Исходники

Николай Иванов, 2020

«Исходники» – роман-путешествие в земном и ментальном пространстве, исход египетского юноши Мойсере из мира магии древнего Египта к энотеизму кочевников. Запретная любовь становится причиной многих бед, постигших семью юноши, а его самого заставляет навсегда покинуть отчий дом…

Хороший нож

Школьный друг Мойсе, Ааре, был крепким юношей. У него были широкая грудь, коротковатые ноги с мощными икрами и крупные сухие ладони гребца. Его рыжеватые волосы вились тяжелыми кудрями. Ааре не походил на Мойсе, но в школе их прозвали близнецами, после того как они в первый день занятий, войдя в комнату, хором поприветствовали учителя.

Ааре славился своими заплывами. Он запросто мог переплыть Хапи, прыгнув с пристани Миннофара, и через час вернуться обратно. Однажды он сделал это на спор за три кадета меди. Погода стояла холодная, дул ветер, течение было сильным — но Ааре все казалось нипочем. Рамси, Херухеб и Мерипта, юноши из богатых семей, сбросились на это опасное мероприятие.

Мойсе пытался отговорить друга, но тот только тряхнул, как баран, кудрявой головой и бросился с разбегу в воду. Его не было больше часа. Мойсе стало страшно — вдруг Ааре не вернется? Парни же перебрасывались циничными шутками.

— Должно быть, Ааре утащил крокодил, — сказал Херухеб. — Предлагаю пойти помянуть его хорошей кружкой пива.

— Нет, — возразил Мерипта, — он, наверное, встретил речную деву и развлекается с ней в камышах.

Все, кроме Мойсе, загоготали.

Прошло еще немного времени, и они увидели бредущего к ним Ааре. Течением его отнесло далеко вниз от того места, где они стояли в ожидании. Он выглядел как молодой бог, вышедший из первозданных вод. Богатырская грудь его вздымалась, натруженная долгим глубоким дыханием, а волосы искрились капельками воды.

— Ну ты силен, Аарон, — сказал Херухеб, отдавая ему медь. — Держи обещанное.

В другой раз Мойсе и Ааре сбежали с урока в школе Муэт и отправились бродить по городу. Это же так волнующе — сбежать с урока и в необычное для себя время побыть в необычной обстановке. Жизнь ученика течет размеренно. Утром в определенный час ты должен явиться в комнату с прочими учениками и делать то, что скажет учитель. Ну или просто сидеть, глядя, как тени меняют свое положение вслед за движением Солнца по небу, пока учитель не щелкнет тебя тонкой палочкой по макушке. Палочка эта предназначена для нескольких дел. Ею можно чертить иероглифы, указывать на предметы — и при случае приложить нерадивого ученика по рукам или другим частям тела. Когда Солнце уже перевалит хорошо за полдень, ты, голодный, отправляешься домой, мечтая о вкусных хлебных лепешках и кружке молока.

Если же сломать заведенный обычай и сбежать с уроков, жизнь заиграет новыми красками. Ты увидишь мир, который, оказывается, существует и живет своей жизнью, покуда ты сидишь, вычерчивая палочкой занудные иероглифы!

Так и сделали Мойсе с Ааре. Они пошли в самый дальний конец города, по дороге разглядывая девушек и делясь друг с другом короткими замечаниями на их счет.

Слово за словом — и они не заметили, как оказались у винокурни. Характерный запах выдавал течение определенных процессов, с давних пор дарующих людям возможность отрешиться от надоевшей обыденности, погрузиться в мир веселия и грез, увидеть себя изнутри, дать волю словам и слезам.

Мойсе и Ааре переглянулись. Озорно вскинув брови, Ааре потянул Мойсе к себе:

— У тебя есть бутыль, Мойсе?

— Есть, но там еще немного воды.

— Допивай, сейчас посуда нам понадобится.

Мойсе допил воду, и Ааре, взяв бутыль, двинулся вдоль забора, свернул за угол и исчез. Мойсе остался топтаться посреди улицы, чувствуя себя неловко. Вскоре с той стороны, куда ушел Ааре, раздался крик:

— А ну стой, тварь! Догоню — прибью!

У Мойсе тут же во рту стало кисло, словно он откусил от незрелого яблока. Через мгновение из-за угла выскочил Ааре:

— Бежим!

И они побежали. Сердце Мойсе бешено стучало, а дыхание перехватывало.

Вскоре бег закончился. Они встали друг напротив друга, слегка наклонившись вперед, переводя дух.

— Вот, хорошо зачерпнул! — усмехаясь и потряхивая бутылью, сказал довольный Ааре. — Пошли.

Они вышли за город и сели в тени пальмы. Первым глотнул Ааре.

— Ну как? — спросил Мойсе.

— Сам попробуй!

Мойсе понюхал ароматную жидкость и сделал большой глоток — очень уж хотелось пить. Бутыль быстро опустела. Напиток оказался терпким и вкусным. Буквально через пару минут Мойсе почувствовал, как уши у него заложило, словно он нырнул под воду. Так бывало, когда он с мальчишками купался в реке — зажав нос пальцами и надув щеки, он погружался в воду и болтался в ней, как поплавок.

Это ощущение слегка испугало Мойсе, но вскоре накатила волна радости и смыла все страхи. Обнявшись и напевая веселую песенку про орленка, они с Ааре пошли обратно в город. Солнце было уже у горизонта, и поперек дороги легли длинные тени, через которые приходилось перешагивать.

* * *

Вот к этому самому Ааре и отправился Мойсе, обеспокоенный своим кошмарным сном. Дверь открыла сестра Ааре, Мериамон, высокая стройная девица. Волосы ее были прямыми, черными, как воды Хапи ночью, и так же переливались таинственным блеском, когда поводила она своей гордо посаженной головой. Мойсе непременно влюбился бы в нее, не будь его сердце в плену у Меританейт.

— Кто там? — спросила из кухни мать Ааре.

— Это Мойсе, друг Ааре, — откликнулась Мериамон.

— Проходи, Мойсе, — отозвалась мать, — мы сейчас будем завтракать. Мериамон учится стряпать. Вот лепешек напекла, да таких вкусных, какие я только у своей матери ела, — добавила она с тем воодушевлением в голосе, которое появляется, когда твое чадо делает первые успехи в преподаваемой ему науке.

Появился Ааре:

— Привет, Мойсе! Проходи, поешь с нами, — сказал он.

Лепешки действительно оказались очень вкусными. Теплые, ароматные, чуть присыпанные мукой, с множеством наколотых дырочек по поверхности, с молоком они были просто великолепны. Мойсе поблагодарил, когда они закончили есть, и обратился к другу:

— Ааре, у меня к тебе дело. Ты говорил, что у тебя есть ножи. Не мог бы ты мне показать их? Я хочу заказать себе хороший нож.

— Хорошо, Мойсе, я покажу тебе ножи, пойдем, — ответил Ааре, и они прошли к нему в комнату.

Обстановка в комнате Ааре была самая обычная. Тростниковые циновки по глиняному полу; низенькая, грубо сколоченная кровать с одеялом из верблюжьей шерсти и туго набитой травой подушкой, вышитой искусными руками его матери. Был здесь и сундучок, точь-в-точь как дома у Мойсе. В детстве Мойсе любил забираться на него и лежать, свернувшись калачиком, как кот.

Ааре открыл сундучок и достал оттуда несколько кинжалов. Глаза у Мойсе сразу загорелись, «разбежались и не сбежались», как он потом в шутку говорил. Один из ножей отличался серым, тускло поблескивающим лезвием длиной от кончика большого пальца до кончика мизинца полностью раскрытой ладони. Ручка была наборная, из искусно подогнанных деревянных и костяных колец, обильно украшенная резьбой. Ножны — из кожи с тиснением. Заметив горящий взгляд Мойсе, Ааре сказал:

— Хочешь, я его тебе подарю? Отец со строителями работал в каменоломнях неподалеку от Города Мертвых, и в подземельях они много разного добра нашли. Это оттуда.

— Конечно хочу, Ааре.

— Дарю, брат. Ты же мне как брат, правда?

— Воистину, Ааре, — сказал Мойсе. — Я слышал, есть такой ритуал: если мы сделаем надрез на ладони и пожмем друг другу руки, то точно станем кровными братьями.

Так они и сделали. В этот день Мойсе обрел кровного брата и хороший нож.