Сказки

Николай Бербец

Небольшая книга сказок, включающая в себя произведения в прозе и в стихах. Написанная в доступной для детского понимания форме, она повествует о том, «что такое хорошо и что такое плохо».

© Николай Бербец, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Кузнечик

Кузнечик жил на небольшой полянке возле леса, и очень любил петь. Утром еще до восхода солнца он выбирался из своего жилища, и расположившись посередине поляны, дожидался когда солнце окрасит снежные вершины дальних гор в розовый цвет, потом осветит верхушки деревьев за поляной, и наконец, заиграет всеми цветами радуги на бес-счисленных каплях росы. И тогда Кузнечик начинал свою песню. Он пел о счастье жить на полянке, о любви к солнцу и о радости встречать новое утро. На его песню слетались бабочки Белянки, и бабочки Лимонки, и бабочки Голубянки. И устраивали хороводы. Позже, когда подсыхала роса на траве и цветах, прилетал Шмель и довольно гудел, слушая Кузнечика. Прилетала Пчела, всегда угощавшая Кузнечика свежим нектаром. Последним выбирался из своей норки Старый Сверчок. Не потому, что он любил спать, а потому, что он боялся сырости, и оттого выбирался из своего жилища тогда, когда солнышко начинало хотя бы чуть-чуть пригревать. Старый Сверчок подставлял солнцу свои бока, слушал Кузнечика и прищурившись смотрел вдаль на снежные вершины далеких гор. Потом они отправлялись на край полянки, где Кузнечик прятался в тени подорожника, Старый Сверчок, расположившись неподалеку, грел свое болезненное тело на солнце. Кузнечик любил слушать Старого Сверчка. В молодости Старый Сверчок был неутомимым путешественником, и смог побывать за снежными горами и полетать над морем. «Почему ты решился на такое путешествие?» — как-то спросил Кузнечик. «Каждый когда-то вырастает из своей полянки», — сказал Старый Сверчок. — «Когда-нибудь и ты захочешь повидать мир». «А почему же ты вернулся?» — спросил Кузнечик. «Каждый когда-нибудь понимает, что самое прекрасное и удивительное случилось для него на его первой маленькой полянке,» — ответил Старый Сверчок. Когда солнце клонилось к закату, они отправлялись не спеша бродить по окрестностям. Старый Сверчок заметно хромал. Когда-то в багаже человека он попал на самолет, и пробравшись к иллюминатору, смотрел на простирающееся внизу море, и какой-то мальчишка запустил в него бейсболкой. Так он едва не поплатился за свое любопытство. Так и жили они в ограниченном, но радостном мире своей поляны. Но однажды случилось чудо: на полянке появилась Стрекоза. Кузнечик был потрясен ее огромными зелеными глазами, и уединившись на краю поляны, он сочинял для нее стихи.

«Твои глаза, как зеленое море,

Твои глаза, как зеленое небо,

Твои глаза, как зеленое поле,

Нет ничего прекраснее твоих глаз», —

без устали скандировал Кузнечик. Конечно, он знал из рассказов Старого Сверчка, что море бывает синим, а каждый день глядя в небо, он знал, что оно бывает голубым, но он был так потрясен глазами Стрекозы, что в его мечтах весь мир представлялся ему похожим на ее глаза. И он с ужасом думал о том, что Стрекоза скоро улетит. На полянку она залетела случайно, просто передохнуть, по дороге к огромному пруду, на который она давно мечтала попасть. «Может и мне отправиться в путешествие?» — спросил Кузнечик у Старого Сверчка. «Это решать тебе», — ответил Старый Сверчок. «Тот, кто готов к путешествию, не задает вопросов и не спрашивает разрешения. Он просто отправляется в путь».

На следующее утро Кузнечик пел свою песню лучше, чем всегда. И в его песне звучала не только любовь и благодарность к этому миру, и удивление перед новым начинающимся утром, но и жажда путешествий и новых открытий. «Фи», — сказала Стрекоза, когда он закончил свою песню. «Отчего же «Фи?» — удивился Кузнечик. «Фи», — повторила Стрекоза — «я слышала тех, кто поет и получше». Кузнечик был потрясен. Он ушел на край полянки, и долгое время просидел там в горьком раздумии. На следующее утро он не пришел на полянку петь свою песню. «Отчего не поет Кузнечик?», — удивлялись бабочки Белянки, и бабочки Лимонки, и бабочки Голубянки. «Мы же прилетели, чтобы танцевать», — говорили они. «Странно, отчего это не поет Кузнечик?», — гудел Шмель. «Где же Кузнечик?» — удивлялась Пчела — «я приготовила для него свежий нектар.» И только старый Сверчок не задавал вопросов, он просто отправился на край поляны, размышляя о том, что вот пришло время и Кузнечику отправляться в путешествие, потому что вдруг вырос он из своей полянки. Кузнечик по-прежнему сидел под большим листом подорожника в горьком раздумии. Старый Сверчок устроился рядом с Кузнечиком, и они некоторое время молча смотрели вдаль на снежные горы. Старый Сверчок размышлял о своих давних приключениях, а Кузнечик мечтал о том, как он отправится в путешествие, чтобы увидеть мир за полянкой. «Каждое утро я просыпаюсь задолго до восхода солнца и вслушиваюсь в звуки, которые раздаются снаружи моего жилища», — произнес Старый Сверчок, глядя на Кузнечика. «Я слышу, как просыпается мир. Как бабочки шелестят крыльями, как гудит Шмель, как жужжит Пчела. И понимаю, что солнце уже осветило поляну, и тогда я выбираюсь наружу. Я всегда любил ранее утро, но мое тело сейчас не переносит сырости, и оттого я выхожу из своего жилища позже других, но не меньше других я радуюсь каждому новому утру. И оттого, и сидя в своем жилище, так чутко прислушиваюсь к каждому шороху, раздающемуся снаружи. Но более всего я жду, когда раздастся твоя песня. Меня всегда радует, что ты встречаешь песней каждое новое утро. Отчего же ты спрятался сегодня?» «Стрекоза сказала «Фи», — ответил Кузнечик, — «и теперь я не знаю, что делать. Почему ты никогда не говорил мне, что я не самый лучший певец?» «А разве ты можешь не петь?» — спросил Cтарый Сверчок. «Нет, не могу», ответил Кузнечик. «Тогда пой», — сказал Cтарый Сверчок, — «и не думай о том, насколько ты хорош».