Нортумес. Принц древесного трона

Николай Грошев

Среди людей уже многие века живут разные существа – эльфы, оборотни и даже вампиры. Они скрывают свою сущность под маской магических заклинаний. Так же, как и мы, ходят на работу, в школу… И всё бы ничего, но грядут великие перемены и привычная неторопливая жизнь сказочных рас вскоре изменится.

Ленск очень красивый город. Правда-правда. Особенно зимой. Особенно под слоем свежевыпавшего снега. Нет, летом он тоже очень красив, и зимой, когда снег лежит дня два уже, просто в эти моменты его красота несколько оригинальна. Например, снег, пролежавший один день, неожиданно становится из белого-белого, серым-серым — волшебство, не иначе. А кое-где так и вовсе чернеет — магия, а как ещё это объяснить? Ведь всё великое множество Ленских шахт исключительно экологически, и всяко разно по-другому тоже, очень чистые. Никаких выбросов не делают, копоть и сажу в атмосферу не выбрасывают — правда-правда. А значит что? Правильно — волшебство. Иначе не объяснишь. Удивительный город, переполненный самой разной магией. А как он прекрасен всё-таки летом! Когда листочки на деревьях появляются, трава на земле вырастает — чудо просто. Идёшь по травке свежей и скрипит, хрустит…, пластик, да полиэтилен хрустят. А потом сделаешь неосторожный шаг и ррраз! Рухнул на спину, сразу обеими кроссовками в небесну высь. Ну так — аккуратно ходить надо. Тут ведь штука, какая хитрая — волшебство буквально везде. Поднимешься, отряхнёшься — глядь, а из травы бутылочка зелёненького стекла задорно катится, ловя солнечные лучики, и приветливо отражает их тебе прямо в глаз. Очень красивый город. Чистый опять же — пока трава стоит, да снег лежит.

Но это волшебство, летнее которое, оно не совсем уж такое таинственное, мистицизмами всякими наполненное — от самих жителей оно и идёт. Тут ведь практически все колдуны. Вот стоит себе полянка чистая красивая, иль скверик кем-то заботливо подметённый. Сядет там компания местных, ночь поколдует и всё — на утро чистейшая свалка. Тут тебе и окурки и бутылки и семечки и чего там только нет — люди столько съесть и выпить не могут однозначно. А значит что? Злая магия. Это чернокнижники местные. А вот бывает, встречаются колдуны добрые — стоит вот лесочек тополей, дорогу закрывает пышными кронами. Непорядок? Конечно! Вдруг кто пьяный разобьётся…, нет-нет, в Ленске пьяные не ездят — правда-правда. Нет, конечно, случается, что сядет несознательный гражданин за руль и поехал, весь себе такой сильно нетрезвый. Но тут обязательно возникнут из ниоткуда, да из сумрака в основном, что за кустами обычно бывает, стремительно выскочат маги эти доблестные, объединенные орденом по имени ДПС — всего за пару бумажек они констатируют вашу кристальную трезвость и отпустят восвояси. Вот какие они добрые — бумажку дал и всё, изящный жест магического полосатого жезла и ты трезв как стёклышко. Согласно протоколу естественно. А Протокол — документ святой. Сказано там — трезв, значит, так оно и есть.

Ленск буквально весь пропитан магией. И добрые колдуны следят, что бы всякие деревья обзор не закрывали — аккуратно подрежут кроны, веточки, что бы и обзор и дерево…, просто они очень старательные и потому, после них, обычно, не остаётся, ни крон, ни веток, да и самих деревьев тоже. Стоят три пенька сухих и всё. Зато аварийности на дорогах уже и нет…

Есть в Ленске, как и в любом городе, многоэтажные здания. Район, где они построены, самый густонаселённый в городе, но назван он, почему-то, «микрорайон». Ну, в городе, где так много всякой разной магии, не можно никак, без доли юмора. Дома там красивые, прямоугольные, высокие опять же, с балконами. Ремонтировали их всего лет десять назад — практически новостройки. Много там людей разных живёт. Продвинутых много, в жизни понимающих. В домах тех, много-много разных квартир и соседи хорошие. Кого не спроси — все скажут, отличные у меня соседи. Имён их правда никто не знает, но разве ж они не правы? Не знаешь если человека, что ж плохо-то про него говорить, правильно? Но так конечно не везде. Есть всякие несознательные граждане, которых более-менее соседи знают — кто музыку громко включает, водку пьёт часто, а кто напоказ богато живёт, а кто и просто с лицом протокольным уродился. Таких все знают. Иногда, даже по именам. Когда по имени знаешь, просто ругаться с соседом веселее, да и заявление в милицию писать значительно проще. А ежели повод найдётся, чего бы и не написать на хамоватого грубияна? Пусть он и здоровается каждый день и улыбается вежливо — вот! Улыбается, вежливый — значит, точно что-то с ним не чисто, боится, что в милицию на него нажалуются, бандит окаянный. Конечно, не всегда оно так бывает. Случается, дружат соседи по-настоящему. За солью, друг к другу бегают, водку вместе пьют и громко музыку включают тоже вместе. А потом знакомятся с нарядом милиции — если незнакомые приехали. А так может просто поздороваются, за службу тяжкую нальют господарю из структур шибко властных. А почему бы усталому милицейскому человеку рюмочку другую не пропустить, ежели благодарные граждане предлагают? Неудобно опять же, отказываться — от чистого сердца же ведь, не просто так предлагают, не корысти ради, а дабы человеку хорошему, на душе полегчало. Помощь ближнему, это ведь наше всё.

Так вот люди потихоньку и живут. Полно там разных. Есть приличные люди, есть совсем не приличные — всякие. Как везде, в общем-то. Люди как люди…

В доме одном, есть квартира с красивой железной дверью, живут за ней классовые враги и просто неприятные личности. «Вшивые интеллигенты» — как всем говорит бабка Дарья Владимировна. Чистенькие, опрятные, на иностранной машине ездят. Откуда у них вши взялись, доподлинно неизвестно, но баба Дарья врать не станет — ветеран Труда как-никак…, правда, сама она того не помнит и каждый месяц удивляется, почему у неё пенсия значительно выше (на целых триста рублей), чем у соседки Афдотьи. Собственно, как Афдотью звать она три раза в месяц забывает. Самое интересное, что ровно три раза — каждые десять дней месяца. А в больницу, по совету Афдотьи, бабка Дарья не идёт — одни буржуйские рожи там, комиссара на них не хватает, на этих мерзких врагов всего честного пролетариата.

Не любит Дарья этих проклятущих буржуинов из 35-ой квартиры, ох не любит! Каждый раз, забывая имя кумушки своей Афдотьи, забывает она и соседей, но каждый вечер, на лавочке сидя, видит их снова. Подъезжает иностранная машина белого цвета, выходит из неё статный пожилой мужчина в пиджаке, здоровается и в дом идёт…, и понимает тут Дарья, что вражина недобитый перед ней только что прошёл — пиджак буржуйский! Машина! Приветлив! Всё ясно — буржуйская рожа, подлый эксплуататор честного, работящего трудового класса. А то может и вовсе агент американской разведки, которая никогда не дремлет и вечно всякие коварные козни плетёт, супротив развитого социализма. Бабка Дарья каждый месяц звонит «куда следует». Но там почему-то ей отвечают неизвестным шифром:

— Опять вы? — Усталый слышит Дарья голос. — Ну, сколько можно?

— Понимаю милок, понимаю, нельзя открыто-то вам, того. Вот!

— Что на этот раз?

— Буржуй завёлся! Денег много — ворует, значит. На машине дорогой ездит — не на волге ирод, предатель! И морда у него вся смазливая и ведёт себя странно. Примите меры!

— Примем, примем. — И вешают на том конце трубку со словами «как же ты уже достала старая перечница». Но Дарья в возрасте уж почтенном, слышит уже не шибко хорошо. И трубочку вешает она с чувством выполненного долга — ведь «куда следует» позвонила, вот-вот за буржуями-соседями приедет воронок и подтянутый молодой офицер, со стальным взглядом, лично сам скрутит всех подозрительных соседей и увезёт их на лесоповал тоже самолично. А имущество государство конфискует. Так их, коварных угнетателей рабочего класса!

Но никто не приезжает. Терпит старушка, терпит, пока не пройдёт десять новых дней и снова всё она не позабудет….

И понять никак Дарья не может, что не шутил приятный молодой человек, поднимавший трубку на её звонки, не шифром говорил, что просто правду он сказал — сгорело здание ещё в 88-ом и «куда следует», переехали в новые апартаменты. А тут нынче сауна работает, кстати, приличная — в неё даже братва ездит, а эти ведь, куда попало не поедут.

В той квартире, семья живёт на самом деле странноватая. Всегда тихо у них, с соседями неизменно приветливы они и добры…

Явно какую-то жуткую пакость скрывают!

Бабка Дарья за ними всегда следит. Всё ждёт, когда проявят они своё подлое буржуйское нутро и начнут всех вокруг угнетать зверским образом. В один из десятидневных периодов, от сердца старушки отлегло — сынок их, паршивец Илья, таки проявил человеческие пролетарские качества. Застала она его с сигаретой, да в дурной компании. Всё-всё приметила и впервые за месяц, покинула свой наблюдательный пост, на скамейке у подъезда, да со спокойной душой, пошла телевизор смотреть — хороший телевизор, «Горизонт», сделанный на социалистическом заводе, трудовыми руками добрых честных людей, а не эту их буржуйскую пакость, пунусоники всякие, понапридумали тоже ироды…

Сегодня, этим спокойным летним вечерком, в «буржуйской» квартире всё идёт как обычно. Хозяйка встретила уставшего мужчину на пороге, поцеловала в щёку и пригласила к столу. Мужчина вежливо поблагодарил супругу, разулся, аккуратно повесил пиджак на вешалку…, видела бы бабка Дарья этот ужас — немедленно все её подозрения вспыхнули бы с новой силой.

Квартира, хоть и маленькая, но не типовая — хозяева, едва въехав сюда, перестроили внутреннюю планировку. Длинный коридор, упирается в кухню, по обе стороны коридора, расположены все прочие комнаты. Уютно, со вкусом, всё обставлено, недорогая, но и не дешёвая, достаточно красивая мебель, стоит в комнатах. Есть и телевизор, и компьютер для ребёнка. Обстановка квартиры не выделялась ничем особым, кроме хорошего вкуса хозяев и их чувства меры. Обычный уютный уголок, где живёт преуспевающая семья, не хватающая звёзд с небес, но и не бедствующая. В текущем 2000-ом году, зрелище, не шибко, но всё ж таки редкое. Немногие могли похвастаться даже такими скромными достижениями в вопросах быта, в это трудное, для страны, время.

Ужин сегодня проходил не совсем обычно. Женщина есть всё не садилась — Илья, сын этой пожилой пары, где-то опять задержался…

— Настя, слышишь? Звонят в дверь.

— А? — Стройная, уже немолодая женщина, хлопотавшая у плиты, встрепенулась и посмотрела на говорившего.

— Дверь говорю. — Мужчина, сидевший за столом, кивком показал в сторону коридора, ведущего из кухни, сразу к входной двери. Прожевал булочку, ещё раз хлебнул чаю и поднялся из-за стола. — Ладно, я сам открою.

— Ой. — Женщина всплеснула руками и поспешно ринулась в коридор, на ходу продолжая начатую речь. — Совсем замоталась, даже не услышала. Ты сиди Андрей, сиди, я сама открою.

— А о чём задумалась? — Громко сказал мужчина вслед своей жене. Он уселся обратно, снова взял в руки чашку дымящегося чая и отхлебнул немного.

— А! Так, ни о чём. — Отмахнулась женщина. Она продолжала что-то тараторить, пока возилась со стареньким дверным замком. А потом вдруг замолчала на полуфразе.

— Настя? — Позвал мужчина, недоумённо хмурясь. Он поднялся из-за стола, посмотрел на коридор. Одна из дверей в комнату открыта, что происходит у входной двери, отсюда не видно. — Настя, ты почему замолчала?

Ответа нет. Мужчина поднялся, повёл плечами — прямо скажем, не особо крепкими. Да ещё и животик серьёзный…, он подошёл к угловому шкафу и взял в руки…, тонкую трость с пушистой кисточкой на конце — такой пыль, с книжных шкафов, убирать удобно.

— Да что это я? — Сам себе удивившись, произнёс мужчина. — Чуть что за оружие хватаюсь…, совсем из колеи выбили эти слухи…

Но трость, которую «оружием» назвать вряд ли можно, всё-таки не положил на место. Взял за удобную ручку и поднял рукоятью вверх, пушистой кисточкой вниз, под углом к плечу, будто держал он в своей руке тонкую лёгкую рапиру. Он прошёл до двери, мешавшей обзору, и толкнул её. Тонкая фанерка тихонько закрылась.

Мужчина чуть не выронил своё «оружие».

— А…, А…., Андрей… — Пискнула супруга. Беспомощно глянула на мужа и дрожащим пальцем показала на гостей.

— Йоу черепа! Здрасте! — Показав знак пальцами, в миру известный как «зю», громко и довольно хрипло произнесла…, ммм, девушка? В общем, вероятно девушка — ведь она повисла на плече подростка, разодетого тоже несколько экстравагантно, но, скажем так, в другом стиле. — Шарабан, показывай свою конуру. С черепами поздраськались, терь почапали к тебе в нору, закежешь мафон, на гитаре стих свой сбацаешь. Ну, чё застрял Шарабан?

И толкнула своего щуплого спутника плечом, бедняга чуть обратно в подъезд не улетел.

— Папа, мама, знакомьтесь! — Парень поправил кепку с блёстками на козырьке и одной рукой обнял свою подругу. Локон ядовито-зелёных волос, выбился из причёски и чуть ему в рот не попал. Ну, так не удивительно — вон, в разные стороны ёжиком все волосы торчат. И фиолетовые есть и красно-чёрные, всякие там локоны видно. — Это Лиза!

— Ага, Лиза. — Кивнула девушка головой. Две мелкие цепочки, вдетые в нос, видимо, в угоду такому явлению как пирсинг, звонко стукнулись одна о другую. — Но ваще меня обычно Зажигалкой кличут. — Она громко икнула и извинилась. — Прошу этого, ёпть…, пардону прошу. Просто пиво, мы шампусиком залакировали зря ваще, вот прям ваще-ваще зря…, да Шарабан? После сивухи ещё и пиво с шампусиком…, это я для друзей — Зажигалка. Здрасте! — И резко протянула руку — металлические браслеты, заклёпки и разнообразные цепочки на кожаной куртке, угрожающе звякнули. Женщина, вскрикнув, отпрыгнула от порога.

Девушка, удивлёно приподняв брови, на спутника своего глянула.

— Чё эт она нервная такая? — Парень покраснел, плечами пожал. Девочка, вряд ли отметившая хотя бы свой шестнадцатый день рождения, махнула рукой. — А и пофиг. Черепа все с гусями. Реально, мои тоже на голову больные. Ладно, почапали, чё как там, куда лыжи двигать?

— Андрей!!! — Взвизгнула женщина, выглядывая из комнаты. Это она там спряталась, пока Зажигалка обращалась к своему парню.

— Илья. — Строго глядя на подростка в балахонистой олимпийке, произнёс Андрей, глава семейства. — Что происходит и зачем ты привёл сюда…, — он глянул на девушку и на мгновение прочно завис в пространстве, не сумев подобрать слов. В итоге сказал. — Привёл Это?

— Э! — Мгновенно взвилась девица. — Чё за Это? Я ваще его чикса! С сегодня, почти с утра. Шарабан!!! Ты ж говорил, что черепа у тебя лоханы безобидные, а чё они на меня обзываются… — Она замерла с открытым ртом. Кашлянула. Покосилась на быстро краснеющего Главу семейства. Снова кашлянула. — Эммм, пардон…, слушайте! — Она всплеснула руками, прекратив обнимать подростка. Цепочки на её теле и одежде снова зловеще звякнули. Девушка широко раскрыла глазки, её губы очертили букву «О», чёрным контуром…, у неё помада чернильно-чёрная…, надо же и такая бывает.

Женщина сказала «ах!», прислонилась спиной к косяку — ноги держать перестали, и прикрыла рот ладошкой, круглыми глазами разглядывая девушку. Она подмечала всё новые детали одеяния и макияжа Зажигалки — куда более странные, чем замеченные ещё с порога.

— Слушайте, чё скажу, клянусь по теме не вкурила сразу, тупанула — жесть! Мне же к своим черепам срочняк чапать надо. В натуре Шарабан, задержаться не могу, сори, пардон, вся фигня, в общем, пока чувак. — Напоследок громко прошептала парню в ухо. — На пятаке словимся, мафон притащи, тусанём норм, я так и быть, потом пососусь с тобой, в подъезде.

— Что она с ним сделает? — Как-то совсем беспомощно, простонала женщина из комнаты, за косяком двери которой, только что прятаться перестала. Девушка Зажигалка выскользнула за дверь, звякая цепочками, словно призрак старого замка, укутанный в полновесные цепи.

— Не знаю Настя. — Мужчина подошёл к порогу, ухватил паренька за шиворот и буквально забросил его в коридор. Дверь с силой захлопнул и снова ухватил парня за шиворот. — Молодой человек, нам предстоит серьёзный раз… — Мужчина остановился, наклонился к сыну и шумно принюхался. Резко выпрямившись, гневно рявкнул. — Ты что — пьяный???

— Ик. Нисколечьки, вот даже ни капе…, ик! — Замотав головой, ответил парень.

Подросток, разряженный в безразмерные олимпийку и джинсы, чудом не падавшие на пол, был буквально брошен в кухню и чуть не снёс стол головой. Вовремя скорректировал полёт — с паркетом поцеловался, избежав прямого столкновения своего лба с краем стола.

— Анейо! — Тут же воскликнула женщина, чуть ли не галопом влетая в комнату. Она кинулась к своему сыну и помогла ему подняться с пола. Бедняга, сам подняться не мог, он вообще, там едва не задохнулся — в падении три цепочки, надетые на шею, перепутались и захлестнулись на глотке. — Немедленно прекрати! Мы поговорим с нашим сыном, и он всё объяснит.

— Нэйти, я сомневаюсь, что он способен сейчас что-то объяснить. — Гневно процедил её супруг…, а куда же подевалась «Настя»? Хм. Нэйти? Анейо?

— Илья! — Женщина хлопнула парня по щеке. Тонкое лицо сморщилось, глаза разбежались. С осеннего холодка, да в тёплую квартиру…, парня, что называется «развезло». — Секундочку. — Женщина подошла к стене. Стала смотреть на разноцветные обои. Тут кончался шкаф, где лежала посуда. Вроде ничего и нет там, просто стена…, женщина сделала плавный, круговой жест ладонью. Стена подёрнулась дымкой, обои поплыли и на глазах всего семейства, из пустоты возникло продолжение шкафа. Ещё два дополнительных пенала, которых секунду назад, вроде бы вовсе не существовало. Женщина открыла дверцу, взяла какой-то бутылёк и решительно вылила его содержимое в рот подростка. Она присела на корточки, с большой любовью и явным осуждением глядя в лицо парнишки. Шкаф за её спиной, постепенно исчезал. Несколько секунд и лишние пеналы растворились, будто их и не было никогда.

— Ууу… — Простонал парень, нахмурившись и ухватившись двумя руками за голову. Спустя несколько секунд, на лице появился румянец, в глазах осмысленное выражение. Вслед за выражением сим, там мелькнули, сменяя друг друга, страх и стыд.

— Очнулся? — Проворчал мужчина.

— Да. — Пискнул парень, теперь совсем пунцовый.

— У нас будет серьёзный разговор Илаутэ, очень серьёзный.

Подросток громко шмыгнул носом и угрюмо уставился в пол. Его родители сели за стол. Но с ними что-то случилось. Вокруг пожилых людей завертелись вихри золотистых искр. Когда они подходили к стульям, вихрь стал почти непроницаемым, а в следующее мгновение, на стулья опустились совершенно другие люди…, а люди ли?

Оба пожилых человека, едва схлынул золотистый вихрь, разительно преобразились. Женщина теперь ниже ростом, значительно тоньше и не только в талии. Чёрные как смоль волосы, вдруг стали длиннее, невесомее, золотистые локоны струились по её хрупким плечам, словно были они лишь немногим тяжелее воздуха. Из копны волос, кокетливо выглядывали кончики длинных заострённых ушей. Ореховые её глаза сияют, словно драгоценные камни. Узкие золотистые брови, гневно хмурятся сейчас, всё равно оставаясь невероятно красивыми, словно из слоновой кости её выточен лик…, пред мальчиком возникли самые настоящие эльфы. Его отец, стал выше, обрюзгшая фигура изменилась куда радикальнее, чем у женщины. Он тонок как ствол молодой берёзки, нет избытка мышц или жира, его фигура просто идеальна. Мышцы такие, какие и должны быть, что бы он смотрелся живым воплощением Аполлона…, немножко хиловатым воплощением, но всё же — мускулатура идеально сбалансирована. Изменилась и их одежда. Платье женщины струилось невесомым дымком по её идеально сложенному телу. Грудь обвивали живые вьюнки с серебристыми цветами, плечи опоясывало другое вьющееся растение с крупными красными цветами — растения являлись частью одеяния и были полностью живыми. Словно платье не только служило одеждой, но и питало жизнью эти необычные растения — на Земле таких нигде и не встретишь, в сказках разве что. Одежда мужчины отличалась, но лишь в деталях. Те же живые цветы украшали короткую облегающую тунику и свободные штаны. Они словно сошли с кадров фильмов о лесных эльфах.

Мужчина положил на стол короткий меч с серебристым клинком.

— Анейо! — Воскликнула женщина, вскинув тонкие брови. — Это что такое?!

— Прости, случайно получилось. — Мужчина поспешно убрал меч, поставил обратно в угол комнаты, рядом с пушистым веником. Украшенная драгоценными камнями рукоять подёрнулась дымкой, клинок быстро потускнел, расплылся мешаниной красок и теней. Мгновение и в углу стоит длинная трость с пушистой кисточкой.

— Илаутэ. — Женщина строго посмотрела на парня. — Кто эта вульгарная человеческая девица?

— Эмм… — Парень снова шмыгнул носом, на стуле поёрзал и таки признался. — Я люблю её.

Женщина в ужасе отшатнулась от стола, чуть не упав со стула. Вскрикнув, прикрыла рот ладошкой. В глазах мужчины вспыхнули искорки гнева.

— Она человек. — Проговорил мужчина…, их голоса тоже изменились. Словно два соловья, поют в лесной чащобе…, кто бы мог подумать, что русский язык может звучать так невероятно музыкально?

— Она кошмарна! — Воскликнула женщина.

— Ты понимаешь, что это значит? — Поморщившись, но, более никак не отреагировав на слова женщины, проговорил Анейо.

— Да. — Парень кивнул, сильно побледнел и, выпрямившись, буквально выпалил. — И поэтому я отказываюсь изучать Стихийную магию. Я буду осваивать Жизнь и Зажигалка…, эмм, то есть Лиза, сможет оставаться молодой много лет. И она не постареет очень долго. Мы будем вместе много сотен лет. И даже не отговаривайте!

— Что??? — Зарычал эльф, поднимаясь со стула. Парень испуганно пискнул и сжался в комок. Минутный приступ храбрости испарился, не оставив следов. — Ты с ума сошёл???

— Илаутэ, — женщина говорила медленно, спокойно, но ей стоило большого труда оставаться такой. Женщина сильно побледнела от новостей о делах сердечных сына своего. — Сбрось иллюзию, и давай поговорим как взрослые, разумные эльфы.

— Он свихнулся! — Снова рявкнул Анейо. Женщина послала ему такой тяжёлый взгляд, что эльф уселся обратно, что-то приглушённо ворча и сложив руки на груди. Живые цветы, росшие на груди, непонятным образом изогнулись и переползли на живот. Один цветок не успел, был смят тонким запястьем — трепещет бедняга, сжав лепестки в тугой бутончик…

Илья снова шмыгнул носом и вокруг него закрутился жиденький золотистый вихрь. Мгновение и за столом сидел уже не человек. Молодой, совсем тоненький и хрупкий эльф, с длинными острыми ушами.

— Одежду тоже Илаутэ, прошу тебя. — Строго проговорила мать.

— Я в это и одет. — Ответил парнишка, в бесформенной олимпийке.

— Что??? — Разом воскликнули счастливые родители. Оба вылупили глаза так, что казалось ещё мгновение, и они у них на стол попадают.

— Ну, мне нравится эта вот…, одежда эта… — Пискнул эльф, горбясь и сутулясь — почти утонул в своём жутко неудобном одеянии.

Женщина сказала что-то на певучем, очень красивом языке. Прижала ладонь к груди, поднялась со стула и, пошатываясь, пошла в другую комнату.

— Нэйти? — Позвал мужчина, но женщина только отмахнулась рукой и что-то неразборчиво пробормотала. Вроде бы, говорит, что прилечь собралась, сердце пошаливает вроде как…

Эльф повернулся к сыну.

— Доволен? Довёл мать…

— Но мне правда нравится эта одежда. — Попытался оправдаться парень.

— Это человеческая одежда! — Рявкнул мужчина, ударив кулаком по столу. Цветы обвивавшее предплечье испуганно вздрогнули, цветущие бутончики закрылись и поползли на плечи. — А ты Принц! Как ты можешь? А если об этом узнаю другие семьи? Ты представляешь, какой это позор для семьи сэрафа, для рода подарившего народу Эльфа трёх Королей!??

— Ну что принц, ну принц… — Парень вытер тонкий нос рукавом. — Принцев ещё четверо. Я может и не стану никогда Королём. Да и когда это ещё будет…

Под тяжёлым взглядом отца, подросток замолчал — горло перехватило.

— Ты понимаешь, к чему приведёт брак с человеком?

— Да ничего страшного…

— Ты лишишься права на трон Короля. — Мрачно произнёс эльф. Мальчик молчал, уныло глядя куда-то в пол. Мужчина облегчённо вздохнул — наконец-то, парень всё понял. Сейчас он извинится, покается и навсегда забудет свои глупые детские фанта…

— Да и пусть Корни Лесов сожрут этот трон. — Заявил парень. Мужчина открыл рот, и дышать перестал — от шока позабыл, как это делается. — Я Лизу люблю и буду с ней. Вот!

Минут пять Анейо, сэраф прославившийся в последней войне с вампирами (полторы тысячи лет как закончилась), не мог вернуть себе дар речи. Все цветы на его одеянии сжали бутончики, превратившись в круглые разноцветные шарики. Листики лоз мелко дрожали, словно от страха пред гневом своего владельца. Наконец, способность изъясняться членораздельно, к нему вернулась. Вместе с краской гнева и искрой бешенства в ореховых глазах.

— Ты собрался встречаться с человеческой женщиной. — Анейо презрительно скривил губы. — Пожалуйста, хоть до Гибели всех Лесов. Признаться, многие молодые эльфы соблазняются горячностью человеческих женщин в твоём юном возрасте.

— Мне тридцать пять лет, и я уже четвёртый раз учусь в школе! — Гордо заявил Илаутэ.

— Я в этом возрасте сражался подле Светлого Леса с людьми и джиннами. — Мрачно проговорил эльф. Парнишка снова ссутулился. Промямлил что-то вроде «когда это было, древность древняя и, вообще, не правда». Анейо буквально позеленел. В этот раз он, практически сразу, справился с шоком и вернул себе способность говорить. — Пока подбираешь достойную партию среди эльфийских дев — встречайся, с кем хочешь. Но только не приводи эту мерзость сюда! Понял? — Парень кивнул, на этот раз без комментариев вслух. Анейо заметно смягчился. — Я понимаю тебя. Когда-то я и сам думал о человеческих женщинах. Они страстны, нужно признать, в повседневности они сильно отличаются от эльфиек. Пока не найдёшь, ту единственную, чьи корни Мировым Древом сплетены с твоими в Изначальном тонком мире, человеческие женщины кажутся более привлекательными нежели эльфийки. Развлекайся юный принц. Развлекайся сколько душе угодно. Но когда в твоей жизни по…

— Я хочу обручиться с ней пред корнями Великого Древа.

Анейо так резко отшатнулся от стола, что чуть не свалился на пол.

— К-как с эльфийкой? — Промямлил Анейо. Парень гордо кивнул. — Сын! Ты в своём уме???

— Я люблю её. — Упрямо заявил парнишка.

— Илаутэ, мне кажется, ты не понимаешь, всех последствий твоего решения. Ты не желаешь обучаться Стихиям, так? — Парень снова согласно кивнул. — То есть, ты не станешь ни сэрафом, ни королём. Никогда. Ты это понимаешь? Ты понимаешь, как опозоришь наш род?

— Ничего и не опозорю…

— Ты женишься на человеческом отродье, по священным обрядам, которые старше самих людей. Знаешь, к чему это приведёт?

— Знаю. Эльфы отвернутся от меня. — Парень снова гордо выпрямился. — А мне всё равно!

— Нет Илаутэ, ты явно не понимаешь, что собрался натворить. — Анейо молча, смотрел на своего сына. Злость постепенно уходила, ведь юный Илаутэ не мог знать, к чему приведёт его поступок. Прецедентов такого рода эльфы не знали. Зато случались другие, о которых не слишком распространялись. Эльф не любят вспоминать позорных страниц своей истории. Если люди просто переписывают и перевирают позорные страницы истории, презренной ложью обращая их во благо, то эльфы свой позор просто забывают и рассказывают о нём, лишь в подобных случаях. — Во время войны, когда джинны уже были уничтожены, осталась группа людей, завладевшая наиболее могущественными артефактами джиннов. Они научились использовать их и в битве подле Сияющих равнин…

— Но разве там были битвы? — Удивился парень, уже знакомый с общей историей, которую обязательно должен был досконально изучить любой эльф до своего тридцатого дня рождения.

— Одна битва. Её помнят, но не вспоминают. — Анейо слегка наклонил голову, сплетя пальцы и коснувшись их подбородком — символ, означающий, что павшие обрели покой. Что их кости и плоть, поглощены корнями лесов. — Погибло сорок два эльфа, среди них была Светлая Луна. — Парень громко сглотнул — не впервые он слышал о страницах в их длинной истории, оставшихся только в памяти самых старых эльфов, но не на пергаментах древних летописей. Однако ни одна из тех историй, не говорила о таких невероятных потерях в войне с джиннами. Сорок два. За один день. Если учесть, что во всей Российской Федерации, вряд ли наберётся три сотни эльфов…, невероятные потери. — Один из сэрафов, сломленный случившимся, договорился с людьми. Обменяв опасные трофеи на мир. Война закончилась. И мы до сих пор не смогли найти все оставшиеся артефакты джиннов. Один такой попал в руки вампиров полторы тысячи лет назад. В самый разгар конфликта.

Парень громко сглотнул — летописи о той войне особо не распространялись. Однако эльфов погибло очень много — двадцать один. И как именно погибла большая часть их них, совершенно непонятно. Летопись тут оказалась на удивление скрытной. Обычно почти все смерти, подробно описывались, тут же летопись ограничилась парой общих фраз. А к родителям он никогда и не обращался за пояснениями. Теперь вот ответ, на незаданный вопрос, сам собой пришёл — кто-то из вампиров воспользовался древним артефактом джиннов. И за один день погибло два десятка.

— Трофеи, опасные для нас, взятые нами в бою, не должны были попасть в руки других рас — таковы традиции Эльфа. — Анейо помолчал с минуту, что бы сын проникся, понял, о чём речь и провёл необходимые параллели. — Сэраф, по чьей вине были нарушены традиции, был Изгнан.

Парнишка шумно сглотнул, на лбу выступила испарина. Отец не пояснял подробно всех деталей, но он всё понял и так. Помимо неприятной истории с опасными трофеями, не в правилах эльфов, идти на мир, когда мёртвые не отмщены и угроза не устранена полностью. Тот сэраф пошёл против древних традиций. Он попытался избежать дальнейших потерь, заключив мир, и добился своего. Но в итоге, спустя годы, по его вине, вновь погибли эльфы. Что лишний раз подтвердило постулат — отступив от заветов Лесной Цитадели, эльф обречёт собратьев на множество бед и, в конце концов, на смерть. Его изгнали, когда снова умерли эльфы…

— Нет. — Покачал головой отец. Кажется, парень сказал вслух свои последние мысли. — Его изгнали сразу после заключения мира.

Некоторое время они, молча, сидели за столом. Наконец, отец поднялся.

— Развлекайся Илаутэ, но не более того. Я не хочу, что бы ты умер.

Парень шмыгнул носом. Отец не ошибся, заменив слово «изгнан», словом «умер». Изгнание выводит эльфа из отношений скрепляемых и поддерживаемых Нортумесом — Советом Всех Королей. А ведь Нортумес, это далеко не только эльфы и вампиры. Любой древний ифрит с удовольствием прикончит эльфа — они и сегодня не забыли, кто истребил родственный им народ. Джинны не пожелали связывать себя правилами Нортумеса, пока в нём присутствует Король эльфов, за что и заплатили жестокую цену. Но они не единственные, кто не в восторге от его расы. Колдуны уже тысячу лет мечтают о новом Изгнании — сегодня они могут получить лишь кровь эльфов и то, далеко не всегда, и только за огромную плату. Что бы получить в своё распоряжение целое тело, с настоящей душой — ныне они об этом могут только мечтать…

Парень сильно побледнел.

— Я…, я п-п-передумал жениться.

— Слава Вечному Лесу! — Вскинув руки вверх, воскликнул Анейо.

— Но я всё равно люблю её, я…

— Играйся с новой зверюшкой, сколько хочешь. — С улыбкой проговорил отец. — Можешь завести даже несколько. Только не оскорбляй наш взор, приводя сюда эту пакость.

— Не буду. — Сдавленно отозвался парень.

— А теперь объясни, почему ты так одет? У тебя не получилось создать полной иллюзии, твоя зверюшка почувствовала, что одежда не такая, какой видится?

— Её Лиза зовут. — Буркнул парень. Отец промолчал и он, тяжело вздохнув, признался. — Мне нравится так одеваться. А ещё мне нравится читать рэп…

— Великие Силы! — Воскликнул Анейо, хлопнув ладонью по столу. — Илаутэ ты сейчас не шутишь? Ты серьёзно это всё сказал?

Парень кивнул, снова сжавшись в комок.

— Спать, живо! — Рявкнул Анейо, указав пальцем в сторону комнаты парня. — Завтра тебе в школу! И что бы никакого компьютера, зайду, проверю!

Парень соскочил со стула и пулей убежал в свою комнату.

Сэраф снова сел за стул. Серебристые волосы заструились по плечам. Цветы, собравшиеся там, в своеобразные эполеты, вдруг начали менять цвет. Они быстро побледнели, став грязно-серыми. Благородный сэраф мрачно смотрел на скатерть с рисунком из пышных роз. Так он сидел минут десять, пока не убедился, что не может побороть мрачного настроя — он так надеялся, что, однажды, юный Илаутэ, его сын, станет Королём Эльфов…

— Эх… — Печально выдохнул сэраф. Он поднял руку, сделал широкий жест ладонью, золотистый вихрь скрыл наряд и эльфийские черты лица. Пожилой черноволосый мужчина, подошёл к холодильнику. К столу он вернулся, неся в руках блюдечко с мелко нарезанными огурцами, рюмку и бутылку водки. — Паршивец. — Проворчал сэраф, наливая полную рюмку. Впервые за полвека, Анейо собирался выпить спиртного. Бутылка всегда стояла в холодильнике — на всякий случай. Светлые Луны давно уже детально изучили все вопросы, связанные с этой страной и приняли несколько обязательных актов, позволяющих максимально слиться с человеческим населением. Все эльфы, живущие в России, были обязаны держать в холодильнике бутылку водки и солёные огурцы. Раз в неделю Анейо незаметно выбрасывал непочатую бутылку и огурцы в мусорный бак у подъезда, затем покупал свежие и снова ставил в холодильник. Все шестьдесят лет, что жил в этой стране. Открывал он эту бутылку впервые. — Какая мерзость… — Пробормотал он, понюхав содержимое рюмки. Поднялся, собираясь вылить дурно пахнущую жидкость в раковину. На душе скребли кошки — Илаутэ конкретно его огорошил…, Анейо залпом выпил и бегом ринулся к столу — огненная жидкость расплавленным железом пронеслась по пищеводу…

Спустя полчаса, конкретно окосевший эльф, обнаружил что иллюзия «потекла» левая рука осталась прежней, человеческой, правая истончилась, кожа обрела мраморную гладкость и чистый глубокий цвет. На запястье в беспорядке колыхались бутончики вьющегося растения, быстро сменяя окрас с насыщенного красного, на белый, и обратно.

— Кажется, ик, мне, ик, хватит…

Анейо побрёл в комнату. Несколько раз попытался снять опьянение с помощью магии. С первой попытки дверь в гостевую сменила окрас и из обычного ДСП превратилась в резную плиту, целиком из дорогого красного дерева. Вторая попытка закончилась изменением внешности — проходя мимо зеркала в комнате, Анейо глянул на своё отражение, да с перепугу запнулся и на пол рухнул. Каким-то образом он надел личину тролля — давным-давно вымершего народа, непонятно как возрождённого людьми в некоторых компьютерных играх современности. Почему-то, отрезветь, у него никак не получалось. Сила всё время делала что-то не то. В конце концов, он махнул рукой — от движения сего нехитрого его повело, Анейо врезался в тумбочку и чудом не упал на пол. С трудом скорректировал направление и таки добрался до кровати, почти без синяков.

На столе осталась стоять бутылка обыкновенной водки, выпитая всего-то на треть.

Будильник прозвенел ровно в шесть. В будни он регулярно звенел именно так — нынче Илья учился в первую смену. Тонкое одеяло полетело на пол, худой, костлявый парень, резво соскочил с кровати. Присел пару раз, руками помахал, зевнул сонно и решил, что утренняя зарядка это определённо не про него. К зеркалу пошёл, мышцы понапрягать, да на себя полюбоваться. Зеркало у него хорошее в комнате стоит, крупное. Собственно оно не совсем зеркало — дверцы шкафа, обшитые зеркальными панелями, неправильной формы. В одних трусах подросток замер перед зеркальными дверцами, нахмурился мужественно, оба бицепса напряг, словно бодибилдер из телевизора. Постоял так пару секунд. Одну руку согнул, чутка под другим углом и ещё раз бицепс напряг. Глянул на предплечье — что-то бицепса не видно…, Илья повернулся боком и надавил на мышцу указательным пальцем — во, теперь появился…

— Эх… — Уныло ссутулившись, выдохнул парень. Отражение в зеркале ему совсем не нравилось. Жаль нельзя нацепить другую иллюзию. Пока не окончит школу, она не должна меняться сколько-нибудь ощутимо. Там, когда в училище пойдёт…, парень непроизвольно расплылся в улыбке — наконец-то! Много лет он ходил в одну и ту же школу под разными иллюзорными обличьями, но теперь юный эльф достаточно повзрослел. Теперь он может принять иллюзию человеческого юноши. С мышцами! Однако…

Хотелось бы вообще без иллюзий жить. Ведь он просто прекрасен в своём истинном облике!

Илья взмахнул рукой, золотистый вихрь снёс иллюзорный образ — в зеркале отразился тоненький, худой, совершенно костлявый эльф.

— Н-да. — Поморщившись, проговорил Илаутэ. Мускулатурных изменений в том, что отражало зеркало, практически не ощущалось.

Увы, эльфы не только невероятно долго живут. Они ещё и взрослеют очень медленно. То, что он видит сейчас в зеркале, не предел, конечно, даже в его возрасте, но близко к нему. До четвертого-шестого десятка лет (у всех по-разному), мышцы решительно не желают расти и обретать идеально сложенную фигуру, словно высеченную из камня — именно её запомнили люди в своих сказках о его народе. Идеальная красота эльфийских тел, воплощённая в статуях человеческих Богов…, пока его тело сможет стать таким, хотя бы приблизительно, пройдут долгие годы. У людей вот всё не так. Они быстро взрослеют, быстро растут и живут…, и очень рано умирают.

Илаутэ вернул иллюзию, тяжко вздыхая — на его взгляд люди жили гораздо ярче и интереснее, несмотря на крошечный срок, отпущенный им. Ведь взросление эльфа касалось не только его мышц. Как успешно доказали маги Жизни ещё пять тысяч лет назад, разум эльфа, развивается так же медленно как и их тела. Они остаются детьми невероятно долго и не только внешне. Исключения, конечно, случаются, так же как и для людей — в экстремальных ситуациях. Например, такая ситуация может возникнуть в условиях войны или каких-то иных кровавых потрясений. Анейо, отец Илаутэ, был так же юн как он сейчас, во времена, когда война являлась естественным атрибутом существования эльфийской расы. Анейо повзрослел гораздо раньше, чем современные юные эльфы — он был вынужден сделать это…, и сегодня, практически все эльфы, стараются беречь своих детей от потрясений, способных заставить их повзрослеть раньше срока, природой им положенного.

Однако как ни взрослей, хоть так, хоть под влиянием обстоятельств, мышцы не станут наливаться силой, пока эльф не отметит пятидесятый день рождения. Илья проверял — ходил на секцию пауэрлифтинга. Всё чего добился, так это пришлось иллюзию слегка подправить, что бы она выглядела поплотнее. Его же настоящее тело всего лишь избавилось от лишнего жирка, а мышцы как были набором тонких верёвок, так ими и остались. На ощупь вот стали крепче…, тоже блин достижение…, Илья снова глянул на своё отражение.

— Скелет блин. — Буркнул он, отвернувшись от зеркала. Пора собираться в школу.

Собрал учебники с письменного стола, уронил клавиатуру — несчастный кусок пластика повис на проводе, тоскливо скрипя, раскачиваться стал. Илья буркнул пару проклятий, стал её обратно ставить. Взгляд скользнул по стене и остановился на большой красивой картине, изображавшей озеро, зелёный берег, маленькую берёзовую рощицу, да уютный рыбацкий причал, залитый золотистыми потоками солнечного света.

Илья воровато оглянулся — дверь закрыта. Подошёл к картине и сделал плавный жест раскрытой ладонью. Иллюзия, закрывавшая настоящее изображение, поблекла. Рощица, озеро, всё исчезло. С плаката на Илью грозно смотрел мужественный человек. Мышцы у него огромны, в руках страшный, но тоже очень мужественный, крупнокалиберный пулемёт, на каменном лице военная защитная раскраска. Под плакатом надпись красными буквами «Арнольд Шварценеггер». Илья с замирающим сердцем посмотрел на лицо и плечи голливудского актёра. Мужественное тяжёлое лицо, могучие мышцы распирают кожу так, будто вот-вот она лопнет…, снова воровато оглянулся и обратно закрыл плакат иллюзией. Родители не поймут. Эта иллюзия сделана для них, с использованием того немногого что он знал о магии Жизни. И почему им не нравятся некоторые его увлечения? И эх…

Проходя по коридору, в кухню, он остановился возле большой фотографии — статный молодой мужчина в строгом костюме и подтянутая молодая женщина в деловом чёрном платье, стоят рядом, на сером фоне фотографической студии. Друзья и гости, полагают, что эта чёрно-белая фотография сделана 20 лет назад в Краснодаре…, Илья сосредоточился и повторил жест снимающий иллюзию. Фотография поблекла, чёрная рамка исчезла не оставив и следа.

— Илья! — Громко позвала мама из кухни. — Иди скорей есть. Мне на работу надо, я не могу долго тебя ждать. Или ты опять не будешь завтракать?

— Буду. Я сейчас.

Илья смотрел на фотографию — она исчезла. Теперь на стене висела очень старая картина в резной рамке орехового дерева. На ней сэраф в полном доспехе из листьев Железного Древа, сшитых драконьими жилами, гордо выпрямившись, стоял посреди пышной лесной поляны. Рука в перчатке из драконьей чешуи, лежит на рукояти короткого клинка, висящего в ножнах на поясе. Серебристые волосы рассыпались по наплечникам, ореховые глаза на жестоком лице, смотрят вперёд. На щеке слегка светится символ, нанесённый природной краской — знак военного лидера, знак сэрафа. Рядом замерла эльфийская дева со знаком Светлой Луны на щеке. Она одета, даже по меркам современных людей, весьма вызывающе, её доспех не полный, открыт плоский живот, частично ноги, спина и верх груди. На её одежде много живых растений, в руках тонкий посох с янтарным набалдашником и короткое чёрное копьё, слабо пылает в обычном огне. Картина подписана, заковыристыми эльфийскими буквами — знали бы люди, что почти вся письменность Востока, калька, причём не шибко удачная, с древних эльфийских рун…, «год 308906, битва при Сияющих горах» гласит та надпись. Илья автоматически прикинул в уме — да, эта картина нарисована давно, почти шесть тысяч лет назад.

Илья вернул иллюзию на место. Сияющие горы — сражение, в котором погибло семь эльфийских воителей. Битва с оборотнями. Он помнил о ней из летописной книги «Истинная История» — одна из трёх десятков книг, объединённых общим названием «Великая Летопись» — единственная обязательная к изучению эльфийская литература. Собственно, эльфийских книг вообще не так уж и много существует. Зачастую это летописи, малая часть коих входит в «Великую», после одобрения Старшими Лунами. Прочие сводятся в «Малую Летопись», которую, насколько он знал, никто и не читает. Есть несколько книг о мировом устройстве, в основном завязанных на нюансы взаимодействия с Великими Силами. В сущности, девять с воловиной из десяти эльфийских книг — исторические летописи и различного рода учебники.

Подросток сел за стол, за вилку взялся. Мать поставила перед ним стакан сока, критическим взглядом осмотрела стол — чашка с картошкой, котлета там же лежит, сок, хлеб.

— Что б всё съел. — Строго наказала она и выскочила в коридор — ей тоже к семи, пора собираться, а то опоздает.

— Да мама. — Покорно отозвался Илья. Есть ему, и правда очень хотелось.

— Совсем забыла! — Мама вновь появилась в кухне и положила на стол две бумажки достоинством по десять рублей каждая. — Купишь чего-нибудь в столовой. Ну, всё, я побежала.

— Мам. — Позвал парень, прожевав кусочек котлеты. Женщина остановилась на пороге кухни, вопросительно приподняла бровь. — Зачем нам вообще работать, учится?

— Сынок, — она подошла поближе, с улыбкой на губах, — а на что мы будем жить?

— Но мы можем зарабатывать иначе… — Илья вдруг осёкся и уставился в тарелку, втянув голову в плечи. Улыбка с лица матери слетела. Она как-то поняла, что речь вовсе не о помощи Совета Светлых Лун. Даже не о тех драгоценностях, что имеются у их семьи — впрочем, разговор о них уже как-то возникал, лет десять назад, в другой их семье, такой же иллюзорной, как и эта. Собственно, такой разговор случался минимум один раз в каждое из их перевоплощений. Всегда незадолго до того как он заканчивал школу и они «уезжали» в другой город. Нет, так-то уезжали на самом деле, без всяких иллюзий. Прощались с соседями, собирали вещи и уезжали. До ближайшего безлюдного местечка. И к вечеру в квартиру возвращались, уже в новых иллюзиях, внешне совсем другими. Соседи понятия не имели, что в покинутую квартиру въезжают те же самые люди и что молодая пара, ещё утром была той самой пожилой семьёй, уезжавшей в другой город. Конкретно в эту квартиру, два раза уже возвращались. Хорошо, что в этот раз, после окончания школы, «переезжать» не придётся. Ещё лет десять минимум. Плохо, что ему ещё лет сорок придётся играть в «училище-работа-обратно училище». Причём «училище» не метафора. Пока эльф не достигнет совершеннолетия по меркам своей расы, в университеты поступать или светиться в мире людей как-то иначе, ему отчего-то запрещают. А было бы неплохо снять свой клип, прочитать там пару текстов, глядишь, и прославится, на гастроли по России поедет, там ещё куда-нибудь…

— Илья. — Проговорила женщина, не отрывая от него взгляда. Парень по-прежнему молчал, сильно сутулясь. — Илаутэ! — Рявкнула женщина.

— Я только один раз так сделал, правда. — Пискнул школьник в ответ. И тут же получил ладонью по загривку. Весьма ощутимо, даже причёска растрепалась. Потирая затылок, парень пробормотал. — Ну, два раза. Никто ничего не заметил.

— Илья, магия не должна служить таким целям. Ещё раз применишь чары к людям, по любому случаю, не в целях самозащиты, и мы уедем в Никарагуа.

— Куда? — Удивился парень новому слову.

— В Африку. Будешь носить такую шкурку. — Женщина сунула ему под нос расправленную ладонь. На ней полыхнул обычный огонь. Язычки пламени заплелись в тугую косу и сильно сжались, меняя цвет. Спустя мгновение, на ладони, приплясывала на редкость неприятная иллюзия. Маленький угольно-чёрный карапуз, одетый только в набедренную повязку из пальмовых листьев, подпрыгивал там, активно тряс маленьким пузом, и угрожал кому-то копьём с каменным наконечником. Илья тяжело сглотнул.

— Таких людей уже нет. — Неуверенно промямлил подросток.

— Мы уедем подальше. Туда где есть и похуже. — Женщина сжала ладонь, иллюзия пропала. — Зато там есть огромные леса, безлюдные, красивые, первозданные. — Помолчав немного, слегка ехидно улыбнулась и добавила. — Дождевая сельва называется.

— Нет! — Чуть не взвыл парень — об этих лесах он кое-что слышал. Леса…, это же джунгли настоящие! Невероятно мерзкое место. Дождь постоянно, влажно, сыро, всякие насекомые везде летают, бррр. Он до сих пор не понимал, как люди в принципе могут там жить. А для любого эльфа, джунгли сущее наказание. Настоящие леса, сухие, чистые, дышавшие самой Жизнью, есть только здесь, в умеренных и средних широтах, а там…, папа не согласится туда ехать. Да любой эльф не согласится и…

— Ты знаешь, чем я увлекаюсь. — Улыбнулась мама. — Я умею создавать лекарства из любых растений, какие знаю. А вот с травами джунглей я до сих пор плохо знакома. И, честно говоря, что-то приключений мне захотелось…, устала я от этого короткого лета и холодной зимы.

— Не надо. — Простонал Илья.

— Ешь и в школу. Узнаю, что опять баловался магией, что б у людей деньги отбирать — высеку как сидорову козу. — Строго погрозив пальцем, сказала мама. И одеваться ушла.

Илья съел завтрак, уже без всякого аппетита. Прихватил рюкзачок, после чего покинул квартиру. Спускаясь по лестнице, задержал дыхание — а что поделаешь? Пришлось — какой-то негодяй, снова в подъезде нагадил. Вот что за люди такие? Совсем совести нет…

Илья остановился на лестничном пролёте, осмотрелся. Вроде не видно никого. Встряхнул руками и начертил в воздухе несколько символов. Ветер, непонятно откуда взявшийся, взметнул волосы, растрепал их беспощадно, подхватил вонь подъезда и вынес её прочь.

На самом деле, не совсем так — частицы, создававшие запах, врезались в стены, и ушли под штукатурку, навсегда застыв среди частиц бетона. Лужа, источавшая запах, вдруг впиталась в совершенно гладкий, плиточный пол пролёта. Мгновение и подъезд очистился от неприятного запаха. Илья вздохнул полной грудью. Тут дверь открылась — едва успел отпрыгнуть в сторону, да в процессе чуть с лестницы не свалился.

— Ой! — Вскрикнула девочка, выходившая из квартиры. — Прости. Я тебя не заметила.

— Да ничего. — Ворчливо отозвался парень, балансировавший на краю третьей ступеньки. Взгляд поднял — аккуратные туфельки, на игрушечных ступнях. Выше поднял — стройные красивые ножки, маленькие округлые коленки. Дыхание перехватило. Он был готов поклясться корнями Мирового Древа, что эти ножки ничем не уступают ножкам самых прелестных эльфийских дев! Юбочка красивая. И дальше тоже всё в порядке, даже более чем…, а вот личико, эльфийским стандартам заметно уступало. В основном из-за чрезмерно узкого разреза глаз. В остальном, она могла бы поспорить красотой даже с мамой, в основном, потому что черты лица и фигуры в целом, столь же тонки…, какая она интересная, красивая…, и почему раньше не видел? — П-привет. — Заикаясь, промямлил Илья, полностью рассмотрев соседку с нижнего этажа. Или снизу жили эльфы, на днях сюда переехавшие или перед ним…, слишком правильно она сложена для человека. Во, дар речи-то вернулся. Надо познакомиться. И рассмотреть её истинную внешность. — Я Илья.

— Диана. — Улыбнулась девушка, закрывая дверь. На мгновение она повернулась спиной, воспользовавшись моментом, Илья взмахнул раскрытой ладонью. Сейчас иллюзия рассе…, сглотнув, он обернулся — дверь, она с глазком. Если кто увидит — родители точно от компьютера на год отлучат. Илья сосредоточился, создавая кратко живущую иллюзию — кто бы ни посмотрел сейчас в глазок, он увидит лишь пустую лестничную площадку. Отлично — готово. Теперь простенькая Форма истинного зрения. Ага, сделал…, однако…, девушка Диана, в эльфийку не превратилась. Она действительно человек. Чудеса, да и только.

— А мы вчера приехали. — Заявила она, справившись с дверью. — Ещё никого тут не знаем.

— Я наверху живу. — Несколько ошарашено проговорил подросток. Иллюзия, которую видела девушка, выглядела точно так же ошарашенной — эта магия точно цеплялась на истинное тело и повторяла все его реакции. Великолепное изобретение. Древнее как само время, но до сих пор ничего лучше эльфами не придумано.

— Соседи значит. — Девочка снова улыбнулась. Поправила юбку, передвинула повыше лямку небольшой сумочки, перекинутой через хрупкое плечико. — А ты, в какой школе учишься?

— В двадцатой.

— И я. Сегодня первый день, вот, — девочка хлопнула ладошкой по своей сумке, — документы сама понесу. — Она шагнула на первую ступеньку лестницы. — Пойдём вместе?

Илья, молча, кивнул. И стал спускаться по лестнице, рядом с Дианой…, Зажигалку он не вспоминал до самого вечера.

В пути разговорились, стеснительность Ильи почти пропала. Лишь иногда он густо краснел и забывал, что хотел сказать — в такие моменты непроизвольно переводил взгляд на стройные ножки красавицы соседки. Вроде помогало, внутренне успокаивался.

Выяснилось, что переезд семейства Дианы был быстрым, достаточно спонтанным. Квартиру они купили на днях у прежних владельцев — тут Илья, почему-то, со стыдом, понял, что решительно не может вспомнить, кто там жил раньше. Чем и рассмешил девушку. Этот смех…, он вдруг понял, что если её увидит совсем юная эльфийка учившаяся первый год в человеческой школе, то в следующий свой поход в учебное заведение, такая эльфийка, обязательно нацепит иллюзию примерно похожей внешности. А то и вовсе скопирует её полностью — за что немедленно получит по загривку от своих родителей. Иллюзорные «шкурки» не должны были полностью повторять ныне живущих людей — таковы правила.

А ведь эльфийки, предпочитают сами придумывать свой человеческий образ. Что называется, из головы. Но пред такой внешностью, ни одна юная эльфийка, ещё не носившая иллюзорную «шкурку», не устоит — так или иначе, скопирует.

Ему вообще всю дорогу до школы, казалось, что Диана — просто очень хитрая иллюзия и вот-вот она отзовёт его в какой-нибудь проулок, сделает жест и предстанет перед ним юная дева эльфов, с холодной издевательской улыбкой, на прекрасном лице…

Когда думал об этом, неизменно злился на несправедливость природы. Если юный эльф, фигурой напоминал древнюю мумию, то эльфийки всегда оставались прекрасны. В десять или в сто лет, значения не имело, они всегда оставались невероятно изящными, красивыми.

Он трижды незаметно отправлял Познание, разные его формы. Перед ним человек. Ошибки нет. Ни одна юная эльфийка не смогла бы создать иллюзию, закрытую от всех типов Познания, знакомых ему. И всё равно никак не мог поверить. Ему ещё долго казалось, что перед ним просто грамотно выполненная иллюзия.

На школьном дворе, через который, прямо к парадному входу, проходила плиточная дорожка, собралось около полусотни учеников. Как обычно перед уроками, ничего особенного. Пёстро одетые, кто с ранцами, кто с рюкзаками, те, что постарше, непременно с полиэтиленовым пакетом, в котором иногда лежат учебники. Некоторые старшеклассники пришли и вовсе без всякой поклажи — ручка в кармане и тетрадка, свёрнутая в трубку за пазухой. И правильно. Зачем тащить учебники на предметы, которые ты всё равно собрался прогулять, что бы покурить в туалете, да с друзьями пообщаться на школьном дворе, иль там же с подругой пивка попить? А если и не собрался прогуливать — на неинтересном уроке можно прекрасно выспаться. А во сне учебник как-то без надобности. Или можно сесть с кем-нибудь у кого учебник есть. Лишнее барахло таскать оно тоже ни к чему.

— Мне к вашему директору надо. Отдать документы. Мама всё тут уже обговорила, а документы мы пока не передали. — Проговорила Диана, когда они подошли к низкому забору, ограждавшему двор. — Не подскажешь где у вас директор?

— Подскажу, конечно. — Илья назвал этаж, номер кабинета и добавил. — Я тебя провожу.

— Спасибо, весьма признательна. — Девушка подарила ему ослепительную улыбку. А сразу за забором вдруг дёрнула за рукав безразмерной жёлтой олимпийки и спросила. — А ты так одет, потому что с рэпа фанатеешь?

— А? — Парень поправил ремень штанов — вниз сильно сползли. — Да нет, я сам рэп читаю.

— Ага? — У девушки глаза блеснули, Илья обратно покраснел. — А можно послушать? Ну, не сейчас, потом, но споёшь, то есть, почитаешь, для меня?

— Конечно! — Несколько активнее, чем следовало, воскликнул Илья. Чем вновь вызвал сияющую улыбку Дианы…

— Шарабан! — Крикнул кто-то и блаженство на лице парня, слегка притухло. Голос он узнал, так что обернулся без особой радости. — Здорово бродяга. Как оно?

Высокий, худой парень в толстовке и джинсах, крепко пожал ему руку. В этот раз, как собственно почти каждый день, Илья с трудом сдержал гримасу боли на лице — Серёга, ещё известный как Кепка, физически был одним из самых сильных ребят в школе. Даже парни из одиннадцатых классов, не могли его переплюнуть в этом плане. И руку он всегда пожимал так, что суставы пальцев хрустели.

— Нормально всё Серёг. Ты сегодня обратно без пакета?

— А нафига? — Пожал плечами Кепка. Поплевал на ладонь и лохматый чуб приглаживать стал, да на Диану смотреть. — Сергей. — Представился он, протянув девушке ту же ладонь, на которую только что плюнул.

— Ммм…, Диана. — Представилась девушка, на рукопожатие не ответив. Парень не обиделся.

— Клёвое имя. — Повернулся обратно к Илье. — Шарабан, такая тема. Ты с Вовой Воловьевым в нормальных же отношениях, да? — Илья кивнул. Несколько уныло. Знал бы Кепка в каких именно они отношениях…, наверное, заикаться бы начал. — Слушай, я с ним поговорю, но это…, как бы ни факт что впряжётся… — Парень замялся, явно запутавшись в словах. Диана улыбнулась, прикрыв рот ладошкой. Кепка, прозвище получивший за головной убор, какой наденет, едва станет прохладнее, и не снимет, пока морозы в двадцать градусов не ударят, её улыбки не заметил. Парень волновался и не знал, как высказаться. — В общем, у нас вчера рамс с вокзальными был. Стрелку они забили. Говорят, в микраше одна лохня живёт. В общем, ты бы тоже с ним пообщался. Чем больше микрашевских подтянем, тем лучше, ну, сам понимаешь.

— Я поговорю.

— Во, круто. — Серёга хлопнул его по плечу — чуть с ног не сбил. — Ты это, сам тоже подтягивайся. Завтра в шесть, за книжным магазином. Возле Дельфина знаешь? Вот, там стрела. — Серёга подмигнул Диане и попрощался несколько своеобразно, но удачно, девочка его запомнила, так сказать, позитивно. — Я, кстати, свободен и любовь ищу, ты имей в виду.

— Непременно. — Хихикнув, ответила девушка, не совсем славянской внешности.

Серёга ушёл обратно к кучке парней из своего класса. Почти сразу они двинулись за угол школы — покурить пошли. А Илья двинулся провожать Диану к директору…, ещё несколько раз его окликали, здоровались, перекидывались парой слов. И каждый раз называли Шарабаном. Девушка, едва они поднялись на крыльцо школы, пристала с вопросом, заставив парня густо краснеть и, впервые за последние пару лет, пожалеть о своём прозвище.

–Голова у меня… — Парень ссутулился, плечи чуть вверх приподнял. Диана, на шаг назад отступив, критическим взглядом окинула щуплую фигуру Ильи. Почти сразу рассмеялась.

— Ой, прости. — Подавив смех, проговорила девочка. — Просто и, правда, голова у тебя большая и…, ну, прости. Я же не специально просто…

— Да ладно. — Отмахнулся немного расстроенный парень. А с ним и по пути к директору здоровались разные ребята, даже из старших классов. Наконец, девушка спросила.

— Тебя тут все знают, да?

— Ага. — Гордо выпрямляясь, ответил Илья. Тут же покраснел опять и ссутулился.

— Ты такой забавный. — Широко улыбаясь, проговорила девушка. А он запутался и покраснел ещё сильнее — вот как реагировать? И вроде обидно и в тоже время приятно…, жаль, Великие Силы в таких делах подсказчик совсем никакой. Собственно, к ним обращаться в таком состоянии вообще не стоит — чревато оно. Для работы с Силами, нужен холодный разум и предельная собранность…, от мыслей о науке, которую все эльфы осваивали, скажем так, вне классно, стало чуточку легче.

Но покраснел он от её вопроса в связи с его популярностью в школе, по другим причинам. Дело в том, что гордиться этим как бы можно, почти все знают, уважают…, а с другой стороны, ведь не его в том заслуга. Точнее не совсем его. Спасибо тут надо сказать Великим Силам.

Когда Кепка, промышлявший тем, что отбирал деньги у всех подряд подле школьной столовой (даже у десятиклассников), попытался с парой друзей отобрать деньги и у него, Илья защитился. Использовал Силу так, как разрешалось её использовать эльфам и колдунам, живя в людском обществе. Кепка вдруг понял, что плюгавенький парнишка, вероятная жертва, что стоит прямо перед ним, хорошо ему знаком. Откуда конкретно Серёга-Кепка вспомнить не мог, но точно знал, что парня Шарабаном кличут и что он свой в доску. И вместо того что бы врезать Илье под дых, да деньги у него отобрать, Кепка крепко пожал ему руку, поинтересовался не наезжает ли кто? И позвал присоединиться к отбору денег у десятиклассников, пообещав десятую часть добычи. Он тогда вежливо отказался и пожелал удачи в нелёгком деле школьного гоп-стопа.

Практически половина знакомых, искренне уважавших Илью, являлись таковыми — жертвами направленного влияния Великих Сил, точнее одной из самых слабых Стихий. Ветер, в редких случаях использовалась Стихия Вода — другие не подходили, из-за более разрушительной внутренней сути. Что бы и с другими Стихиями обращаться столь же тонко как с Ветром, Илье требовалось значительно больше знаний, практики и усердия.

Но не все ученики школы, считавшие его «своим», подверглись влиянию Сил. Кое-кто, относился к нему с уважением, как это не парадоксально звучит, из простого страха перед щуплым подростком Ильёй. Почти все видели, как он общается с Кепкой. А Кепка часто ходил покурить с Волом — Вовкой Воловьевым, в общем, его знали как хорошего знакомого тех, с кем ругаться никто не хотел. Особенно с Волом не хотели…, знали бы они кто такой Вол на самом деле…, сбежали бы в другой город. А то и в психдиспансер прописались бы на годик другой.

Илья проводил Диану до кабинета и остался стоять у двери, когда девочка вошла внутрь. Не просто так остался — отвернувшись к стене, отделанной гипсовыми панелями, что бы никто ни увидел, Илья нарисовал в воздухе Символ. И снова стал смотреть на детей, болтающихся по коридору. Вот второклашки с визгом мимо пронеслись. Вот, там же, прошла компания оглушительно гогочущих семиклассников. Они по очереди били учебником по голове впереди идущего щуплого, ссутулившегося паренька — так называемый «лох». Таковые есть почти в каждом классе, наверное, в любой школе. Добрые детишки, издеваются над ними пока не получат жестокий и злобный отпор — тогда переключаются на другого, однажды проявившего слабость или как-то от них отличающегося. Например, на парня одетого как рэпер.

— Гы, что стоишь чучело? — Ощерился жёлтозубой улыбкой, низкий крепыш в джинсовом костюме. От него остро пахло сигаретным дымом. — Оглох?

— Ничего не перепутал? — Холодно отозвался Илья, пытаясь следить за разговором в кабинете — Познание зависло там, отправляя ему всю речь, какую могло уловить в виде ментальных импульсов. Из-за воняющего табаком грубияна, он прослушал первые слова.

— Опа! — Парень с плохими зубами, шагнул ближе и толкнул Илью двумя руками. — Сейчас буду тобой в футбол играть. Усёк дохляк? Падай на пол сам, или в пузо, — костистый крупный кулак сжался и оказался перед носом Ильи, — ну? Чего выбираешь?

— Ты встрял. Уже. — Сквозь плотно сжатые зубы хрипло отозвался Илья — спину отшибло о рифлёный гипс стены. Парень оказался почти так же силён как Вова.

— Гы-гы. — Тот же кулак сжался под подбородком, сгребая ворот олимпийки. — Чё ты там пукнул? Ну-ка давай ещё разок.

Илья попытался что-то сказать, но тут же получил под дых. Согнувшись пополам, попытался не задохнуться от давящей боли в животе.

— Это что такое!? — Громко сказала какая-то женщина. Илья поднял голову, весь красный, но ещё не сумевший восстановить дыхание.

— Чё? — Парень его ударивший, положил руку Илье на плечи. — Мы играем так. А вам чего?

— Ну-ка оба в класс! — Погрозила женщина пальцем.

— Сейчас, только договорим. — Ответил тот же парень. Женщина что-то гневно проворчала и прошла мимо. Учителя предпочитали не вмешиваться в такие дела — «лохи», это ведь не всегда ученики. Только в прошлом году, учитель физкультуры был вынужден уволиться — одиннадцатые классы, постоянно издевались над ним. А под конец сильно избили прямо на уроке. Он попытался даже в милицию обратиться — его послали куда подальше. Так что учителя старались быть осторожными как в действиях, так и в высказываниях…, физрук ведь не успокоился и после увольнения. В прокуратуру зачем-то пошёл. В итоге в прокуратуре его заявление принять отказались. Но учитель настаивал, обивал пороги людей в погонах и разнообразных чиновников. Говорят и на телевидение обращался. Не успел он «сенсационного» интервью дать…, тоже сенсацию нашёл — каждый день такие сенсации происходят. Отец одного из подростков-мучителей, решил, что уволившийся учитель, создаёт лишние проблемы. После чего принял меры — сломал ему обе ноги. Больше о физруке ничего не слышно. Простил он своих обидчиков. Ну, а как тут не простишь, если есть реальный шанс, что ещё и руки сломают?

— Во, мы одни. Гы. — Заявил парень, когда учительница прошла мимо, а по коридорам пронёсся короткий истеричный звонок. Илья судорожно глотал воздух и пытался разорвать связь с Познанием. Он не мог одновременно творить несколько Форм — слишком мал ещё для такой волшбы. — Ща подождём секунду и в туалет пойдём. Попинаю тебя слегонца. Шоб в следующий раз лошок, сразу понимал чего и как.

Конец ознакомительного фрагмента.