Интимные пули

Николай Леонов, 2018

В номере гостиницы убиты две проститутки. Убиты профессионально, со знанием дела. Следствие поручено опытным полковникам МВД Гурову и Крячко. Они понимают, что это убийство – дело рук киллера, и произошло оно не случайно. Но кому была нужна смерть безобидных путан? Сыщики выясняют, что жертвы тесно общались с местным криминальным авторитетом. Возможно, именно здесь кроется разгадка происшествия… Ухватившись за эту версию, Гуров и Крячко не заметили, как оказались в центре конфликта двух мощных непримиримых организаций, ведущих между собой многолетнюю войну…

Глава 3

Маленькая круглолицая горничная с темным пушком волос над верхней губой, то ли казашка, то ли калмычка по национальности, долго и пристально вглядывалась во врученный ей Коневым фоторобот. Наклоняла голову вправо, затем влево, разглядывая портрет под разными углами. Лейтенант терпеливо ждал, перекатывая на зубах уже лишенную всяких вкусовых качеств жвачку.

Опрос двух молоденьких «боев» восемнадцати лет, трудившихся на входе в ночную смену, ничего толком не дал. Оба лишь подтвердили слова Бурмистрова и не сообщили Коневу ничего нового. Мужчина во всем черном заселился в «Лотос» в районе половины двенадцатого ночи. Багажа при нем не было. Один из «боев», правда, утверждал, что на клиенте, помимо всего прочего, была еще и черная бейсболка с символикой хоккейного клуба «Лос-Анджелес кингз», но его коллега напрочь отрицал этот факт. Впрочем, на общую картину это никак не влияло. Ни один из «боев» не видел, как тот же мужчина покидал пределы отеля.

— Нос мелковат, — после длительного раздумья сообщила горничная.

— Что? — не сразу врубился Конев.

— Я говорю, нос мелковат как-то, — повторила женщина. Она еще раз повернула голову набок, приглядываясь к фотороботу. Слегка прищурилась. — Да… Точно мелковат. У этого, из триста шестнадцатого, нос был гораздо крупнее. Большой такой нос. Не по длине, а по ширине… Вы видели, какой нос у этого французского актера?.. Ну, который теперь у нас в России живет… Забыла его фамилию…

— Депардье, что ли? — уточнил Конев.

— Да. Точно. Депардье. — Маленькая горничная радостно ощерила мелкие крысиные зубки в счастливой улыбке. — Вы видели его нос? Его же в кино часто показывали крупным планом…

— Видел.

— Вот. У этого, из триста шестнадцатого, нос был почти такой же. Большой. Широкий. А в остальном похож…

— Вы видели этого человека? — тяжело вздохнув, спросил Конев.

— Конечно. — Горничная вернула оперативнику фоторобот. Пригладила рукой и без того прилизанные короткие волосы. — Как только он заселился в номер, Леня сообщил мне, и я принесла в триста шестнадцатый чистые полотенца. Евген Евгеныч против того, чтобы мы подолгу держали в пустых номерах чистые полотенца, они тогда уже не пахнут свежестью. А Евген Евгеныч просит, чтобы все пахло свежестью. И чистотой. А номера ведь подолгу могут оставаться пустыми. И мы туда полотенца не носим… Постель — это одно, а полотенца — совсем другое. Они быстро теряют свежесть. Очень быстро…

— Ясно. Насчет полотенец я все понял, — сдержанно произнес Конев. — Вопрос в другом. Потом вы еще видели этого мужчину?

— После того, как поменяла полотенца?

— Да. После.

— Нет, не видела. В ночную смену работать хорошо. Никакого аврала, никакой суеты… Если никто не заселяется, конечно. Как в случае с этим, из триста шестнадцатого. Но в этом случае портье предупреждает по внутреннему телефону… Так что когда я отнесла полотенца, то спустилась к себе и немного вздремнула. До тех пор, пока не случилось все это…

— А «к себе» — это куда? — уточнил Конев.

— В комнату для горничных. Это на нулевом этаже. В подвале, говоря простыми словами.

— И на третий этаж вы больше не поднимались?

— Пока вы меня не позвали, нет. А зачем?

— На этаже есть еще постояльцы?

Горничная растерянно огляделась по сторонам. Двумя пальцами задумчиво разгладила пушок над верхней губой. По центру лба пролегла длинная продольная морщина.

— Ну… Вроде бы нет…

— Что значит «вроде»?

— Триста второй и триста одиннадцатый были заняты, но когда я сегодня заступала на смену, мне сказали, что постояльцы съехали… Вчера в обед… А заселялся ли кто-то в другие номера… Мне об этом ничего не известно. Вам лучше спросить Леню… В журнале ведь все записано.

— Спрошу, — кивнул лейтенант.

Он уже понял, что ничего не добьется от горничной. Во всяком случае, не больше, чем от остальных свидетелей. Неизвестный убийца, оставивший за собой два трупа, растворился, как призрак. Сунув в рот очередную подушечку жвачки, Конев еще раз взглянул на фоторобот преступника и пробормотал себе под нос:

— От такого портрета не будет много толку. Надо знать, кому его показывать… А так…

— Чего? — шмыгнула носом горничная.

— Ничего. Просто мысли вслух.

— А я? Что со мной? У вас есть еще вопросы? Я готова помочь…

— Нет. — Конев миролюбиво улыбнулся женщине. — Пока к вам вопросов больше нет. Можете идти отдыхать.

Со стороны лестницы послышались быстрые шаги, и лейтенант обернулся. Сложил фоторобот и спрятал его в нагрудный карман рубашки.

Невысокий коренастый оперативник с копной непослушных рыжих волос остановился на третьем этаже, быстро огляделся, поймал в фокус Конева и почти бегом устремился в его сторону. Горничная не торопилась уходить, охваченная любопытством.

— Товарищ лейтенант, — заговорил рыжеволосый, но, заметив постороннего человека, машинально перешел на зловещий шепот: — Мы кое-что нашли, товарищ лейтенант. Вернее, кое-кого… Судя по всему, версия о том, что убийца покинул гостиничный номер через окно, полностью подтвердилась. Его видели…

— Кто видел?

— Свидетель. — Оперативник замялся на пару секунд, после чего добавил с виноватыми нотками в голосе: — Боюсь, что свидетель не совсем надежный, но… Все-таки свидетель…

— Что это значит, Олег? — нахмурился Конев.

— Ну… Это бомж, товарищ лейтенант. У него там палатка с противоположной стороны отеля…

— Это Валик, — услужливо подсказала горничная. — Он живет за гаражным помещением. Его все тут знают… Евген Евгеныч прогоняет его, но Валик опять возвращается. А куда ему идти? Мы его подкармливаем…

— Ясно. Пойдемте, взглянем на вашего Валика. — Лейтенант решительно зашагал к лестнице. Рыжеволосый оперативник последовал за ним. Шествие замкнула горничная, но буквально через пару шагов Конев, обернувшись через плечо, безапелляционно распорядился: — А вы отправляйтесь к себе. Мы позовем вас, если понадобится.

Она покорно остановилась, комкая в руках носовой платок. На круглом лице появилось обиженное выражение. Но спорить с представителями власти горничная не стала.

— Дактилоскописты еще работают? — на ходу поинтересовался у оперативника Конев, спускаясь вниз по лестнице.

— Да, они еще тут, товарищ лейтенант, — кивнул рыжеволосый крепыш. — Только толку-то… Это же отель! Тут отпечатков — миллион. Иголка в стоге сена, короче… — Он замолчал и, лишь когда оба мужчины достигли первого этажа, осторожно поинтересовался: — А это правда, что про вас говорят, товарищ лейтенант?

— А что про меня говорят?

— Что вы увольняетесь…

— Правда. — Под настороженным взглядом ночного портье оперативники пересекли просторный холл и вышли на улицу. Обогнули здание по периметру. Робкие рассветные лучи восходящего солнца коснулись верхушек деревьев. — Заявление еще не подписано, но… Это мое последнее дело, Олег. Здесь, в столице. А как там дальше сложится… Вопрос с трудоустройством я еще не рассматривал. Пока все мысли только о свадьбе.

— Понимаю, — улыбнулся Олег.

Бомж Валик стоял, привалившись к криво растущему тополю. Редкие желтые зубы плотно сжимали истлевший почти до самого фильтра чинарик. Длинные нечесаные волосы доставали до плеч. Половину лица скрывала густая курчавая борода. На Валике был затертый до дыр плюшевый пиджак на голое тело, истинный цвет которого определить уже не представлялось возможным, спортивное трико и почти новые сандалии с торчащими из них грязными пальцами.

Рядом с потенциальным свидетелем находился еще один молодой оперативник, облаченный во все белое. На вид ему было не больше двадцати лет. Коневу не приходилось встречаться с ним прежде.

Лейтенант приблизился к Валику, и тот, мгновенно отлепившись от дерева, выплюнул изо рта чинарик. Конев уловил запах свежих винно-водочных испарений. Заметил и торчащее горлышко бутылки в левом кармане плюшевого пиджака.

— Вы — главный? Да? — по-деловому обратился к Коневу бомж, но тут же смазал первоначальное впечатление, пьяно икнув.

— В каком-то смысле, да. Лейтенант Конев. Главное управление уголовного розыска. А вы — Валентин? Я правильно понимаю?

— Валентин… — снова икнул бомж, — Николаевич. Человек без определенного места жительства. Временно…

— Понятно. Мне сказали, что вы видели подозреваемого.

Рука лейтенанта потянулась к нагрудному карману рубашки за фотороботом, но так и не завершила начатого движения. Последующие слова Валика остановили его.

— Я не знаю, подозреваемый он или нет. Я видел только то, что видел, уважаемый. И знаете, кто это был?

— Кто?

— Ниндзя.

Конев коротко обернулся на своего рыжеволосого спутника. Теперь ему стало понятным, что тот имел в виду, говоря о «не совсем надежном свидетеле». Олег в ответ лишь картинно пожал плечами.

— Самый настоящий ниндзя, — продолжил Валик. — Такой, как в кино показывают. До сегодняшнего дня я думал, что они в кино только и бывают. Но я ошибался. Глубоко ошибался… Я лично видел ниндзя… Вот этими самыми глазами. — Он постучал себя двумя пальцами по векам и в очередной раз икнул. Хотел было достать бутылку, но передумал. — У вас сигаретки не будет, лейтенант?

— Не курю. А с чего вы взяли, что это был ниндзя, Валентин… Николаевич?

— Ха! А вы когда-нибудь видели ниндзя? Хотя бы в кино…

— В кино видел, — не стал отрицать Конев.

— Тогда вы должны понять, что ошибиться невозможно. Он, как и полагается ниндзя, был весь в черном… И вытворял такое, что только ИМ под силу. — Валик сделал особенное ударение на слове «им», подчеркивая тем самым глубочайшее уважение.

— Давайте по порядку, — терпеливо попросил лейтенант. — Что именно вы видели? Где? Когда?

— Можно и по порядку. — Свидетель взял длительную паузу, глубоко втянув в себя воздух. Задержка дыхания позволила ему справиться с икотой. — Значит, так… Я мирно спал. Вот тут, на земле. До палатки не добрался. Перебрал вчера немного лишнего, знаете ли… Но, несмотря ни на что, сон у меня чуткий. Всегда… Так уж повелось с тех пор, как я в пожарной бригаде работал… И вот слышу сквозь сон два хлопка. Вернее, сначала один хлопок, а через пару секунд другой. А звук откуда-то сверху доносится. Я голову задрал и вижу, как на третьем этаже распахивается окно и из него выскакивает ниндзя. Как в кино… Весь в черном. И ловкий такой. Он встал во весь рост, оттолкнулся ногами от подоконника, кувыркнулся в воздухе и руками зацепился за ветку дерева. Вон за ту, — указал Валик пальцем вверх. Конев и два оперативника машинально отследили его движение. — Затем с нее прыгнул ниже, в развилку. Опять оттолкнулся ногами, опять кувырок в воздухе, и приземлился на крышу гаража. Беззвучно приземлился… И четко на обе ноги. Только ОНИ так могут.

— Вы видели его лицо?

— Какое там! — махнул рукой Валентин. — Во-первых, еще темно было… Точного времени не назову. Часов-то у меня нет… Во-вторых, он все проделал очень быстро. Как тень… Ну, на то он и ниндзя. Правильно? А в-третьих… — Бомж виновато отвел взгляд в сторону. — Признаюсь вам честно, лейтенант… Струхнул я малость. А как не струхнуть? Что, если бы он заметил меня? Я к палатке отполз, хлебнул из бутылки немного… А у самого руки прям ходуном ходят…

— Куда он потом делся? — спросил Конев. — Видели?

— Видел. Через ограду утек. С гаража когда спрыгнул, значится, бросился к ограде, лихо так перемахнул через нее и… поминай как звали. Вы меня извините, лейтенант… — Валик все-таки достал из кармана бутылку и сделал пару мелких глотков из горлышка. — Я как вспомню, меня снова мандраж берет. Шутка ли! Живой ниндзя… Да! Я и запамятовал как-то! Машина же у него была. За оградой стояла. Он сел в нее и уехал.

— Какая машина? — живо подобрался Конев. — Цвет? Марка? Номера?

— Темная. — Валик сделал еще глоток и бережно опустил бутылку обратно в карман. — А больше я ничего не разглядел. Но темная — это точно. Черная… Или темно-коричневая…

В кармане лейтенанта ожил мобильник. Он достал аппарат и ответил на вызов:

— Конев слушает!

— Толя, это Гуров. — Голос полковника звучал глухо и отдаленно. — Как у тебя там? Нарыл что-нибудь?

— Да практически ничего, товарищ полковник…

— Оставь кого-нибудь вместо себя и пулей дуй в управление, — распорядился Гуров.

— Сейчас? — Конев бросил взгляд на наручные часы.

— Сейчас, Толя, сейчас. Ко мне в кабинет доставят потерпевшую. Она же — важный свидетель по нашему делу. Пообщайся с ней. И самое главное, Толя… Ее безопасность сейчас превыше всего. Понял?

— Так точно, товарищ полковник! — Лейтенант подавил вздох. — Уже выезжаю.

Мобильник Конева вернулся в карман. Он выплюнул изо рта жвачку.

— Или темно-зеленая… — Валик поскреб пальцами в затылке. — А может, и синяя. Но темная — точно…