Вектор: Жизнь и смерть

Никита Владимирович Чирков, 2020

Когда-то имя Портера Уитмана было одним из самых громких в мире журналистики. Бравшемуся за самые горячие и неоднозначные темы, бескомпромиссно следовавшему цели раскрывать заговоры и освещать события, ему всегда удавалось достичь результата. И вот вместе со своей небольшой командой он смог найти доказательства того, что станция Вектор, ранее числившаяся пропавшей, на самом деле все еще функционирует. Более того, они даже нашли ее и смогли попасть внутрь – но встретили их уже давно не люди… Раскрытие тайны исчезновения крупнейшей станции по изучению внеземной Жизни стало бы величайшим достижением в карьере Портера Уитмана – однако судьба распорядилась иначе: он остался один, без возможности побега, без шанса на помощь извне. Отныне Портер – последний человек на Векторе. Содержит нецензурную брань.

ГЛАВА 5

Вчерашний разговор с матерью все так же свеж своими воспоминаниями и остаточными чувствами, словно случился он только что. Но, разумеется, то не было правдой, как минимум из-за наличия этой ночью того самого ориентира. Но было кое-что еще, выделившее этот день, — непонятный шум где-то за потолком, причем доносились до него явные обрывки чего-то громкого и, возможно, разрушительного, позволяя легкой вибрации пройтись по его убежищу. Кратко и быстро, но заметно ощутимо, что вызвало у него неподдельное любопытство, прикрывающее страх той, ждущей его за дверьми неизвестности. Но если вычесть предположительную галлюцинацию в виде ожившего Вектора, обратившего все свое внимание на единственного в этих стенах человека, то остаются простые варианты, проверять достоверность коих не входит в приоритеты: очередной монстр неуклюже бродит в одиночестве, или же дерется с кем-то себе подобным, ну или, на крайний случай, попадание метеора, избежать которого ныне не представляется возможным. В общем, сегодняшний день выделился отчетливо, и это было лишь началом. Ведь как только Портер закончил ритуал безопасности и завтрак, он сразу же засел за работу, делать которую больше некому.

Жесткий диск был подключен ровно до того момента, как уже скопированные на компьютер данные отправились навстречу людям, должным информацию принять, рассортировать и использовать для срыва всех покровов. Подключив новый жесткий диск и начав копирование, преждевременно очистив на компьютере место (хоть его и было более чем достаточно, но оптимизировать все же приходится), он убрал уже используемый диск в шкаф своего убежища. Прямо у кровати тот самый шкаф хранил в себе уже двадцать жестких дисков, на копирование которых иногда уходило по несколько дней, все же объем был огромен. Адрес отправки был ему известен благодаря работе журналистом, ведь в век технологий и путешествий между звезд, не говоря уже о развитой компьютеризации, надо иметь запасные серверы, зачастую хранящиеся на отдельных спутниках, доступ к которым есть не у многих. А физическое изъятие было крайне проблематичным по ряду самых простых причин. Почему так? А потому, что содержимое серверов Вектора — это не просто конфиденциальная информация: ее цена — человеческие жизни, сокрыть которые правительству необходимо в первую очередь. Но, что воистину забавно, контакт, потерянный со станцией в итоге, не был налажен, причем виновны в этом события внутри станции, все же человеческий фактор — сильный довод. Когда начался весь ужас, а люди оказались запертыми в пределах станции, то руководство сразу же заблокировало всю связь, дабы никто не отправил прощального письма, как и не информировал бы остальной мир о происходящем здесь. Лишь у организаторов были доступы к связи вне Вектора, чтобы общаться уже со своим руководством и информировать его об ужасной жертве ради спасения все остальных. К счастью, Портер нашел это место и ключи шифрования, дабы получилось связаться со своими людьми.

Почему же тогда Портер уверен, что его сообщения не перехватят и не проследят точку отправления, тем самым выйдя на координаты Вектора? А все потому, что он не первый раз занимается сливом конфиденциальности, шифровать умеет, из-за чего как раз и длится его работа долгие месяцы, и неизвестно, что кончится первым: данные или его жизнь… На том конце есть доверенные люди, которые не подведут его в этом вопросе, ведь, как ни странно, у журналистского общества, в котором он состоит, есть негласный кодекс: все же информационные порталы имеют большую силу благодаря деньгам частных инвесторов, а главное — преданным делу людям. Каков же итог всего этого? Он не знает, лишь надеется на правильный подход к разоблачению и, возможно, даже станет свидетелем прихода на Вектор властей или хоть кого-то, кто решит, к примеру, спасти его, — хотя, конечно, это лишь фантазия, его уже не спасти… Но мечтать в этом месте и этих условиях хоть и чревато скользким путем, но все же не смертельно, во всяком случае пока что. А вот почему он не попросит помощи или просто не постарается наладить диалог с тем, кто на другом проводе, — это непростой вопрос.

Как бы то ни было, пока что он уверенно сливает информацию о персонале, а после и все хроники событий, предшествующих началу карантина. Множество файлов и записей психотерапевтов, заключений кураторов и начальников десятков отделов, не говоря уже о лабораторном и исследовательских уровнях, — это большая история, сортировать которую у него нет времени, этим займутся другие. Десятки проектов и результаты исследований хранились на грядущих жестких дисках, как мог он судить, добытые, кстати говоря, из архивов, которых, на удивление, было много. И с каждым днем Портеру кажется, словно он до сих пор касается лишь верхушки айсберга. Стоит лишь начать открывать файлы, как истории затянут его — и это та причина, по которой руки лишь поверхностно осматривают оглавления, дабы убедиться в наличии необходимого и отсутствии повторяющихся данных. Хотя иногда так и хочется погрузиться словно в огромную книгу с тысячами персонажей и проследить события от и до, как некий способ бегства от реальности…

Попавшийся на глаза файл с именами сотрудников лаборатории по исследованию инопланетной Жизни привлек его внимание не содержанием самих исследований, а конкретными именами. Крейг и Джил Морган — муж и жена, чьи имена он видит не первый раз. И в любой другой ситуации, возможно, Портер все же проигнорировал бы этот не подкрепленный ничем интерес, но кое-что его смутило — не в их именах и даже должностях, а в проекте, над которым они работали. Если верить отчету, он назывался «Н. И. К.». Не надо много ума, особенно журналисту, специализирующемуся в раскапывании чужих ям, для понимания предназначения непонятных названий, шифровок или даже имен, но это был немного не тот случай. Некоторое время он пытался вспомнить, что же так его привлекает и не отпускает внимание, словно ускользающая разгадка прямо перед носом. И, поискав первое упоминание этих имен (два жестких диска позади), Портер понял, чем так его манит к себе название проекта. У них есть — а может быть, и был, этого он подтвердить или опровергнуть сейчас не мог — ребенок, мальчик по имени Ник, возрастом 10 лет на момент последнего с ним общения через текст КПК, прямо перед началом карантина в жилом блоке.

«Сын, знаю, мы с мамой обещали еще вчера вернуться, но сложилась неоднозначная ситуация. Сейчас главное — не паникуй, помни, чему мы учили в подобных ситуациях. Скоро придут охранники, они заберут тебя к нам, пока мы будем здесь, ожидая разрешения конфликта. Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь, принимаешь лекарства и помнишь: мы любим тебя и сделаем все, чтобы ты выздоровел».

Они любили его — тут не поспоришь, да и не трудно было Портеру представить, насколько короче было бы подобного смысла сообщение от его отца. Это даже заставило немного усмехнуться. «Повезло пацану», — подумал он по-доброму. Но картина еще слишком пространна для выводов, и это пробудило старые, отлично знакомые ощущения.

Данные из диска этой недели продолжали копироваться — перед его глазами были на одной стороне экрана письма Джил и Крейга сыну, а на другой — проект «Н. И. К.», где после упоминания всего двух имен нет ничего, хотя подобные файлы всегда пестрят подробностями. Портер сразу же проверил, откуда он забрал эти диски: к счастью, на каждом есть маркировка сектора, и последний, копирующийся сейчас, был взят из исследовательского сектора на другом уровне станции. Добыча их была бы для него, скорее всего, невозможна без помощи одного неожиданного друга, вышедшего с ним на связь в тот период, когда Маргарита и Уолтер были уже мертвы, но еще до встречи с Харви. Тогда Портер погрузился в работу, собирая информацию ради разоблачения, отчего неожиданно для себя выискивал хоть кого-то на Векторе по внутренней связи и все же нашел выжившего — хорошего человека, который помогал ему безвозмездно, но судьба которого… Вспоминания эти он старается отгонять от себя — не сулящие ничего приятного, скорее наоборот, пробуждающие в нем страх и даже немыслимую скорбь от ужасной несправедливости истории того человека. Он должен благодарить Харви, оставившего свои мемуары, где открывается вся правда о предшествующих заточению Портера событиях.

Выкинув из головы страшные мысли, позволить резвиться которым — это скользкий путь в ту сторону, где, кажется, сама смерть лучше, нежели витание в неизвестности и непонимание даже простейших ориентиров, Портер изучил маркировки дисков и понял, что если и искать новые детали неизвестной истории, то либо в предыдущих данных, либо отправиться за пределы убежища. Подобное расследование (а ничем иным он не может назвать сегодняшнюю работу) было у него последний раз как раз перед прилетом сюда.

Следуя известной системе постепенного анализа и сортировки данных, Портер вытащил старые жесткие диски из шкафа — а их было немало — и разложил по отделам серверов на полу, слева от терминала, где места побольше. Пять стопок, каждая имеет по 4-5 дисков размером с приличную книгу. Имея имена и фамилии, не трудно найти то, что оправдает крайне дотошный и даже неожиданный интерес к абсолютно неизвестным ему личностям.