Испанский капкан

Николай Леонов

Поиски ценнейших старинных книг, похищенных из московской библиотеки, приводят полковников Гурова и Крячко на небольшой остров в Средиземном море. Здесь, в этом земном раю, легендарным операм Главного Управления не удается вкусить спокойной жизни. Погони, драки, шакальи повадки облюбовавших остров российских бандитов и упертое противодействие испанских полицейских, в представлении которых все русские – воры и убийцы. Однако отступать не в правилах бесстрашных оперативников. Вот только бы вовремя узнать, откуда грозит смертельный выпад…

Глава 2

Над всей Испанией безоблачное небо… Эта хрестоматийная фраза прилипла к Гурову с самого начала полета. Она маячила где-то на периферии сознания, видимо компенсируя отсутствие у него более существенных знаний об этой стране. Постепенно она даже начала вызывать раздражение своей бессмысленной многозначительностью. Гуров предпочитал, чтобы мысли в голове задерживались рациональные, общие места его не интересовали. К тому же он полагал, что небо над Испанией бывает разное и совсем не обязательно для них подготовили хорошую погоду.

Однако неосознанное повторение заклинания сделало свое дело — небо над Барселоной оказалось и в самом деле безоблачным, невероятно синим и жарким. Выйдя из кондиционированного холодка аэропорта на сверкающую от солнца площадь, Гуров и Крячко на какой-то миг и в самом деле почувствовали себя отпускниками. Все вокруг выглядело настолько необычным, что о работе не хотелось и думать. Еще при посадке они успели вдоволь полюбоваться бескрайней гладью моря, переливающейся бирюзой и золотом. Близкое присутствие моря ощущалось даже здесь, в аэропорту. Его искры Гуров видел даже в глазах у своего спутника. Полковник Крячко мечтательно вертел по сторонам головой и специфически вздыхал. Кажется, он уже видел себя рассекающим лазурные воды на пластиковых канареечных лыжах.

Однако Гуров не хотел расслабляться. Во-первых, с помощью Петлюгина они все-таки сумели вычислить нарушителя спокойствия в московском аэропорту или, во всяком случае, с большой долей вероятности могли это предполагать, а, во-вторых, в Барселоне их никто не встретил. Оба этих факта заслуживали самого серьезного осмысления.

В полете они под руководством Петлюгина изучили список пассажиров и пришли к выводу, что никаких тревожных ассоциаций он ни у кого не вызывает. Петлюгин оказался еще настырнее, чем думал Гуров, и на этом не остановился. Имея возможность беспрепятственно перемещаться по всему самолету, Петлюгин предпринял весьма своеобразную акцию. Побывав сначала в салоне бизнес-класса, а затем и первого класса, он с помощью мобильного телефона умудрился незаметно сфотографировать практически всех пассажиров, а затем предъявил эти не слишком достоверные снимки Гурову и Крячко для экспертизы.

Как ни странно, но эксперимент закончился удачно. В одном из пассажиров первого класса Гуров и Крячко мигом опознали брачного афериста Неверова, который однажды проходил свидетелем по делу об убийстве некоего банковского служащего. В убийстве Неверов замешан не был и в тюрьму в тот раз не сел, но с его биографией Гуров познакомился тогда во всех подробностях. Импозантный и дерзкий Неверов специализировался на «новых русских» дамах, имеющих деловую хватку, приличный бизнес, но в силу возраста и особенностей характера уже не имеющих надежд на создание семейного счастья. Неверов умудрился запудрить мозги уже примерно десятку таких бедолаг. Он счастливо женился, выторговывая себе роскошные условия брачного контракта, а через некоторое время исчезал навсегда из жизни замороченной им женщины, унося в клюве немалые отступные. Нельзя сказать, чтобы у него совсем не было проблем из-за этого — его периодически разыскивали как правоохранительные органы, так и крепкие молчаливые мужчины, никогда не предъявляющие документов — в таких условиях от Неверова требовалась немалая мобильность и изворотливость.

В каком-то смысле Гуров даже восхищался этим делягой. Наверное, с подобным восхищением наблюдают посетители зоопарка за мечущейся в колесе белкой. Но даже к белке Гуров испытывал бы больше сочувствия. Вреда от зверька уж точно было куда меньше. Поэтому восхищение восхищением, а все подробности насчет Неверова Гуров доложил Петлюгину не задумываясь.

— Ага! Звучит обнадеживающе, — сказал тот, заглядывая в свой список. — Вот только одна закавыка. Этот гражданин сел в самолет с документами на имя гражданина Стальнова Станислава Владимировича.

— Какая безвкусица! — поморщился полковник Крячко. — Такие псевдонимы берут себе провинциальные трагики. Могли бы у себя в аэропорту потщательнее проверять людей с такими фамилиями!

— Ваши фамилии тоже не верх совершенства! — буркнул Петлюгин. — И вообще, пока не будет введен биометрический контроль, возможны любые ошибки. Между прочим, я и сейчас не уверен, что ваша информация верна.

— А вы посоветуйтесь с гражданином Стальновым, — предложил Гуров. — Как говорится, ум хорошо, а два лучше. Если что, мы тоже подключимся.

Подумав, Петлюгин заявил, что займется подозрительным пассажиром, когда они прибудут на место.

— Имея дело с подозрительными личностями, — заметил Крячко, — никогда не знаешь, прибудешь на место или нет.

Петлюгин страшно обиделся на замечание. Ему показалось, что этот разряженный как попугай мент подвергает сомнению его профессиональные навыки.

— Знаете, если он и в самом деле, как вы утверждаете, Неверов, брачный аферист, — мрачно сказал Петлюгин, — то его тем более не следует трогать до посадки. Как говорится, не трогай, оно и не пахнет. Ни разу не слышал, чтобы брачные аферисты угоняли самолеты. Но если сильно наседать, то и здесь может возникнуть прецедент.

— Вам виднее, — вежливо отозвался Гуров. — Просто когда мы сядем, это уже будет испанская территория.

— Это-то как раз не страшно, — заверил его Петлюгин. — Мы работаем во взаимодействии с администрацией аэропорта в любой точке земли. Не думаю, что в данном случае нам будут ставить палки в колеса. Как только приземлимся, я возьмусь за этого ловеласа вплотную!

Гурова очень интересовало, чем закончится это невидимое противостояние спецслужб в лице господина Петлюгина и ордена брачных аферистов в лице господина Неверова, но к тому моменту, как они приземлились в аэропорту Барселоны, Петлюгин куда-то исчез и больше на глаза Гурову не попадался. Как, впрочем, и сам Неверов, или Стальнов, — Гуров уже и сам начинал сомневаться, не мерещатся ли ему призраки. Да и фотографии Петлюгина, надо признать, были не самого высокого качества.

Однако эта проблема быстро вылетела у Гурова из головы, как только он убедился, что в аэропорту их никто не встречает. Пройдя довольно поверхностный таможенный досмотр, они вместе с Крячко пять раз обошли все залы ожидания, сделали еще пять почетных кругов по залитой солнцем площади и были вынуждены признать, что табличек с их фамилиями нигде не видно. И руками им приветливо никто не махал. В справочных на все их вопросы отвечали лишь вежливыми улыбками. Такая ситуация сильно встревожила Гурова.

— Ну и что будем делать, Стас? — поинтересовался он, озабоченно разглядывая зелень бульваров, синеву неба и яркие пятна летних одежд на смуглых женских фигурах вокруг. — Попали-то мы с тобой в довольно глупое положение! Я уже начинаю думать, что было бы куда лучше, если бы настырный Петлюгин снял нас с самолета еще в Москве. Тогда в глупом положении оказался бы он, а не мы. А сейчас мне даже в голову ничего не приходит. Чужая земля под ногами, Стас!

— А по-моему, все не так плохо, — успокоил его Крячко. — Ничего страшного не случилось. Виза у нас в порядке, денежки кое-какие имеются. Предлагаю сейчас отправиться на пляж, потом пообедать в приличном ресторане, а ближе к вечеру позвонить Абрамову на Рокамболь. Связь здесь наверняка работает отлично, и мы все узнаем. Главное — не пороть горячку.

— Да, связь здесь должна работать отлично, — согласился Гуров. — Но твоего оптимизма по поводу нашего положения я не разделяю. Поэтому пляж мы с тобой пока оставим в покое, перекусим в кафе попроще и сразу же свяжемся с Москвой. Петр нас сюда забросил, пусть Петр и решает, что делать.

Гуров имел в виду генерала Орлова. Крячко был не против того, чтобы все решал генерал, но при этом он попытался намекнуть, что всех местных особенностей не в состоянии предусмотреть даже генерал и совсем не обязательно лишать себя возможности расширить кругозор.

— В конце концов, до утра мы теперь все равно не улетим, — заявил он. — Так неужели мы даже в море не окунемся?! Вот это уж точно будет глупое положение! Тогда в управлении нас примут за идиотов. Были в двух шагах от Средиземного моря и даже ног не замочили! Придется врать, Лева!

— Соврешь, — безжалостно ответил Гуров. — А теперь пошли искать междугородний телефон. Будем запрашивать инструкции.

Однако планы их были нарушены — и не кем иным, как неизвестно откуда взявшимся Петлюгиным. Он с тяжелым вздохом возник за спиной у Гурова и почти приятельским тоном сказал:

— А, вы еще здесь! Честно говоря, думал, что больше вас не увижу. Никак не решите, в какой отель двинуть? Я бы посоветовал вам «Асторию». Да, это не пять звезд, но ведь и мы с вами не нефтяники, правда? А там вполне прилично, мне приходилось самому останавливаться…

— Ага, еще одно подтверждение того, как тесен этот мир! — обрадовался Гуров. — Мы тоже уже как-то не надеялись на встречу с вами. Что решилось с Неверовым? Или он все-таки оказался не Неверов?

Петлюгин помрачнел.

— В том вся и штука! — хмуро сказал он. — Ушел этот мерзавец. Местные власти, видите ли, не сочли возможным задерживать этого человека без достаточных оснований! Будто моего слова для них недостаточно! Раньше все было иначе!

— Одним словом, вы так его и не проверили? И даже документы не посмотрели?

— Ясное дело! — буркнул Петлюгин. — Понадеялся на бдительность местных служб. А бдительности на поверку никакой! И это в стране, где традиционно сильны сепаратистские настроения!

— Ну, от Неверова не стоит ожидать сепаратистских настроений! — заметил Крячко. — Он просто смылся от очередной своей жертвы и теперь заметает следы. Улов у него, видимо, богатый — судя по тому, что даже документы он себе сумел сделать очень хорошие…

— Слушайте, мужики, — вдруг доверительным тоном сказал Петлюгин. — А может, это все-таки не ваш Неверов, а?

— Да он это! — уверенно заявил Крячко. — Я его рожу из тысячи похожих узнаю! А кроме того, кому бы еще понадобилось подставлять нас с Левой? Никто в самолете нас больше не знает.

Петлюгин почесал в затылке.

— Ну, задали вы мне задачу! — сказал он с сожалением. — У меня задание — до завтрашнего утра выяснить местонахождение этого типа и при наличии убедительных доказательств его причастности к инциденту в Домодедове поставить в известность местные власти. Подразумевается, что вашего Неверова задержат, а наши потом потребуют его выдачи. Тягомотина еще та. Если уж его в аэропорту не задержали… В общем, мне теперь вставят дыню по полной программе — и все из-за вас, мужики!

— Ничего себе! — сердито сказал Гуров. — А кто вас просил покупаться на такую дешевую уловку?

— Мы обязаны реагировать на любой сигнал! — с тоскливой убежденностью сказал Петлюгин.

— Ну и как же вы собираетесь устанавливать местонахождение этого типа? — с любопытством спросил Крячко. — В большом городе, в чужой стране…

— Да это не проблема! — махнул рукой Петлюгин. — Он русский, а русские всегда оставляют след. Другой вопрос, что уже к утру мне нужен какой-то результат. А это уже сложнее. Ну, ладно, так вы едете со мной в «Асторию»?

— Нет, у нас другие планы, — покачал головой Гуров. — А вам мы можем только посочувствовать. И дать один небольшой совет. Так сказать, без протокола. Может быть, стоит плюнуть на этого Неверова? Неприятно, конечно, но что с возу упало, то пропало… Раньше надо было шевелиться.

— Ладно, время еще есть, — с неожиданным упрямством сказал Петлюгин. — Я его все равно пощупаю, — он махнул рукой и шагнул в сторону. — Ну, я на такси. Удачи вам!

— Он еще и удачи нам желает! — с некоторым удивлением пробормотал вслед Петлюгину Гуров. — После всего, что он нам устроил, мог бы и помолчать в тряпочку. Мне уже начинает казаться, что и наша встреча с Абрамовым сорвалась по вине этого деятеля. Чересчур его много — и в Москве он, и здесь… Только КПД у него маленький. Спохватился — до утра ему нужно разобраться с Неверовым! Раньше нужно было шевелиться! А теперь птичка улетела. И, честно говоря, не очень понимаю, чем вызвана такая неожиданная активность в отношении соблазнителя отцветших красавиц. Все-таки назвать его деятельность терроризмом было бы преувеличением, ты не находишь?

— Мы же не знаем всего, — пожал плечами Крячко. — Мало ли что ему сообщили насчет Неверова из центра? Не зря же этот засранец поменял документы и так глупо повел себя, когда увидел нас на посадке в самолет. Должно быть, на этот раз он где-то уж очень сильно засветился.

— Ну, так или не так, а нас это сейчас мало касается, — подытожил Гуров. — Нам бы со своими делами разобраться. Пошли искать телефон!

Связь и в самом деле была здесь превосходной. Через пять минут Гуров и Крячко нашли переговорный пункт, а через семь минут уже разговаривали с генералом Орловым, хотя по соображениям конфиденциальности о званиях никто в этот момент не вспоминал.

— Говорите, никто не встретил? — мрачно переспросил Орлов. — Это хреново. Мне это не нравится, ребята. И я бы с легким сердцем скомандовал вам отбой, но не в моих это сейчас силах. Чтобы отменить эту операцию, мне нужно время. Да и вам, наверное, обидно бросать все вот так ни с того ни с сего, как ты сам-то это видишь?

— Я вижу только одно, — сурово ответил Гуров. — Вокруг чужая земля. Кстати, неподалеку католический монастырь просматривается. А в чужой монастырь, как известно…

— Упаси бог! — испугался генерал. — Никаких монастырей! Нам этого не нужно ни под каким видом! Это ты совершенно правильно подметил насчет территории. Территория ваша под нашу юрисдикцию не подпадает, следовательно, и вести себя нужно соответственно — как на чужой территории. Но ведь совсем не обязательно выходить за рамки разумного, правда? Вы — туристы. Что может помешать вам посмотреть окрестности, поваляться на пляже, прокатиться на пароме до острова Рокамболь?.. Ты меня понимаешь? К сожалению, у нас нет больше никаких каналов связи с этим человеком. Но тот факт, что он вас не встретил, кажется мне очень серьезным. Вы должны получить полную информацию о состоянии дел. Ведите себя совершенно естественно, наслаждайтесь солнцем… Как, кстати, там погода?

— Погода прекрасная. Двадцать шесть, безоблачно, легкий ветер с моря, — сказал Гуров. — Только, знаешь, Петр, это не моя грядка. Я не могу вести себя естественно в неестественной ситуации. Постараемся сделать, что в наших силах, но многого от нас ждать не стоит. Мы появимся на этом острове, попробуем навести справки. Вот и все, что я обещаю. Никаких конкретных действий предпринимать не будем однозначно. Это Абрамов имел связи в здешней полиции, а мы с Крячко вообще ни одного полицейского еще и в глаза не видели. Можно таких дров наломать, что мало не покажется.

— Никаких дров! — с горячностью сказал генерал. — В рамках разумного. Сдержанное любопытство — это максимум того, что мы можем себе позволить. Мы же должны озаботиться судьбой нашего соотечественника! В общем, вы лучше меня во всем разберетесь. Завтра жду вашего звонка.

Полковник Крячко, который слышал все, что говорил генерал, торжествующе ухмыльнулся.

— Ну, кто был прав? — спросил он. — Все-таки Петр — мудрый руководитель. Значит, двигаем на пляж?

— Двигаем в порт, — хмуро сказал Гуров. — Выясняем, как проще добраться до этого чертова Рокамболя, и отплываем. Нужно раз и навсегда определиться — что мы здесь с тобой делаем, а потом уже будем думать про девушек на пляже и про испанские вина.

— Да ладно уж, вина! — разочарованно пробормотал Крячко. — Хоть пирожок какой-нибудь перехватить! Узнаю полковника Гурова. Он прежде всего беспощаден к своим. Отсюда и его успехи на карьерной лестнице, зарубежные командировки и прочие блага, которые он выстроил буквально на костях своих подчиненных…

— Полковник Гуров беспощаден прежде всего к себе! — назидательно поправил его Гуров. — К себе! Вот откуда все блестящие успехи, отсвет которых падает даже на подчиненных, абсолютно этого не заслуживающих. В общем, кончаем трепаться и едем! Думаю, рациональнее будет все-таки взять такси, потому что с нашим знанием языка добираться на метро опасно. Главное — объяснить таксисту, что нам нужен порт.

Объяснить это оказалось не слишком сложно — Крячко попросту ткнул пальцем в нужную точку на своем туристическом проспекте. Таксист оказался сообразительным и совсем не назойливым парнем — он довез своих пассажиров до места, ни разу не раскрыв рта. Мимо пролетали засаженные раскидистыми платанами бульвары, сверкающие зеркальными окнами небоскребы, преисполненные мрачноватого достоинства готические соборы, переливающиеся радужными блестками фонтаны, а таксист помалкивал, даже словечка не замолвив в пользу хотя бы одной достопримечательности. Возможно, оценив степень языковой подготовленности гостей, он просто не хотел метать бисер перед свиньями.

Зато он быстро среагировал на тревожные нотки сомнения, появившиеся в диалоге Гурова и Крячко, когда те поняли, насколько велик морской порт в городе.

— Черт их знает, где у них здесь этот причал? — вертя по сторонам головой, пробормотал Крячко. — Вот и разберись тут! Главное, все не по-русски!.. А Петр тебе так расписал, будто здесь уже целая колония.

— Ну не здесь, положим, — возразил Гуров, — а на Рокамболе…

— О, Рокамболь! — со странным выражением сказал таксист и улыбнулся какой-то натужной пластмассовой улыбкой. — Исла русо!

— Во-во! Она самая! — обрадовался Крячко. — Нам бы только до этих «руссо туристо» добраться!

Таксист выслушал его и кивнул так уверенно, будто русский был его родным языком. Он газанул и помчался мимо развернутой во всю ширь побережья портовой панорамы: мимо уткнувшихся в поднебесье подъемных кранов, мимо морских вокзалов, пассажирских причалов, белоснежных лайнеров, готовящихся отплыть в загадочную голубую даль. Гуров и Крячко с жадностью вглядывались в эту яркую волнующую картину, не успевая, впрочем, ничего толком увидеть, кроме мельтешения лазурных, золотых и белых пятен.

Наконец такси затормозило в самом дальнем конце порта, где суеты почти не было, но где совсем рядом из голубой дымки проступали скалистые берега, вдоль которых носились огромные белые чайки. Волны лениво плескались о край пустого причала. Таксист махнул рукой и что-то быстро произнес. Среди невразумительных звуков чужой речи Гуров уловил лишь одно знакомое слово — Рокамболь. Стало ясно, что сухопутная часть их путешествия закончилась, и дальше таксист предоставляет им полную свободу выбора.

— А не подскажете… — простодушно начал Крячко, но потом опомнился, безнадежно махнул рукой и полез вон из машины.

Вышел и Гуров. Они достали из багажника чемоданы, и таксист, слупив с них приличную сумму денег, тут же уехал.

— Я начинаю понимать наших белоэмигрантов, — сказал Крячко, глядя вслед машине, — которые устраивались в Европе таксистами. С такой профессией тут не пропадешь.

— С такой профессией нигде не пропадешь, — сухо сказал Гуров, взял чемодан и деловито зашагал к причалу.

С моря им в лица дул свежий, пахнущий йодом ветер, по синим волнам перекатывались белые паруса яхт, удаляясь к сверкающему горизонту, и от этого зрелища бескрайней свободы и у Гурова, и у Крячко невольно захватило дух. Против обыкновения они даже не обменялись по этому поводу шуточками, как это было у них принято. Остановившись на краю причала, они молча созерцали морской простор, и в этот момент к ним вразвалочку приблизился невысокий человек в штормовке и белой капитанской фуражке с «крабом». На загорелом лице человека красовалась аккуратная шкиперская бородка.

— Мое почтение! — сказал человек на чистейшем русском языке, прикладывая два пальца к козырьку фуражки. — Земляки? Я не ошибся?

— Заметно, что мы не местные? — прищурился на него Крячко.

— Ну вы спрашиваете! — дипломатично сказал человек в капитанской фуражке. — Я земляка за кабельтов чую. Куда теперь? Не на Рокамболь, часом?

Гуров и Крячко переглянулись.

— Вообще-то хотелось бы посмотреть это место, — уклончиво сказал Гуров. — Нам рассказывали, что там очень интересно.

— Не знаю, это с какой стороны посмотреть, — усмехнулся «капитан». — Если вы перемен не любите, то вам там в самый раз будет. Не совру, если скажу, что на острове сейчас половина населения — земляки. А если учитывать активность наших товарищей, то можно считать, что и все сто. Но если вы решили от своих отдохнуть, то лучше на Рокамболь не соваться.

— От своих устать невозможно, — заявил Крячко. — Хотим посмотреть, как земляки за границей устраиваются. А как туда добраться?

— Все по-разному добираются. Основной вид транспорта — паром. Очень культурное судно — с баром и дискотекой. Но он уже ушел. Придет только вечером, а назад — завтра утром. Могу предложить альтернативный вариант.

— Какой именно?

— У меня катер, — скромно сказал «капитан». — Зная нетерпеливость земляков, я восполняю пробелы в расписании. Другими словами, я хожу на катере до Рокамболя и обратно. Морское такси. Беру дорого, но путешествие того стоит. Если согласны…

— Мы согласны, — хмуро сказал Гуров. — Если вы с нас последние штаны не снимете. Мы с товарищем не нефтяники — это я сразу предупреждаю.

— А я это вижу, — спокойно ответил «капитан». — Но когда я говорю «дорого», это просто означает, что за качественную услугу я прошу соответствующие деньги, и ничего больше. Кстати, на пароме вы заплатите почти столько же, но будете добираться на час дольше.

— Хорошо-хорошо, мы согласны, — махнул рукой Гуров. — В конце концов деньги для того и существуют, чтобы их тратить, верно? Почему бы не поддержать в таком случае земляка?

— Мудро рассуждаете, — одобрительно заметил «капитан». — Значит, будем знакомы — моя фамилия Андреевский. И флаг на судне у меня — андреевский. И называется катер «Восток» — в честь наших побед в космосе, понятно, да? Буквами латинскими записано, правда, все-таки чужой монастырь, но свои понимают, что к чему. Вообще, старожилы предпочитают добираться до места на моей посудине, особенно если важна конфиденциальность или срочность. Эта немаловажная деталь искупает некоторые неудобства…

— А что, есть неудобства? — подозрительно спросил Крячко. — Дно протекает? Или на катере все места стоячие?

— Ну и шутки у вас! — снисходительно усмехнулся Андреевский. — С катером, разумеется, все в порядке. Но комфорт, конечно, относительный. И до причала приходится прогуляться…

— Как, а мы сейчас где же? — удивился Гуров. — Мы разве сейчас не на причале?

— Так точно, — ответил Андреевский. — Но это основной причал. Отсюда вас на паром посадят. А мой «Восток» чуть подальше.

Он небрежно махнул рукой, и Гуров увидел, что он имеет в виду. За складскими помещениями, расположенными неподалеку от причала, где они стояли, за проволочным ограждением уходила вниз по каменистому склону тропинка. Заканчивалась она возле лодочного причала, неказистого, однако оборудованного легким навесом — то ли от солнца, то ли от возможного дождя. Белоснежный катер мест на десять покачивался на волнах. На его корме ветер трепал флажок с синим андреевским крестом. Над причалом был укреплен транспарант, на котором по-русски было написано: «Поддержи отечественного производителя!» Как понял Гуров, в виду имелся не кто иной, как сам господин Андреевский. Призыв, надо сказать, не оставался без ответа — в катере уже дожидались отплытия несколько человек, судя по всему, это сплошь были соотечественники. Еще двое или трое нервно, как показалось Гурову, прогуливались рядом вдоль берега.

— Что-то слышится родное, — с усмешкой сказал Гуров. — Никогда не думал, что увижу этот призыв, можно сказать, на краю Европы.

— Отечественный производитель — это общемировая ценность, — тоже с улыбкой ответил Андреевский. — Уверен, что где-нибудь в Южной Америке этот лозунг тоже действует.

— И скоро отплытие? — спросил Крячко. — Народ уже, я вижу, в нетерпении.

— Народ потерпит, — небрежно обронил Андреевский. — Мне еще нужно кое-кого повидать перед отплытием. Однако вы можете спускаться и занимать место. Я долго не задержусь, даю вам слово!

Он снова откозырял и отправился куда-то вдоль причала.

— Настоящий морской волк! — одобрительно сказал полковник Крячко, глядя ему вслед. — Нет, положительно соотечественники умеют устраиваться! Пожалуй, надо подумать — не перебраться ли и мне в Испанию? А что? Если мне приглянется Рокамболь, то только вы меня и видели! Осяду здесь, куплю домик на берегу моря, буду крабов ловить…

— Если ты купишь здесь домик, то тебе только и останется, что крабов ловить, — усмехнулся Гуров. — Потому что на еду у тебя не останется ни копейки… В общем, кончай свою лирику и пошли грузиться на катер, пока и этот без нас не отплыл.

Они взялись за ручки чемоданов, и в этот момент за их спинами раздался рев автомобильного мотора, визг покрышек и чьи-то грубые крики. Гуров и Крячко обернулись и разом выпучили глаза. В пяти метрах от них стоял джип защитного цвета без верха, и люди в форме, сидевшие в нем, целились в них из короткоствольных автоматов. Один из них, со звездочками на погонах, снова выкрикнул что-то повелительным голосом, и двое автоматчиков, спрыгнув на землю, кошачьей походкой направились в сторону Гурова и Крячко. Оба были с непокрытыми головами, а форменные кепи торчали у них из-за поясных ремней.

— Я не силен в местном наречии, — негромко сказал Гуров, — но мне кажется, что нас просят поднять руки.

— А у меня такое впечатление, что от нас этого требуют, — хмыкнул Крячко. — Не будем им отказывать, а, Лева?

— Это было бы невежливо, — ответил Гуров и невольно обернулся, чтобы еще раз посмотреть на белоснежный катер у причала. — Боюсь только, что до Рокамболя мы сегодня так и не доберемся!