Живые против зомби. Пандемия в зените

Николай Дубчиков

Что делать, когда рухнула цивилизация: оставаться на насиженном месте или двигаться вперед в поисках лучшей доли?Читайте долгожданное продолжение первой книги «На заре заражения» из трилогии «Живые против зомби». Книга содержит нецензурную брань.

Эпизод 7. Уроки выживания

Подошва на кроссовке расклеилась и шаркала по земле при каждом шаге Альберта Борисовича. Плохая обувь его очень беспокоила. Бродить по лесу босиком профессору не хотелось, а новые ботинки, к сожалению, на дороге не валялись.

Хаимович все время размышлял о будущем, куда им пойти с Таней и где найти новый дом. Он твердо решил, что в Новосибирске оставаться нельзя. Полчища зомби, мародеры, бандиты, вспышки смертельных инфекций из-за тысяч разлагающихся на улицах трупов — все это осложняло выживание. А зимой отсутствие центрального отопления и других коммуникаций в домах все равно вынудило бы их искать другое убежище.

Альберт Борисович понимал, что постепенно каннибалы в поисках добычи будут разбредаться по окраинам города, деревням и ближайшим окрестностям, а значит, пока есть время, нужно уходить как можно дальше, в малонаселенные районы.

Профессор знал одно место в Хакассии, которое его очень привлекало — невысоко в горах рядом с заповедником располагалась исследовательская база для наблюдения за дикой природой. Там работал его старинный приятель, Хаимович приезжал туда несколько раз, чтобы провести отпуск. Альберт Борисович не любил ездить за границу и на многолюдные черноморские курорты. А в горах среди леса вдали от цивилизации он по-настоящему отдыхал душой и телом.

Насколько помнил профессор, база работала круглый год и была оборудована для автономного существования. А значит, запас еды, медикаментов и оружия там был достаточный, чтобы продержаться как минимум зиму. Но ученый с трудом представлял, как добраться туда с маленьким ребенком. Поэтому он решил, что если им встретится подходящий дом в глуши, то до весны они останутся там, а дальше будет видно. Хаимович был убежден, что инфицированные не выдержат лютых сибирских морозов, а значит, ближайшие семь-восемь месяцев станут ключевыми для дальнейшего выживания.

Во время этих размышлений профессор иногда забывался, ускорял шаг и даже принимался жестикулировать и бормотать себе под нос. Таня, которая шла рядом, начинала отставать и, видя, что наставник опять «ушел в себя», кричала ему в след:

— Подождите, подождите…

Ученый не сразу возвращался к реальности, еще несколько мгновений он двигался по инерции. Затем вздрагивал, оборачивался, улыбался в свою нечесаную бороду, которая уже успела немного отрасти, поправлял очки, протягивал руку, и они снова шли вместе.

— Устала? — периодически спрашивал наставник во время пути.

Девочка пожимала плечами и кивала. Она уже стала привыкать к длинным переходам и старалась молча переносить нагрузку, чтобы не казаться обузой.

Они вышли на трассу, но чтобы не идти по открытой местности, двигались примерно в двадцати метрах от дороги по небольшому леску, где в случае опасности можно было успеть спрятаться.

— Давай присядем, — наконец сказал профессор и указал на поваленное дерево.

— Сегодня хорошая погода. Так гулять гораздо веселее, чем в дождь, — с улыбкой протянула Таня.

— Это точно. Так, что у нас из съестного? — Альберт Борисович порылся в рюкзаке и извлек оттуда небольшой кусок сырокопченой колбасы и подсушенный хлеб. Припасов, захваченных из сгоревшей лаборатории, оставалось все меньше.

— Сейчас бы мороженого, — мечтательно протянула малышка.

— Держи, вот тебе мороженое со вкусом колбасы, — профессор протянул ребенку половину, а свою долю разделил с Доджем.

Таня съела все до последней крошки и попросила воды. Профессор достал флягу, но в ней осталось всего несколько глотков.

— Потерпи немного, где-нибудь впереди найдем ручей, — пообещал Альберт Борисович, глядя, как ребенок вытряхивает последние капли.

Через несколько минут Таня начала икать и с каждым разом все сильнее.

— Нда, — улыбнулся профессор, — сухомятка тебе не пошла, так нас все зомби в округе услышат.

— Пить хочется, — чуть виновато ответила девочка.

— Доджу, похоже, тоже, — заметил ученый, наблюдая за тем, как собака тяжело дышит, высунув длинный язык.

— Пойдемте тогда, хочется быстрее воду найти.

Путники продолжили свой путь и минут через двадцать увидели впереди большую заправку.

— Ну, видишь, вот и вода. Там, наверняка, есть магазинчик для автомобилистов, — кивнул Хаимович, в очередной раз поправляя отрывающуюся подошву.

— А это не опасно? Там нет «их»?

— Если и есть, то, скорей всего, не много. Струсила что ли? Тебе пора научиться с ними бороться.

Глаза девочки испуганно округлились. Профессор понимал, что ребенок слишком слаб, чтобы справиться зараженным. Но он хотел как можно раньше научить Таню тому, как постоять за себя.

«В новом мире чем быстрее научишься кусаться, тем больше шансов, что тебя не съедят», — часто повторял ей Альберт Борисович.

Его не смущало, что виноват во всем случившемся он сам. Хаимовича вполне устраивала такая реальность. Хотя еще несколько месяцев назад ученый не мог и представить себе ничего подобного, но все это осталось словно в прошлой жизни.

Хаимович, Таня и Додж выбрались на открытое пространство и перешли дорогу. До заправки оставалось несколько минут ходьбы. Профессор замедлил шаг, внимательно вглядываясь вперед. Альберт Борисович в нерешительности остановился. Он не знал, как лучше поступить: оставить девочку снаружи или войти вместе с ней. Таня держалась чуть позади наставника, в шаге от него.

— Давай проверим что там, от меня не отходить, — предупредил ученый девочку.

Хаимович решил, что в помещении Додж будет только мешаться под ногами, и спустил его с поводка:

— Можешь поохотиться тут рядом…

Входная дверь заправки оказалась выбита, толстое стекло рассыпалось мелкими осколками по асфальту. Профессор просунулся в дверной проем, всматриваясь в каждую мелочь и прислушиваясь к малейшему шороху. Таня молчала, испуганно глядя по сторонам и прижимая ладошки ко рту, чтобы не так громко икать. Альберт Борисович проник в магазин и махнул девочке.

Внутри стояло несколько полок для продуктов, напитков и автомобильных товаров. На полу валялись шоколадки, упаковки печенья, лапши, рулетов, чипсов, снеков и газировки.

— Налетай, только не лопни, — разрешил наставник, глядя, как заблестели глаза ребенка при виде этого богатства.

Убедившись, что кроме них здесь никого нет, Хаимович наполнил флягу чистой водой и положил еще несколько бутылок в рюкзак. Туда же он скидал шоколадки, печенье и другую снедь для перекуса в пути.

Пока Таня сидела на стойке оператора, свесив ноги, и уплетала чипсы, запивая их лимонадом, ученый подошел к двери с табличкой «Служебное помещение. Посторонним вход запрещен». Мужчина подёргал ручку, но дверь не поддалась. На ней виднелись следы от протектора ботинок. Кто-то пинал дверь, пытаясь попасть внутрь, но ему это не удалось.

— Надо попробовать открыть ее, может там осталось оружие охранника, — пробормотал Хаимович и вставил острие мачете в щель рядом с замком. Альберт Борисович надавил плечом, пошевелил немного лезвием, просунул клинок глубже, нащупал защелку, поддел ее, и дверь легко отворилась.

За ней находилась темная подсобка, куда не проникал свет с улицы. Ученый сразу ощутил неприятный запах, сжал рукоятку мачете и осторожно переступил порог. Вдоль правой стены узкой, но длинной комнаты тянулся ряд полок, а на полу валялся большой фонарик. У дальней стенки виднелись очертания коробок, в полумраке сложно было разобрать, что к чему. Хаимович осторожно поднял и включил фонарь. Из-за кучи коробок и каких-то рулонов торчали женские ноги в черных туфлях и капроновых колготках, лица человека видно не было.

— Эй! — вполголоса сказал профессор, не трогаясь с места. Тело не шевелилось, и Альберт Борисович нехотя шагнул вперед.

В углу за коробками лежала женщина лет сорока и, судя по тихому размеренному дыханию, она спала. Хаимович направил ей в лицо луч света, но незнакомка не отреагировала. Ученый обратил внимание, что тело женщины била мелкая дрожь. Альберт Борисович понял, что она заражена, но организм из последних сил еще пытается бороться с вирусом.

Профессор решил, что делать тут больше нечего. Марать руки, добивая больную, не хотелось, поэтому он отвернулся от тела и стал внимательно осматривать коробки на полках. В одной из них нашлась целая упаковка батареек для фонариков, а в другой — гель для дезинфекции рук и продуктов.

Хаимович уже собрался выходить, как вдруг услышал шорох за спиной — ноги за коробками вяло зашевелились. Ученый приблизился, зараженная почти ничего не видела, но заметила движение перед собой, инстинктивно протянула руки и подалась вперед. Альберт Борисович резким пинком в грудь отбросил ее в самый угол комнаты. Женщина в ответ что-то невнятно крикнула, скорее от ярости, чем от боли.

— Таня, иди сюда! — позвал профессор.

Девочка с опаской вошла в подсобку:

— Я тут…

— Подойди ближе, возьми, — Хаимович протянул ей мачете.

Ребенок робко взял клинок, с трудом удерживая оружие двумя руками.

— Ударь её, — строго сказал наставник и указал на зараженную.

От страха у Тани подкатил комок к горлу. Руки и ноги задрожали, глаза стали влажными, казалось, еще чуть-чуть — и девочка разревется, как делают многие дети в ее возрасте. Но Таня уже не была тем ребенком, который мог позволить себе такие капризы. Малышка не плакала, она просто стояла и молчала, боясь пошевелиться от страха. Сейчас ей хотелось убежать, покинуть эту страшную темную комнату, где в углу шевелился незнакомый человек. Но еще страшнее для девочки было ударить живое существо и попытаться его убить. Она замерла на месте, борясь с собой и своими страхами.

— Это уже не человек. Если ее не убить, она нападет на нас. Сейчас она слабая, ударь ее мачете со всей силы, — продолжал обучение профессор.

Девочка сделала шаг вперед, подняла клинок чуть выше, закрыла глаза, но через секунду отбежала назад, уронила оружие и спряталась за Альбертом Борисовичем.

— Я не буду, я не могу! — промямлила виновато Таня, словно школьница, которая не сделала домашнее задание.

Хаимович поморщился и вздохнул. Он присел перед девочкой, так чтобы их глаза оказались на одном уровне. Ученый сказал почти шепотом, но от его тона у ребенка побежали мурашки по спине:

— Таня…. Пора учиться кусаться и убивать. Или ты сама умрешь. В этом мире нужны острые зубы. Бей!

— Нет, — малышка отрицательно покачала головой и опустила глаза.

Наставник потряс девочку за плечи.

— Надо! Если хочешь выжить…, — профессор поднял мачете и вложил рукоятку в ладонь Тани.

Альберт Борисович сидел спиной к зомби и не заметил, как зараженная собралась с силами и поползла в его сторону. Она почти встала на ноги. Голод толкал женщину вперед и придавал ей сил. Вирус «подсказывал» мозгу, что рядом добыча, которая утолит ноющую боль в ее животе. Не оборачиваясь, профессор поднялся и, схватив девочку за руку, поставил между собой и зомби.

— Бей, Та… — слова застряли у Хаимовича в горле, когда он увидел инфицированную в шаге от себя.

Женщина захрипела и бросилась на свою жертву. Таня зажмурила от страха глаза, машинально подняла перед собой мачете и сжалась в комок:

— Мама!

Наставник в последний момент успел оттолкнуть малышку в сторону и ударил тетку кулаком в лицо. Но зараженная лишь дернула головой и вцепилась ногтями в лицо профессору. Альберт Борисович испугался, попятился назад и ударился спиной о полку. Таня не знала, что ей делать, она снова выронила мачете и беспомощно сжимала кулаки. Слезы ручьями текли по щекам, мелкая дрожь била ее словно током.

Хаимович понял, что еще немного — и ему выцарапают глаза. Из приоткрытого рта зомби доносилось отвратительное зловоние. Желтые зубы уже скрежетали в предвкушении свежей плоти. Хаимович схватил инфицированную за волосы левой рукой и ударил фонарем. Быстрый пинок в солнечное сплетение — и женщина отлетела к коробкам. Альберт Борисович схватил мачете и не дал зомби подняться. Через секунду клинок разрубил лицо зараженной пополам от века до подбородка.

— Пора учиться кусаться, я не всегда буду рядом, — хмуро повторил наставник еще раз и вышел в торговый зал. Таня поспешила за ним.

Профессор набил рюкзак консервами, печеньем, водой и сладостями, которые не таяли. Девочка нашла две зажигалки, которые завалились между рядов. Хаимович еще раз обвел взглядом торговый зал:

— Ну вот, еще на несколько дней мы себя провиантом обеспечили, пошли дальше.

Люди покинули магазинчик на заправке и уже хотели перейти дорогу, но заметили велосипед, который стоял около забора с обратной стороны здания. Велик выглядел исправным, а главное — он был с детским креслом.

— Это ускорило бы наш путь, — Альберт Борисович подергал противоугонный замок, — жаль, тросик нечем перекусить.

— А может быть, это велосипед той тети? У нее мог быть ребенок, которого она отвозила в садик или школу, а потом ехала на велосипеде сюда на работу, — Таня уже немного отошла от пережитого шока, и к ней вернулась способность рассуждать.

Профессор задумчиво почесал нос:

— Может быть… тогда, по логике, ключ от замка у нее остался. Сейчас проверю, а ты позови Доджа.

Ученый быстрыми шагами направился обратно в магазин. Вернувшись в подсобку, мужчина достал фонарь и посветил на труп. Обезображенное лицо было неподвижно, но Хаимович все равно еще побаивался эту тетку. Он присел и стал осторожно осматривать одежду. На зараженной был корпоративный синий пиджак, белая блузка, юбка и колготки. В карманах жакета ключа не оказалось. Тогда профессор еще раз оглядел помещение и увидел на крючке дамскую сумку. Он снял ее, вышел в торговый зал и вытряхнул содержимое на стойку оператора. Среди документов, монет, косметики и других женских принадлежностей валялась связка ключей.

Альберт Борисович обрадовался и поспешно вышел на улицу. Он обошел магазин и не нашел Таню там, где ее оставил. Хаимович оббежал территорию заправки, но девочки нигде не было, как и Доджа. Ученый растерянно вертел головой в поисках ребенка, в этот момент он испугался по-настоящему. Профессор представил, что снова может остаться один. Чувство одиночества, с которым он жил до эпидемии, больно сжало его сердце. Эта маленькая девочка теперь стала для него неким смыслом жизни, объектом заботы, светлым пятном в его почерневшей душе. Только ее спасение было единственным хорошим поступком в череде страшных преступлений, совершенных ученым.

После травмы головы темная сущность все больше поглощала сознание Альберта Борисовича. И только благодаря Тане в нем еще оставалось что-то человеческое.

Профессор снова торопливо обошел здание заправки и громко крикнул:

— Та-а-а-аня-я-яяяя!!!

Его не пугало, что на голос могут сбежаться зараженные. Он был готов драться, только было бы за кого. Все, чего Хаимович сейчас боялся — это вернуться к одиночеству.

— Таня!!! — В отчаянии снова позвал ученый. Но никто не отвечал.

На секунду профессор подумал, что девочка обиделась на него за то, что произошло в подсобке, и где-то спряталась. Но тут же убедил себя, что Таня бы так не поступила.

Вдруг он услышал шорох над головой и посмотрел вверх. Большую часть заправки занимал навес, который укрывал от дождя и снега места для зарядки автомобилей. Заправкой это место называлось по старинке, тут стояла всего одна бензиновая, одна дизельная и одна газовая колонка для тех, кто еще не перешел на электродвигатели. Все остальное пространство занимали небольшие желтые столбики, чуть больше метра в высоту. Они были цилиндрической формы, за что в народе их прозвали «батарейками». Некоторые зарядно-заправочные станции даже специально стилизовали их под настоящие пальчиковые батарейки. Заняв место на такой «заправке», водитель подключал кабель со штекером от столбика к блоку зарядки автомобиля.

Альберт Борисович понял, что девочка прячется на крыше, но какое-то нехорошее предчувствие засело у него в голове:

— Таня, ты там? Спускайся, надо уходить.

Никто не ответил, шорох сверху прекратился. Профессор увидел приваренную к стене магазина лестницу и снял травматический пистолет с предохранителя. Патронов было мало, и Хаимович их берег. Но интуиция подсказывала, что сейчас они могут понадобиться

Ученый стал бесшумно карабкаться вверх по лестнице. Как только его голова показалась над крышей, Альберт Борисович увидел мужчину лет тридцати, который крепко держал Таню. Незнакомец был одет в униформу с логотипом заправки. Его маленькую голову с конопатым лицом и чуть скошенными к носу глазами покрывала старая замусоленная бейсболка. Над правым веком мужчины темнела большая гематома. Он зажал ребенку рот ладонью, так что малышка не могла даже пикнуть.

Хаимович за секунду оценил ситуацию, он попытался понять мотивы незнакомца: «Зачем он похитил Таню? Просто испугался или решил взять ее в заложницы? Что ему от нас нужно?»

Альберт Борисович быстро перебрался на крышу и убрал руку с пистолетом за спину. Похититель еще крепче сжал девочку и злобно посмотрел на профессора.

— Эй… стой! Я ей сейчас голову оторву! — дрожащим голосом крикнул «заправщик» и сделал шаг назад.

— Привет. Мы просто мимо проходили, взяли немного воды и печенья внизу. Мы их тебе отдадим, извини нас. Я не знал что это твоя территория, без обид. Друг, отпусти девочку, и мы сразу уйдем, — примирительным тоном ответил ученый, приблизившись на полшага.

Незнакомец облизал губы и стал судорожно оглядываться по сторонам, словно в поисках поддержки. Хаимович посмотрел Тане в глаза и не увидел в них страха. По ее серьезному взгляду можно было решить, что малышка о чем-то сосредоточено думает. Профессор приблизился еще на метр, но «заправщик» истерично завизжал:

— Стояяяять! Еще шаг — и я убью её, а потом — тебя, я…, я…, я… вас всех убью! Всех!

Ученый замер, стараясь улыбаться как можно дружелюбнее. Макушка Тани находилась чуть выше пояса похитителя. Стрелять нужно было только в голову, чтобы не ранить девочку. Но времени прицелиться не было, к тому же профессор знал, что стрелок из него так себе. Незнакомец стоял без оружия, но Альберт Борисович понимал, что он может свернуть малышке шею и голыми руками.

В следующую секунду произошло то, чего не ожидали оба мужчины, но к чему готовилась Таня. Когда «заправщик» чуть ослабил хватку, девочка изловчилась и со всей силы укусила его за палец. От боли похититель дернул рукой, чуть не вывихнув малышке челюсть. Таня упала в сторону и перекатилась по крыше, а Хаимович мгновенно выстрелил. Резиновая пуля попала чуть ниже цели и ударила в грудь, но этого хватило, чтобы противник свалился на задницу. Раздался протяжный стон, «заправщик» инстинктивно прижал руки к больному месту. Девочка уже успела укрыться за спиной наставника, а Хаимович достал мачете и подошел вплотную к противнику.

— Зачем ты похитил ребенка?

Тот злобно посмотрел исподлобья, откашлялся и забормотал что-то неразборчивое. Неадекватный взгляд и хаотично бегающие глаза указывали на то, что незнакомец не в своем уме. Издалека заметив «гостей», он испугался, спрятался на крыше, а когда Таня осталась одна, сам не зная зачем, похитил девочку.

— Отвернись, — попросил профессор малышку и поднял мачете. Металл легко рассек горло, «заправщик» захрипел, скрючился и замер с остекленевшими глазами. Кровь стала растекаться широкой лужей по крыше. Альберт Борисович спокойно осмотрел мертвеца и остановил взгляд на его обуви. Это были ботинки с высоким голенищем и толстой подошвой, наподобие армейских берцев. Хаимович стянул их с трупа и примерил обновку. Ботинки оказались маловаты, но профессор решил, что это лучше, чем идти в расползающихся по швам кроссовках.

Спустившись вниз, Альберт Борисович и Таня подошли к велосипеду. Ученый достал связку ключей и отстегнул замок.

— Ну, теперь мы на коне. Так все быстрее, чем пешком телепать. Садись давай, — скомандовал наставник. Затем Хаимович громко свистнул, и через минуту из-за деревьев выбежал Додж.

— Опять тебя не оказалось рядом, когда нужна была помощь! Чуть не украли нашу Таню, — стал ругать собаку хозяин.

Пес удивленно посмотрел на людей, чуть приподнял уши и облизнулся.

— Ладно, что с тебя возьмёшь. Мы поехали, не отставай, зверюга.

Профессор оттолкнулся и крутанул педали. Руль немного повело, но он удержал равновесие. Выезжая с заправки, человек по привычке посмотрел налево, нет ли машин. Но трасса в обе стороны стояла пустой, ездить было некому.

Когда заправка уже пропала из вида, Таня тихо сказала:

— Я научилась кусаться…

— Чего? — не расслышав, переспросил наставник.

— Я научилась кусаться, — громче ответила девочка, — я укусила его. Я буду учиться.

Хаимович понял, что она имеет в виду, и улыбнулся:

— Аааа… Да, молодец, ты все правильно сделала. Я даже не ожидал, очень смелый поступок.

У малышки от похвалы выступил легкий румянец на щечках. Альберт Борисович немного помолчал и добавил:

— Я за тебя испугался.

Таня ничего не ответила, и ученый вновь погрузился в свои мысли.

Они ехали по пустой дороге, изредка объезжая попадавшиеся по пути брошенные автомобили. Один раз трое зомби вышли из леса и бросились за ними. Но люди спокойно оторвались от преследователей. Додж вел себя разумно, не ввязывался в драки, а спокойно бежал рядом, поглядывая на хозяина с девочкой.

Альберт Борисович крутил педали и размышлял о будущем, а Таня вспоминала своих родителей. Профессор не заметил, как ее глаза стали слезиться то ли от ветра, то ли от воспоминаний такого далекого прошедшего детства.