Приключения кролика Романа

Никита Кучин

Из сибирского леса кролик Роман попадает в обыкновенную городскую семью. Теперь ему придётся решать простые для людей, но непонятные для него самого проблемы. Справится ли он с этим?…

© Никита Кучин, 2022

ISBN 978-5-0056-7627-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВСТУПЛЕНИЕ

Лес был воистину прекрасен. Своими просторами он поражал воображение не только тех, кто впервые путешествует по Сибири, но и бывалых путешественников. Тех путешественников, что не представляют жизни без непрекращающихся странствий, тех, что на своих двоих прошагали, казалось бы, весь свет… и всё равно ни одно чудо света, ни одно место, каким бы прекрасным оно не было, не идёт ни в какое сравнение с сибирским лесом, а особенно с нашим…

Ели, пихты и лиственницы упираются в небосклон, будто колонны Пантеона. Могучие стволы их заросли мхом. Реки в тех краях кишат рыбой и всякой той тварью, что обычно водится в реках. Лес был огромен. И в лесу этом водилось очень много всякого зверья.

Одним из представителей этого самого «зверья» был толстый серый кролик фландр Роман. Жил он в холодной, узкой норе, совершеннейшим образом не соответствующей его размерам. Ведь фландры, да будет вам известно, длиной аж в пол человеческих роста. Да, да в пол человеческих роста.

Теперь Вы абсолютно точно можете понять, что дом не подходил его хозяину, и жить Роману в нём было весьма затруднительно. Но несмотря на всё это, кролик любил свой дом. Любил так, как не любил, наверное, ничто и никого на свете. Кроме, конечно, своей матушки — старой крольчихи Агафьи, очень милой и хозяйственной женщины, которая теперь живёт на мшистом холме вместе с отцом Романа, которого он тоже любил больше, чем нору.

Но нора всё же была его единственным пристанищем, единственным местом, к которому кролик был так сильно привязан. Он держался за свою нору, как гвоздь, вбитый кувалдой в крепкую дубовую доску. Конечно же я не могу утверждать с полной уверенностью, что гвоздь, вбитый кувалдой в дубовую доску, держится там крепче других. Может кто-нибудь из читателей поправит меня, но тем не менее, без норы Роман никак не мог, и уж тут читатели поправить меня не смогут, ибо кролика Романа я знаю лучше других. Казалось бы, ничего, абсолютно ничего не может разлучить кролика с его норой, но… его подстрелили…

Безусловно, это ужасное происшествие. Однако, если бы этого не случилось, не случилось бы и нашей истории. Не волнуйтесь, кролик выжил.

Очнулся он посреди оживленного города. Как он туда попал для меня по-прежнему остаётся загадкой. Перед глазами его всё плыло, не было сил даже дышать. Шёл дождь. Кролику было ужасно холодно, да и простреленный бок давал о себе знать. Роман и сам не помнил, как к вечеру добрался до ближайшего человеческого дома и уснул, свернувшись калачиком возле едва тёплого камина.

— М-ы-ы-ы-шь!

Кролик вздрогнул и проснулся.

— В нашем доме огромная мышь! — кричала женщина.

— Я… извините, что так внезапно ворва…

— Она лежит на подстилке Мухтара! — не унималась дама.

— Я не…

— Мышь с заячьими ушами!

— Дело в том…

— Мышь!

Это могло продолжаться бесконечно, если бы в дом не зашёл папа. Для удобства будем называть его просто папой.

— Это… кролик? — папа с недоумением уставился на кролика.

— Роман, — кролик дружелюбно протянул папе свою мохнатую лапу.

— Вы, извините, что я вчера вечером без разрешения забрался в ваш дом, но на то, я вас уверяю, были веские причины.

— Б-борис А — а-рнольдович, — заикаясь сказал папа.

На папином лице читались недоумение и страх. Но мы с вами можем его понять… Ведь он ни разу в жизни не видел говорящих кроликов.

— Убери это отсюда! — снова вмешалась женщина.

— Я…, — папа не успел договорить.

— Убери! Живо!

— Ты ведь слы…

— У-бе-ри!

Кричащая дама была папиной сестрой. Её мы будем называть тётя Жанна.

— Оно говорит! — только и смогла выговорить тётя Жанна, поняв, что кролик разговаривает. Женщина побледнела, глаза её закатились, и она упала в обморок.

— Она огорчилась потому, что я умею говорить? Надо срочно утешить её. Я могу принести воды и носовой платок. У меня есть носовой платок, правда он очень старый.

Кролик был ужасно расстроен. Он не любил никого огорчать.

— Нет, воды не надо, — сказал папа. Лучше расскажи, кто ты такой и почему ты… ну… говоришь!

Папа аккуратно уложил тётю Жанну на диван, и вместе с кроликом они направились на кухню. Следующие полтора часа Роман рассказывал о далёком Сибирском лесу, о маме с отцом, о том, что случилось и как он попал сюда. Папа очень внимательно слушал кролика, иногда задавал вопросы. За рассказами папа с Романом выпили по три огромные кружки чая и опустошили недельный запас конфет.

Послышался скрип ступеней. Со второго этажа зевая спустился заспанный, ещё в пижаме мальчик.

— Доброе утро, пап.

— Доброе утро, сынок.

— Здравствуйте, я Роман, я кролик.

— А я Дима!

Мальчик ничуть не удивился тому, что у них на кухне сидит и пьёт чай говорящий кролик. Ведь он ребёнок, а детям свойственно верить в сказку. И когда эта самая «сказка» приходит на кухню и пьёт чай — это нисколечко не странно. Ведь ещё ни один папа на свете не удивился тому, что каждое утро в киоске появляется свежий номер газеты, и ни одну на свете маму не удивляет, что из теста и сырого фарша получаются румяные пирожки к ужину. Ведь так, ребята?