Вновь: ошибка координат

Никита Владимирович Чирков (2023)

На колонию Монолит совершена атака чудовищ. Создания необузданной силы и ярости выбрались из глубин планеты Кома и превратили город в поле боя. Идя на большие жертвы, силами армии людей и роботов получается создать шаткую линию обороны, чтобы начать эвакуацию с планеты. Остаткам Техгруппы надо найти предателя Бэккера и его неожиданных сторонников, напрямую причастных к появлению жестокого врага. Путь их пролегает в глубины Топи — на территорию опасной для человека дикой природы. В это время в отдаленной тюрьме Тишь под руководством специалиста Техгруппы Катарины начинается разработка биологического оружия против несокрушимых чудовищ. Однако у руководства тюрьмы на него другие планы… Счет идет на часы. Второй день начался.

6

«Спроси у Катарины» — эти слова врезались в ее мозг и пульсировали вновь и вновь, подталкивая раздраженный инстинктами самосохранения ум перебирать все новые варианты связи. Рода уже не ощущала боль от ранений так, как это делают люди, — она питалась ей, заряжалась трезвостью для потакания спасительной паранойе.

Выйти за пределы палаты было невозможно — дверь заблокировали, изолировав ее от всего и всех, что, разумеется, лишь играло на руку ее упрямству. Пытаясь вскрыть дверь, Рода от злости начала бить по ней кулаками, а потом и предметами, поглядывая в камеры наблюдения и требуя внимания. Напульсник почему‑то перестал ловить сигнал, и то ли его блокируют, то ли что‑то произошло со спутниками или орбитальной станцией Эфир. Либо ее заперли специально, следовательно, врагом выступает человек, либо один из монстров добрался до Тиши. Рода уже даже собралась подготовить средства защиты, устроив небольшой вандализм плохо скрепленными элементами мебели из углепластика, как дверь открылась и вошла Катарина.

— Пойдем, нужна твоя помощь. — Невозмутимый вид этой взрослой умом и сильной характером женщины возымел усмиряющий эффект. Катарина даже не осмотрела палату, глаза ее были прикованы к Роде. Не сказав и слова, повинуясь с одной стороны и подыгрывая с другой, напряженная в каждой мышце Рода последовала. По пустому коридору с дверьми в аналогичные палаты, прямо до лифта на самый верх. Катарина нарушила напряженное молчание довольно резким тоном, словно убеждая саму себя в правоте слов, при этом смотрела все время прямо.

— Говорю один раз — я не имею никакого отношения к смерти твоего отца. Клот устроил атаку на больницу по своим личным, не касающимся меня, соображениям, понимать или интересоваться которыми я не намерена. Твой отец пал жертвой человеческой злобы. Клот же предал нас всех и наши идеалы, пойдя против народа Монолита. Можешь осуждать его, но не смей пытаться понять меня и то, как я себя чувствую. Надеюсь, этот вопрос закрыт.

— Почему Настя упомянула тебя?

— Ты правильно заключила: «не тот характер». Она хорошая девочка, но не способна руководить, особенно в кризис. Думаю, ее задача держать тебя на расстоянии, для чего следует выдать тебе задачку — отвлечь.

Сомнения в дееспособности Насти вернулись, и не успела Рода подобраться к новому пласту предположений, как лифт остановился на последнем этаже. Рода следовала за Катариной прямо до дальних дверей кабинета директора тюрьмы. Справа были мониторы с выводом изображения пролетов у камер содержания и внешняя сторона всех трех стен. Сама‑то тюрьма имела форму треугольника с плоской крышей, в центре которого был двор для прогулок под открытым небом. Одна сторона шла на служебные помещения и жилье для персонала — именно в ней сейчас и были Рода с остальными, две другие отходили осужденным. Единственный транспорт в виде поезда из Монолита примыкал на вокзал именно этого корпуса. Оттого и вид за спиной Директора впечатлил Роду своим масштабом — большое окно во всю стену раскрывало не только уходящую вперед железную дорогу, но и скалистые возвышения по сторонам, причем сейчас они была в центре крыла между двумя остриями треугольника. Директор встал из‑за своего стола, обошел его и поздоровался с Родой, сразу же предложив еду и воду, указав рукой на внушительный буфет слева, прямо напротив мониторов. Видимо, отсюда в единственном кресле он наблюдал за тюрьмой, решила Рода и отказала этому тучноватому невысокому мужчине с густой шевелюрой и чистым, немного круглым лицом. Понять смысл его бегающих маленьких глазок было сложно, Рода и вовсе не ощущала ни угрозы, ни презрения в его адрес — этакий неопределенный характер, на фоне которого Катарина представлялась куда большим лидером, чем он.

— Я сразу к делу, — Директор вел себя и говорил дружелюбно. — У вас, Рода, был опыт встречи с неизвестным ранее биологическим видом, и сейчас, в свете последнего, любая ваша помощь в понимании их происхождения или мотивов будет полезна как никогда.

— Неужели Козырев не может справиться с парой десятков животных?

— К сожалению, их теперь куда больше. Пока что насчитывается около сотни.

Неверие Роды было опровергнуто кратким кивком Катарины, после чего она взглянула в окно за спиной Директора.

— До нас пока не добрались, не бойтесь.

Рода посмотрела на Директора, толком не зная даже его имени и не желая знать, потом осмотрела Катарину, но, так и не найдя ответа на напрашивающийся вопрос, решила задать его напрямую:

— Что вам нужно от меня на самом деле? — Оба молчали, выражая напускное непонимание. — Вряд ли от меня здесь есть польза, иначе я бы еще раньше тебе, Катарина, сказала все, что может быть полезным.

— Откуда у вас были сведения о той пещере, где обнаружили первого из известных хищников? — Директор не спешил, был аккуратен в интонации.

— Ниоткуда. Территория фрагментирована, один квадрат за другим, работа медленная, кропотливая. Что за намеки?! Будто бы это я виновата, хотя мне еще повезло…

— Вот именно. Вам повезло. Но не быть выжившей, а быть выжившей дочерью Андрея Дикисяна. — Не успела Рода вспылить, как Директор продолжил: — Что вы знаете о ней?

На экране появилось изображение взрослой женщины с очень нетипичной красотой, будто бы из другого мира. Один взгляд ее пронзал своей силой, властью и странной добротой, словно перед ними существо с необъятными знаниями и волей. Немного морщин, золотистые длинные пышные волосы, очень мягкие черты лица манили своей идеальностью. Эта женщина была словно богиня.

— Она, — заговорил Директор, — возглавила народ Монолита против воли Козырева. Она не имеет документов, как и не имеет ни строчки в нашей системе. Все, что мы знаем, это имя — Любовь, или Люба. Так она представилась. Ранее зачинщиками были Клот и Наставник. Последнего арестовали и вот‑вот пришлют к нам без особого суда и следствия.

— Рода, — Катарина взяла слово, желая донести мысль на личном уровне, — мы считаем, твой отец участвует в заговоре против Козырева.

— Мой отец мертв!

— Ты видела тело?

Атмосфера становилась столь напряженной, что Рода ощущала себя загнанным зверем, чьи недавно поутихшие инстинкты выживания возбуждались с новой силой.

— Что‑то может подтвердить слова Насти? — Взгляд Катарины пронзал в самое сердце, провоцируя самый настоящий шок в исполнение. — Рода, я не знаю, что стало с Андреем, как и никто не знает, лишь слова, даже без заключения доктора.

— Допустим! Допустим, он не умер! Что с того? Он как‑то управляет этими тварями? Или, может быть… да я даже не знаю, что предположить! Все это какая‑то чушь, и ты, Катарина, лучше бы не теорией заговора занималась, а заткнулась бы, потому что это твой муж, долбаный Клот, который помешался на Наставлении, виноват во всем!

— Не во всем. — Директор посматривал на каменное в защитном состоянии лицо Катарины, потом обернулся к Роде. — В монстрах виноваты вы, Рода. Вы решили провести раскопки именно там и именно вчера. Кто дал вам те координаты?

— Я уже отвечала на этот вопрос!

— Может ли быть так, что Андрей знал, куда вас направить, и, вполне допускаю, подгадал время?

— Зачем?! — Рода не верила ни слову, даже не понимая мотивов этих людей, будто бы других проблем нет. Да и любые нападки на ее отца не могли пройти безнаказанно. — Зачем моему отцу, который умудрился даже Петю защитить от тюрьмы, между прочим, как и тебя, Катарина, не забыла, что вы учинили год назад?! Так вот, как этот человек мог решить уничтожить Монолит?! А? — Они смотрели на нее и молчали, явно скрывая что‑то, тут уж Рода видела каждую мышцу и каждый взгляд этих людей. — Что вы молчите?! Если не верите мне, то запросите наши отчеты, там все слово в слово как было, а еще лучше — спросите у Морица!

Последнее столь сильно удивило Директора, сколь быстро Катарина парировала его взгляд.

— Да, я ей так и не сказала.

— Что вы не сказали?! Где Мориц! Только не говори, что пока мы тут воздух сотрясали зря, он умер!

— Мориц не добрался. — Лицо Роды замерло в ужасе. — Я лгала тебе про него, чтобы не травмировать. Ты пришла одна.