Смутные времена. Книга 3

Николай Захаров, 2019

Как это ни прискорбно осознавать, но вся История России – Смутные времена. Из тьмы веков и до дня нынешнего. Все совпадения имен персонажей с реально жившими и живущими людьми совершенно случайны. Продолжение Жуликов и Авантюристов. Содержит нецензурную брань.

Глава 5

Выпить бочонок сто литровый медовухи в один присест вшестером, даже крепким мужчинам — это не просто и никто особенно целью такой не задавался, конечно же. Балагурили, не спеша допивая по второму стакану и закусывая брагу яблоками и хлебом с огурцами.

— Перекусили? — встал со своего места Михаил. — Все, за дело. Занимаемся в течение пары часов подбором и подгонкой снаряжения. Берите, кто, что хочет, но камуфляж"Хамелеон"обязателен. Я смотаюсь на нижний уровень, пообщаюсь с командой Васькиной и через пару часов подгребу. К моему приходу, чтобы с экипировкой было покончено. Время оставшееся, посвятим координации действий в парах. Левитация — само собой. Серега, готовься. Пройдем на третий уровень там потолки самые замечательные. Головой не будешь задевать.

— Да я и без тебя обойдусь. Вернешься — я уже вишу или висю. Как правильно?

— Повис — правильно. Старайся. Если повиснешь к моему приходу, то с меня медаль.

— Какая?

— Ну, не знаю. Назовем ее, к примеру — "Орел". И степени там разные от первой до сотой. Чтобы стимул был долгим.

— Орел один, два, три и так до ста? Ну, блин, ты придумал. И весом кило по пять, наверное, сварганишь?

— Зачем по пять? Килограмма по два. Миниатюрненькие такие, — подхватил шутку Вениамин. — А за что выдавать будете?

— Первую, за сам факт левитации, а потом, конечно же, за мастерство. Высший пилотаж нужно будет демонстрировать. Петли, штопоры, бочки и прочие пике, — обрадовал мужчин Михаил. — Двухкилограммовая миниатюрность, конечно, тоже ни к чему. В виде значка выполню. Типа, как у десантуры. У них за прыжки выдают значок в виде парашюта, а количество прыжков крепится отдельно на бирке ромбом. Вот и у вас будет нечто подобное. Я подумаю, как изобразить. Не парашют, конечно, а крылья. Типа орлиных.

— А себе, с какой цифиркой навесишь? Сразу с сотой?

— Себе могу с двухсотой даже. Своя рука, сам понимаешь. Думаешь, обнесу? Не надейся, Серега.

— А скромность как же? Можно подумать, что ты эти петли уже и бочки авиационные вертеть умеешь, — Сергей набулькал еще один стакан браги и, выпив его одним махом, принялся грызть маринованный огурец.

— Продемонстрировать? — Михаил медленно оторвался от пола и завис в двух метрах от него.

— Давай! — захлопал в ладоши по-детски Сергей. И в следующие пять минут Михаил продемонстрировал им все, чему научился за последние годы. Он вертелся веретеном вдоль и поперек, выписывая немыслимые кульбиты и виражи в довольно замкнутом пространстве между полом и потолком, и окончательно поразил всех финалом, приземлившись точно на свой стул в положение сидя, сделав сальто с немыслимым количеством переворотов.

У соратников в глазах зарябило. И Сергей только и нашелся что сказать:

— Ух, ты, блин, как!

— Прав, племяш, любую бирку вешай себе. Я не против. Хоть с числом тысяча. Мне такое сроду не постичь. Хоть бы тушку от земли оторвать и то, Слава Богу. Короче, как там про Теркина.–"Я не гордый, и согласен на медаль". На Орла Первого, стало быть, чтобы старуха не шпыняла, будто хужей остальных, — Силиверстович вздохнул сожалеюще.

— Это когда же ты, сын, успел так наловчиться? — развел руками и Петр Павлович. — Удивил, вот уж не ожидал.

— На самом деле все не так сложно. Я в Сибирской пирамиде несколько часов в главном конференц-зале покувыркался и как-то потом все пошло по нарастающей. Здесь-то тесновато. А там простор.

— Нужно будет как-нибудь выбраться и тоже попробовать, — загорелся полковник.

— Да хоть сейчас все туда и отправляйтесь. Дело-то минутное. Вернетесь через пару часов. Или я к вам подгребу. Там и зачет приму, с выдачей значков. Кто просто зависание освоит, тому первой степени. Остальным, в зависимости от скорости и количества освоенных фигур. Любой степени. Все, ушел, — Михаил шагнул за порог, оставив личный состав решать проблему освоения левитации самостоятельно.

— Решено. Туда и прямо немедленно, — вскочил на ноги Петр Павлович. — Сумел ведь завести сынуля. Ну, Михаил! Мои гены никак проснулись наконец-то в мальчишке.

— Это он из пеленок вырос наконец-то, — поддакнул Петру Павловичу Сергей. — Кто на какую степень претендует?

— Мне вообще-то по барабану, научиться бы хоть висеть, — честно признался Вениамин. — У Михаила вон как здорово получается, что глядишь и глазам своим не веришь, а уж, что сам сможешь взлететь и тем более. Как вот я это смогу и про что думать?

— А ты как в мультике детском про Винни Пуха, песенку пой.–"Я маленькая тучка", — посоветовал ему Сергей и, набрав координаты Сибирской пирамиды, шлепнул ладонью по клавише.

Для тренировок в левитировании и в освоении высшего пилотажа конференц-зал подходил самым наилучшим образом. В этом хронопутешественники убедились уже через несколько минут, после того, как приступили к тренировкам.

Первым взлетел и завис, как ни странно, Академик. Почувствовав, что висит, он так испугался, что взмыл еще выше и с высоты метров пять, крикнул сдавленным голосом:

— Опускаться как теперь? Меня только вверх тянет очень отчего-то, братцы!

— А вы, Леонидович, представьте, что в воде плаваете и ныряйте к нам на дно, а мы вас тут поймаем и к чему-нибудь привяжем, — крикнул ему Сергей, сочувствуя. Академик попробовал воспользоваться советом и даже начал загребать руками, будто действительно плыл в воде. Привело это к тому, что поднялся он еще выше, причем перевернувшись головой вниз.

— Ну, и ныряйте теперь! — командовал снизу Сергей, переживая за него.

— Не получается нырнуть, — Академик внезапно рухнул вниз и его едва успели поймать Петр Павлович и Вениамин.

— Ох, братцы! Все внутри трясется овечьим хвостом. Не-е-е-ет, не для моего возраста сии забавы. Пусть меня Михаил Петрович без медальки оставит. Мне бахвалиться не перед кем. Я по Земле Матушке привык ногами ходить, а это просто безобразие какое-то, — разуверился он в своих способностях.

— Нужно было не отпускать Мишаню, а порасспросить его как следует баламута. Легко ли вот так, раз и полетел? — разнервничался, вместе с ним за компанию, Силиверстович. Остальные подавленно молчали, напуганные не совсем удачным опытом Академика.

— А что если к поясу веревку привязать? — пришла в голову Вениамина идея. — Главное чтобы от пола получилось, как у Федора Леонидовича отрываться, а чтобы не улететь куда не надо — веревка.

— Молодец, — обрадовался его идеи Сергей и, щелкнув пальцами, вывалил на кресла первого ряда целую бухту капронового шнура. — Километров пять здесь. Режь сколько душе угодно, — предложил он, наматывая на локоть шнур. — Метров сто хватит, а, Вень?

— Меня-то что спрашиваешь? Ты у Федора Леонидовича спроси, он у нас, после Михаила, теперь самый продвинутый левитант, — Вениамин отрезал себе метров десять шнура и, зафиксировав один конец на поясном ремне, второй принялся привязывать к креслу. — Я далеко улетать пока не собираюсь. Мне вот столько в самый раз. А теперь, Федор Леонидович, поделитесь опытом. Как это вам удалось взлететь и так быстро? Буквально без подготовки особенной. Мы ведь и прийти не успели, а вы уже орлом взмыли?

— О чем думал в тот момент, Леонидович, припомни? — присоединился к нему Сергей.

— Не думал я ни о чем специально. Вспомнил, как Михаил кувыркался давеча и понесло вверх. Наверное, нужно не думать, а представлять визуально, так сказать, — Сергей понимающе закивал и закрыл ладонями глаза. Ноги его медленно оторвались от пола и он завис в нескольких сантиметрах от него.

— Висю-ю-ю-ю-ю!!! — заорал он истошно и тут же приземлился. — Получается, мужики. Михаила вспоминайте, и в натуре несет вверх, — не прошло и пяти минут, как все пятеро уже научились зависать и опускаться.

— Ура! Я — Орел Первой степени, — веселился от души Сергей, с каждым разом поднимаясь все выше и даже из озорства, зацепив Вениамина, висящего рядом, толкнул его в спину. В результате разлетелись оба в разные стороны.

— Как в невесомости на космическом челноке. Я по телеку видел, — делал одно открытие за другим Сергей. — И вес возвращать можно не сразу, а постепенно. Грамм по двести. Вливай и все.

— Стаканами что ли? — проворчал Силиверстович, у которого получалось хуже, чем у всех — через раз.

— Точно! Как будто медовухи твоей заливаешь постепенно. И тело ползет вниз. А потом представляешь опять Миху и вверх.

— Какой хороший метод, — ворчал Силиверстович. — Так алкашом стать недолго.

А уже через полчаса вся пятерка освоила не только зависание и опускание, но и перемещаться начала на длину шнуров, которые каждый привязал по примеру Вениамина к поясам. Кувыркнуться первым попробовал Вениамин и получилось у него это хоть и неуклюже, но с первого раза и намотавшийся на ноги при перевороте шнур, теперь мешающий, он отвязал также первым.

— Вениамин на вторую степень перешел. Мужики, не отставай, — заорал Сергей, отвязывая от пояса шнур и повторяя кульбит, который у него получился гораздо чище — не мешал шнур. Соревнуясь друг с другом, через час все пятеро уже претендовали минимум на пятую степень. Особенно понравилось крутить сальто и выкручиваться в штопоре Сергею. Как мальчишка, дорвавшийся до интересной игрушки, он поднимался все выше и уже высота купола в конференц-зале казалась ему не велика. Срываясь вниз, он орал дурным голосом, заставляя морщиться Силиверстовича.

— Прекрати визжать поросенком, Сергей Лексеич, не то забуду, что навеличивать тебя должон и уши оборву к чертям собачьим, — сердился он, волнуясь, что"Лексеич"не рассчитает в эйфории расстояние и врежется лбом в пол.

— Догони сперва, дедуль, — Сергей завис над головой деда и тот погрозил внуку кулаком. — Щас, погоди чуток. Ох, дождешься ты у меня, внучок.

В результате все так увлеклись, что не заметили, как промелькнули отведенные на освоение левитации два часа времени. Появившийся Михаил, застал компанию барражирующей в разных концах зала. Чтобы не мешать друг другу в освоении высшего пилотажа.

— Эй, служивые! — крикнул он, и эхо понеслось под сводами, шарахаясь от одного"орла"к другому. — Я уже здесь, приземляйтесь,–"служивые"послушно прекратили упражнения и, приземлившись рядом с ним, начали делиться впечатлениями и опытом.

— Ты, Силиверстович, сразу видно, что не по двести граммов веса заливаешь, а как минимум по литру. Я еле увернуться от твоих сандалий успел. Ты смотри куда падаешь, или это ты спецом? — сделал замечание деду Сергей.

— А ты не вертись под ногами. Что за манера с самого сызмальства, так и норовишь, — огрызнулся Силиверстович, расплываясь, однако, в довольной улыбке.

— Вижу, что Орлы первой степени все, как минимум, ну а уж дальше не взыщите. Устроим экзамен. Кто первый готов продемонстрировать приобретенные навыки? Ну, чего мнетесь? Первому на одну степень прибавлю за смелость.

— Я, — гаркнули Сергей и Вениамин в один голос.

— Похвально. Хорошо, оба по плюс одному. Давай ты первый, Серега. По старшинству, так сказать, — Михаил вынул из кармана значки. — Гляньте, какие классные получились. Минут десять над дизайном голову ломал.

— А чего маленький такой? — разочарованно протянул Сергей. — С пятак совковский.

— А ты хотел какого размера? С тарелку обеденную? Не в величине дело, а в самом факте. Это же эксклюзивный знак. Ни у кого на Земле, кроме вас, такого не будет. И Орел, вон какой натуральный получился, а глазок из брюлика, кстати. Лапки — платиновые, крылья — золото с серебром. Ну а бирки из сапротида выполнил, — Михаил вынул из второго кармана целую горсть ромбиков. — От единички до сотни. Ну, единицы, вижу, ни кому уже не придется выдавать, пожалуй, с десяточки, как минимум. Вперед, курсант Руковишников, чего рот разинул? Демонстрируй, что умеешь.

— Есть, командир! — козырнул Сергей и взвился под самый купол зала. Оттуда он с воем ринулся вниз, выписывая попутно сальто и прочие кренделя, которые ему приходили в голову. На демонстрацию ушла минута, и Михаил крикнул ему снизу:

— Достаточно. Повторяться начинаешь. На двадцатую степень навертел. Фантазия слабовата. Следует тебе спецлитературу полистать на тему высшего пилотажа. Штопор, правда, у тебя получается лучше всего. Ну, это и понятно. Ты его еще в Италии освоил в 1943-ем.

— Хохмишь все? — Сергей протянул ладонь за значком. — Гони награду. Как там, у Твардовского… — "Обеспечь, коль я достоин". Бирочку давай с двадцаткой и литературу по высшему пилотажу. Я через недельку пересдам. Двадцатая степень — как-то не греет по сравнению с твоей тысячей.

— Держи, — Михаил вложил в протянутую ладонь значок и ромбик.

— А ничего такой, — Сергей принялся тут же привинчивать его к комбезу. — Прямо напротив сердца, чтобы стучалось в него, — бормотал он, закрепляя ромбик. — Не мелковата ли бирка? Число вон и не видно совсем. С метра, наверное, уже и не поймешь, что за число. Двадцатка или двойка. А, Миха?

— Давай, я индивидуально для тебя сделаю покрупнее, — Михаил щелкнул пальцами и протянул Сергею ромб размером с тетрадный лист. — Держи. На этом со ста метров число можно рассмотреть. Хочешь, еще фамилию твою там нацарапаю?

— Нет уж, убери. Я как у всех, — отстранил его руку Сергей.

— Тогда сядь в кресло и не мешай принимать экзамены, Орел двадцатой степени. Давай, Вень.

Вениамин немного не дотянул до Серегиного мастерства, получив бирку с числом 19-ть.

В течение четверти часа Михаил проэкзаменовал всех и самое маленькое число баллов получил, как он и ожидал, Академик. Федор Леонидович освоил подъем, опускание и несколько простейших разворотов.

— Пятерочка, Леонидович. Поздравляю, — пожал ему руку Михаил, вручая значок.

— Моя любимая цифра, — Академик радовался искренне, будто ему вручили не значок, а как минимум Нобелевскую премию. А первое место занял, и опять же не удивив этим Михаила — его отец. Сказалась армейская подготовка и служба в ВДВ.

— Десантников бывших не бывает, — шумно радовался Петр Павлович, прикручивая значок с числом 25-ть. — У меня двести прыжков, между прочим. Как-никак мастер спорта парашютного.

— Догоняй тогда и Орла до двухсот, Павлович, — откликнулся Сергей. — Вызываю на соревнование. Кто первый получит две сотни.

— Давай. Зачет раз в неделю, — завелся с пол оборота полковник. — Все свидетели. На что забьемся?

— Ну, с вами как-то на подзатыльники не солидно пари заключать. Лексеичем меня уже один проигравший и так дразнит, даже не знаю, что и востребовать… — принялся чесать затылок Сергей.

— Отработаешь месяц с кадетами рукопашником, если проиграешь, — поставил свое условие Петр Павлович.

— Да я и без пари с пацанами готов работать, — возразил было Сергей, но полковник погрозил ему пальцем.

— Нет, брат, не когда ты захочешь, а от звонка до звонка месяц.

— Так это же насилие! А как же со свободой воли?

— Так в этом и смысл. Чтобы жизнь пасекой не казалась, — пресек торг полковник.

— Ладно, согласен. А вы тогда, Павлович, обязуетесь с моими детишками тридцать раз сходить, куда Аннушка отпустит. В зоопарк, цирк или в театр на детский спектакль. В общем нянькой приходящей поработаете. Они у меня послушные, вам понравится.

— Да, послушные, — помрачнел Петр Павлович. — Всю ораву должен буду выпасать?

— Ну, совсем мелких Аннушка даже мне не доверяет. Со старшими только.

— Ну, это полегче, — повеселел Петр Павлович. — А почему тридцать раз? Тоже месяц, если по справедливости.

— Это по справедливости, потому что они у меня по зоопаркам и циркам ежедневно не шастают. Учатся они в школе. Некогда им каждый день. Ничего, за полгода наберете. Или вы боитесь проиграть?

— Ничего я не боюсь. Обставлю. Готовься сам получше, разгильдяй, — хлопнул по его подставленной ладони полковник.

Вернувшись в мазаришарифку, оставшееся время посвятили подгонке и укомплектовке снаряжения. Петр Павлович поволок всех в тир и там принялся демонстрировать различные виды стрелкового вооружения, развешивая его на соратниках: — Вам, Леонидович, как интеллигенту рафинированному вот эта базука в самый раз. Целиться не нужно. Она с самонаведением. Жутко убойная хреновина. И дальность отменная. До пяти километров. Такой городишко как Мазари-Шариф снесет к черту одним выстрелом, — полковник сунул оружие в руки Академика.

— Да зачем нам такая-то убойность? Простите покорнейше, Петр Павлович, но как помнится, говорилось, что"без пыли и шума". А из этой базуки как раз пыль до небес, — Федор Леонидович вертел короткую трубу с рукоятью и морщился.

— А, ну да. Запамятовал. Эту базуку нам нужно было бы с собой на Курскую дугу прихватить и там она была бы в самый раз.

— Вам двух танковых пушек мало было? Да эта базука ваша, по сравнению с любой из них, как двустволка, против пулемета. У меня по сию пору перед глазами пламя до неба от горящей немецкой колонны. Вот уж верно говорится, что нет такого военного, который не мечтал бы хоть немного повоевать, — укоризненно покачал головой Академик, возвращая базуку полковнику.

— Тогда вот эту компактную винтовку возьмите. С оптикой и глушителем. Дальность прямого выстрела не поверите — 1200 метров. Прицельная дальность ограничена только складками местности и линией горизонта. Например, в степной или пустынной местности.

— Отчего же не поверю? Охотно. Но где она там может понадобиться? Эта чудо-винтовка? Мы в Альпы собрались, а там нет линии горизонта. Одни складки сплошные, Петр Павлович, голубчик, — отказался и от винтовки Академик.

— А вы привереда, Леонидович. Вот уж не ожидал от вас такой разборчивости, — почти обиделся полковник на несговорчивого Академика.

— Тогда вот хоть нож возьмите. Замечательный нож. Сталь просто слов нет, какая качественная. Преимущество перед"Перфом", с которым Михаил с Сергеем носятся, как с писаными торбами в том, что зарядки не требует. А у них сядет, к примеру, аккумулятор и все, хлеба нарезать нечем ведь будет. Они, правда, с собой, то мечи, то сабли таскали, но согласитесь резать хлеб саблей как-то не совсем этично? Сначала людей, потом хлеб… Берите, а то разобижусь. Взгляните ножны, какие удобные, — Петр Павлович клацнул ножом, вынимая и вставляя его обратно в ножны.

— Ну, хорошо, хорошо — уговорили. Нож я, пожалуй, возьму. Вещь в походе необходимая, — согласился Академик через силу, не желая обижать полковника.

— Ну, а уж гранатами я вас загружу под завязку. Тут вы возражать просто не имеете право. Всего пару кассет по сорок штук в комплекте. Весят всего ничего. Пластичным чем-то нашинкованы и очень эффективны. Я когда читал тактико-технические характеристики так у меня, верите ли, слюнки текли. Нам бы в армию такие. Эх!

— Зачем так много? — ужаснулся кровожадности Петра Павловича Федор Леонидович.

— Запас не помешает. Что там у противника мы не знаем точно. Может там этих секьюресов полк или два.

— Да нет их там столько. Сотня от силы. Ну, две, — попробовал возразить Академик, но тут же был приперт полковником к стенке всего одним вопросом.

— Вы эту сотню, или две видели?

— Нет, мы видели от силы десяток.

— И сделали вывод, что враг-дурак располагает сотней, другой? А враг-дурачина затаился и хихикает в составе может быть дивизии или двух.

— Что вы, Петр Павлович, окститесь — это уже паранойей попахивает. Есть, знаете ли, такое психическое заболевание.

— Слыхали мы про паранойю, но я не параноик, смею вас уверить, Леонидович. И лучше перебдеть, чем недобдеть, и потом локти кусать, как в 41-ом. Берите гранаты без разговоров. Даже и слушать не хочу возражений. Еще спасибо мне скажете. Всего восемь килограмм.

— Ну, хорошо, убедили. Но больше ничего не предлагайте. Я человек физически немощный, а вы навьючить хотите на меня пару пудов.

— Обижаете, Леонидович. Какие пуды? Нож — двести грамм с ножнами и гранаты. Пол пуда едва наскреблось. И напрасно вы себя немощным старцем тут выставляете перед коллективом. Да вам никто сорок лет не дает уже лет пять. Румянец из бороды сияет. Или остаться желаете? Я готов походатайствовать перед вышестоящим командованием. Немощен, мол, наш Академик, — Петр Павлович кинул быстрый взгляд в сторону Михаила, а последние две фразы прошептал зловеще.

— Не надо перед вышестоящим… — испугался Федор Леонидович, выхватывая из рук Петра Павловича кассеты с гранатами.

Подобным же образом Петр Павлович"расправился"и с остальными членами команды, всучивая им различное огнестрельное и холодное оружие. Не рискнул"наехать"только на Михаила и Сергея, понимая, что эти уже настолько вросли в шкуры диверсантов, что, пожалуй, и ему уже дадут фору, выбирая вооружение.

— Через час уходим, — предупредил команду Михаил. — Ужинаем и вперед. Вообще-то перед боем врачи не советуют на случай ранения в живот, но кто их этих врачей когда-нибудь в нашей стране слушал. Не будем нарушать традиции разгильдяйства, тем более, что в живот ранения нам не угрожают.

Ужинали молча, поглядывая друг на друга и на бочонок с медовухой, но не сговариваясь никто даже не заикнулся о выпивке.

— Вернемся, тогда и закатим банкет. Пол-Москвы позовем. Вторая сама прибежит, — Михаил пил крепкий кофе и поглядывал на часы. Минутная стрелка приближалась к двенадцати.

— Все. Пора, — скомандовал он. — Серега, вводи координаты.

— Есть ввести координаты, — вскочил тот со своего места, подхватывая рюкзак.

Ночь в окрестностях особняка-лежбища выдалась лунной, но облачной. Небо затянуло так качественно, что"волчье солнышко"практически и не просматривалось. Накрапывал мелкий дождь и порывами ветра его швыряло в прозрачные щитки членов группы.

— Черт бы побрал эту мокрень, — проворчал Сергей рядом с Михаилом.

— Погода — блеск, — отозвался в наушниках голос полковника. — Самая, что надо, для подобных операций. Мечта диверсанта и террориста.

— Слышал, Серега, мнение эксперта? Вот и радуйся теперь. Ты в мечте диверсанта, — похлопал друга по спине Михаил и тот фыркнул в ответ.

Группа десантировалась в пятистах метрах от виллы, на одной из горных вершин и уже полчаса вела наблюдение за ней. Стрелки на часах показывали 22 часа 30-ть минут и если бы не приборы ночного видения, то обнаружить в кромешной тьме объект было бы невозможно. Полное соблюдение светомаскировки — это, очевидно, было правилом номер один и противник его соблюдал неукоснительно. За все время не мелькнул даже огонек сигареты. Вокруг виллы, по периметру двигались патрульные пары с интервалом в пятьдесят метров с собаками на поводках, соблюдая режим молчания.

— Служба у этих парней — не позавидуешь, — вздохнул Сергей.

— Зарплата зато министерская. Думаешь, братец Ганса зря суетился, когда спешил пристроить своего братца на место освободившееся?

— Да что мне эта зарплата? Я наниматься здесь на работу не собираюсь, — буркнул Сергей, протирая пластик от капель дождя. — Поднимать щиток защитный Михаил запретил, курить тоже и мероприятие в его начальной стадии нравилось Сергею все меньше и меньше.

— Через пять минут начинаем. Действуем по намеченному плану. Перелетаем на крышу этого замка парами. Первыми идем мы с Вениамином. Вторая пара — господа отставные Академик и Полковник, замыкающая — Серега и Силиверстович. Интервал две минуты. Площадка вертолетная охраняется шестью мордоворотами Фердинанда. Мы с Вениамином их нейтрализуем, а дальше сориентируемся по обстоятельствам. Начали, — Михаил с Вениамином медленно поднялись к верхушкам сосен и, набирая высоту, уплыли в сторону объекта.

Площадка вертолетная под их ногами с высоты метров в сто просматривалась в прибор ночного видения вполне отчетливо с застывшим на ней геликоптером и тремя парами охранников, рассредоточившимися по периметру.

— Заходим с двух сторон. Твоя вон та пара. Глушишь и перемещаешься к последней. Там встречаемся и ждем остальных, — поставил задачу Вениамину Михаил и ушел на снижение к своей паре.

Пара охранников стояла рядом с пулеметной турелью, переминаясь с ноги на ногу и ежась от ночной свежести. Командование, явно с целью повышения бдительности, экипировало их не достаточно тепло. Надо полагать, чтобы не дремали на посту и Михаил, зависнув у них над головами, услышал злой шепот одного из служивых.

— Чертово дерьмо, так и околеть можно пока сменят. Еще полтора часа торчать тут.

— Потерпишь, не лесби, — отозвался второй таким же шепотом.

— Что ты понимаешь в этом, идиот, — прошипел первый.

— Побольше твоего. У меня сестрица из этой категории — стерва. Капризная, вроде тебя. Чуть что, ноет.

— Заткнись. Вернемся в караулку, я тебе объясню, кто из нас стерва, — завелся первый. — Готовь задницу. Порву.

— Свою побереги, — отозвался второй.

"Это они так до конца смены будут развлекать друг друга", — подумал Михаил, падая сверху на"стерву"и брата лесбиянки. Посадив обездвиженные тела спиной к стене, он двинулся в сторону последней пары и застал там Вениамина, который в отличие от него к разговорам охранников не прислушивался, а глушанул их сразу. И пока Михаил разобрался с одной точкой, успел нейтрализовать две.

Оставшиеся члены группы появились следом, с оговоренными интервалами и, приземлившись, в ожидании распоряжений, замерли, сжимая в руках оружие.

— Здесь один выход на чердачное помещение и спуск на этажи. Сколько там постов неизвестно. Перемещаемся в режиме левитации в том же порядке. У этих парней есть спутниковые телефоны и, очевидно, существует система перекличек. С какой частотой это происходит, так же неизвестно, но несколько минут у нас есть, чтобы не потерять преимущество внезапности. Первыми огонь на поражение не открывать. Глушим охрану по возможности без летального исхода, — шепотом проинструктировал последний раз всех Михаил. — С этой секунды любой мой самый идиотский приказ выполнять без промедления. Вперед.

Чердака, как такового, за металлической дверью перекрывшей вход с вертолетной площадки, не оказалось и охраны тоже. Это насторожило Михаила. Такая беспечность не вписывалась в систему"муха не пролетит". Открыв дверь, заскрипевшую ржавыми петлями, он первым вплыл в освещенное помещение совершенно пустое без каких либо оконных, дверных и лестничных проемов. Вплыл и поднял над головой руку, останавливая группу.

Внимательно оглядевшись, Михаил понял, что пройти здесь будет не просто. Пустое помещение, метров двадцати квадратных, выглядело унылым и никогда никем не посещаемым. Серые, пенобетонные стены со всех сторон и не за что зацепиться взгляду. Пол, так же, выглядел ровным, и выполнено его покрытие было монолитно. Скошенный потолок нависал над головой ровными рядами плотно подогнанных досок.

— Ловушка номер один, судя по всему, — прошептал Михаил, перемещаясь по периметру помещения. — Всем оставаться на месте, — осмотр визуальный в течение минуты ничего не дал и он принялся исследовать пол, перемещаясь медленно к центру.

— Что там? — услышал он шепот Сергея в наушниках и погрозил ему кулаком.

— Всем молчать. Говорю только я, — в центре помещения, скользящий над полом горизонтально в десяти буквально сантиметрах лицом в низ, Михаил обнаружил едва различимый круг диаметром пару метров."Очевидно лифтовая площадка", — подумал он, а в следующую секунду помещение наполнилось воем и грохотом. Рухнули сразу все три стены, открывая чердачное пространство, заполненное людьми и техникой. Хитрые катапульты с трех сторон, выстрелили в сторону Михаила сети, которые свистнули с лязгом в воздухе, падая на его тело и обволакивая со всех сторон. Выполненные из цепей с мелкими звеньями, они горохом затрещали по"Завесе", а следом за ними летели еще и еще. Ловушка номер один пришла в действие. Михаил рубил сети"Перфом", матерясь и сопя от усилия. Даже для"Завесы"это количество оказалось изрядным и сковывало движения. Выполненные из самых прочных сортов стали, звенья распадались с трудом, выдерживая удары.

— Сергей и Вениамин, помогите. Один не справляюсь, — попросил помощи Михаил и друзья бросились ему на помощь.

— Остальные гасите из"Осп"катапульты, — загрузил работой Михаил оставшихся членов группы и плазменные сполохи заполнили чердак, выжигая прислугу и боевую технику. Лязг и вой металла прекратился и сменился на вой человеческий. Дикий, предсмертный. В течение двух минут все было кончено. Помещения заволокло дымом и в нем непроглядном, что-то с треском рвалось и лопалось, швыряя в стоящих на куче цепей диверсантов обломки механизмов и куски человеческой плоти.

— Фактор внезапности себя исчерпал, — вынужден был признать Михаил и скомандовал Сергею с Вениамином:

— Рубите проход в перекрытии. Остальные подключайтесь тоже.

В шесть"Перфов"потолочное перекрытие, многослойное из бетона, металла и пластика, прорубили в пять минут и вырубленный трех метровый квадрат, рухнул вниз, утаскивая вслед за собой тонны изрубленных сетей, давя там попутно кого-то, не успевшего отскочить в сторону и взвывшего так, что у Михаила по спине побежали мурашки.

— Всем, ждать, — скомандовал он, прыгая вниз на холм из цепей и получая в грудь лазерный разряд.

"Завеса"выдержала, погасив энергию, но температура внутри подскочила на столько, что Михаил зашипел от боли и выпустил в сторону вероятного противника максимальный импульс из"Оспы". Плазменный вал прокатился, испепеляя органику и оплавляя металлические конструкции, а Михаил, скатившись вниз с кучи из металлических цепей, ровно на секунду дезактивировал"Завесу", чтобы избавиться от полученного"подогрева"и застонал от наслаждения, чувствуя как падает температура, а по спине бежит не кипяток а холодные струйки пота. Все тело горело, и он попробовал снять боль, с помощью магии. Это ему частично удалось, так что теперь не нужно было кусать губы, чтобы не стонать.

— Все ко мне! — крикнул он и сверху один за другим начали прыгать фигуры в черном, скатываясь с цепей и замирая рядом с ним.

— Двигаемся тройками. Я с Вениамином и Леонидовичем слева, остальные справа. У противника здесь была лазерная установка. Не исключено, что она не единственная. Поэтому сначала стреляем, потом входим. Во все, что шевелится и кажется подозрительным. В помещения не входить. Там могут быть ловушки, вроде той, что была наверху или что-нибудь еще изощреннее. Забрасывать гранатами. Наша цель — лестничная площадка. За угол, сначала тоже гранатой, потом из"Оспы"и только затем высовываться. Попадание лазером может быть летальным. Кроме того, возможно минирование. Это тоже неприятная вещь. Может сплющить"Завесу". Идем не спеша, с чувством, толком и расстановкой. Вперед не лезть, сзади не отставать, в середине не мешаться, — закончил он инструктаж и швырнув через кучу металла пару гранат"градин", увел за собой Вениамина и Леонидовича. Стены на этом этаже, были прошиты металлом так густо, что он растекался теперь лужами по мраморному полу и Михаил мысленно порадовался тому, что все научились левитировать. Пройти и не наступить в кипящий металл практически было невозможно. Этаж полыхал, получив максимальной мощности разряд плазмы и даже сквозь"Завесу"Михаил почувствовал уже получившим термический удар телом, что воздух здесь раскален, как в доменной печи. Дышать стало тяжело. Сушило губы и он швырнул взмахом руки в горящий этаж несколько тонн ледяных глыб, рассеивающихся ледяной шрапнелью. Михаил завис впереди своей тройки и, слыша в наушниках лающий кашель Академика, у которого первого отреагировали легкие, швырял снова и снова лед, покрывая видимое пространство терриконами ледяной крупы и вымораживая пожарище. Остановился он только когда от холода заломило кисти рук и кашель в наушниках прекратился, разрядив два браслета и сменив их на новые. Картина хаоса предстала перед глазами просто фантастическая. До такого пока не додумались даже голливудовские киносценаристы с их многомиллионными бюджетами. По мраморному полу растекались лужи металла, застывшие безобразными иссиня-серыми образованиями, а по стенам и потолку ползли ледяные наплывы, срываясь с грохотом и крошась об остывший металл и мрамор. Частично обрушившиеся межэтажные перекрытия сверху, провисли, обнажив армированные прутья, толщиной в руку и завершали картину разгрома многочисленные человеческие тела. Перемешанные со строительными фрагментами, металлом и льдом они торчали там и сям, чадя обмундированием, скрюченные, обгорелые, страшные.