажешь, Петя? — нарушил молчание Гуров.

— Скажу, что, как выяснилось, — растягивая каждое слово, ответил Орлов, — несмотря на многолетнее сотрудничество с Зараном, я, оказывается, знал о нем так же мало, как если бы мы познакомились только вчера. Что касается остального… ты прав, Лева, история какая-то мутная. Клички Сова, Князь, Пантелей — они мне знакомы. С Князем, в миру Игорем Селивановым, Заран знаком очень давно. Они вместе тянули срок на Урале, потом вместе начинали тут, в Москве. Пантелей тоже был в их группировке. Его имя Андрей Пантелеев. С Совой дело обстоит немного иначе. Она появилась в жизни Зарана сравнительно недавно. Что-то около года. Суровая бабенка. Родом из Екатеринбурга. Судима за разбойное нападение. Ее зовут Елена Ставская.

— У тебя есть личные дела этой троицы? — Гуров погасил сигарету в пепельнице и стряхнул с колен упавшие крошки табака.

— Есть.

— Я хотел бы взглянуть на них. Для более подробного ознакомления.

— Это можно устроить.

— Хорошо, — полковник кивнул. — А что насчет девушки по имени Наташа? Я полагаю, что именно она сейчас должна иметь для нас особый интерес.

— Верно, — Орлов навалился всем телом на стол и забарабанил пальцами по гладкой поверхности. — Но с этим сложнее, Лева. Я о ней слышал, конечно. Говорили, что у Зарана серьезные намерения в отношении девушки. Дело вроде как катилось к свадьбе, и разница в возрасте не беспокоила ни его, ни ее. Но на этом пока все. Я постараюсь выяснить о ней что-нибудь еще, хотя… Не понимаю, — генерал резко, как шашкой, разрубил воздух ребром ладони, — почему он отдал печатку ей?

— Я задаюсь тем же вопросом, — усмехнулся Гуров.

— Это была одна из причин, по которой никто не интересовался девушкой. — Орлов словно не слышал своего подчиненного, продолжая развивать начатую мысль. — Она не имела никакого отношения к криминальной стороне жизни Зарана. Только к личной. Ее связь с тем же Князем или с Совой едва прощупывалась…

Конец ознакомительного фрагмента.