Отморозки, часть 1

Николай Захаров, 2012

Перед Вами – авантюрный детектив,c захватывающим сюжетом и неожиданными поворотами. Совершённое преступление имеет социальные причины – действие происходит в 90-е годы, когда в стране произошла смена идеологии и люди потеряли нравственные ориентиры. "70 лет советского воспитания куда делось? Приучили народ, что все люди братья, а пришел капитализм и все, как волки друг с друга, шкуру спустить готовы", – с недоумением рассуждает Леонид Шарапов, волей случая ставший главным героем событий. Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Варфоломей слово свое сдержал и больничный Леониду организовал на другой же день. Сам, с утра пораньше, лично бумажку с печатями поликлиники домой и привез.

— Язва у тебя двенадцатиперстной кишки, ложишься на обследование. Звони на работу, ставь в известность руководство, обрадуй.

— О как. Скоренько, — удивился Леонид, у которого день был выходной, а на работу нужно было выходить завтра с утра.

— Мы, Леонид, тоже кой, в чем профессионалы, — улыбнулся довольно Варфоломей. — Можем и с отморозками посоревноваться.

— Бумажки оформлять? Эт да. Тут им не светит. Фору можете дать, — согласился Леонид, а Варфоломей поморщился и возразил:

— Не только бумажки умеем оформлять, но бегать и стрелять, например, тоже.

— Интересно бы было на такие соревнования командные посмотреть, — подмигнул ему Леонид. — Кто, к примеру, скорее броневик выпотрошит. Команда полицаев, аль мазуриков.

— Да не называй ты нас полицаями уже, — нахмурился Варфоломей. — Обидно это у тебя как-то получается. Пренебрежительно. Лучше уж по-старому ментами дразни.

— А за каким хреном название поменяли? Семьдесят лет при советской власти полицию оплевывали в пропаганде, а потом… Это в какую же тыкву идея такая пришла? Народ что ли позлить так решили? Так он и так вон весь на нерве.

— Известно, в какую голову, — Варфоломей ткнул пальцем в потолок. — А насчет соревнований… У нас, брат, эти соревнования каждый день и так проводятся. ЭТИ бегут, мы догоняем. Скоро изнутри все увидишь. Вот тебе списочек, держи, — сунул он Леониду два листа с компьютерным текстом.

— Ого! — оценил тот объем предстоящей работы.

— Это не"ого". Это сотая часть всех потенциально подозрительных. Если бы я весь список припер, то тогда бы было"ого-го". Здесь все пропечатано о фигурантах этих. Где живут, работают. По районам города скомпонованы. Пока займемся нашим — Василеостровским. Я на машине и к первому объекту, под номером один, подброшу. Грамотно список составлен. Или живет, или работает подозреваемый в нашем районе. Ну, ты-то днем будешь работать, так что тебе домашние адреса и без надобности. Звони сразу, если что. Я на твой номер деньги положил, а это на оперативные расходы. На транспорт, еду и прочие удовольствия, — протянул он Леониду пару тысячных купюр.

— А прочие — это что значит? — тут же влезла с вопросом, слушающая пока следователя молча, супруга Леонида — Галина.

Расположились муж с гостем ранним на кухне и она, обеспечив их горячим чаем, присела тут же.

— Прочие, Галина Ивановна — это жажду утолить, мороженого порцию скушать. А вы что подумали?

— Я ничего такого… — засмущалась Галина Ивановна, которую так никто до дня сегодняшнего пока не величал.

— Я ведь правильно понял, что у вашего супруга от вас секретов нет? — Улыбулся ей Варфоломей. — Просьба у нас к вам. О содержании нашего с ним разговора ни кого не информировать. Муж ваш, Галина Ивановна, привлечен Государством для важной работы по изобличению опасных преступников и если они об этом узнают, то непременно постараются помешать ему, вплоть до физического воздействия.

— Ох, — обомлела Галина. — А без Лени никак?

— Никак, — развел руками сожалеюще Варфоломей. — Без него уже месяц изобличаем и никак. А преступники-то, отмороженные на головы, народу невинного сколько уже перебили… Вот сами и рассудите.

— Да я-то что… А они Леню не перебьют? — забеспокоилась Галина.

— Под прикрытием он у нас будет работать и если никто им на него не укажет, то они и не догадаются, что он на нас работает. А про это только два человека знают. Я и вы. Так что убедительно вас прошу. Ни кому. Прямо забудьте. Заболел ваш муж и язву лечит. Ходит, анализы сдает. Понимаете?

— Понимаю, — всхлипнула на всякий случай Галина и погладила мужа по голове. — Ты там, Лень, осторожнее, не высовывайся из-под прикрытия особенно.

— Ладно, не высунусь ни разу, — успокоил супругу Леонид. — Поехали что ли? Чего сидеть? Тебе, пади, тоже на службу пора?

— Пора, пора, — согласился Варфоломей. — Эх, опасна и трудна и на первый взгляд как будто не видна, — процитировал он, не удержавшись.

— Да, она у вас и на второй не особенно чтобы видна, — тоже не удержался и съязвил Леонид.

— Напрасно, напрасно ерничаешь. Вот побегаешь в нашей-то шкуре, тогда и узнаешь почем у нас фунт лиха. Поймешь тогда каково… Не видна, на второй или как. Обязательно напомню я тебе, как ты тут язвил, — мстительно пообещал ему Варфоломей.

Первый подозреваемый оказался работником автосервиса и его Леонид разыскал без проблем. Автослесарь Вася, добросовестно копался в движке сданного клиентом в ремонт автотранспортного средства марки Фольксваген и на приветствие Леонида, обернувшись, ответил довольно жизнерадостно:

— Здорово, мужик. Тебе чего?

— Хотел узнать, вам работники в охрану не требуются. И сколько платят тут? — выдал заготовленную версию Леонид.

— А чего ко мне? Я тут ничего не решаю. Это вон к буграм, — блеснул зубами Вася.

— Так я подумал, чего зря начальников теребить. Если нужны люди, то наверняка все про это знать должны. А к буграм чего соваться? Они правду про ваши порядки, наверняка, хрен расскажут. Обещают-то всегда горы, а потом глядь, а там хрень одна голая.

— Это точно. Обещают суки… — помрачнел сразу Вася. — А потом… Налоги, пакет социальный, страховка… Наплетут, а домой несешь копейки. Ты погоди малеха, скоро я отсюда уволюсь и, место точно будет одно рабочее, — обнадежил он Леонида.

— Не-е-е-т. Я слесарить не умею. Я сторожем, сколь себя помню, работал, — вздохнул с сожалением Леонид.

— А чего тут уметь? — удивился Вася. — Научишься. А в охрану нам вроде не нужен ни кто. Ходят вон с дубинами. Видишь морду в пятнах, зевотой давится? Егоркой кличут. Подойди к нему и узнай. Рядовой сторож, не бугор. Он тебе все лучше меня разжует.

— Спасибо, — сделал вид, что обрадовался Леонид. — Обязательно с Егоркой поговорю, хреново без работы-то.

— Выперли что ли? — задал дежурный вопрос Вася, нырнув в глубины подкапотные и потеряв уже интерес к случайному собеседнику.

— Не, сам ушел. Я инкассатором работал в банке. А тут в прошлом месяце наших постреляли отморозки какие-то, вот супружница и достала нытьем,–"Уходи, да уходи, детей сиротами хочешь сделать…". — Баба-дура, а где-то права в общем.

— Ну-у-у, — высунулся Вася. — Видел по телеку. Сто лимонов там у вас вроде сперли… эти-то?

— А хрен его знает сколько, — теперь Леонид потерял интерес к Васе, сняв с него подозрение. — Извини что отвлек, будь здоров.

— И тебе не кашлять, — разочарованно ответил Вася и, плюнув, ушел в курилку. Сравнив свою зарплату сдельно-аккордную со сдельно-аккордной налетчиков. Разница получилась такая, что без калькулятора не подсчитаешь.

Егорка в списке у Леонида не значился и с ним он знакомиться не стал, отправившись к следующему подозреваемому под номером вторым. Составители списка проявили и здесь профессионализм несомненный, разместив подозреваемых в порядке удаленности друг от друга. Второй трудился в двух шагах от первого, на той же линии Васильевского острова и был можно сказать коллегой Леонида. Торчал на КПП заводском. Звали парня Федором Никифоровым и, напротив его фамилии Леонид увидел восклицательный знак и приписку от руки.–"Служил в ВДВ — снайпер". Пометки такие сделаны были рукой Варфоломея почти напротив каждой фамилии, но вот со знаком восклицательным было всего две. Федя этот и в конце самом под номером пятнадцатым, еще один удостоен был этого знака препинания. Тоже снайпер и тоже ВДВ. Звали, правда, Виктором.

— Снайпер. Чего это Варфоломей им знак этот поставил? — пожал плечами Леонид. — Где там снайпер был нужен? Сам снайпером отбарабанил два года. Шмальнуть в упор из пистолета в охранника, любой придурок не промахнется. Эх, Варфоломейка, че-то ты не то чирикаешь тут, — Леонид впился глазами в фото подозреваемого. Их составители тоже добросовестно разместили сразу за номерком порядковым, но мелковатые по размеру, явно из паспортов. Еще и размытые при ксерокопировании они не совсем были удобны для идентификации личностей, но вот Васю Леонид по этой смутной физии сумел вычислить с одного раза.

— Эх, мать вашу, профессионалы, — скривился недовольно Леонид. — Натуральные могли бы подклеить, коль паспортные столы прошерстили. Что вот за морда лица тут. Вон две такие навстречу идут, а за ними еще три таких же, — сунув бумаги оперативные в карман внутренний кожаной куртки, он сориентировался и направился к проходной заводской с гостеприимно распахнутой входной дверью, через которую народ сновал довольно интенсивно. Дождь осенний, моросящий с утра, прибавив вдруг каплям размер, стал вполне полноценным и Леонид, ускорив шаги, нырнул под козырек над входной дверью заводской проходной. Лихие девяностые, этот монстр социалистической промышленности, сумел пережить вполне благополучно. Рухнув пару раз в банкротство это предприятие каким-то чудом сумело превратиться в монстра капиталистического. На базе этого чудища появилась корпорация, успешно собравшая под свое крыло десяток менее удачливых собратьев и вакансии, разумеется, здесь искать было бесполезно, но Леонид имел право об этом не знать, поэтому приоткрыв рот, озирался по сторонам. Увидев сидящих у столика двух парней в куртках с логотипом фирмы, он направился к ним и с простотой деревенской спросил, присев на свободный стул:

— Здорово, мужики, вы здесь пашете?

— Ну? — взглянул на него"мужик"постарше выглядящий. — Здорово. И что?

— Так это, хотел узнать, вдруг вам в охрану боец нужен, — расцвел в улыбке простецкой Леонид.

— Ты что ли"боец"? — хмыкнул второй"мужик", скептически оглядывая сидящего Леонида.

— А что? Я, между прочим, в войсках дяди Васи два года стропы парашютные тянул и лет мне пока всего сорок. Чем не устраиваю? — обиделся искренне Леонид.

— Да нам вообще-то по херу, будь ты хоть Чак Норис. Нормально выглядишь, в самый раз, только не нужны нам бойцы здесь. Может в филиалах. В отдел кадров сходи. Вон, видишь телефон на стенке, а рядом в рамочке список телефонный. Звякни и тебя сразу или постепенно пошлют. К нам так просто с улицы не забежишь. Рекомендации есть? Где раньше работал? Че ушел-то? Не те времена, мужик, чтобы бегать с места на место, — перекосился тот, что постарше.

— А че звонить, коль все одно пошлют? — вздохнул Леонид горестно. — Какие нахрен рекомендации? И лапы волосатой тоже нет. В банковской охране я работал.

— И за что выперли? Чего накосячил? Там вроде и платят, будь здоров, побольше, чем у нас, — спросил тот, что помоложе.

— Там еще и мочат, будь здоров, — вздохнул опять Леонид. — Про броневик-то слыхали расстреляный? Наш был.

— И ты сдрейфил? — взглянул на него холодно тот, что постарше.

— Че сдрейфил сразу? Жена против. Уходи, говорит, с этой опасной работы или я уйду, — выдал Леонид дежурную версию, уже сегодня озвученную успешно в автомастерской.

— Подкаблучник что ли? — среагировал первый"мужик"тот, что постарше и подумал, вдогонку фразы,–"Мудак видать. Шел бы в….. к своей бабе". — Нецензурно в общем и обидно подумал, но сегодня у Леонида никто пока сумку с квитанциями не спер и он малахольно улыбнувшись, признался почти искренне:

— А че? Моя Галка девка фигуристая. Готовит, стирает, вяжет и пацанов у нас двое. Мне, другую бегать, искать что-то не хочется. А ты, видать, холостяк или в разводе, раз не подкаблучник. И как жизнь?

— Нормальная у меня жизнь. Тебе такая не снилась, дядя, — набычился"мужик"и подумал,–"В рыло видать давно не получал, душара". — Мысль эту Леонид пропустил мимо внутренних ушей и уже собрался подняться, чтобы уйти, но мысль промелькнувшая в извилинах у второго"мужика", заставила его изменить намерения. Фамилия и имя прозвучавшие были те самые №2-а.

–"Где Федька Никифоров, чего телится? Опять, наверное, языком зацепился за телку какую-нибудь, блин, ловелас. Еще минуту ждем и без него валим", — подумал парень лет двадцати и, достав мобильник, взглянул на дисплей. Потом ткнул в кнопку и, дождавшись соединения, недовольно пробасил:

— Ты что там, Никифор? Час времени осталось свободного. Шевели копытами, мы на проходняке уже.

— Извини, мужик, обеденный перерыв у нас. Вон, телефон, звони, — обратился он к Леониду.

— А вы где обедаете? Я тоже сегодня еще не жрамши, — обрадовался Леонид, что так удачно затесался в нужную компанию.

— Вон, через дорогу столовка. Иди. Там всех пускают. Нам еще коллегу нужно дождаться, — попытался отделаться от него парень.

— Так в компании веселей, а одному давиться тоскливо, — улыбнулся дурашливо Леонид и тут же получил отповедь довольно грубую от"мужика"постарше.

— Компанию свою надо иметь, а не к чужим пристраиваться. У нас может свои разговоры? Может, мы не желаем, чтобы рядом кто-то ухи грел посторонний?–"Привязался козел", — подумал он при этом.

— Ну, вообще, ты прав, — не стал настаивать Леонид. — Коль мешать стану, тогда извини. Пойду тогда, — поднялся и из проходной вышел, услышав за спиной, произнесенную вполголоса фразу молодым"мужиком":

— Зря вы так Олег Алексеевич. Дядька вроде нормальный. Пусть бы шел с нами. Какие у нас секретные такие разговоры?

— Да пошел он, Витек, лесом. Терпеть не могу мужиков таких, о которых бабы ноги вытирают, — буркнул ему в ответ"мужик"постарше, оказавшийся Олегом Алексеевичем.

— Тряпка, значит, я в его глазах получаюсь, — поморщился Леонид, направляясь в столовую. Было в ней довольно людно и, повертев головой, он занял свободный столик, пожалуй, единственный оставшийся. Выставив с подноса тарелки с борщем и гуляшем, минут пять отшивал желающих присесть на свободные стулья, показывая три пальца. Жест этот понятен был всем и когда три охранника в форме появились в зале, то им волей-неволей пришлось сесть за этот стол.

— Судьба, мужики, — заулыбался им Леонид, рассматривая вживую подозреваемого №2-а — Федора Никифорова. — Меня Леонидом звать, — приподнявшись, протянул он ему руку.

— Федор, — стиснул тот его ладонь и зацепив, давнул, очевидно, изо всех сил.

— Силен, бродяга, — напрягся Леонид и удовлетворенно хмыкнул, увидев скривившеся лицо Федора. — ВДВ хрен продавишь.

— Да ты что? — тут же расцвел в улыбке Федя. — И я из них. Где служил?

— В Рязане. Давно уже. Двадцать лет фьють, — сел на стул Леонид.

— А я три года как. ВУС какой? — продолжал улыбаться Федя.

— Снайпер — основная, — ответил Леонид, принявшись за первое.

— Ни хрена, и я. Ну, братан. Прямо чудеса. А ты говорил, Алексеич, что мудак. Свой брат — десантура.

— Это он меня мудаком назвал? — Леонид замер и ткнул ложкой в Олега Алексеевича.

— Да это он шутейно, не парься, брат. В маразме он у нас слегка, — подмигнул ему Федя, успокаивая.

— Ну, если в маразме, то хрен с ним. Проехали, — Леонид продолжил обедать.

— Приношу свои извинения запоздалые, — натянутым голосом вынужден был соблюсти этикет Олег Алексеевич, подумав при этом,–"Не трож дерьмо — вонять не будет", — Леонид, бросив на него быстрый взгляд, промолчал, решив не конфликтовать, тем более, что слова вслух произнесенные, вполне это позволяли.

— Лучше поздно, чем козлить иногда, — выдал он дежурную фазу, ни к кому не обращаясь конкретно. Здесь у него тоже ясность была с подозреваемым полная. Непричастен Федя к налету. Планы строит самые обыкновенные. Собирается в ночной клуб после смены и прикидывает, у кого стрельнуть пять тысяч до получки, не сетуя при этом, что где-то в схроне миллионы его лежат. Был бы причастен, обязательно вспомнил бы. А этот лыбится во все тридцать два зуба, да еще и спросил про ограбление броневика:

— А ты где был, Леонид, когда ваш банк потрошили?

— Не моя смена была. На даче, в грядках ковырялся. У меня в садоводстве семь соток. Галка любит ковыряться в земле, ну и меня приучила. Зато свои овощи, — ответил Леонид.

— В грядках? — не удержался и скривился Олег Алексеевич.

— Ну да. И соседи видели, так что алиби у меня железное, парни. Не я это из гранатомета шмальнул и мешки упер. А ты что подумал? — ткнул опять в сторону Олега Алексеевича Леонид, но теперь вилкой.

— Я про ограбление вообще не думал, — опешил тот, подумав,–"Куда тебе грабежами заниматься. Хоть и в ВДВ служил. Забыл наверно уже, с какой стороны в РПГ гранату вставляют".

— Из РПГ,я конечно, как стреляют помню, но там из чего-то новомодного врезали. Типа"Мухи". Не было в мое время такой хреновины, — подтвердил почти его мысли Леонид.

"Вот-вот, грабитель, блин. На твою рожу посмотришь и никакого алиби не нужно", — подумал Олег Алексеевич, скабрезно ухмыльнувшись.

–"Сам придурок", — подумал ему в ответ Леонид и, поднявшись, попрощался с новыми случайными знакомыми.

— Оставь контактный номерок, братан, — попросил его Федя. — Вдруг у нас вакансия появится. Я отзвонюсь, мне не в лом.

— Спасибо, — обрадовался Леонид. Парень ему понравился, своим веселым характером и он, чиркнув номерок своего мобильника на салфетке, двинул ее в его сторону. — Держи и звони, не стесняйся. Мне тоже не в падлу подскочить, если вакансия образуется.

А на улице по-прежнему хлестал дождь и Леонид поежился, подумав,–"Пол дня убил и всего двоих проверил. Мне этого списка на неделю хватит. Собрать бы этих кренделей всех в одном месте, окучить всех разом и с плеч долой. Мечтать не вредно", — тут же вздохнул сожалеюще.–"А если среди ЭТИХ, нет ТЕХ, то Варфоломей еще такой же подгонит, так что чего суечусь? Тише едешь — длиннее больничный", — нашел он положительную сторону своего нынешнего статуса.–"Кто там у нас следующий?"

До конца рабочего дня Леонид успел"окучить"еще троих, поставив напротив их фамилий в списке корявые галочки.

Вечером отзвонился Варфоломею и отчитался о проделанной работе.

— Хреново, — буркнул тот из эфира, выставляя оценку Леониду, как секретному сотруднику уголовной полиции.

— Что хреново? Что люди проверенные не грабители и убийцы? — не удержался от реплики язвительной Леонид. Эфир в ответ прокашлялся возмущенно и деловитым тоном сообщил:

— Завтра заезжать не буду. Добивай список. Вечерком отзвонись, или если что… Будь здоров.

— Объзатльно, — успел до гудка отозваться Леонид, сжевав слово прощальное по компактнее, чтобы успеть. Работать секретным сотрудником органов ему не понравилось и, жалея о том, что дал себя уговорить Варфоломею, он поймал себя на том, что спустившись по эскалатору в метро, прислушивается и присматривается к пассажирам. И старания эти, к его ужасу, увенчались успехом, в том смысле, что слышать мысли он стал не только находящихся от него в двух шагах, а гораздо отдаленнее. Причем организм, будто обрадовавшись возможности наверстать упущенное за предыдущие сорок лет, не только расстояние увеличил, но и определял стопроцентно, чьи мысли влетают в мозг Леонида. Он, застигнутый врасплох, переводил взгляд с одного лица на другое и тот на кого он смотрел, начинал"звучать"гораздо громче остальных оказавшихся вне фокуса, а выпавшие из поля зрения, замолкали абсолютно.

— Этого только мне для полного счастья не хватало, — проворчал Леонид и услышал оскорбительную реплику, принадлежащую явно девице стоящей с ним рядом,–"Старый пенек, а тоже о чем-то мечтает еще", — думала она, презрительно косясь на Леонида. В ответ, бесцеремонно окинув ее взглядом с головы до ног, он демонстративно отвернулся от девицы и услышал ее реплику, — "Фи, на мужчину-то не похож, облезлый весь". — А вслух она вежливо спросила:

— Вы выходите, молодой человек?

— Я не молодой, я облезлый, — шепнул ей на ушко, повернув голову Леонид. — А следующая конечная, все выходят и молодые, и старые пеньки тоже, красавица.

–"Ой!!!" — переполошилась девица, запунцовев и тут же выдала следом дежурную версию, которая многим, прежде всего приходит в голову,–"Я что вслух подумала?"

— Еще как! — перепугал ее Леонид окончательно. Девица отпрянула от него, чуть не упав со шпилек и машинально за него же и ухватившись, вслух произнесла:

— Пить меньше надо.

— Совершенно с вами согласен, — усмехнулся Леонид. — Вам лет двадцать сейчас, вовремя спохватились.

— Я не пью, — ухватилась за поручни обеими руками девица.

— Я вижу, — кивнул ей доброжелательно Леонид. — В метро распивать алкоголь запрещено.

— Я, нигде, не пью, — разнервничалась девица и на ее счастье вагон замер, распахнув двери. Проносясь мимо Леонида, она все же на прощенье взглянула на него, с негодованием подумав,–"Сам алкаш", — А"алкаш", поднимаясь вверх по эскалатору, изумленно вертел головой, переводя взгляд с одного встречного лица на другое. Никогда до этого дня не испытывающий необходимость лезть в чужие мысли, а скорее тяготясь этой способностью и воспринимая ее, как обузу нелепую, он и не подозревал, что мысли большинства сограждан настолько криминальны, что впору всех сажать за решетку с формулировкой дежурной — "Угроза убийством, на основе неприязненных отношений". Круг лиц, с которыми Леониду приходилось сталкиваться в повседневной жизни, был довольно узок — семья и коллеги по работе в основном и эти лица тоже случалось иногда выплескивали мысленно негатив, но он при этом знал почти всегда о причинах. И понимание это уменьшало эффект слов, а вот сейчас он буквально ежился под взглядом спускающегося ему на встречу парня, уставившегося на него в упор и думающего при этом,–"Вылитый тесть, сука. Придушил бы гниду, если бы воля моя была. Козлина поганая. Чтоб ты шею свернул себе". — А следом за парнем стояла женщина возраста бальзаковского и тоже не оставила Леонидову физиономию без внимания, выдав ему в мозг,–"На зятя похож мужчина. Где этот обалдуй вчера таскался? Под утро пришел и наплел, что дежурил. Брешет подлец. Кобелина. Чтоб у тебя ноги отсохли. Убила бы паскудника". — Ну, этих-то еще Леонид как то понять мог, а вот когда на него взглянул мальчишка лет пятнадцати и подумал непосредственно о нем, ни с кем не сравнивая, то руки буквально зачесались отвесить хорошего подзатыльника"тинейджеру", думавшего буквально следующее,–"Во, рожа у дядьки. Врезать бы по ней маваши гери. Или йоко гери? А потом кентосами по сопатке", — мальчишка сжал кулачок и постучал им по черной транспортерной ленте.

–"Восточными единоборствами видать малец занимается. Вот ручонки и чешутся. Не терпится проверить на практике полученные навыки", — понял Леонид, провожая взглядом невзрачную фигурку с щуплыми плечами. Вздохнув, он попытался отключиться от посторонних мыслей, сосредоточившись на своих собственных, но не тут-то было. Внутренние уши, в отличие от внешних, не заткнешь и Леонид зажмурился, в надежде, что при отсутствии визуального контакта это удастся. Увы. Востребованные способности, как с цепи сорвались. Голова загудела, как церковный колокол, наполняясь гомоном человеческих голосов. Леонид глаза поспешно открыл и гул упорядочился, распавшись на отдельные составляющие и взгляд, скользящий по движущимся на встречу лицам, автоматически выделял их. Леонид перевел взгляд с лиц на стену туннеля в потеках и трещинах, заляпанных свежей шпатлевкой наспех и радостно улыбнулся, организм растерялся, и шум голосов в голове утих, вытесненный привычными внешними звуками.

— С ума сойти можно, — поморщившись, пробормотал Леонид, стараясь не смотреть на человеческие лица и сосредоточившись на носках собственных ботинок.

–"Хреновая у меня обувь. Нужно с получки новую покупать. Года не отходил. Вот поймают пенты разбойничков, с больничного и куплю", — принял он решение, пошевелив пальцами в ботинке, которым явно было дискомфортно в разваливающейся обуви. Где-то уже целостность нарушилась и, пальцам было сыро и неуютно.

"Двадцать лимонов евриков, а я как сука последняя в подземке шарахаюсь Сейчас бы за бугор, на эти,.. Шишилы или Мальвдувы, пузо под пальмами погреть", — ворвалась вдруг фраза в голову Леонида и он оторопело завертел ей, поняв, что где-то рядом находится один из налетчиков на банк, грызущий сам себя мысленно. Однако определить из чьей головы выпорхнула мысль, ему не удалось. Автор либо проследовал мимо вниз, скрывшись из поля зрения Леонида, либо думал уже о чем-то другом, столь же насущном.

–"Сусанка — стерва. Приеду, пасть порву", — думал, например, верзила с квадратным лицом, растянув при этом губы в улыбке доброжелательной и, вполне мог быть преступником, вынужденным ехать на метро к своей пассии, чтобы совершить эту нехитрую пластику лица. Следом за верзилой стоял мужчина постарше — лет сорока, ровесник Леонида и тоже думал вполне преступно.

–"Ничего, полгода, как-нибудь потерплю. Зато потом ни одной собаке на себя гавкнуть не позволю. Сразу хвост вырву и сожрать заставлю. Одни скоты кругом", — конечно фраза эта могла относиться не только к двадцати миллионам, из-за которых нужно сидеть и терпеть, а вполне годилась в адрес каких-нибудь реэлторов-кредиторов ипотечных и Леонид, обескуражено почесав за ухом, выскочил с эскалатора в вестибюль станции"Приморская", решая дилемму. Спуститься опять вниз, в надежде разыскать злыдня подумавшего о"евриках"или послать его ко всем чертям и отправиться все же домой, тем более, что в желудке заурчало своевременно. Организм напоминал, что он не только слышать способен чужие мысли, но и пожрать тоже не дурак. И все таки чувство долго оказалось сильнее чувства голода,–"Это же удача какая, мимо прошмыгнула", — подумал Леонид.–"Пять миллионов вроде уже население у нас — это какой процент вероятности вот так столкнуться случайно с нужным человеком?" — последний довод его буквально подтолкнул в спину и через минуту Леонид уже бежал вниз по эскалатору, спеша догнать потенциального преступника, пока он не исчез вместе с поездом в туннеле метрополитена. Выскочив на перрон, он с облегчением вздохнул, услышав объявление:

— В следующий поезд посадки не будет. Просьба отойти от края платформы, — женский голос сделал паузу и закончил объявление оптимистическим. — Приносим извинения за доставленные неудобства. — Леонид двинулся вдоль перрона, выискивая взглядом подозреваемого номер один — парня с квадратным лицом, который спешил к подруге с романтическим именем Сусанка и возможно жалел о том, что вынужден проделывать это в муниципальном транспорте, в то время как вполне может позволить себе личный. Увидев же его перекосившуюся, в гримасе раздраженной, физиономию, встал рядом и, прислушавшись, с удивлением констатировал, что ничьих мыслей не слышит, будто все потенциальные пользователи мозгов, дружно перешли на другую волну. Покрутив головой и попытавшись услышать еще пару тройку"абонентов"Леонид понял, что организм слушать никого не желает, кроме самого себя. Желудок, в подтверждение этой версии, выдал уже не урчание, а рык тигриный и Леонид, разочарованно махнув рукой, отправился снова на выход, справедливо решив, что на"нет"и суда нет.

–"Повезло мазурику", — подумал он, шагнув на ступеньки эскалатора, убегающие вверх. А потенциальные абоненты, словно опять сговорившись, вернулись на волну общения прежнюю и мысли их сумбурные и незатейливые в основном, снова потекли в черепную коробку Леонида, заставив сморщиться.