Попугай

Николай Гарин-Михайловский, 1908

«Попугай был красивый, серый. Серый, как серый жемчуг, а грудь белая, как белый атлас. Он жил прежде далеко-далеко отсюда, в той стране, где никогда зимы не бывает. Он жил там с женой, с детками в лесу на берегу моря. Какой красивый был лес, какое красивое было море!..»

Попугай был красивый, серый. Серый, как серый жемчуг, а грудь белая, как белый атлас.

Он жил прежде далеко-далеко отсюда, в той стране, где никогда зимы не бывает.

Он жил там с женой, с детками в лесу на берегу моря.

Какой красивый был лес, какое красивое было море!

Особенно когда садилось солнце.

Тогда точно все горело: небо, облака, море, далекие берега.

А потом, когда солнце опускалось в море, сразу становилось темно, очень темно, и не видно больше было ни моря, ни берегов. Небо становилось темным, и только звезды, большие яркие звезды, светились наверху и как будто слушали, как шумело внизу море.

И так темно было в лесу и так страшно.

Иногда просыпался какой-нибудь попугай на своем дереве и начинал кричать. И тогда все попугаи просыпались и тоже кричали.

Но опять приходило утро, опять становилось светло, и всем делалось сразу весело.

Попугаи опять кричали, но уже от радости. Они и их детки прыгали по деревьям и хлопали от радости крыльями.

Раз пришел в лес охотник, разостлал сети, набросал зерен и спрятался. Попугаи сначала смотрели, а потом слетели на землю и стали клевать зерна. А когда они захотели улететь назад на деревья, то не могли больше, потому что запутались в сети. И чем больше бились, тем больше запутывались. Пришел охотник и забрал их.

Кричали бедные попугаи, которых забрали, кричали и те, которые остались в лесу.

Поймали и красивого попугая. И так кричали, как будто плакали — его детки, их мама.

Они провожали его до самого конца леса, прыгая с ветки на ветку, с дерева на дерево.

А красивый попугай сидел в клетке и тоже кричал, грустно смотрел, как будто говорил:

Конец ознакомительного фрагмента.